Текст книги "Женщина – не человек"

Автор книги: Кора Бек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Другое дело – сын! Он с ранних лет будет помогать отцу на рынке или в поле (Узбекистан – земледельческая страна, где либо выращивают фрукты, овощи, хлопок, либо занимаются торговлей). Мальчику давать образование необязательно, если в будущем он продолжит работать в поле или на рынке. Рабочий люд знает, что сделать хорошую партийную карьеру могут лишь отпрыски начальников. Поэтому в Центральной Азии дети работяг не стремятся получить образование. Приученные сызмальства к тяжёлому труду, они после школы сразу идут работать. И для семьи существенная подмога, и сами парни чувствуют себя увереннее. Наконец, преимуществом рождения мальчика является то, что со временем он приведёт в родительский дом жену, или по-узбекски «келин».

Келин будет полностью обслуживать всех членов семьи. Это значит: готовить еду на 10-15 человек (родители мужа, его братья, сёстры, племянники); мыть посуду; стирать всем вручную одежду и бельё, всё бельё: трусы, носки, майки; убирать дом и двор; приносить деньги, если женщина где-то работает. В таком случае, какой нормальный человек захочет иметь дочь?! А тем паче – не одну дочь. Разумеется, от девочек никто не отказывается. Но женщина, которой не удаётся родить хотя бы одного мальчика, считается неполноценной.

Муж Малики также хотел иметь сына. Однако пока у него не было даже дочери. И спустя некоторое время после свадьбы Карим стал избивать Малику. Молодая жена поводов для жестокого обращения с ней не давала. Карим так поступал по двум причинам.

Во-первых, парень был страшно зол на жену за то, что он так глупо просчитался. Ведь он-то думал, что женится на девушке с богатым приданым! Его родственница из Намангана Шахло Бабаева училась в одном классе с Маликой. Когда они с матерью гостили однажды в их доме, Шахло показала свой школьный альбом.

Увидев, что Карим очень заинтересовался Маликой, девушка рассказала, что её бывшая одноклассница переехала в Наманган из Зарафшана – города, который был построен близ золотых и урановых месторождений, и что у них в классе говорили, будто покойный отец Малики успел оставить своей семье золотые слитки. Также поговаривали, что кто-то из детей Закировых проболтался об оставленном их папой золоте. Осиротевшей семье стали угрожать бандиты. Мама Малики обратилась за помощью в милицию, но милиционеры тоже заинтересовались наследством рабочего золотоперерабатывающего завода. Недолго думая, они заявили женщине, что золото краденное, и она обязана сдать его в милицию.

Пока Фархунда-опа ломала голову, как поступить, бандиты убили одного из её сыновей. Семья Закировых сбежала из Зарафшана, взяв с собой золотые слитки. Правда, в Намангане они живут скромно, чтоб не привлекать к себе ненужного внимания. «Но золото у них есть точно! – с завистью в голосе заключила Шахло. – Иначе зачем они переехали в такую дыру, как Наманган? Ведь все знают, что в Зарафшане хорошее обеспечение».

Карим и его мать с доводами своей городской родственницы согласились. К тому же они и сами слышали про то, что в Зарафшане некоторые рабочие на золотоперерабатывающем заводе сказочно обогатились, поскольку в самом начале после открытия предприятия там не было должного контроля. А в СССР было принято брать всё, что плохо лежит.

В глазах деревенского паренька Малика тут же стала выглядеть ещё краше. Мамаша его также загорелась идеей женить своего сына на богатой наследнице. Не откладывая дело в долгий ящик, Ориповы отправились свататься. А чтоб не получить ненароком отказ, если не от самой невесты, то от её матери, они подключили родственников. Те сумели убедить женщину, что для её дочери – это самый наилучший вариант, иначе со своим характером Малика может и вовсе старой девой остаться.

Фархунда-опа посчитала, что родственники дурного ей не посоветуют. На эти советы наложились ещё и собственные опасения женщины, которая не сомневалась, что в скором времени она умрёт, из-за чего Фархунда-опа страшно переживала, что её дочь не возьмут замуж. Ведь кому нужна круглая сирота? Но если даже кто вдруг и возьмёт Малику замуж, то станет к ней плохо относиться, зная, что за сироту некому заступиться. Тут обычных-то девушек обижают в замужестве. А уж сироте подавно нечего рассчитывать на сочувствие!

Собрав дочери посильное приданое, Фархунда-опа выдала Малику замуж. Новая родня, обнаружив в сундуках невесты постельное бельё, полотенца, кучу курпачей, посуду, обувь, одежду, постаралась не показать разочарования. Карим и его мать понадеялись, что сватья сказала дочери передать золото мужу незаметно, ведь у них уже есть горький опыт, когда их семья была вынуждена оставить свой родной город. Но этого не случилось.

