Текст книги "Спасение клана Учиха (СИ)"

Автор книги: Кицунэ Миято

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Глава 19. Место, где тебя ждут

– Так ваше убежище находится в Стране Рисовых Полей? Я слышал толки, которые ходили в барах на границе. Что некий неизвестный клан шиноби забирает львиную долю миссий по охране караванов на приграничном тракте и что за последний год было вырезано и пропало без вести множество банд. Но я думал, что имелся в виду клан Фуума, да и на него жирно намекали, мол, там появился невероятно толковый, хотя и молодой, лидер. Фуума весьма сильны и держат часть территории Страны Рисовых Полей, – сказал Джирайя, когда они вышли из Танзаку и направились в сторону убежища.

– Мы сотрудничаем с кланом Фуума, возможно, поэтому они не опровергают тех разговоров, да и нам, и им полезны эти слухи, – кивнул Шисуи. – Их клан занимает несколько больших кварталов в столице. До скрытой деревни, конечно, не дотягивает, но они действительно могущественны по меркам своей страны. Фуума хотят объединиться с кланом Кинута путём брачного соглашения, – припомнил он последние известия от своего постоянного покупателя. – Правда, это будет лет через шесть-семь. Пока только помолвка состоялась. Сасаме-чан ещё совсем малышка, да и Досу-куну, сыну главы клана Кинута, насколько я помню, лет двенадцать, не больше.

– Вижу, что вы не сидите безвылазно под землёй, – хохотнул Джирайя, потрепав по макушке Наруто, который шёл рядом с ним.

– Быть в курсе политической ситуации страны, в которой живёшь, как минимум необходимо для выживания, – пожал плечами Шисуи. – Нам было, что предложить этому клану. А чтобы вырастить большую семью шиноби, нужно много денег. Наруто очень нам в этом помогает.

Узумаки даже чуть порозовел, но широко улыбнулся, похвастав деду:

– Я уже почти полтора года изучаю фуиндзюцу!

– О! Фуиндзюцу довольно сложная наука, – прищурил тёмные глаза Джирайя. – Пожалуй, мне тоже стоит тебя чему-то научить.

– Крутые техники?! – зажглись огнём голубые глаза. – Джи-дзи-сан[19]19
  Джи-дзи-сан. Можно сказать, что Наруто смикшировал имя «Джирайя» и обращение «дзидзи» – дедушка. Кстати, в пользу моей теории о том, что Джирайя всё-таки отец Минато, говорит то, что если прислушаться к оригиналу, то иногда Наруто зовёт его «дзидзи», но переводят «старик», хотя один из переводов этого слова ещё и «дед, дедушка» (так называл Конохомару Третьего Хокаге).


[Закрыть], научи меня чему-то крутому! А у тебя есть призыв? Саске уже умеет призывать змей, я тоже хотел, но Орочимару-сан сказал, что мне этот призыв не подходит.

– Согласен с Оро-чан, – ехидно покосился на своего старого друга Джирайя. – Но у меня действительно есть договор призыва, который тебе подойдёт! И я, и твой отец заключили его примерно в твоём возрасте.

– Супер! Ты невероятно крут, Джи-дзи-сан! – Шисуи показалось, что Узумаки просто выпрыгнет из штанов, столько было в мальчишке энергии.

На этих словах жабий отшельник приосанился, а Орочимару издал короткий смешок. Видимо, его тоже ситуация забавляла.

– Кто это?! Наверное, твой призыв это супер-тигры?! Красивые и мягкие… Или это орлы, которые летают, и у них мощный клюв и острые когти?! Нет! Я знаю, это гигантские муравьи, они очень сильные и кусаются очень больно! Или…

– Это жабы, Наруто, – остановил поток словоизлияний разошедшейся фантазии джинчуурики Орочимару.

– А? – разочарованно вытянулось как всегда очень подвижное лицо Узумаки. – Ж-жабы? Но у них же… ничего нет… Ни когтей, ни зубов, ни крыльев, ни шерсти, ни толстой и прочной шкуры…

Джирайя обиженно засопел, недобро поглядывая на змеиного саннина. Наруто же посмотрел на Шисуи, словно искал у него поддержки.

