Текст книги "Руку и сердце (СИ)"
Автор книги: kim47
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Добрый вечер, – здоровается Джон. То, как ровно звучит его голос, определенно заслуживает восхищения.
Майкрофт едва заметно улыбается, и Шерлок внезапно понимает, о чем он думает, к нему приходит осознание, зачем брат появился здесь. Но Шерлок слишком сильно перебрал с алкоголем, на него обрушилось чересчур много для одного вечера эмоциональных потрясений, и ему никак не удается согласовать деятельность головы и языка.
– Ох, Шерлок, Джон, – немедленно начинает Майкрофт, пожимая Джону руку и окидывая его и Шерлока беглым взглядом. – Я уверен, что принести поздравления…
Шерлоку так и не удалось заставить язык слушаться. Он отчаянно трясет головой, выразительно таращит глаза и никак не может понять, как Майкрофт мог совершить такой промах, настолько ошибиться, вычисляя произошедшие этим вечером события.
Майкрофт обрывает себя на середине предложения. Повисает звенящая неловкая тишина, и ох, Шерлок готов убить его…
– Поздравления? – растерянно спрашивает Джон, оглядываясь на Шерлока с явной надеждой, что он все сейчас объяснит.
– Ох, – выдыхает Майкрофт. Шерлок никогда еще не видел, чтобы его брат не находил слов. Все, чего он хочет, – чтобы Майкрофт сумел правильно оценить происходящее. Едва страстное желание схватить дурацкий разукрашенный зонтиками галстук и придушить им брата спадает, как Шерлок тщательно запоминает, какое у Майкрофта было выражение лица, как звучал его голос, и сохраняет файлы, намереваясь позже как следует изучить их.
У Джона все еще совершенно ошеломленный вид, но Шерлок даже не надеется, что он не уловил истинного значения полупроизнесенных Майкрофтом поздравлений. Он шагает вперед, берет Джона за локоть.
– Джон, ты не мог бы извинить нас? Мне нужно… сказать пару слов моему дорогому брату, – произносит он, все так же буравя Майкрофта глазами.
Джон бросает на него быстрый резкий взгляд и кивает. Посмотрев на Майкрофта, он очень медленно приподнимается на мысках и приникает к Шерлоку в долгом поцелуе.
– Приходи поскорее в постель, хорошо? – мягко просит он. Шерлок, не открывая глаз, кивает. Джон в последний раз бросает взгляд на Майкрофта, нежно сжимает руку Шерлока и уходит в спальню.
Шерлок и Майкрофт в полном молчании смотрят друг на друга, пока дверь в спальню не захлопывается.
– Майкрофт, как ты только можешь быть таким идиотом? – шипит Шерлок. Примерно мгновение у Майкрофта такой вид, словно он оказался не в своей тарелке, но длится это недолго. Выражение замешательства – определенно оказавшееся на его лице по ошибке и теперь не знающее, что ему делать – быстро сменяется холодным равнодушием.
– Честное слово, Шерлок…
– Ты все разрушил.
Так и не сняв пальто, Шерлок подходит к своему креслу, падает в него, подтягивает колени к груди, обхватив их руками, и впивается в Майкрофта самым злобным взглядом, на какой только способен.
Майкрофт вздыхает, длинно и мученически, как и полагается долготерпеливому старшему брату, и снова усаживается в кресло Джона.
– Прекрати истерить хоть на минуту, – просит он, серьезно глянув на Шерлока. – Я ничего такого не сделал.
– Нет, сделал, – раздраженно возражает Шерлок.
– Конечно же, нет. Джон понятия не имеет, к чему относились мои слова. Откуда бы ему? Твое поведение – чистое ребячество и, уж прости, что говорю это, отдает слабоумием.
– Ничуть, Майкрофт. Не окажись этот вечер настолько отвратителен, я, возможно, был бы более склонен к любезным расшаркиваниям, – Майкрофт недоверчиво хмыкает, – но в данный момент твое юродство неуместно.
– Ради Бога, да что же стряслось этим вечером?
Шерлок вздыхает и забивается еще глубже в кресло.
– Я не предложил ему пожениться.
Майкрофт закатывает глаза.
