Текст книги "Выкорчевать Уизли, или как избавиться от нежеланного брака за триста шестьдесят пять дней (СИ)"

Автор книги: Kitty555

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Поттер широким жестом указал им на дверь и сам развернулся к противоположному выходу, когда Уизли прогремел:

– Стой! Завтра же встретимся и обсудим. Хочешь контракт, будет тебе контракт.

– Пришлите первый драфт совой, – вздохнул Гарри. Вот дементор на клоуна! А он уже почти было вырвался. Впрочем, это было бы слишком просто. Артур и Молли Уизли тоже не с Хаффлпафф, и сколько только шляпе за Гриффиндор заплатили?!

========== День пятый ==========

Люциус Малфой благоразумно рассудил, что со своей будущей невесткой он познакомится поближе уже после того, как они вырвут её из лап рыжих узурпаторов. Аристократ, давно уже единогласно признанный в волшебном мире прирождённым оратором, имел все основания считать, что своим талантом он ещё будет иметь возможность блеснуть в схватке с патриархом рыжих недоразумений. И очень надеялся, что схватка произойдёт на глазах мисс Грейнджер, которая, безусловно, после этого проникнется к нему благодарностью. А как раз это чувство в их отношениях Люциусу бы не помешало, поскольку, похоже, сейчас Гермиона в основном испытывала к нему настороженное недоверие. Странная девочка, и с чего бы ей это?

Драко сегодня с утра уже готовился к их следующему рандеву, потому как его без пяти минут невеста – а по мнению Люциуса, стрелки эти пять минут не смогут отсчитать, пока молодёжь не бросит дурью маяться и перейдёт к делу – прибывала в менор для пятого свидания. Люциус и Нарцисса избрали смотаться на вечер в театр, при этом проинструктировав Драко их не дожидаться. На языке Малфоев это означало, что если так случится, что он окажется чем-то занят, то прерываться на их счёт не стоит. Драко учился не на Хаффлпаффе, и поэтому смысл слов отца понял отлично: чем быстрее он перейдёт к делу, тем скорее они смогут приступить к налаживанию своего положения в Новом Обществе.

Впрочем, Драко тоже уже давно надоело тянуть кота за хвост, но Гермиона всё ещё отказывалась перевести их отношения на другой уровень, а точнее сказать, в горизонтальное положение. Спасителю золотой девочки вообще порой казалось, что символом факультета Грейнджер должна была бы быть не львица, а черепаха, с такой скоростью они продвигались вперёд. Даже поцеловались по-человечески они только на третьем свидании, и это если учесть, что обычно на втором, если уж девушка отличалась правильностью, Драко уже укладывал в постель, а к пятому они расставались.

Впрочем, с Гермионой ему предстояло детей не только крестить, но и растить, притом буквально, и поэтому он мужественно терпел все неудобства и терпеливо ждал. Когда отец на первом свидании предложил Драко показать Гермионе её будущее место обитания, тот честно провёл экскурсию по библиотеке и показал свою спальную. Грейнджер спальную не оценила, но на второе свидание у них был пикник в библиотеке. Сегодня же Малфой планировал романтический вечер. Он заколдовал три скрипки и клавесин играть Моцарта и заказал эльфам мясо по-французски. Вино Драко не доверил выбирать никому и притащил из погреба сам.

А тем временем на Гриммо 12 работа кипела. Артур Уизли тужился почти неделю и только сегодня разродился первой версией брачного контракта, над которой сейчас и корпели Гарри с Гермионой. Конечно, последние четыре дня они не сидели без дела, изучая всё, что могли найти про брачные контракты. Библиотека Гриммо 12 была проштудирована вдоль и поперёк, три внушительных тома Грейнджер притащила со своего свидания с Малфоем, когда стремившийся произвести впечатление, Драко устроил пикник в библиотеке менора. Дополнительно, Грейнджер с особым энтузиазмом, граничащим с пристрастием, опросила специалистов по магическим контрактам из отдела тайн, где теперь работала.

