Текст книги "Задержи дыхание (СИ)"

Автор книги: Kellerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Ага, очень чувствительный, особенно когда я пытаюсь спать, – не уступала она.

Реми рядом тяжело вздохнул.

– Успокойся, мы будем вести себя тише, – заверил её Олаф.

– Уж надеюсь, – сказала Рейна, развернулась и скрылась за вторым вагоном.

– Рейна, Рейна, – запричитал Олаф.

– Что ей мешает вести себя чуточку дружелюбнее? – спросила Грета.

– Она не любит незнакомцев, особенно на своей территории.

– Но это и наша территория тоже!

– И здесь прекрасная слышимость.

Судя по виду Реми, он был далеко не рад появлению Рейны.

– Кто это? – поинтересовалась Эстель, забыв, что всего минуту назад ей хотелось как можно скорее вернуться домой.

– Она первооткрыватель, если можно так выразиться, – начал пояснять Олаф. – Когда я пришёл, Рейна уже жила здесь. Так что если быть честными, то мы нарушили её покой, и она имеет полное право кричать на нас.

Эстель заметила недовольный взгляд Греты – ей явно не нравилась Рейна, раз уж милая очаровательная девушка так сильно нахмурилась.

– Да, вот только она гораздо милее ведёт себя с тобой, – ревниво сказала Грета.

– Грета, брось, мы обсуждали это уже тысячу раз! – взмолился Олаф. – Рейна мне лишь друг и только.

– И вы знакомы гораздо дольше, чем мы с тобой. Откуда мне знать, может, ты постоянно врёшь, раз не даже не хочешь рассказывать, как вы вообще познакомились?! – Грета выглядела так, будто вот-вот сорвётся и кинется колотить Олафа.

– Грета, для Рейны это личное, но вовсе не значит, что я скрываю любовную интрижку просто потому, что мне так вздумалось!

Эстель посмотрела на Реми – он уставился в сторону, стойко перенося громкую ссору. Ей самой тоже не очень хотелось присутствовать при чужих разборках, тем более что она знала Олафа и Грету совсем недолго. Ссоры – это настолько личное, что каждый раз в такой ситуации чувствуешь себя третьим лишним. Эстель была готова перенести даже приторные признания в любви и поцелуи в её присутствии, но не ссоры. Встревать она не собиралась, а лишь сделала вид, что ей кто-то звонит, для вида достала телефон и, шепнув Реми: «Я на минуту», поспешила ускользнуть подальше.

Под ногами шуршала трава, яркое утреннее солнце слепило глаза. Становилось тепло, и Эстель начинала жалеть, что не надела под свитер лёгкую майку. Но если всё продолжится в таком духе, долго она здесь не задержится. Ей было неловко мешать Олафу и Грете в случае, если ссора примет скверный оборот и им потребуется время, чтобы во всём разобраться.

Телефон услужливо молчал. Эстель прислонилась спиной к холодному металлу вагона, прислушиваясь к продолжающемуся на высоких тонах диалогу. Если Реми хотел помочь, то вряд ли у него получилось.

– Они всегда так ругаются.

Эстель вздрогнула, повернувшись на голос. Рейна сидела на корточках в паре метров от неё около зелёных кустов ещё не распустившихся цветов.

– Я тебя напугала? Прости, – усмехнулась она, заметив её реакцию.

– Нет, просто… я задумалась. И забыла, что ты ушла сюда, – нашлась Эстель. – Не люблю, когда при мне кто-то ссорится. Ощущение, что лезешь кому-то в душу не по собственной воле.

Рядом с Рейной стояла выцветшая пластмассовая лейка. Правой рукой она рыхлила землю толстой палкой, другой осторожно придерживала стебель. Дождавшись, когда она отвернётся, Эстель позволила себе внимательнее посмотреть на неё. Волосы, заплетённые в длинные тонкие дреды, скрывались под капюшоном спортивной куртки. Такой же поношенной, как рубашка Олафа. Бледное лицо выражало спокойствие и усталость несмотря на то, что было ещё только утро.

– Такие ссоры у них не редкость. Обычно эти двое живут душа в душу, когда им не приходится обсуждать внешний мир. Или меня, – Рейна говорила без прежнего раздражения.

– Почему? – осмелилась спросить Эстель, поддавшись любопытству.

