Текст книги "Диссидент. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Kimiko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Все будет хорошо, она из наших, – похлопала Зоя меня по плечу. – Идем в комнату, подальше от всех этих жутких событий.

Я был так разбит, что даже не пытался запомнить дорогу, едва волоча ноги. В голове проигрывался момент, когда Зоя со всей силы шарахнула системника трубой. Неужели это сейчас норма вещей? Выживает тот, кто готов на все ради своей жизни? На существование в подземелье, на проституцию, на убийство? Мне тогда казалось, что я, изнеженный уютной жизнью и не боящийся даже летающих всюду бомб, не должен был оказаться в подобном времени.

В комнате было тепло, пахло смесью сырости и женского парфюма. Я сидел на кровати, переваривая произошедшее и чувствуя, как меня клонит в сон. Было около девяти часов, но я ещё не успел полностью оклематься, да и этот новый мир высасывал из меня все соки. Сестра, что удивительно, переодевалась, насвистывая какую-то мелодию под нос, и совершенно меня не стеснялась, спуская трусики и оголяя красивое молодое тело.

Так же быстро она переоделась в другую одежду, накинув на себя белый халат с капюшоном.

Сунула ноги в тапочки и махнула на чайник:

– Ты не стесняйся, душ и туалет вон там, правда больше у меня нет мужской одежды, но потом найдем тебе что-нибудь, – она направилась к двери. – Я пока сбегаю проведаю маму, она что-то на сообщения не отвечает. Сам понимаешь, после облавы страшно за родных.

Я кивнул, глядя на то, как закрылась дверь. Честно говоря, сейчас я уже плохо помню, но, вроде, мне именно после этих происшествий перестали быть понятными мотивы настоящего Игната. Вот неужели, видя это все, он настолько не хотел жить в землянке, что был готов сеять такие же зверства? Неудивительно, что мать его не принимает. Зоя слишком хорошая, чтобы искренне возненавидеть кого-либо за совершенную ошибку. Хотя тому системнику она не дала право на исправление. Меня тогда это рассмешило: такие противоречивые пути. Казалось бы, системники хранят жизни, а мутировавшие – отнимают. Кто тут зло? А добро?

И есть ли разделение? Хотя понятно, что вся палитра этого мира строилась лишь на разных тонах серого. Ни система, ни ее противники не были черными или белыми. Но мне только предстояло в этом разобраться.

Сильный удар в дверь заставил меня подскочить и едва не упасть. В голове мелькнула мысль, что это очередная облава или зачистка, но когда дверь запросто снесли с петель – я понял, что все ещё хуже.

Лысый и его громила вошли внутрь, ухмыляясь и качая головой:

– Я не пойму, – сказал мой мучитель, – ты реально настолько тупой, раз вернулся? У тебя же был шанс бежать обратно в систему и сохранить свою безмозглую башку!

– Я не с системой, – старался сказать я, как можно убедительнее. – Я против них!

– Это ты своей наивной сестре будешь петь, – хмыкнул лысый, махнув второму приступать. – Ну, или уже не будешь.

Глава 4

Даже сейчас, находясь далеко от тех событий, я все ещё с ужасом вспоминаю ту жестокость, с которой лысый надо мной издевался. Это не походило на обычные побои и не напоминало попытку убийства, он просто хотел моих мучений. Сейчас я объясняю себе это тем, что он просто больной человек, знающий, что это останется безнаказанным. Ведь даже если бы меня снова отпустили, играя как кошка с мышкой, ни система, ни люди из Чрева не стали бы меня защищать.

Лысый хотел отыграться за всю свою боль, за все бесчинства системников, но ему был нужен как минимум настоящий Игнат, а не я. Совершенно невиновный человек. Но если я просто скажу, что мерзавец меня мучил, боюсь, вы не поймете, что он на самом деле со мной вытворял.