– У Годайме Конохи, Сенджу Цунаде, призывом является гигантский слизень, который имеет много чакры и способен к исцелению. У него нет ни твёрдой шкуры, ни зубов, ни крыльев, Наруто, – сказал Шисуи. – Жабы тоже много чего могут. Насколько мне известно, жабы отлично выполняют ниндзюцу, могут показать класс в тайдзюцу, а некоторые способны к гендзюцу. Потом, из физиологии жаб, явно следует, что они также могут использовать кендзюцу, то есть работу с оружием, вроде катаны, дзютте[20]20
  Дзюттэ (джуттэ, дзитте) – японское холодное оружие, применяемое ниндзя, с клинком в виде цилиндрического или многогранного стержня без лезвия. Рукоять с круглым навершием и половинчатой гардой, загнутой в сторону клинка, что представляет собой ловушку для оружия противника. Общая длина 30–60 см. http://www.robertg.com/images/Jutte2.jpg


[Закрыть] или парных мечей. У жаб длинный язык, которым они могут атаковать. И ещё много тузов в рукаве. Так что не спеши расстраиваться, Наруто, думаю и твой отец, и Джирайя-сан доказали многим, что жабы – это отличный призыв.

– Спасибо, оябун! – снова просиял Узумаки и посмотрел влюблёнными глазами на жабьего отшельника.

– Тогда заключим договор! – обрадовался Джирайя.

* * *

Через десять дней, когда они достигли убежища, Наруто уже мог вызвать жабу, размером с два мужских кулака, и эти представители клана Гама даже могли разговаривать. И, хотя Джирайя был недоволен и считал, что его внук должен пользоваться чакрой Лиса, чтобы выполнять призыв, его осадил Орочимару, сказав, что спешка нужна только при ловле блох, а учитель из «Джи-тяна» аховый. Никакого терпения и выдержки, а так с детьми нельзя. Шисуи был согласен со змеиным саннином, тем более, что он прекрасно помнил свой сон, в котором гигантская жаба разнесла несколько гектаров леса, «не признавая» права на свой вызов от маленького мальчика. Тем более, что Наруто, в отличие от того двенадцатилетнего генина из видения, ещё только девять с половиной лет. Да и вызов разозлённой жабы величиной с небольшую сопку мог нехило всполошить всю округу.

Когда они прошли барьеры и полосу звуковых гендзюцу, их встретили Мина и Саске. Точнее, Мина и Саске сидели в укрытии и наблюдали за ними, за что получили мысленную похвалу Шисуи. С ними был чужак, и ещё неизвестно, вдруг они его привели по принуждению, так что поведение младшего братика и названной сестры было верным.

– Ни с места! – остановил их строгий голос Гурэн. И из земли начали расти кристаллы, которые сковали их стопы.

– Это мы, Гурэн, – спокойно сказал Орочимару. – С нами мой старый товарищ Джирайя. Он не враг нам.

– Неужели это твоя приёмная дочь, Оро-чан?! – восхищённо оглядел с ног до головы кристальную куноичи, одетую в домашние топ и шорты, Джирайя. – Девушка просто красавица!

– Даже не смотри, старый извращенец! – неожиданно дал Джирайе подзатыльник Орочимару. – Ей шестнадцать! Нечего тут пускать слюни.

– Ты что?! – возмутился Джирайя. – Мне нравятся женщины постарше! Девочка очень симпатичная, я комплимент просто сделал.

Шисуи и остальные с интересом слушали перепалку старых друзей, а у Гурэн зарумянились щёки.

– Орочимару-сама… – робко спросила Гурэн, привлекая к себе внимание змеиного саннина. – Почему ваш друг назвал меня…

– Ну вот, Джи-тян, ты испортил сюрприз, – ворчливо пихнул жабьего отшельника Орочимару, подошёл к Гурэн и что-то зашептал ей на ухо.

– Шисуи-онии-сан! Кими-кун! Наруто! – Мина вышла из укрытия, чтобы их поприветствовать.

