Текст книги "Выкорчевать Уизли, или как избавиться от нежеланного брака за триста шестьдесят пять дней (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Вопреки запретам супруга, вынуть лёд из морозилки и перенести на стол разморенная от жары Джиневра решила с помощью магии. Открыть дверцу соответствующей части холодильника не составило больших проблем, а вот потом пресловутая коса явно нашла на камень.

Что именно произошло в поединке магии с чудесами техники двадцатого века, сказать бы никто не смог. Ни Гермиона Грейнджер, ни прибывшие на зов авроры, которых Джинни уже знала по имени, Боб и Энди, и тут же позвавшие на помощь сотрудников отдела тайн. Но в результате небрежно брошенного Джинни заклинания, вся кухня молодой четы Поттеров стала напоминать Ледниковый период. А посередине этого безобразия, поскользнувшись на превратившемся в поверхность замёрзшего озера полу, сидела, широко расставив ноги и оперевшись руками за спиной, совершенно опешившая Джинни.

Гермиона Грейнджер лишь изумлённо приподняла бровь, избрав оставить свои замечания при себе. Авроры Билл и Энди не были такими тактичными, и поэтому долго описывали ситуацию в самых красочных выражениях. Сотрудники отдела тайн тщательно всё конспектировали и делали пометки на формах, и Гермиона не сомневалась, что это стихийное бедствие они всем Отделом будут изучать ещё многие недели. На тему пересечения заклинаний и холодильника.

Впрочем, прибежавшим на шум соседям память стёрли очень даже оперативно. Гарри Поттер, к удивлению всех присутствующих, принимавший случившееся очень даже хладнокровно, изо всех сил сдерживал вырывающийся наружу смех. Когда добрая половина работников министерства, в чьи обязанности входило убирать следы магических катастроф, покинула его кухню, Гарри отобрал у супруги волшебную палочку и молча покинул комнату. Конечно, кухню потом пришлось полностью заменить, но Поттер вызвал сперва волшебников, и только потом появились работники-магглы. Еду следующие три дня пришлось заказывать в кафешке за углом.

Впрочем, перед тем, как аппарировать обратно в Аврорат, Гарри включил кондиционер, и в квартире стало значительно прохладнее. Оказалось, что Джинни случайно нажала на режим обогрева.

***

Гарри Поттер сидел за столиком кафе, довольно посмеиваясь в стакан с выпивкой, и что-то чёркая на всё том же привлекшем внимание Гермионы ещё много недель назад пергаменте с надписью: «Джинни против Магглов». Сама же бывшая мисс Грейнджер наслаждалась молочным коктейлем, изредка качая головой. Нет, она всё ещё была очень зла на всех Уизли оптом, но картина растерянной Джинни, как-то по-детски сидевшей на полу и обиженно смотревшей на мир, настойчиво стояла перед глазами.

– Ты просто слишком добрая, незлопамятная и сердобольная. На Слизерине тебя бы на первый же завтрак съели, – пожал плечами расположившийся напротив Поттера и возле неё самой, Драко Малфой. А потом он с удовольствием сделал глоток джина со льдом и широко улыбнулся, обращаясь ко всем разом. – Вы хоть в Омут Памяти сбросьте, а? Мне же тоже хочется посмотреть.

Малфой теперь частенько присоединялся к ним на правах супруга Гермионы и спасителя избранного от вечных уз брака. Гарри не прыгал от счастья, но терпел: Малфой действительно был полезен благодаря своей ушлости. Похоже, на этот раз, избрав пожать Драко руку, Поттер не прогадал. Сам же Малфой был рад провести время с супругой, потому что в меноре остаться наедине стало очень проблематично.

Нарцисса вдруг обнаружила, что у неё есть дочь, которую она даже не подозревала, как всегда хотела. Гермиона была совершенно не против, потому что не только имела возможность выучить много нового – а когда Грейнджер отказывалась от информации, но и просто Нарцисса ей теперь нравилась. Леди менора не только была способна поставить на место всех, от Люциуса до Абраксаса, но ещё обожала проводить время в библиотеке. Поэтому, зачастую, когда он хотел уединиться с женой в спальне, Драко оказывался втянут в оживленную дискуссию в обители книг.