– Это не так уж и сложно, Шерлок, я уверен, что для человека твоего ума это не представляет никакой проблемы. Просто говоришь: «Джон, хочешь ли ты…»…
– Я в курсе, – перебивает его Шерлок и через кухню бросает встревоженный взгляд на прихожую. Джону не следует слышать их разговор.
– Там была Сара, – не глядя на брата, тихо сообщает он.
Мгновение Майкрофт молчит, а затем…
– Ох, Шерлок.
– Да, спасибо, Майкрофт. Проявление чувств с твоей стороны, как всегда, просто бесценно.
Шерлок чувствует на себе взгляд Майкрофта. По-прежнему стараясь избегать встретиться с ним глазами, дергает торчащую из обивки нитку. Ему страшно хочется, чтобы этого разговора не произошло, чтобы не надо было в подробностях расписывать перед Майкрофтом свой провал. Ведь он мог бы сейчас лежать в постели, спать, тесно прижавшись к своему все-еще-не-жениху.
– Я все еще не понимаю, как то, что я сказал сегодняшним вечером, могло «все разрушить», – через мгновение произносит Майкрофт отвратительно мягким и сочувственным тоном. – Если у тебя и правда не получилось сделать предложение…
– Я попытался. Я заговорил с ним, спросил, и тут появилась Сара. Джон понимает – что-то происходит. Он далеко не дурак, – признается Шерлок.
Он чувствует, как у него в висках стучит кровь.
– Я никогда этого и не утверждал, – мягко произносит Майкрофт. – Просто не думаю, что он догадается, основываясь…
Входная дверь жизнерадостно распахивается, и в комнату влетает сияющий, размахивающий бутылкой шампанского Лестрейд.
– Где счастливая пара? Миссис Хадсон заверила меня, что нет никакого риска… – Шерлок изумленно уставляется на него. Этого же не может быть.
На лице Лестрейда отражается неуверенность, он замолкает, осознав, что, собственно, видит.
Шерлок зажмуривается. Вопреки всему его не оставляет надежда, что, когда он снова откроет глаза, окажется, что весь этот вечер ему приснился, а в комнате никого, кроме него, нет.
– Шерлок? – робко окликает Лестрейд.
Со вздохом Шерлок бросает на него косой взгляд.
– Как ты узнал? – просто спрашивает он.
Лестрейд пожимает плечами.
– Это было не сложно. На прошлой неделе ты мне позвонил и спросил, нахожу ли я «Пьер Виктуар» романтичным и каково мое мнение об их винной карте. Я знаю, что, когда нет никаких расследований, вы с Джоном почти каждую пятницу выбираетесь куда-нибудь поужинать, и при этом устраивать что-то совсем уж необычное – не в твоем духе.
Шерлок моргает и пораженно уставляется на него. Господи, Лестрейд делает выводы. Ощущение падения в кроличью нору резко возрастает.
– О Боже, – бормочет он. – Лестрейд, ты должен уйти. Сейчас же.
– Но… что случилось?
Знакомое выражение недоумения на лице Лестрейда действует на Шерлока успокаивающе.
– В другой раз. Ты должен уйти, пока Джон…
Дверь спальни распахивается, появляется Джон, пересекает прихожую, кухню. На нем пижамные штаны и тонкая футболка, сонное выражение лица дополняют взлохмаченные волосы. Джон еще не ложился, но весь его вид говорит, что он вот-вот готов уснуть.
– Шерлок? Мне показалось, что я слышал Лестрейда. Могу поклясться, он говорит что-то насчет счастливой пары…
Джон заходит в гостиную и замирает как вкопанный, уставившись на находящуюся в ней троицу – сгорбившегося в кресле Шерлока, стоящего посреди комнаты с судорожно зажатой в руках бутылкой шампанского Лестрейда и бесстрастно наблюдающего за разворачивающимися событиями Майкрофта.
Джон скрещивает руки на груди.
– Что происходит?
Все трое молча смотрят на него. Шерлок судорожно размышляет, изо всех сил пытается просчитать все возможные варианты, отыскать то, что способно объяснить все одним разом.
– Майкрофт, – наконец выпаливает он.
