Текст книги "Область применения (СИ)"

Автор книги: Kiyoykin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Нет, с Питером было совершенно не так, как с Пеппер.

Пеппер брала быка за рога. Питер же словно ждал, когда возьмут его. Но Тони был настолько не уверен в себе и в их отношениях, что вряд ли когда-нибудь позволил бы себе что-то серьезней объятья и легкого поцелуя в висок.

И Тони точно не мог позволить Питеру стать частью его жизни. Как бы он не гнобил себя, Пеппер умерла из-за своего выбора. Она понимала это и заставила смириться с этим фактом самого Тони. Питер же был втянут сам не зная во что, так что Тони просто не мог позволить этому продолжаться. Штейн ведь настороже. Ни разу за все это время он не забыл, не оставил в покое.

Случайный прохожий затушил сигарету и ушел, оставив Тони наедине со своими мыслями. Они скакали, словно мячик от стен, не позволяя сосредоточиться на главном. На чем именно, Тони так и не понял.

В его жизни теперь не осталось совсем ничего. И что делать с этим Тони решительно не знал. Побег и время казались ему единственным верным выходом, он ведь не мог снова стать Железным Человеком – Питер сразу найдет его. А Питера сразу прижмет Обадая. Вот так и остался на перепутье: без чувств и без цели. А убить себя все равно сил не было. Так что остается просто ждать, вдруг попустит. А что, говорят ведь, что время лечит. Через пару лет Питер точно найдет себе кого-нибудь, станет счастлив, перестанет надеяться. Тогда-то Тони и вернется. Может не в Нью-Йорке, может не Железным Человеком, но вернется. Нужно только подождать.

Заглянув в забегаловку, он выбрал в меню что-то недорогое, но сытное и стал ждать заказ. По телеку транслировали какую-то муть с пожарами и больницами. Душа дергалась, но он успокаивал ее обещаниями, что нужно подождать. А потом появился он.

Тони всего пару раз видел его лицо вживую и сотни раз вот так вот на экранах, билбордах и в газетах. Сейчас он улыбался, рассказывал какую-то чушь, а потом решил представить своего помощника по новым проектам.

Тони хорошенько тряхнуло. В костюме с иголочки, прилизанный, с какой-то папкой в руках, рядом с Обадаей стоял Питер. ЕГО Питера держала за плечо рука этой свиньи!

От гнева он чуть не разнес кулаком столешницу. Сонный народ вокруг подпрыгнул, но Тони этого даже не заметил. Он был зол, ярость клокотала внутри, хотелось разорвать на куски ублюдка, который держал невинного ребенка в своих грязных лапах.

Тони думал, что не умеет ненавидеть людей.

Он не знал, как Штейн убил его родителей, не видел и смерти Пеппер. Но одного взгляда в поникшие глаза Питера ему хватило, чтобы возненавидеть того, кто был виноват.

Не дожидаясь своего обеда, Тони вышел из придорожного кафе и сел за руль. Он не понимал, что с ним творится, такое было на его памяти впервые. Он не знал, как на это реагировать, с чего начинать и чем заканчивать. Будь здесь Пеппер, она бы со всем разобралась, расставила все по полочкам и успокоила.

«Этот человек убил Пеппер».

Будь здесь его мать, она бы успокоила сына, рассказала ему что и почему он чувствует, рассказала бы, как поступать в данной ситуации. Она бы не оставила его наедине со своими чувствами.

«Этот человек убил маму».

Будь здесь отец, он бы дал дельный совет, как можно поступить в сложившейся ситуации. У Тони появился бы надежный и проработанный план действий, но…

«Этот человек убил отца».

Если бы Питер не находился в руках Штейна, он помог бы Тони справиться с приступом. Спросил бы, что стряслось, вытянул бы клещами, что тот чувствует, похвалил бы за чистоту помыслов и ясность ума. Улыбнулся бы разок, и Тони успокоился бы. Но этот ублюдок забрал Питера себе, заставляя Тони переживать все то, что он переживает сейчас.

