Текст книги "Что не делается - все к лучшему (СИ)"

Автор книги: KJIEO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Понятно. Ну, что ж.

Даша отошла в сторону и вернулась к готовке, но уже с меньшим энтузиазмом. Наверно, мысленно она уже готовилась к очередному скучному приему.

– Прости. – Зачем-то извинился я, хотя мы оба понимали, что наша затея обречена на провал.

– Да нет, все нормально. – Попыталась весело отмахнуться Даша. – Это было с самого начала понятно. Да и твоя мама мне говорила, что это неизбежно. Черт, как много этого слова в моей жизни. – Вдруг выпалила она. Ох, кажется, назревает очередной срыв. И здесь я ее винить не могу. Мне иногда кажется, что и в моей жизни это главное слово. – Как это бесит. Хоть что-то мы можем сделать, как мы хотим? – Выкрикнула Даша, поворачиваясь ко мне, и я увидел застывшие слезы в ее глазах. – Даже собственную свадьбу согласовываем. Опять чье-то мнение важнее нашего. Нет, наверно, ты сделал все, что мог, просто твой отец оказался убедительнее, так? Скажи, почему он решает? И мама твоя. Нет, Ирину Васильевну я уважаю, но почему все, кому не лень, лезут в наши отношения? Со своими советами, с указами и прочим. Почему, прежде чем что-то решить, я должна с кем-то это обсудить и получить разрешения? Да плевать мне на все это. И на отца твоего, и мать, и на ваше долбанное общество, чтоб ему провалиться. С меня хватит, Андрей.

И, бросив ложку, которая была зажата в ее руке например оружия, когда она кричала, Даша быстро выбежала из кухни, уже не сдерживая слез. Вот и прозвучали эти страшные слова. С нее хватит. И я не могу ее в чем-то упрекать и говорить: потерпи еще немного. Я ждал и боялся, что Даша однажды не выдержит. Это слишком много для нее. Но и для меня это не стало новостью. Я знал, что она никогда не привыкнет. Она просто другая. Именно это я в ней и полюбил. Она никогда ни у кого не спрашивала разрешения, и ее никогда не интересовало мнение окружающих на то или иное свое решение. Она просто делала то, что ей подсказывает сердце. А я хоть раз должен сделать то, что подсказывает мне мое.

Я зашел в спальню, ожидая, что Даша сидит и плачет, проклиная всех и вся, но, видимо, мою возлюбленную действительно все достало. Она носилась по спальне, доставая из ящиков свои вещи и одежду и скидывая все это в лоно своего чемодана. Слезы ручьем лились с ее глаз, но она не обращала на них внимания, занятая сбором своих вещей. Моя любимая сейчас была похожа на взбешенную фурию. Казалось, скажи я сейчас еще что-то и могу легко получить звонкую оплеуху, которая еще долго будет «украшать» мое лицо. Так, но сказать надо. Тогда без «прелюдий», а сразу к главному.

– Давай сбежим.

Даша резко остановилась на полпути от комода до чемодана на кровати. В одной руке смятая блузка, в другой фен для волос. Кстати, а как фен «перекочевал» из ванной в спальню? А, вроде, Даша вчера впопыхах собиралась на работу, одной рукой высушивая волосы, а другой – пытаясь натянуть на себя платье. Но вернемся к «немой» сцене в духе Гоголя. Любимая удивленно смотрела на меня, часто моргая мокрыми от слез ресничками.

– В смысле? – Спросила она, с трудом обретя дар речи, а я внутренне ликовал, довольный нужной реакцией.

– В самом прямом. – Отозвался я, проходя вглубь комнаты и забирая у Даши вещи, чтобы вернуть их на законное место, и это не чемодан. – Мы уедем, распишемся и вернемся, как ни в чем не бывало. И, заметь, мы ни у кого не спросим на это разрешения. Все, как мы хотим.

– А твой отец?

– Ну, приехали. – Рассмеялся я, настолько обескураженный вид был у любимой. – А кто только что кричал, что на его мнение тебе плевать? Ну, вот. И мне плевать. Это наша свадьба, и нам решать, как ее устроить.

