Текст книги "Буйабес по-русски (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Наконец, Габриель села в середине стола, рядом с ней было ещё одно место. Я плюхнулась туда и сказала соседям «бонжур» – вспомнилось ещё одно французское слово. Вроде «здрасьте» означает.
Рядом, кстати, не наблюдалось ни одной «батонки», может, мы сильно опоздали и наши места уже заняли? Хотя это и хорошо. Впрочем… Несколько девушек в голубом сидело напротив, чуть наискосок от нас. Одна из них, довольно яркая брюнетка, посмотрела на меня, прищурив глаза, и презрительно скривила губы. Накрашенные, кстати. Она что-то сказала, что для меня прозвучало как «бла-бла-бла-мадикюр-жур-жур-майонез-фуагра-ля-ля-бла». В общем, ни слова я не поняла. Девушки рядом с ней засмеялись. Вызывающе так. Потом покривились и все посмотрели на меня. Одна из них что-то прожужжала типа одобрительное. Они снова тихонько и злобно захихикали.
Долгая жизнь в женских коллективах позволила мне всё равно понять, что на меня типа вылили ушат помоев. Может, из-за того, что я проиграла то соревнование в озере? В общем, ответом я компашку не удостоила, тихонько фыркнув – это всегда в тему, и приступила к завтраку. Буду пока, как Эллочка-людоедка, общаться с помощью ограниченного набора слов и звуков.
Похоже, что кроме сестры с Флёр никто не общался по-дружески. Или ситуация из-за Турнира так изменилась. Завидовать начали или ещё что. Это несколько облегчает мою задачу.
От радости, что мне не придётся прямо сейчас общаться с какой-нибудь «лучшей подругой», у меня повысился аппетит, и я налегла на предложенную овсянку. А что, эту кашу есть полезно. И приготовлено вкусно. И тосты с маслом и джемом просто объедение. Все остальные «батонки» кривились и манерничали, показывая всем своим видом, что лучше бы им дали улиток и запечённые лягушачьи лапки. На крайняк буйабес.
Я потихоньку рассматривала народ. Некоторые парни на меня реально пялились, многие девчонки, даже не из «батонцев», смотрели почти с ненавистью, или одёргивали парней и что-то им шипели. Те, что в чёрных мантиях, то есть студентки Хогвартса, в общем… в большинстве своём смотреть особо не на что. Некоторые ещё мелкие, но и те, что постарше, не писаные красавицы, это точно. Вот парни все были ничего так, много симпатичных. А девочки в большинстве своём страшненькие. Да ещё и многие какие-то неухоженные, что ли. И много полных девочек в общей массе, особенно для такого детского возраста, чуть ли не каждая вторая.
Я привыкла, что у нас как-то женщины и девочки следят за собой, расчёсываются хотя бы. И я уже не говорю про макияж, маникюр или какие-то красивые бантики-ленточки-причёски-серёжки. При наличии чёрной школьной формы и «уравниловки» всё равно можно немного себя приукрасить. Тут прямо процветала серость и безликость, помноженная на общую страхолюдность. Даже я в прошлом сюда бы спокойно вписалась и была бы в принципе «выше среднего» точно.
Впрочем, были и пара-тройка симпатичных. Рядом с компанией «воображал» сидела миниатюрная азиатка с парой подружек, ещё я заметила очень красивую большеглазую девочку с явно индийскими корнями, а рядом с Габриель сидела тоже блондинка с длинными волосами, лет тринадцати. У неё были серёжки причём в виде редисок, которые смотрелись очень натурально. Интересно, это магия или из чего-то вроде полимерной глины сделано? У меня были серёжки в виде ягод клубники, купила на ярмарке рукоделия как-то, летом мне их нравилось носить. Но не на работу, конечно, у нас там дресс-код, а просто на прогулку. В прошлом году поехала в отпуск в Турцию и утопила их в море… Так жалко было! Очень хотела снова такие же найти или заказать где-то…
В общем, волшебницы меня несколько разочаровали и оказались примерно такими же, каких я видела американцев и англичан в путешествиях за рубеж. Я-то думала, что тут все будут такими же красавицами, как мы с Габриель, раз уж я в сказку попала. Но нет.