Заводя машину, Тони оправдывался перед собой. Если бы Питер выглядел живым и радостным, он бы никогда не позволил себе такой реакции. Если бы Питер был счастлив, Тони позволил бы ему жить своей жизнью как угодно и с кем угодно. Тони не хотел верить в то, что он ревновал. Тони ведь не понимал, что имеет право на ревность, тем более перед Штейном. Он не позволял своему перфекционизму даже такой мысли. Вот и оставалось, ненавидеть того, с кем смирился много лет назад просто из-за ситуации с Питером.

Мозг работал на полных оборотах, создавая план разрешения неудобных чувств. Выхода было всего два: прикончить себя и прикончить Штейна. Питер здесь был не причем, а пока жив Тони и Штейн, эта хрень не прекратится.

Стоило взять во внимание, что Питер сам вполне мог прийти к Обадае или Обадая мог завербовать Питера по другим причинам. В конце концов недавно они заключили с Паркерами контракт. Но Тони старательно отметал эти версии, потому что рефлексы слишком глубоко засели в его голове, не позволяя видеть картину под другим углом. Питер в беде из-за Тони, а значит Старку предстоит разгрести эту хрень.

– Что я могу сделать? – начал бубнить он, выруливая на шоссе в сторону НЙ. – Стоит ли как-то связаться с Питером? Или сразу строить план по убийству?

Связываться с Питером было опасно, Тони понимал это даже с высоты своего воспаленного эго. Так что сейчас ему стоило озаботиться планом по скорейшей ликвидации Штейна.

В голове сразу начали роиться мысли, создавая такую простую и понятную последовательность. Он даже немного успокоился, предвкушая скорое разрешение. Он ведь ни разу всерьез не думал о подобном. Он никогда не хотел отомстить Обадае таким образом и наконец-то стать свободным. Его устраивала его жизнь и… он вдруг понял, что сам продался в рабство. Да, его гнули, ломали, но он точно так же добровольно отдался в рабство человеку, который решил уничтожить его жизнь. Тони сам принял правила его игры и впихнул себя в рамки чужого эго.

Эта мысль стала откровением, которая помогла вытащить из внутреннего болота сомнений здоровенный корень собственного неудовлетворения. Его заставили поверить, что нужно сдаться. Ему не оставили выбора. Но выбор есть. Вот он, перед самым носом, осталось только добраться. А уж это Тони сделает, благо есть гениальный мозг и огромный опыт диверсий времен супергеройского прошлого.

План был простым: привести себя в порядок, достать костюм, глушилку, газ и самое главное – оружие. Дождавшись подходящего момента, убрать водителя, занять его место и поехать. Во время дороги закрыть двери, кинуть газ, закрыть водительскую перегородку и включить глушилку.

По примерным расчетам у него будет около получаса, прежде чем Штейна хватятся и еще столько же, прежде чем его найдут.

Так что, остановившись в районе портовых складов, Тони был крайне удивлен, заметив на заднем сиденье вместе с Штейном бессознательного Питера. Чертыхнувшись, он по очереди выволок обоих из машины, усадил вдоль стены и закрепил руки и ноги стяжками.

Мысли прыгали словно кролики. Подставлять Питера Тони не хотел, но, если парня найдут рядом с трупом Обадаи, первым подозреваемым станет именно он. Попадаться полиции он тоже не хотел, не ради этого было затеяно все дело. Ситуация патовая, а больше возможностей подобраться ему не дадут.

Первым очнулся именно Питер. Придя в сознание, он тряхнул головой и попытался осмотреться. Рассредоточенный взгляд бродил по телу и помещению, пока не наткнулся на сидящего перед ним Тони. В глазах не было узнавания, только попытка понять и просчитать. Тони чувствовал себя открытой книгой: его руки немного потряхивало, а сердце билось, как после марафона. Темные очки тоже не спасали положение.

– Что тебе нужно? – хрипло спросил Питер незнакомым голосом.

Тони дернулся, улыбнулся, поджав губы, и ткнул дулом в сторону Штейна.

– Только он.

Голос Тони не лучше – болезненный, надломленный от усталости. Питер наконец-то узнал его обладателя. Это стало заметно по сумасшедшему взгляду. Тони улыбнулся чуть теплее, но их немое приветствие прервал очнувшийся Штейн.

