Текст книги "Диссидент. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Kimiko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Скоро приедут колонисты, – прервал тишину Никифор, отодвигая от себя полную тарелку. – Так что мы должны кое-что сделать.

Снежок все ещё был против, но большинство проголосовало «за». Мы ждали родителей Лиса, чтобы передать его им. Как бы тяжело ему с ними не было, мы были уверены, что наш техник найдет способ вернуться. И только мы встали, решив привести прихожую в порядок, как снова врубили детский плач. Сжимая голову, чтобы не слышать визгов, я пнул кресло. Черт! Зое нужен отдых и здоровый сон! Но вообще это создало подходящий антураж под приезд родителей Лиса.

Их встречал я, проводя их и ещё одну бригаду медиков внутрь конуры. Мама Лиса была уже немолодой женщиной, со впалыми щеками и большими зелеными глазами. Папа брюнет, с орлиным профилем и очень усталым взглядом. Они замерли около кровати сына, пока не пропуская внутрь медиков. Я протиснулся к ним, указывая на шкаф и стол:

– Здесь часть его вещей, остальные в мастерской, я не был уверен, что это имеет значение. – Думаю, они ещё понадобятся ему.

Женщина повернулась ко мне и… кивнула. По её лицу бежали слезы.

– Я не видела его столько лет, – хрипло сказала она, касаясь кончиками пальцев лица Лиса. – Неужели мы не заслужили его прощения?

– Из-за вас ему пришлось убить человека, – сухо бросил я, складывая в картонные коробки одежду нашего техника. Да, больно было его отпускать.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – рыкнул в мою сторону отец Лиса, тут же выдыхая и извиняясь. Он помассировал виски, пропуская медиков, чтобы поскорее со всем покончить. – В каждой семье свои секреты, – нравоучительно сказал мужчина. – Ты поймешь, когда у тебя будет своя.

Как же сильно мне хотелось сказать этому недоноску, что две мои девочки ни в чем никогда не нуждались. Единственные секреты семьи которые у нас были – это цены вещей и подарки в виде сюрпризов! Родители Лиса были холодными, строгими и пустыми.

Я отошел в сторону, пропуская их. Мужчина взял коробку, а женщина, проходя мимо меня, вдруг замерла, нахмурив лоб.

– Постой, ты ведь тот парень из новостей. Похищенный инспектор!

– Был им когда-то, – устало ответил я, подталкивая женщину в спину. – Ваш сын показал мне цену настоящей свободы, так что я сам выбираю здесь находиться. Как и он.

Мать Лиса покачала головой, нагоняя мужа и мед бригаду. Проводив их взглядами, мы ещё какое-то время молчали, не представляя, что теперь делать. Мне хотелось спать, просто лечь и вытянуть ноги, чтобы все волнения ушли. Даже стало как-то плевать на визг, наушники Лиса лежали нетронутыми на столе, так что я собирался нагло их присвоить.

Но вскоре мне напомнили, что это не все. У нас были ещё одни гости.

Артем с Глебом пришли не одни, из-за чего мы как-то даже притихли. Нина так и вовсе не показывала носа. Так что пришлось хозяйничать нам, кому-то же нужно было угостить самого Гурамова чаем. Тот не брезговал обстановкой, даже сделал нам пару комплиментов. Узнав, что это я участвовал в убийстве Власовой – вообще долго хохотал. Гурамов оказался приятным мужчиной, не только внешне и манерой разговора, но и как человек. Он не лукавил, общался открыто, старался уделить вниманием всем, чтобы не выглядело, словно он говорит только с лидером и колонистами.

Я вообще сначала не понимал, зачем они пришли, пока не кончилась вступительная речь. Только опрокинув рюмку, Гурамов, под направлением Глеба, все же вспомнил, зачем они здесь:

– Скоро все станет ещё хуже, – предупредил он, показывая пальцем в потолок и намекая на звук. – Как я понимаю, в Чреве сейчас очень много трупов и очень мало людей, верно?

– Пока мы рыли арку – видели как минимум несколько тысяч, – устало вздохнул Лука. – Это я про живых. Мертвых забрала земля, точнее, они под завалами.