С силой сдавливая мне руку, лысый кончиком ножа выводил на моем плече очередную букву. Он писал слово «предатель» и с жаром обещал, что испишет меня как бумажный лист. Я орал, извивался, но получал за это очередной удар. И вы скажите: «Эй, многие добровольно терпят шрамирование и не ноют!», но лысый не царапал мне кожу, он резал по мясу. Подцепив неудачную букву, он сунул кончик ножа под кожу, немного подрезая лоскуток:

– Больно? – улыбнулся он на мой дикий крик. – Ну ты и тварь. А нам всем не больно? Детям, падла, не больно оставаться без родителей и подыхать с голоду?!

– Я ничего не делал! – орал тогда я, весь обливающийся потом и задыхающийся. – Я ни в чем не виноват! Я ничего не делал!

Лысый рассмеялся мне в лицо, продолжая срезать кожу. А я мог только кричать, правда, совсем не надеясь, что меня услышат. Как вдруг в комнате оказались двое ребят, которых я раньше не видел. Они выглядели слегка запыхавшимися и очень злыми. Честно говоря, я сразу понял, что это друзья сестры. Наверняка они пришли проведать её после облавы, но застали тут меня с лысым и молчаливого бугая.

И, мне казалось, сейчас лысый и этих парней отмутузит, так что я не надеялся на спасение. Это сейчас я знаю, что Зоя заметила лысого и попросила членов банды присмотреть за мной. И, знаете, они присмотрели.

– Ты что творишь, черт? – блондин, который был повыше, схватил лысого за шиворот и швырнул его на пол. Парень выглядел сильным, под толстовкой я не видел его фигуры, но громадные кисти выдавали в нем бойца. – Ты на нашу территорию полез?!

– Это мой жмых! – рявкнул с пола лысый, пока его бугай достал самый обычный пистолет, переводя его ствол с одного на другого. – Я его изловил! Я его отпустил! Я и убью!

– Ты че, – сунул руки в карманы толстовки блондин, наступая на лысого, – слепой? Ты находишься на территории Диссидентов! А кто раз свой двор попутал…

Когда щелкнул затвор, я решил, что выстрелил бугай. Но я ошибся. Тот второй, в черной маске, напомнившей мне времена ковида, уже опускал пистолет, оставивший ровное отверстие в груди бугая. Пошатнувшись, громила упал, перевернув небольшой столик на колесиках. Парень в маске выглядел заметно меньше, тоже высокий, но тощий, с темными волосами, убранными под кепку.

Я находился в полнейшем шоке. Парни были молодыми, и тогда я понимал, что они не моложе Игната, но для меня, взрослого человека, были совсем подростками! Лысый подскочил, бросился на блондина, но тот принял бой так спокойно, словно занимался этим каждый день. Схватка разворачивалась прямо около меня, пока парень в маске прошмыгнул мимо драки, доставая нож и тут же ловко перерезая веревки. Мои раны болели, но в новом теле я уже начинал привыкать к постоянной боли. О, как же я тогда был наивен!

Парень в маске выровнялся, уводя руку с ножом в замах:

– Ник, лови!

Блондин не словил. Холодное оружие прокатилось по земле, после чего парень наконец схватил его. Было все ещё жутко видеть убийство, но я, как в первый раз, не мог отвести глаз, наблюдая, словно в замедленной съемке, как лезвие входит в живот лысого. Раз удар, за ним ещё и ещё. С губ мужика срывался сдавленный хрип на каждый удар, но блондин не останавливался. Только когда тот в маске коснулся его плеча, блондин отскочил от лысого, все ещё сжимая нож.

Он повернулся ко мне, кивая каким-то своим мыслям. Потом обратился к напарнику:

– Веди его к нам, пусть Нина глянет. Я пока с этими разберусь.

Я тогда сразу сообразил, что от тел блондин будет избавляться.

– Понял, – кивнул второй, поднимая меня и помогая шагать. – Прислать Лиса или сам справишься?

– Лис же на вылазке, – отмахнулся блондин, подхватывая лысого за щиколотки. – Чешите уже.

Какое-то время мы шли молча. Помню, мне тогда так хреново было, но сейчас кажется, что больше эмоционально, потому что я держался изо всех сил, а когда пришла подмога – раскис. Но буквально несущий меня на себе парень со временем заметил мое состояние, начав развлекать разговорами:

– Так вот ты какой, брат Зои, – он в тот момент спускал меня по ступенькам ещё на уровень ниже. – Мы уже думали ты не существуешь. Таинственный родственник, бросивший семью, но все ещё любимый.

