Текст книги "Область применения (СИ)"

Автор книги: Kiyoykin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

– Кто мог это сделать? – тихо уточнила она. – Я имею в виду… у него ведь не было врагов! Да и ничего не было с собой. Это точно не ограбление!

– При ограблении так не стреляют, – со знанием дела произнес Штейн.

– Что? – удивилась она.

– Мистер Штейн прав. Похоже на работу профессионала. Два выстрела и оба в жизненно важные органы.

– Значит, нужно звонить в полицию! – подобралась Мей. – Нужно выяснить, кто в этом виноват! Питера же не могли убить просто так! Только если… – она задумалась и посмотрела на Обадаю. – Штейн, ты не втягивал моего племянника ни в какие опасные вещи?

– О чем ты, Мей? – неуверенно улыбнулся он. – Я… я… во что я мог втянуть его? – все его красноречие куда-то испарилось. Уставшие мозги уже перестали выдавать блестящие идеи.

Ее лицо изменилось со страдальческого, на хищно-внимательное. Какое было у Питера, когда дело доходило до сложных сделок.

– Я выясню, кто в этом виноват, Штейн. Выясню и накажу по закону, – кивнула она.

– Не сомневаюсь, – нервно кивнул он. – Если нужна будет какая-то помощь с этим или… похоронами… я…

Та просто кивнула. Наступила неловкая пауза, во время которой Штейн не знал, куда себя деть.

– Так… давайте заполним документы? – предложил врач. Мей обернулась к нему и снова кивнула.

– Я могу идти? – тихо уточнил Обадая.

– О, вы не нашли своего друга?

На реплику врача Штейн вздрогнул, а Мей удивленно к нему обернулась. Она нахмурилась, вспоминая лицо трупа, который видела за Штейном.

– Нет. Это не он, – помотал головой Обадая.

– Хорошо, тогда можете идти. – Кивнул врач и отвлекся обратно на Мей.

Обадая в растерянных чувствах вернулся в машину и отправился обратно в офис.

Его все время не покидало странное чувство наеба, которое он ничем не мог от себя отодвинуть. Но причин его Штейн не знал.

Тони мертв.

Питер мертв.

Неизвестный нападавший, похожий на Тони, гнался за Питером вплоть до таксофона.

Таксофон!

Обадая вытащил сим-карту из своего личного телефона, сломал ее и выкинул в урну. Теперь, когда смерть была на лицо, такая связь ему была ни к чему. Он даже приказал своим ребятам удалить данные о нем и о последнем звонке на этот номер из телефонной компании. И сделать это максимально тихо.

Штейн все еще не понимал, как такое количество пиздеца могло свалиться ему на голову меньше, чем за сутки.

Вернувшись домой, он обратил вялое внимание на бригаду электриков, которые чинили сеть. Ну, хоть свет в доме будет, уже хорошо.

Приняв теплую ванну, Оби решил немного расслабиться перед телевизором, но первый же новостной канал огорошил его сообщениями о смерти юного отпрыска Паркеров и возбуждении уголовного дела. Выключив телевизор, злой и уставший Штейн поплелся в свою комнату с намерением немного поспать.

Сон его вновь был беспокойным. Кровать казалась жутко неудобной, все тело постоянно чесалось. Еще и назойливые мысли о том, куда все катится.

Где-то ближе к двум ночи на его личный телефон снова раздался звонок. Второй ассистент принес ему новую симку и стал перенаправлять все важные звонки ему лично. И это и было удивительно, потому что сейчас были сраные два часа ночи, а никто кроме второго ассистента номер симки не знал!

– Да? – яростно рявкнул Штейн.

– Здравствуй, Обадая, – загробный голос продрал до печенок. Штейн выскочил из постели и заозирался по комнате.

– Ты… это не можешь быть ты!

– Почему же? – усмехнулся голос в ответ.

– Ты мертв! Я сам видел твое тело!

Голос просто посмеялся, но ничего не ответил. Штейн выключил звук, подскочил к интеркому и рыкнул:

– Отследите звонок на мой телефон! – потом он глубоко вздохнул, включил звук и продолжил. – Что тебе нужно?

– В прошлый раз нас прервали. Я бы хотел закончить начатое.

– Ты хочешь убить меня?

