Текст книги "То, что имелось в виду (ЛП)"

Автор книги: Kirinin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Малфой поднял взгляд, и, кажется, впервые в его глазах было отвращение.

– Я теплее тебя, – объяснил он, – ее убивает холод. Делай, что собирался, и побыстрее.

Он ответил какой-то небрежной грубостью, но внезапно его пронзил взгляд серых глаз, и он понял – или подумал, что понял – что он сказал, когда Драко ответил:

– Если не можешь, я убью ее для тебя, – сказал светловолосый мальчик. – Ядом или еще как-нибудь быстро. Зима приближается, и я не дам тебе заморозить ее до смерти.

Мальчик – его ручная мораль, его совесть и маяк. Их поведет ребенок, потому что Том, хоть и убил множество людей, не был уверен, что сможет оборвать жизнь той, что доверилась ему, последовала за ним в самое темное и далекое место, которое знала, чтобы умереть там ради его любви.

***

А может быть, сможет, думал Том, глядя, как извивается Нагини, пока он вырывал, тянул, выкручивал кусок своей души, словно больной зуб. И когда кусок прилетел на место, а Нагини перестала содрогаться, он ощутил восхитительный и всепоглощающий наплыв силы и обещания, а следом за ним – мучительное чувство, что он умирает, что его душа не вынесет такой целостности, что в любой миг он снова развалится на части; и тогда он обнаружил, что смеется вслух, потому что страх смерти в нем заслонило безумное чувство, как же хорошо будет больше ни о чем не беспокоиться…

Когда он очнулся, Нагини содрогалась снова; она приподняла голову, вопросительно посмотрела на него, потом зашипела.

Он понял, что больше не понимает ее, и попятился, прежде чем она надумала более развернуто выразить свое недовольство.

***

В этот раз мальчик замер и уставился на него, и Том почувствовал укол мстительного удовольствия – хотя бы раз ему удалось лишить этого болтуна дара речи.

– Нагини?.. – прошептал Драко.

– Жива-здорова, – услышал Том собственные слова. Его голос был глубоким, выразительным и меланхоличным, как после того, как он сделал третий хоркрукс. – Но, боюсь, мне она больше не принадлежит.

– Ты привлекательный, – тем же потрясенным тоном сказал Драко.

– Нечему так удивляться, – ответил Том. – В свое время я таким и был.

– Ну, твое время снова пришло.

Заглянуть в зеркало Том не осмелился, но, если судить по выражению лица мальчика, сейчас он выглядел, как некогда на пятом десятке – темноволосым и с ослепительной улыбкой. Легкое прикосновение челки ко лбу было чуждым. Ему все время казалось, что он то ли наткнулся где-то на паутину, то ли ему на бровь упало какое-то насекомое.

– Хватит суетиться, – приказал мальчик, и он его послушался.

В дверь заползла Нагини, недовольная и вялая от холода. Не обращая внимания на Тома, она обвилась вокруг ног Драко.

– Полегче, девочка, а то у меня ноги чуть ли не слиплись, – сказал Драко, когда она усилила хватку.

Том блеснул своей самой ослепительной улыбкой:

– Видишь? Ты ей больше нравишься, – произнес он.

Драко снова уставился на него, а затем положил ладонь змее на голову.

***

А потом он уже не мог выкинуть из головы мысли о том, каково это будет, если объединить все части себя, если мир будет настолько резок и реален постоянно. После Нагини были Чаша, Диадема и Кольцо. Мир был ярок и полон смутных обещаний, еда – вкусна невероятно, и каждый вечер перед сном ему играл Драко Малфой.

Он не встречался со своими офицерами, предпочитая обмениваться сообщениями через мальчика.

Именно мальчик сказал ему, что так и надо:

– Ты выглядишь ненамного старше меня, – говорил он, крутя в пальцах флейту. Кольцо, надетое на цепочку медальона, висело у него на шее, у ног свилась в уюте согревающих чар Нагини. – Они подумают, что ты притворяешься Темным Лордом. А это был бы тот еще номер. Как думаешь, я бы так смог?

