Текст книги "Буйабес по-русски (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Именно во время собеседования с миссис Марпл я узнала о том, как печально завершился Турнир. Оказалось, что в Лабиринте при загадочных обстоятельствах погиб Седрик Диггори. Миссис Марпл была знакома с его семьёй и расспрашивала меня о том, как всё было. Я сказала, что ничего не знаю, так как не продержалась в лабиринте и десяти минут, а потом ушла и не возвращалась на чествования победителя из-за того, что перенервничала и устала.
– Вот как, милочка, – поджала губы миссис Марпл, и я подумала, что она устроила это собеседование только ради того, чтобы узнать сплетни или что-то вроде. – Очень жаль, очень. Амос Диггори вне себя от горя и обвиняет Гарри Поттера в случившемся. Мальчик как будто сказал, что Седрика убил Сама-знаешь-кто, но Министерство всё отрицает.
– Не думаю, что Гарри Поттер способен на какую-то подлость, мэм, – ответила я. – В отличие от меня, студентки чужой школы, Седрик Диггори с Гарри поддерживали дружеские отношения. А во время тура в озере этот мальчик, рискуя провалить этап, помог моей маленькой сестрёнке, которую поместили на дно озера. Мы были почти не знакомы, а он её спас.
– Что вы говорите, милочка?! – ахнула миссис Марпл. – В газетах о таком не писали.
– Гарри очень хороший и добрый, – горячо сказала я. – Я не знаю, что случилось в Лабиринте, но там было очень много жутких тварей. Устроители постарались. Знаете, я встретила там боггарта, который меня сильно напугал… так что привидеться могло всё что угодно, и это не значит, что Гарри врёт. Или тем более, что он виноват в смерти Седрика Диггори.
– Это интересно, – покивала миссис Марпл. – Действительно, это мог быть не обязательно сам… Сама-знаешь-кто, бедный мальчик мог увидеть фантом, боггарта, иллюзию или даже подвергнуться подмене памяти. Седрика очень жаль…
– Да, мэм, мы мало общались, я плохо знала английский язык, но уверена, что он был хорошим.
– Что ж, милочка, – улыбнулась миссис Марпл, – полагаю, вы можете занять комнату три си в левом крыле. Завтрак у нас в семь тридцать. Камином можно пользоваться до семи тридцати вечера, после мы играем в бридж в гостиной, и войти в дом можно лишь с крыльца, но до десяти пополудни. Водить гостей сюда нельзя, но у нас есть неплохой сад, где по выходным и днём гуляют постояльцы. Оплата шесть галлеонов и пять сиклей на неделю вперёд, гарантировать более недели проживания я не могу, но скажу, что сейчас свободны четыре комнаты, и я предупрежу, если останется только одна. Пользоваться камином можно, но летучий порох покупаете себе сами. Что ещё?.. Можно за отдельную плату договориться насчёт ужина, это будет стоить дополнительный галлеон в неделю, или готовить самой. Кажется, это всё.
– Спасибо, мэм, – поблагодарила я. – Тогда с вашего позволения я хотела бы всё оплатить и заселиться прямо сейчас.
Я решила, что за предстоящие выходные успею купить летучий порох, а Тому в «Дырявом котле» я оплатила проживание как раз до пятницы. Меня проводили на третий этаж в уютную комнатку почти в конце коридора. Тут даже были собственный балкончик и туалет. Удобная кровать уже с постельным бельём, комод, письменный стол, кресло-стул, несколько полок для книг, узкий платяной шкаф и радио. Мне сообщили, что можно сдавать стирку за три кната за фунт белья, в доме был эльф, и что ванная комната через две двери.
Я упала на кровать и испытала настоящее счастье: у меня есть нормальное жильё! К тому же, кроме справки о работе многие домовладельцы просили рекомендации, которых у меня не было. Так что, если хозяйка и выгонит меня, то дальше будет легче, если я уже где-то у кого-то жила.
Остаётся придумать, как мне закрепиться в банке, чтобы не сводить концы с концами, и будет совсем хорошо. Но для начала следует написать письмо Габриель, я обещала поделиться новостями, как только они появятся. Международная переписка у магов тоже есть, но не всю её отправляют совами.