– И это только часть айсберга, – ухмыльнулся я, но внутри весь сжался. Дышать становилось труднее, а развешенных всюду лампочек светило меньше – мы постепенно утопали во тьме. – Как тебя зовут? Вы кто такие вообще?

– Я – Лука, но все зовут меня Горе, – представился парень, снимая маску и убирая её в карман. Видно, ему тоже тяжело дышалось.

Дальше я, как помнится, все время норовил потерять сознание. То от боли, то от невероятной усталости, свалившейся на меня, как снег на голову. Лука останавливался, свалил меня на землю и бил по щекам. Он спрашивал все ли системники такие слабаки, а я только хрипел ему, что не системник. Но дорога не была вечной, спустя какое-то время, хотя, подозреваю, оно было ещё дольше, чем мне казалось, перед нами вырос знак: «Не влезай – убьет». Я хотел тогда спросить, зачем мы влезаем, но сил не было. Да и хорошо, а то пусть мне ещё это было неизвестно, но Горе довольно раздражительный парень.

Самый младший, достигший только семнадцати лет, он уже был одним из самых крутых ребят в банде. Даже Ник, Никифор – лидер, уважал его больше остальных и брал себе в напарники. Ой, как бы мне не хотелось рассказывать о моей новой семье, стоило делать это все по порядку.

Прямо за знаком стояла железная будка, я ещё сперва подумал, что это щиток электрический. Но Лука подошел и громко затарабанил по дверце. Женский голос о чем-то его спросил – и нас пустили внутрь. Горе сразу уложил меня прямо на пол, выравнивая спину и фыркая. А я, заметив симпатичную незнакомку, тут же приободрился. Поднялся на локте, строя героическую мину.

Но тут я увидел, где мы находимся и даже сел, ошалело рассматривая обстановку. Это определенно было логово этих ребят. Я удивился, но потом выяснил, что это только проходная, а их комнаты тянутся далеко под землей. Наверху жила только Зоя, потому что нельзя было на базу водить клиентов. Остальные жили тут, своим небольшим составом.

– Так, пожалуйста, пойдем в мед кабинет, – склонилась надо мной девушка с пепельным хвостиком, в больших круглых очках. – Сам встанешь? Боюсь, я тебя не донесу.

– Да-да, – помню, как мне хотелось показать незнакомке, что я так же крут, как и остальные. – Куда идти?

Горе, конечно, закатил глаза, когда я почти бодренько хромал за девушкой. Ему-то приходилось меня по щекам бить, а тут прямо второе дыхание открылось. Но я тогда не задумывался об этом, входя в небольшое помещение, где лампочка была чуть поярче, а одну из стен занимали полочки с лекарствами. Меня усадили на кушетку, и девушка принялась осматривать мои раны.

– Что там? – спросил я, когда она отстранилась, зарываясь в полочки. – Буду жить?

– Да, сейчас промою раны и зашью, – она достала множество инструментов, но в лоток бросила только ножницы и изогнутую иглу. – Мне не в первый раз тебя лечить, что же за везение такое?

– А, так вот кто в тот раз перематывал мои ребра, – сказал я так, словно это не две недели назад было, а год. – Может я ранюсь ради этих встреч?

Девушка залилась краской, спешно отвернувшись. Да, в мое время на меня бы посмотрели как на идиота, а потом попросили уйти. Но она лишь убрала за ушко прядь волос и открыла пачку ваты, отправляя её в лоток.

– Меня зовут Нина, – представилась она, дезинфицируя иглу, а потом и проходясь ватным диском с ярким запахом спирта вокруг порезов. – Не так давно в Диссидентах, но ребята говорят, им со мной повезло. Мой папа был врачом в системе, я многому у него научилась.

– Почему «был»? – очень нагло спросил я, морщась от боли и пытаясь не смотреть на то, как Нина продевает нить в иглу. – И почему название такое странное? Диссиденты.