– Разве что колония пуста, – согласился Артем, тяжело вздыхая. – Так что система не отступит.

– Плохо, – наморщил лоб Гурамов, протягивая рюмочку для повторного наполнения. – Стекольников не остановится, пока тут не будет гулять ветер.

– Чего он вообще ополчился? – спросил Ким, что как раз встал на разлив. – Зачем ему это?

– Сложная политика. Дело в поставках, проседает законная торговля, растет коррупция. Он чувствует, что теряет власть, но лишь сильнее ополчает людей против себя, – Гурамов снова осушил рюмку, громко ставя её на стол. – Ух. Но я не за этим здесь. С Шахтерами, я так понимаю, разбираться уже не придется?

– Да, – кивнул Никифор, скрестив руки на груди, – там ещё остались живые, в основном женщины и дети. Лучше согнать всех выживших в колонию. Эта часть Чрева повреждена взрывами.

– Так и планировал, – согласился Гурамов, стуча пальцами по столу. – Короче, вам задание. Нужно проверить пути, поезд пока стоит, где-то в вашей части обвал. Это тормозит его к другим городам.

– Незачем им самим этим заниматься, – махнул Глеб, качая ногой. Он, как мне показалось, выглядывал до этого Зою, оставаясь равнодушным к разговору. – Мы отправим людей. Нужно заканчивать, я не могу здесь находиться. Этот звук когда-нибудь выключают?

Мы только плечами пожали, вообще не понимая, что от нас хотят и хотят ли вообще. После сильного всплеска эмоций этот разговор казался просто идиотским.

– Тогда план следующий, – Гурамов наконец перешел к делу. – На днях, пока точно не скажу когда, будет большое собрание, где соберется вся верхушка мудаков, готовых разорвать Чрево на части. Стекольников, естественно, будет присутствовать. Я сообщу вам за сутки до начала, чтобы вы успели заложить в здании взрывчатку.

– Её мы дадим, – подхватил Глеб, – так же предоставим форму уборщиков и разнорабочих, чтобы вы беспрепятственно перемещались по зданию.

– И когда прогремит взрыв – вы будете уже здесь, – закончил Артем, глядя на наши хмурые лица. – Стекольников умрет, а мы притянем за это Шахтеров. Клеймен, я надеюсь, жив?

– Жив, – процедил я сквозь зубы, – что же с ним будет?

– Тогда это будет ещё проще, – улыбнулся Гурамов, вставая. – Глеб прав, невозможно долго находиться в подобной обстановке. Заберем вашего пленника уже после взрыва, так что постарайтесь его не прикончить раньше времени.

Артем тоже откланялся, побежав провожать Гурамова. Глеб задержался, неожиданно махнув мне, что хочет пройтись. Пока мы шли, я даже напомнил ему о минах, но тот лишь сказал, что о них уже позаботились. Я тогда все ещё не понимал, что от меня хотят.

– Ты мог заметить, что я хорошо знаю твою сестру, – начал колонист, глядя на меня сверху вниз.

– Да, при этом не удивился.

– Я часто встречал её в колонии, но никогда не мог понять, что Зоя там делает, – Глеб усмехнулся, придаваясь воспоминаниям. – Мне казалось, ей нравится Зет, но… она заявила, что у них чисто сексуальный интерес друг к другу.

– Слушайте, это очень интересно, – прервал я мужчину, чувствуя, что после сумасшедшей недели мне нужно сначала ещё неделю спать, прежде, чем я смогу снова вести подобные беседы. – Можно сократить? Я чертовски устал.

– Что ж… – Глеб вздернул брови, но не разозлился. – Я предлагаю ей стать частью колонии. Вы будете рядом, а мы гарантируем ей безопасность. Ей нравится подобный стиль жизни, зачем же убивать себя подобной опасностью? Сегодня вы спасли её, но сумеете ли вы сделать это завтра?

– Отличная идея, – согласился я, завершая круг и направляясь к дому. – Но я не уверен, что Зоя захочет. Она привязана ко всем нам и не любил ограничения.