Он уже не понимал, в какую сторону мальчик его направляет, хоть и заметил, что он теперь отнюдь не против, чтобы его направляли. А еще он обнаружил, что стало особенно трудно заставить мальчика это признать, особенно когда Драко сидел с ним у камина, у огня которого лежала Нагини, и играл.

Том помнил чувство злобы – глубокой, до мозга костей, похожей на пронизывающей мороз, от которого, кажется, невозможно было отогреться; помнил чувство, что его обманывают. Он, кажется, припоминал, как приказал себе никогда больше не чувствовать сожалений, потому что мир был безразличен к нему, и он решил, что надо быть безразличным к миру. Но его основной мотив ускользал, как и подробности планов; они проваливались в хранилища разума, отделялись от повседневных тревог и забот, выплескивавшихся на него, и он не мог не доверять тому, кто разбирался в его делах лучше него.

И потому, когда Драко предложил поглотить последний хоркрукс, Том вынужден был признать, что не помнит, во что он его вложил.

– Я знаю, – сказал Драко. – Хочешь, сходим за ним вместе?

Так легко Тома было не обмануть:

– Предполагалось, что ты не будешь выходить отсюда, – напомнил он.

– Ты здесь такой же пленник, как и я, – ответил Драко, пристально глядя ему в глаза. – Никто тебя таким не узнает, никакой опасности нет. Хочешь уйти отсюда или нет?

В итоге они направились к выходу из катакомб, и Том взял с собой только палочку да ту одежду, что была на нем; хоркруксы теперь были хуже чем бесполезны – мертвые и пустые. Он чувствовал, как они разлагаются, словно останки живого, которое он уже с трудом мог вспомнить и совсем перестал понимать. Драко взял с собой цепочку с кольцом и медальоном, в кармане у него была флейта, следом за ним торопилась Нагини.

Несколько минут они вместе преодолевали охранные чары – Драко положил руки Тому на голову, а тот разбирался с магией, нажимал то тут, то там, словно медвежатник, прислушивающийся к щелчкам замка в банковском хранилище. А потом они их прошли и отправились вместе в немыслимо яркий мир.

========== 8. Лучший мир ==========

Драко усадил Темного Лорда у границы охранного барьера Хогвартса и шагнул внутрь. Потом обернулся:

– Я сразу же вернусь, – пообещал он. – Нагини, побудь с ним, пожалуйста.

Большая змея влезла на верхушку камня, словно собралась нести дозор, и, пока Драко уходил в сторону замка, смотрела ему вслед.

Шли занятия; у гриффиндорцев, похоже, был уход за магическими существами, и по мере приближения Драко урок становился все тише (это было забавно), пока не обернулся сам Хагрид.

– Мерлин милосердный, мистер Малфой! – воскликнул он. – Чего это вы тут делаете?

– Ищу Гарри Поттера, – спокойно ответил Драко. – Он здесь?

Драко перевел взгляд – из глазевшей толпы пробивался Гарри Поттер. Именно его появление – не замок, не Хагрид – наконец-то заставило Драко ощутить себя дома. Колени предательски ослабели, и он покачнулся.

– И еще профессора Снейпа, – уточнил он. – Мне надо увидеться с профессором Снейпом.

– Вам, небось, надо с Дамблдором… – начал Хагрид.

– С профессором Снейпом, – поправил Драко. Он откашлялся, обежал взглядом класс: от потрясения все застыли. – Пожалуйста, – добавил он намного более спокойным голосом, и Хагрид послал одного из слизеринцев сбегать за деканом.

Драко снова перевел внимание на Гарри; тот продолжал пораженно смотреть на него.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Драко. – Там, за охранным барьером… Мне нужна твоя помощь.

– Мы думали, ты умер, – сказал Гарри.

– Цел и невредим, как видишь, – ответил Драко, взял Гарри за руку и потянул к себе. Гарри сделал в его сторону два спотыкающихся шага, но тут из толпы появился Рональд Уизли и схватил Гарри за другую руку.

– Ты, значит, заявляешься от Сам-знаешь-кого, с которым каким-то образом выжил, а значит, заключил сделку, и хочешь, чтобы Гарри пошел с тобой?