– Да, ты прав, – растягивал слова голос, – смерть для тебя слишком простой выход. Я думаю о чем-то более мучительном.

– Ты уже убил Питера, ублюдок! Больше у меня ничего нет!

– О, твоя маленькая шлюшка более чем заслужила такой исход. И дело даже не в том, как он со мной обошелся. Дело именно в тебе, Штейн. Я знаю про наследство. И я уничтожу твое имя. Я разрушу все, чем ты жил, а потом заберу тебя с собой в ад. – Он засмеялся. Звонок резко оборвался короткими гудками.

Штейн отбросил телефон в стену и кинулся к интеркому:

– Вы отследили его? – с пеной у рта прокричал он.

– Увы, сэр.

– Дилетанты! Всех поувольняю! – надрывался он, ревя как дикий зверь.

Стоит ли говорить, что этой ночью он так и не смог уснуть.

Комментарий к

ПБ к вашим услугам.

Пам-пам. Вот это поворот. Была почти сотня ждунов, и это в первый раз для меня. Спасибо за новые горизонты, которые вы открываете мне!

Мне интересно ваше мнение по поводу этой главы. Что у меня вышло, что нет? Что вы чувствуете, что вы видите, очень интересно!

Ну и спасибо за вашу любовь. Это греет мое сердечко!

========== Часть 9 ==========

– Да? – яростно рявкнул Штейн прямо в ухо, заставив Тони поморщиться.

– Здравствуй, Обадая, – лениво отозвался Тони. Он все еще отходил от наркоза, так что был крайне ленив и беззаботен. Самое оно для подобного звонка.

– Ты… это не можешь быть ты! – испуганно ответил голос.

– Почему же? – усмехнулся Тони, свободной рукой проводя по бедру оседлавшего его Питера. Он, в отличие от самого Тони, справился с отыгрышем трупа без помощи анестезиолога, так что сейчас был полон сил и желания… очень выразительно упирающегося в подтянутый живот.

– Ты мертв! Я сам видел твое тело! – лепетал Штейн. Было слышно – он до чертиков напуган. Еще бы, когда не спишь второй день и скорее всего не уснешь, так как твоя кровать полна мелкодисперсного жгучего перца. А еще в новостях показали смерть твоего ассистента. И погиб он при крайне загадочных обстоятельствах, в подробностях которых уже разбирается Мей. Но, что куда страшнее вот этот самый звонок. Потому что делает его маньяк. Мертвый маньяк. Уставший мозг не складывал одно с другим, не находил несостыковок и не мог решить простую задачку. И Тони ему не завидовал. Тони просто смеялся.

Звуки в трубке на секунду затихли.

– Он выключил динамик, – отрапортовал Питер, глядя на ноутбук, стоящий на тумбе. А потом лукаво улыбнулся Тони и нырнул к его шее, начиная жадно вылизывать теплую кожу. – Сейчас будут отслеживать. У тебя пять минут.

Тони наслаждался ленивыми ласками и теплым дыханием Питера, дожидаясь возвращения Штейна. Звуки вернулись, врываясь в сонное сознание Тони:

– Что тебе нужно? – едва сдерживая ярость и панику спросил Штейн.

– В прошлый раз нас прервали. Я бы хотел закончить начатое, – он закусил губу, когда Питер начал ласкать его ухо своим шаловливым язычком.

– Ты хочешь убить меня?

– Да, ты прав, – Тони едва сдержал стон, когда Питер прикусил мочку и потянул ее на себя, – смерть для тебя слишком простой выход. Я думаю о чем-то более мучительном.

На этих словах Питер оторвался от его шеи и с интересом заглянул в лукавые глаза Старка. Да, тот говорил это не только Штейну. Вызов был принят, так что Питер улыбнулся в ответ и припал губами к аккуратной бусине соска.

– Ты уже убил Питера, ублюдок! Больше у меня ничего нет!

Тони облизнулся:

– О, твоя маленькая шлюшка более чем заслужила такой исход. – Он легонько шлепнул Питера по ягодице. В отместку тот с силой прикусил его сосок, заставляя Тони шумно втянуть воздух через нос. – И дело даже не в том, как он со мной обошелся.

Питер усмехнулся, зализывая укус.

– Дело именно в тебе, Штейн.