– Попался, онии-сан! – Саске подкрался со спины, точнее, попытался это сделать.

Шисуи поймал двоюродного брата на подлёте к себе и, со смехом потрепав его топорщащуюся шевелюру, отправил здороваться с друзьями. Саске в последнее время придумал эту игру, чтобы ластиться «не как малявка», а вроде как отрабатывая навыки «неожиданного нападения». Правда, предупредительный возглас с этим никак не вязался, но Шисуи прекрасно понимал Саске, памятуя, как сам, будучи уже «взрослым», прошедшим войну шиноби, в восемь лет встречал отца с миссий.

Наруто тут же начал рассказывать Саске и Мине об их путешествии и хотел призывать жабу, Кимимаро тоже не отставал от шумного и говорливого Узумаки. Мальчишки наперебой делились впечатлениями, оба вцепившись в радующихся их возвращению младших Учиха, которые выбегали из убежища.

Радостных объятий и возгласов перепало всем, и Орочимару, закончившему разговор со счастливо улыбающейся Гурэн, и даже Джирайе. Тот со странным выражением лица подхватил на руки Нацуми, которая прибежала последней.

– У дзидзи очень тёплая чакра! Нацуми-тян её чувствует, – пояснила свой выбор самая младшая Учиха, прижимаясь к белой гриве волос и пытаясь обнять за мощную шею.

– У вас очень дружная и большая семья, Шисуи-кун, – дрогнул голос у жабьего саннина.

Шисуи улыбнулся. Он был дома, и дома было очень хорошо, у него на сердце стало так легко и радостно. Потому что дом – это то место, где тебя ждут.

– Да, согласен…

* * *

– Это тебе, – протянул Шисуи свёрток с подарком. Он пригласил кристальную куноичи в свою комнату сразу по возвращению. – Завтра у тебя день рождения, но я заранее.

– Что это? – чуть сощурились тёмные глаза, но на щеках девушки вспыхнул предательский румянец.

– Можешь развернуть при мне, я не возражаю, – пожал Шисуи плечами.[21]21
  В Японии считается неприличным разворачивать подарки при дарителе, чтобы не смущать того, и в случае чего не показывать своё разочарование или расстройство от дара.


[Закрыть]

Гурэн, хмыкнув, сорвала цветную бумагу и развернула тёмно-зелёное кимоно с рукавом в три четверти из плотного шёлка с цветами белой камелии по подолу и на спине. Шисуи купил его в Химачи, заметив сходство с тем одеянием, которое было у Гурэн в его снах.

– Видишь фуин-печати на внутренней стороне? – спросил он. – Они укрепляют ткань и позволяют ей впитывать чакру, почти как одежда, сделанная из чакропроводящей металлической проволоки. От сильных ударов не спасёт, но от скользящих защитит и не испачкается сильно.

– Это… Спасибо…

– Считай, что это подарок не только от меня, но и от Наруто с Орочимару-саном, это они нанесли фуин-печати, – улыбнулся Шисуи, с некоторым удовольствием разглядывая смущённую девушку.

– Я скучала… – вдруг призналась Гурэн.

– Я…

– Шисуи! Срочно! В лабораторию! – бесцеремонно ворвался к нему Саске. – Скорее! Тебя Орочимару-сан и Кабуто зовут!

Глава 20. Прощение

Орочимару медленно сливал свою чакру в накопитель лаборатории. Вошедший следом за Кабуто Шисуи тут же без напоминаний уставился красными глазами на яйца, одно из которых даже и без шарингана выглядело темнее других.

– Кажется, вот то, второе справа… У него почти отсутствует поток чакры, – показал Учиха на тёмное яйцо.

– Присоединяйся, – кивнул Орочимару на ещё одну печать для заряда накопителя чакры, которая, смешиваясь, заменяла яйцам материнскую систему циркуляции.

Шисуи послушно положил руку и начал делиться своим резервом.