– Поговори с ней, – пожал плечами колонист, останавливаясь около ступеней и отправляя мне запрос в систему. – Уже ничего не будет как раньше. Придется долго восстанавливать Чрево и бороться за власть. В этой борьбе не место девушкам.

– Что за такой интерес? – снова вспылил я. – Спрошу. Дам знать, если согласиться.

Глеб на меня не злился, только махнул на прощанье, разворачиваясь к ступеням. Я устало выдохнул, приглаживая волосы и ругая себя за эмоциональность. Это было примерно тем решением, которое придумал я, но с помощью Глеба все могло пройти ещё лучше. Может предложение от влиятельного человека соблазнит Зою податься соблазну, и нам больше не придется так за неё переживать.

Но все это потом.

Глава 22

Время пролетело очень быстро, я даже и не заметил, как нам было пора собираться. Как и обещали, взрывчатку уже поставили к зданию, от нас требовалось лишь приехать на место в качестве команды рабочих и разгрузить её, установив в нужном зале. Гурамов вообще решил перестраховаться и заложить бомбы во всех потенциальных залах, но колонисты его угомонили, решив заминировать только часть комнат.

Мы собирались, завтракали, до выезда ещё оставалось несколько часов, но общее волнение уже становилось заметным. Лука искал нужные патроны, Шифер нервно чистил биту, а Никифор то и дело висел на телефоне. Вернее, он общался через систему. Одна Зоя выглядела просто цветущей изнутри. Все потому, что мы решили не оставлять её в конуре. В Чреве стало ещё опаснее, чем прежде, Синие начали подбирать бывших Шахтеров, предлагая им вступить в их ряды. Рудники занимались примерно тем же, но они хотя бы не объявляли себя новыми королями Чрева.

Мы же не могли держать подземелье ввиду небольшой численности. Да мы, вроде как, не особо-то и собирались помогать простым людям. Может какой-то период мы могли бы так делать, но до первого воровства у парней буквально не было на это средств. Так что никто из нас не был против, что Синие решили выделиться, взяв власть в свои руки. Они разгребали завалы, помогали колонистам чистить пути для поезда, а на нашей территории они даже укрепили стены.

Пока только никто не мог выключить песню, играющую на повторе каждый божий день, ночь, утро и вечер! Если сначала мне было как-то даже кайфово под неё качать ногой, то сейчас она раздражала ещё сильнее, чем плач младенца и кошачий визг. Все мы надеялись, что после взрыва все прекратиться, хотя, конечно, рассчитывать особо не приходилось.

– Так, все сюда, – Никифор встал во главе стола, ожидая, пока мы подтянемся. – Скоро выдвигаемся, а инструктажей нам успели провести уже достаточно, чтобы я не повторял их по кругу. Хочу сказать что-то приятное, что помогло бы вам вернуться домой.

– Скажи, что Стекольников сдох, – хмыкнул Лука, начищая свою винтовку.

– Нет, но он сдохнет уже завтра, – улыбнулся лидер, заговорщически переглядываясь со Снежком. – Мы нашли квартиру.

– Квартиру?! – взвизгнула Зоя, едва не переворачивая кресло, в котором сидела. – Ты шутишь?!

– Нет, я ведь обещал, что когда приедет Снежок, мы всерьез этим займемся, – улыбнулся Никифор, довольный тем, что порадовал Зою. – Она не шибко хорошая, но по средствам потянем на много вперед. Комнат жилых шесть, а нас де… восемь. Предлагаю съехаться двум парам, так мы решим эту проблему. Зоя…

– Да, я не против, это грамотное решение, – неожиданно согласилась сестра. – Игнат сможет за мной присматривать, так что я не против. Мы и так ночуем друг у друга периодически.

– Вообще-то мы думали, ты будешь с Ниной, – наморщил нос Снежок, но потом улыбнулся. – Хотя какая разница? Так даже лучше! Все очень уютненько. Ты как, Жук, не против?

– Я… ничего против не имею, – мысль мне и вправду показалась удачной. За сестрой нужно приглядывать, а Нина точно не сможет её защитить. – А кто ещё с кем?

– Это мы не решали, даем вам подумать, – подытожил Никифор, бросая на стол фотографии квартиры. – Вот, посмотрите. Мебели там нет, нужно будет сделать небольшой ремонт своими руками, но все равно это будет жилье. Сможем обустраивать по ходу дела, а мебель взять отсюда.