– Так просто? – Все еще сомневалась Даша.

Нет, милая, все совсем не просто, но разве буду я тебе это говорить? Это «выходка» будет стоить мне дорого. Отец никогда не простит. Конечно, отлучить от семьи он не сможет: я единственный ребенок в семье, и, если я не приму его бизнес, то дело всей его жизни канет в Лету, но обидится он серьезно. Но если «бойкот» отца я еще переживу, то с Дашей, ставшей для меня важнее места в обществе и всех денег, я расстаться не смогу.

– А что сложного? – Улыбнулся я, беря ручки моей единственной в свои ладони. – Хоть завтра уедем и никому ничего не скажем. Ну, как, согласна? Решай быстрее, такое выгодное предложение имеет ограниченный срок. – Добавил я, хитро подмигнув.

– Ты еще спрашиваешь? – Выпалила Даша и, вскинув руки, прыгнула в мои объятия.

Я, обхватив ее за талию, кружил вокруг своей оси, а любимая заливисто и счастливо смеялась. Да, со всеми этими приготовлениями я и забыл, какой веселый и чистый у нее смех, и как блестят от счастья ее глаза. И сейчас, даже зная, что отец мне с рук не спустит мое своеволие, я был счастлив, что моя любимая девочка, наконец, смеется. И это было главнее всего.

========== Часть 26 ==========

Удивительно, но в другом городе нас расписали достаточно быстро, без очереди. Возможно, этому способствовало наличие пышного конверта с деньгами, который Андрей, мило улыбаясь регистраторше в местном ЗАГСе, ненавязчиво вручил. Даже не знаю, что больше понравилось этой с виду строгой женщине за пятьдесят: деньги или внимание такого обаятельного мужчины, как мой жених. В общем, скорее для виду, женщина попросила нас подождать несколько минут, а потом со счастливой улыбкой провела торжественную церемонию бракосочетания. И вот, уже через каких-то полчаса, мы вышли из здания, сияя золотыми обручальными кольцами на пальцах. Я даже не волновалась, будто не осознавала до конца, что стала замужней женщиной. Поймав такси, мы отправились в отель, где заказали ужин в номер, чтобы поздравить друг друга с этим замечательным событием. Ох, девчонки, наверно, обидятся, что сие мероприятие прошло без их участия. Но нам была важна конфиденциальность. Собственно, за нее Андрей тоже регистраторше заплатил. Мне было даже страшно представить, какой разнос нам может устроить отец Андрея, когда узнает, что мы просто сбежали и миновали всю эту канитель со свадебным приемом. Но сейчас, наслаждаясь нашей первой брачной ночью, мне не хотелось думать, что нас ждет завтра. Ведь это будет потом. Да к тому же мы с Андреем уже женаты, и даже его отец не сможет это изменить. Чего боится вся эта элита и «высшие мира сего» больше чем чего-либо, так это скандала. Поэтому, думаю, Александр Юрьевич покричит, поругает, но смириться с тем, что у него такая невестка, как я. Но кому с кем придется мириться – это еще вопрос. Кстати, почему-то мне кажется, что и Ирина Васильевна нашего самовольного поступка не одобрит. Но мне надоело постоянно оглядываться, чтобы посмотреть на реакцию того или иного человека на свой поступок. Все равно всем не угодишь. Так зачем стараться?

Домой мы вернулись на следующий день, счастливые и довольные. Правда, свадебное путешествие пришлось отложить, потому что мы не могли сразу вдвоем уехать и бросить журнал. Необходимо было хотя бы найти временного управляющего. Этим вопросом и занялся Андрей, назначив встречу с директором. Я даже не хотела думать, как любимый будет объяснять, почему сразу два главных человека в нашем офисе уезжают. Ведь нельзя было говорить нашему уважаемому директору почему и для чего мы уезжаем, потому что тот побежит все рассказывать своему другу и отцу Андрея о том, что мы пошли против его воли. А нам так хотелось насладиться медовым месяцем, а уже потом портить себе настроение, сообщая о нашем поступке. И вот, благословив любимого на встречу с начальством, я пригласила подруг в кафе, чтобы сообщить им о том, что я теперь замужем. Конечно, реакция была соответствующая.