В восемь вечера хозяйка позвала меня на ужин, чтобы познакомить с постояльцами, и я попробовала тот самый «йоркширский пудинг», о котором только слышала. После некоторых раздумий, я решила, что даже если буду платить и отдельно за ужины, то это всё равно не превысит девяти галлеонов в неделю, с которыми я была готова расставаться.
Старички, кстати, оказались довольно милыми. Меня ненавязчиво расспрашивали о личной жизни, работе, чем живёт молодёжь и всё в таком духе. Всего в доме Освальда проживало с десяток старичков и старушек. Как я поняла, у них были ещё сиделки и санитары, но они в основном появлялись днём, а вечерами дежурил кто-то один.
*
В понедельник я вышла на работу с предвкушением. Теперь всё свободное время не занято поисками жилья и беготнёй по собеседованиям и на почту, у меня появилось своё местечко и нормальный письменный стол, так что выходные вышли плодотворными. Я накидала несколько схем, которые хотела предложить начальству. Главное попасть вовремя и не растеряться. А ещё набраться терпения, потому что спешки и неуважения гоблины очень не любят. Следовало начинать с малого.
– Работает сегодня она-бесполезная Флёр в отделе возобновления чар, – сообщил мне мой куратор по имени Дургорн. – Идёт пусть в пятый поворот, комнату шестнадцать.
– Поняла распоряжение он-главный Дургорна она-бесполезная Флёр. Не быть чтобы она-бесполезной Флёр на выходных изучала маггловский банк. Взять можно полезное у магглов для пользы банку «Гринготтс».
– Предлагает что она-подчинённая Флёр? – смягчился от небольшой лести Дургорн.
– Есть должности у магглов. Написаны они-важные на табличках. Прочитает любой он-ничтожный или он-подчинённый, или он-нижний по иерархии, или он-важный клиент. Стоят на столах таблички. Висят на дверях кабинетов. И есть золотые броши с именами. Они-ничтожные маги обращаться по имени могут и отличают он-нижний от он-главный.
– Читать гоббледук не умеют они-ничтожные маги, – скривился Дургорн.
– Можно двумя способами написать, для они-свои и для они-чужие, – ответила я. – Можно наложить чары, чтобы знание языка помогало. Читая, уважать будут все-клиенты.
В том, что мою идею не «своруют» и не присвоят, я была уверена на сто процентов, гоблин просто не сможет солгать и извернуться на гоббледуке, чтобы так сделать. Тут было главным заинтересовать куратора, чтобы он передал им-выше. А у гоблинов, как я заметила, весьма важно имя, плохим тоном считается, когда имя не могут запомнить, и корень проблем в презрительном отношении к некоторым клиентам лежал именно в этом, как я заметила. Разные менталитеты.
Нельзя вываливать сразу «супер-улучшения всей вашей банковской системы, устаревшей на сотни лет», кто я, собственно, такая, чтобы меня слушать. Я даже не гоблин! Так что все «идеи» лучше подавать медленно, чтобы зарекомендовать себя с хорошей стороны.
Я отправилась по коридорам в назначенную комнату. Плутать в банке можно долго, это лишь снаружи там красивое пафосное здание, внутри это почти пещера с прорубленными ходами. Не знаю, откуда она взялась в центре Лондона, может, она в другом измерении или как-то так, но в «Гринготтсе» всё уходило только под землю. Хорошо ещё, что многие комнаты, особенно для посетителей, были вполне современными, с высокими потолками, большими светлыми окнами, мебелью, но вот коридоры, особенно далее, были под размеры гоблинов – то есть узкими, а кое-где и низкими.
Почти на ощупь я нашла дверь с надписью, обозначающей «шестнадцать».
– Прибыла я-подчинённая Флёр по назначению он-главный Дургорн, – пояснила я первому встречному гоблину и обернулась на внезапный присвист и английскую речь.