В результате, кроме хорошо подкованного в бракоразводных процессах юриста, коим Гермиона вполне уже могла стать, она теперь была способна похвастаться и доскональным знанием контрактов и их составления. Вторым последствием стало, что девушка задумалась о собственном контракте с Малфоями. Прибывшему как раз в это время на Гриммо 12, Драко хватило одного взгляда на будущую спутницу жизни, чтобы оценить обстановку и опасность. Не дожидаясь, пока Грейнджер закипит и взорвется, как котёл Лонгботтома на зельеварении, Малфой тут же шлёпнул на стол перед ней свиток пергамента.

– Что это? – подозрительно нахмурилась Гермиона, а Гарри заглянул вовнутрь аккуратной трубочки.

– Контракт Малфоев, – кивнул на документ Драко. – Я подумал, что вы можете проглядеть его ради полезных идей, но теперь понимаю, что тебе лучше ознакомиться для себя.

– И что там? – Гермиона выхватила пергамент и принялась читать. Поттер скользил глазами по строчкам, заглядывая через плечо подруги.

– Честно говоря, ничего из ряда вон, – Драко задумчиво почесал затылок. – Ты мне не изменяешь, я тебе не изменяю. Я тебя содержу и обеспечиваю всеми вещами первой и стотысячной необходимости. Ты одеваешься и ведёшь себя подобно леди Малфой. Во всяком случае, пока не станешь министром магии и не издашь указ, запрещающий женщинам носить платья, которые они вытащили из сундуков шестнадцатого века, и прикажешь всем надеть мини юбки.

– Что? – встрепенулась внимательно слушавшая его Грейнджер. – Зачем мне это?

– Я настаиваю, – Драко строго погрозил ей пальцем. – Дальше, лично для тебя, отец наверняка включит что-нибудь про «беспрекословно слушаться Нарциссу в вопросах этикета и одежды и не делать ремонт или менять декор в меноре без разрешения; или проводить электричество». Плюс, обогатить свои и так отличные манеры нашими напыщенно-чопорными. Что ещё? Ах, да, тоже персонально для тебя: ты поддерживаешь меня в обществе и устраиваешь скандалы только за толстыми стенами менора.

– И это всё? – Грейнджер, закончив читать, теперь уставилась на Малфоя в легком замешательстве.

– Что, милая, не так страшен дементор, если есть патронус? Не знаю, что ты опасалась там увидеть, но это стандартный контракт, используемый в моей семье веками. Кстати, Поттер, у твоего отца тоже в роду наверняка есть. Сходи в Гринготтс.

– Обязательно, – кивнул Гарри и поправил очки. Почему он сам не додумался?

Всё это произошло уже два дня изучения матчасти назад, и теперь оба, и Грейнджер, и Поттер были еще на книг пять грамотнее. Справа от него, Гермиона тщательно работала над формулировкой чего-то, значившегося на её пергаменте «пункт 125», периодически перечитывая написанное, качая головой, перечёркивая и набрасывая снова. Гарри, от натуги высунув язык и свесив его набок, составлял список под странным названием «магглы против Джинни». Занятие полностью увлекло их обоих, и поэтому, когда облезлая сова Уизли уронила перед ними небольшой конверт, оба вздрогнули.

С тех пор, как Гарри перекрыл всем Уизли без исключения доступ к камину на Гриммо 12, только совы могли проникнуть в святая святых Поттера. Камин беспрекословно пропускал Гермиону и ещё давал доступ Драко. Больше Гарри здесь не хотел видеть никого. Или слышать. Впрочем, с последним на этот раз не повезло. Оброненная совой Уизли карточка оказалась вариацией на «кричалку», и поэтому сейчас открытка заговорила приторно-сладким голосом Молли. По мере осознавания, что именно им сообщали, Гермиона смертельно побледнела и уронила перо. Уизли планировали её свадьбу с Роном на Рождество!

Обеспокоенно наблюдавший за подругой, Гарри Поттер тоже отложил свой пергамент:

– Вы уже… я имею ввиду, Малфой уже… то есть, вы с Малфоем уже начали… – не только представлять эту картину, даже говорить об этом не хотелось.

– Нет ещё, – Гермиона поджала губы. – Я хотела хоть немного узнать его поближе, пообщаться, это просто так неправильно…

– Ты хорошо знаешь Рона, – благоразумно напомнил Гарри. – И близко тоже.

