Текст книги "Жизнь, которую я изменю. Книга 1: Спасение клана Учиха (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
– Скажем так, – чуть нахмурил изящные брови Итачи. – Никому не стоит зариться на то, что принадлежит клану Учиха.
И посмотрел ему в глаза так, что на миг показалось, что парень знает о планах на свой счёт. Затем это ощущение пропало, и Орочимару незаметно выдохнул.
– Я хотел бы увидеть твою силу, Итачи-кун, – приподнял уголки губ он, сдерживаясь, чтобы не облизываться. – И услышать твои предложения.
– О, в таком важном деле я положусь на опыт старших, – чуть опустил веки парень. – Но соображениями поделюсь.
И Орочимару приготовился внимать своему временному союзнику.
========== Часть 2. Глава 2. Дорога дальняя ==========
– Всё хорошо, он добрался до храма Шинсо и вступил в «Акацуки», – ответил Шисуи на выразительный взгляд младшего братишки.
К полной его неожиданности, у Саске прорезалось второе томоэ. Видимо, от переживаний и от кратковременной истерики. Потому что Шисуи сообщил парню новость о том, куда делся старший брат, через несколько дней после ухода Итачи.
Саске молча кивнул, не разговаривая с Шисуи уже пятый день, обидевшись за то, что не дал попрощаться с братом, который тоже по-тихому слинял «отводить от них беду».
Шисуи вздохнул, дети требовали постоянного внимания, и он уже убедился в том, что с «благими намерениями» может быть всё плохо, но с другой стороны – Саске стал сильнее. Второе томоэ – это новая ступень, и, по резкому скачку силы на тренировках, это стало очень заметно.
Появление второго томоэ у Саске подстегнуло остальных заниматься ещё усерднее. Впрочем, дети и так почти не отдыхали, за день растрачивая весь резерв чакры по два-три раза, один полный и всё, что успевало накопиться и восстановиться в течение дня. Торопились, зная, что буквально через несколько недель они покинут замок кошек.
Но зато у всех этот резерв медленно, но верно возрастал. Даже у самых мелких, с которыми Наруто решил вместе учиться искусству каллиграфии печатей. Всё началось с того момента, когда Узумаки вычитал, что Минато сетовал, что не начал этим заниматься, как Кушина, с двух лет, и что детям мастеров фуиндзюцу просто дают рисовать сами печати, без наполнения их чакрой, чтобы те работали, как надо – взрывались, подавляли чакру, обогревали дома или что-то ещё. Сначала на простой бумаге и простыми чернилами, а потом уже специальными чакропроводящими чернилами на особой, впитывающей чакру бумаге.
Удачные детские печати мастера наполняли сами, потому что почти все виды печатей требовали наполнения в один приём, причём от количества вбухнутой чакры, естественно, зависела и эффективность печати. Например, когда взрывную печать впервые попыталась наполнить Мина, да ещё и после тренировки, то в итоге, после активации, получилась просто дымовая шашка. Которые, как авторитетно сообщил Наруто, делают как раз из не очень удачных взрывных печатей, просто скатывая те в комок, чтобы не путать.
Так и началось. Когда выдыхались и тратили резерв на тренировках, к каллиграфии приступали и остальные, те, кто постарше. Навык пригодится, да и полезное это занятие для развития памяти и внимательности, которые понадобятся будущим мастерам гендзюцу.
Плюс, с помощью найденных в Конохе бытовых печатей, они утеплились, и если у кого-то ещё оставалась перед сном какая-то чакра, дети настропалились сливать её в накопительный контур, от которого работала вся система обогрева периметра и электрическая плитка.
В свитках, принесённых Саске и Наруто из хранилища главной семьи, нашёлся походный казан, под которым спокойно могли спрятаться Нацуми вместе с Юи, а плитку, так как благодаря печатям появилась возможность пользоваться электричеством, пришлось заказать у Старой Кошки. У някониндзя, благодаря подобным печатям, электричество было только в нескольких комнатах, используемых как няко-бары, где подавали в основном молоко, валерьянку и кошачьи консервы, а так кошки употребляли всю пищу сырой.
