Текст книги "Область применения (СИ)"

Автор книги: Kiyoykin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Тони, я не знаю, насколько вы близки с моим племянником, но… мне казалось, что… он должен был вам рассказать о своей… паучьей теме.

Глотнувший вина мужчина подавился и расплескал часть на себя, пачкая белое полотенце.

– Видимо все-таки рассказал, – улыбнулась Мей.

– Этот паршивец сказал мне, что никто не знает! – зло рявкнул Тони.

– О, так он и не в курсе, что я знаю.

Тот удивился.

– На самом деле, это довольно забавная ситуация. – Она промочила горло и пересела, скрестив ноги. Тони подобрался вслед за ней, настраиваясь на интересную историю.

– Впервые я поняла, что что-то не так, когда увидела ручку двери в его комнату. Я думала это такой новый дизайн, но все оказалось куда проще. Через пару дней, психанув на нервной почве, он окончательно доломал ее и не мог попасть в свою комнату, так что спал в гостевой. Потом он пару раз помогал мне готовить. Стоит ли говорить, что нож пришлось выкинуть, а для каменной столешницы вызвать полировщика? Потом я стала замечать другие странности: он слышал меня даже если я сама себя не слышала, видел человека в толпе в сумерках, поднимался на двенадцатый этаж быстрее лифта.

Она перевела дыхание, сделав еще несколько глотков:

– Пару месяцев я отводила от этого глаза Ричарда и Мэри, а потом затеяла ремонт. Я проследила за тем, чтобы каждая ручка в нашем доме была сделана из титана! Заменила все поверхности, которые он по неосторожности мог бы сломать. У него теперь самая прочная мебель во всей башне! Но на этом Питер не остановился. Будто почуяв свою силу, он вышел в патрулирование. Стоит ли говорить, что перед этим следы его экспериментов с паутиной забивали всю ванную? И на начальных этапах она не разлагалась за пару часов.

Тони слушал ее с раскрытым ртом. Он не знал, в каких отношениях племянник находился со своей тетей, но, если бы в жизни Тони была такая родственница, он бы ее как минимум боготворил.

Ее рассказ подошел к концу, и она закончила его словами:

– Надеюсь, мне не нужно упоминать, что это должно остаться между нами?

Тони вскинул брови.

– Если Питер захочет признаться, он должен сделать это сам. Он уже взрослый молодой человек и имеет право на свои секреты.

Тони хмыкнул, но кивнул в ответ.

– И еще один момент, – Мей очень недружелюбно улыбнулась, – если еще раз посмеете так вот взять и кинуть моего племянника без каких-либо объяснений, при следующей нашей встрече я разобью об вашу голову ближайший тяжелый предмет. Мы поняли друг друга?

Тони сглотнул и снова кивнул.

– Сериалы? – переключила тему она.

– Да, пожалуй, – поспешил согласиться тот.

Питер вздохнул, напустил на себя привычный деловой вид и смело постучал в дверь кабинета.

– Войдите.

Он распахнул дверь и, широко улыбнувшись Штейну, прошел внутрь.

– Ты меня звал?

Обадая степенно поднялся из своего кресла и, распахнув руки подошел к нему:

– Питер, мальчик мой, рад видеть тебя, – обняв его всем телом, он вдохнул запах чужих волос и тепло улыбнулся.

Тот, внутренне содрогаясь, слегка приобнял мужчину за талию. Держать эмоции в себе стало невероятно тяжело. Если раньше у него был стимул, сейчас, после все еще свежих воспоминаний о прошедшей ночи, отдавать себя Штейну уже просто не хотелось.

– Я хотел обсудить с тобой один очень важный момент. Присядь, пожалуйста.

Его булочки поджались, однако внешне он старался выглядеть расслабленным.

– Что-то случилось, Оби? – устроившись в кресле, поинтересовался Питер.

Тот тяжело вздохнул:

– Хотел бы я сказать, что все в порядке, но… – он замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. Питер терпеливо ждал, весь внутренне дергаясь, как на иголках.

– Этот случай, со Старком.

Питера передернуло. Лицо побледнело, пальцы до скрипа сжали подлокотники. Обадая заметил это, но лишь удовлетворенно хмыкнул.