Орочимару вздохнул. Потери в таком эксперименте неизбежны. Изначально ему подсаживалось больше двух сотен неоплодотворённых змеиных яиц – яйцеклеток, которые он, с помощью техники проклятой печати, заполнял своим ДНК. Такое замещение было менее «смертельным», чем когда он ставил печать на людях. По статистике, выживал один из десяти подопытных, а в случае с яйцами выживало одно из пяти. Но этот процент в каждом последующем эксперименте неуклонно падал. В конечном итоге на шестой заход из кладки выжило всего одиннадцать яиц, которые получилось оплодотворить. Два из них погибли на первой и третьей неделе во время пребывания в брюшной полости, ещё три – во время отсоединения от неё. И вот теперь ещё одно, уже трёхмесячное, скорее всего, не выживет.

– Боюсь, нам следует отсоединить это яйцо от всех остальных, кажется, оно пытается «запитаться» от других, но так может только погубить остальных. Я вижу один поток, который подбирается к крайнему, – сообщил Шисуи, отвлекая Орочимару от подсчётов потерь.

Он кивнул, поверив Шисуи на слово. Без использования способностей шарингана эксперимент мог продлиться много дольше, и неизвестно, вообще получился бы или нет.

Используя двух выращенных от руки теневых змей, Орочимару заставил удлинившихся гадов нырнуть в бак с питательным раствором и перегрызть чакроканалы бракованного эмбриона. Ещё слегка пульсирующее яйцо было отдано Кабуто.

Парень заворожено смотрел на ладони, в которых лежал ещё живой не родившийся отпрыск Орочимару.

– Прости, малыш, – избегая встретиться с ним взглядом, прошептал его старший приёмный сын.

– Дождись, пока оно… – Орочимару помолчал, не желая выдавать своих чувств голосом. Шисуи отвернулся и продолжал сливать чакру, но от Учиха тоже чувствовалось напряжение. – Дождись, пока жизнедеятельность прекратится и сделай вскрытие, – справившись с минутной слабостью, спокойным тоном закончил Орочимару. – Мы должны знать, в чём было дело.

* * *

– У тебя действительно появилась семья, это так непривычно… – разместившись возле него на камне и попивая горячий чай, сказал Джирайя.

Вдалеке на поле Комацу и Мина доили коз, и был слышен смех Нацуми, скрытой в высокой траве, та снова пыталась догнать кролика, чтобы потискать. В конце концов, кролик был загнан к камням и перехвачен девочкой поперёк туловища, и теперь обречённо терпел нежности, грустно повесив серые ушки.

Орочимару усмехнулся, поймав себя на мысли, что снова прокручивает ситуацию с яйцом и думает о том, что этого не произошло бы, если бы он остался в лаборатории. Возможно, что яйцам нужен постоянный обмен новой чакрой, так как до этого они так надолго от них не отлучались. Вскрытие разобраться с ситуацией не помогло.

– После такого чувствую себя одиноким, брошенным стариком. Я рад за внука, но не хочу быть лишним, – не дождавшись от него никаких слов, продолжил Джирайя.

– Просто скажи, что на самом деле ты хотел бы остаться, и я тебе это разрешу, – устало пробормотал Орочимару. – Или пропуск дам, а то, зная тебя, уверен, что долго ты на одном месте не высидишь. Обязательно же на какие-нибудь приключения потянет.

Джирайя кашлянул, захлебнувшись своим чаем, и даже покраснел.

– Орочимару, ты вернёшься в Коноху? – серьёзно спросил его друг. – Сейчас, когда Цунаде стала Хокаге… Ты знаешь о том, что тебя оправдали?

– Да что ты? – провокационно изумился Орочимару. – Прямо-таки оправдали?