– Я никогда!!! – перебила его возмущённая подруга.

– Я не об этом. Ты его хорошо знаешь, но хочешь ли ты провести с ним жизнь? Со всем этим дракловым семейством рыжих шакалов?

– Нет, – Гермиона решительно сжала челюсть.

– Ну, вот. А Малфой нам хотя бы не врет. Тоже преследует свои цели, но открыто выкладывает карты на стол.

– Я знаю, – Грейнджер решительно поднялась из-за стола. – Ты не против, если мы продолжим работу над контрактом позже?

Гарри отрицательно покачал головой:

– До завтра?

– Пока, – ответила боевая подруга и исчезла в пламени камина.

========== День пятый. Вечер. ==========

Гарри Поттер вздохнул, глядя подруге вслед и прекрасно осознавая, что сегодня, похоже, быка возьмут за рога. Прогнав из мыслей навязчивый образ, он вновь приступил к работе. Первым делом парень проштудировал составленный Артуром документ и подчеркнул всё, что ему не нравилось. Получилось подчёркнуто практически всё. После этого, мысленно отдав хвалу «закону равновесия» – всё должно быть оправдано обеими сторонами – он принялся оспаривать первый же абзац контракта.

Дементора с два он будет жить в Норе! Поттеры – серьезный род и частью Уизли они не станут, поэтому первым же пунктом Гарри жирным текстом объявил о самостоятельности молодой семьи Поттеров. Они живут отдельно и там, где соизволит выбрать сам Гарри, а к финансам Поттеров, то есть основному состоянию, никто, даже Джинни, прикасаться не может – благо и у Поттеров, и у Малфоев в контрактах это было.

И обязательств «помогать и поддерживать, разве что только словом», у мистера Гарри Поттера ни перед кем нет. Потом Гарри быстро скатал высокопарные слова об «обязательствах обеспечивать супругу на соответствующем её положению уровне», но чётко ограничил, что это подразумевает выделенные Джинни и вполне лимитированные средства. Больше никто из семейства Уизли на банковский счёт Поттера претендовать не должен.

Перечитав исправленный пункт и удостоверившись, что в формулировках и использованных словах комар носу не подточит, Гарри привязал пергамент к лапке совы и отправил в Нору. Ответ не заставил себя долго ждать. «Кричалка» на весь Гриммо 12 визжала голосом Молли Уизли и причитала, что подобного от будущего зятя не ожидала. Гарри не проникся, одним движением палочки разорвал ответ Молли, вложил в мешочек, привязал к лапке совы и, добавив записку, что подобное обязательно в соответствии с контрактом Поттеров, отправил птицу в полет.

В тот вечер сове приходилось приносить как минимум пять орущих посланий Молли, которые Гарри про себя назвал «причиталками», потому как Молли всё время причитала и сетовала. Гарри рвал каждое на мелкие кусочки и отсылал обратно. Наконец он процитировал пять законов брачных контрактов, в соответствии с которыми отказаться от поправки Уизли не могли.

В сопровождающем письме Поттер добавил, что только из врождённой воспитанности и вбитой Дурслями сдержанности еще не указал на факт, что настаивать на подобном пункте – признаваться в обдирательстве, и сам создал кричалку: холодным и не терпящим возражений голосом Гарри уведомил Уизли, что пункт первый дальнейшему обсуждению не подлежит. Уизли или соглашаются, или по закону равновесия сговор можно считать расторгнутым. Артур Уизли собственноручно подписал пункт, а сопроводительную записку Гарри сжёг, не читая.

Отослав Уизли короткую записку, состоящую из одной-единственной фразы, что переговоры по дальнейшим пунктам он продолжит завтра, Поттер пошёл спать. Его семья будет независимой, и ни один из многочисленных Уизли не сможет не только в щель его дома проползти, в замочную скважину подглядеть. Где бы Гарри ни избрал жить. И никаких финансирований сомнительных начинаний не предвидится даже в страшном сне и не ожидается.

***

Гермиона аппарировала к самым воротам Малфой-менора, где её встретил Драко. Церемонно поцеловав девушке руку, он окинул её оценивающим взглядом и слегка оторопел:

– Грейнджер, твое платье расщепилось! Точнее, оно просто где-то отщепилось и исчезло, оставив одну нижнюю сорочку!