– Ох, давно мне не прилетало от всяких идиотов, – он попытался протереть лицо, но вместо этого обнаружил стяжки у себя на руках, – ладно, сынок, или вали подобру-поздорову, или пеняй на себя, – предупредил похитителя Обадая.

– Мне некуда бежать, Штейн, – Тони стянул с глаз очки и уставился на него своим обреченным взглядом.

– О-хо-хо, какие люди! Ну здравствуй, дорогой! Как дела? Что заставило тебя вернуться обратно в Нью-Йорк? – тот явно издевался. – Хотя нет, не говори, сам угадаю. Решил сдохнуть от пуль моей службы безопасности? Плохие новости для тебя, у этих ребят наводка – ни в коем случае не стрелять на поражение.

– То-то твой водитель почти не сопротивлялся, – хмыкнул Тони.

– Ты хотя бы не убил беднягу?

– Сегодня никто кроме тебя не умрет, Штейн.

– Оби, – подал голос Питер, неотрывно глядя в глаза Тони, – что это за псих?

От выражения, с которым были произнесены эти слова, у того холодок пробежал по позвоночнику.

– Помнишь, я рассказывал тебе про некого Говарда Старка?

– Помню.

– Так вот, позволь представить – Энтони Старк, его сын.

– А, так вот как он выглядит, – очень натурально сыграл удивление Питер, – довольно опрятно для человека с его судьбой. Ты точно не наврал мне про его обездоленную жизнь? – пронизывающий взгляд наконец-то обернулся к Штейну, позволив Тони сделать глоток воздуха.

«Что, твою мать, происходит?» – тихо паниковал тот.

– Принарядился ради спектакля. Уж не знаю, о чем ты думал, – обратился Штейн к Тони, – но ты явно просчитался.

Тот взглянул на Штейна, потом на Питера, который горящими глазами переводил взгляд с одного на другого, и вдруг все понял. До Тони дошло, что это была не прихоть Штейна. Питер сам пошел к нему, сам оставался рядом, сам хотел его общества.

То, что раньше было «желанием защитить» теперь очевидно превратилось в «ревность», которой не место было в жизни Тони. Но, так как он похерил уже тайну своей личности, так как впустил этого гребаного Паркера в свою жизнь, сердце не смогло сдержать такого предательства и просто разбилось.

Тони знал, что не имеет права на Питера Паркера, но и жить без него и их общей на двоих тайны он просто не сможет. И все вдруг стало таким очевидным.

– От чего же? – вскинул бровь Тони. – Я там, где мне нужно и собираюсь сделать то, что хочу, – он наставил пистолет на Штейна, – то, что давно следовало сделать.

Весь страх разом испарился из него, перейдя в Штейна. Не было больше предохранителя, Обадая понял это и, как никогда раньше, действительно испугался за свою жизнь.

А Тони… Да, он просчитался, забрав с собой Питера, но заставлять парня мучиться из-за своей ошибки он точно не собирался. Взведя курок, Тони ласково улыбнулся и…

Питер подскочил, порвал стяжки на руках и ногах и резко перехватил пистолет, заставив тот от неожиданности пальнуть в молоко. Выхватив оружие, он разрядил его, пнул обойму подальше и швырнул его куда-то в угол склада. Схватив Тони за лацканы пиджака, он приподнял его над стулом и со злостью заглянул в самую душу:

– Ты конченный идиот? – прошипел он с нескрываемой яростью.

Обескураженный Тони даже не нашелся что ответить. За что отхватил мощным ударом по лицу и сам отлетел со стула вслед за разряженным пистолетом. Питер нагнал его, пнул пару раз, потом сел сверху и начал методично с замахом бить по прикрытому руками лицу.

– Проваливай нахрен отсюда! – чеканил он на каждый удар. – Заляг так глубоко, чтобы даже черви не смогли до тебя докопаться! – проорал он и остановился перевести дыхание. Его всего трясло, кулаки чесались продолжить, злость шипением вырывалась из легких, но он сдержался. Отпихнув тело в сторону, Питер поднялся на ноги, еще раз пнул и с презрением сплюнул. Гулко рыча, он отвернулся от постанывающего Тони и зарылся руками в волосы. Сейчас он больше походил на дикого зверя, нежели на человека. Но его взгляд, это заметили оба, стал намного живее.