Люциус же обожал экспериментировать с чарами и пытаться изобретать новые заклинания. Получалось у него плохо, и при жизни Снейпа он терроризировал бывшего собрата по факультету, которого когда-то взял под своё крыло, и кто считался ему обязан. Правда, благодарность Северуса за изуродованное меткой предплечье и вынужденную карьеру двойного агента была сомнительной, но Малфой этого упорно не замечал. Впрочем, это живой Снейп был вынужден молчать, а портрет высказал «покровителю» все, что наболело. При том, явно не стесняясь в выражениях. В результате, экспериментировать с чарами Люциусу было не с кем, пока он не вспомнил, кто был лучшей ученицей Хогвартса. Драко, тоже не лыком шит, шёл дополнительным бонусом к своей жене.

Правда, Гермиона придумывать заклинания не очень любила, зато экспериментировать с зельями пристрастилась. Нарцисса была безумно впечатлена рассказом о приготовлении оборотного зелья в женском туалете, и в результате портрету Снейпа пришлось присматривать за двумя леди Малфой, баловавшимися с котлами. Сделав пару дежурных насмешливых комментариев о шаблонах и ведьмах, Снейп поразмыслил над ситуацией. В результате, профессор благоразумно рассудил, что можно и повисеть над котлом, а при этом, как дополнительный бонус, ещё и от души поязвить и послушать последние сплетни и новости, которыми щедро делилась Нарцисса.

А потом, словно этого было мало, Гермиона обнаружила, что если хочешь знать все исторические сплетни, нужно лишь зайти в картинную галлерею и дать портретам понять, что они центр вселенной. Ведь если пресловутый путь к сердцу мужчин и лежит через желудок, то у портретов – он явно через уши. Вот и патриархи рода Малфоев оказались не иммунными к дифирамбам смышлёной ведьмы, которая теперь к огромному раздражению Драко засиживалась допоздна в галерее. В общем, Малфою порой казалось, что его супруга проводила время со всеми в меноре, кроме собственного мужа.

Меж тем, Поттер делиться воспоминаниями не хотел, Гермиона думала о чем-то своём, и Малфой готов был поклясться: это была рыжая, которую ей было жалко, когда Ричард ухмыльнулся наподобие объевшегося сметаной кота:

– Картина там была маслом, – согласно кивнул невыразимец и обещал поделиться с Драко воспоминаниями.

Ричарда всё это очень забавляло, и невыразимец уже принимал ставки: когда Джинни сдастся. Конечно, Гарри Поттеру еще после первой «зачистки» пришлось поделиться с Отрядом, что на самом деле происходит у него дома, и почему этот самый дом находится в маггловской части Лондона и просто маггловский, и чем он вообще думает. Но в результате все дружно согласились, что думает Герой и победитель Волан-де-Морта именно головой.

А ещё, они все единогласно решили, что во избежание дальнейших вопросов, все «чистки» с Джинни попридержат для своей группы. Ричард, как и Серж, который технически всё ещё тренировал Гермиону подправлять память, и который тоже имел странное чувство юмора, вызвались сами.

Энди и Боб чувством юмора обладали похуже, но любознательность и постоянная нужда «жить на грани» – это чуть ли не обязательные качества авроров. Без них работать в Аврорат не идут, и поэтому оба бывших гриффиндорца, которым по определению на пятой точке никогда в жизни спокойно не сиделось, вызвались чуть не раньше невыразимцев.

– Поттер, ты хоть предупреди, чего ожидать-то можно, – попросил более предусмотрительный Энди. Боб только широко улыбался и потирал руки в ожидании новых красочных представлений.

– В том-то и фокус, Энди, что я не знаю, – пожал плечами Гарри. – Каждый раз она меня приятно удивляет. Всё-таки, наши уроки маггловедения в Хогвартсе, это огромная и напрасная трата времени.

– Слушай, а она там серьёзного катаклизма не устроит? – на всякий случай осведомился Ричард, включив режим невыразимца.