– Хочу сказать сразу, я благодарен тебе, что ты решил лично разобраться с ним. Мне… мне было бы тяжело смотреть ему в глаза после того, что произошло.

Глаза Питера округлились. Он решительно не понимал, что только что услышал.

– Этот случай. Я, на самом деле, хотел бы поблагодарить Старка. Он открыл мне глаза. На тот факт, что я не бессмертен.

Питер сглотнул, ожидая продолжения.

– И, так как я был слишком осторожен в своих связях все это время, это аукнулось мне… одиночеством. Мое имя стало громким, но… оно только мое, Питер. После моей смерти у него не долгое будущее.

Питер все еще не понимал, к чему клонит Обадая.

– Я задумался о том, что могу оставить после себя. И, так как у меня нет наследника, мне некому отдать мою компанию.

– Оби, если проблема в этом, есть большое количество фондов, которые разбираются с подобными делами. Если ты хочешь, я бы мог… – он был прерван жестом Штейна.

Тот вздохнул глубоко и продолжил:

– На старости лет ко мне в штат пришел мелкий настырный пацан, который явно был подослан от своего отца, следить за компетентностью в выполнении нашего договора,– хмыкнул Штейн.

Питер сглотнул.

– Но, это был лишь первый взгляд. Копнув глубже, я увидел кое-что интересное.

Питер вжался в кресло, уже не скрывая своей паники: “Неужели раскрыл?! Но как?! Нужно было вести себя осторожнее!”

– Я увидел подающего надежды юношу, который был похож на меня самого в молодости. Я увидел в нем себя и подумал, а почему бы не попробовать довериться кому-то? Возможно, именно этот парень поймет, как я думаю, чем я живу, куда смотрю и куда двигаюсь. И я не прогадал, Питер. Ты… ты стал мне самым близким человеком, что когда-либо был в моей жизни…

Он замолчал. Питер шумно сглотнул:

– Оби, я… это очень теплые слова, – в смятении выдавил из себя он. Сейчас Питер чувствовал себя последней швалью, предателем, что так играючи ворвался в чужую жизнь, чтобы ее уничтожить. И, если так подумать, чем он в действительности отличается от Штейна?

– Но это не самое главное, Питер. Самое главное то, что… будь у меня сын, я бы хотел, чтобы он был похож на тебя, – из его глаз брызнули слезы. Из глаз Питера тоже. Но, в отличие от честности Штейна, Питер ощутил себя ничтожеством. Как он посмел? Как у него руки только поднялись?

– И именно поэтому, Питер, я решил оставить завещание.

Прозвучавшее кувалдой ударило по юной голове. Питер сразу понял, о чем речь. Его просто оглушило этой новостью, он едва смог расслышать завершение монолога:

– И наследником я решил сделать тебя.

Столько времени подготовки, столько информации, зацепок, компромата, – столько всего было сделано ради одного единственного момента: уничтожить Штейна вместе со всем его бизнесом. Он уже закончил сбор данных и теперь подошел к моменту плавного сливания информации блоггерам и мелким журналистам. Но этот шаг Обадаи! Он делал Питера сообщником! А это отразится на компании Паркеров и тогда… он даже думать об этом не хотел.

– Оби, одумайся! Я еще слишком молод. Ты плохо знаешь меня, чтобы делать такой ответственный шаг! Да и эта ситуация. Ты просто попал под эффект подвесного моста. Нужно время, чтобы все обдумать!

– Эти слова, – с улыбкой ответил Штейн, – доказательство того, что я сделал правильный выбор. Пойми, Питер, мне немного осталось. А даже если и много, я успею передумать, может быть даже завести детей и переписать завещание. Но сейчас я вижу в тебе моего наследника. Я понимаю, что может быть тебе будет тяжело вести две компании, но я уже составил несколько планов по дальнейшему сотрудничеству. Возможно, в будущем им удастся объединиться под твоим началом. Как ты на это смотришь?

Питер схватился за волосы. Он не скрывал свою панику, потому что уже просто не мог. Впрочем, его поведение пока что было в рамках его образа, так что он не особо сдерживал себя.

– Ты сошел с ума, Оби! Я не потяну! Я ведь еще ребенок!

“Ты идиот, Штейн! Как ты умудрился так подставить все мои планы одним единственным необдуманным документом?!”