– Еще раз увижу рядом, – обернувшись, он ткнул пальцем в его избитое лицо, – не посмотрю на Оби, выпотрошу голыми руками! – рычал на него Питер, вводя в ступор и непонимание обоих мужчин.

Тони, не в силах смотреть на него, осторожно кивнул, поднялся на ноги и с тихим шипением, прихрамывая покинул склад.

Комментарий к

Вернулась после отдыха и теперь готова представить вам новую часть.

Я переписывала ее раза три, прежде чем вышло то, что мне понравилось.

Эта история, внезапно, раскрылась для меня с новой стороны.

Спасибо за ваши отзывы, за вашу любовь и ожидание. Крайне отрадно видеть такое активное соо =)

Не бечено, ПБ к вашим услугам.

========== Часть 6 ==========

Комментарий к

Добрая половина комментаторов почему-то не доверяет Питеру. Обидка и печалька. Но он вас прощает, в конце концов ему прилетело немного сладкого =3

ПБ к вашим услугам.

Спасибо за ваше мнение, ваши лойсы и ждунов. Глава была долгой, переваренной и странной, как собственно и весь фанф. Так что наслаждайтесь, что могу еще сказать. Ну или не наслаждайтесь. Тут как вы к НЦ относитесь x)

П.С. Следующая будет не раньше, чем через неделю. Я немного устала и мне нужно отдохнуть. Эта глава и так размером как две.

Питер, все еще отходящий от приступа гнева, развернулся к Штейну и помог разорвать путы.

– Развели, блять, цирк. Хреновы идиоты. Чтоб вас всех в дурку закатали, педики сраные, – бубнил он себе под нос. Никак не ожидая увидеть здесь Тони, Питер был просто не готов к такому резкому всплеску накопившихся эмоций. Он перестарался и, честно говоря, надеялся, что все-таки сдержал свою силу и не сломал Тони что-нибудь. Хотя хотел. Очень хотел.

Сейчас, когда план был в самом разгаре, он не мог позволить тому перечеркнуть все только из-за… из-за чего?

Питер задумался на секунду, что могло заставить Тони так поступить. Он же не поверил в его предательство? Правда же, он не такой идиот, чтобы повестись на это? Может он приревновал?

Питер боялся самого худшего, потому что именно оно читалось на лице Тони, когда тот целился в Штейна. Он был готов покончить с собой следом за Обадаей. Казалось, что он отрешился от жизни и готов был с честью отбыть.

На самом деле, вся ситуация с самого начала была патовой. Тони понимал это, как и Питер. Он не хотел подставлять парня, но в начале разговора был нервным, явно не рассчитывая на собственную смерть. Сейчас же Питер действительно переживал из-за худшего.

– Как ты? – тихо поинтересовался он у молчавшего все это время Обадаи. Тот моргнул и, кажется, вернулся в себя. Его эта ситуация потрясла не меньше. Кажется, он еще никогда не ощущал себя настолько близко к смерти.

– Сложно, – честно признался он.

– Что намерен делать?

– Проконтролировать, чтобы он утонул в ближайшей канаве.

– Испугался? – вскинул бровь Питер. Он уже имел достаточно давления на самолюбие Штейна, чтобы уметь такими мелкими выходками манипулировать им.

– Я… – видно было, как гордость в этом человеке сражается с чувством самосохранения. И Питер не готов был позволить второму победить, – немного не ожидал от него.

– Совсем с катушек слетел. Но ты снова его победил, – улыбнулся Питер и похлопал Обадаю по плечу.

Тот улыбнулся в ответ и принял протянутую руку, чтобы встать.

– А ты сильный.

– Ерунда, – отмахнулся Питер, – это все адреналин. Завтра все тело болеть будет. Да и на руках следы останутся, – он потер свои кулаки, которые были обагрены кровью… не его кровью. Питер очень надеялся на то, что не нанес Тони серьезных повреждений, но иначе поступить было нельзя. Штейн должен верить Питеру, должен считать его своим соратником до конца.