– Ну же, Рон, – предостерегла Гермиона, – я не сомневаюсь, что ты прав, но давай будем вести себя прилично.

Только благодаря своему безупречному происхождению Драко удержался от того, чтобы закатить глаза.

– Я отведу его к Темному Лорду, но не затем, что вы подумали. Это важно.

Гарри открыл было рот, но Рон снова грубо его опередил:

– Ты собрался отвести его к Тому-кого-нельзя-называть, чтобы его убили!

– Да, – терпеливо ответил Драко, – но по очень серьезной причине, и он сразу же вернется.

Гермиона, Рон и все остальные уставились на него, онемев. Гарри нервно облизнул губы, оглянувшись на своих друзей.

– Не надо, не смотри на них. Смотри на меня. Помнишь, я говорил, что обязан тебе?

Гарри кивнул, задумчиво вглядываясь в лицо Драко.

– Этим я верну тебе долг. Ты знаешь, что я не могу тебе лгать, что я скажу то, что имею в виду. Ты это понимаешь, верно?

Гарри резко выдохнул и кивнул.

– Да-а-а, – осторожно протянул он.

Драко крепко взял Гарри за плечи и вгляделся ему в лицо.

– С тобой после этого будет все хорошо, – сказал он, – и даже лучше.

Гарри повернулся к друзьям.

– Я схожу с Малфоем. Скоро вернусь.

Гермиона ахнула, Рон подавился словами, а Гарри, не оглядываясь, поспешил за Драко.

– Ты изменился, – сказал он.

Драко смерил его взглядом.

– А ты все такой же.

– Как ты выжил? – шепотом спросил Гарри.

– Подружился с Волдемортом.

– Нет, на самом деле.

Драко поднял брови.

– Ты совсем страшным стал, – Гарри сглотнул. – Но, как ни странно, ты мне, кажется, по-прежнему нравишься. Может, даже больше, чем раньше.

Драко наклонил голову, пряча улыбку.

– Сколько меня не было? – поинтересовался он.

– Шесть месяцев и три дня, – выпалил Гарри и немедленно покраснел. – Я думал, ты умер.

– Ты об этом упоминал. Я так и предположил, потому что ты не ворвался на коне и под развевающимися знаменами.

– Я тебя искал. Честное слово, – уверил Гарри, увидев на лице Драко сомнение. – И профессор Снейп тоже. Я думал, он с ума сойдет от беспокойства. Но потом, где-то месяц спустя, мы… – он со смущенным видом потер шею. – Волдеморт предоставил свидетельство, что он тебя прикончил.

– Профессор Снейп не связывался с моими родителями? – усомнился Драко. – Они знали, где я.

– Волдеморт Снейпа выгнал. И, эм… твой отец сказал Снейпу, что для тебя «Темный Лорд не опасен», – быстро говорил Гарри. – Но мы подумали, что это эвфемизм, ну, знаешь, примерно как «перешел в лучший мир». В смысле, ну кому может быть не опасен Темный Лорд? Ну правда, Снейп решил, что твой отец свихнулся.

Драко взглянул на него и нахмурил брови.

– Ты говоришь «правда», как будто я в принципе могу услышать неправду.

Брови Гарри поползли вверх.

– Зелье уже сто лет как перестало действовать, – сказал он. – А у тебя разве нет?

Драко некоторое время рассматривал лезущую из земли молодую зелень.

– Мне неоткуда было узнать, действует оно или нет, – ответил он, – так что я, естественно, предположил, что да. Однако, – добавил он, – я его, в отличие от вас, проглотил.

– Справедливо, – отозвался Гарри. – Так зачем ты меня… ой.

Драко поднял взгляд и увидел картину, которая могла бы показаться странной, не будь она так знакома. Нагини по-прежнему грелась на камне, но теперь на соседний выступ залез Темный Лорд. Голова большой змеи покоилась у него на коленях, и он склонился к ней, так что его взъерошенные темные волосы блестели на солнце.

Гарри пошел вперед как зачарованный, хотя Драко не видел палочки Темного Лорда, а тот резко поднял голову, когда Гарри приблизился.

– Здравствуй, – сказал Темный Лорд.