То, какими словами Тони произнес это, заставило Питера оторваться и с беспокойством посмотреть в глаза любовника. В них он видел страх. Тихий, мирно дремлющий страх потерять Питера. Страх того, что он просто отвернется и уйдет. И дело было не в доверии или его отсутствии. Дело было в личности Тони и в его собственных сомнениях в себе.

И, не зная, что еще он может сделать, Питер просто прижался всем телом к Тони, и обнял его со всеми нежностью и любовью, на которые только был способен. Остро бьющееся сердце в чужой груди подпрыгнуло еще раз и начало успокаиваться. И Питер слушал-слушал-слушал.

– Я знаю про наследство. – Голос мужчины полегчал, наполнился безразличием и отрешенностью. Теми самыми, с которыми идут в бой камикадзе. – И я уничтожу твое имя. Я разрушу все, чем ты жил, а потом заберу тебя с собой в ад. – Он ласково засмеялся, ероша волосы Питера свободной рукой.

– Секунды, – одними губами произнес Питер. Тони тут же прервал связь и откинул телефон на тумбу к ноутбуку.

Освободившаяся рука легла на плечо Питеру и приласкала теплую кожу. Он все еще чувствовал небольшое онемение и вялость, но наслаждения чужим обнаженным телом это не умаляло.

– Отлично сыграно, – улыбнулся Питер, чмокнув его в грудь.

– Я и не играл, – пожал плечами Тони, глубже зарываясь в его волосы. – Сделаю все так, как и обещал.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся в ответ тот. – Ты же у нас герой. Спаситель юных принцев.

Тони улыбнулся, заглядывая в чужие глаза, пытаясь найти в них… сам не зная что. Питер увидел эту немую тревогу, наклонился ближе и, не отрывая взгляда, осторожно поцеловал чужие губы. Рука в волосах, несмотря на слабость, сжала сильнее, выдавая хозяина. Питер как по команде подался ближе, углубляя поцелуй, но все также глядя в чужие глаза.

Они ласкались, лениво облизывая губы друг друга, прихватывая, прикусывая зубами. Все так же, не отрывая внимательного взгляда. Этот поцелуй длился, наверное, вечность, после которой они чуть ли не одновременно произнесли:

– Если ты когда-нибудь решишь уйти…

– Я никогда не оставлю тебя…

И оба замерли, ожидая продолжения друг от друга.

Тони сдался первым и, засмеявшись, отвел взгляд. Его уставшие глаза увлажнились и слегка покраснели. Едва видно в свете желтого ночника, но Питер увидел бы даже в кромешной темноте. А еще он услышал участившийся пульс и тихий всхлип.

– Если ты когда-нибудь решишь уйти, – взял инициативу Тони, – пожалуйста, пообещай мне, что не оставишь меня просто так. Одного. – Он так и не смог взглянуть ему в лицо, бродя глазами по темноте комнаты.

– О чем речь, Тони, – улыбнулся в ответ Питер, – конечно же я не…

– Нет, – мотнул головой тот. – Я не о том.

Он вздохнул, собираясь с силами, прикрывая глаза рукой:

– Лекарства или… несчастный случай. У меня никого нет, искать меня не будут, так что можешь даже не заморачиваться с телом и… – нервно затараторил он, в неконтролируемом порыве потирая свое лицо. Будто хотел стереть эти эмоции со своего лица, стесняясь показывать их перед Питером.

Тот, с ужасом в глазах, перехватил его руку ладонью и, вцепившись в подбородок другой, заставил посмотреть на себя.

– О чем ты вообще?!

– Пожалуйста, – едва сдерживая подкатывающую истерику, попросил Тони, – не заставляй меня проходить это еще раз. Так что, если решишь, что я тебе больше не нужен, пожалуйста, просто убей.

Питер моргнул оглушительно медленно. Для себя, естественно. В этот момент в его голове пронесся с десяток разумных доводов в пользу такого поведения Старка. Начиная от наркоза и заканчивая ядерной смесью гениальности и инфантильности.

Так что вместо вразумительного ответа он припал к Тони, обнял за шею и тихо прошептал:

– Мне никто и никогда не признавался в любви до гроба. Тем более таким образом.

– Я…

– Заткнись, Старк, я еще не дал свой ответ.

Тот икнул, по команде закрыв рот.