– Ну, – опустил взгляд в кружку Джирайя, – ты же выполнял приказы от непосредственного руководства. Тебе, по сути, даже пожаловаться Хокаге было нельзя, потому что это были… – старый друг нахмурился и как-то обиженно надулся. – Я же доверял ему. Учителю. Считал, что он меня… Мне Цунаде сказала, что я сын Нидайме, представляешь? А мать моя при родах умерла, так и не выяснили даже имени её… Точнее, по распоряжению учителя все записи по моему рождению уничтожили, и в приют меня сразу… Про то, кто мой отец, после смерти Тобирамы знал только Сарутоби-сенсей. А я помню, что иногда видел отца, получается… Кажется, наш учитель пообещал Тобираме, что присмотрит за мной… Присмотрел… Не сказать, что не сдержал обещания… Да вот только клан Сенджу тоже мог за мной присмотреть… Если бы… Что уж теперь… Техниками Второй со мной поделился, грех жаловаться, и сыну я кое-что смог передать… Обидно только, что, когда я к Цунаде свататься приходил, она мне всегда говорила, что не может с безродным и бесклановым жизнь свою связать. Никто я и звать меня никак… Джирайя… Просто Джирайя. Несколько семей надо мной опеку брали, да никто из них фамилией так и не поделился, а сам я… – Джирайя замолчал, грея руки о сделанную из аметиста кружку. – Возможно, что это, конечно, просто красивая сказочка, в которую так хочется верить. А я никакой не сын Нидайме… Может, она просто так… извинялась…

Орочимару скептически посмотрел на своего друга и не менее скептически хмыкнул.

– Недавно я проводил осмотр Наруто и выяснил, что у него есть гены Сенджу. Были у меня кое-какие образцы по… старой работе. Так что мы проверили твоего сына и сравнили его ДНК с образцами Первого и Второго Хокаге. В общем, выяснили, что Минато – внук Тобирамы, так что, думаю, ты действительно его сын. Тем более, что Цу-тян не имеет привычки так неприятно и болезненно шутить. Мне казалось, что ты всегда ей нравился, не зря же она себе фигуру в твоём вкусе нарастила, – ехидно пихнул он в бок друга.

– Так это правда?! – всё-таки слегка ошарашено вытаращился на него Джирайя.

– Ты про грудь или про отца? – не удержался Орочимару от подначки и тут же, ухмыляясь, увернулся от дружественного локтя.

– Змей ты подколодный, – притворно надулся, весело сверкая глазами Джирайя. – Так на вопрос и не ответил… Про Коноху…

– Я всегда не мог этого понять, – вздохнул Орочимару. – Ты пытался вернуть меня в Коноху, но сам постоянно оттуда сбегаешь. У тебя в Конохе даже дома нет, куда вернуться, всё время у меня или Минато кантовался, или по всяким бабам. Так нет же, – снова зовёшь. Или ты меня потому и зовёшь, что тебе жить негде? – ехидно хихикнул он. – Типа «дайте водички попить, а то так проголодался, что и переночевать негде».

– Ну… Я же… – смутился Джирайя, крепко задумавшись. А потом тихо произнёс: – Без тебя и Цу-тян Коноха кажется мне… пустой.

Орочимару промолчал, но эти слова задели давно погребённую и забытую струнку его души.

– А помнишь нашу первую серьёзную миссию? – неожиданно улыбнулся Джирайя. – Я тогда попал в ловушку, а ты меня спас…

– Да, это было в Стране Чая, – снова посмотрев вдаль, кивнул Орочимару. – Кажется, это тогда Цунаде отравила тебя, из-за того, что ты оказывал знаки внимания местной девчонке с большими буферами…

– Блин, а я думал, что просто съел что-то не то… – забавно вытянулось лицо друга, и Орочимару искренне засмеялся.

* * *

– Сегодня у нас целых четыре праздника, – улыбнулся Шисуи, приобняв за плечи призванного пару часов назад Итачи. – Во-первых, у Кимимаро был день рождения, а мы вместе его не поздравили. Двенадцать лет – это уже настоящий жених, – подмигнул Мине старший Учиха.

Старшая из девочек Учиха не сильно засмущалась, только стрельнула глазками в Кимимаро, и Орочимару подумал, что дети очень быстро растут и что подобная «партия» для его младшего приёмного сына была бы неплохой.

– Во-вторых, Итачи три дня назад исполнилось пятнадцать, – ещё крепче обнял Шисуи брата. – В-третьих, во время путешествия мы нашли дедушку Наруто, Джирайя-сана, и он решил пока пожить с нами. И, в-четвёртых, сегодня Гурэн исполняется шестнадцать лет.