Так что теперь они могли готовить прямо в замке, а не бегать в лес, чтобы сварить на костре, и меню стало разнообразней.
Шисуи улыбнулся, вспомнив, с каким ажиотажем дети набросились на первый мисо-суп, приготовленный Миной в замке. Походная пища хороша, но не пять месяцев подряд. Едой занималась Мина, но двое помощников у неё всегда было на подхвате, всё-таки на такую ораву голодных ртов не так-то просто всё приготовить. И Шисуи не без некоторой гордости оглядывал своих детишек, все были как на подбор: крепкие, румяные, особенно Наруто, – любо-дорого посмотреть.
– Оябун, пришла весточка от Итачи? – словно чёрт из табакерки, только вспомнишь про него, появился Узумаки.
– Да, его теневая ворона. С ним всё в порядке, и всё идёт по плану, не о чем волноваться, – подавил Шисуи собственное волнение.
Конечно, Итачи справится, но Шисуи не давала покоя загадочная болезнь брата, которая донимала того в его снах-видениях. Вдруг Итачи травили или ещё что-то подобное? Да и этот Орочимару весьма тёмная лошадка. Пока брат передавал, что саннин вполне адекватен и не очень-то похож на безумного учёного, как его расписывают в Конохе, но опять же, в видениях этот Орочимару пытался заполучить тело Итачи, а затем и Саске, и вообще много народу ни за что ни про что угробил, только в самом конце немного изменился, что, собственно, и давало ему тот самый мизерный шанс.
И пока брат изучает Орочимару, чтобы сообщить, возможен ли их план в принципе или уместней избавиться от «врага номер один Конохи», то точно можно известись от ожидания. Шисуи, несмотря ни на что, всё-таки всегда считал себя человеком дела.
Сообщение от Итачи гласило, что они с новым напарником в лице Орочимару отправились по заданию Лидера в Страну Железа, но по пути навестят старых друзей в Конохе, и они смогут встретиться в Долине Завершения на их обратном пути, через три недели, что, в общем-то, совпадало с окончанием срока гостеприимства Нэкомата-сама. Можно было, конечно, подыскать другой подходящий момент, но Шисуи чувствовал, что затягивать нежелательно, да и рисковать Итачи совершенно не хотелось.
От Рю до Хотто в Стране Горячих Источников, ближайшем в Долине городе, в котором можно было оставить детей в гостинице, прежде чем определяться со следующим местом жительства, было порядка восьмисот километров. Это расстояние он один мог преодолеть за три дня. И то, если идти через Солёный перевал. А с детьми даже и с Саюри-сан не потянет и не рискнёт двигаться через горы, да ещё и весной. Остаётся в обход, а это почти стокилометровый крюк. Или, как вариант, дойти до этого самого перевала в середине пути, найти и обустроить пещеру, оставить там детей и двинуть в Долину на встречу.
Шисуи цыкнул. Как ни крути, а всё получается, что выдвигаться надо как можно скорее.
– Саске, хватит дуться на меня, у нас меняются планы, – наконец принял решение Шисуи. – Ваша утренняя тренировка отменяется. Вы с Наруто, Казуки, Сэном, Юмико и Миной идите на охоту, мы завтра покидаем замок Нэкомата, нам надо будет сделать приличный переход и запасти как можно больше еды, чтобы меньше отвлекаться. Ты за старшего. Справитесь одни?
– Да, Шисуи-нии-сан, – немного удивлённо протянул Саске. – Мы справимся.
– Я займусь основными сборами и схожу в Рю ещё за кое-каким снаряжением, консервами и продуктами в дорогу. На вас дичь, которую нужно запечь и запаковать в пищевые свитки. Собрать побеги бамбука, Мина недавно говорила, что знает, где они уже появились. И смотри, чтобы без глупостей и несчастных случаев у меня.
– Я понял, капитан! – вытянулся Саске.
Вообще, Шисуи впервые отпустил детей на охоту одних, но, памятуя о том, что их в любом случае надо будет оставить на какое-то время, скрепя сердце, решил дать самостоятельности, чтобы они были готовы к его уходу.
Саске отдал распоряжение, и старшая детвора, закопошившись и, быстренько собрав всё необходимое, отбыла на охоту, а Шисуи, заглянув в красные глаза вороны и оставив сообщение, прервал теневую технику младшего брата.