– Никто и не заставляет тебя начинать прямо сейчас, – тепло улыбнулся Обадая, – все просто Питер. Мы продолжим наше общение как обычно, ты будешь учиться, расти рядом со мной. Я ведь буду здесь столько, сколько понадобится. – Он улыбнулся Питеру.

“Блядь, только не это! Плевать на ревность Старка, я сам себя придушу, если придется еще хоть одну ночь провести с тобой!”

– Это… этого слишком много, Оби, – честно ответил Питер. – Я еще не успел отойти от… Старка, – ловко ввернул он выходку с поимкой Тони, – а тут такое. Мне же еще нужно будет отца предупредить! Я без понятия, как он к этому отнесется! Боже…

– Я понимаю, Питер. Поэтому не тороплю. Ты можешь взять несколько отгулов, чтобы привести мысли в порядок. Доделать дела со Старком, если еще не успел. Оставь бизнес младшим ассистентам. Да и мне пора возвращаться, а то совсем что-то скис тут.

Питер кивнул, не глядя на него.

– И, если тебе понадобится мое общество или совет… – намекнул Штейн.

– При всем моем уважении, Оби, я… мне нужно побыть одному, – сразу отвертелся Питер.

– Хорошо, – не стал настаивать тот. – Если что-то изменится, дай знать. Я всегда найду свободный вечер для тебя.

Питер встал, готовый уйти. Обадая снова полез с объятьями. Впервые, наверное, Питер обнял его без отвращения. Это было без чувств в принципе, будто обнял огромный мешок. И, надо сказать, ему немного полегчало. Как морально, так и физически.

Покинув кабинет Штейна, Питер отправился обратно в загородный дом.

Зайдя в дом, он с грохотом закрыл входную дверь и… оторвал нафиг ручку. Давно с ним такого не происходило.

– Так, стоп, я же запирал дверь! – кинувшись в гостиную, крикнул он.

Но, в гостиной его ждал немного другой сюрприз, нежели успел придумать его воспаленный мозг.

На диване сидели двое. Оба они, не сдерживая эмоций, кричали, тыкая пальцами в экран. Один из них был завернутым на манер тоги в полотенце Тони Старком. А вот второй…

– Мей? – удивился Питер.

– О, Питер? Привет, дорогой. Ты уже вернулся?

– Штейн дал мне несколько отгулов, – сразу ответил тот. – А вы…

– Пит, у тебя просто нереальная тетушка! Она, должно быть, ваше семейное достояние, – не скупился на комплименты Старк.

– Что вы тут делаете?

Мей коротко пересказала ему историю их с Тони знакомства, после чего предложила присоединиться к просмотру сериала.

– Я не могу, – взяв с подноса какую-то закуску, пробубнил тот. – Штейн порушил все мои планы, и теперь мне нужно думать, как сделать все снова хорошо.

– А что, собственно, случилось? – ненавязчиво поинтересовалась она, подвигая поднос ближе.

Племянник, попавшись на приманку, устроился в соседнем кресле, схватил закуску и расстроено вздохнул. Он глянул на Тони, взгляд того был мрачным и сосредоточенным.

– Он… черт, Тони, не смотри на меня так, пожалуйста. Я и так чувствую себя куском дерьма.

Но от этой реплики плечи последнего напряглись лишь сильнее.

– Он, в общем… он решил сделать меня наследником своей компании, – спрятавшись в руках, ответил Питер.

Мей присвистнула. Тони хмуро отвернулся в сторону.

– Так, ладно, я уже поняла, что это немного не мое дело, так что, – она собралась встать с дивана и по-тихому уйти, но ее руку перехватил Старк, почти насильно заставив остаться. Та удивленно уставилась на него.

– Чтобы не пришлось потом получать по голове, – пояснил он. – Ты и так в курсе нашей ситуации больше, чем мы сами, так что будешь парламентером.

Питер с интересом глянул на этих двоих и хмыкнул.

– Л-ладно, – несмело ответила та.

– С чего начнем? – уточнил Питер, ожидая то ли разрешения, то ли запрета на рассказ о его прошлом.

– У меня со Штейном сложные отношения, – вместо ответа произнес Тони для Мей. – Если говорить просто, он убил мою семью и пасет меня, ликвидируя всех, кто мог бы моей семьей стать.