Карим спросил жену напрямую, где золото, втайне добытое её отцом? Малика очень удивилась, а затем ответила как есть, т. е. что никакого золота никогда не было. Во-первых, Отабек-ака был честным и крайне щепетильным человеком, которому воровать и в голову не могло прийти. Во-вторых, её папа трудился не на золотоперерабатывающем заводе, а обычным сторожем на стройке. Да, ей приходилось слышать домыслы по поводу золотых слитков, когда их семья только переехала в Наманган. Затем эти разговоры как-то сами собой утихли, и она даже позабыла о том, что они вообще были.

По девушке было видно, что она говорит совершенно искренне. Но Карим после этого почувствовал себя дураком и затаил на Малику обиду. Эта обида вскоре вылилась в побои. Но ещё Карим отомстил жене тем, что запретил поступать учиться в пединститут в Термезе.

Конечно, он понимал, что речь идёт о заочном обучении, поэтому на домашнем хозяйстве это никак бы не сказалось. На Востоке женщина обязана успевать всё делать, даже если ей придётся жертвовать, к примеру, своим сном. Конечно, Карим знал от матери Малики, что она мечтает заняться археологией или изучением истории. Однако тем слаще было чувство мести, которое парень испытал, когда объявил Малике, что женщине необязательно иметь образование. А если ей нечего делать, пусть помогает его матери шить курпачи на продажу!

Второй причиной жестокого обращения Карима с женой стало то, что он с детства видел такое отношение к женщине. Не только его отец избивал мать. Так поступали все мужчины в их кишлаке. И в соседних кишлаках тоже. Возможно потому, что Учкудук, где проживала семья Ориповых, находится неподалёку от города Термеза. Между тем Термез – это самая крайняя точка на юге Узбекистана, которая граничит с Афганистаном.

Собственно, эти две республики, исповедующие ислам, разделяет лишь река Амударья. Понятно, что и порядки на юге, в отличие от других регионов Узбекистана, более строгие, можно даже сказать – архаичные. И общественное мнение висит над каждым человеком, будто дамоклов меч. Оно, это самое пресловутое общественное мнение, на всём Востоке имеет огромное значение, а уж в затерянном среди гор и песков Учкудуке и подавно.

Карим очень боялся и стыдился мнения жителей их кишлака по поводу отсутствия у него детей. Ведь он женат уже два года, а Малика только один раз забеременела, и то неудачно.

Поэтому Карим вымещал свою злость на жене. И если в самом начале супружеской жизни он время от времени бил Малику несильно, из-за того, что он ошибся в расчётах, то потом мужчина стал делать это более жестоко. После очередных побоев Малика сказала ему, что это он виноват в том, что у неё случился выкидыш. Ведь Карим продолжал избивать жену даже, когда она была беременна. А однажды зимой он и вовсе выгнал Малику среди ночи на улицу. Женщина была вынуждена прятаться в сарае, а через день она попала в районную больницу, где ей поставили диагноз: пиелонефрит, это заболевание почек.

Карим в ответ на слова жены, что это из-за его издевательств она не может забеременеть, расхохотался Малике в лицо, после чего опять больно пнул бедняжку в живот. По мнению мужчины, Малика несла откровенную глупость. Вон, их отец постоянно избивал мать, а она родила и вырастила семерых детей! Теперь все сыновья занимаются делом, зарабатывают деньги. Более того: Ориповы едва ли не единственные в Учкудуке, кто разводит виноград.

Между тем в сухом субтропическом климате Сурхандарьинской долины очень непросто разводить виноград. Жаркий ветер со стороны Афганистана, так называемый афганец, не способствует виноградарству. Но так как разведение винограда – весьма выгодное дело, предприимчивый глава семьи Ориповых нашёл выход из положения. Засадив хвойными и лиственными деревьями территорию вокруг виноградника, он вместе с сыновьями создал лесополосу, которая в какой-то мере препятствовала афганцу.

Теперь они продают виноград оптовикам из соседнего Алтынсайского района и даже в Шахрисабз, а те перепродают, в свою очередь, винзаводам. Ещё мужская часть семейства Ориповых выращивает фрукты, овощи, арбузы. Они успевают торговать на базаре, неплохо зарабатывают и родителям помогают. Старшая их сестра замужем, живёт в городе, и, если на то будет воля Аллаха, две младшие сестры скоро также обзаведутся своими семьями. В общем, у всех Ориповых всё хорошо, кроме него – третьего по счёту сына в семье. Супруга Малики это не могло не расстраивать.