– Саюри-сан, вы присмотрите за Нацуми, Рензо, Юи и Таро, пока я уйду в город?
Спавшая на диване Итачи сиамская кошка совершенно обычных размеров, приличествующих домашним любимцам, приоткрыла голубой глаз и перевернулась на спинку, подставляя пушистое белое брюхо под поглаживания. Шисуи присел рядом и выполнил молчаливый приказ. В том, что это был именно приказ, сомнений у него не возникло. Кошка замурлыкала и начала расти, и когда достигла размеров взрослого человека, изящно лизнула свою тёмную лапку.
– М-да-а, я пр-рисмотрю за ними, – промурлыкала сиамка, не прекращая умывания.
Странную и, несомненно, весьма сильную кошку, поселившуюся с ними и приглядывающую за детьми, в основном вот в таком маленьком и невинном образе, Шисуи очень уважал. Особенно после одной тренировки, когда та, несмотря на используемый им Мангекё Шаринган, смогла поместить его в гендзюцу и вообще изрядно потрепала. А чакры у неё ощущалась просто дикая прорва, когда Саюри-сан этого хотела, конечно, а так – кошка и кошка.
Дочь Нэкоматы и двухвостой биджуу изволила говорить с ним на человеческом языке, лишь иногда растягивая некоторые звуки и промурлыкивая «р». И даже не требовала от него няговора, что очень нравилось Шисуи, который в кошачьем языке не сильно преуспел, пусть и старался. Но до Узумаки, шпарившего на няговоре, как на родном, и некоторым молодым някониндзя было далеко.
– Тогда я надеюсь на вас, Саюри-сан, – улыбнулся Шисуи и поспешил, чтобы быстрее выполнить все дела и, возможно, после ещё присмотреть за своими маленькими охотниками.
*
Утром следующего дня Шисуи осматривал свой детский отряд. Ему вспомнилась та давняя миссия, когда он охранял учеников Академии шиноби младших классов в их походе, и это заставило бывалого шиноби и ветерана войны содрогнуться. Если сначала он думал, что, в принципе, они смогут дойти до Хотто, то сейчас, поразмыслив получше, надеялся, что их поход до гор Солёного перевала не затянется дольше двух недель.
– Нясвидания, нятишки, – попрощались мастер Ракурэй и наставник Тэкиноину.
– Пока-ня всем-ня вам-ня, – взял слово за свою команду Зеро. – Принятно было познякомиться.
Дети начали обниматься со всеми своими пушистыми друзьями, особенно усердствовала Нацуми, утыкаясь в мохнатые брюшка по очереди, даже заревела, когда прощалась с так полюбившимся ей серым наставником Тэкиноину.
– Ну, всё. Долгие проводы, лишние слёзы, – остановил слезоразлив Шисуи. – Выдвигаемся.
Он взял мелкую на руки, а Юи посадил за плечи: тот должен был держаться сам, зажатый между спиной и рюкзаком. Остальные шли самостоятельно, Таро и Рензо почти налегке, лишь с фляжками с водой и походными сумками со свитками. А детям постарше пришлось загрузиться по полной. Они вроде бы и не нажили больших богатств, но были вещи, которые могли понадобиться быстро, в том числе медикаменты, вода и оружие. И так на дне каждого рюкзака был склад с несколько раз запечатанными свитками.
Саюри-сан ушла вперёд, разведывая обстановку, за что Шисуи был несказанно благодарен.
– Построение как договорились, – распорядился он. – Саюри-сан впереди, Саске за ней, затем Наруто и Казуки. Сэн, на тебе Рензо и Таро, Юмико, Мина за ними, я замыкаю. Вперёд!
========== Часть 2. Глава 3. Змеиная ловушка ==========
– Я хотел бы посмотреть на статуи в Долине Завершения, – сказал Итачи, когда они закончили с делами в Стране Железа. – Говорят, там мой предок – Учиха Мадара и Первый Хокаге – Сенджу Хаширама. Два основателя Конохи. Далеко их занесло от нашего селения.