Мей нахмурилась, кивнула. Затем кивнула еще раз. Потом ее брови взлетели вверх. Она посмотрела на Тони, потом на Питера, потом снова зло зыркнула на Тони:

– Надо было бить сильнее, – зло прошипела она, вызвав смешок Питера. – Ладно, хорошо. В чем был твой план, я примерно представляю. Ты хотел утопить его компанию?

– Да, – просто ответил Питер. Тони доверился им, не особо разбираясь в корпоративных дрязгах.

– А теперь он подставил тебя и всех Паркеров, прикрыв тылы.

– Да.

– Хм, – задумчиво потерла подбородок Мей. – Ну, я вижу несколько вариантов, но… – она оглядела их, – учитывая ваши отношения, полагаю, вы не будете терпеть девять месяцев прежде, чем случайная девушка выносит ему ребенка.

– Нет, – хором ответили они.

– Честно говоря, я бы не хотел терпеть вообще. Я не уверен в своих актерских способностях теперь, когда Тони вернулся.

– Я просто сделаю вид, что не слышала этого, – отмахнулась Мей, хотя беспокойство явно проскочило на ее лице. Тони тоже старался не думать о том, в какие именно игры Питер играет со Штейном, но его ревность скрипела его же зубами.

– Тогда у нас остается только один вариант.

– Какой? – подобрался Питер.

– Если убивать его нельзя, нужно сделать его неспособным управлять компанией.

– Довести его до подобных телесных повреждений и при этом не убить будет довольно сложно, – нахмурился Тони.

– И я снова сделаю вид, что не слышала этого, – округлила глаза она. – Я предлагала просто свести его с ума. Ну или доказать комиссии, что он не способен управлять компанией ввиду психических проблем.

– Как? – уточнил заинтересованный Питер.

– Для этого нам нужен один труп.

Глаза Питера поползли на лоб, в то время как Тони нахмурился, но затем одобрительно ухмыльнулся.

Комментарий к

Видимо, все были настолько увлечены никакущей НЦой, полной чувств и переживаний, что даже не отозвались о сюжетном выверте. Ладно, я не гордая.

И вообще, это раньше, чем я ожидала, но глава как-то легко родилась. Мей вообще все делает проще x)

ПБ к вашим услугам.

Спасибо вам за ваше ожидание, за вашу любовь и особенно за ваши отзывы. Они делаю меня счастливой и плодотворной.

========== Часть 8 ==========

Телефонный звонок дал резонный повод оторваться от прочтения отчета. Уже седьмого на сегодня. И еще столько же ему оставалось перед тем, как придется покинуть кабинет и отправиться на встречу.

– Не представляю, как Питер со всем справлялся? – тяжело вздохнул Штейн, в очередной раз благодаря бога за наличие такой должности как “первый ассистент” и, собственно, за Питера.

Взяв телефон, Штейн улыбнулся.

– Вспомнишь солнце, вот и лучик, – пробубнил он и ответил. – Да, Питер.

– Привет, Оби. Я буквально на пару слов.

– Слушаю.

– Я пока не поговорил с отцом. Немного не в состоянии. Зато закончил с нашей назойливой проблемой.

Губы поджались, а сердце неприятно кольнуло. Так или иначе, он был рад, что все закончилось.

– Я скину тебе архивчик. Там адрес морга и пара записей. Ну, если вдруг захочешь убедиться… или просто насладиться.

Штейн хмыкнул на такую кровожадность. Впрочем, ему льстила мысль, что Питер все это сделал ради него.

– Верю тебе на слово. – Вместо этого весело ответил Штейн. – Когда мне ждать Рича в гости? – перевел тему он.

– Думаю, в конце недели.

Штейн глянул на календарь. Сегодня была среда.

– А сам когда вернешься? – делая пометку в голове уточнил он.

– С понедельника заступлю. – Отчитался тот. – Надеюсь, ты не против? – его тон резко сменился, став мягче и податливей. То, что Обадая так любил в своем малыше Питере – его готовность рвать чужие глотки за него, умение быть прилежным и исполнительным работником, а также нежность и откровенность наедине. Какая же невероятная многогранная личность досталась ему на старости лет. Видимо, небеса все-таки решили сжалиться над его судьбой и подарить немного покоя в конце пути.