Это была очень радостная для всех новость. Я тоже приободрился, правда, особо не отвлекся от мыслей касательно неудачи. К тому же я поискал в системе и нашел здание, в котором будем работать. Раньше я его уже видел, из-за чего меня бил легкий мандраж. Именно в нем настоящий Игнат встретил мутировавшего в тюрьме, так что я тоже собирался оторваться. План был улизнуть ото всех и сходить проверить те коридоры. Мне очень, очень нужно было узнать, кто же эта таинственная Мира.

К тому же у меня было несколько не просмотренных воспоминаний, которые Лана достала из архива. Оставив остальных в общей комнате, я улизнул к себе, чтобы этим заняться. Вдруг найду что-то важное, что пригодиться в моих поисках. Проходя по коридору я замер, замечая Нину, которая собирала сумку. Мне стало так грустно, что за ней никто не трясся, как за Зоей, хотя никто и не пытался её убивать. Даже сейчас, мы решили оставить медсестру в конуре. Она не могла так вживаться в роль, как Зоя, да и вполне могла бы пострадать.

Что если придется бежать? Нина ведь просто девушка, она не боец, не солдат, даже не такая энтузиастка как Зойка. Может мне и следовало тогда поговорить с ней, поддержать как-то, но сзади послышались шаги, и я нырнул к себе, плотно прикрывая дверь. Упав на кровать, я устроился поудобней, поставив себе на час будильник, чтобы успеть собраться. Найдя нужный кадр, я решил начать с воспоминания, где Игнат впервые ушел из дома.

Он шел уверенно и очень быстро, иногда в спешке спотыкаясь. Мимо проносились толпы людей, они сменяли друг друга, а он все шел, словно его цель была превыше всего. Стояла ночь, где-то вдали визжали шинами машины, иной раз мутанты звучно переворачивали мусорный бак или просто сбивали какие-то предметы, оставленные без присмотра. Но у Игната была цель, она заглушала страх и уничтожала остатки опасений.

Он остановился около белого здания, глядя на него с каким-то благоговением и мольбой. С неба срывался первый снег, который падал на черные волосы и тут же превращался в воду. Игнат не шевелился, только смотрел, вдруг запуская руку в карман и доставая помятую листовку и любовно её разглаживая.

Послушался звук шагов, открылась главная дверь, и оттуда выглянул немолодой мужчина в белой форме. Заметив у Игната листовку, он тут же захлопнул дверь. Но парень не уходил, он стоял и смотрел на дверь по-собачьи преданными глазами. Когда дверь открылась вновь, перед ним предстала женщина, глядящая на него с недоверием:

– Зачем ты пришел сюда?

– Послушайте, прошу! – Игнат упал на колени, протягивая вперед листовку и тут же прижимая её к груди. – Мне нужна Мира! Я готов служить ей, я готов отдать за неё жизнь!

Взгляд женщины сменился на более расположенный. Она двинулась к Игнату, ступая медленно и размерено.

– И с чего ты взял, что достоин? – все же строго спросила женщина. – Мира берет великих, поистине значимых людей. Сколько тебе? Двенадцать?

– Мне четырнадцать, я готов посвятить себя ей, пока не стану по-настоящему достоин! – на глазах Игната выступили слезы. – Я должен изменить свою жизнь, должен изменить этот мир! Я вырос там, я знаю, что происходит под городом. И я не могу больше терпеть боль, которую создает неповиновение!

Женщина подошла почти вплотную, глядя на Игната со смесью интереса и отвращения. Она подняла руку, касаясь его влажных волос и убирая со лба парня влажные пряди, попадающие в глаза.

– Я дам тебе шанс, малыш, – женщина пальцами подняла голову Игната за подбородок, чтобы заглянуть в его заплаканные глаза. – Но только шанс. Дальше будет решать она. Мира знает, кто действительно достоин.