– И, хочу сказать, что, наверное, никогда ничего подобного и не услышу. – Он перевел дыхание, потому что к его глазам тоже начали подступать слезы, а комок в горле, кажется, один на двоих, все грозился вырваться наружу, порвав такие хрупкие нервы.

Но это ничего. Нервы они восстановят. А их отношения… они переживут и не такую мелочь.

– Ты ведь знаешь, что Человек-паук никого не убивает? – шмыгнул Питер ему на ухо.

Тони, со всей возможной сейчас силой сжал того в объятьях, словно пытаясь извиниться за свои слова, моля о прощении и пощаде.

– Но… ради тебя я сделаю… исключение.

Из груди вырвался облегченный всхлип:

– Спасибо. Спасибо тебе, Питер.

Они молча лежали на кровати и душили друг друга в объятьях, давясь молчаливыми рыданиями. Тони – со всей силой слабого от наркоза тела. Питер – со всей нежностью своих стальных мышц. Они словно пытались врасти под кожу друг другу, слиться в единое целое и никогда больше не ощущать одиночества, которое и свело их вместе.

Так в объятьях они и проснулись ближе к полудню. Разбудил их телефонный звонок.

– Да, Мей, – лениво отозвался Питер, широко зевнув.

– Энтони там?

– Да, – глянув на того, отозвался он.

– Штейн выразил желание забрать тело.

– Зачем? – нахмурился Питер.

– Хочет похоронить его.

– Блин, не вовремя, – покусал ноготь он, переключая на громкую связь. – Нам до морга ехать где-то с полчаса. А еще грим. Да у нас и комната не готова.

– Комната уже готова, – самодовольно ответила Мей. – А по поводу морга – еще и позавтракать успеете. Он прислал своего помощника, но наш парень ловко его отбрил. В общем, Штейн обещал быть через два часа. И, уточнив расписание и местонахождение у его второго ассистента, я рассчитала, что он действительно будет минимум через два часа. Так что собирайтесь и давайте сюда.

– Спасибо, Мей. Ты лучшая! – улыбнулся Питер.

– Люблю тебя, милый. – Звонок завершился. Питер ловко откинул телефон на тумбу и зацепился взглядом за экран ноутбука. Штейн в этот момент просматривал записи, которые любезно предоставил ему Питер.

Там были профессионально поставленные сцены пыток с последующей развязкой, в виде хладнокровного убийства путем выстрела в голову. Лица обоих участников были прекрасно видны, а голоса – слышны. Правда, Питер уже и не помнил, какую браваду он нес в тот момент. Просто отдался ситуации и наслаждался игрой Тони. Оба в тот момент прекрасно понимали, что обрекли свои отношения на новый фетиш в ролевых играх. Хорошо, что Мей всего этого не видела.

– У нас есть еще полчаса полениться, – улыбнулся Питер, вернувшись на грудь Тони.

– О, у меня были другие планы на это утро, – облизнулся тот.

– Да? Какие же?

– Я думал о чем-нибудь более… подвижном. А то знаешь, вчера был как-то не в настроении. Чувствую, что кому-то что-то недодал.

– О, а ты всем всегда все додаешь? – хитро улыбнулся Питер.

– Ну, пока никто не жаловался, – пожал плечами Тони и сжал чужие ягодицы в своих руках.

Питер прикусил нижнюю губу и прижался сильнее к чужому паху. Утренний стояк для него привычное дело. Впрочем, утренний стояк на Питера – привычное дело для Тони. Он, вжимая в себя чужие бедра, заставил парня поелозить сверху, доставляя обоим дразнящее наслаждение.

– У нас не так много времени, так что предлагаю шестьдесят девять.

– Да ты романтик, – усмехнулся Питер, поворачиваясь спиной к Тони.

– А то. Я же знаю, как ты обожаешь практичных, решительных, но ненавязчивых мужиков, – самодовольно ответил тот, подтягивая чужие бедра поближе.

– Да-а-а? – иронично протянул Питер, – и что же еще я, по-твоему, обожаю?

– Ну, например вот это, – Тони размашисто лизнул местечко за мошонкой, вызывая у того волну мурашек по спине. – А еще вот это, – он надавил туда же большим пальцем, продавливая кожу, массируя простату.

Питер вскинул голову и коротко простонал. Тони самодовольно хмыкнул и перевел пальцы на яички, нежно сжимая их в сильной мозолистой руке.