«Батонки» в сравнении с местными казались посимпатичней, да и о красоте француженок как бы идёт слава, но по мне они всё же серьёзно уступают русским девушкам, в средней массе у нас девчонки лучше. Или я уже начала придираться? Более-менее из них была та брюнетка с накрашенными губами. Явно лидер «могучей французской кучки».
Это как всегда, желания вроде сбылись, но странно. Красавицей я стала, но к красоте прибавилась толпа «обыкновенных», которые этой моей красоте завидуют. Если бы я сидела в той толпе, то, наверное, тоже бы завидовала такой «Мальвине», которой неземная красота ни за что ни про что досталась. Впору вспомнить присказку, о том, что «не родись красивой, а родись счастливой».
Впрочем, смысла расстраиваться по этому поводу нет никакого. Всё это наоборот мне на руку! Что поделать. Се ля ви, блин.
О, ещё что-то французское вспомнила!
– Мисс Делакур, – когда мы с Габриель пошли «в нашу комнату», нам преградила дорогу женщина средних лет. Наверное, учительница. Только выглядит крайне странно, классическая «злая ведьма» в остроконечной шляпе, только очки в толстой квадратной оправе явно лишние и метлы не хватает. По крайней мере, обратилась она ко мне по-английски, и то хлеб.
– Уи, мадам? – я ловко избежала необходимости как-то её назвать.
– Я профессор Минерва МакГонагалл, а не «мадам», – с лёгким раздражением ответила ведьма. – Ваш директор рассказала о вашей проблеме профессору Дамблдору. Так что сегодня вместо похода в Хогсмид я сопровожу вас на Диагон-аллею, чтобы вы купили себе новую палочку. Директор Дамблдор разрешил воспользоваться камином в его кабинете. Жду вас там к одиннадцати часам, – с этими словами ведьма резко развернулась и почесала в боковой коридор.
Я только и успела сказать «А?..», но мои возражения по поводу того, что я без понятия, где вообще какая-то башня Хогвартского директора, она не выслушала. Могла бы и проводить иностранную студентку! Тем более я поняла со слов Габриель, что мы живём где-то не в замке, а рядом. Зараза!
Кроме всего прочего, я не знаю, как выбирать «волшебную палочку», не имею представления, кто будет платить за банкет и есть ли у меня вообще деньги!
Кажется, начался мой первый квест: «Найди того не знаю кого, купи то не знаю что».
Спокойно, спокойно, Женька, ты же квартиру себе без риелтора нашла и документы смогла оформить, так что и с волшебной палочкой должна справиться. Не знаю, кто заварил эту кашу, но я её обязательно расхлебаю!
========== 4. Паштет ==========
Я вовремя вспомнила о том, что теперь супер-милая «блонди», и, как в фильме с Депардье «Красотки», мужчина любого возраста будет просто счастлив оказаться мне полезным. Всего-то и было необходимо притормозить первого попавшегося пробегающего мальчишку, улыбнуться и сказать, что я не знаю, где башня директора. Через пару минут я уже была возле трёх горгулий – двух каменных и одной живой и в остроконечной шляпе.
Фраза «воспользоваться камином» меня насторожила ещё в Большом зале, я подумала, что что-то неправильно поняла, мало ли, сленг какой-то. Но нет. Мы прошли прямо до реального камина, который весело потрескивал дровишками, и остановились напротив него.
Стерва-Минерва поджала губки в утиную попку, посмотрев на меня, процедила наставление «ничего не перепутать и чётко назвать адрес», а потом зачерпнула из горшка на каминной полке порошок, бросила в огонь, сказав «Диагон аллея» и… пропала. А, ещё её обдало зелёным пламенем с ног до головы, отчего я еле сдержала вопль ужаса. Впрочем, совсем остаться безучастной я не смогла, и ладно ещё, что в кабинете никого не было, если не считать нарисованных дедков на портретах. Но они с интересом рассматривали меня, и, надеюсь, не обратили внимания на русский мат сквозь зубы.