– После первого эпизода в магазине я наложил на неё маячок, – Гарри самодовольно ухмыльнулся. – Нас оповещает почти мгновенно. Всё-таки, Статус секретности никто ещё не отменял.

– А я добавила частичные магглоотталкивающие, – кивнула Грейнджер. – На всё это безобразие обращают внимание только те магглы, с которыми Джинни контактирует непосредственно. Остальные как бы не замечают.

– А квартира в небольшом, эксклюзивном и отдалённом районе, – с уважением кивнул Ричард. – Молодец, Поттер. Предусмотрительно.

– А то, – хмыкнул Малфой. – Слава победителя Волан-де-Морта тоже не за все грехи от Азкабана отмажет, да, Герой? Всё-таки, если Рыжая там взорвет Лондон, по головке не погладят.

– Взорвать маггловский Лондон моей целью не является, – как от назойливой мухи, отмахнулся от него Гарри, и вновь опустил глаза в свой пергамент. Гермиона пожала плечами, вздохнув. По правде сказать, Джинни было немного жалко, но делать нечего. Да и тошнило её уже от этой ситуации. Или, это беременность давала о себе знать? В любом случае, Гарри помочь было нужно, а значит, следующий раунд. А Грейнджер готова «зачищать».

========== День 69 ==========

Утро для Джинни началось с завешивания огромного окна в гостиной комнате плотными шторами. Как оказалось, поначалу принятое ею за самое большое украшение комнаты, окно во всю стену с видом на уютный парк и постоянно играющих впечатляющими мышцами парней-атлетов, оказалось пыткой с пристрастием. Изо дня в день наблюдать за шикарными, переливающимися на солнце и поблескивающими капельками пота мускулами, и не иметь возможности не только притронуться, но и вообще снять собственное напряжение – интересно, какой социопат подсказал Поттеру эту пытку?

В любом случае, накануне Джинни сдалась. Добравшись до большого магазина, девушка, а миссис Поттер порой казалось, что её девственность вернулась к ней, нашла подходящую по цвету и стилю портьеру и сделала заказ. Уже в последний момент Джинни вспомнила, что тряпка сама себя не повесит и должна каким-то образом присоединиться к стене и, наивно хлопая ресницами, улыбаясь и тщательно формулируя вопрос, она попросила продавца помочь.

Парень быстро показал все нужные карнизы и объяснил, что куда и как крепится, а когда заметил, что глаза его покупательницы постепенно стекленеют, добавил, что у них есть соответствующие работники. Джинни даже не спрашивала, сколько это стоит, справедливо рассудив, что если Поттеру не понравится, может снимать, возвращать и вешать сам, и тут же протянула свою кредитку.

Крепкие мужчины со смешной треугольной лестницей появились в её квартире на следующее утро, и Джинни вскоре понадобился холодный чай и ледяной душ. Впрочем, вопрос с окном был решен самым радикальным способом: плотные шторы не пропускали не только теперь уже раздражающие образы накачанных парней, но и солнечный свет.

Тяжело вздохнув, Джинни опустилась на диван и принялась дожидаться назначенной встречи с Молли. Несколько дней назад Гарри без труда согласился отправить письмо супруги тёще, как только доберётся до магического мира, даже пообещал отдать его в руки Артуру. Ответ пришёл накануне, и похоже, после нескольких попыток доставить его маггловскими способами, отец и мать просто отдали письмо обратно Гарри.

Молли назначила встречу в небольшом маггловском ресторанчике, хорошо знакомом ей, и куда она могла бы аппарировать, но Джинни приходилось добираться туда на транспорте. Или на такси, пользоваться которым она уже успела научиться. Впрочем, можно было потом воспользоваться тем же самым способом, чтобы показать Молли что-нибудь возле дома Джинни. Той-то все равно, куда аппарировать.

Молли появилась в ресторанчике в том же самом платье, которое обычно носила дома: цветастый бесформенный мешок и кофта сверху. Джинни никогда не задумывалась, насколько странно подобная одежда должна выглядеть магглам, но сейчас ни о чем другом думать уже не могла. Незаметно наведя магглоотталкивающие, при этом целенаправленно тыкая палочкой в противоположном от кухоньки направлении, Джинни радостно вскочила на ноги и обняла мать.