– Что? – до этого казавшаяся погружённой в свои мысли, Гермиона быстро осмотрела свой наряд. – А, нет, ничего подобного. Это называется сарафан. У Гарри на Гриммо 12 было очень жарко, а потом я просто упустила из виду переодеться. В общем, это такое лёгкое, летнее платье. Надеюсь, ты ничего не имеешь против? Если что, можешь дать мне мантию.

Драко против ничего не имел, на самом деле, он был очень даже «за», правда, некоторым частям своего тела пришлось сделать небольшое внушение расслабиться. Успокоились они не сразу, но всё-таки Драко было не двенадцать лет, а семнадцать, и владеть собой он уже научился. Проводив девушку в гостиную, он взмахом волшебной палочки заставил зачарованные инструменты играть и приказал переодетым ради этого случая в белые фраки, трансфигурированные из наволочек, домашним эльфам подавать ужин.

– Надеюсь, тебе все придётся по вкусу. Бедные эльфы старались весь день, а вино я выбирал сам. Думаю, потом мы немножко потанцуем, это будет очень «правильным» свиданием и по всем правилам. Плюс, до сих пор кусаю себе локти, что Крам пригласил тебя на Рождественский бал, а не я. Признаюсь, наблюдать за вами было, как зубы рвать.

– На самом деле, если удалять зубы с анестезией, это не так страшно, – рассеянно поделилась с парнем информацией Гермиона, которая казалась чем-то отвлечена и слушала только вполуха.

– Поверю тебе на слово, – решил не спорить Драко и вместо этого осведомился, нравится ли Грейнджер его музыка.

Гермиона вновь рассеянно кивнула, сделав вежливые комплименты его умению применять чары и выбору музыкальной композиции. Малфой разлил изысканное вино по бокалам, но девушка лишь пригубила так тщательно выбранный парнем напиток. Какое-то время они молча ели, хотя точнее было бы сказать, что пищу поглощал один Драко.

Гермиона лениво ковырялась в тарелке, периодически бросая на Драко странные, изучающие взгляды. Парень улыбался, уплетал ужин за обе щеки и рассказывал бесконечные байки о приключениях Тео Нотта и похождениях Блейза Забини. Наконец, встретив очередной взгляд Грейнджер, он отложил столовые приборы и качнул головой:

– Ладно, дорогая, колись. Ты что, одна из этих маггловских как их там, веджитанцев?

– Кто? – Гермиона моргнула и нахмурилась, полностью сбитая с толку.

– Ну, эти, которые мясо не едят. Мать в маггловском ресторане видела.

– Вегетарианцев, – машинально поправила его Грейнджер. – И нет.

– Тогда в чем дело? Ты даже не притронулась к еде, – Драко поднялся из-за стола и подошёл к девушке.

– Я, – Гермиона тоже встала. – Сегодня я узнала, что Уизли намечают провести мою и Рональда церемонию на Рождество.

Малфой сглотнул. Нет, он был уверен в своих силах, но если Грейнджер будет продолжать вести себя, «как слишком правильно воспитанная юная леди»… Приподняв бровь, парень кивнул:

– Это всего три месяца, дорогая, но я уверен, мы вполне можем всё успеть…

– Нет, если будем топтаться на месте, как первоклассники перед классом Снейпа по зельеварению, – Гермиона сжала губы. – Ты сильно расстроишься, если мы опустим ваши церемонные танцы сегодня?

– Мои церемонии?! Это же ты хотела романтику и настаивала не спешить! – Драко уже просто не мог не возмутиться.

– Драклу под хвост романтику, – Грейнджер решительно толкнула Малфоя на диван и тут же оседлала его колени. – Потанцуем на нашей свадьбе и разводе Гарри.

И с этими словами, девушка решительно рванула его рубашку, рассыпая пуговицы по полу, и припала к его губам поцелуем. Малфой был полностью согласен относительно романтики, драклов и танцев, с удивлением обнаружив, что теперь ещё разделяет мнение и в отношении маггловской одежды. Это её лёгкое и почти невесомое неглиже, которое Гермиона назвала сарафаном, позволяющее делать всё и даже его не снимать, парню определенно нравилось.