Орочимару кивнул. До следующего задания целая неделя, и можно не спешить. А последний аккорд мести старой обезьяне должен проиграть ещё только через несколько дней. Так что время у них было.
– Те статуи – это символ границы, – пояснил он. – Придётся сделать небольшой крюк, но я ничего не имею против. Мне самому они нравятся. Есть в них что-то особенное.
– О, так вы любитель искусства, Орочимару-сан? – хмыкнул Итачи.
– О, нет, я больше ценитель науки, – ответил Орочимару. – И, поверь, если ты близко познакомишься с Сасори, как я, то в твоём лексиконе тоже будет табу на слово «искусство».
Итачи тихо рассмеялся.
– Это тот кукольник из Суны? Я слышал о нём. Интересный тип.
Они молча шли какое-то время, ступая по каменистой мёрзлой земле. Чем ближе была долина, тем теплее становился ветерок и чувствовались запахи весны. Водопад между двумя каменными шиноби подчёркивал их величественность с налётом вечности. Вода у подножия огромных статуй шумно бурлила, даже сильнее обычного, оттого что реку начали наполнять тающие ледники и та стала полноводней.
– Красиво, – закинув голову вверх, прошептал Итачи. – Поднимемся?
Орочимару согласно кивнул, наблюдая за своим напарником. Тот был вроде бы расслаблен, но что-то неуловимое, на границе восприятия, не давало ему покоя. Ощущение опасности. И странного предвкушения. Азарта.
Или, может быть, это просто была молодость?
С Итачи было интересно. Этот парень действительно был гением. Несмотря на юность, умел как грамотно руководить, так и толково подчиняться. Словно текучая вода обходил препятствия, в то же время обкатывая острые камни до речной гальки. Человек-загадка. Даже имя «Итачи» – «ласка», больше подходящее женщине, чем мужчине, можно было трактовать и «ласковой смертью», и маленьким, но очень быстрым, опасным и хитрым хищником – неслышной лаской. Парень и убивал-то со слегка виноватой улыбкой на красивом аристократичном лице и, словно успокаивая, шептал короткое извинение, стараясь сделать всё быстро и безболезненно. Но его изящная, ещё мальчишеская рука ни разу не дрогнула, а антрациты глаз словно поглощали причинённую боль, спокойно и умиротворённо взирая на последние мгновения окончившейся жизни. Учиха Итачи умел убивать, но не получал от этого никакого удовольствия и явно знал цену чужой жизни.
Орочимару запрыгал вслед за парнем по статуе и замер на голове Первого Хокаге, посмотрев, как и Итачи, на каменное лицо Учиха Мадары.
– Я интересовался историей Конохи и пытался понять Волю Огня, завещанную Сенджу Хаширамой. К сожалению, от этой философии сейчас остались только красивые слова, с помощью которых удобно манипулировать людьми… – задумчиво произнёс Итачи.
– Почему ты уничтожил весь свой клан? – тихо спросил Орочимару, чувствуя некий момент истины. К тому же ему действительно стало интересно. Такой человек, как Итачи, не вязался с кровожадным убийцей, вырезавшим всех своих родственников, о котором шли разговоры в организации.
– Вы поверите, если я скажу, что почти никого не убил? – тихо спросил тот.
– Почти никого? – уточнил Орочимару. Отчего-то пришло осознание, что сказанное парнем – правда и тот действительно «почти никого» не убил.
– Кроме своих родителей… – губы Итачи сжались в ниточку, а лицо словно потемнело от печали и горя.
Орочимару, который потерял своих маму и папу в детстве и очень скорбел по этому поводу, оторопел. Не зная, что сказать и что думать.
– Наш клан оказался замешан в политических дрязгах и пытался устроить смену власти в Конохе, и я, как капитан АНБУ, получил от Третьего Хокаге и совета старейшин приказ о его устранении, – бесцветным голосом продолжил Итачи.
И у повидавшего в этой жизни практически всё: войны, разруху, смерть близких и подчинённых – закалённого боями, безжалостного и отстранённого от личного в своих экспериментах Орочимару появилось сочувствие. Оно было лёгким и мимолётным, как лепесток сакуры, упавший на волосы, но даже это его удивило. И отчего-то собственная причина мести Хирузену на этот миг показалась смехотворной.