– Купим тебе перчатки, – прихватил его за локоть Обадая. Они вместе покинули склад и вернулись к машине. С минуты на минуту сюда должны были подъехать охранники. – Ты очень хорошо сработал, Питер. Ты спас мне жизнь. Я должен отблагодарить тебя.

– О, ты ничего мне не должен, Оби. В конце концов, мы оба попали в эту ситуацию.

– Нет-нет, Питер. Так дела не делаются, – он помотал головой. – Я известен не только тем, что хороню врагов, но и тем, что оберегаю союзников. Я очень мало что могу сделать для того, кто спас мне жизнь, но, если я могу…

Питер тяжело вздохнул. Самая опасная часть была пройдена, осталось только грамотно распорядиться последствиями.

А еще он надеялся, что до Старка дошло его послание про “залечь”. Он намеревался в ближайшем времени оставить в их тайном туннеле послание с контактами и извинениями.

Внезапно родившийся огонь в глазах юноши пугал и одновременно манил Обадаю. Питер словно спал все это время, был тихим и покорным. Сейчас, после этой небольшой встряски, он будто почувствовал вкус к жизни, стал увереннее в себе и в бизнесе. Он ловко орудовал делами, порою проворачивая сделки быстрее, чем Обадая узнавал о них. И нет, Штейн был не против, ведь они приносили доход и имя. Питер уже зарекомендовал себя, так что он ему всецело доверял. Доверял настолько, что готов был решиться на очень ответственный шаг.

В отличие от Питера, на него инцидент повлиял скорее пагубно. Штейн задумался о том, что не бессмертен, и что конец его может оказаться ближе, чем он бы хотел. Стоило задуматься о своем наследии и об имени, которое будет жить, когда он уйдет.

У Обадаи не было наследников. Были доверенные лица, любовницы, очень дальние родственники, но не было ни одного внебрачного и, тем более, законного ребенка. И размышляя над тем, кому бы он мог оставить компанию, Штейн, не веря себе, всерьез задумывался о том, чтобы отписать ее Питеру.

За столько лет его игр, Штейн впервые встретил человека, который смог без лизоблюдства, чистыми глазами взглянуть на него и его бизнес. Но, что самое важное, одобрить его методы и продолжить их.

Обадая сильно удивился, когда Питер попросил у него все ключи наблюдения за Старком. Он отдал их не глядя, попросил только закончить с психом, когда наиграется. Это было в характере молодого Обадаи. Такого наследника и хотел бы себе он. Преданность, сонаправленность взглядов, незаурядный ум и, не в последнюю очередь, инцидент сыграли свое дело, заставив постаревшие уставшие мозги сделать свой выбор.

Он думал преподнести этот подарок ему на совершеннолетие, но до него было еще так далеко, так что Штейн решил не откладывать дело в долгий ящик и вызвал к себе нотариуса.

Питер нервно смял старый кнопочный телефон и выкинул его остатки в мусорку. Теперь стало понятно, почему Старк так и не позвонил ему. Этот козел лежал в каком-то задрипанном наркопритоне и явно ловил уже не первый глюк.

Контора Обадаи работала исправно. Если у ребят попросить, то в течении суток они могли сказать о точном местонахождении цели. Чем Питер и воспользовался.

Стрельнув адресок, он с ненавистью зыркнул на того, кто спросил у него про “уборку” и отбыл по месту назначения.

Водитель помог доволочь несопротивляющееся тело до машины, выволочь его в каком-то загородном домике и дружелюбно оставив телефончик той самой “уборки”, свинтил от греха подальше. Питер же, раздав ценные указания и попросив не беспокоить его ближайшие сутки, отключился от всемирной сети и полностью погрузился в здесь и сейчас.

Теперь ему не нужно было строить из себя неженку, он наскоро раздел Тони, вымыл, переодел в чистую одежду и уложил в свою кровать. Это был загородный дом, принадлежащий его семье, но его посещали в основном осенью, так что сейчас он мог не переживать за то, что кто-то их побеспокоит.

Тони все не приходил в себя, что было нормой по заверениям анонимного врача, но все равно немало смущало Питера.