Эх, не то им преподавали на маггловеденьи! Святая инквизиция, дементор её… показали бы лучше сарафан! Это же сразу меняет дело! Волан-де-Морт против сарафанов – это как дементор против патронуса! Даже среди семейки Лестрейнджей расклад был бы два против одной!

Отработанным годами практики жестом скользнув ладонями под пышную юбку и обнаружив там лишь маленький кусочек кружева, легко сдвинувшийся в сторону под его пальцами и сопротивляющийся его желаниям не больше, чем собственная ширинка, Драко довольно мурлыкнул:

– К мини юбкам добавишь ещё эти дневные сорочки.

– Ты имеешь ввиду сарафан? – на всякий случай уточнила Гермиона.

– Ты главное записывай, а то забудешь, – отмахнулся Драко и одним плавным движением приступил к ключевому процессу исполнения их плана. К драклову дементору «правильность»!

В эту ночь, плавно перетекшую сперва в утро, а потом и день, Драко Малфой на собственной бесценной шкуре и богатом опыте удостоверился, что Гриффиндорки с мозгами Рейвенкло в постели далеко не вороны, а настоящие львицы… И только под вечер, когда Гермиона исчезла в камине, а Драко спустился поздороваться с родителями, тщательно, хоть и тщетно пытающийся сохранить холодную маску и прячущий лицо за газетой, отец уведомил его, что Драко забыл наложить на свою комнату заглушающие чары.

А Гриффиндорки, как оказалось, ещё и отнюдь не тихие мышки, и не шипят, как змеи, тоже. Одним словом, львицы. Впрочем, сыну Люциуса Малфоя было поистине плевать. Пожав плечами, Драко невозмутимо предложил так дорожившему тишиной отцу купить ему отдельный особняк или виллу. Можно даже и за пределами Магической Англии. Чтобы уж наверняка не нарушать покой лорда.

========== День десятый ==========

Гарри Поттер устало откинулся на спинку кресла и плеснул в стакан старый добрый коньяк. Огневиски ему особенно никогда не нравилось, а вот дорогой маггловский напиток всё больше приходился по вкусу. Последние пять дней были особенно утомительными, но под конец Гарри было, чем похвастаться за вырванные годы и убитые нервные клетки.

Во-первых, он был твёрдо уверен, что его жертва стоила Молли и Артуру Уизли как минимум столько же «радости», плюс, их кровяное давление уже явно скакало, как кузнечик по сковороде. Всё-таки возраст и семь детей не могли пройти бесследно.

А во-вторых, он настоял, что их с Джиневрой брак будет не «вечным», а очень даже разрушаемым. Гарри Поттер штудировал пудовые справочники и учебники, как никогда в жизни, и практически изучил наизусть все подводные камни и детали, но в конечном итоге условия, при которых один из супругов получал свободу, а второго выставляли за дверь, были подробно описаны.

Молли и Артур бились, как пресловутые Гриффиндорские львы, но Гарри с поистине непонятно откуда взявшимися ловкостью и хитростью, умудрился вывернуть всё в свою сторону. Прибегая к угрозам и шантажу лишь в крайнем случае, но используя теперь свой самый любимый закон равновесия направо и налево, Гарри к началу третьей недели переговоров уже имел на счету две значительные победы. И вообще, кто там что имел против «шантажировать»? Ничего они не понимают в жизни вообще и переговорах в частности.

В итоге в дела «семьи Поттеров» никто не мог вмешиваться ни советом, ни претензиями. Слово патриарха рода и по совместительству Героя Магической Англии будет законом, а Джинни по сути должна быть «хорошей чистокровной женой», она вступала в его род и теряла право что-либо и кому-либо доказывать. А поскольку она вступала в род Поттеров, это самое право противоречить Гарри терял и Артур.

Выражаясь словами Гермионы, феминистки всего мира непременно должны были взвыть от протеста, устроить под окнами Гриммо 12 демонстрацию и потом самовоспламениться, а сам шаблон договора Поттер несомненно раскопал веке в десятом, и при том до нашей эры.