Я вынырнул, тут же потирая лоб и свешивая ноги с кровати. Мира-Мира, все одно и тоже. Ладно, я хотя бы собирался в здание системы, так что был шанс заглянуть за занавес и узнать пару ответов. Картинка пока не шибко складывалась, но я уже понимал, что у системы была какая-то своя агитационная кампания. Только какая? На что согласился Игнат? Чего он хотел? Изменить мир? Как глупо с его стороны считать, что он справится! Еще и примкнув ко врагу. Глупец…

Сработал мой будильник, а я лениво закрыл его. Массируя виски. Собранный рюкзак уже стоял около кровати, так что мне не особо было, чем заняться. И слава богу, ведь ко мне в дверь стукнули, как и во все следующие дальше по коридору. Мы все выглянули, замечая взволнованного Никифора.

– Сейчас система окружит здесь все к чертовой матери! – почти проорал он, забегая к себе и хватая сумку. – На выход, живо! У нас четыре минуты, чтобы покинуть Чрево!

Я схватил свой рюкзак, схватил одежду рабочего, сложенную в стопочку. Рядом показалась Зоя, уже одетая. По всей видимости, она крутилась перед зеркалом от нечего делать. Остальные ребята тоже быстро сориентировались, выбегая наружу. Я вышел последним, снова вспомнив, что мы даже не попрощались с Ниной. Ничего, главное, что будет кому приглядеть за конурой.

Закрыв её, мы побежали наверх. Нас ждала машина компании, предоставляющей услуги по организации мероприятий, так что мы на бегу в неё прыгнули. За рулем сидел Зет, в странной робе и с испачканным лицом. Зоя прыгнула наперед, взяв бумаги и махнув нам закрывать дверь. С визгом колес мы рванули с места, скрываясь в переулке. Даже в машине нам было слышно как подъезжает колона техники. Мы переглянулись, радуясь, что хотя бы не застряли под землей.

Доехали мы быстро, Зет вводил нас в курс. Велел друг с другом не разговаривать, вести себя расслаблено и никаких имен или прозвищ. Из-за этого мы нервничали ещё сильнее, особенно, когда Зет привел нас к ящикам, в которых взрывчатка пряталась под стульями. Мы, не задавая вопросов, стали перетаскивать их внутрь, замечая Гурамова, который вышел, чтобы показать нам нужный зал. В целом, все было не сложно. Мы таскали груз, а когда никто не смотрел, доставали со дна тротил, распихивая его в самые неприметные места.

Я же пытался выполнить свой личный план, взяв ящик и протащив его в ещё один зал, в котором следовало установить немного тротила. Сделав это, я не вернулся к остальным, а просто двинулся вперед, блуждая среди одинаковых коридоров. Лана помогла мне с направлением, воссоздав маршрут по воспоминаниям Игната. Я тоже начал узнавать дорогу, сталкиваясь с тем, что рядом не было женщины, что могла бы открыть мне путь.

Не долго думая, я сам приложил палец, с запозданием поняв, что система может включить сигнализацию и все пойдет коту под хвост. И это я не про свою прогулку, речь о всей миссии! Но мне повезло, Игнат успел дослужиться до того, что его отпечатки позволяли беспрепятственно войти в эту комнату. Я ступал осторожно, но быстро перебирая ногами, чтобы вернуться поскорее. Так позади остались ещё пару дверей прежде, чем я наконец оказался в знакомом помещении.

Там камер было уже гораздо и гораздо больше, казалось, они заполонили собой все пространство в некогда пустом зале. Не теряя времени зря, я рванул к той камере, в которой Игнат говорил с пленником. Я надеялся, что там будет тот же человек, но нет, совершенно другой. Девушка лежала на силиконовой кровати, обвешенная датчиками и проводами так, что её едва было видно.

Она испугалась, удивленно приподняв голову, когда я вошел.

– Что… что вы делаете? – спросила она так тихо, что я едва смог разобрать.

– Я… я пришел спросить… – начал я, но пленница меня перебила.

– Я не знаю, сказала ведь, прошу… Хватит.

– Нет, я не из тех, кто приходил раньше, я… свой, – шепнул я, присев прямо к лицу девушки. – Пожалуйста, расскажите мне, что здесь происходит? Что вы тут делаете? Это тюрьма?