– Привет, – ответил Гарри. В его голосе был восторг. – Эм, ничего себе змея.

Темный Лорд с легким недоумением посмотрел себе на колени, словно змея незаметно прокралась туда в надежде, что ее почешут.

– В последнее время я стал ей меньше нравиться, – прокомментировал он. – Кажеся, я должен помнить, почему.

Гарри посмотрел на змею и произнес нечто вроде «ххххаааассстхх стссссссшшшааа».

Темный Лорд рывком поднял голову, и его черты украсила яркая улыбка.

– Парселтанг! Я раньше тоже так умел, но многое из того, что я умел раньше, утеряно. – Его лицо погрустнело, но потом он поднял взгляд на Гарри, следя за каждым его движением. – Ну-ка, подойди, – предложил он, – мне кажется, я должен быть с тобой знаком. Хочу рассмотреть тебя получше.

Гарри буквально покачнулся на месте, но потом потряс головой. Только после этого глаза у него округлились – он наконец-то все понял.

– Ты привел мне омоложенного Темного Лорда, – с укором заявил он. – Не знаю, что и сказать. У меня даже не день рождения.

– Он не омоложенный, по крайней мере… в обычном смысле, – сымпровизировал Драко. – Он цельный, ну, почти, и ему нужен ты, чтобы… так, все, – прервался Драко, заметив, что Гарри опять смотрит на Темного Лорда. – То притяжение, которое ты чувствуешь, вызвано осколком его души у тебя внутри.

Гарри потерянно на него оглянулся.

– Вот гадость, – выразил он свое мнение по этому вопросу.

– Ему нужно его забрать, – продолжил Драко. – Если он его получит, то оставит тебя в покое.

На лице Гарри отразилось сомнение.

– Правда?

– Такая у меня рабочая версия.

Гарри опять потянуло к Лорду, но Драко схватил его и отвел назад.

– Извини. Раньше такого не было.

– Раньше ты был одним из нескольких хоркруксов, – кивнул Драко. – Теперь ты последний недостающий осколок. Тебя притягивает к нему, как электрон к атому хлора.

Гарри уставился на него.

– Мне было скучно, я много читал.

– Так почему ты меня не пустил? В чем дело?

Драко прикусил губу.

– Когда он забрал хоркрукс из Нагини, у нее остановилось сердце. Она потом очнулась, но сперва… умерла.

– Но если я это сделаю, он станет цельным?

– Нет, но вернется в ту точку, где у него еще был шанс. Ты уничтожил часть его души вместе с дневником. Одного фрагмента всегда будет не хватать.

– Ладно, – сказал Гарри.

– Ладно?

– Ладно. «Ни один не сможет жить, пока существует другой». Пока Волдеморт существует, я не смогу жить своей жизнью. Я понял. Кажется.

Он снова качнулся к Темному Лорду, и в этот раз Драко его отпустил.

– Ты последний, – сказал Темный Лорд подошедшему Гарри.

Змея соскользнула вниз, обвилась вокруг лодыжек Драко, и тот положил руку ей на голову, погладил по твердому кожистому темени.

– Угу, наверное, – ответил Гарри, и в его голосе опять зазвенело восхищение. – Я, э… хочешь его забрать?

– Да, – прошелестел Темный Лорд, и его рука, дотянувшись, оплела плечо Гарри, вонзилась ногтями.

Вспыхнул свет, а когда Драко снова прозрел, оба мальчика лежали на траве, и оба бились в судорогах.

Нагини тревожно шевельнулась, и Драко успокоительно ее погладил.

– Все хорошо, Нагини. Это не навсегда.

Разумеется, именно в этот момент, когда Драко, как истинное воплощение начинающего Темного Лорда, разговаривал с громадной ручной змеей, умиротворенно созерцая пару содрогающихся в конвульсиях волшебников, и появился профессор Снейп.

– Мы… мы думали, ты умер, – резко сказал он.

– Как видите, со мной все хорошо, насколько это вообще возможно, – ответил Драко. В ушах у него что-то гудело – отзвук какого-то нового чувства. – И Поттер – уверен, он будет благодарен, что вы поинтересовались, – тоже в порядке. Просто… подождите.