– Ну, капец, блин. – Вспыхнула Лиза, смотря на меня, как на врага народа. – Я, конечно, понимаю, что никто не должен был знать, чтобы не донести отцу Андрея, но мы-то, мы-то почему оказались в пролете?

– Да, Даш, нехорошо это. – Обидно надула губки Вика.

– Девочки, все произошло так быстро. – Принялась я оправдываться, но, конечно, такая «отмазка», что называется, не проканала.

– А, мы, можно подумать, полгода бы собирались. – Фыркнула Лиза. – Ты же даже не сказала. Будто мы чужие люди. Столько лет дружим. Всем друг с другом делимся, а ты замуж втихую. Я даже не знаю, как это свинство помягче обозвать.

Вика покачала головой, полностью согласная с предыдущим оратором. Мне оставалось только виновато опустить голову, покорно пообещав все, что подруги не захотят, лишь бы простили. Девочки еще пожурили меня для виду, но хоть ругайся, хоть обижайся, а дело было уже сделано. Поэтому они запросили с меня вечеринку-девичник, которой я своих «лучших и самых добрых подруг» лишила. Я быстро со всем согласилась, довольная, что обошлось «малой кровью». Жаль от родителей Андрея так просто не отделаться.

Не знаю как, но Андрею удалось-таки «уговорить» Яковлева, чтобы тот нас «отпустил». Для этого он согласился вернуть в офис Олега Яковлевича. Кстати, эта новость обрадовала не только меня. Все-таки «сарафанное радио» работает на всю катушку, и уже на следующий день весь наш журнал, вплоть до уборщиц, знал о возвращении прошлого главного редактора. Мне даже не хотелось думать, как о нас с Андреем судачат. Ведь и ребенку понятно, что, если неожиданно уезжают действующий главный редактор со своим заместителем, то это «жжж» неспроста. Хоть мы и старались поддерживать в офисе строгую деловую обстановку, но оно со стороны всегда виднее, как есть на самом деле. И обручальные кольца, которые одновременно появились у нас с Андреем на пальцах, только подтверждали домыслы коллег. Правда, им пока хватает такта не говорить об этом вслух так, чтобы я слышала. И Вера молчит, только как-то загадочно на меня смотрит. И, казалось, даже с одобрением. Скорее всего, она тоже уже знает о моем скором повышении. Наверно, Галя уже поделилась с подругой по секретариату о том, что власть скоро поменяется. И пусть большинство коллег думают, что я получила должность, охмурив начальника, но и я, и мои ближайшие коллеги и подруги знают, что получила я эту должность заслуженно, пусть и с опозданием. И с приятным дополнением в виде любимого мужчины, теперь уже мужа.

В общем, утрясся все служебные вопросы, мы с любимым отбыли в свадебное путешествие, предварительно отключив все средства связи, потому что что-то верно подсказывало мне, что так надолго наше отсутствие не останется незамеченным. Ведь впереди намечался свадебный прием, который теперь уже не актуален, вот только родители моего мужа это пока не знали. И мы очень хотели подольше подержать их в неведении. Этот месяц был волшебным, и возвращаться не хотелось совершенно, но пришлось. Но отдохнули мы на славу. И очень хорошо, потому что нам толком в себя не дали прийти, едва мы вступили на родную землю. Включив телефон, мы с Андреем обнаружили несколько десятков звонков и сообщений. И все, догадайтесь от кого? Правильно. Любимого «доставал» его отец, а за меня взялась Ирина Васильевна. Мы с Андреем обменялись горестными взглядами: нашему счастливому отпуску пришел конец. Впереди нас ждало самое трудное: рассказать Александру Юрьевичу и Ирине Васильевне, что никакого приема не будет.

Сказав, что дальше тянуть нет смысла, Андрей набрал номер отца. Уж не знаю, что там мой свекор говорил в трубку, но любимый взял слово только в конце разговора и то только для того, чтобы сказать: «да, отец, мы скоро будем» и отключился. Действительно, тянуть больше нет смысла. Погрузив в багажник машины Валеры наши чемоданы, мы забрались внутрь салона и поехали на расстрел, простите, в гости к моим новоявленным родственникам.