За все время, что они не виделись, Тони сильно похудел. Его мышцы ослабли, мощные руки стали куда тоньше. За эту пару недель его ухоженный вид снова вернулся к привычному первозданному беспорядку, что заставило Питера немного расстроиться. Синяки от побоев уже сошли, на смене были смертельная бледность лица и исколотые вены. Кажется он принял избиение от Питера слишком близко к сердцу. В свое оправдание, Питер заметил отсутствие сломанного носа, шрамов на лице и руках, опухолей или тяжелого дыхания из-за сломанных костей.

Тяжело вздохнув, он облокотился на край кровати и взглянул в расслабленное лицо с залегшей морщинкой на лбу. Питер сильно вспылил в тот раз. Позже, пытаясь разобрать инцидент вместе с тетей, он понял, что просто был очень зол. Все это время, по словам Мэй, он прятал свои истинные эмоции и желание накричать на того, кто так подло поступил с его чувствами. Сейчас на него просто накатило, он выплеснул всю свою злобу и теперь был искренен. Это оправдывало его ровно на столько же, насколько поступок Тони оправдывался его тяжелым прошлым с Обадаей. В первую очередь стоило поговорить. Но у них же все через задницу, да?

Теперь, когда Питер был спокоен, а Тони в полной безопасности, Старк решил закинуться наркотой и сбежать от разговора, который назрел задолго до рождественского подарка. По личным подсчетам Питера, момент настал, когда Тони передал ему ключи.

Все намеки до этого, все нелепые ситуации после наблюдались ими одинаково, просто никто не решался сделать первый шаг. Питер, потому что боялся. Тони, вероятно, по той же причине.

“Хватит, – думал про себя Питер, – отбоялся уже”.

После встречи его знатно так полоскало еще полвечера. Он даже спать ушел к себе, чтобы проораться и проблеваться как следует. Он ведь представил себе, что будет, если Тони действительно не станет. Он не просто уйдет, бросив его одного, а умрет.

Назвать это чистым чувством язык не поворачивался – зависимость чистой воды. Причем, сочная, подростковая, со всеми вытекающими. Осознание этого пришло в тот момент, когда Питер заметил за собой детскую, такую непосредственную эмоцию – хочу этого человека себе. Со всеми его заскоками, загонами, недостатками.

“Хочу сделать его счастливым, свободным. Хочу дать ему все, что он заслуживает”.

А вместе с тем пах частенько отзывался жаркой волной, когда он представлял тот взгляд “убийца паучьего чутья”, как называл его про себя Питер. Это животный инстинкт: оторопел от самца, тянешься лечь под него, но Питер был вроде, как и не против. Что в этом такого, если хочется?

Самое интересное, что он ничего не ожидал от Тони. Хотел? – Да. Представлял? – Безусловно. Ожидал? – Нет. Тони нравился ему самим собой, фактом своего существования, наличием рядом. Даже этот чертов побег был так в его характере, вывел Паркера на такие эмоции и действия, на какие никто другой даже помыслить не мог. Возможно, Питер слегка идеализировал его. Возможно, разочаровался бы при более близком общении, но это все потом. Сейчас-то его все устраивало. Так какого черта он должен был себе в чем-то отказывать?

За размышлениями Питер не заметил, как Тони открыл глаза. Глядя слепо и неверяще, он усмехнулся и тихо проблеял:

– Опять ты.

– А? – вскинул голову тот.

– Я же просил, перестань приходить ко мне, – отвернулся он к окну, кутаясь сильнее в одеяло. Питер понял, что был принят за галлюцинацию.

– Тони, я – настоящий.

– Ага, щас! Ты настоящий ненавидишь меня. – Он помолчал немного, а потом тихо добавил:

– Я не в праве тебя осуждать, но из-за тебя настоящего у меня жизнь кончилась.

– Что? Почему?

– А то ты не знаешь! – зло рыкнул Тони, обернувшись обратно. – К Штейну теперь не подобраться, себя не освободить. Тайна Железного Человека раскрыта, выйду на улицу, и скоро каждая подзаборная шавка будет знать, где я живу. Да еще и ты… – стушевался он к концу.

– Я?

– Заткнись, – снова отвернулся он.

– Нет уж, говори! Ты мужик или нет?