– А-а, – начал заикаться от ощущений Питер, – а что е-еще?

Он явно дразнился, нарываясь на грубости. И Тони это дико заводило.

– А еще ты обожаешь мои стоны, – своим самым соблазнительным голосом произнес он, – когда сосешь у меня.

От этих слов член Питера призывно дернулся. Скопившаяся капелька предэякулята сорвалась с головки и упала куда-то на грудь Тони. Сам Питер облизнулся и потянулся к пенису мужчины. Поцеловав самый кончик, он юрким язычком размазал по головке слюну, а потом плавно, мучительно плавно насадился ртом на член до самого основания. Тони низко простонал, неосознанно подавшись бедрами чуть вперед. Питер обхватил его ноги и прижался еще ближе, впуская головку в глотку и сглатывая пару раз.

До его ушей донеслось гортанное рычание. Он мысленно улыбнулся, чувствуя напряжение в мышцах Тони, его едва сдерживаемые порывы выебать глотку Питера так, чтобы тот говорить нормально не мог. К несчастью самого Тони, сильные руки Питера крепко держали его бедра, не позволяя сдвинуться и на миллиметр. Но, ничего страшного. Питер и сам отлично справится с тем, чтобы выебать свой рот его членом.

Пока нахал творил всякие непотребства с его стояком, Тони приложил все усилия, чтобы взять себя в руки… а лучше взять в руки Питера.

Он сильнее прижал яички, оттянул их, помассировал, поцеловал. Питер был еще молод, волос в промежности почти не было. Так, легкий светлый пушок.

Тони втянул в рот одно яичко и пососал его, перекатывая на языке. Питер, к его удовольствию, поперхнулся. Выпустив яичко, он провел языком плашмя вдоль ствола от головки до самого основания, чуть оттягивая мошонку наверх. Умелый язык ловко играл с членом, заставляя чужие пальцы на ногах поджиматься, а аккуратную чуть розовую дырочку призывно сжиматься. Бог свидетель, как хотелось трахнуть этого парня, обмотав стояк чем-нибудь покрепче, чтобы тот стонал, молил, но все равно не мог кончить без его, Тони, разрешения.

Загоревшись этой идеей, он оттянул член Питера на себя и впустил его в рот. Плотное кольцо губ скользило вдоль ствола, оставляя после себя холодящую влагу слюны. Питер чувствовал, как шершавый язык прижимает головку к небу, как самый кончик стремиться проникнуть внутрь его уретры, как жадно этот рот втягивает его и как неохотно выпускает обратно, чтобы затем втянуть с новой силой. От бури ощущений он тихонько заскулил. Выпустив член изо рта, прижался к нему щекой и застонал куда-то в мошонку.

Тони усмехнулся и решил, что с парнем пора заканчивать. Перехватив ствол поудобнее, он выпустил его изо рта. Облизав пальцы свободной руки потянулся к сжатому колечку мышц. Надавив чуть сильнее, он не торопился проникать, просто дразнил, то продавливая сильнее, то едва касаясь.

– Знаешь, – он все-таки просунул внутрь один палец на полфаланги, – я думал, как бы круто было однажды выебать тебя твоим собственным членом.

От одной мысли об этом лицо и уши Питера вспыхнули. Он сильнее схватился за член Тони и нервно обернулся назад.

– Как ты себе это представляешь? – неуверенно пролепетал он, прогибаясь чуть сильнее.

– Ну, – дразняще тянул Тони, плавно усиливая движения по уже каменному стояку, – твой член довольно длинный, нужно просто чуть сильнее растянуть задницу, – он показательно медленно ввел еще один смоченный слюной палец. Питер сильнее расставил ноги и прижался подбородком к собственному плечу, чтобы наблюдать за хитрыми глазами Тони.

– Оттянуть в сторону яйца, – тот большим пальцем у основания отодвинул в сторону мошонку. Болезненное натяжение заставило зажмуриться и сжаться вокруг чужих пальцев.

– Перехватить поудобнее член, – Тони четырьмя пальцами обхватил пенис Питера и потянул вниз, сорвав глухой стон с чужих уст, – и подвести его к дырочке.

Он вытащил пальцы из Питера и, помогая освободившейся рукой, потянул член еще ближе к пульсирующему колечку мышц.