– Смотри, Билли, ничего себе, какую малышку сюда прислали! – это сказал полноватый и низкий мужчина. А рядом с ним я заметила того рыжего парня-гота, который пялился на меня, открыв рот.
Кажется, я погорячилась, думая, что я первый человек, работающий у гоблинов. Как и с тем, что на работе я точно не встречусь с сексизмом.
========== 8. Рождественский пирог ==========
С некоторым удивлением для себя поняла, что после недели общения с гоблинами работать с людьми, в частности с мужчинами, мне некомфортно. Словно не чувствуешь себя в безопасности. Я не нашла ничего умней, чем прикинуться иностранкой, плохо понимающей английский. Всё же на гоблинском довольно сложно поддержать какой-либо личный разговор и не выйти из норм человеческой вежливости. Впрочем, не сказать, чтобы я сильно врала, просто попросила их говорить на гоббледуке и не реагировала на английскую речь, а выводы они сделали сами.
Возможно, рыжий Билли забыл, что разговаривал со мной по-английски в лабиринте. Или просто я мало что сказала, и он подумал, что я его не поняла. Или просто решил не раскрывать меня перед напарником, уверовавшим, что я не могу сложить и пару фраз по-английски и поэтому предпочитаю чисто деловое общение.
У рыжего Билла была фамилия «Уизли», откуда-то смутно мне знакомая, его напарника постарше звали Райли Остин. Как выяснилось, они занимались обновлением различных чар. Билл недавно перевёлся из Египетского отделения банка. Там он работал в том числе на раскопках пирамид, только ликвидатором проклятий. Райли Остин между делом сказал, что человеку корячиться на гоблинов лет пять в разных опасных предприятиях, прежде чем попасть в «Гринготтс», и интересовался у Билла, как же в стажёры попала я. Я молчала и на всякие странные намёки не реагировала. Кто знает, почему меня взяли? Возможно, просто удивились моей наглости или повлияла какая-нибудь «кровь вейлы», которая во мне течёт. Это было не важно. Мне важней было всё же заняться в банке чем-то конкретным и получить реальную должность.
В тот день я впервые побывала в пещере хранилищ. Билл и Райли сначала вскрыли дверь старого сейфа, выявив там множество рун и всяких чар, а потом наложили новые. В хранилище даже имелся свой дракон, и я была бы рада, если бы меня никогда не отправили на стажировку в какой-нибудь «отдел снабжения дракона». Издалека я видела, как ту тварь кормят.
Но к дракону меня не отправили, потому что уже во вторник Дургорн выдал мне моё первое задание, которым я впоследствии занималась почти три месяца. Мою идею с табличками поддержали, и мне же поручили этим заняться. Требовалось составить списки, утвердить надписи, подготовить что-то вроде магических эскизов, то есть волшебных иллюзий, и отправить всё это изготовителям-кузнецам. Мне пришлось спешно обучаться некоторым заклинаниям, по триста раз всё переделывать, но, в конце концов, к первому декабря всё было готово.
С моей подачи в «Гринготтсе» устроили что-то вроде «дня банковского работника», всем торжественно вручили таблички и бейджики. На моём бейджике, с разрешения начальства, значилось «Флёр Делакур, стажёр по улучшениям». И ко мне стали обращаться «она-ниже по иерархии», что было весьма вежливо и ценно. А в отделе распределения мне дали подписать новый зарплатный договор на семьсот восемьдесят галлеонов в год. То есть мне подняли выплаты на тридцать процентов, и я получала почти тридцать галлеонов каждые две недели.
Следующим «улучшением» я предложила стандартизацию документооборота и разработку бланков и таблиц для облегчения заполнения и лучшей визуализации. Гоблины хотя и были умны, усидчивы и внимательны, но всё же не машины. Ошибки случались и у них, особенно учитывая, что многое приходилось сводить из разных гроссбухов, с простыми записями даже без разлиновки. Где-то не ту страницу посмотрел или не на ту строчку палец ткнул, всё переделывать.