– Да задрал ты уже с этими разводами на слабо! – в сердцах прикрикнул на него Тони. – Знаешь же, что за душу взял. На черта мучаешь? Будто того, что предпочел его мне, было мало.

Глаза Питера полезли на лоб. Он все-таки поверил…

– Знаю, что ничего не могу тебе дать. Знаю, что не смогу тебя от него защитить. Все понимаю, но мог хотя бы не его? – глаза наполнились слезами, которые скрывать уже просто не было сил. – Хотя кого я обманываю. Разницы все равно не было бы, кого бы ты не предпочел.

– Тони, ты сейчас не в адекватном состоянии…

– Закрой пасть, Паркер! – перебил его тот. – Я, может быть, впервые в своей жизни дошел до нормального изъяснения своих чувств. Будь добр – выслушай. Или проваливай нахрен, с пустотой поговорю.

Питер вскинул брови. А потом припомнил, что под веществами у мужчины проще идет мысленный процесс. Внешне это выглядело как побег от реальности, но, если знать подноготную… Тони не сдался, он нашел рациональный для себя выход во всем разобраться и продолжить жить дальше. Такой силы духа, особенно после принятого решения покончить с собой, Питер не видел никогда в жизни. Да, наверное, и не увидит.

– Ты невероятен, – не сдержал он чувств, – ты даже не представляешь, какой ты охренительный, – и кинулся обнимать того, несмотря на слабые попытки отвязаться.

– Вот. Именно вот этим ты меня и купил, Паркер. Этими своими соплями про “крутой”, “умный”, “добрый”, “сильный”, – на последнем он все-таки не сдержался и тихо заплакал, – и прочее-прочее.

Его прорвало на молчаливые рыдания, без прикрас описывающих внутренние переживания. Он выпутался из одеяла и, наплевав на все, обнял парня в ответ, заливая чужое плечо тихими горькими слезами.

– Тише, Тони, тише. Все хорошо. Я не ненавижу тебя, – он ласково гладил его по спине, пока тот сотрясался от тихих всхлипов.

– Тогда зачем избил? – тихо шмыгнул Тони.

– Накипело, – пожал плечами Питер.

Тот отстранился и с хмурым непониманием уставился в чужое лицо.

– Ты вообще представляешь, что заставил меня пережить? – Питер отодвинулся чуть дальше, полностью разрывая объятье. В его голосе начало сквозить раздражение.

Тони глупо сморгнул, явно не представляя.

– Мы так хорошо общались. Я думал, что у нас все замечательно. Во всяком случае, я не видел от тебя ничего, что могло бы этому перечить. А потом, в один прекрасный день, ты просто исчез, оставив после себя только записку с пометкой: “не ищи меня”.

Тот опустил взгляд, пытаясь припомнить, как все было.

– А теперь представь себя на моем месте. Что бы ты подумал?

До него наконец-то дошло. Он с ужасом уставился в лицо Питера.

– Ага, я о том же. Я думал, что накосячил где-то, прокололся. Места себе не находил, ты даже не дал мне шанса извиниться за что бы то ни было. А когда понял, что это из-за Штейна, пошел разнюхивать. – Развел руками он. – Ты же мне ничего не объяснил.

– Что я должен был тебе объяснять?

– Что, например, переживаешь за мою сохранность. Ты мог не сваливать на другой конец континента, а просто написать мне, а лучше позвонить и поговорить.

– Я уже рассказал об этом однажды, – отвернулся Тони, с бессильной злобой глядя в окно.

– Послушай, – вздохнул Питер, – как бы ужасно это сейчас не прозвучало, я – не Пеппер, Тони. У меня есть связи, есть возможности, есть сила, в конце концов.

– Она тоже так говорила, – буркнул в ответ тот.

Питер еще раз тяжело вздохнул. Ну как ребенок, вот честное слово. Он даже усмехнулся, представив себе, как миссис Старк мучалась с ним в далеком детстве.

– Как вариант, ты мог попросить меня не лезть в это дело. И, если бы ты объяснил, как это важно для тебя, я бы послушал.

– Мне тяжело разговаривать о таких личных вещах с посторонними, – Тони перевел взгляд на Питера и ужаснулся. Тот весь побледнел и стал выглядеть таким несчастным:

– Я думал… я… – начал заикаться он, – мы… не посторонние.