– Конечно нет, Питер. Заступай, когда будешь готов.

– Спасибо, Оби. Скучаю, – добавил он жалобно.

– Я тоже, малыш, – улыбнулся в трубку тот. – До встречи.

– Пока.

Этот день определенно стал немножечко лучше.

Пришедшую по шифрованному каналу ссылку Обадая пока отложил. Еще были свежи воспоминания о холодном взгляде решительных глаз. Он никогда не считал себя трусом, но имел врожденную чуйку на опасность. Тем более опасность за свою жизнь. Она много раз вытаскивала его из разных ситуаций. Взглянув же в лицо Старка тогда, он увидел непрошибаемую решимость отчаявшегося человека. И… на самом деле сейчас это показалось ему странным.

Дело в том, что Штейн знал отпрыска Говарда, как облупленного. Он видел, как тот рос у него на глазах, как менялся его взгляд на мир, как он развивался под гнетом крайне недружелюбного общества. Особенно пристально Штейн следил за ним в первые годы после смерти родителей. На самом деле, он этого не планировал. Штейн вообще-то надеялся, что мелкий умрет вместе с остальными Старками, но тот избежал их участи. Штейн надеялся, что улицы заберут его, но, как он однажды заметил Питеру – Тони был гениальной занозой в заднице. Если бы Штейн не начал приглядывать за ним, тот смог бы вырасти в достойного члена общества и возможно даже перерасти Обадаю. Этого он допустить не мог.

Но эти отношения как-то очень стремительно поменяли свой характер с чисто подавляющих на изредка одергивающих. Произошло это после того раза, когда Тони решили ограбить. Брать у него все равно было нечего, он был молод, без гроша в кармане и сам перебивался, как мог. Молод и смазлив. В тот раз его изнасиловали, отобрали все, что могли, и бросили умирать в холодной пустой подворотне.

Это был первый раз, когда Обадая помог ему. Он уже и не вспомнит, из-за чего был сделан тот порыв, факт оставался фактом – если бы не он, Тони бы умер. Потому что, насколько бы гениальным он не был, эго и вызывающее поведение заставляли окружающих раз за разом начищать ему рожу. И вот тут-то самое интересное.

Тони – боец. Сколько бы раз он не падал, сколько бы раз не проигрывал, он всегда оправлялся от ран и шел дальше. У него никогда не возникало порывов к самоубийству. Ярость, желание сделать наперекор – сколько угодно. Как был подростком, так им и остался. Но убить себя, что, по сути, значило сбежать – никогда.

Вот и сейчас, ожидая окончания скучной встречи, Обадая мысленно просеивал события последних месяцев.

“Что могло заставить его реально захотеть убить себя?”

Вспомнив ту сцену с пистолетом, он нахмурился. Тони ведь не сразу пришел к этому. Смертельная тоска нашла на него лишь в какой-то момент беседы. Но в какой именно?

На мыслях сложно было сосредоточиться из-за объемов постоянно наваливающейся работы. Питер загрузил его тремя новыми контрактами, согласования по поводу которых постоянно требовали внимания Штейна. Чтобы докопаться до истины нужно было немного свободного времени, так что он решил отложить это до момента, когда вернется Питер. В конце концов дело было сделано, а значит волноваться больше не о чем.

Только вот…

– Ладно, признаю, мне немного жаль, – произнес он безразличному потолку своей спальни. Тони был ему почти как родной. Не сын, нет, скорее племянник. Двоюродный племянник. Его бодрость и верткость в его положении невольно заставляли восхищаться, вселяя в Обадаю уверенность в особо тяжелые дни. На силу духа Старка хотелось равняться. А теперь… теперь его нет.

– Зато есть Питер, – от упоминания имени на губах растягивалась теплая улыбка.

Штейн не был идиотом. Понимал, для чего Питер к нему пришел, кто был инициатором его ассистенства. Но… Штейн был даже благодарен Ричарду за возможность познакомиться со своим сыном поближе. Кто же знал, что за подростковой неуклюжестью и прямолинейностью скрывается столько грации и хитрости. Его хотелось научить всему, дать все самое лучшее и всегда держать рядом с собой. Потому что Питер понимал его. Понимал и принимал таким, какой он есть: решительным, мыслящим широко и от того в меру жестоким.