Когда собственный, натянутый до предела стояк головкой коснулся собственного ануса, боль в смеси с предвкушением просто порвали натянутую струну напряжения, выстрелив фейерверками из глаз. Питер от неожиданности вскрикнул. Тело прошибло острой болезненно сладкой волной, заставляя простыню трещать под пальцами. Он выгнулся, излившись на себя и пачкая Тони. От такого напряжения руки ослабли. Питер совсем не плавно плюхнулся вперед, погружаясь в ленивое расслабление.

Он развалился на Тони, пока тот надрачивал опадающий член, выжимая остатки семени себе на грудь.

– Мне… надо… тебе, – спустя где-то минуту ленивого сопения в чужие коленки отозвался Питер.

– Ляг на спину, сам все сделаю, – так же лениво отозвался Тони, хотя в его голосе и проскальзывало раздраженное нетерпение.

Питер съехал с его тела в сторону, перевернулся и посмотрел в чужие глаза. Столько агрессивного желания в них было, столько молчаливого вожделения. И то, как Тони неторопливо, сам сдерживая себя, подобрался поближе, устроился пахом рядом с его лицом. Все это пробрало Питера сладкой дрожью до самых печенок. Он молча, без чужого приказа открыл пошире рот, высунул язык и поднял покорный взгляд.

Несколько резких толчков в свою ладонь и такое безропотное повиновение со стороны Питера сделали свое грязное дело. Теплая струя горьковато-соленого семени брызнула на лицо и в рот. Питер даже не моргнул, проглотил все, что попало, облизал губы и потянулся рукой вверх по животу и груди своего любовника.

Они молча смотрели друг на друга, чувствуя дыхание —одно на двоих, сердцебиение – одно на двоих. В этот момент между ними происходило куда больше вещей, чем смогли бы описать такие ограниченные штуки, как слова. Здесь была неземная нежность, что так сладко щемила сердце. Здесь были заявленные права на тело напротив и забота о партнере. Здесь в равной степени были власть и ответственность, которыми до исступления хотелось делиться и отбирать.И жажда, которую невозможно утолить. И влюбленность, кажется, до самого гроба. И все это одновременно.

Тони наклонился и почти невесомо поцеловал чужие губы. Нет, уже не чужие.

Сейчас ему предстояло сыграть оживший труп. Посмеяться немного, напороться на холостую пулю (все патроны в револьвере Штейна были заменены), снова посмеяться и огреть Обадаю чем-нибудь тяжелым по голове. Он давно хотел это сделать. Главное не убить.

Да, Тони перестал ненавидеть его какое-то время назад, но за Питера… из-за этого мелкого сопляка, которому даже восемнадцати не было еще, он готов был порвать любого. Не то что такую превосходящую силу в своей жизни, как Штейн.

Потом Обадаю ждал небольшой спектакль одного актера в комнате для пыток, сдобренный одним уколом некого безымянного наркотического вещества. Там его, конечно, даже пальцем не тронут, но актера они наняли хорошего, подогнали ему девайсы различной величины, в том числе и маску Тони и портативный модулятор голоса.

Мариноваться Обадая будет где-то сутки, после чего ему устроят побег. Здесь его (без документов, нормальной одежды и под наркотическим опьянением) уже будет ждать полиция. Он, конечно, попытается отвертеться, может быть даже пойдет на сделку. Попытается показать видео из архива, которые к тому времени уже бесследно исчезнут, даже покажет место, откуда сбежал. Да, к тому времени это будет уже обычный зачуханный притон.

А потом будет куча проверок, во время которых живой Тони будет периодически маячить маниакальной улыбкой в области его зрения.

К нему приведут Мей, которая решительно ничего не будет понимать. Принесут сводки из моргов, в которых не будет ни имени Тони, ни имени Питера.

А потом к нему приведут ничего не понимающего Питера, который с отчаянием и страхом будет смотреть на своего Оби, который сходит с ума.

Естественно, его засадят в психушку. Естественно, чтобы компания не развалилась, все тяготы по ее управлению падут на плечи совета директоров. Естественно, что до смерти Штейна никто не взглянет на завещание. Так что у Питера есть еще лет десять-пятнадцать, прежде чем на его голову свалится невиданное счастье в виде двух самых прогрессивных компаний штатов. Но даже не это его беспокоило.