– Дорогая, как же я соскучилась! – Молли одарила её своей тёплой улыбкой. Все-таки, наследница дома Пруэтт была очень привлекательной женщиной, и это было неоспоримо.

– Здравствуй, мама, я тоже, – Джинни открыто улыбнулась, но не смогла до конца скрыть из глаз грусть. – Но я должна с тобой посоветоваться…

– Что случилось, дорогая? – Молли поджала губы, а Джинни нахмурилась: мать что, серьёзно считает, что у дочери все в розовом сиропе и шоколаде?

Вздохнув, Джинни принялась рассказывать. Как и ожидалось, Молли первым делом ухватилась за детали проблем чада на кухне. Принялась давать советы, с которыми Джинни не могла не согласиться. Но ведь это было далеко не главное…

– Мама, ты не понимаешь! – перебила рекомендации, как готовить яичницу в «критических условиях без Магии» Джиневра. – Проблема не в этом! Он ведь все устроил нарочно! А готовит Гарри и сам прекрасно.

– А в чем? – Молли уставилась на дочь. – Что вы не спите вместе? Так это ненадолго, дорогая, поверь мне. Гарри ведь здоровый мальчик с определенными потребностями, надолго его не хватит.

Молли перегнулась через стол и ласково погладила дочь по щеке:

– Вон ты у меня какая красавица! Не бойся, сдастся твой муженёк, тебе не о чем беспокоиться. И не таких объезжали.

– Мама, ты не понимаешь! Ему хоть бы хны! А я уже на стены лезу! Помнишь, я рассказывала тебе о парке и огромном окне? Я его сегодня завесила шторами, потому что мочи моей больше нет!

И Джинни принялась рассказывать матери обо всем, что она обнаружила об их брачном контракте экспериментальным способом. То есть, на собственной шкуре. По мере её рассказа, Молли все больше хмурилась: такого подвоха она не ожидала. Может, и правы были Билл и Перси: надо было взять адвоката. Но кто же ожидал подобного?! Бедная Джинни! А либидо Молли Пруэтт и сама обладала вполне здоровым, чему свидетельствовало внушительное количество детей, поэтому дочь ей было жалко вдвойне. Эх, что за напасть такая! Это же надо, так просчитаться, а ведь каким милым мальчиком Гарри Поттер поначалу казался им всем?

– Подожди, дорогая, я сейчас! – вскочив на ноги, Молли аппарировала с места. Хорошо, что отталкивающие внимание магглов чары Джинни наложила вовремя, потому что именно сейчас встречаться с мужем и его «отрядом зачистки подвигов миссис Поттер», как ребята наверняка его уже называли между собой, очень не хотелось. Молли вернулась через десять минут и, сияя довольной улыбкой, протянула дочери флакон.

– Вот, держи!

– Что это? – Джинни с подозрением уставилась на голубоватую жидкость, сверкающую и переливающуюся на солнце.

– Это зелье, блокирующее либидо. Действует оно месяц, потом нужно принять следующую дозу. Конечно, это не оптимальное решение, но временно можно попользоваться спокойно. Эффекты блокирующего зелья легко обратимы, нужно только купить противоядие, или сварить самой. Но мне кажется, что очень скоро тебе зелье уже не понадобится, потому что Гарри одумается, и все будет хорошо.

Джинни кивнула, уточнив на будущее название и согласившись с доводами матери: все должно наладиться. А противоядие она купит, не самой же варить! Зелья никогда не были любимым предметом Джинни, в чем с ней был согласен весь Гриффиндор. Ну, кроме Гермионы, которая, говорят, могла даже в женском туалете запросто оборотное сварганить. Притом, на втором курсе! Рон рассказывал.

– Что ж, пьём до дна! – кивнула Джиневра-теперь-Поттер и опрокинула содержимое флакона в рот. Внутри сразу стало прохладно, и девушка равнодушно обвела взглядом ресторан. Мужчины её больше не привлекали. Джинни на мгновение расслабилась, а потом, словно ожидая очередной подвох, встрепенулась и вновь огляделась, на этот раз вздохнув с облегчением и полной грудью: женщины тоже.