POW Андрей

Конечно, я не надеялся, что отец спокойно воспримет новость о моей скоропалительной женитьбе, но то, что таким злым, даже в гневе, я видел его впервые. Честно, я даже испугался, что он может и до рукоприкладства дойти. Просто я не знал, что ожидать от родителя. Коротко сказав, что он ожидает меня в кабинете, папа скрылся за дверью оной. Мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру, чтобы еще больше не злить. Взгляды мамы и моей супруги были одинаково сочувствующими.

– Ты что творишь? – Шипел отец не хуже змеи. И змеи ядовитой. Если бы взгляд отца мог испепелять, на моем месте сейчас бы дымилась свежая кучка пепла. – Что ты себе позволяешь? Что за самовольность? Ты понимаешь, что уже завтра будут говорить? «Сын Александра Авдеева жениться тайно. Почему он прячется?» – Ох, а он ловко сходу заголовок придумал. Я чуть не рассмеялся, несмотря на то, что смешно не было. Просто вот так сходу, даже я, журналист, не придумал бы заголовок статьи. – Ты понимаешь, что обо мне будут говорить? – О, вот мы и перешли к главному «блюду». Отца всегда интересовало только одно: как он будет выглядеть в глазах других. Меня вот никогда не интересовало, как я буду выглядеть, хотя и приходилось всегда считаться с мнением окружающих. А отец продолжал кричать и сверкать гневным взглядом. – А я тебе скажу. – Сам себе ответил папа. – Тут же только идиот не поймет, что ты пошел против моей воли. Ты понимаешь, что это скандал? Все будут говорить, что я запретил тебе, а ты ослушался.

– Папа, я давно вырос, чтобы безропотно следовать твоим приказам. – Решился я возразить. – Что значит ослушался? Это моя жизнь. Ты думаешь, что до моей старости будешь мне указывать, что и как мне…

– Заткнись. – Выпалил отец, оборвав меня на полуслове. Я так и замер, потому что папа подлетел ко мне и уже замахнулся, чтобы дать затрещину, но в последний момент остановил руку. Мы буравили друг друга взглядами несколько секунд, потом отец медленно опустил руку и отошел в сторону. Я молча смотрел на него, не веря, что папа хотел меня ударить. Он никогда, даже в детстве на меня руку не поднимал. А тут я просто растерялся. Испугался не на шутку и растерялся. – Пошел вон. – Спокойно сказал отец через некоторое время. Я вопросительно смотрел на него. – Ты оглох? – Он снова повернулся ко мне, смотря на меня с ненавистью. – Я сказал: пошел вон из этого дома и больше на глаза мне никогда не попадайся. Увижу – прибью.

Я развернулся к двери и, отперев замок, вышел из кабинета. Едва я закрыл дверь, как в кабинете что-то грохнуло. О, кажется, папа решил все-таки кого-то прибить. Ну, главное, что это не я. Мда, а я-то думал, что как единственного ребенка, меня отлучить от семьи не смогут. Видимо, я ошибался. Что ж, может это и к лучшему: не придется принимать семейное дело. Почему-то я даже не расстроился, что разругался с родителем. Просто я знал, что прав я. Но отец всегда был властным человеком, привыкшим, что все его приказы исполняются. Странно, что он решил, будто я буду его слушаться до конца дней. Может, на счет семейного бизнеса я бы к нему и прислушался, но тут моя личная жизнь, и я считаю, что здесь я ни с кем советоваться не должен. Даже с родителями.

Мама с Дашей сидели в гостиной. В комнате напряжение можно было ножом резать. Надеюсь, что хоть мама Даше ничего не высказала. Достаточно, что я отхватил свою порцию родительского «благословения». Когда я вошел в комнату, мама с Дашей вскочили, вопросительно смотря на меня.