– Конечно, я очень любил Коноху, – Итачи поднял голову, и налетевший ветер взъерошил его длинные волосы, словно пытаясь расплести из хвоста и поиграть с ними. – И гражданская война в случае попытки смены власти привела бы к войне с соседними странами. Я не поддерживал свой клан в той политике, которую вёл мой отец. Я всеми силами пытался примирить деревню и клан Учиха, – его красивые губы изогнулись в горькой усмешке. – Но оказалось, что вся эта ситуация, можно сказать, была создана искусственно.
– Узнаю руку своего учителя, – тихо поддакнул Орочимару, не желая вспугнуть откровенность Итачи, но не удержавшись от сарказма. – Иногда мне самому не верилось, что тот добрый учитель, который был у меня в юности, говорящий о Воле Огня и распускающий благостность, и та хитрая обезьяна, которая выдала мне лабораторию и кучу запретных техник, особенно всё, что касается молодости и продления жизни, поставляющий людей на мои опыты, в том числе младенцев и маленьких детей – один и тот же человек.
Итачи внимательно посмотрел на него так, что Орочимару тут же захотелось оправдаться перед молодым шиноби.
– Конечно, сначала всё это было под маской того, что он хочет мне помочь, а у меня явный талант, особенно для бескланового сиротки. Библиотека знаний расширялась, мой интерес рос, мне хотелось большего, знания пьянили, появлялись вопросы, дальше – запретные техники и исследования. И постепенно я скатился до экспериментов над детьми, точнее, я был к тому времени на таком толстом крючке, что отказаться уже не мог.
– Вас не мучает совесть, Орочимару-сан?
– Совесть – это первое, что мне пришлось удалить в ходе моей работы на благо науки, – криво улыбнулся он. Этот разговор поднял с его души какую-то муть и открыл тщательно спрятанные в глубине сознания неприятные вопросы, которые он когда-то себе задавал.
– Вы исковеркали свою душу в угоду своему учителю, – продолжил Учиха. – Но когда-то вы были чистым и невинным ребёнком, который любил своих родителей. Вы поддались, погнались за ложной целью, навязанной вам. И мне непонятно только одно. Почему вы по инерции продолжаете делать это и дальше? Вы же сейчас свободны.
– Пожалуй, я взял слишком сильный разгон и просто не могу остановиться, – прошептал Орочимару. – Назад дороги уже нет. А останавливаться… Тогда всё это вообще было зря, – неторопливо бьющееся сердце отчего-то мучительно заныло.
– Знаете, Орочимару-сан, – помедлив, сказал Итачи, – был такой момент, когда я думал, что для меня тоже не будет прощения. Что я остался совсем один, и мне надо просто двигаться вперёд и идти к своей цели, пока я её не достигну… Придуманная мной ложь для самого себя. Но потом я понял, что ложь будет ложью всегда, как бы хорошо мы ни прикрывались ею и не выдавали за правду… Всё это время, пока мы были напарниками, я наблюдал за вами. И решал для себя, стоит ли мне убить вас. Того, кто одной из своих целей сделал месть Конохе, которую я люблю и в которую планирую вернуться. Или всё-таки у вас есть шанс.
– Ты хочешь убить меня? – мгновенно подобрался Орочимару, попытавшись отпрыгнуть, но ничего не смог сделать окаменевшим телом. А вокруг него, словно в насмешку, ещё и обвились змеи.
– Вы с начала нашего разговора в моём гендзюцу, Орочимару-сан, – глаза Учиха покраснели. – И я отслеживал вашу реакцию на мои слова… Видите ли… В моей иллюзии невозможно солгать, тем более, вы были настроены сказать правду.
– Невероятно! – удивился он. – Ты поместил меня в гендзюцу, а я даже не заметил?! Ты действительно очень силён, Итачи-кун…
– Благодарю, Орочимару-сан, – улыбнулся Учиха. – Но разве вы не хотите узнать, что же я решил?
– О, всенепременно! Просто горю желанием, – с сарказмом протянул Орочимару, пытаясь сдвинуть руки.