Засыпая с этими мыслями, Штейн вскинулся от громкого хлопка откуда-то снаружи. Выброшенный в кровь адреналин заставил сердце неприятно заболеть от частоты сокращений. Схватившись за грудь, он откинул одеяло, подошел к панорамному окну и выглянул во двор. За кирпичным забором была слышна какая-то суета. Люди бегали туда-сюда, высвечивая ночь фонариками.

Штейн нахмурился и по интеркому связался с охраной.

– Какой-то пьянчуга с петардами развлекался. Уже скрутили.

Бубня себе под нос проклятья, Штейн забрался обратно в кровать.

– Смысл брать дом в этом районе за такие деньги, если такое допускают?

Лежа в кровати, он поворочался еще какое-то время, и только стал засыпать, как его личный телефон зазвонил. Номер не определился, что заставило Обадаю лишь сильнее нахмуриться.

– Да? – неуверенно отозвался он.

– Оби, – прозвучал в трубке крайне взволнованный голос, – Оби это я, Питер.

– Что-то стряслось? – сразу напрягся он.

– Я… я не знаю, как так получилось. Он… – Питер явно был не в себе, запинаясь через каждое слово. Казалось, что он вот-вот расплачется. – Я же… я покончил с ним, как?..

– Питер, успокойся! Объясни все по порядку. – Прикрикнул Штейн.

– Я… я был в доме, смотрел фильм, когда вдруг он ворвался. Я не понял, что это за тип в железной маске, но, когда он заговорил… Оби, я же убил его! Он… это не мог быть он!

Глаза Обадаи поползли на лоб.

– Так, Питер, возьми себя в руки. Где ты сейчас?

– На улице. Я убежал. Звоню с таксофона.

– Лови машину и приезжай ко мне. Я в особняке.

– Но у меня нет денег. Я все оставил дома, когда убегал, – трясущимся голосом произнес он.

– Я оплачу, не переживай.

– С-спасибо, Оби, – кажется, чуть спокойнее пролепетал Питер. – Я скоро бу…

Послышался выстрел. Сердце Обадаи оборвалось.

– Питер? Питер, что происходит?

Тяжелый шлепок, стук шагов, а потом короткие гудки.

– Боже мой…

Он не мог уснуть всю ночь, нервно бродя по комнате и моля богов, чтобы ему лишь послышалось. Он ждал Питера, потому что идиот, не отследил звонок, не знал, откуда его забирать. Хотел проверить на карте ближайший таксофон к дому Паркеров, но потом вспомнил, что не знает, в каком именно доме был Питер. На всякий случай проверил те, которые знал, но рядом (в пределах пары километров) таксофонов не было.

Неоправданная надежда сожрала остатки сил после и без того бессонной ночи.

Утро встретило его хмурым рассветом и отсутствием света в доме.

– Какого черта? – ругнулся Штейн на прислугу.

Оказалось, что вчерашний пьянчуга своими играми снес линии электропередач. В доме был генератор, но у него закончился бензин. И, чтобы Штейну хватило добраться до города, с бака никто не сливал.

Наскоро умывшись и перехватив пару сэндвичей, он принял свой обычный представительный вид и отправился на работу, которая, несмотря на проблемы с Питером, должна была быть сделана.

Вместе с тем он попросил своих ребят разыскать того, но своим интересом особо не светить. Штейн переживал за парня, но чувствовал свою необходимость быть осторожным. В конце концов, он так и не понял, что произошло, и кто был нападавшим.

“Это же не может быть Тони? Тогда кто?” – мысли бегали одна за другой, перебиваясь важными решениями. Обадая чувствовал себя словно уж на сковородке, тщетно пытаясь сосредоточиться на чем-то одном. Положение не улучшал уставший от ночного бдения мозг.

В свой обеденный перерыв он решил проверить, а мог ли это действительно быть Тони. Открыв ссылку, которую ему скинул Питер, он увидел архив с двумя видеозаписями и текстовым документом, в котором был написан адрес. Штейн проигнорировал записи и сразу открыл адрес. Ехать было недалеко, да и личная встреча с трупом сильно успокоит его нервы.