Тварь.

Сегодня вечером Карим вернулся домой в плохом настроении. Мужчину разозлили его приятели, с которыми он встретился в чойхоне. Чойхона – это заведения, где на Востоке любят проводить своё время мужчины. Они там пьют чай и общаются друг с другом. А вот женщины в чойхону не допускаются. Карим зашёл туда после работы на винограднике и увидел своих друзей. Не успел мужчина обрадоваться встрече, как его приятели начали над ним подтрунивать. Один из мужчин даже засомневался в его мужских способностях.

– Наверное, Пахлаван, ты очень устаёшь на базаре? – начал насмешничать над Каримом приятель, – если твоя жена до сих пор не родила тебе хотя бы девочку? А ведь ты, парень, женат уже два года!

Пахлаван – по-узбекски богатырь. Так Карим стал называть сам себя ещё в подростковом возрасте. С тех пор это прозвище и закрепилось за ним. В ответ Карим отшутился, но домой он пришёл злой, как чёрт. Пообедав, он еле дождался, пока Малика уберёт со стола, завёл жену в их комнату и сразу набросился на неё с кулаками. Пожалуй, на этот раз Карим мог бы даже покалечить Малику, настолько парня разозлили насмешки приятелей. К счастью, старший брат Ахмед захотел с ним обсудить предстоящее семейное торжество.

Карим был вынужден выйти из спальни. Во-первых, на Востоке слово старшего – это закон. Ему подчиняются беспрекословно. Во-вторых, брат мог запросто выломать дверь комнаты, если б Карим ещё немного замешкался. Ориповы общались между собой без церемоний.

Это с соседями и со знакомыми они всегда были вежливыми. У себя дома Ориповы строго соблюдали один принцип: слово старшего – закон. Конечно, в интеллигентных узбекских семьях живут, как и во всём цивилизованном мире. Однако Ориповы к интеллигенции не имели отношения. Самым популярным словом в их доме было слово фойда, или прибыль.

Всё крутилось вокруг фойды. После серии арестов в связи с «Хлопковым делом», которые из-за тесных родственных связей в республике коснулись многих людей, дехкане не знали, чего им теперь ждать от власти. Тотальный дефицит усиливал панику. Вот и старались люди подкопить на чёрный день каких-то денег. А на Востоке, помимо сбережений на чёрный день, существует ещё более важная статья расходов – деньги на туй, или свадьбу. Братья обсудили, на чём их семья сможет сэкономить в связи с предстоящей свадьбой младшего брата. Занятый перед их разговором избиением бесплодной жены, Карим отвлёкся.

Поговорив с братом, Карим немного успокоился. Потом он сходил в гости к соседям, где его угостили очень вкусным пловом. В странах Центральной Азии плов является основным блюдом. Его могут есть на завтрак, на обед и на ужин. После обеда соседские парни сказали родителям, будто бы они хотят показать Кариму их новые саженцы для своего фруктового сада. Родители ребят отпустили. А парни воспользовались случаем, выпили купленной на базаре колы, которая только недавно появилась в здешних краях и служила показателем особого шика, и поболтали с соседом без строгого надзора со стороны старших.

Что было особенно приятно, выпив модного напитка, соседи заодно предложили Кариму покурить анашу. Естественно, он сразу согласился. Обычно узбеки держат во рту насвай. Это такая гремучая смесь из табака, гашёной извести, куриного помёта, золы растений, в которую иногда добавляют для улучшения вкуса кусочки сухофруктов. А вот анаша – это совсем другое дело! В общем, молодёжь весело провела время.

Довольный Карим вернулся домой. Теперь ему захотелось любви. А Малика, как назло, к тому времени уснула. Но мужчину это не остановило. Стянув с себя рубашку, штаны, Карим бросил всё на пол, перешагнул через одежду и нетерпеливо направился к постели, которая состояла из разложенных на ковре курпачей.

Как обычно грубо, нахраписто, Карим всем своим весом навалился на жену. Почувствовав на себе некую тяжесть, от которой у неё перехватило дыхание, Малика испуганно открыла глаза. В свете луны она увидела пьяно ухмыляющуюся физиономию мужа. Лицо женщины выразило отвращение. Взбешённый Карим зарычал:

– Почему ты не встречаешь мужа с улыбкой, как положено?

– Что ты хочешь, Карим? – дрожащим голосом спросила Малика.

– Трахнуть тебя, тварь!

– Только не сегодня, – умоляюще прошептала женщина.