Поттер ответил, что даже если этот свиток случайно пережил великий потоп, ему в сущности безразлично. Это как раз то, что Гарри и нужно. В любой другой день Грейнджер бы не оставила подобное в покое еще очень долго, но во-первых, она спешила в Малфой-менор, а во-вторых, цель оправдывала средства. Именно поэтому, внимательно вычитав каждое слово, аккуратно выведенное Гарри на пергаменте, и сверив каждый довод с первоисточником, Грейнджер подправила пару моментов, чтобы никто и никогда не смог найти и тени лазейки. После чего она снова исчезла в зеленом пламени камина.

За все это время Гермиона практически не бывала на Гриммо 12, появляясь лишь на несколько минут. Подруга вела себя, как каждый раз перед экзаменами, когда начинала паниковать задолго до назначенного срока и была практически одержима идеей «тщательно подготовиться». Каждый раз, когда Гарри не успевал остановить себя до того, как мысленный образ, что именно эти «одержимость и тщательная подготовка» подразумевали в этой конкретной ситуации, его просто передергивало. Гермиона и Малфой… рвотный рефлекс срабатывал мгновенно.

Однако, похоже оба оказались перфекционистами и теперь всё своё время проводили «претворяя план спасения Гермионы от рыжего недоразумения» в жизнь. Впрочем, неудобства такой расклад представлял лишь Гарри Поттеру. Ни Гермиона, ни Малфой совершенно не возражали, а Люциус только что не вывешивал воодушевляющие и поддерживающие плакаты. А может, и вывешивал, но Драко успевал их снять до прихода Грейнджер в менор.

День пятнадцатый.

С утра Гермиона заглянула на Гриммо 12. Девушка выглядела уставшей, но перманентная улыбка была прочно приклеена к её губам. Приняв из рук Гарри чашку с кофе, она благодарно кивнула и с наслаждением вдохнула дымящийся аромат.

– Благодать! – прикрыв глаза, прошептала Грейнджер.

– Что, в меноре кофе не дают? – тут же подколол Гарри.

Знал, что сам виноват, нефиг было на восторги малолетки Джинни покупаться, умиляться Молли с её «Гарри, дорогой, хочешь ещё кусочек?» и как идиот радоваться, что его любят. И да, под юбку рыжей тоже лезть не стоило. Может, тогда не кусал бы сейчас себе локти, а спал бы с Гермионой вместо Малфоя. Грейнджер только пожала плечами: в голове, она считала дни в своём цикле и больше, кроме кофе, ничего вокруг не замечала.

– Кофе в меноре дают, ей здесь сервис больше нравится, – ехидно бросил как раз в этот момент появившийся из камина Драко.

– Что, распустили своих эльфов? Или не слушаются, когда половину приказов надо по новым порядкам формулировать, как вежливые просьбы? Соль вместо сахара в чай сыплют? – парировал Гарри. Малфой сиял, как удовлетворённый удав, и это дико выводило из себя. – Ищи новую прислугу.

– Отличная идея! Поттер, если с разводом накроется и надо будет срочно бежать из Магического мира и прятаться в подполье, так и быть, найму тебя домашним эльфом. Будешь варить кофе.

– Гарри еще отлично готовит, – вставила услышавшая только последние три слова про кофе Гермиона.

– Вот! У тебя уже рекомендательные письма появились, Герой. Считай, тебя наняли!

– Я тебя сам найму! – вспылил Гарри. Мечтательный вид рассеянной Гермионы баллов Малфою перед Поттером не прибавлял.

– Эй, я же сказал: это только в крайнем случае, если тебя Джиневра обдерет, как липку.

– Так это же меняет дело! – с наигранным восторгом и искренним сарказмом отчеканил Поттер. – Спасибо, запомню. И припомню тоже.

– Злой ты, Поттер, – картинно надулся Драко. – А я к тебе, между прочим, из лучших побуждений, с чистым сердцем, не с пустыми руками и с полными карманами пришёл.

– Прям, из лучших побуждений? – Поттер прищурился.

– Эй, оставить Уизли в луже и с носом – куда уж лучше? – голос Драко звучал с искренним недоумением.

– А что в карманах? Надеюсь, не одни побуждения, – Гарри склонил голову набок.

– Дары, – Драко расплылся в улыбке чеширского кота. – Я же тебе обещал, что достану целую порнографическую серию компромата. Вот, держи!