Питера беспокоил Штейн. Он беспокоил его настолько, что это стало почти зависимостью, навязчивой идеей, с каждым днем все больше приобретающей оттенок Стокгольмского синдрома.

Была ли это совесть или просто догнавшее его осознание того, что Штейн фактически был таким же, как они. Просто одиноким. Просто никем непонятым. Питер не знал. Он не хотел думать об этом, но рано или поздно невыраженное желание точно приперло бы его к стенке. Заставило бы во всем признаться и вытащить Обадаю… нет – вытащить Оби из психушки, в которую он сам его и засадил.

И с каждым днем таких мыслей он все больше осознавал гениальность сраного Старка. Он предвидел это! Предвидел и разрешил.

От этой мысли сердце сжималось в тисках одновременно от бесконечной нежности и страшной боли.

Приземлившись на крыше одной из многоэтажек в Манхеттене, он заметил яркую точку, что приближалась к нему с другого конца района. Кажется, со стороны гаражей. Питер через третьи лица проплатил аренду на несколько месяцев вперед и по-тихому переоборудовал весь гараж, пока Тони не было в городе. Так что, вернувшись обратно к супергероике, тот восхищенно присвистнул, и тут же проверил прочность ближайшего верстака их с Питером безудержным сексом. Верстак выдержал, а Тони собрал себе новый, куда более приличный, по меркам Питера, костюм. И цвета выбрал красно-золотые.

– Привет, Железный человек! – поприветствовал его Питер.

– О, чувачок-паучок! – плавно приземлившись рядом, отозвался тот. – Все бдишь?

– Ага, – он поднялся на ноги, подошел к просто потрясному костюму вплотную и обнял его, – я скучал.

Из-под закрытого забрала донесся самодовольный хмык. Они не виделись всего пару дней, но этого было достаточно, чтобы соскучиться успели оба.

Они посидели немного на крыше, слушая полицейскую частоту, перекидываясь ничего не значащими фразами, пока Тони это не достало, и он решительно не произнес:

– Что случилось?

Питер поник, тяжело вздохнул и ответил:

– Я не уверен, правильно ли мы поступили, – и обернувшись, добавил, – не пойми меня неправильно! Я знаю, что он сделал с твоей жизнью. Я рад, что ты наконец-то смог выбраться в люди, получить образование и нормальную работу, но…

– Ты не можешь его ненавидеть, – закончил за него Тони.

– Да, наверное, так.

– Я понимаю, паучок, – с тоской на сердце ответил тот. – Я правда понимаю.

– Это не значит, – тут же начал оправдываться Питер, – что все кончено, и я…

– Конечно не значит, – потрепала по голове тяжелая железная рука. – Ты отличный парень и прекрасно справляешься со своей совестью. В конце концов это твой конек.

“Юлить, играть, притворяться, портить исподтишка”, – додумал в своей голове Питер.

– Ну, а на случай, если ты не справишься, у тебя в гараже под диваном припрятан кольт.

От этих слов сердце подпрыгнуло в груди и застучало в висках.

“Он узнал? Как он узнал?” – запаниковал Питер. Он обернулся к маске Железного человека. Тот был тих, недвижим, сердце его билось ровно и спокойно. Он не просто знал, он понимал перспективу и…

“Этот сраный мудак был готов к последствиям с того самого момента, когда украл нас!” – настигла Питера оглушительная мысль.

Он слишком хорошо знает Питера. Потому что слишком хорошо знает себя. Область применения этого идиота, не супергероика, не овации и признание, а надежные планы и хитрые игры разума. Они оба до боли похожи. Питер действительно влюбился в свою будущую версию. Ну а Тони…

– Ты – говнюк, ты в курсе? – беззлобно наехал Питер. – Я тебя ненавижу.

– О, это не правда, – в голосе под маской послышалась улыбка, – пока нет.

И Питер обнял бронированную кожу этого невероятного человека. Он пока что не знал всего на свете, не был таким же гением и не умел распоряжаться чужими ресурсами так же ловко, как это делал Тони.

Он лишь мог распоряжаться собой. И надеялся, что сможет сдержать свою совесть до самой смерти Штейна, когда смысла использовать злосчастный кольт уже просто не будет.