Орочимару смотрел на большое и дружное семейство, которое всё чаще в мыслях называл «своим». Его приёмная дочь сидела в новом зелёном кимоно и вместе со всеми подняла аметистовый бокал, наполненный ягодным соком. Они же с Джирайей поднимали чарки поменьше и покрепче градусом. На душе было легко и спокойно, даже появилась уверенность, что скоро семья станет ещё больше и ещё крепче и всё будет хорошо. Орочимару почувствовал это ещё вчера, после долгого, затянувшегося до половины ночи, разговора с другом, когда вдруг понял, что перешагнул все обиды на учителя, тот период, когда работал на Данзо, обменивая людские жизни на техники и на ещё одну крупицу знаний об этом мире, освободился от гнетущего чувства неправильно прожитой жизни. Он прощён…

– Знаешь ли ты, друг мой, что ты – счастливый человек? – уже как-то пьяненько поинтересовался у него Джирайя, обнимая за шею.

– Знаю… – просто ответил он.

Глава 21. Сражение

– Ты многого добился за время, пока мы не виделись, Саске, – улыбнувшись, похвалил Итачи своего младшего братишку, который предложил ему спарринг после общего поздравления. – Да и резерв у тебя вырос почти в полтора раза.

– У меня никак не получается пробудить третье томоэ, – со вздохом, в котором была тщательно скрыта гордость за похвалу, ответил Саске. – Ты, я знаю, уже в десять лет полностью пробудил шаринган.

– Мне было десять с половиной, а тебе десять только через полтора месяца будет. Неужели ты хочешь обогнать меня в этом, отото? – поддел Итачи брата.

– Я… не знал… – смущённо улыбнулся Саске. – Значит, если я пробужу три томоэ до конца года, то сравняюсь с тобой?

– Эх, тогда ты превзойдёшь меня, – притворно вздохнул Итачи, потрепав колючие вихры младшего брата. – Я же считался самым молодым, кому удалось пробудить шаринган и «закончить» его пробуждение тремя томоэ. Но должен тебе признаться, переход от двух томоэ к трём и у меня был длительным, два томоэ у меня было в семь, а третье, считай, только через три с половиной года. Думаю, причина в том, что для него требуется больший резерв, чем у тебя есть сейчас. Увеличишь резерв ещё в два раза и сможешь окончательно пробудить свой шаринган. Я даже думаю, что с такими темпами тренировок и как быстро растёт твой резерв благодаря призыву и другим затратным техникам, ты всё же превзойдёшь меня, отото.

Саске смутился и подавил улыбку. Итачи подумал, что в последнее время младший брат выглядит серьёзно, пытаясь подражать ему и Орочимару-сану, но эта серьёзность даётся нелегко, особенно с таким другом, как Наруто. Впрочем, и Узумаки, по мнению Итачи, тоже стал более собранным, чем почти два года назад, когда они покинули свою скрытую деревню, но широкая улыбка не сходит с его полосатого лица, а детская любознательность и непосредственность порой лезут из всех щелей. Хотя Итачи это нравилось, пожалуй, только Наруто мог достаточно быстро «переключить» его на «домашний вариант», заставляя на пару дней забыть об «Акацуки», Лидере, Кисаме, Зецу и куче неприятных парней, способных доставить большие проблемы всему миру шиноби в целом и его семье в частности.

– Тренируетесь? – вышел на полигон Шисуи вместе с Наруто, Миной, Кимимаро, Казуки, Сэном, Кабуто и Гурэн. За ними вышли мастер Ракурэй, Орочимару и Джирайя. – Может, командный спарринг?

– Может, нам сразиться против одного из легендарных саннинов? – усмехнулся Итачи. – Нам будет полезно оценить свои силы.

– А может, сразу против двоих? – ответил ему Шисуи, искоса взглянув на Джирайю и Орочимару, те одновременно и как-то хищно улыбнулись.