***

В самом дальнем углу ресторанчика, укрытый от глаз обоих миров под мантией невидимкой, Гарри усмехнулся. Как же все предсказуемо! Гермиона была права, а Малфой ещё с ней спорил, что Джинни начнёт понимать, что происходит на самом деле, намного быстрее. Помнится, они ещё заключили пари на эту тему, правда, на что – Гарри не знал.

Малфой тогда пригнулся к самому уху супруги, что-то оживлённо описывая и сверкая глазами, Гермиона густо покраснела и со всей силы ударила супруга кулачком по плечу.

– Что? – Малфой обиженно потёр ушибленное возмущённой женой место. – Это идёт и для меня, если я проиграю пари!

– А знаешь, давай! – Гермиона опасно прищурилась. – Я тоже уверена в победе! А ты ставишь «своё золото» на догадливость Джинни только потому, что она чистокровная, я же вижу! Малфой, ты пойдёшь ко дну, как ныряльщик в Чёрном Озере!

Ну, на что бы они не поспорили, Малфой проиграл. Гарри довольно потёр руки и покинул ресторанчик. Нужно было срочно «обрадовать» Драко. День становился все лучше и лучше! Да и вообще, жизнь налаживалась, а мелкие неудобства типа финансовых затрат его счёт в Гринготтс легко переживет.

========== День 75 ==========

Джинни Уизли-нынче-Поттер была очень умелой ведьмой и с палочкой в руках могла творить неописуемые чудеса. Что, между прочим, могли засвидетельствовать многие волшебники Магической Англии. Даже во времена оккупации Хогвартса Пожирателями Смерти, те успели стать свидетелями многочисленных талантов симпатичной рыжей бестии.

Будучи единственной дочерью, Джинни являлась губкой для всех премудростей, которым за свой богатый век пришлось научиться Молли. Джинни умела творить чудеса с одеждой, накладывать согревающие и охлаждающие чары, благодаря которым одежда могла служить и летом, и зимой, укреплять и обновлять материи. Не было у неё проблем, в отличие от Рональда, и накладывать на устаревшие вещи гламур и выглядеть в них просто сногсшибательно.

Именно поэтому, во времена Бала Трёх Волшебников, когда четвёртым чемпионом стал Гарри Поттер, Джинни в старом платье Молли Пруэтт выглядела превосходно: несколько заклинаний, отвод глаз и убеждение – и все были уверены, что наряд юной мисс Уизли, сидевший на ней, как влитой, был найден в модном магазинчике, а не на дне сундука её матери.

Рон же, наоборот, никогда не обращал внимание на пытавшуюся научить его подобным чарам мать и поэтому на балу появился в таком ужасе, что даже сдержанная Минерва МакГонагалл не удержалась от комментария. Впрочем, братишка даже не додумался попросить о помощи Джинни или обоих близнецов, которые, если уж быть совсем откровенными, могли бы сделать и хуже. Например, покрасить его старинные робы с рюшами в розовый цвет. Но Джиневра бы помогла, хотя и злилась на брата, что тот не додумался посоветовать Гарри Поттеру её пригласить.

Впрочем, научившись творить чудеса экономии и приспособленчества с одеждой, плюс, обладая неплохим вкусом, если верить вечно вздыхавшей по Рону Лаванде Браун, Джинни с детства пришла для себя к одному важному выводу: такой жизни она не хочет. Девочка очень рано решила, что сделает все от себя зависящее, чтобы обеспечить себе лучшее будущее, и если Гермиона Грейнджер рассматривала подобные планы, как выполнимые за счёт упорной учебы, то мисс Уизли подходила к вопросу светлого будущего слегка под другим углом.

Имея в наличии шесть братьев, двое старших из которых пользовались вполне легендарной популярностью у женского пола, плюс, несносные близнецы, имевшие свой круг поклонниц, и даже Перси не был отшельником – Джинни с детства знала многое. Ещё будучи маленькой девочкой, которую братья игнорировали, как пустое место, Джинни обращала внимание на все их шутки-прибаутки, что уж говорить о серьёзных дискуссиях, и поэтому по праву считала себя экспертом на тему «чего хотят мужчины».