– Инакомыслящие, – улыбнулась медсестра, а именно так её прозвали за глаза. – Лис придумал. Очень в духе нашей группы. Мы, как и многие сейчас, отстаиваем взгляды, за которые по головке не гладят. Мы ведь буквально не согласны с официальной точкой зрения, да и с действующим политическим режимом. Диссидентами не становятся просто так, ведь мы готовы идти на риски, ставить на кон свою свободу и даже жизнь.

Мне понравился ответ, он звучал гордо. С того момента я, называя себя диссидентом, чувствовал горячее волнение в груди. И, конечно, я тогда просто не заметил, что Нина не дала четкого ответа на мой вопрос про отца, хотя, может, это было правильным решением. Много после я узнал, что он стал жертвой той самой системы, а сам спрятал Нину в Чреве.

– Зоя говорила, что у тебя что-то вроде потери памяти, – заговорила Нина и сделала первый стежок. Боли особой я не почувствовал, похоже, это был обезбол. – Считаешь, это амнезия от ударов?

– Не знаю, – что-то сочинять не хотелось – я слишком плохо разбирался в новом времени, чтобы придумать дельную ложь. – Но моя система не работает, так что может это связано.

Нина кивнула, сосредоточившись на шитье. Стежки она делала довольно аккуратные, видно, что далеко не в первый раз. Где-то на середине к нам заглянула Зоя, но, увидев, что работа кипит, она улыбнулась мне и скрылась. Нина же вскоре закончила, залепила меня пластырями и крепко перетянула бинтами. Заставила выпить пару таблеток, после чего, наконец, отпустила, но напоследок сказала, что мне лучше поесть и лечь отдыхать как можно скорее. Мол, организм сильно истощен, а у них нет капельниц и прочей аппаратуры, необходимый для моего полного восстановления.

Но меня захватывало происходящее, хотелось познакомиться с остальными и спросить Зою, как там её мама. Хотя сейчас пишу и… думаю, я боялся остаться наедине с осознанием всего происходящего. Для моего сознания это было очень тяжело – вроде и будущее, а вроде и не киберпанк. Ещё и система, и новая семья, и опасные мутанты. Так ещё и передохнуть почти не давали. Гоняли меня то твари, то системники, то бандиты.

Но случилось то, что я стал невольным свидетелем довольно противоречивой сцены, из-за чего взял принесенный Зоей ужин, перекусил – Лука даже чай мне сделал, – и завалился спать, думая уже вовсе не о своих трудностях. Дело в том, что когда я выполз из медицинского кабинета, где Нина проводила уборку, я услышал в одной из комнат голос сестры и Никифора, того блондина. Я хотел зайти и поблагодарить их обоих, но через щель увидел, как Ник прижимает сестру к себе за талию.

– Зой, можно, а? Пожалуйста. У меня уже нет сил терпеть! Я тебе, ты мне, м?

И пусть своим уставшим мозгом я не сразу понял, что от сестры хочет Никифор, но какое-то неприятное ощущение появилось просто мгновенно.

– Ладно, только быстро, – согласилась Зоя, и… Ник стащил с неё топ, вбирая в рот крупные соски. – Агх, – сестра отстранила голову парня, – это не быстро, Ник!

Тогда он развернул её, утыкая в небольшой стол. Спустил кожаные штаны Зои и свои спортивки, вставляя набухший член в неё. Только в тот момент, когда все вокруг заполнили чавканья, я вздрогнул, едва не упав. Второй раз за мое спасение сестра вот так отрабатывала, хотя она мне даже по факту родственницей не являлась! Я похромал оттуда прочь, чувствуя себя ещё хуже, чем было.

Уснуть долго не удавалось, тем более лежал я на старой тахте в прихожей. Потом пришла Нина и выдала мне таблетку снотворного, позволяя мне забыться и перестать думать о всей этой грязи.

Проснулся я ещё суток через двое. Меня разбудили громкие звуки, эхом отскакивающие от стен. Потом я узнал, что это вернулся Лис, живущий ближе всех к прихожей. Он колотил грушу, явно злой на что-то. Но тогда ещё я этого не знал, садясь и протирая глаза. Мимо пробежала Нина, спросила о моем самочувствии и пригласила принять душ у неё. Там меня уже ждали полотенце и новая одежда, так что утро было относительно добрым.