И с этими словами, Драко театральным жестом вынул штук двадцать небольших светящихся сосудов с воспоминаниями. Все они, почему-то, отливали разными оттенками красного.

– А что с красным цветом? – Гарри подозрительно приподнял первую бутылочку за горлышко двумя пальцами.

– А потому, что горячие, – самодовольно оскалил зубы Малфой.

– Точно, они не краснеют от стыда? – не удержавшись, ехидно осведомилась Гермиона.

– Единственные, кто должен краснеть от стыда, это Уизли. Это же надо, такое в Хогвартс выпустить. И это я ещё только на Слизерине заполучил, – Драко для пущего эффекта поднял указательный палец вверх. – Нет, ты не думай, что я Гриффиндорцев не спрашивал. Просто, они или воспоминания извлекать не умеют, или слишком благородные. Честно говоря, я так и не понял.

– Зато если я все правильно понял, то мне эта порнография дорого обойдётся, – Гарри вздохнул и обернулся к Малфою. – Сколько мне все это будет стоить? И чего?

– Дорого обойдётся тебе только отсутствие этой порнографии, – терпеливо объяснил Драко. – А её присутствие станет неоспоримым аргументом в твоих переговорах о верности супругов. Потому что я могу с точностью предсказать, что Молли встанет стеной, как дементор в Азкабане, едва ты упомянешь пункт «верность», как часть контракта. Кстати, отец посоветовал, что если очень сильно будет нужно, Поттер, можешь ещё невзначай обронить, что чётко знаешь, в кого Джиневра такая «активная». Правда, Люциус не за свою репутацию волнуется и не хочет упоминать наше имя раньше времени. Всё-таки, свой удар мы с Грейнджер пока что готовим в кустах. Но имена Сириуса и Регулуса Блэков, Фрэнка Лонгботтома и братишек Лестрейнджей можешь смело ронять, как семена сорняков на плодотворную почву. Поверь мне, удобрениями там уже всё отлично сдобрено. А как последнюю каплю, отец сказал упомянуть кого-то под прозвищем «Хвост». Когда я спросил, а это что такое, Люциус только подмигнул.

– Меня сейчас вытошнит, – громко провозгласил Гарри. Гермиона по-прежнему была занята своими мыслями. – И всё-таки, я уверен, что твои товарищи поделились этим розовым золотом не по доброте душевной. Я повторяюсь, Малфой, чего мне все это будет стоить?

– На самом деле, ни кната, – Драко улыбнулся и достал из другого кармана свиток. – Тебе всего лишь придётся сделать различные небольшие одолжения. Деньги никому из нас не нужны, а вот дружба Героя всей Магической Великобритании будет бесценна.

Закатив глаза, Гарри принял из рук Малфоя свиток пергамента и быстро пробежался глазами по строчкам.

– Ты что, серьезно? Присутствовать на свадьбе Теодора Нотта, быть среди почётных гостей на открытии лавки зелий Блейза Забини, позволить сфотографировать себя, пожимающим руку Крэббу и Гойлу, – Поттер поднял удивлённые глаза на Малфоя. Список продолжался в том же ключе, от него требовали лишь появиться на публике в их компании или почтить присутствием мероприятия. Конечно же, там была строка и о том, что после брака самого Драко и Гермионы, Гарри обязывается продолжать поддерживать подругу и не отрекаться от неё, как и посещать все приемы в Малфой-меноре, как «названный брат в девичестве мисс Грейнджер».

– А почему тебя это удивляет, Гарри, – Гермиона вздохнула и пожала плечами. – По-моему, это было очень предсказуемо. Деньги никому из них ни к чему, а вот репутация, точнее её восстановление или воскрешение из праха, жизненно необходима. Я тоже буду на всех этих событиях, конечно. Как консорт Драко.

Поттер кивнул. Конечно, ему ничего не оставалось, как согласиться с подобными условиями. Особенно если учесть, что на самом деле от него ничего фактически не требовалось. Появиться на парочке мероприятий? Пожать несколько рук, до которых в Хогвартсе бы даже со стерилизатором не дотронулся? Делать вид, что теперь друг всех слизеринцев? Да легко! Гарри вообще сейчас уже сожалел, что когда-то сцепился с распределительной шляпой и настоял на Гриффиндоре.