А мужчины эти были все очень разные, и поэтому Джинни обращала внимание на всё, вычисляя «общий знаменатель», а потом претворяя их пожелания в жизнь в себе. Она одевалась, чтобы обратить на себя внимание, умело подчеркивая все достоинства своей фигуры. А то, что её вещи были далеко не из самых дорогих бутиков – так и Джинни обитала не на Слизерине. А парням с Гриффиндора этикетка была не так важна. Впрочем, впоследствии Джинни имела возможность удостовериться, что и аристократы не брезговали качеством юбки, если имели возможность под неё забраться.

Парням нравились спортивные девочки, и Джинни, имея шесть братьев, без каких-либо особенных проблем научилась играть в квиддич. Не составило ей проблемы и попасть в команду факультета. А унаследованная от Молли привлекательная внешность, блестящие, длинные, рыжие волосы и яркие глаза стали последней составляющей образа.

Но вот целью девушки давно уже было добиться такого будущего, где ей не пришлось бы пользоваться уроками домохозяйства и экономии Молли Уизли. И Джинни преуспела.

Гарри Поттер ей нравился с детства, но сперва он обращал внимание на других, потом замечал её, только как сестренку Рона, а Джинни унаследовала здоровое либидо и жажду приключений. Именно поэтому, Гарри и не стал у неё первым. Далеко не первым. Но Джинни считала, что набранный ею опыт только в плюс, Гарри слишком добрый и незлопамятный, а составленное Дамблдором для них брачное соглашение неразрушимо. То, что проблема возникнет именно в реакции Гарри, Джиневре даже в голову не приходило.

Что ещё никогда не посещало её золотую голову, так это факт, что деньги и полный гардероб шикарных платьев станет ей не в радость. Гарри не ограничивал её в расходах, хотя по иронии судьбы, встречался с жёнушкой во время её походов по магазинам довольно часто. То болото, то пожар в магазине обуви – поводов хватало. Но все-таки собрать себе внушительный гардероб, о котором в детстве только мечталось, Джинни смогла.

И вот тут-то и обнаружился ещё один подводный камень. Даже, можно сказать, булыжник… Маггловская одежда не поддавалась чарам. Ни водоотталкивающим, ни согревающим, ни подделочным. Первая же юбка, которую Джинни купила не совсем в своём размере и собиралась, как учила Молли, подделать по фигуре, стала похожа на обтрёпанную тряпку. А ведь Джинни тогда только успела её подкоротить! Точнее, наложить на неё укорачивающее заклинание.

Гарри долго и обидно смеялся, будто не он прежде всегда расхваливал надетые на ней узкие блузки и короткие юбки. Можно подумать, они такими из старых сундуков Молли на свет показались! Скорее, уж напоминали робы Рона на четвёртом курсе. А потом Поттер имел наглость посоветовать ей что-то под названием «швейная машинка». Джинни честно взглянула на этого монстра в магазине на следующий день и после демонстрации продавцом поспешно бежала из соответствующего отдела.

Попытка не использовать волшебную палочку, а заколдовать иголку с ниткой, тоже закончилась полным фиаско, окончательно разорванным платьем, коротким замыканием микроволновки и вызовом Отряда по Зачистке из Министерства Магии, в уже знакомом миссис Поттер полном составе. Оценив нанесённый квартире и одежде ущерб, а также выслушав все жалобы бывшей подруги, Гермиона посоветовала или впредь отдавать вещи профессиональным швеям, или покупать все точного размера. После чего бывшая мисс Грейнджер тяжело вздохнула:

– Джинни, ты же наверняка помнишь, что многие из нас жаловались, что к маггловским вещам применять волшебство невозможно.

И Джинни вспомнила. Магглорождённые действительно пару раз говорили об этом в гостиной Гриффиндора. Правда, услышав о подобном, Молли пренебрежительно махнула рукой:

– Не умеют они, вот и все!