Так же Нина отвела меня в общую комнату, где меня уже ждали остальные. Я заметил восемь стульев, занятыми из которых были только четыре – Горе, Ник, Зоя и ещё один незнакомый мне парень. Нина плюхнулась около моей сестры, а мне отодвинул стул незнакомец, предлагая сесть рядом. Они определенно завтракали, потому что на столе стояла салатница и большое блюдо с яичницей. Странно, что не было никакого аромата еды, словно есть нам приходилось муляж. Хотя на вкус было очень даже вполне себе.

– Меня зовут Лис, – представился широкоплечий парень с убранными в низкий хвост рыжими волосами. – Я местный техник, если по простому. Хочу глянуть твою систему после завтрака. Ты как? За?

– Игнат, – я пожал его ладонь, кивнув, – конечно, за.

Потом мы обсуждали новости, из которых я узнал, что убитый Ником лысый вовсе не являлся главарем банды. Я-то боялся, что теперь нам всем не жить, но то, что он управлял бугаями, не значило, что он управляет и их бандитской группировкой. Никифор пообещал мне потом на досуге рассказать о этих подонках, потому что врага нужно знать в лицо. А то, что у меня были враги – к бабке не ходи.

Ещё Зоя рассказала, что та спасенная нами девочка в порядке, они уже даже виделись и та передавала мне слова благодарности. Я только скромно заметил, что все сделала Зоя, а ребята поддержали мой комментарий задорным смехом. Короче, приняли меня хорошо. Пусть Лука и был букой, он тоже усмехался, не оставаясь в стороне от компании. Никифор создавал впечатление сильного душой и телом человека, хотя я относился к нему с легким отвращением после увиденного на кануне. Я надеялся, что когда-нибудь это воспоминание исчезнет из моей головы, но, как видите, этого так и не случилось. Лис вообще мне понравился больше всех. Простой, с чувством юмора, но тоже не без тараканов. В этом времени, казалось, люди с тараканами – самые нормальные из всех. От того я стал иначе смотреть на милую скромную Нину, кажущуюся призраком из двухтысячных.

Зоя же была... душой этой компании. Она так смеялась и разбавляла обстановку, что я просто таял, стоило ей глянуть в мою сторону. Поверить не могу до сих пор, что настоящий Игнат бросил её наедине с проституцией. Пусть в новом времени это не было чем-то столь же зазорным, как в мои года, но все же я болел душой, что Зое приходилось продавать себя. Хотя, конечно, все были с ней очень милы, Никифор буквально умолял её о сексе, несмотря на то, что мог просто взять хрупкую девушку силой.

– Ну что, ты закончил? – спросил меня Лис, когда отодвинул свою тарелку. – Сил нет, как хочется полазить в твоей системе!

Я согласно встал – чувствовал себя более или менее хорошо, после еды тело разлилось приятным теплом. Но в тоже время я чувствовал легкое волнение, все-таки меня ждало первое знакомство с системой. Лис отвел меня в небольшую мастерскую, а остальные хвостиками пришли следом. Только Никифор отлучился куда-то по делам, точно уже не вспомню куда и зачем, но вроде помогать кому-то из ещё незнакомых мне ребят. Мастерская представляла собой несколько столов по стенам помещения – напомню, земляного – которые были заставлены самой разной техникой, от которой разбегались глаза.

В моем времени у меня был рабочий ноут, хотя дочери мы покупали компьютер. Так что я знал, что эти коробки вполне могут быть именно компьютерами, хотя у них не было стенок и внутренности торчали наружу. Монитор при этом был всего один, ещё и треснутый. Так же на стуле шумел ноутбук, отдаленно похожий на тот, которым когда-то пользовался я.

Теперь стоит сказать пару слов о самой системе, потому что тогда мне это особенно не разжевывали, да и разговор несколько стерся уже из памяти. Так что скажу от себя – системой оказались маленькие чипы, вживляемые сразу после рождения, когда уже наверняка было понятно, что ребенок в своем уме. Так была возможность контролировать человека ещё на стадии его обучения элементарным вещам. И тогда ребенок рос, пользуясь системой и привыкая к ней, как к неотъемлемой части жизни. А система в ответ обладала всей информацией, начиная от местоположения и заканчивая запросами в сети.