– Все вокруг – это тюрьма, – едва слышно ответила пленница. – Меня ждет Мира. Я не знаю когда, знаю, что она ждет всех нас. Мы лишь жалкие букашки, лишенные права на собственное тело. Уходи, скорее… Иначе тоже окажешься здесь. Не верь им. Что бы они не предложили – оно того не стоит. Они не возвращаются. Никогда не возвращаются. Мира ещё никого не отдала. Она только забирает, – девушка расплакалась, глядя на меня и пытаясь приподняться. – Ты навсегда потеряешься в темноте. Поверь мне, я знаю. Все мы знаем. Они лгут, они всем лгут!

Я отшатнулся, когда лампочка загорелась красным. Мне правда было пора бежать, так что я пулей вылетел прочь, едва разбирая куда бежать. Если бы ни стрелочки от системы, я вряд ли бы вообще нашелся. Уже когда я подбежал к остальным, мимо пронеслась охрана, совершенно меня игнорируя ввиду формы. Гурамов протянул мне часть проводов, махнув к сторону зала, где возилась Зоя. Я ринулся ей помогать, хотя сердце глухо стучало, напоминая, что я натворил.

И ничего ведь дельного все равно не узнал!

Но у нас и времени не оставалось особо, ведь скоро все должно было начаться, а нам нужно было валить. Стекольников с его прихвостнями пусть и считал нас крысами, которые не в состоянии пакостить серьезно, но вполне мог узнать кого-то из Диссидентов. Я, конечно, нервничал, но тоже желал поскорее убраться из этого места. Внутри прямо трещали шестеренки, что начинали вращаться. Мой мозг находил какие-то ниточки, сопоставляя все увиденное и сказанное.

Пришлось отвлечься, когда мы прыгали обратно в фургон. Никифор с Зетом затащили внутрь все инструменты, а потом сами запрыгнули в машину. Теперь вел наш лидер, а я вынырнул в окошко между салоном и кузовом, трогая Зета по плечу:

– Приятель, я тут понял, что вы бесстрашно потащили меня, системника, к ним в лапы. Меня ведь могли узнать!

– Как и всех, – развел руками помощник колонистов, снимая свою рабочую кепку. – Лица остальных тоже не раз мелькали, считаешь, ты шибко особенный?

– Отвали от моего брата! – Зоя протиснулась к окошку, хлопнув ладонью по плечу Зета. – Сиди вон с хозяевами разговаривай, отчитаться нужно!

Я рассмеялся, отстраняясь от перегородки и усаживаясь на одно из сидений. Нас покачивало, Шифер, Ким, Лука и Снежок сидели чуть сзади, так что Зоя прилегла на меня, спокойнее выдыхая:

– Мы справились, Игнат. Сегодня эти твари получат бумерангом.

– А ты сомневалась? – я погладил сестру по волосам, улыбаясь её стойкости. Буквально неделю назад её похитили и черт знает что вытворяли… И вот она тут, не жалуется, старается не сидеть и сохраняет свой позитив. Хотелось спросить, как же жизнь привела её к тому, что ужас у Шахт остался для неё рутиной. Но я побоялся, вспомнив, что есть и кое-что поважнее. – Со мной говорил Глеб.

– М? – Зоя заинтересованно подняла голову. – Что он хотел?

– Предложил мне идею, и я был абсолютно «за», но с переездом и квартирой… теперь даже не знаю.

– Глеб предложил мне присоединиться к колонии? – догадалась сестра, пожимая плечами. – У них здорово. Но я хотела бы быть ближе к вам. А так… я не хочу терять брата, недавно его вернув.

– Я тоже не хочу тебя терять, – сказал я с заминкой, случайно едва не проговорившись о своей первой семье. – Но ты подумай, может, оно и к лучшему будет. Сможешь приезжать к нам, когда захочешь.

– Ладно, – мурлыкнула сестра, прикрывая глаза.

Я понимал её и тоже хотел подремать пока мы едем. Проблема была в том, что мы подъезжали, хотя даже секунды без песни на повторе были блаженными. Когда фургон затормозил, Шифер уже потянулся к ручке двери, но выглянувший к нам Никифор покачал головой:

– Посидите пока. Чрево окружено.