В общем, повторяя как мантру «это сказка, здесь это нормально», я проделала всё те же манипуляции и была поглощена зелёным огнём. Потом было очень странное ощущение некоего «движения», как будто в аквапарке по трубе с поворотами едешь, а потом я очутилась где-то, каким-то чудом удержавшись на ногах.
– Добро пожаловать в магазин котлов Потаж, мисс, – поприветствовал меня кто-то и, оглянувшись, я увидела невысокого старичка с пышными баками.
Вокруг на самом деле имелось огромное количество котлов от мала до велика. И, кажется, из всего подряд – даже позолоченные были. Да, что-то же было связано с зельями в этой сказке! Волшебник какой-то или урок такой был.
– Здравствуйте… – поздоровалась я. – Простите…
– О, а я вас узнал! – перебил меня обрадованный старичок. – Вы мисс Делакур. Чемпион французской школы.
– Да, это я. Простите, мне нужно туда, где продают волшебные палочки.
– Нет проблем, – закивал старик, хитро ухмыльнувшись, – выходите из моей лавки, напротив будет банк «Гринготтс», его ни с чем не перепутать. На стороне банка, чуть в глубине будет лавка Джимми Кидделла, он и продаёт палочки.
– Спасибо, – я поспешила выйти из этих мрачных «Котлов», к тому же, меня сильно заинтересовал банк, и хотелось поскорей его увидеть.
«Гринготтс» навевал воспоминания о головном офисе родного «Сбера» – здание отстроили лет пять назад «с нуля» по «индивидуальному проекту», и наши конкретно выпендрились с «классическим монументализмом». Там тоже имелись колонны, лепнина и массивные высоченные двери, в которых были врезаны двери поменьше.
Возле дверей, кстати, стоял кто-то типа швейцара-карлика в ливрее, так я думала, пока не увидела его лица…
Мне сразу вспомнилась любимая история из любимой книжки «сказок Гауфа» – «Карлик Нос». В общем, карлик в ливрее напоминал именно героя этой сказки – симпатичного мальчика, жутко обезображенного злой ведьмой: коротышка с огромным длинным носом, маленькими глазками и крючковатыми пальцами. Через минуту к нему вышел почти такой же карлик, и я поняла, что таких «заколдованных», вероятно, много. Может быть, какие-то волшебные существа вроде гномов.
Вообще из всех детских историй сказки Гауфа мне казались какими-то более «реалистичными», что ли. В то, что ведьма заколдовывала людей и уродовала их до неузнаваемости, чтобы ей служили, верилось куда больше, чем во внезапное «осчастливливание» Золушки некой крёстной феей, которой до этого было совершенно плевать, что там с её крестницей происходило.
У Гауфа только стечением обстоятельств и личными качествами героям удавалось вырваться из этой «сказки», у них и до этого в принципе всё было относительно неплохо. Да даже в теле карлика Носа парень смог стать шеф-поваром и готовить изысканные деликатесы. Вершиной искусства, кажется, стал особый паштет из гусиной печёнки. Мрачный Гауф готовил детей к тому, что легко в жизни не будет, а вот всякие волшебные «сказки-хотелки», на мой взгляд, только развращали. Потом дети вырастали и сидели сиднем, в ожидании чуда: «вот приплывёт щука или золотая рыбка и исполнят мои мечты», или «прилетит вдруг волшебник вместе с крёстной феей и дадут мне всего и много».
Люди не вчитывались в то, что было до: старик тридцать три года что-то ловил, Золушка пахала, нет, людям нужна была халява. Да и сказки с каждым годом всё больше походили на какой-то «список желаний» – детскую литературу нещадно «обрезали» и редактировали, оставляя лишь что-то «по мотивам».