В морге его поприветствовал дежурный врач, на вид довольно молодой.

– Здравствуйте, чем я могу помочь?

– Я потерял своего знакомого, – довольно грубо ответил Штейн, – у вас приходили неопознанные?

Врач ему улыбнулся:

– Можно было предварительно позвонить, – но открыл электронный журнал и сверился. – Да, есть несколько человек без документов. Попробуете опознать?

– Да, пожалуй, – неохотно кивнул он.

– Тогда, пожалуйста, ваши документы.

Штейн чертыхнулся. Эта неосторожность его заторможенного мозга была сейчас не кстати. Не стоило так светить своими данными, тем более рядом с трупом Тони. Хотя… Штейн не знал, поэтому и пришел.

Врач быстро заполнил электронную анкету, вернул Штейну документы и, протянув пару бахил, попросил проследовать за собой.

В помещении было холодно и до ужаса стерильно. Здесь все пахло хлоркой и блестело чище, чем ботинки Штейна. Видимо, чтобы перебить отвратительные ассоциации с трупами людей.

– Прошу, сюда, – пригласил его врач, вытащив из холодильника стол. Из-под белой простыни торчали ступни, с биркой на них. Вид чего-то подобного не раздражал Штейна, но сейчас, в таком взвинченном состоянии он выглядел, будто его вот-вот стошнит.

– Если вам нужно ведро – оно в углу, – понимающе кивнул врач на металлический бокс с бумажным пакетом в углу комнаты. Штейн ответил красноречиво убийственным взглядом. Врач лишь пожал плечами и открыл простыню.

Штейн облегченно выдохнул. Он даже и не понимал, что так сильно напрягся, пока его не отпустило.

– Не он, – явно. На столе лежал какой-то пьянчуга лет шестидесяти. И все бы ничего, только вот он немного походил на самого Штейна. Чуть более запущен, с синяками под глазами, но все-таки чем-то неуловимо похожий.

– Хорошо. Я так понимаю, женские тела вас не беспокоят? – уточнил врач, закатывая труп обратно в холодильник.

– Верно понимаете.

– Тогда вот еще один, – он выкатил новое тело. – Несколько переломов, внутреннее кровотечение. Пулевое ранение в голову. Оно и стало летальным.

– Зачем вы мне это говорите? – нахмурился Штейн.

– Чтобы вы были готовы к виду, – он приготовился открыть простыню, как вдруг из приемной донесся звонок колокольчика.

– О, это должно быть родственники, – поспешно пробубнил врач, наспех откидывая простыню. – Осмотрите пока, я сейчас вернусь. Если станет плохо, можете закрыть. Перчатки на столе, – совершенно халатно поступил он и, стягивая латекс с рук, вернулся в приемную.

Штейн, проводив его взглядом, обернулся к… Тони. Несмотря на количество кровоподтеков на его лице, не узнать его было сложно.

Глядя на мертвое изуродованное лицо с ровным зияющим отверстием во лбу, Обадая испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он почувствовал облегчение от осознания того, что нападавшим не мог быть Тони. На самом деле, глядя на его тело сейчас, Обадая даже подумал, что ему мог присниться кошмар про Питера, и он просто накрутил себе всякого.

С другой стороны, Штейну было немного жаль Тони. В конце концов, они были далеко не чужими друг другу. Да, их отношения были странными, но терять что-то такое постоянное, прочное и фундаментальное Штейн не любил. Хотя и понимал, что в данном случае это была необходимость.

Он взял со стола перчатку и, натянув латекс на руку, невесомо провел по лицу Старка.

– Такой спокойный, будто бы просто спишь, – улыбнулся он себе. Штейн пару раз видел Тони таким, когда ему присылали фотоотчеты из больниц. Хотя, очевидны две огромные разницы: отсутствие на тех фото смертельной бледности и заклеенного каким-то тампоном пулевого отверстия во лбу.

– Жаль, что все так закончилось. Хотел бы я… чтобы мы… – он оборвал себя, не зная, что собирается произнести, стянул и выкинул перчатку.