Перебравшись назад, я слегка отодвинул шторку, выглядывая наружу. Вокруг правда творилось что-то сумасшедшее. Системники окружили выходы, ловили всех, кто подходил близко и распихивали по машинам. Они даже настраивали аппаратуру, чтобы пустить внутрь слезоточивый газ. У меня волосы встали дыбом от осознания, что все это делают с живыми людьми. В Чреве ведь не одни бандиты, там много женщин и детей, на которых системникам вообще было плевать.

– И как долго нам тут сидеть? – спросил я, понимая, что такими темпами у нас просто не получится вернуться домой.

– Дождемся взрыва, – бросил Зет через перегородку. – Там уже потихоньку все начинается.

Я задвинул шторку, меняясь местами с Кимом. Смотреть на происходящее не хотелось, так что я просто вернулся к Зое, устраиваясь поудобнее. Наверху музыку было не так слышно, так что я пользовался минутами покоя, прикрыв уставшие глаза. Зоя тоже дремала, как и все остальные. Только Лука нервно теребил шторку, ожидая, когда что-то изменится.

Я думал, мы не услышим взрыв, но вся машина подпрыгнула. Никифор тут же выбрался из машины, открывая двери и выпуская нас по очереди. Несмотря на сонливость, мы все выскакивали, словно роботы, и стаскивали себя униформу, бросая её в фургон. Системники несколько переполошились, многие из них открывали систему, искали ответы, ещё и получали приказы о возвращении. Мы же, как ниндзя, затаились за углом, ожидая, когда дорога будет открыта.

Долго ждать не пришлось, системники отошли к машине, чтобы обсудить произошедшее с главным. В этот момент мы, что было сил побежали к ступенькам, буквально прыгая внутрь. Так кучей мы свалились внутрь, тяжело дыша и потирая ушибленные места. Я помог Зое подняться, отряхивая её одежду и осматриваясь. Чрево не изменилось, хотя мы чувствовали себя совсем иначе. Казалось, заложив взрывчатку, мы стали другими. Да, тогда я ещё не осознавал, что своими руками убил много человек. Мы вообще не думали ни о чем, кроме того, что Стекольников должен умереть.

И когда Никифор получил сообщение в системе от Гурамова, что все удалось, мы невольно расплылись в улыбках. Но он еще и показал новостные кадры, как все горит.

Мы сделали это.

Глава 23

Мы, конечно, понимали, что система после взрыва не будет молчать, но никто не думал, что в один момент все может стать по-настоящему плохо. Уже по всем новостям трубили о том, что неизвестные устроили теракт в здании системы, где проходило общее собрание. Погибло около пятидесяти важных людей системы, двести заключенных и ещё около трехсот человек персонала, включая охрану и сопровождение. Я, конечно, понимал, что это мои руки закладывали бомбу, но раскаяния не чувствовал. Кололо то, что погибли пленные, но почему-то мне было на этот счет довольно легко. Их ведь мучали, удерживали силой, а спасти всех было невозможно.

Но теперь это нам предстояло сделать уже в Чреве, потому что система стянула к нам огромное множество техники, включая военную. Синие вели переговоры, но мы прекрасно понимали, что единственных шанс уйти живыми – это бежать. Рудники это поддерживали, они копали новый выход в лесу, хотя я и не верил, что можно успеть. Мы же собирали вещи, чтобы уйти хоть куда-нибудь. Нам помогал Гурамов, вернее, не Диссидентам, а простым людям, которые теперь были заперты под землей. Политик пустил поезд для эвакуации. Товарняк должен был прибыть к вечеру и взять как можно больше людей, чтобы просто вывезти их. Дальше каждый был волен сам выбирать, что делать дальше – остаться в городе или поехать в соседние пгт, где им дали бы временное убежище.

И это было отличным способом спасти жизни, так что мы тоже помогали собирать людей на перроны. Группам, как нашей, было решено не пользоваться поездом, чтобы он смог вместить как можно больше гражданских. Это значило, что мы буквально соглашаемся умереть здесь, хотя те же Рудники собирались это изменить. Системники не давали нам шибко много времени, они просто наращивали силы, готовясь взять Чрево. Пару слезоточивых ракет пустили в центральный вход, ещё несколько – по другим. Система мстила нам за убийство Стекольникова, хотя я начинал сомневаться, что тот действительно мертв.