Волк не ел бабушку и Красную Шапочку; Гензель и Гретель благополучно возвращались из леса, нахапав куски пряничного домика; а злая мачеха всего лишь запихивала в хрустальную туфельку ногу своей дочери, тогда как в оригинале сказки она без зазрения совести оттяпала дочурке пятку, чтобы впихнуть в обувку. Дочурка, кстати, померла.
Галка вот всё ждала своего «сказочного принца». С первым мужем, Толиком, красавцем, по которому у неё в институте девки сохли, сошлась по залёту, да не сошлась характером. Всё он простить ей не мог, что «окрутили его», бедного, обженили, когда он хотел ещё гулять да девок трахать. Изменял ей по-чёрному чуть ли не в соседней комнате их общаги. В итоге дошло до того, что какую-то шалавень припёр к ним, Галка и сиганула из замужества «босиком в мороз». Я потом когда за её вещами заезжала, у Толика уже другая была на ПМЖ.
Аристарх этот, который второй, уже больше на «сказочного принца» походил. Хоть и мелким был, ростиком только с Галку, да говнистый, зато при деньгах. На машине разъезжал, ухаживал красиво, айфоны дарил. Бизнесмен типа, хотя там у него всё от родителей было, папа – депутат, мама – сетью аптек владела. В общем, почти и прынц на белой мазде. Галка свадьбу выпросила, что все фигели. Чуть ли не омаров ели. И что? Галка-то, оказывается, Сашку от мужа прятала до поры до времени, да потом всё открылось. Вот не дура ли? Как узнал Аристарх и мамашка его про Сашку, так и красивой сказочке конец настал. Свекровь и так нос воротила, что сестра моя «пролетарий», из простой семьи, а тут Галка переквалифицировалась в «женщину с ребёнком, обманом окрутившую её сыночка». В общем, разбежались при серьёзной инициативе родителей.
Игорь вроде был нормальным парнем, как у Филатова «не красавец, не урод, ни богат, ни беден», да и Сашку принял, они вообще, кажется, из-за него и познакомились. Игорь что-то там в садике у них чинил. Казалось бы, живи да радуйся с надёжным человеком, у которого голова и руки на местах, но нет. Галке всё сказки покоя не давали. Считала она, что Игорёк это так, синичка, а как подвернётся «журавлик», так и можно будет и четвёртый раз в ЗАГС по хорошему поводу намылиться. Читала какие-то «фанфики» и всё о чём-то «где-то там, с кем-то другим» мечтала. В этом вопросе я сестру совсем не понимала.
Вот стала я по щучьему, не иначе, велению, такой, как когда-то воображала «ах если бы», и что? Сплошные проблемы и радости ни на грош. Я бы с удовольствием вернулась домой, вышла бы замуж за Мишку и родила ему ребёночка, пока совсем не поздно. Там у меня мама и папа, куча родственников, Сашка, Галка, подружки, друзья, работа, своя квартира и машина, и ни у кого и тени мысли не возникнет, что я их «насосала».
Я побыла «сказочной красавицей» всего-то сутки и уже сделала несколько выводов, о которых попросту не могла и догадаться, когда была самой обыкновенной. Оказалось, что с красавицами никто не дружит. У меня всегда было много друзей, приятелей, подруг, большой круг общения. Все мы были «обыкновенными», обсуждали «Анджелин Джоли», как кинозвёзд, так и местных разливов, парни смотрели мне в глаза, а не на грудь, не теряли связных мыслей и не хотели затащить меня в койку. А ведь я когда-то считала это сильным минусом. Но когда в тебе видят лишь внешность, не вникая, что ты вообще за человек, и судят по этой внешности, это несколько раздражает. Это как в фильме «Блондинка в законе», когда героиня сдала экзамены, чтобы учиться в Гарварде, а её все считали «недалёкой красивой пустышкой». Вообще этот фильм открылся для меня как-то с новой стороны.