Моя после запроса на ввод пароля вообще замолчала. Как я понял, здесь все избавлялись от всевидящего ока системы разными способами – кто-то вырезал чип, кто-то взламывал её, если позволяли финансы, а кто-то просто зарывался так глубоко под землю, что сигнал просто переставал ловить. Но вообще, закрыв глаза на бесчинства системников, я восторгался возможностям «Свободы». Она записывала воспоминания, вела заметки, ставила будильники, да, короче, все, что мы делали с помощью телефонов, только при это не нужно было даже отдавать мысленный приказ. Система сама выбирала оптимальное время пробуждения, зависимо от планов на день.

Полезная, короче, штука, но при этом и очень опасная. Я тогда лежал на диванчике с закрытыми глазами, пока Лис что-то без конца клацал на клавиатуре с подсветкой.

– Так, какой у тебя номер? – спросил он, тут же словив мой озадаченный взгляд. – Что пароль ты не помнишь – я в курсе, но свой номер-то знаешь?

Номера я не знал. Никакого. Как я выяснил в тот день, есть ещё заморочка в новом времени, что дети при рождении получают свой номер. Я сразу вспомнил аниме, где у ребят номера на шее были вытатуированы, но, благо, ничего подобного здесь я не заметил.

Спустя ещё минут сорок, Лис откинулся на стуле, задумчиво глядя на меня:

– Так. Кода нет, номера нет, есть у тебя хоть окошко «забыл пароль»?

Я открыл свою систему, просто захотел этого. Там внизу горела нужная надпись, и Лис велел на неё нажать, а потом продиктовать ему цифры. Потянулись долгие часы, я, кажется, прикорнул даже на том диване. Уже к вечеру к нам вошел Никифор, спрашивая о продвижении дел.

– Да черт его вообще! – Лис отъехал немного в сторону, демонстрируя лидеру комбинации из цифр. – Инспекторские системы вообще сумасшедшие, не подобраться!

Я как тогда ничего не понимал, так и сейчас с трудом мог бы пояснить, но оно и не шибко важно. Сам факт того, что наш названный хакер столкнулся с трудностями.

– А попробуй подсадить ему взломщика типа химеры, – предложил Никифор, задумчиво вглядываясь в цифры. – В крайнем случае удалим чип, поставим тот же, что и у Зои, смысл бороться за «Свободу», если по ней нас проще вычислить?

– Смысл в кодах, – подал голос я, а Ник вздрогнул, позабыв, что в темной комнате есть ещё один человек. – Этот лысый пытался их добыть, говорил, инкассаторы только загрузили новые, так что оттуда можно поиметь денег.

Я тогда чуши нагородил, для ребят оно прозвучало просто набором почти несвязных слов, но лидер все равно кивнул. Самое главное он точно разобрал, не смотря на полное отсутствие у меня понимания дела. Тогда потянулись ещё более долгие часы клацанья мышкой и клавиатурой. Только к утру, когда я досматривал десятый сон, меня растолкал Лис, велев немедленно открыть систему:

– Вводи: 24742 и подтверждай. По идее – сейчас не должно запросить пароль, если химера сработала как надо.

– А что за цифры?

– Твой номер. Я такой тупой, можно же было просто Зою спросить, сколько сил впустую.

«Свобода» долго крутила идентификацию, пока не подтвердила личность, предупреждая, что соединение с сетью потеряно. И пока Лис скакал радостный по комнате, я открывал все возможные маячки, свисавшие со всех сторон в поле моего зрения. Интерфейс был уже знакомый мне, в основном лаконично белый.

По подсказкам Лиса я нашел последние полученные коды, диктуя первый попавшийся технику. Тот ввел его себе в систему, потом достал нечто похожее на роутер, как сейчас знаю, подключившись к сети. Ещё пара минут, и он вскочил, радостно прыгая по мастерской:

– Игнат, твою же дивизию! Коды настоящие!

– Мы можем получить денег? – спросил я с сомнением, чувствуя, что окончательно теряюсь во всех этих сложностях.

– И ещё каких!