– Давай, тварь, раздвинь шире ноги! К тебе пришёл сам Пахлаван! (Богатырь)

– Карим, прошу, не трогай меня? Я очень устала.

– Устала! – передразнил бедняжку муж. – Ничего другого я от тебя никогда не слышал. А ведь меня не было около трёх часов. Поэтому не притворяйся, тварь, что ты не отдохнула.

– Пожалуйста, дай мне поспать? – попросила Малика мужа. – Мне скоро вставать. Пусть это будет завтра, Карим?

– Молчать, сука! – Карим замахнулся кулаком на жену. – Я сказал: Раздвинь ноги, ясно?

По нежным щекам Малики побежали слёзы. При свете луны они блестели, словно мелкие кристаллы. Но холодное сердце её мужа не дрогнуло. Карим хотел трахнуть жену, и – точка! Собственно, если бы на месте Малики сейчас оказалась какая-нибудь другая женщина, он также не отказался бы от удовольствия в постели. Однако парню выбирать не приходилось. Поэтому, невзирая на мольбы жены, он стал своим коленом раздвигать её ноги. Малика в отчаянии попыталась ему пригрозить:

– Я буду кричать, Карим, если ты не прекратишь. А ты знаешь, какие тонкие стены в доме.

– Кричи, сколько угодно, – ухмыльнулся мужчина. – Мои родные скажут, что ты шлюха.

Лёгкая ткань ночной сорочки с треском порвалась, когда мужчина залез жадными руками под рубашку, чтобы потискать грудь. Но Малика не прекращала попыток избежать насилия. Своими тонкими руками она пыталась сбросить с себя мужа. За это Карим начал намеренно грубо сдавливать её соски и при этом приговаривать:

– Какая же ты, тварь, худая! Ты меня вообще, сука, не возбуждаешь. Худая и плоская, как доска. У нормальной бабы должны быть большая грудь и толстая задница!

– Отпусти меня, Карим? Ты же сам говоришь, что я тебя ничуть не возбуждаю?

Под тяжестью его тела Малика едва выговорила эти несколько слов. Муж зло рассмеялся.

– Отпустить тебя? Размечталась поганая тварь! А в кого я засуну своего жеребца? Дура!

С этими словами Карим стянул с жены трусы и залез потной рукой во влагалище. Малика громко застонала – нет, не от страсти, от боли. Однако её муж хотел удовлетворения. Здесь и сейчас. Влагалище Малики оказалось сухим, как дно высохшей речки.

Разозлившись на жену, Карим наотмашь ударил её по лицу. Затем смачно сплюнул себе на ладонь и смазал влагалище своими слюнями. У Малики началась истерика. Задыхаясь от рвущихся из груди крика и рыданий, она опять попыталась вырваться, чтоб убежать на улицу от изверга. Но Карим не собирался отпускать свою жертву.

– Посмотри на моего жеребца, тварь? Видишь, какое счастье тебе досталось? – выдохнул хрипло мужчина и, схватив жену за волосы, пригнул её голову, чтоб она могла рассмотреть его вздыбленный член во всей его красе.

Малику едва не стошнило. А Карим стал проталкивать свой твёрдый пенис в утомлённое неравной борьбой нежное, беспомощное влагалище. Из груди Малики вырвался короткий сдавленный вскрик. Словно подбитая на лету лебедь, она заметалась в постели. Кажется, бедная женщина не могла поверить в то, что этот ужас происходит с ней.

Конечно, Карим и раньше её насиловал. Но последнее время он редко хотел интимной близости. Почему? Малика не знала. Она просто отдыхала душой и телом от своего грубого, необразованного, и внушавшего ей глубокое отвращение мужа. И вот сегодня Карим снова её насиловал, хотя чувствовал, знал, видел, что жена его ненавидит.

– Кричи, сука, громче, – шептал между тем на ушко Малике муж. – Меня это возбуждает.

Малика резко умолкла. Стиснув зубы, она терпела боль, чтоб не доставлять удовольствия этому подонку, который на каждом шагу её унижает, оскорбляет, избивает, насилует на том основании, что он её муж. Карим продолжал входить в неё резкими глубокими ударами.

Так порой мужчины всаживают топор в колоду во время колки дров: с размаху. Он всегда так делал. Мужчине нравилось истязать свою жену. Возможно потому, что в детстве, когда его иногда обижали другие ребята, старший брат утешал Карима:

– Я всё понимаю, Карим. Ты один против трёх пацанов – это несправедливо. Но я не могу драться с твоими ровесниками. Меня засмеёт вся школа. Потерпи, братишка, немного. Вот вырастешь ты, женишься, и будешь бить свою жену, сколько захочешь! Потому что женщин обязательно нужно бить, чтобы они слушались и боялись мужа.