Впрочем, как это часто бывает, с повышением зарплаты растут потребности и расходы. Зима в Британии была, по всей видимости, более суровой, чем во Франции. Мне пришлось закупить тёплую одежду, так как ничего подходящего я в вещах Флёр не обнаружила, а с отоплением в пансионате было не густо. Вечерами все старички кучно сидели у камина внизу в гостиной, а для обогрева конкретно комнаты мне пришлось самой покупать что-то вроде маленькой переносной печки на зачарованных дровах. Не люблю мёрзнуть, а согревающие чары, как выяснилось, портят ткани.
Гоблины, как и маги, вполне соблюдали европейские традиции, так что в волшебном мире отмечали католическое Рождество. Банк официально не работал с двадцать пятого декабря по первое января. Но в этом году двадцать третье и двадцать четвёртое выпадали на выходные, так что «каникулы» были дольше недели, но не оплачивались. Кроме всего прочего, было принято дарить родным подарки, а это как сам подарок, так и его пересылка. Неделю назад меня, как я поняла, с подачи мамы Апполин, нашли «кузины вейлы», родственницы по бабушкиной линии, которые проживали где-то в графстве Кент, они отправили мне приглашение повидать их на каникулах, так что, полагаю, отправляться туда потребуется не с пустыми руками.
В общем, я жёстко экономила, чтобы порадовать себя и новых родственников в праздники. Жильё в пансионате для старичков обходилось относительно недорого, а на обеденный перерыв я обычно заворачивала с собой несколько сандвичей, благо согреть воду для чая можно было буквально «в руках». Так что за две недели до Рождества я решила выбраться в обед на Диагон-аллею, чтобы погулять по лавкам и прицениться к подаркам.
– Привет, Флёр, давно не виделись, – окликнул меня кто-то в коридоре, когда я двигала к служебному входу. Он был в стороне от помпезной двери со швейцарами и выходил в небольшой тупичок.
Я увидела Билли Уизли. За прошедшие месяцы мы всего несколько раз пересекались в банковских катакомбах, но всегда здоровались, как старые знакомые. В смысле никаких «мистеров» и «мисс» – просто по имени. Возможно, это потому, что номинально знакомы мы были ещё до устройства в «Гринготтс», или потому, что оба были молоды. В банке работало не так много людей, в основном они занимались чарами и принадлежали всего к нескольким отделам, которыми руководил мистер Отто Бэгмэн – крупный полноватый мужчина. Как выяснилось, совпадение фамилий было не случайным, и именно его младший брат – Людо Бэгмэн – проводил этапы Турнира школ, а также работал комментатором на матчах по квиддичу. Их передавали по колдорадио, среди наших старичков из пансионата были заядлые болельщики.
– Привет, Билл, – поздоровалась я. – Идёшь на обед?
– Решил присмотреть подарки для родных, – немного смутился он.
– О, я тоже хочу побродить по лавкам, – улыбнулась я.
– Правда? – воодушевился Билл. – А давай вместе? – он кашлянул, а потом добавил: – Может, ты подскажешь, что можно выбрать для моей сестры и мамы?
– Хорошо, – я сама отчего-то начала смущаться его открытой улыбки. Всё же красивый парень и как раз в моём вкусе.
Перерыв пролетел мгновенно, товаров навезли и наделали целую кучу, я пока только присматривалась и расспрашивала Билла о его матери и сестре, чтобы посоветовать что-то нормальное.
– Мама любит вязать, – делился Билл. – Обычно на Рождество она всем дарит свитера собственной вязки. Как ты понимаешь, даже Египет, довольно жаркая страна, не спасал меня от семейного «сюрприза».
– И что же ты делал с подарками? – смеялась я, рассказывал он очень эмоционально и весело.
– Свитера мне не раз пригождались, – усмехнулся Билл. – Ты знаешь легенду про нить Ариадны?
– Благодаря которой герой выбрался из лабиринта Минотавра?
– Верно, – кивнул Билл. – Нитки из свитера очень помогали не плутать в ходах гробниц фараонов. Я всегда находил дорогу назад.
– А что любит твоя сестра? Чем увлекается?