Всё-таки, что бы ни говорил малец и каким бы ни был гениальным, но видоизменённое тело обладало большой сопротивляемостью к гендзюцу. Некоторые органы чувств были притуплены, а некоторые, наоборот, обладали большей, чем у простого шиноби, чувствительностью. Всё это создавало помехи для техник иллюзий, настроенных на обычного ниндзя. Руки почувствовались, и пальцы слегка сдвинулись. На пару миллиметров, быть может, но Орочимару упрямо продолжал их соединять, стремясь создать печать овцы, чтобы развеять технику, в которую его так ловко поймали.
– Ну, я решил вас не убивать потому, что у нас есть реальный шанс всё-таки договориться, – беззаботно сказал Итачи, внимательно наблюдая за его попыткой освободиться.
– Да-да, – процедил Орочимару, сместив ладони ещё ближе.
– Неужели вы обиделись на меня, Орочимару-сан? – заглянул в его глаза наглый мальчишка. – Но я всего лишь сделал то, что вы хотели сделать со мной… Только напал первым и без последствий от вселения в тело Белого змея…
– Что?!
Сердце словно ухнуло в бездонную пропасть. Молодой Учиха откуда-то знал. Чёрт. Орочимару остановил попытки вырваться и расслабился: если его за такое не убили и хотят поговорить, то надо послушать, что скажут.
– Я готов тебя выслушать, Итачи-кун, – обречённо вздохнул он.
========== Часть 2. Глава 4. Неприкрытая правда ==========
– Саске, Мина, Наруто – вы за старших. Меня не будет несколько дней как минимум, может быть, дольше. Старайтесь никому не попадаться на глаза, мы достаточно далеко ушли от караванной дороги, но мало ли. Недалеко река, в которой можно поймать рыбу и пополнить запасы для питья, но из-за весны течение стало бурным, так что не лезьте в воду без острой необходимости… Так… – Шисуи наморщился, размышляя, ничего ли не забыл, обеспокоенно осматривая лежащую на каменном полу малышню. Только Саске и остался стоять на ногах. – Вы справитесь с дальнейшим обустройством жилья без меня?
– Иди, – кивнул Саске, за время похода, казалось, ещё более повзрослевший. – Мы всё сделаем, не волнуйся за нас, Шисуи-нии-сан. Не маленькие уже. Лучше позаботься об Итачи.
– Извини, онии-сан, – простонал Казуки, который сломал ногу во время их перехода, и из-за которого они так сильно задержались.
Шисуи вздохнул: получилось, что только-только нашли пещеру, и он бросает детей, чтобы вовремя появиться на месте встречи с Итачи и его напарником. Ладно, успел проверить временное жилище на дополнительные входы и наличие хищников: ни тех, ни других не обнаружилось. Да и саму пещеру обнаружил лишь из-за своего сродства со стихией земли. А так в узкой щели в нескольких метрах над землёй и не заподозришь вход в сухую и довольно просторную каменную нишу. В ней было уютно, особенно после того, как Шисуи техникой выровнял пол и соорудил несколько стен для разделения обширного пространства, определив «спальню», чтобы дети соорудили периметр с обогревающими печатями, а то, несмотря на начало весны, было довольно холодно, даже в пещере, закрытой от ветров. Такую площадь одним костерком не отопишь.
Ещё раз посмотрев на своё «павшее воинство» и одну спокойно умывающуюся сиамскую кошку, Шисуи кивнул.
– Тогда удачи, я пошёл…
– Удачи, Шисуи-нии-сан! – удивительно слаженно простонали дети, вяло махая ему конечностями.
– Мина, там в свитке есть пилюли, и не забудь всем обработать раны, – вспомнил он, оборачиваясь.
– Иди, онии-сама, мы правда справимся, – коротко улыбнулась старшая из девочек, с кряхтением вставая.
– Загнал вас, – смущённо улыбнулся Шисуи.
– Иди уже, оябун! – хихикнул Наруто, который сел и начал рыться в своём рюкзаке, доставая оттуда свитки. – И потом не попадись в наши ловушки, когда вернёшься.
– Всё-всё, ухожу!