Оказалось, что проблема не в этом…

Ну, и ещё одной неожиданной загвоздкой стала невозможность носить маггловские вещи не по погоде. То есть, как бы не хотелось Джинни похвастаться новым плащом в жаркий летний день, или продемонстрировать новый сарафан под дождём, делать это оказалось невозможно. И проблема была не только в том, что несмотря на водоотталкивающие и согревающее, платье промокало до белья и не грело, а никакое охлаждающее не помогало с пальто в жару…

На Джинни оглядывались, как на ненормальную, а драклова миссис Роли даже остановила Гарри после работы. Джиневра как раз была на веранде, когда соседка громким шёпотом осведомилась у её супруга, всё ли с его половинкой нормально. А потом рассказала и про сарафаны под дождём, и про пальто. Джинни уже мысленно превращала маггловскую гадюку в символ Слизерина, когда Гарри тяжело вздохнул:

– Миссис Роли, вы уж извините Джинни. Она недавно получила травму головы, и некоторые вещи напрочь забыла.

– Ой, мой дорогой мальчик, какой ужас! Ну, Вы не волнуйтесь, если что, я пособлю… Остановлю её и деликатно напомню, что там дождик, или что…

Мысленно послав миссис Роли ко всем чертям, Джинни зашла в комнату и бесшумно прикрыла дверь… Впредь, перед тем, как выйти из дома, миссис Поттер долго смотрела из окна на прохожих, тщательно отмечая нужную по погоде одежду. Кто бы знал, что не в деньгах радость!

А тем временем в Малфой-меноре…

– Пссс… Люциус, Люциус…

Лорд Малфой поморщился, безошибочно узнав голос отца, на сей раз раздававшийся из рамки с нарисованным лесом. Абраксас озирался по сторонам и махал сыну рукой, явно пытаясь привлечь его внимание. Мысленно подавив острое желание послать прародителя и лесом, и полем, Люциус обернулся:

– Ты что-то хотел, отец?

– Через пять минут в твоём кабинете. Есть разговор. И закрой рамку от дам.

– Отец, мне совершенно не интересно, что вы там подсмотрели или подслушали. Как и не собираюсь передавать Драко ваши «только с целью помочь и из личного опыта» многочисленные советы или рекомендации.

– Ну и зря, а мальчику могло бы помочь, – обиженно буркнул Абраксас. – Ты вообще многое в его воспитании пустил на самотёк…

– Отец, тебе не кажется, что уже немного поздно для разговора о «птичках и пчелках»? Драко взрослый мужчина, и заметь, справляется вполне нормально самостоятельно, – Люциус вновь поморщился, как от звука зубной «бормашины», которую на прошлой неделе показали ему Грейнджеры. Да, плохо, когда зубы лечатся не волшебством. Впрочем, выслушивать советы собственного папочки относительно секс-жизни сына, за которой портреты успели подглядеть, пока их не засекли и не выперли из спальни, было ещё болезненнее. Это Люциус теперь точно знал.

– Ладно, замяли, но есть разговор! – и вновь оглянувшись по сторонам, Абраксас исчез из виду. Через минуту в соседей рамке возникла леди Аманда Малфой, но уже никого не застала. Покачав головой, Люциус направился в свой кабинет. Нужно сказать, что он был далеко не уверен, что происходит, но одно патриарху менора было предельно ясно: намечался чисто мужской разговор. С минуту подумав, стоит ли приглашать Драко, Люциус рассудил, что в случае надобности, всегда успеет его позвать. А четкое приглашение самому юному Малфою почтенные портреты, по крайней мере, через него, не отправляли.

В кабинете лорда Малфоя была лишь одна рамка, но довольно внушительных размеров: она занимала большую часть стены. Обычно, там по прекрасному лугу возле сверкающего кристальной водой озера расхаживали павлины, но сегодня вместо птиц там разместились практически все патриархи рода. Причем, места на лугу хватило далеко не всем, и предприимчивые лорды притащили лодки с морской картины, купленной некогда дедом Люциуса.