– Но… но как? – вопросил Снейп, схватив Драко за плечи и заглядывая ему в глаза – настолько глубоко, что нечто темное, похороненное у него внутри, вздохнуло и зашевелилось, словно росток, пробивающийся из оттаявшей по весне земли.

– Он счел меня ценным, – сказал Драко. – Я… как там Поттер?

– Все еще в обмороке, – ответил профессор, даже не оглянувшись.

Драко обернулся к Нагини.

– Побудь тут, хорошо? Не хочу, чтобы в тебя пробрались еще какие-нибудь осколки души.

Нагини лениво моргнула и снова забралась подальше, на верхушку камня.

Драко подошел к мальчикам, и что-то у него внутри сжалось при виде их двоих, валяющихся, словно тряпичные куклы, и еще от того, как они были похожи – с блестящими, взлохмаченными темными волосами, с густыми ресницами, стройные, с серьезностью на лицах. Первым очнулся младший, и он тут же запаниковал.

– Где я? – вскрикнул он.

– Спокойно, – отозвался Драко. – Ты на территории Хогвартса, точнее, поблизости.

– Мне приснилось, что у меня умер отец, – пронзительно сказал мальчик, обхватив себя руками. – Я сделал что-то ужасное…

Профессор Снейп сбросил плащ и завернул в него мальчика.

– Это шок, – мрачно сказал он. – От шока случаются жуткие кошмары.

Мальчик быстро закивал, запустил руку в волнистые волосы. Затем повернулся к Гарри, и вид у него стал несчастный, а потом – виноватый.

– Я… с Поттером что-то случилось, – с запинкой сказал он. – Я не смог заставить его вернуться со мной.

– Он вернется, – спокойно отозвался Драко. И повторил еще раз: – Он вернется, – в ответ на взгляд Снейпа.

Пять минут спустя Поттер наконец зашевелился. Зеленые глаза распахнулись и тут же осветились, отыскав профессора Снейпа. Выражение их было настолько очаровательным, что у Драко открылся рот. Он и не знал, что Гарри Поттер способен так чудесно улыбаться, особенно при виде ненавистного мастера зелий.

– Мама передает привет, – сказал он.

– Поттер, не говорите чушь, – возразил Снейп, но побелел как мел.

– Не говорю, – ответил Гарри. – Она рассказала, что в школе вы были лучшими друзьями. И она просит прощения. И даже папа извиняется, а вот Сириус – нет. – Он безмятежно улыбнулся. – Я их видел. Я их всех видел, – добавил он, а потом разрыдался.

– Ох, Поттер, не надо, – ужаснулся Снейп. – Нет, тебе нельзя, ты… ты напугаешь…

– Тома, профессор, – сказал Том Риддл, глядя на Снейпа, как на ненормального.

– Напугаешь Тома, – повторил Снейп, и Драко заметил миг, когда тот, наконец, понял, кто это смотрит на него с такой растерянностью.

– Ого, классная змея, – Том предпринял похвальную, хоть и очевидную попытку дать Гарри время собраться. – Это не ваша, профессор?

И Драко опять увидел, как Снейп пытается связать знакомого ему Лорда Волдеморта с подростком, который находился перед ним, и не может этого сделать.

– Это моя змея, – вмешался Драко. – Ее зовут Нагини.

– Нагини! – сказал Том. – Как Нага. Умно.

Гарри, похоже, успокоился благодаря смене темы. Он встал и коротко сжал Драко руку.

– С тобой теперь все хорошо? – тихо спросил Драко.

– Хорошо, – кивнул Гарри. – И даже лучше, – процитировал он, криво улыбнувшись. – Не знаю, может, это был совершенно потрясающий сон, но я видел своих родителей и Сириуса, моего крестного. Он сказал, что всей душой за тебя, что бы это ни значило.

– А. Ну, он мой кузен, так что, возможно, он гордится тем, какой путь я избрал, – небрежно сказал Драко. – Или, возможно, он подумал о лохматых сероглазых крестных внуках, – добавил он в приступе внезапного вдохновения.

И отнюдь не напрасно, если учесть, какого цвета стал Поттер.