Шисуи боком протиснулся через щель в скале и направился в Долину Завершения. Несколько часов назад один из его развеявшихся теневых вороньих клонов сообщил, что два «нукенина Конохи» прошли через город Юкимачи, поэтому он спешил. Их дорога была примерно равна по протяжённости, и двигались Итачи и Орочимару не спеша, но у них уже была фора в несколько часов, а ему следовало подготовиться.
*
Шиноби в чёрных хламидах с красными облаками прибыли примерно через два часа после Шисуи и были обнаружены его летающей высоко в небе вороной за десять километров от статуй. С помощью техник земли он спрятался в голове Мадары, оставив ещё одного теневого вороньего клона, чтобы младший брат мог подать знак. Пришлось «закуклиться», скрывая чакру, чтобы змеиный саннин не почуял ловушки раньше времени. Учитывая данные книги бинго, Орочимару тоже имел сродство со стихией земли, так что укрыться где-то поближе не представлялось возможным.
Наконец томительное ожидание закончилось, и Шисуи почувствовал, как прерывается его техника.
Он вылез, прыгая к двум замершим на каменной голове Первого Хокаге фигурам, в воздухе делая ещё трёх полноценных теневых клонов, которые, приземлившись, создали трёхгранный барьер вокруг змеиного саннина. Из своих снов он знал, что Орочимару способен противостоять иллюзиям, да и вообще очень недоверчив, а с такой силой, модифицированным телом и знаниями всевозможных дзюцу будет опасным противником, так что Шисуи решил перестраховаться. Поговорить и через барьер можно.
– Не выпускай его из своей иллюзии, – прошептал он брату на ухо. – Я сам к вам присоединюсь.
*
В иллюзии Итачи Орочимару был связан змеями. Шисуи прислушался к разговору, не выдавая своего присутствия саннину. И лишь когда тот прекратил трепыхаться и сказал, что готов выслушать, явил себя под жёлтые очи с тонкими вертикальными зрачками, иллюзорно соткавшись из пламени.
– А это ещё кто? – чуть расширились глаза с фиолетовой татуировкой по верхнему веку.
– Меня зовут Учиха Шисуи, – представился он.
– Учиха Шисуи? – переспросил змеиный саннин. – «Призрак Шисуи»? Тот самый?
– Не ожидал, что вы меня знаете, – слегка удивился Шисуи. – Когда вы покинули Коноху, я был ещё маленьким.
– Ты один из гениев клана Учиха. И о тебе многие говорили. Лидер нашей организации хотел, чтобы ты к нам присоединился. Но ты так некстати умер, – оскалился Орочимару, вывалив довольно длинный язык. – Впрочем, вижу, что ты, похоже, нае… обманул всех, включая нашего Лидера и старую коноховскую обезьяну. Так значит это ты убил всех остальных Учиха?
– Нет, это сделал теневой лидер «Акацуки» – Учиха Обито. Вы можете его помнить. Это тот погибший в конце третьей войны Учиха, который отдал свой шаринган…
– Хатаке Какаши… – закончил за него Орочимару. – Всё интересней и интересней. Так значит, мальчишка выжил, и сейчас именно он стоит за «Акацуки». Как любопытно. Так значит, он помог убить ваш клан, и, я так понимаю, этот «теневой лидер» не в курсе, что ты жив?
– Нет, Обито не в курсе, что жив я и ещё некоторые из Учиха, – медленно произнёс Шисуи, чувствуя, что ходит по краю.
Жёлтые глаза буквально впились в его лицо.
– Так значит, Итачи не последний представитель клана Учиха, кхе-кхе, – сухим кашляющим смехом выдал своё веселье саннин. – Всё любопытней. И что же вы хотите от меня?
– Мы знаем, что вы в любом случае покинете «Акацуки». Их цели далеки от вашей. Я в курсе о конечных планах Обито и могу с уверенностью сказать, что вам они не понравятся. Да и не выжить вам, даже с этим мнимым бессмертием. Техника перерождения Белого Змея совершенно не доработана и превращает в жуткого монстра, да и требует новых тел постоянно. И вместо того, чтобы заниматься тем, чем вы там хотели заниматься во время бессмертия, вся ваша жизнь будет направлена на поиск следующего сосуда и его обучение. В общем, на мой взгляд, не бессмертие, а каторга какая-то, – хмыкнул Шисуи. – С другой стороны, через несколько лет она прекратится…
– Ты так говоришь, словно… – глаза Орочимару сузились.