//бонус. Втубер Никифора//

Глава 5

Он бежал по коридору, то и дело спотыкаясь и едва не падая. Коридор белый-белый, глазу не за что зацепиться. Только в конце, прямо перед тупиковой стеной – блестящая дверная ручка. Он нажал на неё, сбивчиво дыша, и боялся увидеть непоправимое. Но когда дверь открывалась, прямо перед входом на коленях стояла Зоя, причем даже одетая.

– Помощник младшего инспектора Добролюбов, – обратился к нему мужчина, которого сразу было тяжело заметить. Седой, в белом костюме, да ещё и бледный, он растворялся в обстановке. – Зачем вы пожаловали?

– Пожалуйста, позвольте мне все исправить! – крикнул он, сжимая пальцами такой же белый костюм на груди. – Прошу вас! Что она сделала? Я всю исправлю, все возмещу!

– Исправите? – седой мужчина встал, бросая на стол папку, где лежали фотографии трупа. – Она отняла жизнь! Как вы это исправите?!

– Я… – его душили подступающие слёзы, но он сдерживал их изо всех сил. Глянув на Зою, он пошатнулся. – Я приму наказание вместо неё. Пожалуйста, отпустите сестру, она оступилась, но больше никогда!..

– Убийство – это не то преступление, на которое можно закрыть глаза, – мужчина постучал указательным пальцем по фотографиям. – Отсюда она отправится в колонию, а оттуда у нее лишь одна дорога – в могилу. И вы, молодой человек, побойтесь отправиться следом за сестрой. Вся ваша бравада – незаконна! Система велит наказывать убийц и прочих виновных, потому что только так человек сможет исправиться.

Но когда он собирался открыть рот, чтобы что-то ответить, Зоя совершила выпад, прямо из-за спины атакуя седовласого в живот. Маленькое тонкое лезвие пронзило мужчину, и алая краска окропила белые стены. Пока сестра наносила удары, отправляя ещё одного человека на тот свет, он неуверенно шагнул к ней, пачкая ботинки в растекающейся луже.

– Что… что ты наделала? – прохрипел он, пока Зоя перерезала веревки на ногах.

– Я пришла за тобой, – сестра схватила его за плечи, тут же притягивая к себе. – Прошу, пойдем домой! Мы с мамой думали, что ты отучишься и вернешься, а ты все не возвращаешься!

– Я не хочу… – проговорил он, отступая от Зои и вырываясь из объятий. – Я не могу! Убирайся отсюда, тебя же и правда отправят гнить в колонию!

– Я не уйду без тебя! – большие глаза сестры наполнились слезами. – Игнат, я так сильно скучаю по тебе! Нам с мамой очень сложно и…

Он с силой ударил её. Не ладонью, а кулаком. Зоя не устояла от неожиданности и, поскользнувшись на луже, упала на локти.

– За что? – она смотрела на него взглядом побитого щенка и не знала, вставать или ползать в ногах брата. – За что ты так со мной?

– Убирайся, – повторил тот, топнув и подняв в воздух брызги остывающей крови. – Я не могу вернуться. И никогда не смогу! Передай маме, что у неё больше нет сына. А у тебя брата! Какая же ты идиотка, что пришла сюда!

Зоя медленно встала. Было видно, что в глазах у нее что-то потухло. Плечи ссутулились, а спина сгорбилась. Казалось, некогда яркая девушка побледнела, посерела. Она толкнула его в плечо и унеслась прочь через белый коридор.

А он стоял и плакал, смотрел, как становится все больше алых отпечатков ног на белоснежном полу.

– Прости меня, – тихо прошептал он, возвращаясь в комнату. – Поверь, я ненавижу себя ещё сильнее.

Меня выбросило из чужого воспоминания в реальность, но я ещё какое-то время просто смотрел вперед, не различая, что передо мной происходит.

– Ты чего? – спросил Лис, вернувшись в мастерскую. – Что? Полез в сохраненные воспоминания?

Я тогда сразу пришел в себя, утерев выступившие слезы. Я решил думать, что просто сидел долго с открытыми глазами и они из-за этого слезились.