Он потянулся к телефону, чтобы проверить входящие и свою гипотезу по поводу кошмара, как в морг вернулся врач. Он вел под руку женщину, в которой Обадая сразу же признал великолепнейшую часть четы Паркеров – Мей. Только сейчас она выглядела просто ужасно: глаза покраснели от слез, лицо выглядело уставшим и очень обеспокоенным.

– Мей? – удивился он вслух.

– Штейн? – вскинула она голову, не сдержавшись, кинулась к нему в объятья и расплакалась. – О боже, боже!

– Что случилось, Мей? – ужаснулся Обадая.

– Ты, – она отпрянула, стараясь унять слезы, – ты здесь разве не из-за?.. – Она не договорила и перевела взгляд на труп за спиной Обадаи. – Не из-за Питера?

Сердце рухнуло вниз. По его взгляду женщина поняла что-то для себя и начала рассказывать:

– Позвонили сегодня утром. Мэри и Ричард были заняты, так что поехала я… я… я не представляю, как им рассказать об этом, если это действительно он. – Заикалась она, всхлипывая через слово.

– Господи, Мей! – Он схватил женщину в объятья и тесно прижал к себе.

– Он был так молод, так молод! – стенала она, приглушенная его одеждой.

Тем временем врач закрыл труп Тони, вернул его в холодильник и вытащил следующее тело.

– Мей, пойдем, – Обадая крепко схватил ее за руку и подвел к прикрытому простыней трупу.

– Нет! Нет, я не могу, – она уткнулась лицом ему в плечо. – Пожалуйста, Оби, посмотри ты.

От такого обращения с ее стороны сердце неприятно кольнуло сладкими воспоминаниями. Она была такой же хрупкой и изящной, как Питер. Такой же, как он…

Штейн взял себя в руки, натянул каменную маску на лицо, вздохнул и кивнул врачу. Тот просто откинул простыню и… мир Штейна разбился на тысячи осколков, звеня оглушающей тишиной морга.

На столе лежал Питер. Его маленький милый Питер. Мертвый. Он больше никогда не откроет свои милые медово-карие глаза, никогда не улыбнется, не обнимет в ответ. Они больше никогда-никогда не поговорят. Все, что осталось, лишь воспоминания и мертвая плоть.

В его голове было точно такое же пулевое отверстие. Немного смазанное к виску, заделанное тампоном побольше. Из практики Штейн знал – стреляли со спины. Со стороны лица пуля вылетела.

“Он не заметил нападавшего со спины. Он разговаривал со мной. Его…”

– Оби… это? – Мей сжала его крепче.

– Мои соболезнования, Мей.

Она оторвалась от его плеча и несмело перевела взгляд на мертвого племянника. С лица схлынула вся краска. Мей начала плавно оседать на пол.

– Тихо-тихо-тихо, – подхватил ее Обадая. Врач тут же подскочил, указал на стул в углу и побежал к шкафчику, судя по всему, за нашатырем.

Придя в себя от резкого запаха, Мей огляделась и судорожно вцепилась в руку Обадаи.

– Что мне делать, Оби? – жалобно проскулила она. – Как… как мне рассказать об этом? Это же убьет Мэри!

Врач тем временем развел в стакане несколько капель валерьяны и протянул стекло Мей. Та трясущимися руками приняла стакан и залпом осушила его.

Обадая тем временем старался прийти в себя от оглушительной новости.

Питер мертв. Его кто-то убил. И этот кто-то показался самому Питеру Тони. Но… как такое возможно?

“Чертовщина какая-то!” – возмутился Штейн и перевел взгляд на Мей.

– Я хочу узнать о подробностях. Мей, послушаешь или нам лучше выйти?

Она собралась, хлюпнула и кивнула.

– Я должна знать, что с ним произошло.

Врач понятливо кивнул и подошел к компьютеру. Клацнув пару раз, он произнес:

– Вскрытия мы не делали, но у него два пулевых. Какое из них привело к смерти сложно сказать, но без согласия проводить его мы не будем.

– Куда пришелся второй выстрел? – уточнил Штейн.

– Сердце. Был сделан ближе, чем первый и спереди. Парня нашли на улице и сообщили в скорую около двух часов ночи. У него ничего при себе не было, но… у нас в цехе работают люди, интересующиеся современными техническими разработками. Тем более семьей Паркеров. Мои соболезнования, – кивнул он Мей. Та неуверенно приняла его слова.