Слова Ахмеда Карим хорошо запомнил. Конечно, со временем он научился давать отпор своим обидчикам. Иногда он даже сам задирал ребят и начинал драку. Однако особенное удовольствие Карим испытывал, когда он ощущал свою абсолютную власть над жертвой. Такой жертвой для него, как и обещал когда-то старший брат, стала жена. Городская жена, жестоко не оправдавшая его надежды быстро обогатиться за счёт золотых слитков.

Малика ощущала себя сейчас, подобно парусу, который нещадно треплет морской ветер. Хотя парусам, пожалуй, на море везёт больше, так как их окружает свежий воздух. Ей же приходилось терпеть вонючий смрад, который шёл изо рта Карима. Это была жуткая смесь из остатков пищи, выпитой им колы и выкуренной анаши. Чтоб её нечаянно не стошнило, женщина отвернула голову. Сегодня Малике не удалось избежать насилия.

Она так надеялась, что у неё это получится! Однажды, когда муж вернулся поздно ночью домой со свадьбы своего бывшего одноклассника, был нетрезв и попытался взять её силой, Малика сумела вырваться и убежать во двор. Карим не стал её догонять, чтоб родственники не сочли его слабаком, который не способен управиться с собственной женой.

Когда она вошла обратно в дом, муж спал. На следующее утро Малика, как обычно, встала в четыре часа утра, чтобы подмести двор и выполнить другую домашнюю работу, которую она делала изо дня в день. Карим выспался и ничего не помнил про вчерашний вечер. Но сегодня этот трюк Малике не удался.

Карим нарочно приподнимался над ней, чтобы войти во влагалище как можно глубже, а потом больно сдавливал грудь и крутил соски. Мужчина надеялся заставить жену молить о пощаде, или хотя бы услышать её стоны. Конечно, это не были стоны страсти. Он хорошо понимал, что Малика не любит его, если не сказать – ненавидит. Тем не менее Карим был так устроен, что ему для полноценного полового акта нужно было, чтоб женщина стонала.

Малика упорно молчала. Из-за отсутствия необходимого ему стимула Карим долго не мог кончить. Наконец, донельзя злой, он слез с жены. Нервно натянув на себя так называемые семейные, длинные трусы в серо-коричневую полоску, Карим молча повернулся на другой бок и вскоре заснул.

Разговор с цыганкой.

В тёмной комнате, которую освещал только лунный свет, раздался громкий храп. Малика долго лежала, глядя в потолок. Из головы не выходили мысли: Какой срок заключения она получит, если убьёт своего мужа? Сколько ей может быть лет, когда она выйдет на свободу? Неизвестно, к чему могли привести молодую женщину эти неправедные мысли, если бы, подняв голову, Малика вдруг не обнаружила, что за окном стало светать. Впрочем, стало светать – сказано не совсем верно. На улице небо чуть посерело.

Но Малика догадалась, что ей пора вставать, чтоб успеть переделать все домашние дела. Вместе с тем молодая женщина поняла, что больше она не может так жить. Ей нужно что-то делать, менять жизнь. Иначе для неё это может плохо закончиться. Главное – дотянуть до свадьбы младшего брата Карима. Ведь на туй приедет её мама, которую Малика уже два года не видела.

Свекровь не отпускала её в Наманган. Она даже не позволила Малике поехать на свадьбу её брата Шухрата прошлым летом под предлогом, что за хозяйством некому приглядывать. На туй поехали почти все члены семьи Ориповых, включая их вторую невестку Тахмину, так как та никогда не была в Намангане. А Малика осталась в Учкудуке вместе с племянниками Карима и дедушкой Улугбеком бобо.

Иногда Малика звонила домой с почты, но связь была настолько ужасной, что девушка лишь расстраивалась после этих попыток услышать голос мамы. Теперь Фархунда-опа, как положено на Востоке, приедет на туй к родственникам, и Малика сможет, наконец, увидеть свою маму – луч света в затерянном среди гор и песков кишлаке.

При воспоминании о маме, родном доме на глаза девушки навернулись слёзы. Не желая поддаваться слабости, Малика одним рывком поднялась с постели и одела длинный халат из тёмно-синего сатина. В таких халатах уборщицы моют пол. Малике его сшила заботливая свекровь, дабы невестка не запачкала платье, когда будет подметать двор. Подвязав халат поясом, девушка вышла во двор, взяла в сарае метлу и направилась к дарвозе – воротам.