***

Драко тут же отправился со Снейпом, чтобы восстановиться как ученик Хогвартса, так как его объявили мертвым; однако они обнаружили в журналах полные записи на Тома. Тот был отличником и готовился получать мастерство в зельях; учителя его любили, в конце семестров писали про него хвалебные отзывы – про его доброту к младшим ученикам, про подчеркнутое уважение к профессорам. Он был сиротой на попечении школы, и педагогам было приятно наблюдать, как он преуспевает.

– Проверяешь любимого ученика? – поинтересовался Дамблдор, когда Снейп попросил дело Тома.

– Любимого? – переспросил Снейп, все еще ошарашенный видом комментариев, написанных его собственной рукой: «Мистер Риддл – осторожный и вдумчивый зельевар с талантом к сложным зельям».

– Незачем это отрицать, Северус. Тебе известны мои опасения на его счет, однако похоже, что справляется он замечательно. Хогвартс пошел ему на пользу. Так, дорогой мой мистер Малфой, – он повернулся к Драко, улыбаясь и вовсю сверкая глазами, – большое облегчение видеть, что вы к нам вернулись. Давайте восстановим ваше положение.

Северус перевел внимание на Драко: тот стоял в кабинете директора, молчаливый, ясноглазый и выше ростом, чем запомнилось; из его кармана выглядывала флейта, не новая и явно любимая. Его волосы, отливавшие бело-золотым в мерцающем свете факелов, под холодным сиянием окон приобрели бледный цвет пергамента, и было в нем нечто неуловимо открытое – в глазах, в позе, в том, как он сосредоточенно смотрел на Дамблдора, без той светской манеры, что позволяет взгляду соскользнуть то влево, то вправо.

Он действительно смотрел на директора, видел его так, как большинство, в силу привычек и обычаев, даже не пыталось.

Северус подумал, что, пожалуй, знает, почему Драко все-таки выжил; подумал, что он, вероятно, знает, почему только они трое, Гарри, Драко и он, в отличие от всех обитателей Хогвартса все еще видят истинную природу Тома.

Северус предположил, что привычку видеть трудно переломить, если она уже успела сформироваться, даже если ее перестал поддерживать магический балансир.

Дамблдора это, кажется, несколько смутило.

– Что ж, хорошо, – он откашлялся, тем самым явно выдав неловкость. – Посмотрим записи? – он придвинул к себе папку, надписанную «Малфой, Драко», и поцокал языком, оценив ее толщину. – Ну и ну, пожалуй, было бы неплохо, если бы вы начали брать пример с мистера Риддла, – сказал он, глядя поверх очков-половинок.

Северус подавился, но Драко ограничился тем, что дернул левым уголком рта в полуулыбке, которую он скрыл, опустив голову.

– Я постараюсь, сэр, – ответил Драко с ясноглазой искренностью. – Я постараюсь.

========== 9. Эпилог ==========

– Профессор?

Профессор Снейп поднял взгляд на стоявшего в дверях Тома и жестом пригласил его войти.

– У тебя вопрос по сегодняшнему занятию?

Том пожал плечами.

– Нет, сэр. Не совсем. Вообще-то у меня вопрос по другому предмету, если только вы о нем слышали.

Северус приподнял бровь.

– Судя по редкой книге, которую ты оставил на моем столе вчера вечером, ты полагаешь, что отвечать на этот вопрос я не захочу.

Том не отвел взгляда, лишь весело усмехнулся.

– Вы единственный из профессоров, кого я ни капли не очаровал, – признался он. – На самом деле, мне это даже нравится.

Профессор Снейп тоже усмехнулся в ответ – по-акульи.

– Само по себе это заявление уже можно рассматривать как попытку очаровать, мистер Риддл.

– Я не нарочно, – Том пожал плечами. – Наверное, таким уж уродился.

– Наверное, – медленно ответил профессор Снейп. – Итак, вопрос. Выкладывай.

– Сэр, я хотел узнать, что вам известно про… про хоркруксы. Я наткнулся на этот термин в книге и не до конца его понял.