– Мы уходим. – Сказал я любимой. Она сразу поняла, что спорить сейчас не стоит, и, кивнув, подошла ко мне. Не сказав маме и слова, я взял Дашу за руку и быстро повел за собой к выходу. Думаю, папа и так во всех красках распишет маме, какого плохого и неблагодарного сына они вырастили. Мне говорить и тем более оправдываться в том, в чем я не виноват, не было смысла. Думаю, что и мама понимает, что я имел полное право поступать, как считаю нужным.

В машине мы молчали. Точнее молчал я, отвернувшись к окну и прокручивая недавний «разговор» с отцом, а Даша, видимо, просто не хотела вырывать меня из раздумий. Она понимала, что отец меня в кабинете не по головке гладил. Конечно, возможно, что потом отца отпустит первая эмоция, и умом он поймет, что выгонять меня было опрометчиво, ведь кому-то отдавать семейный бизнес надо. Но, вспоминая перекошенное от гнева лицо отца и за виснущий в миллиметре от моего лица его кулак, мне в это с трудом верилось. Отец скорее продаст бизнес кому-нибудь постороннему человеку, чем придет ко мне мириться. Даже если учитывать, что это дело всей его жизни, а до него и дело его отца, моего деда. Впрочем, основные бумаги о передаче мне дел мы подписали. Вот только не рвет ли папа их сейчас? Надо будет позвонить адвокату отца спустя пару дней, узнать, не поменял ли родитель решения. Смешно будет сейчас забирать свое заявление об увольнении из журнала. Нет, с Дашей я так поступить не могу. Она уже забрала приказ о своем назначении и отметила его в кадровом отделе. Теперь она у нас главный редактор, как давно мечтала. Как она тогда радовалась. Вспомню, так улыбка на губах. Мы тогда даже отпраздновали ее повышение бутылкой шампанского. Поэтому мне все равно придется из журнала уйти. Ну, не страшно, устроюсь в другой. Я с самого начала знал, что здесь не задержусь. Тогда, принимая должность, я даже представить себе не мог, что встречу свою будущую жену. И смешно вспоминать, как я грозился ее уволить, а она меня ненавидела. Теперь мы оба только довольны сложившейся ситуацией. Вот уж поистине – все, что не делается, все к лучшему. Я повернулся к любимой и ободряюще улыбнулся ей. Даша улыбнулась в ответ, накрывая мою руку своей ладонью. Да, пусть меня и отлучили от одной семьи, но теперь у меня другая. И я точно знаю, что здесь мне всегда рады.

POW Даша или P.S.

Не знаю, радоваться или нет, но Андрею все-таки пришлось принять семейный бизнес. А мне все-таки пришлось принять общество, хотя я уже и не старалась никому понравиться, решив вести себя, как мне удобно и ни с кем не считаться. С отцом любимый так и не помирился, хотя, на мой взгляд, не прав именно Александр Юрьевич. Андрей пару раз пытался пойти на контакт, но его отец был непреклонен. Ирина Васильевна держала нейтралитет. Она продолжала общаться с сыном и даже со мной, – хотя в общении со мной ее голос принимал холодные тона – но старательно обходила неприятные темы. Андрей говорил, что и до этого у них в семье не было принято выказывать свои теплые семейные отношения, но тут прямо хотелось кутаться в плед и бежать поближе к камину, настолько прохладным стало отношение родителей любимого к нам. Впрочем, нас с Андреем это почему-то не сильно заботило. Мы наслаждались своим собственным семейным очагом.

Кстати, я думала, что Яковлев уволит меня с должности, чтобы в очередной раз угодить своему хорошему другу, который явно меня ненавидел, что я «испортила» его сына, но этого не случилось. То ли Александр Юрьевич махнул на меня рукой и посчитал, что тратить на меня время и возможности сделает мне много чести. То ли наш директор, наконец, «прозрел» и понял, что такого главного редактора он вряд ли найдет. Нет, не подумайте, я не хвастаюсь, что я такая незаменимая и лучшая. Просто я действительно на своем месте. Я уже говорила, что я прирожденный журналист? Эта профессия, действительно, призвание, а не род деятельности. И в скорости мне придется осваивать еще одну профессию: материнство. Но, что-то мне подсказывало, что и тут меня ждет успех.