– Да, смотрел как плохо поступал с Зоей. Ничерта не помню.

– Ну, она на тебя не в обиде, – похлопал Лис меня по плечу, плюхнувшись за громко гудящий ноут. – Тем более, тогда она сможет наконец бросить продавать себя.

– Фу-ух, – утер я лоб, глядя на техника с облегчением, – не меня одного это беспокоит. Мне начинало казаться, что я окончательно спятил.

Лис рассмеялся, поворачиваясь на стуле ко мне:

– Ты неплохой парень, Игнат, какой-то хмурый только не по годам, – он рассматривал мое лицо, словно пытаясь найти в нем ответы. – Зоя… интересная девушка. Она очень красива и знает об этом. Ещё знает, что может этим пользоваться. И в пору бы делать это бесчестно, а она считает, что плату можно брать либо за товар, либо за услугу. Конечно, продавать себя – опасно, местами грязно, да ещё и незаконно. Но все мы уважаем её за столь стойкую позицию.

Я тогда молчал какое-то время, думая над словами Лиса. В чем-то он, конечно, прав, но я тоже начинал проникаться к удивительной незнакомке. Но моя позиция твердо строилась на том, что это мне в пору помогать ей, а не Зое ложиться под грязных жителей Чрева, ради того, чтобы содержать всю эту ораву. Да ещё и свалившийся ей на голову я со своими травмами и терками.

– Я… хотел ещё кое-что спросить, – начал тогда я, а Лис приподнял брови, показывая, что слушает. – Как… как вы все делаете в этих ужасных условиях? Неужели женщины рожают на этой голой земле? А пиратские системы? Почему люди не могут оборудовать себе нормальное место для жизни, а противостояние оказывают?

Теперь задумался Лис. Он немного помолчал, а потом тяжело вздохнул:

– Похоже, ты действительно ничего не помнишь. Это не первое место, где все мы прячемся. По всей России подобных – бесчисленное множество. Есть побольше, есть совсем крохи, а есть точно такие же. Но всех их ждет одинаковая судьба. Системники накрывают подземелья. И чем прочнее они внутри, тем вероятнее, что люди в белом войдут и после зальют все бетоном. Естественно, когда выведут всех жителей. А так – стоит системникам оказаться внутри, как народ выбивает ставни, удерживающие потолок и взрывает заложенный тротил. Не все, но очень многие готовы умереть, но не отдать свой дом, единственное спокойное место, убежище. А уже если есть шанс забрать с собой и людей системы…

– И сколько все это продолжается? – спросил я, когда Лис уже отвернулся от меня, стуча длинными пальцами по клавишам ноутбука.

– Долго. Систему подключили два века назад. У нас было время, чтобы научиться её взламывать и создавать свою, – он ненадолго замолчал, и я заметил, как он ввел мой номер в красное поле. – Многие системники в конце концов предают «Свободу». Так лет семьдесят назад, уже покойный, земля ему одеялом, Краснов Виталик – создал ту самую химеру, которой мы сломили твою защиту в системе. Он сам был техником, я многому от него научился, конечно, лично не встречал, но взрослел на его книгах. Вот он работал пятьдесят лет на «Свободу» по контракту, сейчас точно не известно, какой был у них договор, но Витале надоело все. После смерти жены, он все бросил, запустил химеру в основной блок сервера системы и свалил в такую глубь земли, что черви бы не достали. Хороший был человек, толковый. Написал три книги, отдал свою программу в общий доступ, ещё и разработал потом с другим крутым мужиком прототип системы «Белка». Это пиратка, сейчас половина Чрева на ней, хотя дорабатывали её, конечно, уже после смерти Краснова.

– Боже, сколького я не знаю, – я тогда слушал его с раскрытым ртом. Все было так сложно, но так интересно.

– Да это я тебе рассказываю то, чем сам увлекаюсь, – отмахнулся Лис. – Ты просто слушаешь с таким упоением, которое сейчас редко встретишь. Так, а я пока все. Скачиваю коды из твоей системы. Это займет часов пять, можем пока пойти к остальным, а то что-то у меня уже в глазах рябит. Зойка где-то черешни надыбала, решила, видно, отметить вступление нового члена банды.