Именно в его взглядах была жестокость по отношению к Чреву. Остальные придерживались другой политики, но нельзя было исключать того, что Стекольников подготовил какой-то протокол на случай своей смерти. Колонисты вообще писали, что от здания камней почти не осталось, что уж говорить о выживших. Но только Гурамов мог дать по-настоящему правдивый ответ, как только закончатся раскопки и расследование. Пока, по предварительной оценке, Стекольников был внутри взорвавшегося здания, так что весь штат системников оплакивал своего лидера и шел мстить.

Я тоже чувствовал дополнительный груз, избавиться от которого нельзя было. Зоя, конечно, уточнила, не составит ли это проблем, но я не мог ей отказать. На время, пока не прибудет поезд, Христине нужно было где-то побыть и, раз уже я не находился в конуре, помогая остальным собирать людей, её заселили в мою комнату. Мы не виделись, но мне не посчастливилось услышать крики Христины. Она явно была не все себе, все проклинала меня, говорила, что выцарапает глаза, если увидит. Конечно, речь шла о настоящем Игнате, но я слишком вжился в роль, чтобы воспринимать это с холодной головой.

Непонятно мне было, почему Христина так себя ведет. Нет, супер, конечно, что она не бросила детей, все дела. Наверное, просто мозг женщины пострадал от наркотиков и грязи, происходившей с ней. Так что я абстрагировался, да и не планировал возвращаться внутрь, пока все не наладится. Вернее, пока поезд не заберет гражданских, а Рудники не докопают новый выход.

С ним тоже все было не так просто. Нельзя было допустить, чтобы кто-то узнал о его местонахождении. Мы уже понимали, что в Чреве крысы, так что даже не обсуждали эту тему. Правда, те, кто оставался внутри под страхом смерти все же знали, где он находится, иначе все это лишилось бы смысла. Но сами Рудники были слишком правильными, так что мы считали, что крысы не у них. Своих мы не рассматривали, а вот Синие даже палились. Так что мы хранили от них тайну, ведь выход был единственной надеждой.

Я как раз бежал помогать копать, как вдруг меня застало врасплох обращение системы:

– Больше у вас нет права на спасение. Вы объявили системе войну, так что все дальнейшие переговоры отменены. Сдаваться добровольно нет смысла. Мы заставим вас.

Тогда я понял, что времени больше нет. Побежав к конуре, я на выходе застал остальных, – они помогали Христине выходить. У неё началась героиновая ломка, женщина обливалась потом и вела себя неадекватно-агрессивно, пытаясь обвинить дочь в издевательствах. Как же сильно я тогда хотел убедить Зою бросить балласт, но вместо этого просто подошел с другой стороны, забирая ношу с плеч сестры. По другую руку Христину тащил Никифор, и я благодарно кивнул ему, как будто действительно пытался спасти мать.

Дорога была грязной, всюду слышались крики. Наверху вообще началась стрельба, а как я понимал, огнестрелов у системников не было. Это Синие исполняли какой-то одним им известный план, и мы лишь ускорились, чтобы использовать отвлечение системников. Колонисты отписались, что поезд уже в пути, из-за чего мы ускорились, пытаясь не опоздать. Нам это удалось, ведь мы выскочили из коридора на перрон ещё до того, как послышался гул товарняка.

Проблема была в другом – люди заполоняли собой всю станцию, они буквально стояли друг на друге, пихаясь и нервничая. Мы оставили Христину с Зоей, бросившись отодвигать народ от обрыва, ведущего к рельсам, по которым уже бродили парочка упавших. Я спрыгнул вниз, подсаживая бедолаг по очереди, а Шифер помогал им взбираться наверх. У Никифора хорошо получалось угомонить толпу, тем более, что я уже закончил доставать людей с рельс. Но в моменте, когда уже раздался гул поезда, я заметил сидящую в тоннеле девочку. Она пряталась, не выходя на свет.