– Твои детки хотят попробовать нас на зуб, Оро-чан? – сразу подобрался Джирайя, и даже чакра у него побежала быстрее, избавляя мужчину от алкоголя в крови.

– Тогда следует отойти на дальний полигон, у нас под ногами часть убежища, не хочется потом с этим возиться, – пожал плечами Орочимару. – В открытом бою вам пока с нами не справиться, поэтому предлагаю устроить нам засаду на дальнем полигоне и попытаться напасть. Думаю, мастер Ракурэй оценит ваши и наши действия со стороны, и потом разберём тактику, стратегию и ведение боя. Мы подойдём через некоторое время.

– Согласен, – Ракурэй ухмыльнулся. – Советую хорошо подготовиться и действовать одной командой. Все всё поняли?

– Так точно!

* * *

– Ну что, брат, заварил ты кашу, – пихнул Шисуи в бок. – Действительно силы решил проверить или причина есть другая?

– Чуть позже расскажу, но если вкратце, то «Акацуки» зашевелились. Вчера Пейн призвал статую Гедо Мазо и распорядился искать информацию о джинчуурики, – коротко пояснил Итачи.

Они вдесятером бежали на восток, куда через какое-то время должны прибыть для обещанной «решающей битвы» саннины.

– Шисуи, я могу закрыть их в аметистовом кристалле, чтобы они никуда не делись, также мой кристалл является своего рода барьером, внутри которого нельзя сделать призыв, – сообщила Гурэн.

– Нам надо очень быстро придумать ловушку и командное взаимодействие, – согласился с кристальной куноичи старший брат. – Кабуто, как ирьёнин, будет в нашей защите. Мина, будешь помогать ему, ты тоже владеешь ирьёдзюцу, и шаринган поможет тебе распознавать, когда у твоих товарищей заканчивается чакра, будешь делиться своей, как делают это ниндзя-медики.

Итачи мысленно согласился, «делиться чакрой» почти первое, что учат ирьёнины, это необходимо, чтобы передать свою чакру более «полезному», например, делающему операцию, товарищу. Но, в крайнем случае, ирьёнины могут поделиться чакрой и с боевым шиноби высокого уровня, чтобы тот мог спасти их и остальных с помощью своих навыков боя. Вот Кабуто было бы слишком расточительно «делиться» чакрой, он был полезней, как медик и даже боец.

– Поняла, – кивнула Мина.

– Теперь остальные, – продолжил Шисуи. – Забудьте, что Орочимару-сан ваш приёмный отец, хороший человек и воспитатель, а Джирайя – добрый дедушка. На время этой учебной миссии они – враги. Зазеваетесь, без рук и ног останетесь, оторвут и глазом не моргнут. Это шиноби старой закалки, прошедшие войну и видевшие гибель многих своих друзей и товарищей. Так что ухо востро, пока миссия не закончится, ни на какие уловки, уговоры и разговоры не ведитесь, не маленькие уже.

– Первое, что мы сделаем после того, как запрём их в ловушку Гурэн, это их разделим. Самим нам для этого тоже придётся разделиться, нас значительно больше, но не сказал бы, что у нас есть преимущество в силе. Со мной идут Казуки, Сэн, Кимимаро. Остальные, кроме Кабуто и Мины, с Итачи. Гурэн, на тебе поддержка барьера и возведение кристальной стены при разделении саннинов. Вам желательно напасть на Орочимару-сана, потому что вы с Итачи хорошо знакомы с его техниками. На моей группе – Джирайя, я тоже много наслышан о его методах. Покажем, на что мы способны!

– Да! – вместе со всеми азартно воскликнул Итачи.

* * *

Гурэн раздала всем кристаллические семена, которые должны были после попадания «жертв» в периметр разрастись до гигантского кристалла, диаметром чуть ли не в восемьсот метров и, по словам куноичи, весьма крепким. Итачи «засеял» свой участок и создал теневую ворону, которая поднялась в небо, наблюдая за дорогой.

Саске и Наруто были сосредоточены и серьёзны.