========== День двадцать первый ==========

Переговоры о пункте относительно супружеской верности, том самом, который Драко Малфой почти три недели назад объяснил Гермионе одной короткой и произнесённой само собой разумеющимся тоном «ты мне не изменяешь, я тебе не изменяю» фразой, то есть, меньше, чем десять слов, в случае Джиневры Уизли заняли почти неделю. Гарри тщательно работал над формулировками, Гермиона перепроверяла, в самом конце внезапно заменив в фразе об отцовстве детей Джинни «супруг» на «Гарри Поттер». Выглядела подруга при этом коварной.

Добавленный в Контракт пункт о супружеской верности был отправлен в Нору в понедельник около восьми часов утра. Уже в 8:15 на Гриммо 12 пришёл ответ: «вопилка» на всю кухню осведомлялась пронзительным голосом Молли Уизли, как он посмел? Гарри пожал плечами и спокойно написал ответ. В принципе, ответ сводился к уже привычной в их переговорах формулировке: «я настаиваю, без этого не может быть никаких разговоров, закон равновесия, а если не нравится – не держим». Письменные пререкания продолжались весь день, притом в 10:00 Гарри уведомил родственников, что «кричалки и вопилки» будет жечь адским пламенем, не открывая.

В 9:00 во вторник сова принесла на Гриммо 12 послание с просьбой о личной встрече. Гарри согласился открыть камин, и ровно в 9:30 Молли Уизли рыжим ураганом ворвалась на Гриммо 12. Артура с ней не было. Гарри напомнил матриарху рыжих, что без главы дома, то есть Артура, они ничего не смогут подписать, но Молли отмахнулась: она здесь поговорить. Дальше шёл длинный монолог, абсолютно не предоставлявший никакой возможности для этого самого «поговорить».

Говорила одна только Молли. Громко, жарко, пылая праведным гневом, оскорбленная мать прижимала к груди руки и пафосно восклицала «Джинни никогда бы не смогла»! Далее шла пламенная речь, какая Джинни скромная и честная девушка, и что она, наверное, ни к одному парню, кроме Гарри, близко не подходила. Поттер попытался скромно напомнить, что девушкой Джинни не была уже задолго до него, но Молли только отмахнулась: быть такого не может.

Гарри честно попытался не прибегать к «вещественным доказательствам», просто стараясь донести до оскорбленной ведьмы, что он никого сейчас не обвиняет, просто вводит в брачный контракт общепринятый пункт, но Молли не слышала. В 13:45, обозлённый и раздражённый будущий начальник Аврората, которому, как впоследствии выучили его подчиненные, терпения для словесных перепалок больше, чем на два часа никогда не хватало, и он переходил к радикальным мерам, стукнул по столу кулаком.

Молли, никогда не видевшая сдержанного и спокойного Гарри в гневе, в этот момент присоединилась к пока что очень эксклюзивной группе: обормоты, доставшие его на четвертом курсе во время турнира трёх волшебников, Снейп, когда обучал его окклюменции, и Волан-де-Морт. Одноклассники бежали, Снейп оказался с другого конца Волшебной палочки, а Лорд Волан-де-Морт пал. Много лет спустя, к ним присоединятся еще десятки преступников, доставшие главу Аврората, и впоследствии хорошенько об этом пожалевшие. Одним словом, когда сдержанный Гарри Поттер терял терпение, мало вообще никому не казалось.

Стукнув ладонью по столу, парень достал из кармана мантии целую батарею тех самых воспоминаний, которыми обеспечил его Малфой. Глядя в самые зрачки Молли, ледяным голосом поинтересовался, на какую из глав камасутры в исполнении её «хорошей девочки» Молли желает взглянуть в первую очередь. Конечно, ему стоит заранее извиниться, здесь только мемуары приключений Джиневры со Слизеринцами, но уверен, что при желании можно достать и похождения мисс Уизли на других факультетах. Молли онемела, но флакончики забрала и удалилась «смотреть сериал», как позже выразился, рассказывая Гермионе, Поттер. На Гриммо 12 стало тихо.