Питер подскочил и начал носиться по комнате, тараторя невпопад:

– Да, я… прости, напридумывал себе… всякого. Ты ведь ясно дал понять, что не хочешь видеть меня в своей жизни! А я такой… такой настырный, пошел раскапывать, в чем дело. Я… прости, я полез не в свое дело. Я просто не смог отказаться от того, что было… у нас, просто я…

Тони подскочил с кровати, чуть не рухнул, запутавшись в одеяле, и кинулся обнимать Питера, чтобы тот наконец-то заткнулся, пока не накрутил себя еще больше. Пришла его очередь успокаивать ребенка, и Тони усмехнулся судьбе-злодейке, которая заставила его влюбиться в свою точную копию.

– Ты в курсе, что это попахивает нарциссизмом? – пошутил он вслух.

От такого заявления Питер опешил, заткнувшись на мгновение и попытавшись переварить информацию.

– Тогда, – всхлипнул он, – стоит считать, что нам повезло?

– Нам, – неуверенно повторил Тони. – Ты уверен?

“Ты еще сомневаешься?” – хотел фыркнуть тот, но вместо этого запустил руку в слегка влажные волосы и наклонился для поцелуя.

Это было долгожданно, странно и немного пугающе. Как наконец-то оказаться по ту сторону высоких ворот Диснейленда. Кругом все яркое, светящееся, интересное, и везде теперь можно, но глаза разбегаются от перспектив.

Тони не сразу, но все же ответил на поцелуй, прижав Питера ближе, обнимая его за талию, слабыми от сна пальцами пробегаясь вдоль позвоночника.

Они нежно, почти лениво облизывали друг друга, сталкиваясь зубами, играясь кончиком языка, без напора, наоборот, стараясь разжечь страсть с другой стороны. Эта взаимодополняющая игра, постоянное чередование ролей заставило их улыбнуться почти синхронно.

– Это самый лучший приход, который я когда-либо ловил, – прокомментировал Тони.

– Еще одна такая шутка, и ты навсегда забудешь, как чувствуется оргазм в реальности, – нахально улыбнулся в ответ Питер.

– К твоему сожалению, пацан, пенис не обязателен, чтобы достичь оргазма.

Глаза Питера удивленно распахнулись. Он, не сдержав любопытства, опустил взгляд на пах Старка.

– Ты… типа андрогин? – предположил он первое, что пришло в голову.

Тони искренне засмеялся:

– Тебе столькому еще учиться, шкет.

Питер действительно заинтересовался в перспективах и сделал пометку на будущее. Он хотел втянуть Тони в новый поцелуй, но тот не позволил, слегка отстранился и грустно уточнил:

– А как же Штейн?

Питер вскинул бровь и посмотрел на Тони.

– Больше не переживай о нем, – помотал головой он, – Штейн – моя забота. Еще пара месяцев и я окончательно разберусь с ним и всем его бизнесом.

– И откуда ты такой на мою голову? – усмехнулся Тони. – А тебе ведь даже восемнадцати нет.

– Вспомни себя в моем возрасте, – фыркнув, закатил глаза Питер.

– А я и так застрял где-то в тех годах, – тот притянул его ближе и уткнулся подбородком в сгиб шеи. Вдохнув запах чистого тела, легкой нотки пота и необычного запаха качественной одежды, Тони впервые задумался о том, что ему ничего не нужно делать. Сейчас он может немного расслабиться и сделать то, что хочет.

– Сколько времени у нас есть? – тихо уточнил он, прикрыв глаза от удовольствия.

– Все время мира, – пафосно заметил Питер и усмехнулся, втягивая Тони в новый поцелуй.

Они переместились на кровать, завалившись на нее с ногами. Питер подмял Тони под себя и, выгнувшись дугой, взглянул в карие глаза.

– Неужели я наконец-то тебя дождался?

Тони удивился одним взглядом.

– Хотел тебя с того самого раза, когда ты применил “убийцу паучьего чутья”.

– Это ужасное название, – закатил глаза Тони.

– Зато передает суть, – улыбнулся в ответ Питер.