– Отото, вы уже пробовали совмещение техник? – спросил брата Итачи. – Усиление стихией ветра Наруто твоих огненных дзюцу?

– Да, «огненный шквал» мы можем держать несколько секунд. А… Орочимару-сан не пострадает? – осторожно спросил брат.

Гурэн на такое предположение только усмехнулась.

– Не волнуйтесь, я даже не уверена, сможете ли вы использовать свою технику. Возможно, что вам с Наруто будет достаточно его Ки. Пошевелиться не получится, не то что сопротивляться и атаковать.

– Мы справимся, – надулся Узумаки.

– Вы – наша поддержка, – напомнил джинчуурики Итачи. – Если мы с Гурэн не сможем отступить, то используйте совместные техники, чтобы оттеснить от нас Орочимару-сана и дать нам возможность перегруппироваться. После команды. Не волнуйся, чует моё сердце, что и вам дадут посражаться, – он потрепал светлую и чёрную макушки.

* * *

Итачи понял, что тогда, когда они с Шисуи смогли захватить Орочимару врасплох, им очень и очень повезло. Пусть змеиный саннин и не мог использовать призыв, но и без призыва змей было жарко. Годы собирательства различных техник не прошли для Орочимару зря.

Предсказание сбылось: в бою поучаствовали и Саске, и Наруто, и Кабуто, когда ранили Гурэн. У Наруто в пылу сражения вылез красный чакро-хвост, когда Орочимару, сменив тело в третий раз, задел мечом Кусанаги Саске.

Джинчуурики всерьёз разозлился, бросившись в атаку на змеиного саннина.

Спустя минуту от соседней команды, спокойно разрушив аметистовый барьер Гурэн, прискакал Джирайя и, приложив какую-то бумажку с печатью ко лбу Узумаки, подавил лиса.

– Всё-всё, предлагаю ничью, – поднял руки, широко улыбаясь, Джирайя, помогая своему другу подняться. – Собираем раненых и покалеченных, но вроде бы я не сильно усердствовал, и возвращаемся обратно.

– Что с Шисуи и остальными? – спросил Итачи, пытаясь отдышаться. Чакры у него оставалось совсем немного. Он даже использовал Сусаноо, чтобы прикрыть Саске. Кстати, попытка захватить Орочимару в гендзюцу провалилась, и тот объяснил, что извлёк урок и использует «змеиное третье веко», полностью закрывающее его глазницу.

– Всё в порядке, – появился из-за деревьев Шисуи, который нёс на руках Сэна. – Кстати, у нашего Сэна второе томоэ прорезалось. Только очень устал парень и, кажется, чакроистощение заработал.

– Зато смог меня достать коготками, я не ожидал такой подставы от малявки, – похвалил того Джирайя.

* * *

– Спать, спать… – бормотал Итачи, когда после общих купаний в бане и ужина, поднырнув под плечо, Шисуи тащил его в их комнату.

– А я думал, ты меня всё-таки просветишь насчёт «Акацуки», – шутливо поддел старший брат.

– Всё равно завтра утром всё Орочимару пересказывать, и надо решить насчёт того, делиться ли информацией с Джирайей-саном, – еле сдерживая зевок, пробормотал Итачи. – У меня ещё два дня есть.

– Ладно, спать, так спать, – открыл дверь и сгрузил его на кровать Шисуи.

Итачи схватил брата за рукав.

– Побудь со мной. Знаешь же, что с этой шпионской деятельностью нормально не могу выспаться, – ворчливо сказал он, каждый раз жутко стесняясь этой просьбы и ожидая отказа, всё-таки ему уже исполнилось пятнадцать. С напряжённой работой в «Акацуки» Итачи как никогда понимал Юи, который приходил спать под бок старшего брата после трагедии клана и их ухода из Конохи.

– Конечно, – отеческим жестом погладил его по волосам Шисуи, – спи, отото, я с тобой.

Старший брат чуть сдвинул Итачи на широкой каменной кровати, которую сам же увеличил почти год назад, и лёг рядом. Он ощутил тёплый кокон чакры Шисуи, которому всецело доверял, и мгновенно уснул.