Северус замер на стуле, глядя через стол на спокойного юношу перед ним: тот демонстрировал невинное любопытство, впрочем, возможно, именно его он и испытывал.

Северус сложил руки на столе. Надо сказать, что он рассчитывал на подобный вопрос, не знал только, что именно сегодня придет его время. Он рассматривал молодого Риддла, пока у того не забегали глаза – то на профессора, то на пол кабинета.

– Тебе все еще снятся кошмары о смерти твоего отца? – просил наконец Северус.

Спокойствие Тома тут же рассыпалось, и он переступил с ноги на ногу.

– Да, сэр, – ответил он тихим неверным голосом. – Они… они очень реалистичны. И… и в этом одна из причин что я хочу узнать про хоркруксы – потому что я знаю про них достаточно, чтобы понять, что они связаны с идеей бессмертия.

– И если бы у тебя был хоркрукс, – подсказал Северус, – ты был бы в безопасности. С тобой не случилось бы ничего плохого, верно? Такого, как с твоим отцом. А до него – с матерью.

Том ничего не ответил: он молча стоял с побелевшим лицом перед столом профессора.

– Хоркрукс разрывает душу, пока не останутся только безумие, злоба и горе, – безжалостно продолжил Снейп. – Ты, возможно, проживешь немало, но это уже будешь не ты.

Он смотрел, как дернулся у Тома кадык – тот сглотнул. Затем Том потряс головой и развернулся, чтобы уйти.

– Что? – спросил Северус. – Давай, говори. Что такое?

Том повернулся к нему.

– Я постоянно все это чувствую, – вдруг заговорил он, – все, что вы назвали, и я не понимаю, что изменится – разве что так я проживу дольше и буду меньше бояться. Иногда, – торопливо продолжил он, – мне кажется, что я правда его убил, я знаю, что я его убил, и это меня радует, и мне плохо от этого, и мне снятся сны, эти сны! – Он сердито посмотрел на Северуса. – Я не идиот.

– Не идиот, знаю. Молодые не всегда глупы, хотя порой и можно так подумать, – ответил профессор. Помедлил. – Хочешь Обливиэйт?

Том вскинул голову и несколько секунд дико смотрел на него; на его лице боролись страх и надежда. Затем его плечи опали.

– Нет, – сказал он.

– С Драко поговоришь?

Северус знал, что говорить с Драко – одно из любимых занятий Тома, почти как слушать, как тот играет на старенькой ирландской флейте.

– Да, – согласился Том. – Драко мне говорит то, чего больше никто не скажет, – добавил он после короткой паузы.

– Смею с этим согласиться. Удивлен, что ты не задал свой вопрос сперва ему.

Том откинул голову и рассмеялся.

– Разве это не очевидно, профессор? Я жутко боюсь, что он скажет мне правду.

– Даже не подумал бы. Ты и сам кажешься весьма прямолинейным молодым человеком, пусть и по-своему.

– Спасибо, сэр. Полагаю, именно потому я так высоко ценю вас и Драко Малфоя, – сказал Том. – И Поттера, хоть и в меньшей степени. Вы стараетесь видеть мир таким, каков он есть, а не каким вам хочется, и себя тоже преподносите именно такими, какие вы есть, не больше и не меньше. Это редкое качество, и я изо всех сил стараюсь вам подражать.

– Вот теперь я очарован, – улыбнулся Северус.

– Значит, моя миссия выполнена.

– Том… – Снейп встал, пересек кабинет и положил ладонь на плече юноше. – Ты…

Том ждал, глядя на него и склонив голову набок.

– …вероятно, не откажешься от Сна-без-сновидений. Знаешь, – добавил он, – иногда сны – это просто сны.

– Да, сэр, – сказал Том, и похоже было, что от этой лжи ему стало легче.

– Ты должен пообещать, что придешь ко мне или к Драко, если такие мысли вернутся, – негромко сказал профессор, вкладывая в руку Тома пузырек.

– Да, сэр, – повторил Том, поднял пузырек к свету, покрутил в пальцах. – Доброй ночи, профессор. Спасибо за зелье.

– Доброй ночи, Том, – ответил Снейп, проводил юношу до двери и закрыл за ним дверь. – И добрых снов.