Джон хмурится, награждает Майкрофта, с опаской поглядывающего на Шерлока, мимолетным взглядом.
Шерлок, полностью игнорируя выражение лица брата, уже куда более спокойно продолжает:
– Лестрейд всего лишь заскочил сюда за Майкрофтом. Они собираются… в одно место. Не знаю, куда, это неважно, я удалил, – он пытается равнодушно пожать плечами, но не уверен, что ему это удается.
Сначала Джон выглядит совершенно шокированным, но затем на смену потрясению приходит крайний скептицизм.
– Лестрейд и Майкрофт? Собираются на… свидание? – в голосе Джона звучит неверие. Учитывая, как пораженно таращится на него Лестрейд и как хмурится Майкрофт, у Шерлока просто не выйдет поставить ему это в вину. А затем Лестрейд как по волшебству оборачивается к Джону.
– Что-то вроде того, – смущенно признается он, и Джон удивленно расширяет глаза. – Пойдем, Майкрофт? – с этими словами Лестрейд делает нерешительный шаг в сторону кресла.
Майкрофт награждает Шерлока взглядом, в котором отчетливо читается, что так или иначе, но Шерлок заплатит за все сполна – скорее всего, ему еще придется оказать не одну услугу. А затем выражение лица Майкрофта меняется на глазах, и Шерлок понимает, что никогда не видел брата таким. Майкрофт выглядит довольным, чуть оробевшим, а черты его лица делаются гораздо, во сто крат мягче, чем обычно.
– Конечно, Грегори, – соглашается он чуть более низким, чем обычно, голосом. В глазах Лестрейда мелькает удивление, и тогда Майкрофт широко улыбается. Правда, Шерлока слегка беспокоит, что на восемьдесят процентов эта улыбка выглядит вымученной. Джон, приоткрыв рот, наблюдает за происходящим.
– Я позвоню тебе завтра, – бросает Майкрофт через плечо и, опустив руку на талию Лестрейду, вслед за ним выходит из комнаты. Не в силах поверить, что это действительно сработало, Шерлок всерьез задумывается над смыслом увиденного.
Когда ведущая в квартиру дверь закрывается, Джон оборачивается к Шерлоку с таким ошеломленным видом, что Шерлок просто не может не улыбнуться. Он встает, снимает пальто, пересекает комнату, чтобы повесить его.
– Лестрейд и… и Майкрофт? – спрашивает Джон, и Шерлок целиком и полностью согласен с проскользнувшим в его голосе недоверием, отдающим легким ужасом.
– Джон, поверь мне, у меня нет никакого желания обсуждать это, – заверяет он, повернувшись к Джону лицом.
– Н… но…
– Нет. Ты ничего не хочешь знать.
Джон, замерший на пороге между кухней и гостиной, расслабленный и сонный, смущенный и немного изумленный, – это почти слишком для измученного Шерлока. Он подходит к Джону, притягивает его к себе, заключая в объятия, опускает голову ему на плечо.
Они стоят так несколько минут, пока Шерлок помимо усталости не начинает чувствовать, что засыпает, и тогда Джон отстраняется и тянет его в спальню.
Едва Шерлок входит в комнату, как тут же падает на кровать. Джон неодобрительно фыркает, но все же усаживается в ногах Шерлока и стаскивает с него туфли и носки. Сдвинув руки и ноги Шерлока, он с трудом стягивает с него оставшуюся одежду, так что в итоге Шерлок растягивается на кровати в одном нижнем белье. На мгновение возникает и тут же пропадает вялое желание, чтобы Джон проделывал это для него чаще.
– Я не собираюсь напяливать на тебя пижаму, ленивая ты задница, – сообщает Джон, подтолкнув Шерлока в бок. – Так что забирайся под одеяло, пока совсем не заледенел.
Голова Шерлока работает всего лишь в четверть силы, он обдумывает, как здорово было бы, если бы Джон всякий раз проделывал это для него. Каждый день. Всегда.
Джон ныряет в постель, устраивается рядом, притягивает Шерлока к себе, заставив его прижаться спиной к своей груди. Шерлок улыбается в подушку.
– Мы сейчас напоминаем ложки в коробке. Мне нравится, – сообщает он Джону. Часть его мозга, не обремененная алкоголем и усталостью, ужасается, услышав вырвавшиеся у него слова. Но Джон смеется.
– Я знаю, – отвечает он, и Шерлок чувствует, как теплое дыхание Джона касается его шеи.
Последней мыслью Шерлока, прежде чем медленно погрузиться в сон, было, что ему на самом деле не следует тянуть с этим предложением…
*
Проснувшись наутро, Шерлок обнаруживает, что остался в постели в возмутительном одиночестве. Только через минуту заторможенный со сна мозг наконец-то соображает, что у Джона с Гарри совместный бранч*** этим утром – их последняя попытка наладить совсем уж непростые отношения. Шерлок не любит эти встречи; после них Джон всегда раздражен, взвинчен и куда чаще огрызается на него.
На поверхность всплывают воспоминания о вчерашнем провале, и Шерлок со стоном утыкается лицом в подушку. Нормальные серые нагоняющие скуку людишки регулярно делают предложение руки и сердца, не испытывая ни малейшей трудности, так почему это оказывается до такой степени непросто для него?
Ему нужно еще посоветоваться. Он выскакивает из кровати, тянется за телефоном, набирает номер Лестрейда и нажимает кнопку «Вызвать».
Довольно долго в трубке слышатся гудки, а затем…
«Вы позвонили детективному инспектору Лестрейду. Сейчас я не могу…»
Шерлок разочарованно сбрасывает звонок.
Значит, с Лестрейдом ничего не выйдет. Возможно, это и к лучшему. Его совет пока не принес ничего, кроме неприятностей. Он нуждается в ком-то более опытном, человеке, уже состоявшем в браке, сведущем в человеческих взаимоотношениях…
Через пятнадцать минут квохчущая домовладелица чуть ли не насильно втискивает его в кресло и до отвала закармливает печеньем. Шерлок решает, что в сложившейся ситуации наиболее эффективно идти напролом.
– Миссис Хадсон, как вы считаете, что важнее всего, если хочешь сделать предложение наилучшим образом?
Прежде чем ответить, миссис Хадсон заливается каким-то девчачьим смехом.
– Ох, Шерлок, дорогуша, ты собираешься просить милого Джона расписаться с тобой? Как очаровательно! Разумеется, я все время, как только он здесь поселился, подозревала, что вы…
– Миссис Хадсон, – перебивает ее Шерлок, пока она не разошлась окончательно. – Предложение?
Миссис Хадсон задумчиво помешивает чай.
– Знаешь, мой Джеральд был весьма романтичным, – задумчиво тянет она. – Чего он только не вытворял, чтобы меня удивить. То одно, то другое, сюрпризы, подарки, небольшие поездки и прочее в том же духе.
Кивнув, Шерлок ожидает продолжения, но по остекленевшим глазам миссис Хадсон ясно: она явно погрузилась в какие-то дорогие сердцу воспоминания.
– Миссис Хадсон, – повторяет Шерлок, и она торопливо переводит на него взгляд.
– Ох, да. Предложение. Это не так уж и сложно, правда. Просто будь собой, хотя… – сомневается она, – возможно, тебе это не подойдет.
У Шерлока вырывается досадливое восклицание, но он тут же подавляет его. Если он разозлится, миссис Хадсон начнет волноваться. Тогда от нее не будет совсем никакого толку.
– Боюсь, стандартные варианты здесь не подойдут, – со всем возможным терпением произносит он. – Как такое преподнести? Я понимаю, что дарить кольцо – традиция, но сомневаюсь, что Джон будет в восторге от такого расклада. То же самое и со всякими заверениями в любви. Полагаю, в таких случаях принято выражать желание провести остаток жизни со своим избранником? Есть ли конкретная фраза, использовать которую было бы лучше всего?
Миссис Хадсон ошарашено уставляется на него и смеется.
– Дорогуша, я уверена, что не играет никакой роли, как ты это сделаешь. Он так сильно любит тебя, это же очевидно. Да ты можешь просто отвести его на регистрацию, он и глазом не моргнет.
– Но так не поступают! – восклицает Шерлок. Почему она не понимает? Джон столько всего безропотно от него принимает, а Шерлок даже половины из этого не замечает. Он всегда подозревал, что строить отношения с ним – не самое легкое занятие, но Джон, несомненно, обладает огромным терпением. Шерлок же никогда особо об этом не задумывался. Но теперь, на сей раз, он почти ни на чем больше не может сосредоточиться, ему отчаянно хочется хоть немного загладить вину за произошедшее. Он желает хоть отчасти дать Джону то единственное, что следует ожидать от нормальных отношений.
Миссис Хадсон смотрит на него с таким выражением лица, какое бывает у человека, когда он наконец-то начал понимать, и внезапно Шерлок чувствует себя абсолютно прозрачным. От этого делается не по себе.
– Джону ничего этого не надо, Шерлок, – отвечает она на его мысли еще до того, как он произносит их вслух. Шерлок уставляется на нее. – Возможно, когда-то и хотел, но, на мой взгляд, теперь его это совершенно не волнует. Теперь он хочет только тебя.
По тому, как Шерлок задирает подбородок и как у него при этом подрагивают руки, она убеждается, что ее слова ничуть его не убедили, и вздыхает.
– Ну что ж, ладно.
*
Поднимаясь к себе, Шерлок раздраженно прокручивает в голове слова миссис Хадсон.
Все должно быть романтично, но, Шерлок, милый, если получится слишком романтично, то это будешь не ты. Выйдет одна лишь сплошная глупость.
Он хмурится. Вести себя романтично, но не слишком. Что за нелепый совет.
Конечно, особой пользы от большинства советов миссис Хадсон ждать не приходится. Да, она исходила из своего личного, и достаточно немалого, опыта, но если учесть, что Джон был 41-летним отставным военным, а не двадцатилетней девушкой, ни разу за всю жизнь не покидавшей дома, особого толку от него не было.
Шерлок захлопывает за собой ведущую в кухню дверь и начинает готовить чай. Он уже был в дверях, когда миссис Хадсон произнесла единственную стоящую фразу за весь разговор.
Не дай ему заподозрить, что ты собираешься сделать предложение, дорогуша. Выйдет такой замечательный сюрприз, особенно если учесть, что сделаешь его ты.
Сюрприз. Но каким образом удивить Джона теперь, после всех тех нелепых вечерних событий? На то, что Джон хоть совсем не догадывается о желании Шерлока сделать ему предложение, нет ни малейшей надежды.
Хотя, возможно, он сможет сбить его со следа. Убедить Джона, что он не испытывает к браку никаких положительных эмоций или не понимает, почему общество словно помешалось на нем, особых трудностей представлять не должно. В конце концов, он так считал почти всю свою жизнь. А его страстное желание оформить отношения с Джоном, по сути, совершенно не изменило отношения к концепции в целом.
Шерлок усаживается за кухонный стол и приступает к разработке плана.
*
Когда приходит Джон, Шерлок все еще обдумывает наиболее эффективный способ воплощения своего свежесоставленного плана в жизнь. Он резко замирает, чувствуя себя виноватым без всяких на то причин, а затем подходит к Джону и целует его, пытаясь сгладить едва заметное ощущение неловкости. Джон отвечает с поразительным рвением, и в течение нескольких минут они медленно и вдумчиво целуются в дверях кухни.
– Никогда бы не подумал, что ты настоящая липучка, – смеется Джон, отстранившись от Шерлока, но почти касаясь его губ. Шерлок хмурится и пытается возразить, но Джон просто снова целует его и чуть отталкивает от себя.
– Я принес ланч, – говорит он. – Накроешь на стол? – добавляет Джон, скрывшись в ведущем в ванную коридоре.
Они не часто едят ланч вместе. Шерлок обычно к нему вообще не прикасается, а Джон либо перекусывает на работе, либо слишком поздно завтракает, чтобы успеть проголодаться. Но Шерлоку ясно видно, что утренняя встреча с Гарри была не из легких и что Джон, возможно, вообще еще не ел, так что с удовольствием делает, как его попросили. Шерлок накрывает на двоих и садится. Он прекрасно помнит о составленном плане – и надеется, что совместный ланч предоставит возможность приступить к его выполнению.
За едой они говорят не особо много. Джон старается не упоминать Гарри, а Шерлок не спрашивает. Попытки Шерлока вовлечь Джона в разговор вызваны не только стремлением действовать в соответствии с планом, но и просто желанием развлечь его, потому что выглядит Джон по-настоящему подавленным. Он рассказывает Джону о своем последнем, довольно простом расследовании (Джон тогда был на работе: на то, чтобы раскрыть преступление, ушло до обидного мало времени – всего лишь шесть часов). Дело оказалось на редкость скучным и совсем не оправдало надежд Шерлока, зародившихся, когда на пороге появился клиент с рассказом о пропаже кольца с бриллиантом и таинственных сообщениях, выгравированных на оконном стекле в его спальне. В итоге все вылилось в банальную измену.
Впрочем, рассказывает он хорошо, Джон увлекается все больше и больше, под конец и вовсе широко улыбаясь. Ближе к финалу повествования Шерлок отпускает пару уничижительных замечаний об описываемой паре, и Джон откровенно смеется.
– Нет, – спустя мгновение продолжает Шерлок, – я совершенно не понимаю институт брака, особенно в современном мире.
Джон молча закатывает глаза. Заявление Шерлока его явно не удивляет.
– Эта социальная модель давно устарела. Я не понимаю, почему современное общество настаивает на ее сохранении. Хотя нет, не так. Я прекрасно понимаю, почему. Я отчетливо вижу всю совершенно дурацкую цепочку рассуждений. Странно было бы ожидать большего, – совершенно искренне добавляет он. Похоже, будет проще, чем он думал.
– Ну-ну, продолжай, – подбадривает Джон, цепляет на вилку очередную порцию пасты и отправляет ее в рот. – Я заинтригован. Что это за причины и за что ты на них так ополчился? Чем тебя так смущает свадьба? Определенным подчинением женщине или тем, что придется оставить официальную запись, да?
Джон выглядит повеселевшим, но не особо заинтересованным, как если бы он уже не единожды прокручивал этот разговор в голове.
– Нет, – отвечает Шерлок, заставив себя нахмуриться, – хотя это, конечно, тоже влияет. Но я имею в виду досадную сентиментальность, пронизывающую каждую составляющую массовой культуры. Люди обожают драматические заверения в вечной любви и преданности. Все как один убеждены в их нерушимости. Но это же смешно. Казалось бы, достаточно просто взглянуть на статистику разводов, чтобы всякий моментально избавился от глупых иллюзий.
Теперь, с удовлетворением отмечает Шерлок, Джон уже более заинтересован.
– Это не всегда глупо, банально или как ты там еще думаешь, – нахмурившись, возражает он, – Конечно, идея свадьбы излишне сентиментальна, но я всегда считал, что в ней есть что-то… милое, – он пожимает плечами. – Идея до конца своих дней связать себя обязательствами с каким-то конкретным человеком. Если только ты правильно понимаешь, что это значит. Поверь, это не из тех поступков, которые совершаются необдуманно, но… иногда, когда двое людей просто-напросто знают, что до конца жизни будут вместе…
Глаза Джона встречаются с глазами Шерлока, и он видит в них безмолвный вопрос.
Разве у нас не так?
Где-то глубоко внутри Шерлок понимает, что знает ответ. Да. Но если он так скажет, это будет означать провал плана.
– Как кто-то может быть в этом уверен? – вместо этого спрашивает он. – Утверждать, будто ты можешь знать, что станешь чувствовать к человеку через десять, двадцать или тридцать лет, смешно. Люди меняются. Обстоятельства меняются. Знаешь, сколько я видел преступлений, совершенных мнимыми «родными и близкими»?
Шерлок знает, что это – удар ниже пояса. Джон отшатывается.
– Но ты не думаешь – конечно же, ты не считаешь, что все пары обречены на расставание?
Джон запинается. Шерлок пожимает плечами.
– Статистически более вероятно, что отношения скорее закончатся крахом, чем успехом. Долгосрочные привязанности отжили свой век и давно вышли из моды. Очень многие люди только выиграли бы, пойми они этот факт.
Выдержать и продолжать смотреть в лицо Джону невероятно трудно; на нем застыла смесь из растерянности и неверия с затесавшейся ноткой боли. Шерлок отворачивается.
– Итак, – начинает Джон. Он неотрывно смотрит на Шерлока, пока тот опять не встречается с ним взглядом, – чем же мы тогда конкретно занимаемся?
Всем. Ничем. Мы здесь, живем вместе, и это прекрасно.
– Ох, всего лишь убиваем время, – Шерлок пожимает плечами, говоря это.
Если бы Шерлок не потратил часы на то, чтобы дотошно изучить каждую черточку лица Джона, он бы никогда не разглядел скрытые за застывшей маской удивление и боль. Он думает, не зашел ли чересчур далеко – целью затеянного разговора было убедить Джона в том, что Шерлока не интересует семейная жизнь, а не в том, что он ничего не испытывает к самому Джону.
– Прошу прощения, – тихим голосом извиняется Джон, встает, взяв со стола тарелки. – Это утро меня совсем вымотало. Ты же знаешь, что из себя представляет Гарри. Пожалуй, я пойду прилягу ненадолго.
Он заканчивает убирать посуду и выходит. Джон направляется не в ту спальню, которую они с Шерлоком занимали все последние месяцы, а поднимается в свою прежнюю комнату. Хотя кровать по-прежнему на месте, по большей части спальня теперь выполняет функцию кладовки и битком набита книгами, склянками и всяким непонятным барахлом, которое Шерлок натаскал сюда за прошедшее время.
Шерлок слышит звук закрывшейся двери и чувствует, как у него внутри что-то тревожно сжимается.
*
Впрочем, к ужину Джон все же выходит, и даже если он зол или расстроен, ему блестяще удается скрывать это. Приготовив ужин, он не пытается заставить Шерлока съесть хоть что-то, а когда тот за целую серию какого-то детективного шоу не отпускает ни единого ехидного замечания, Джон целует его. Вскоре после этого, несмотря на попытки Шерлока удержать Джона, сжав его в объятиях, на диване, тот отправляется в постель.
Шерлок спать пока что не собирается. Он снова вытягивается на диване во весь рост и еще раз хорошенько обдумывает свой план. Утренняя реакция Джона ненадолго встревожила его, но, похоже, все наладилось само собой, без всякого участия со стороны Шерлока. И все же, учитывая, как Джон повел себя во время разговора, попытаться провернуть подобное в ближайшее время, возможно, не самая лучшая идея. Очень может быть, что вообще не стоит. А еще он рискует оказаться излишне самонадеянным: что, если Джон понял, что он затеял?
Все это – нелепо и вовсе не должно было оказаться так сложно. Вздохнув, Шерлок перекатывается на бок и встает с дивана, твердо намереваясь на несколько часов занять свой великолепный разум какой-нибудь другой задачей.
*
В конце концов, он отказывается от еще одного разговора «в лоб» и решает действовать более осторожно. Отчасти это вызвано тем, что ни одной возможности для повторной беседы больше не представилось, но в основном потому, что Шерлок не хочет излишне привлекать внимание к главной мысли из страха вызвать у Джона подозрения или разозлить его.
Удивительно, но подобный подход оказывается куда эффективнее, и Шерлок мысленно нещадно корит себя за то, что не сообразил раньше. Насмешливо фыркнуть здесь, закатить глаза там – вот и все, что требуется, чтобы однозначно показать его отношение к обсуждаемому вопросу. Джон на поведение Шерлока практически не реагирует, лишь возводит глаза к потолку и демонстративно отказывается отвечать. Подобное состояние не так уж и отличается от их размолвок по любому другому поводу, как то – присутствие в холодильнике частей чьего-то тела, необходимости трехразового питания или присвоение Шерлоком всякой понравившейся ему вещи Джона.
«Через неделю», – глядя следующим утром поверх чашки чая на Джона, решает Шерлок. Джон, все еще полусонный, листает газету, не задерживаясь ни на одном слове, и чуть ли не ежеминутно подавляет зевки. Он кажется таким по-домашнему теплым и взъерошенным, что Шерлоку невыносима сама мысль, будто Джон может когда-нибудь не принадлежать ему, в каком угодно смысле. Ровно через неделю, считая с сегодняшнего дня, Шерлок отведет Джона к Анджело, у них будет нормальный приятный ужин, а потом он просто предложит уже Джону пожениться.
*
Раздавшийся пару дней спустя звонок Лестрейда, сообщившего о новом деле, приходится как нельзя кстати. Со времени последнего расследования – кражи у частного (и очень платежеспособного, добавил бы Джон) лица – прошло почти шесть недель, и Шерлок уже практически лезет на стены.
Но то, что начинается как восхитительно загадочная серия краж из одного из самых элитных антикварных магазинов, специализирующихся на ювелирных изделиях, быстро превращается в элементарное мошенничество его владельца, Джулии Райт, со страховкой. Шерлок испытывает такое разочарование и досаду, что готов кричать. Он уже отчаялся заполучить по-настоящему сложную задачу, нечто такое, что заставило бы его выложиться по полной. Последние несколько расследований оказались довольно простыми, и в мгновения особо беспросветной жалости к себе он не мог не заподозрить, что преступный мир Лондона, похоже, сговорился уморить его скукой.
Глубоко внутри Шерлока, в самой сокровенной части сознания, куда он никогда не допускал Джона, всегда горел робкий огонек. Шерлок никогда не прекращал чувствовать его. Это было восхищение Мориарти, его несгибаемой целеустремленностью, сущей одержимостью тем, чем он занимался, бесконечным хладнокровием. Даже с большой натяжкой Мориарти нельзя было назвать порядочным человеком, но у него был блестящий, правда, довольно извращенный ум. Шерлок, не задумываясь, разделался с Джимом (Мориарти посмел тронуть Джона, а это был гарантированный способ навлечь на себя немедленную и неизбежную кару со стороны Шерлока), но это вовсе не значило, что он не отдавал должное его талантам, какими бы они ни были.
Шерлок яростно уставляется на ковер. Необходимость торчать в кабинете Лестрейда и разжевывать подробности страшно злит, а от одной только мысли о Мориарти у него всегда портится настроение. Джон легонько пинает его.
– Ты в порядке? – тихо спрашивает он.
Все последние полчаса они просидели на диване Лестрейда, разбирая подробности расследования, в то время как сам Лестрейд пытался рассортировать часть документов. И это настроения тоже не улучшало.
Шерлок пожимает плечами.
– Не дело, а разочарование, – отрывисто бросает он. Джон морщит нос.
– Разочарование? Почему? Бесценные артефакты, лихая афера; я думал, это как раз в твоем духе.
Шерлок вздыхает и откидывается на спинку, прислонившись затылком к стене.
– И сплошная глупость, – отвечает он. Что-то в его голосе привлекает внимание Лестрейда, потому что тот поднимает взгляд от формы, которую заполнял, а затем опять возвращается к бумаге. Джон ничего не говорит, но продолжает с любопытством наблюдать за Шерлоком. – Поначалу она действовала с умом; благополучно замела следы; вела себя собрано и рационально. А потом она попалась, потому что приняла глупое, продиктованное эмоциями решение. Кому придет в голову дарить любовникам часть ювелирных украшений, украденных в собственном магазине? Идиотизм. Ей следовало знать, что ее мужа допросят и ее интрижка выплывет на поверхность. Черт, да мы даже ее любовника допросили. А она сидела в допросной в чертовом браслете. Ее мнение о профессионализме полиции явно было не слишком высоким, – заключает Шерлок, не сводя глаз с полностью игнорирующего его Лестрейда.
На лице Джона отражается неверие, он уставляется на Шерлока:
– Ты раскрыл преступление, и поэтому разочарован? Ты разочарован, потому что победил?
– Нет, не поэтому; ну конечно же, нет. Меня разочаровывает то, как легко я победил, – отвечает он. Шерлок прекрасно понимает: все, что он говорит сейчас – грубости и вздор, но его это ничуть не заботит. – Когда все просто, неинтересно. Если бы Райт удержалась от сентиментальностей, доказать что-либо было бы намного сложнее.