Габриель кое-что мне пояснила, потому что первая начала разговор про тех девочек. Что-то они сказали обо мне такого, что она завелась и, к счастью, решила это обсудить. Ту брюнетку звали «Валери Марсо», и она была как те богатенькие стервы из фильмов про школу, то есть и стерва, и богатая, и внучка какого-то графа. А я была её «заклятым врагом». Со всей подростковой серьёзностью этого «титула». При этом у Валери свора подружек, а мы с Габриель противостоим им в одиночестве. Габриель волновалась, что они узнают, что у меня нет палочки, и что-нибудь устроят. Я волновалась, что и с палочкой всё равно не смогу ничего сделать. Не зря же они колдовать семь лет учатся, значит, это тебе не «трах тибидох» и не «ахалай махалай».
Большинство «батонок» ко мне испытывали чуть ли не чистую ненависть. Я уже вроде взрослый человек, но всё равно это задевало. И всем им было плевать какая я, или какая Флёр, они видели только кукольную внешность. Перед походом на Диагон-аллею мы с Габриель добрались до здоровенной кареты, внутри она оказалась куда больше, чем снаружи, у нас там была комната на двоих, тесноватая, но всё равно отдельная. Я даже не удивилась, наверное, из-за того, что уже видела сумку, только порадовалась. Не знаю, что бы делала, если бы там оказалась одна общая спальня как в пионерском лагере или типа того. Жить с ненавидящими тебя девочками, способными подгадить ещё и с помощью волшебства, границы и возможности которого я даже не представляла, было бы сущим кошмаром.
Вид банка «Гринготтс» внезапно дал мне в этом иллюзорно-сказочном мире точку опоры. Хоть что-то знакомое. Если я выгребу с этим «Турниром», то смогу устроиться на работу в знакомую сферу. Не думаю, что цифры, подсчёты или выдача наличности требуют сильного волшебства…
– Вот вы где! – я вздрогнула от обвиняющего тона, прозвучавшего над ухом и, обернувшись, увидела Стерву-Минерву.
Зачем же так пугать?! Я только обрела какую-то почву под ногами!
– У меня мало времени, мисс Делакур, поторопитесь.
– Старик из того магазина котлов сказал, что где-то возле банка продают палочки… Кажется, магазин какого-то Джимми Кадела.
– Магазин Кидделла? – снова сложила утиную жопку из губ Стерва-Минерва и посмотрела на меня из-под своих очков, как на идиотку. – Тогда вам туда. Постарайтесь не задерживаться, мисс Делакур. Я буду ждать вас на этом же месте через полчаса, – с этими словами она резко развернулась и куда-то почесала в глубину товарных рядов, похожих на китайский рынок.
У меня было какое-то неуловимое ощущение, что меня в чём-то накалывают, но кто их, этих сказочников, разберёт. Я поспешила в указанном направлении, пообещав себе, что куплю палочку как можно быстрей, чтобы успеть зайти в банк и спросить, что требуется для того, чтобы у них работать.
*
– Спасибо, – поблагодарила я продавца, забирая купленную палочку и расплачиваясь настоящими золотыми монетами.
Я успела сделать покупку в лавке Кидделла всего за десять минут. К тому же, со слов Габриель я знала, какой до этого была палочка Флёр – из розового дерева и с волосом вейлы причём родной бабули. Так из контекста я поняла, что вейла это какое-то волшебное существо, очень похожее на человека, типа нимфы или русалки, – они тут тоже существовали. Габриель именно русалки удерживали на дне озера.
Джимми предложил мне попробовать палочку из розового дерева, но с волоском единорога, при взмахе получились золотистые искры, а в руке и груди потеплело, так что, подержав ещё несколько палочек, я остановилась на той, что мне показали первой. Стоил этот артефакт четыре золотых «галлеона» и три «сикля». С пяти золотых я получила четырнадцать серебряных монет, тем самым определив, которое тут сикль и что в одном галлеоне их семнадцать.
«Бездонная сумочка» среди вещей Флёр тоже была, так что я сложила купленную палочку туда. Перед походом на Диагон аллею, расположенную как оказалось в Лондоне, я сказала Габриель, что не помню, куда положила деньги, и она научила меня пользоваться сумкой. Оказалось, требовалось пожелать, и предмет из неё появлялся в руках. Проблема была лишь в том, что я была без понятия, что у Флёр вообще там хранилось и в каких количествах, но разбираться с этим стоило после. Теперь я знала о кошельке и палочке, которой, впрочем, не умела пользоваться.
– Спасибо, – поблагодарила я карлика-швейцара, который открыл мне двери в банк. Зубы у него оказались мелкими, острыми и в немыслимом для людей количестве.
Внутри здания таких существ оказалось куда больше. А ещё очень высокие стойки, за которыми они сидели. Я обратилась к первому же «окошку», хотя как таковых их не было.
– Простите, я хотела бы узнать о вакансиях в вашем банке. Что требуется от соискателей и прочее.
Надеюсь, у них нет чего-то типа расизма. И обычные люди в банке тоже работают.
– Вакансиях? – удивился карлик, отложив что-то похожее на драгоценные камни.
– Я хотела бы устроиться на работу в «Гринготтс», мистер…
– Хроклав, – подсказал мне карлик. – На работу?
– Да, мистер Хроклав, – кивнула я. – Летом, после магического Турнира. Через четыре месяца… – я уже узнала дату, и неприятным для меня известием, что кроме всего прочего я ещё и переместилась во времени, так как в данном сказочном мире шёл не август две тысячи восемнадцатого, а февраль тысяча девятьсот девяносто пятого.
Время, отпущенное Стервой-Минервой, стремительно таяло, а карлик по-прежнему сверлил меня взглядом и ничего не отвечал.
– Кем вы хотите у нас работать, мисс… Делакур? – узнал он меня. Может, в газетах писали про Турнир или ещё что.
– Я не знаю, я многое умею, хорошо считаю и быстро учусь, правда, – ответила я. – Но я не знаю требований банка и на какую вакансию могу претендовать…
– Претендовать, – повторил мистер Хроклав и острозубо усмехнулся. – Интересно…
– Я сейчас очень тороплюсь, меня ждут, – я изобразила обворожительную улыбку, – но очень бы хотела узнать интересующую меня информацию. Вы могли бы мне прислать её почтой?
В карету «батона», пятая комната слева.
Впрочем, утром в большом зале я видела, как прилетали совы с конвертами и свёртками, и успела чуток просветиться насчёт сказочной почты.
– Прислать почтой… – снова повторил Хроклав.
– Вот и спасибо, мистер Хроклав, я буду ждать, – я поспешила выйти из здания, неуверенная, впрочем, что реально что-то получу с помощью совы. Но тут лучше так, чем выслушать отказ. Плюс ко всему я вроде как знаменитость, сделаю им рекламу, мало ли. А потом покажу, что я тоже не зря работала начальником отдела кредитования. Возможно, мистер Хроклав передаст своим мою просьбу или у меня позже появится больше времени, чтобы поговорить с кем-то, кто не клерк, а хотя бы начальник отдела кадров.
По крайней мере, я буду знать, на что ориентироваться.
Даже недовольный вид Стервы-Минервы, которая поджимала свои губки, меня не смутил. У меня появился хоть какой-то намёк на план.
========== 5. Блин ==========
Когда я в детстве ходила в бассейн, то весь первый месяц занятий сводился к тому, что тренер неожиданно толкал нас спиной в воду, и после падения мы должны были сориентироваться, вынырнуть и, отчаянно барахтаясь, вернуться на бортик. Затем нас снова толкали в воду. Раз за разом.
Моя мама плавать не умела, возможно, поэтому сначала меня, потом Галку отдали в бассейн. Призов и наград от нас никто не ждал, родителям было важно, чтобы воды мы не боялись, умели плавать и укрепили здоровье. Впрочем, я попала к замечательному тренеру, и в семейной «галерее славы», устроенной мамой, висит парочка моих медалей за городские соревнования и присуждённый второй юношеский разряд. А целых три девчонки из групп, которые вёл Владислав Сергеевич, попали в сборную России в начале двухтысячных и выступали на мировых чемпионатах.
Поэтому, когда меня неожиданно бросило в чуждый мир сказки, я решила, что всё равно выплыву. Как учил заслуженный тренер РСФСР и России.
Очень трудно было только в первые два дня, но я смогла их пережить и потихоньку втянулась. Кое-что вытягивала из сестры, но настоящим открытием было то, что мне не отказывали мальчишки. В итоге под видом «заинтересованной иностранки» я узнавала от хогвартских студентов курса третьего-четвёртого много разного. Правда, в процессе обучения чуть не напоролась на знатока французского – белобрысого четверокурсника из Слизерина, удалось выплыть на том, что я старательно учу английский и всех прошу разговаривать со мной только на нём, чтобы быстрее выучить. Но потом я к тому мальчику больше не подходила, оказалось, что он был «Валери Марсо» для Гарри Поттера. С этим «сказочным героем» я постоянно здоровалась, в первые дни, честно говоря, вообще из всех студентов Хогвартса могла отличить только его.
На факультете Рейвенкло, за стол которого мы были определены на завтраки-обеды-ужины, учились «умники», так что найти нескольких мальчиков, которые за толику внимания были согласны показать мне «английские заклинания», оказалось несложным. Взрослый человек всегда найдёт подход к ребёнку, а уж в обёртке красивой девочки – тем более.
К концу марта я уже знала несколько бытовых заклинаний очистки и уборки, как поставить магический щит, когда на тебя нападают, как призвать воду, создать огонь, освежить воздух. Мне показали библиотеку, посоветовали литературу, давали подсказки.
В общем-то, я штудировала английские учебники за начальные курсы, разучивая лишь самое, на мой взгляд, необходимое. Чтобы совсем не быть лохом в этой самой «магии». Простенькое колдовство, к огромному моему облегчению, вполне получалось, тем более, что я зазубривала движения и формулы, кажется, даже во сне. Габриель говорила, что я бормочу.
Всяких разных заклинаний было много, и каждому соответствовала словесная формула и определённое движение палочкой. Я не гнушалась шпаргалками и записала и зарисовала все заклинания, которые хотела бы выучить.
Для начала решила чётко усвоить «горячую двадцатку» самых часто используемых, а потом уже приступать к заклинаниям и чарам, изучаемым на старших курсах. Были желающие помочь мне с отработкой заклинаний. Хотя этим «желающим», насколько я потом узнала, свои чуть ли не бойкоты устраивали за то, что якшались с «конкуренткой».
Кстати, не знаю почему, но оказалось что от Хогвартса вообще целых два Чемпиона – Гарри Поттер и какой-то Седрик Диггори. Так что я не видела причин для волнений: я девушка, да ещё и самая слабая, провалила второй тур, очки, которые давали за прохождения, в сумме самые малые, так что на первое место уже не претендую, что переживать-то? Стоило намекнуть сомневающимся мальчикам, что я боюсь последнего этапа, но отказаться не могу в силу магического контракта, как в них просыпались рыцарские чувства. Девочки ненавидели меня ещё сильней, но я перестала обращать на это внимание, сосредоточившись на выживании. К тому же я виртуозно овладела чарами заглушки и могла буквально заткнуть любого. К началу мая у меня это заклинание начало получаться даже молча и не махая палочкой, как у настоящей ведьмы – одним взмахом руки и мысленным пожеланием заткнуться. Жаль, что только оно одно, но Габриель восхитилась тем, что маг, который молчит, с большой вероятностью и не сможет колдовать, точнее, произносить заклинания.
В основном из-за успеха «силенцио» я решила не распыляться на миллион заклинаний, а твёрдо выучить, чтобы «от зубов отскакивало» самые нужные, которые я смогу использовать в повседневной жизни и по минимуму защитить себя. Если на тебя напали, а у тебя в руке нож, было бы логичней защищаться ножом, чем использовать и нож, потом сменить его ножницами, а потом размахивать лопатой. Дальнейшим углублённым магическим самообразованием можно заняться после того, как наступит какая-то стабильность. И я надеялась, что она всё же наступит.