– Хм… Ну, Джинни самая младшая. Сейчас ей четырнадцать, перешла на четвёртый курс. Когда я пошёл в Хогвартс, она только родилась, а потом, после окончания школы, мне предложили работу ликвидатора проклятий в Египте и я уехал туда.
– Значит, ты почти не знаешь свою сестру?
– Выходит, что так, – пожал плечами Билл. – Я гораздо лучше знаком с Чарли и Перси, близнецы Джордж и Фред младше меня на восемь лет, Рон младше на десять. Джинни седьмой ребёнок в нашей семье.
– Значит, тебе сейчас двадцать пять? – подсчитала я.
– Да, несколько недель назад был небольшой юбилей, – пошутил Билл. – Давай зайдём в «Чайный пакетик», ты как будто замёрзла, щёки раскраснелись. Попьём чаю с пирожными, а то перерыв закончится уже через четверть часа. Я угощаю… в честь своего прошедшего дня рождения.
– Хорошо, – согласилась я, на самом деле подмёрзнув.
Мы заглядывали в лавки, но не везде было тепло, да и ударил лёгкий морозец. Пирожные я не ела давно, и они оказались потрясающе свежими и вкусными. Билл со странным выражением лица смотрел на то, как я ем. Мы так легко общались, что я позабыла о том, что «раскрасавица», в том смысле, что он смотрел как будто вглубь, а не на поверхность моей внешности.
– Если у тебя есть время после работы, то можем ещё раз посмотреть… Знаешь, я тут подумала, а почему ты зацикливаешься на чём-то магическом? Твоей маме можно подарить какой-нибудь красивый палантин или перчатки, а сестре красивую шкатулку для безделушек, которую ты сам можешь зачаровать.
– Предлагаешь пойти в маггловский Лондон?
– Я там так и не побывала, – призналась я. – А одна как-то…
– Решено, – улыбнулся Билл, – мы отправляемся в маггловский мир. Хорошая идея. Мой отец любит всякие необычные штуки, ему точно понравится подарок оттуда.
*
Следующие десять дней мы с Биллом через проход в «Дырявом котле» отправлялись в обычный Лондон образца конца тысяча девятьсот девяносто пятого года. Я всегда знала, что «за бугром» всё появилось гораздо раньше, чем у нас в России, как раз недавно вступившей на путь демократии, но смогла убедиться в этом воочию.
Мы разговаривали, гуляли по улицам и улочкам, перекусывали в «Макдональдсе», пили чай с маффинами в одной кондитерской. В общем, вместе изучали Лондон. Билл помог мне обучиться самостоятельной аппарации, то есть магическому перемещению без камина. Иначе домой в Йоркшир мне пришлось бы добираться на электричке или автобусе.
– Флёр… Какие у тебя планы на Рождественские каникулы? – спросил меня Билл, за несколько дней до Сочельника.
– В пансионате, где я живу, будет праздничный ужин, – ответила я. – Потом я пару дней буду в Кенте, меня пригласили погостить родственники.
– Значит, ты не поедешь во Францию?
– Не знаю. Наверное, нет, – покачала я головой. – А у тебя какие планы?
– Джинни, Рон и близнецы завтра вечером должны приехать на каникулы, – ответил Билл. – Я планировал отметить Рождество с семьёй… Но подумал… может, мы с тобой увидимся на каникулах?
А потом он привлёк меня ближе, наклонился и поцеловал.
*
В последний рабочий день года у меня из головы всё не выходил наш поцелуй. Мой первый поцелуй, по сути. И он был просто замечательным! Билл такой нежный и заботливый… очень милый. Во время обеденного перерыва я его не видела, подумала, что загрузили напоследок какой-то срочной работой, но и после шести вечера он мне не встретился. Хотя последние дни он обычно караулил меня сам. Неужели испугался? Или ему не понравилось со мной целоваться?
Я не знала, что и думать.
Помедлив возле служебного входа, я решила аппарировать в пансионат, в Йоркшир. Билл знал, где я живу, он мог прислать записку или прийти сам.
– Милочка, – встретила меня в гостиной миссис Марпл, – тебе принесли посылку.
Я было обрадовалась, что это что-то от Билла, но оказалось, что посылка, представляющая собой небольшую коробочку, была из Франции. В ней я обнаружила железную маггловскую зажигалку и надушенное письмо, написанное «кудрявым» почерком по-французски. У волшебников существовали чары перевода, и к счастью, мама Апполин написала письмо без защиты против этих чар, так что прочесть этот эпистолярный опус я смогла без труда.
Если вкратце, то родители очень настаивали, чтобы я погостила у них на каникулах. Вместе отметить Рождество, они по мне соскучились, а отец так и вовсе не видел больше года. Они предположили, что я потеряла свой порт-ключ до дома в Гренобле или у него как-то повредились чары, так что отец сделал мне новый. Зажигалка это, как я поняла, он и есть. Требовалось сжать в руке, отправить немного магии и сказать «Делакур».
Если и было в сумочке Флёр нечто подобное, то я бы в жизни не догадалась, что это порт-ключ.
В общем-то, родители были в своём праве и куковать семейный праздник с пенсионерами мне не слишком хотелось. Билл меня не пригласил отметить со своей семьёй и вообще куда-то пропал, а я хотела увидеть Габриель, да и посмотреть на отца было любопытно.
Какую-то записку или появление Билла я ожидала весь вечер пятницы, но от него не было ни слуху, ни духу. В субботу я попросила миссис Марпл разрешения воспользоваться её почтовой совой, сама написала ему записку о том, что сменились обстоятельства и я отправлюсь во Францию. Прождала несколько часов, пока сова вернулась обратно. Я думала, с ответом, а вернулась она с моей же запиской.
Миссис Марпл сказала, что либо сова не нашла адресата, но случается такое крайне редко, либо адресат не захотел принять письмо и приказал сове лететь обратно.
Было горько и обидно от такого разочарования в человеке, который мне искренне понравился.
В итоге я покидала вещи в сумку и сжала зажигалку:
– Делакур!
Буду заедать горе рождественским пирогом с каштанами, обещанным в письме.
========== 9. Сахарные бабочки ==========
Несмотря на все мои маленькие горести из-за неудач на личном фронте, рождественские каникулы выдались просто замечательными. Возможно, я бы больше переживала, будь на самом деле семнадцатилетней девчонкой, но жизненный опыт подсказывал, что, во-первых, на самом деле может случиться всякое, во-вторых, в плане того, чтобы кого-то о чём-то предупредить, мужчины думают в последнюю очередь, в этом смысле, как говорила мама, «их нужно долго и нудно воспитывать». Даже при наличии под рукой сотового телефона только каждый третий вообще догадается позвонить и сказать, что задержится, попал в какую-то ситуацию или что-то случилось. И при этом позвонить жене, а не просто девушке, с которой только начал отношения или нечто на них похожее. То ли признаться в каких-то свалившихся проблемах это им как нож по яйцам, то ли они просто отключают всю связь с миром, чтобы «решить проблему», то ли просто считают, что много времени это не займёт, а они никому не обязаны отчитываться. Видимо, мужчины в принципе не понимают элементарной разницы между отчётом и обычным предупреждением тире проявлением заботы. Они же обычно не готовят еду к какому-то времени и никогда не попадали в ситуацию, когда как дура сидишь в красивом платье со стынущим ужином часами и воображаешь аварии или измены с другими. При этом самое смешное, что самим мужчинам подождать кого-то хотя бы пять минут, это выше сил. Начинают беситься, злиться и даже в голову не придёт, что они поступают так же, только хуже.
В конечном счёте, большинство проблем люди себе наживают сами и обычно вследствие своей недогадливости или глупости. Это женщины в основном за профилактику, а вот мужчины часто настолько идиоты, что доведут ситуацию до крайности, чтобы уж отхлебнуть, так полный рот.
Получается, что мы с Биллом ни о чём конкретном не договорились, возможно, он считал, что может связаться со мной после Рождественского праздника, но раз так вышло, то так вышло. В конце концов, что я для себя и вынесла из своей тридцатилетней с хвостиком жизни, так это то, что ни под кого не надо подстраиваться. Ждать у окошка неведомого принца, изматывая себя сомнениями и фантазиями, не стоит. Так и жизнь пройдёт. Да и жизнь имеет гораздо больше граней, чем просто любовь с парнем. Так что на время своих «французских каникул» я выкинула Билла с его закидонами из головы, хотя и на полную катушку использовала эту ситуацию, чтобы ссылаться на все свои косяки при родителях. Просто призналась Габриель, что за мной начал ухаживать молодой человек, но он куда-то пропал и я волнуюсь и переживаю, и семья, которой всё передали, была деликатна и прощала мою немногословность и лёгкую рассеянность. Французский я неплохо понимала, но сама говорила мало, только обычные фразы, а с сестрой говорила на английском.
Бертран Делакур, он же «папа», оказался весёлым лысоватым толстячком, чем-то похожим на полноватого Луи де Фюнеса. Он был ниже мамы Апполин почти на полголовы и явно старше, но обаятельный, тёплый и милый, как плюшевый мишка. Как я уже знала, в Гренобле, где мы жили в очень красивом и просторном светлом доме на пять спален, располагалась магическая Гильдия артефакторики, в которой и работал Бертран Делакур. Именно здесь делали всякие чудесные магические штуки вроде шапок-невидимок и ковров-самолётов, впрочем, как я поняла, мой отец специализировался на изготовлении защит, которые вложены в кулоны, кольца и прочие украшения. А амулеты перемещения он мог сделать буквально из чего угодно и на коленке, так что папа снабдил меня и порт-ключом до Британии.
Я вернулась в Йоркшир вечером в субботу, тридцатого декабря, в основном из-за приглашения на посиделки кузин вейл из Кента в Новый год. В отличие от России, этот праздник был второстепенным, хотя его тоже отмечали. Плюс ко всему требовалось оплатить комнату в пансионате, решить некоторые бытовые проблемы и собраться с мыслями по поводу работы: второго января уже надо было выходить на смену и показать свои наработки с таблицами отделу финансов. Если им понравится, то в апреле, при смене финансового года, их запустят в производство, а я получу премию.
– Милочка, вы вернулись, – поприветствовала меня хозяйка, миссис Марпл.
– Да, мада… мэм.
– Вас искал молодой человек несколько дней назад. Он оставил вам записку. Я велела Мэри просунуть её под вашу дверь.
– Спасибо, миссис Марпл.
– Он был расстроен, что вам не удалось встретиться, – подумав, добавила хозяйка. – Вежливый молодой человек. Он представился Уильямом, как его фамилия?
– Уизли, мэм, – я вспомнила, что Билл говорил о том, что это его сокращённое имя, а полное «Уильям». Хотя «Уильямом» его никто не называл даже на работе. Может, хотел показаться солидней перед моей хозяйкой?
– Уильям Уизли? Неужели сын Молли? Такая жалость…
– О чём вы, миссис Марпл?
– Я хорошо знакома с Мюриель Пруэтт, внучатой тётей Молли. В своё время Молли нарушила свою брачную клятву и выскочила замуж за Артура Уизли, чистокровку, но бедного, как церковная мышь. Уж не знаю, чем он и взял, разве что ростом удался. Высокий, как каланча. Насколько я знаю, Молли отсекли от Рода за предательство. Мюриель Артура презирает и не хотела знаться с семьёй Уизли с тех пор, как племянница такое учудила. Хотя я слышала, что они с Молли начали общаться, когда погибли Гидеон и Фабиан – братья Молли, надежда семьи Пруэттов, их отец, а затем и Джиневра – сестра Мюриель и бабушка Молли. Кроме племянницы у Мюриель никого не осталось.
– Мне жаль вашу подругу, мэм, – не знаю, к чему это она мне рассказывает. Возможно, намекает, что «потенциальный жених» из бедной семьи? Так и я вроде как не особо «невеста с приданным», если судить по тому, что живу в пансионате на одну свою зарплату. Да и не стремлюсь я как-то выскочить замуж за «богатого папика». Деньги я и сама заработаю.
– Конечно, конечно… – задумчиво кивнула миссис Марпл. – Просто не ожидала, что увижу того самого Уильяма. Мюриель говорила, что старший сын её племянницы вырос толковым.
– Мы вместе работаем в «Гринготтсе», там и познакомились, – пояснила я и наконец пошла в комнату, чтобы прочесть короткую записку.
«Флёр, прости, что так получилось в пятницу. Мой отец ночью после нашего свидания в четверг попал в Больницу Святого Мунго, и меня вызвала мама. Требовалось там дежурить, а потом приглядывать за братьями и сестрой на каникулах. Очень хочу тебя увидеть. Билл».
Всё стало немного понятней. Возможно, сову с запиской не пустили в палату, птицы – это всё же антисанитария. Да и на больнице могли быть какие-то специальные чары.
В любом случае отменять очное знакомство с кузинами я не собиралась, но созрел план пригласить с собой в гости Билла. Во-первых, чтобы пообщаться, но держать дистанцию, во-вторых, мужчин хорошо видно в общении с другими. Тот же Аристарх, не к ночи вспомнить, второй Галкин муж, с ней-то сюсюкался, зато со мной и нашей мамой с самого начала разговаривал чуть не сквозь зубы, делая огромное одолжение. Да и так, хамил по мелочи. Я тогда Галке сразу сказала, что если люди себя так ведут, то по большей части они просто притворяются хорошими перед своими «возлюбленными». Человека всегда видно не по общению с начальством, а по отношению к уборщицам. Потом отгремят свадебные салюты и покажут себя во всей красе. Так и оказалось, в принципе.
В-третьих, мои кузины были куда большими вейлами, чем я, а значит, тоже все из себя красавицы. Вот и стоило посмотреть на поведение Билла в кругу других симпатичных девушек. Ну и, в четвёртых, несмотря на то, что Новый год здесь чем-то особенным не считали, я верила в примету о том, что с кем встретишь, с тем и проведёшь. И честно говоря, мне хотелось, чтобы так и было. Билл мне нравился и по первому впечатлению он был добрым и серьёзным человеком, который знает цену деньгам, умеет работать, понимает ценность семьи, заботится о своей маме и близких.
Остаток субботы прошёл в координации предстоящего мероприятия: я списалась с кузинами по поводу своего «плюс один», а после одобрения предложила Биллу пойти со мной на новогоднюю вечеринку в Кенте. Тридцать первого мои родственницы собирали народ к восьми вечера, так что мы с Биллом должны были без четверти встретиться в гостиной пансионата, чтобы, с разрешения миссис Марпл, воспользоваться местным камином.
*
– Прекрасно выглядишь, Флёр, – выдавил Билл, разглядывая меня и мой новогодний наряд.
Поездка во Францию и Рождество там показали, что родители весьма гордятся такой самостоятельной дочерью. Мне надарили кучу подарков, в том числе и очень красивое платье, которое я и не знала бы куда и надеть, если бы не приглашение от кузин и рождественский праздник в Гильдии. Оказалось, что Гильдия международная, кроме французов там работала куча магов других национальностей: австрийцы, швейцарцы, итальянцы, немцы. Многие для общения друг с другом использовали английский язык.
– Спасибо, Билл.
– Я ещё раз хочу извиниться, что так вышло…
– Но ты не виноват, что твой отец попал в больницу, – не стала я выносить мозг. – Кстати, как его здоровье?
– Уже лучше, спасибо, – выдохнул он. – Врачи говорят, что он поправится.
– Это хорошо, – ответила я, и Билл робко улыбнулся.
Мы отправились на праздник в Кент. Кроме трёх моих кузин – Алекто, старше меня года на два, и шестнадцатилетних близняшек Клио и Калиопы, были ещё их родители, несколько соседей, семья их друзей с двумя почти взрослыми дочками. В общем, девчонок было много, и все довольно миленькие. Впрочем, стоило признать, что Билл особо не заглядывался на других, но оставался вежливым и милым.