– Словно видел будущее? – выдохнул Шисуи. Это была сложная часть – заинтересовать и заставить задуматься о будущем. Отвлечь от техники перерождения. – Да, я видел будущее. И оно уже начало сбываться. Некоторые вещи мне всё же удалось предотвратить, пусть и в меньшей степени, чем я надеялся.
– Но как? – недоверчиво протянул их пленник.
– Знали ли вы, что в клане Учиха содержится часть плиты Рикудо-сэннина? Её можно прочесть полностью только с помощью Мангекё Шарингана, – Шисуи на миг продемонстрировал высшую степень додзюцу и снова вернулся к режиму с тремя томоэ. – А за последние восемьдесят лет я – единственный Учиха, у которого пробудилась способность к «Кото Амацуками» – особой технике, секрет которой я не буду вам выдавать. Не знаю, связано ли одно с другим, но я стал видеть сны о будущем. Эти сны мне не понравились. Так как первое, что в них случалось, это моя смерть и уничтожение нашего клана…
– Ты говоришь правду, – удивлённо расширились зрачки в жёлтых глазах. – Я это просто понял!
– Я же сказал, что в этой моей иллюзии невозможно солгать, – подал голос Итачи. – Даже мне. Все, кто в ней находятся, чувствуют, говорят ли им правду. Более того, никто из нас попросту не может солгать, потому что та область мозга, которая отвечает за ложь, блокирована. У всех.
– Какая удобная техника, – пробормотал Орочимару.
– Благодарю, Орочимару-сан. Мне приятно услышать от вас слова похвалы, – кивнул Итачи.
– Так значит, ты видел будущее? – спросил Шисуи змеиный саннин.
– И только благодаря своим видениям я смог спасти часть нашего с братом клана, – кивнул он.
– Каковы ваши намерения на мой счёт?
– Мы хотим попробовать заключить с вами союз. Попросить убежище. Обговорить возможные альтернативы насчёт бессмертия. Отговорить от техники перерождения, как от опасной и нерентабельной. Попросить помощи в обучении наших соклановцев. В случае отказа от сотрудничества – уничтожить. Так как вы не только многое узнали и сможете снять блок со своей памяти, если мы её сотрём, но, по моим видениям, скорее всего, будете активно мешать нам, а также пытаться заполучить в качестве сосуда кого-то из наших братьев, – вывалил Шисуи ворох информации.
Саннин глубоко задумался.
– Мы поймём, если вы попытаетесь юлить или не искренне захотите этого союза, – добавил Итачи. – Хорошенько подумайте, Орочимару-сан. И примите или не примите его всем сердцем. За время нашего общения я понял, что вы не плохой человек и действительно всё может измениться. Считайте это своим шансом. И дайте шанс нам.
– Ты веришь, что он согласится? – спросил брата Шисуи.
– Да. Есть такая вероятность. Думаю, процентов двадцать…
– Да, большая вероятность, – согласился Шисуи. – Я думал, что будет не больше десяти. Так, говоришь, что не такой уж он злодей?
– Не больший, чем я в твоих видениях, – хмыкнул Итачи.
– Н-да… – и Шисуи, не удержавшись, сжал плечо брата, которого так долго не видел. – Подождём, что решит Орочимару-сан. Торопить в таком деле никак нельзя.
========== Часть 2. Глава 5. Последние мысли ==========
Сарутоби Хирузену снова снилась Бивако.
Жена, погибшая восемь с половиной лет назад при рождении Наруто, о чём-то недовольно ворчала и звала с собой. А он, как всегда, отмахивался тем, что у него много работы и быть Хокаге это большая ответственность. Никто его в этом не понимал, даже Бивако. Жена так радовалась, когда Хирузен оставил пост, а он сначала изнывал от скуки, потом пытался что-то объяснить Минато, которого выдвинул как ученика своего верного воспитанника Джирайи. Но мальчишка был упрям и считал себя самым умным, не слушая советы старших.