К огромному своему облегчению, я выяснила, что, оказывается, свою французскую «альма матер» Флёр уже закончила и имеет на руках аттестат об образовании. Его я нашла при «раскопках» сумочки. Как и очень многие нужные вещи, кстати. Как оказалось, девочек во французской школе магии обучали шесть курсов, после были супер-итоговые аттестационные экзамены. Седьмого курса как у Хогвартса в «батоне» не было, и на Турнир приехали, собственно, выпускницы, которых условно «зачислили» на несуществующий седьмой курс. Участие в соревнованиях как бы с семнадцати, а в этом возрасте Французскую Академию уже заканчивают. Самое забавное было то, что реально учащейся «батона» была моя Габриель, а все остальные типа группы поддержки с правом претендовать на Чемпионство. Вот так хитро. Первокурсница не могла пройти на отбор по возрасту, а все остальные «раз уж так получилось», типа вместо неё представляли школу. Как бы не вышло так, что сказочно умный артефакт, который выбирал Чемпионов, выбрал Флёр как родственного представителя единственной настоящей студентки Академии. Как знать, как это всё работает. Так как вроде бы изначально все пророчили Чемпионство Валери Марсо, типа она и сильней, и умней, и круче, чем Флёр, которую взяли в Британию только за тем, чтобы присмотреть за сестрёнкой. История Золушки, только с Чемпионством. Габриель из всех первокурсников выбрали потому, что она сносно разговаривала по-английски и свой первый курс могла провести в Хогвартсе, вполне усваивая материал.
Так что по большому счёту у «седьмого курса» французской Академии были свободные посещения занятий и библиотеки Хогвартса. Типа просто вольных слушателей. Впрочем, многие не только повышали квалификацию на своеобразной «заграничной стажировке», но и крутили романы со старшекурсниками.
За три месяца, прошедшие с того времени, как я вынырнула из озера, всего несколько раз видела французского директора, точнее, директрису и ни разу с ней не разговаривала. Директриса оказалась просто высоченной женщиной ростом под два с половиной метра, если не больше, настоящая великанша. Габриель сказала, что, возможно, мадам Максим разочарована или поняла, что потерянных в озере баллов не отыграть, поэтому меня игнорировали. Думаю, что Максим как-то перемещалась во Францию, чтобы работать в Академии, а здесь была лишь по праздникам.
В бездонной сумке нашёлся французско-английский словарь, но, к сожалению, транскрипция там была только для английской речи, а французские слова порой писались на пятнадцать букв, а произносились вполовину меньше. Так что мне это не особо помогло, и я попросту использовала «метод погружения». В разговорном виде любой европейский язык не так и сложен, да и в обиходе люди используют не так много слов и выражений. Уже через неделю я начала различать, когда мне желают доброго утра или уточняют насчёт еды, а когда посылают в пешее эротическое путешествие не только по интонации, но и словами. А через два месяца более-менее понимала, что говорят. Вот говорить самой это была проблема, но я «выпендривалась» и со всеми общалась лишь на английском, который подтянулся куда больше, по крайней мере, я на нём могла читать.
На углублённый французский я забила ещё и потому, что во Францию решила не возвращаться. Мало языка, в котором я буду делать кучу ошибок или не смогу прочесть, что написано на вывесках, так там же родители. А так птичка выпорхнула из гнезда и осела в другой стране. Тем более, я слышала, что в Европе немного другие отношения родителей с детьми, чем в России, никто до тридцати лет с ними не нянчится, стал совершеннолетним и пошёл на вольные хлеба. А я так вообще никаких прав на чужие хлеба не имею, и так такое тело мне досталось, а дальше сама лети, птичка.
И, кстати, если я как бы «долго проживу в Британии», то ни для кого не будет новостью, что французский мой будет с акцентом и корявый. У меня подружка есть, которая за немца вышла и в Германии живёт вот уже десятый год, недавно вот по скайпу начали общаться, так у неё такой акцент жуткий и слова многие забывает. Сказала, что в том числе связалась со всеми, чтобы русский язык вспомнить, а то забывается родная речь.