Дед в своё время много путешествовал, даже хотел быть морским офицером, а теперь в галерее ходили вечные шепотки о двух белокурых актрисах, не оставивших отпрысков, и особенных способностях бабки Люциуса в приготовлении именно противозачаточного зелья… Впрочем, Северус Снейп назвал его зельем бесплодия, а потом ещё намекнул, что это вполне могло спасти Малфоев от нежданных родственников…

– Итак, чему обязан этому неожиданному собранию? – возвращая внимание делам насущным, осведомился Люциус.

– А малыш не присоединится к нам? – поинтересовался Септимус.

– А зачем он тебе? – приподнял брови его отец. – Решил похвалить или дать совет?

– Ну, как бы, именно он тут руку приложил, папА…

С картины раздались смешки и хмыканье, а потом различные предки начали подавать голос:

– Ну, не совсем руку…

– Точнее, совсем не руку…

– Ага! И много усердия и старания тоже ведь приложил, дракон…

– Да и девчонка его жена…

– О чем вы, в конце концов?! – теряя терпение, гаркнул Люциус.

– А твой мальчишка тоже нетерпелив, Абраксас. Что, последние двести лет вообще никто воспитанием отпрысков не занимался? – подал голос Люциус первый и обернулся к нынешнему патриарху рода. – В любом случае… От нашего внимания не избежало, что магглорождённая чувствует себя вполне неплохо для ведьмы в деликатном положении. Даже продолжает работать.

– Да, грязнокровка ведёт себя, хоть бы хны, – подытожил из лодки Абраксас. Ему согласно кивнули Николас и Септимус.

– Выражаемся политкорректно, мальчики, – Люциус первый нахмурился. – Вы о будущей леди дома и матери наследника говорите.

– Леди… Если она леди, то я балерина, – начал было Абраксас, но его заткнул собственный отец:

– Хочешь, Люциус сейчас же для тебя картину с балетом и пачкой купит? Только скажи. Организуем без проблем. И вообще, Абраксас. Девчонка была принята в род, вопрос закрыт.

– Да, папА, – Абраксас зло сверкнул глазами, но промолчал. Последнее время в отношении Гермионы он был в полном меньшинстве. Наверное, потому что мог рассказать только о своём Лорде, а Грейнджер эта тема волновала меньше всего. Она и сама про него знала больше, чем хотела, и поэтому вопросов отцу Люциуса не задавала.

– Вы тоже заметили, а? – Люциус вернулся к заданному вопросу. – Да, Нарцисса, помнится, едва пережила беременность…

– Аманда тоже. Чуть меня не прокляла.

– А меня Мирабель таки прокляла.

– Так вот, почему ты был лысый!

– Я был лысый, потому что брил голову. А эта ведьма меня сделала рыжим!

– А меня Гретхен импотентом…

– Так она же проклятие потом отменила!?

– Ну, отменила… Так через год же! И пришлось хорошенько с зельями поэкспериментировать…

– А, тогда ещё виагру не изобрели…

– А ты откуда такие слова знаешь?!

– Снейп рассказывал, когда на малыша-Люци жаловался и от Лорда в библиотеке скрывался…

– Одним словом, никто прежде не рискнул на вторую попытку, – Люциус первый прекратил бурный поток воспоминаний. – Но похоже, твой малыш может попробовать. Если Гермиона так сносно переносит беременность…

– Слушайте, а может, она из сквибов Уизли? Те же, как кошки!

– Мордред тебя дементором! Какие Уизли? Молли вообще Пруэтт!

– Ну, тогда Пруэтт…

– А что это вы тут делаете? – стоявший в дверях Драко, наконец, решил подать голос.

– Это зависит. Сколько ты слышал? – деловито поинтересовался Арманд.

– Достаточно, чтобы понять, что вы лезете в наши с Гермионой дела и решаете, сколько нам детей иметь. Плюс, приписываете её куда попало! Серьёзно? Сквиб Уизли? Пруэтт?! И это правда, кстати?! Мирабель реально умеет превращать в рыжих? Она маме как-то рассказывала, но та не поверила…

Люциус икнул и машинально пригладил волосы. Арманд вздохнул: