Текст книги "Девочка из стали (СИ)"

Автор книги: Killed your thoughts

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Стод бьёт ногой под столом Коршуна и едва заметно проводит пальцами около горла.

– Да-да, безупречная работа, но, быть может, не будем смущать детей, – улыбается Алекс.

– Смущать? Да она гордиться должна, что самая крутая из всех группировок, – как ребёнок радуется Харрисон. – Я горд, как за свою собственную дочь! И я невероятно рад, что у тебя достойная смена.

– Чего?! – Кристофер поднимается со стула, смотря на Стод. Смотря, как та зажимает руками голову. – Это ты? Это,блять, ты?!

– Крис, – она поднимается вслед за ним.

– Он не знал? – Харрисон Шистад испуганно поднимает глаза на сына и переводит взгляд на Стод, понимая, что бомба замедленного действия подорвана его руками. – Крис, ничего же не произошло…

– Ничего не произошло? Ничего?! – молодой человек переходит на крик. – Она убила человека…

– За дело, – быстро вставляет отец.

Молчать! – рявкает сын. Был бы прекрасным руководителем наркобанд. – Но дело даже не в этом. Ты врала мне! Мне! А ты, ведь, знаешь, как я отношусь ко лжи… – его глаза метают молнии, в её – сейчас пойдет дождь. – Клялась мне, что никого не убиваешь, что только руководишь. Развела меня, как лоха, – отвращение к ней.

– Крис, – она делает медленный шаг к нему, он – два шага назад. – Давай мы поговорим наедине?

– Мне не о чём с тобой разговаривать, – рычит он, откидывая в сторону стул и направляясь в сторону одной из комнат.

– Рони, я не знал… Я не хотел, – лепечет Шистад-старший. Осознаёт свою осечку. Не хочет, чтобы сын потерял свою любовь из-за него и снова пошёл по бабам.

– Да, ничего страшного, – уголки губ Рони дёргаются. – Разберемся.

В комнате воцаряется тишина, нарушаемая только нервным постукиванием Коршуна по столу.

– Прежде чем я пойду с ним поговорить, мне нужна ваша помощь, – девушка облокачивается на стеклянный стол.

– Всё, что угодно, – серьёзно смотрит на неё Коршунов.

Они смотрят друг на друга. Долго. Не замечая времени. Она пытается найти в его глазах хоть что-нибудь, но разбивается об острые скалы. Ни берега, ни дна.

Она исписала своей кровью каждый сантиметр этих стен, но ему все равно. Хочет дотронуться до него, но он отшатывается, будто бы от сильного удара током. Что же с ним сделала эта девчонка? Влюбила, а затем резко вернула прежнего Кристофера Шистада. В один щелчок. В один выстрел.

– Тебе лучше уйти, – усмехается он. Хочет, чтобы она ушла.

– Ты чёртов эгоист Кристофер Шистад? – срывается на крик она. Впервые слышит, чтобы Вероника Стод кричала.

– Я эгоист? – спокойно спрашивает он. – Я?! – кричит, что есть силы.

– Да, чёрт возьми, ты! Мир не крутится вокруг тебя Шистад! Это, блять, не ебаная фабрика по исполнению твоих придурковатых желаний! Это жизнь! Жизнь, в которой людей убивают ради денег. Именно такой жизнью ты живёшь. Ты родился именно в этой жизни. Так почему бы просто не принять её? А не орать, что все плохие, а я хороший?!

– Блять, я много говна в этой жизни творил! И дурь тоже перевозил. Но людей не убивал!

– А ты знаешь наш закон? Либо ты, либо тебя, либо нас всех, – хмыкает девушка.

– Я не хочу найти тебя с пулей в голове, ты понимаешь? – орёт он.

– То, что ты не убиваешь людей не даёт тебе возможности не быть убитым!

Тишина гложет их души. Тишина забирается под кожу. Пустота убивает всё, что в них есть. Непонятно, почему судьбой они связаны друг с другом. Импульсивные, своевольные, не способные ужиться рядом друг с другом. И никто не остановит, некому их мерить.

– Вали отсюда, – еле слышно, но с её сталью в голосе говорит он. Слышит как она усмехается. Усмехается ей в ответ.

– Ты ведь всегда получаешь то, что хочешь? – спрашивает она, с головой погружая его в воспоминания. – Что ж, сейчас ты действительно получишь, то, что хочешь.

Она движется к двери, как он припечатывает её к стене, резко и грубо целуя её в губы. Она набирает воздух, чтобы отдышаться, как слышит то, от чего сердце несколько раз пропускает удары.

– Вали давай, чё вылупилась, – закусывает губу, открывая ей дверь. Звонкая пощёчина разрезает воздух и оставляет отпечаток маленькой, но сильной ладошки на его щеке. Напоминание о том, что это реальность, а не гребанное кино, в котором она прибежит к нему и будет молить прощения. Она не прибежит.

Девушка быстрым шагом выходит из дома, останавливая свой взгляд на знакомом синем Lamborghini. Видит рядом с ним Коршуна. Как в беспамятстве падает к нему в объятия. Стальные слёзы катятся из её серебристых глаз.

– Всё хорошо, – он целует её в макушку. – Всё будет хорошо.

– Спасибо за то, что пригнал машину, – набирается сил и улыбается ему. Искренне, по-детски.

Целует его в щёку, забирая свою сумку из его рук. На его слова «До встречи», просто кивает. Давит по газам и с оглушительной скоростью и свистом вылетает с территории, принадлежавшей её любимому Шистаду.

========== 12. ==========

Отражение сероволосой не узнаёт саму себя. Красные, выплакавшие всё, глаза. Кожа белее первого декабрьского снега. Выступившие синие вены по бокам шеи. Сбитые в кровь костяшки. Вот она – Вероника Стод.

Вероника Стод, рассказавшая всё подноготную своему брату. Брату, который смирился со всем, понял всё так, как есть на самом деле. Он не орал на неё, не посылал взгляды, полные ненависти и отвращения. Её семья сама сделала её такой. И если и есть в этом виноватые, то только Джеймс, Николай и Вильям Магнуссоны.

Вильям просидел с ней всю ночь напролёт. Видел, как она крушит квартиру, сбивает руки в кровь, заливает в себя алкоголь бутылками, плачет, улыбается, смеётся, прижимается к нему, как обиженный котёнок, орёт на него, что бы он валил к чёрту с её квартиры и снова обнимает его, извиняясь за всё на свете, за себя. И так по кругу. По чёртову адскому кругу.

В зеркале появляется второе отражение. Уставший молодой человек с растрёпанными шоколадными волосами и перепуганно-заботливыми глазами. Он аккуратно, будто боясь, что если он до коснется – девушка рассыплется на мелкие алмазные крошки, убирает за уши выбившиеся короткие пряди её серых волос. Стирает скатившуюся стальную слезинку с её щеки. Обнимает её и утыкается головой в плечо. А она стоит. Стоит с пугающей безразличностью на лице. В то время как сердце отбивает ритм «Бежать».

– Пойдёшь в школу? – не поднимая головы, спрашивает он. Боится посмотреть в её глаза и замёрзнуть в их холоде.

– Да, – голос не срывается, не хрипит. В голосе слышится не пробиваемая, закалённая сталь.

– Тогда нам нужно собираться, – он умывает её, потому что она не в силах поднять руки. Он накладывает ей на лицо тональное средство (чёрт знает почему он начинает красить девушку); она не сопротивляется. Ей интересно, что из этого получится.

– Чёрт, – бурчит он, пытаясь открыть чёрные тени для век. Он слышит её заливистый смех от которого отвык за эту ночь, будто не слышал его вечность.

– Стоп, стоп, стоп, мистер Магнуссон! – она выставляет свои ладошки вперёд и упирается в его грудь. – Я не хочу, чтобы ты из меня сделал, мать её, панду! – смеётся она, будто обретя второе дыхание на жизнь.

Её машина подъезжает к школе. Все заинтересованно смотрят в её сторону. Все уже в курсе (как им кажется) всего. Знают, что они расстались, потому что она изменила ему, а он ей.

Стод кажется, что на её спине выжжено шлюха, когда она идёт к Нуре, которая обнимает подругу, сильно сдавливая её ребра.

– Я знаю, что ты не изменяла ему. Мы все знаем, – девочки кивают, подтверждая слова подруги.

– Он козёл, Рон, – серьёзно смотрит на девушку Бакуш.

– Мне всё равно, – отмахивается Стод под вопросительные взгляды девушек. – Что? Я пользуюсь парнями ради популярности. Я популярна, а значит он мне не нужен.

Мун осуждающе смотрит на Стод. Вильде, не веря ей, хлопает глазами. Крис застывает в позе удивления. Сана ухмыляется так, будто знает правду. Нура еще крепче обнимает подругу. Знает, что эти слова дались ей тяжело.

Лицо блондинки резко вытягивается, когда она видит Шистада, идущего в обнимку и целующего какую-то девчонку. Нура молится только, чтобы Вероника не обернулась. Но по закону подлости, именно это и делает девушка, разрывая объятия с Сатре.

– Привет, дамы, – улыбается им Шистад, подмигивая Стод. Ей хочется выцарапать ему глаза, но вместо этого она просто отворачивается от него и идёт в сторону столовой. Он остаётся заворожённо смотреть ей вслед.

– Крис, – говорит его спутница.

– Да отвали ты, – хмыкает он и уже собирается уходить, как отчаянная Сатре хватает его за руку и отвешивает ему звонкую пощёчину на глазах у всего двора.

Лица Пенетраторов вытягиваются. Вильям уже хочет идти разнимать девушку и друга, но внутренний голос (или обида за сестру) запрещает ему лезть в это.

– Ты! – она яростно тыкает пальчиком в грудь ухмыляющегося парня. – Она любит тебя, а ты ведёшь себя, как последняя скотина! Как эгоист, чёртов ты ублюдок, – он удивлённо хлопает глазами, удостоверяясь: точно ли это говорит Нура Амалие Сатре? – Либо верни её, либо отвали от неё навсегда!

– Тш-ш-ш, – он прикладывает палец к её губам. – Не горячись, – он целует, удивлённую и оцепеневшую от наглости парня девушку, в висок и удаляется, натягивая солнцезащитные очки.

«Шлюха» – кто-то кидает девушке, проходя мимо неё. Стод лишь усмехается. Последствия чёртова Шистада. Расплатившись за пирожное, девушка разворачивается и врезается в чью-то мускулистую грудь. Понимает, что это вышеупомянутый чёртов Шистад.

– Смотри куда прёшь, – в своей манере кидает она.

– Я то как раз таки смотрю, – в своей манере закусывает губу.

Их расставание ничуть не покосило их. Для всех. Он видит, что она расколота на мелкие частички и ей трудно говорить с ним. Она видит, что он терпеть её не может. Знает, что он будет продолжать докапываться до неё. Он знает, что он последний мудак. И вместо того, чтобы извиниться, играется с ней. Забывая о том, что может доиграться. Обязательно доиграется.

– Пропусти.

– Поцелуешь – пропущу. Ну же, давай, – усмехается он. Девушка подносит руку с пирожным к его лицу и в буквальном смысле стирает его усмешку клубничным кремом.

– Сука, – выплёвывает он.

Девушка молча усмехается, задевая его плечом, и проходя мимо него. Чувствует, как он с ненавистью любовью смотрит ей в след. Он хочет поцеловать её. Прижать к себе. Извиниться за своё мудачество. Но именно его мудачество не даёт ему это сделать. С ненавистью откидывает стул, мешающий ему, и идёт умываться.

Девушка летит по ночному Осло. Разговор с Коршуновым и Шистадом-старшим закончен. А, значит, можно наконец-то напиться. Одной рукой достаёт из бардачка бутылку виски. С усилием, раскручивает её.

Обжигающая жидкость затекает ей в нутро. Становится хорошо. Стрелка спидометра растёт. Алкоголь в девушке только увеличивается. На переднем сидении рядом с бутылкой лежит пистолет. Она ухмыляется. Свет фар бьёт ей в глаза, ослепляя на несколько секунд. Стод резко тормозит машину, чуть не влепившись в большой чёрный джип. Видит, как двери открываются и две фигуры движутся к её машине.

Засовывает пистолет за спину, делает очередной глоток и продолжает сидеть в машине, пока человек не стучится в окно.

– Молодой человек, так какие вам цветы? – спрашивает девушка у Кристофера Шистада, ошалело озирающегося на цветы. Чёрт, да как же они называются.

– Девушка, они как-то на букву г, – закусывает губу он. – Гейр…

– Герберы что ли? – скрывая смех, спрашивает девушка. Кристофер щёлкает пальцами и кивает. – Какого цвета?

– Сиреневые… Да, точно, сиреневые. И, если можно, все сиреневые.

– Это будет очень дорого. Их больше 150 штук, – округляет глаза продавщица.

– Давайте, – улыбается Шистад, понимая, что даже всем цветами мира не выпросит прощения.

– Привет, сестрёнка, – слышит она знакомый голос, открывая дверь машины. Дрожь содрогает её тело. Выходит с высоко поднятой головой и смотрит на родственников со стервозной улыбкой.

– Джеймс, Николай, – учтиво кивает она головой.

– Дочь, я знаю, что это ты убила Оуэлла. Мстишь мне? – делает шаг навстречу её отец.

– Выполняю приказ, – холодно, ровно, будто робот.

– А мои не выполняешь, – грозно улыбается Джеймс.

– А ты мне не платишь, – копирует его эмоции Стод. – Я не работаю безвозмездно.

– Куда уж ей семье помогать, – усмехается Нико, девушка дёргает своим острым носиком, будто учуяла что-то омерзительно-противное. Рука тянется к стволу и зажимает его рукоять за спиной.

– Кинула ствол на землю, – рычит Магнуссон-старший. Девушка, ухмыляясь, кидает его к ногам Нико. У неё всё под контролем. Нико поднимает, перезаряжает пистолет и направляет на девушку. Или нет?

– Позволишь ему убить родную дочь? – выгибает бровь девушка.

– О, мы наконец-таки семья? Как ты меняешь своё мнение под дулом пистолета, – улыбается Джеймс.

– Мы можем договориться без кровопролития. Ты посмотри на него, у него ручки дрожат, – хмыкает Вероника.

– Ну извините, у меня нет такого опыта, как у тебя, сестрёнка.

– Без кровопролития? Ты убиваешь моих людей одного за другим.

– Не хер травой барыжить на чужой земле.

– Молчать! – кричит на неё он. Девушка, плотно смыкает губы, смотря на пистолет. – Где гарантия, что я буду жив? Сид Оуэлл был моим лучшим работником. Догадываешься, что сейчас будет с тобой?

– Бизнес дорожи семьи? – ухмыляется она.

– Всегда был. И Нико это понимает, в отличие от вас с Вильямом. Но он хотя бы не лезет в мои дела. Она твоя, Нико. Рад был повидаться, дочь, – ухмыляется ей в ответ Джеймс и садится за руль своей машины, отворачиваясь от своих детей. Возможно в нём всё же были разбужены отцовские чувства, или же он просто не хочет марать руки. Так это или нет, для нас останется тайной.

– Как ты там убила Сида? Пуля в живот и пуля в голову, а потом бутончик? Это, конечно, не красивая бордовая роза. Я подумал, будет символично, если это будет бордовая гербера, – улыбается Нико.

– Мой тебе совет, не думая, братец. Не понижай IQ всей улицы.

– А ты всегда была той ещё сукой, сестрёнка.

Раздаётся выстрел, заставляющий девушку скрючиться вдвое и упасть коленями на землю. Острая боль пронизывает правый бок. В глазах до одури темнеет. Нико подталкивает девушку, заставляя её упасть спиной на землю. Нависает над ней, приставляя дуло к её лбу.

– И зачем я резал тебе вены? Можно ж было просто застрелить, – улыбается Нико. – Спи сладко, сестрёнка.

Он нажимает на курок, но выстрела не происходит. Палец жмёт ещё раз. Выстрела по-прежнему нет.

– Закон номер один: если хочешь кого-то убить, приноси своё оружие, – с трудом говорит девушка. – Закон номер два: проверяй наличие патронов, – смеётся, глядя на испуганное лицо Николая. Он бросает пистолет рядом с её головой и, быстро садясь в машину, кинув ей через плечо: «Это не конец», – уезжает.

Стод с трудом поднимается и залазиет в машину. Набирает номер Вильяма.

– Вил, – кряхтит она. – Ничего не спрашивай, делай, что я говорю. Приготовь нитки, иголку, найди какие-нибудь щипчики, обезболивающее. Позвони Коршуну, его номер в моей записной книжке на первой странице. Скажи, что это срочно. И пусть приезжает к тебе. Я скоро буду.

– Чёрт, да тебе в больницу нужно! – истерит Магнуссон, пока Коршун в свете телефонного фонарика, пытается извлечь пулю.

– Не истери, – кидает он ему.

– Нельзя мне в больницу. Лишние вопросы, – еле выдавливает девушка.

– А ты замолчи и лучше выпей, – рычит Алекс на Стод.

– Давно пора засадить этих ублюдков, – шипит Вильям Магнуссон, смотря в сторону. Не боится крови. Боится её крови.

Девушка шипит от боли, делая очередной глоток водки. Чувствует, как Коршун пытается нащупать внутри неё пулю. Крик забирается под кожу Магнуссона. Крик заставляет Коршунова сосредоточиться. Подцепляет это несчастное средство убийства и вытягивает его.

– Тихо, тихо, тихо. Почти всё, милая, – шепчет он, зная, что она его не слышит. Зная, что алкоголь полностью застилает её разум.

Острая игла пронизывает кожу девушки, делая первый шов и стягивая разорванные края плоти. Вильям отворачивается. Больше не может смотреть на это. Боится смотреть на это.

Шов за швом, стягивает уродливую, зиявшую некогда дыру от пули. Обрабатывает всё спиртом. Поднимает глаза, на Веронику, уснувшую и посапывавшую, иногда хмурясь.

Вильям аккуратно поднимает её на руки и несёт в свою комнату, оставляя Коршунова наедине с крепким алкоголем.

Снимает с девушки джинсы и футболку. Переодевает её в свою любимую тёплую кофту. Укрывает одеялом, заворачивая девушку в некий кокон, сводя к минимуму все её движения. Целует в лоб и уже собирается уходить из комнаты, как слышит:

– Крис, обними меня. Не уходи. Прошу тебя.

Вильяму не остаётся ничего, как обнять сестру, выдав себя за Кристофера Шистада.

Кристофер Шистад стоит на своей кухне, сжимая в обеих руках этот огромный букет. Испугался ехать к Стод. Испугался того, что она не простит. Чёртов слабак.

Усмехается сам себе. Ну её к чёрту. Ему нужно разрядиться.

Шистад относит букет в ванную, слегка набирая её и аккуратно ставя цветы. Он придёт к ней. Обязательно. Но не сегодня. Сегодня ему нужна разрядка. Нужен секс.

– Привет, зайка, – выходит из ванной, говоря по телефону.

– Кристофер? – сонно протягивает девушка, готовая лечь под него в любую секунду, по щелчку его пальцев.

– Будь готова. Я сейчас буду.

Щёлкает пальцами.

========== 13. ==========

Шистад ежесекундно оглядывается в школьном дворе, ища знакомую фигурку с короткими волосами. Но он не видит ни её, ни её машины. Решила прогулять? Плохая девочка.

Крис закусывает губу. А вдруг что-то случилось? Хмурится. Снова окидывает двор беглым, но внимательным взглядом. Видит блондинистые волосы Нуры Амалие Сатре и, целующего её в макушку, Вильяма Магнуссона. Они такие счастливые. Сатре направляется к своим подругам, поочерёдно обнимая каждую.

Шистад по-братски обнимает Магнуссона. Побаивается спросить его о сестре. Не знает, как отреагирует он.

Вильям выглядит усталым, каким-то разбито-запуганным. Его карие глаза так и норовят закрыться ото всех веками и не открываться ближайший день. Чёрная мятая футболка выглядывает из-под чёрного распахнутого пальто. Серая шапка сдвинута на затылок (носит её тогда – когда нет времени вымыть голову) .

– Что-то случилось? – спрашивает Крис, замечая состояние друга и то, как он каждую секунду проверяет телефон.

– Рони заболела, – он поднимает на друга свои испуганные глаза. Шистад мгновенно понимает, что это за «болезнь».

– Я к ней, – говорит Кристофер, подхватывая свою сумку со ступенек.

– Стой, – хватает его за руку. – Не нужно, – смотрит на него серьёзно. – Она мне всё рассказала и после вашей ссоры, она вряд ли захочет видеть снова.

– Вил, я мудак. Я знаю. Но, блять, я реально её люблю. И, блять, мне самому от этого страшного. Так сильно ни к кому не было, а, узнав, что она может умереть у меня как крышу сорвало. – Шистад смотрит на друга так же серьезно, как и он на него. Магнуссон хлопает по плечу друга, даёт ему ключи от квартиры, слегка кивает головой.

– Не облажайся снова, – уголок губы Магнуссона тянется вверх.

– Ну ты же знаешь, она простит такого красавчика, как я, – улыбается Шистад.

– Ну да, – закатывает глаза Магнуссон.

– Ну или нахуй пошлёт.

– А вот это уже более правдиво, – смеётся Вильям, подталкивая Шистада в сторону его BMW.

Нервы напряжены. Слух и зрение обострены. Тупая боль в правом боку отдаёт сильнее с каждой секундой. Вильям, ей срочно нужен Вильям.

Левая кисть подрагивает. Чувствует, как тонет в объятиях кучи проблем. Одна из которых накрывает её новой панической атакой. Кажется, будто горячий расплав железа течёт по её телу, обжигая каждый орган, образуя вулканический эпицентр на том месте, где раньше была пуля. Из глаз текут глупые слёзы. Если бы могла не реагировать на эту идиотскую боль – с удовольствием бы засмеялась.

Слышит, как в двери несколько раз поворачивается ключ. Время 10:30. Вильям прийти так рано не может. Протягивает дрожащую кисть под подушку, нащупывая пистолет и обвивая его тонкими длинными пальцами.

Тяжёлые шаги. Полуоткрытая дверь распахивается. Первое, что видит девушка – сиреневые герберы. Чёрт. С огромным трудом встаёт на ноги на кровати и наставляет пистолет на вошедшего, забыв его перезарядить.

– Я понимаю, что ты на меня злишься, но убивать меня не надо, – огромный букет ставится рядом с её кроватью и она видит обеспокоенное лицо Кристофера.

Его взгляд проскакивает по телу сероволосой, задерживаясь на оголённом, перебинтованном животе. Чёрные бриджи держатся буквально на косточках, а бирюзовый топ поддерживает её грудь. Лицо девушки бледнее обычного, глазницы ещё помнят солёные разливающиеся моря. Она кидает пистолет на подушку и молча пытается лечь. Шистад аккуратно подхватывает девушку под её тихое шипение и кладёт на кровать.

Их лица застывают в миллиметре друг от друга. Она не в силах отвести свои заплаканные серые глаза от его испуганно-заботливых.

– Прости меня, – тихо говорит он, но вместо этого она слышит его отчаянный крик. – Я не должен был говорить то, что тогда сказал. Это твой выбор и я должен уважать его.

Она выдавливает из себя подобие на улыбку, крепко сжимая его шею своими руками. Горячие губы Шистада дают новую надежду на жизнь Стод.

– Я люблю тебя, – тихо говорит она те слова, которые практически не говорила ему никогда.

– И я тебя люблю, – зарываясь в её волосах, он произносит то, на, что никогда не был готов.

– Кто? – спрашивает он после вечного молчания. Она не понимающе смотрит на него. – Кто это сделал? – Шистад начинает злиться, получая в ответ тишину и потупленный взгляд. – Я, спрашиваю, кто?! – орёт он, заставляя девушку дрогнуть.

– Нико. – Кратко, ясно и с болью. – Они с Джеймсом здесь.

– Я убью его, – ухмыляется Шистад. – Я из него всю душу выбью.

– Крис, Канада, Ванкувер, Ричмонд, 2302, – смотрит на него девушка.

– Чего? – услышав, но не найдя смысл в словах переспросил он.

– Просто запомни это, – тихо улыбается она и еле слышно повторяя ему на ухо: «Канада, Ванкувер, Ричмонд, 2302».

Девушка выталкивает из него все чужие мысли своим горячим поцелуем, зарываясь руками в его волосы и притягивая его к себе настолько сильно, насколько позволяет ей рана. Первый раз за все их отношения, он действует аккуратно. Боясь причинить девушке боль, которая так необходима ей.

Шистад, 17:20

Вил, срочно надо поговорить. На счёт Нико. СРОЧНО.

Рони, 17:55

Я решилась. Всё пройдёт тихо и спокойно. Передай Нуре, что я её люблю. И расскажи ей всё. Ты знаешь, где меня искать. Люблю тебя, братец.

Вильям зажимает голову руками. Ему кажется, что объём информации его сейчас расплющит. Он не отказывает Шистаду в его предложении. Он не может дозвониться до Рони. Битый час он набирает один и тот же номер, слыша один и тот же холодный ответ: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Знает, где она и что делает. Боится того, что больше не увидит её.

В состоянии затемнения рассудка достаёт бутылку виски. Раздумывает открывать или нет. А, к черту. Откручивает крышку и вливает содержимое в себя из горла.

Лицо молодого человека скрывает чёрный капюшон. Благодаря чёрной одежде он спокойно передвигается в сумерках Осло, оставаясь совершенно незамеченным. Внутри него не осталось прежних нравственных принципов. В голове пульсирует фраза: «Либо ты, либо тебя, либо кто-то вас всех». Вспоминает счастливый взгляд отца, когда он даёт ему своё соглашение. Внутри кто-то проронил семечко стального дерева.

Он знает, что это плохо. Но и он никогда не был хорошим, обычным парнем с соседнего двора. Знает, что так правильно.

Обгоняет какого-то парня, сильно задевая его плечом.

– Смотри куда прёшь, – бросает парень.

Шоколадные глаза в темноте сверкают так, что пареньку становится не по себе.

– Здравствуй, Николай, – устрашающая тень падает на его улыбку.

– Знакомы? – рычит Нико.

– Больше, чем ты думаешь, – усмехается Кристофер. Его глаза сверкают молниями.

– Ты один из Стаи? – Кристофер видит, как в его руках сверкнул ножик-бабочка.

Кулак Кристофера внезапно выбивает Магнуссона из реальности, укладывая его на землю.

– Ответ неверный, – Шистад присаживается на корточки.

– Соколы? – с презрением кидает Николай, смотря на то, как на лице Шистада начинает играть устрашающая улыбка, которая в свете дискотечных прожекторов вполне могла бы сойти за его самую обольстительную.

– Стрелять в безоружных леди не хорошо, – растягивая слова, говорит брюнет. – Ой, как не хорошо.

Магнуссон пытается встать и пырнуть ножом Кристофера, но снова оказывается лежать на холодной земле. Его нож уже играет меж пальцев Шистада. Лезвие ловко проскакивает сквозь его длинные пальцы так, будто он всю жизнь усердно тренировал это движение.

– Ты про эту стерву Стод? – усмехается Нико. – Такие должны умирать.

– Не беспокойся на её счёт, – хмыкает Шистад. – Я бы на твоём месте переживал сейчас за себя.

Он с ловкостью зверька, достаёт пистолет и перезаряжает его. Руки совершенно не трясутся, как это бывает обычно. На губах застывает приятно-отвратительная усмешка. И не думал, что это так приятно, когда тебя боится беззащитная тварь, пытавшаяся убить ту, которая дорога больше жизни.

Кровь закипает, пока он проводит дулом по его виску. Приятное чувство ещё не свершившегося возмездия растекается по его телу, обволакивая его. Замечает, что вся его жизнь превратилась в то слово, которая он использует чаще всего – драма. Грёбанный драматизм происходящего заставляет его засмеяться.

– Лежать! – орёт он, когда слегка оклемавшийся Николай повторяет попытку, заранее обречённую на провал.

Ловит себя на мысли, что ему жутко нравится, когда его слушают и боятся. Понимает, почему отцу так нравится эта его работа. Желваки заходят за скулы и возвращаются на своё законное место.

– Может, договоримся? Что тебе нужно? Деньги? Девушки? – лепечет Нико.

– Ты, – мило улыбается Крис. Выстрел бьёт по ушам Шистада.

Все его мышцы мгновенно напрягаются, разум работает в несколько раз быстрее. Правая кисть с пистолетом в руках начинает слегка подрагивать. Как в бреду, вырезает ножом на внутренней стороне его ладони прописную букву «К». Через несколько часов мир наркобанд узнает новый почерк. Почерк сына одного из самых опаснейших людей – Харрисона Шистада. Почерк Кристофера Шистада.

Брюнет облизывает пересохшие губы. Что я натворил? Дёргает носом. Да, ладно, расслабься, чувак, тебе же понравилось. Поднимается с корточек и быстрым шагом скрывается в уже ночном Осло.

Опустошение накрывает его. Через несколько минут отправляет одно единственное сообщение Вильяму Магнуссону. Сообщение, в котором он прочтёт облегчение для себя. Облегчение, которое будет ещё долгое время корить одну его сторону совести. Другая же – будет рада за такой исход событий. «Сделано».

Боль всё ещё мешает дышать, не то, что передвигаться по квартире. Оглядывает спокойным серым взглядом уже пустую (до чёртиков родную) квартирку в центре Осло. Чувствует, как ей на плечо ложится сильная мужская рука. Говорить ему не требуется. Знает, что скажет Алекс. Она, молча, разворачивается к нему и обнимает.

– Если у меня не получится, обещай, что ты приедешь на мои похороны, – улыбается она. Впервые задумывается о плохом исходе.

– Не говори ерунды, Мышка, – щёлкает её по носу Коршун. – Ты сначала должна быть на моих, – весело подмигивает ей мужчина. – Тебе пора, – он целует её в макушку.

Синий Lamborghini Aventador носится по улицам Осло с невероятной скоростью. Привлекает внимание. Внутри машины тихо играет спокойная музыка. Лицо и тело расслабленно, в глазницах поселилось такое родное сумасшествие. И только напоминание в правой области живота тупой болью отзывается об ещё существующей в ней человечности.

Видит, как на хвосте появилось несколько полицейских машин.

– Чудненько, – победно улыбается сероволосая, смотря как стрелка спидометра продолжает расти.

Девушка уже на приличном расстоянии от центра, приближается к мосту, соединяющему фьорды. Бросает короткий взгляд в сторону двух полицейских машин, наступающих на хвост.

Желание затормозить овладевает девушкой так, что заставляет вжаться пальцами в рули. Глубокий вдох. Разблокировывает двери машины. Выдох. Резко разворачивает руль в сторону и, на большой скорости разрывая железный бортик, машина летит в воду. Слышит отдаленные мигалки и звук тормозов.

Ударяется виском об руль. Пока синий Lamborghini Aventador обволакивает ледяная вода. Полицейские наверху вызывают скорую, пробивают чья это машина, привлекает СМИ безразличного к людям Осло.

Шистад не может дозвониться ни до Вильяма, ни до отца, ни до Вероники. Шистада это раздражает. Кидает телефон об стену, наблюдая за тем как он отскакивает от неё и с грохотом падает на пол. Включает телевизор по пути на кухню.

Экстренные новости. Сегодня, в 23:30, произошло чрезвычайное происшествие.

Кристофер усмехается, слегка разворачиваясь и смотря на слащавую блондинку. Да что ты знаешь об этих происшествиях?

Водитель синего Lamborghini Aventador IK2003S, предположительно находясь в состоянии алкогольного опьянения, съехал с моста в реку.

Кристофер слышит знакомые номера до боли знакомого автомобиля. Каждый удар сердца отбивает букву и цифру. Вспоминает номера машины. IK200. Дыхание сбивается. 3S. В глазах темнеет.

На данный момент ведутся работы. Тело не найдено.

Трясёт головой. Выключает телевизор. Дрожащими пальцами набирает Магнуссона. Не отвечает.

– Блять! – вырывается из него какой-то чужой голос.

Подрывается с места, уже открывает дверь, как снова закрывает ее, видя маленький листочек, зацепленный скотчем. Моему Крису Пенетратору.

Разворачивает листочек, бегая карими глазами с сочащийся болью по буквам, сопоставляя их в слова.

к

Видит едва выделенные курсивом отдельные буквы. Хватает нескольких секунд, чтобы сложить из них слово Канада.

– Канада, Ванкувер, Ричмонд, 2302, – тихо повторяет Кристофер. Жива. Орет сознание.

Срывается с места, схватив ключи от машины.

Вильям Магнуссон, Нура Амалие Сатре, Александр Коршунов и Харрисон Шистад стоят у табло прилёта/улёта самолетов.

Несколько минут назад каждый из них крепко обнимал сероволосую девушку с садиной на виске. Девушку, значившуюся в Осло мертвой уже несколько часов.

– Я все же в толк не возьму, как она это провернула? – шепчет Сатре, безжизненно уставившись в какую-то невидимую точку на полу.

– Это Вероника Стод, чего она только не проворачивала, – загадочно ухмыляется Коршун, вспоминая как девушка на одном из заданий замкнула себе в рот пистолет и спустила курок за своей спиной на другом, что позволило сделать инсценировку своей смерти на глазах у одного из одних крутых шишек. К которому она потом “явилась” ночью и подарила бордовый бутончик розочки.