– Грета меня терпеть не может. И ревнует Олафа ко мне, хотя это настолько глупо, что смешно. Только вот она сама не понимает, – воткнув палку в землю, с нажимом ответила Рейна.

– Грета ведь не бродяжка.

– Наблюдательно.

– Платье её выдаёт. Она так любит Олафа?

– Если верить словам. Мне же кажется, что ей просто захотелось испытать новых ощущений и доказать богатенькой семье, что маленькая принцесса способна выжить одна, – Рейна встала, отряхнув колени от комочков земли. – Могу поспорить, что скоро ей надоест.

– То есть у вас взаимная неприязнь, – сделала вывод Эстель.

– Поверь, мне на неё совершенно плевать.

Эстель обернулась, прислушиваясь. Ссора стихла, но она больше не слышала даже обычного разговора. Реми, похоже, остался там, а за ней никто не спешил выйти.

– Так вы с Олафом друзья?

Рейна вымыла руки оставшейся в лейке водой, встряхнула их и обтёрла об кофту, после чего скинула с головы капюшон.

– Можно и так сказать. А ты как здесь оказалась?

– Я подруга Реми, а он…

– Друг Олафа. Знаю, – перебила её Рейна. – Хотя до сих пор не представляю, что их может связывать. Я тебя раньше здесь не видела, хотя Реми забегает частенько.

– Я только что приехала. Вернее, вернулась к родителям. Жила в другом городе из-за работы, но в один прекрасный момент что-то пошло не так.

– У всех однажды что-то идёт не так, и некоторые оказываются на моём месте, – Рейна развела руки в стороны. – Но тут не так уж плохо. Олаф подвёл электричество, так что единственное, чего не хватает – воды.

– И телевизора, – добавила Эстель.

– Телевизор не главное в жизни, поверь.

Эстель улыбнулась. Рейна показалась ей куда более живой и настоящей, чем Грета или даже Олаф. По крайней мере она трезво смотрела на ситуацию и не витала в облаках, как Грета.

– Эстель! – сзади послышался голос Олафа. – Эстель, вот ты где.

Она заметила, как выражение лица Рейны изменилось перед тем, как та ушла. Эстель нехотя посмотрела на Олафа, который был выше на целых полторы головы.

– Извини, я всё испортил. Реми хотел, чтобы ты отдохнула в нашей компании, а всё получилось совсем не так… – сокрушённо извинялся он.

– Всё в порядке, – Эстель посмотрела туда, где только что была Рейна, но не обнаружила её на месте. – Надеюсь, у вас всё закончилось хорошо.

– Грета бывает раздражённой.

– Из-за Рейны. Я поняла.

– Она ничего тебе не сказала? Рейна весьма необщительна по утрам.

– Мы перекинулись парой слов.

Олаф задумчиво кивнул.

– Слушай… вообще-то мне действительно хотелось тебя поддержать. В трудные жизненные периоды порой самостоятельно справиться очень сложно, – он достал из кармана сложенный помятый листок, развернул его и протянул Эстель.

– Что это, психологическая помощь? Думаю, мне сейчас в самую последнюю очередь нужно, чтобы кто-то копался у меня в мозгах.

– Эти ребята считают точно так же, – Олаф улыбнулся. – Поверь, там ни у кого нет психологического образования. Просто случайные люди, такие же, как мы все. Иногда просто необходимо выговориться, но не родственникам и друзьям. Когда-то они и мне помогли. Я не настаиваю, но, может, тебе станет легче. Листовка старая, но, насколько я знаю, адрес и номер телефона не изменились.

Эстель не хотелось отказывать Олафу, к тому же она видела искреннее желание помочь, загладить вину за неудавшийся обед. Да и Реми будет продолжать насаждать, если она уйдёт отсюда ни с чем.

– Спасибо, – поблагодарила она, прочитав заглавие: «Клуб потерянных сердец».

Больше походило на клуб романтических знакомств, чем на то, что описал Олаф.

– Не за что, – он выглядел довольным.

– И передай Грете, что она… милая, – лучшего комплимента Эстель не смогла придумать, но Олафу, похоже, понравилось.

На листовке под заглавием была пустая комната, в которую падал тусклый свет из единственного окна, освещавший несколько стульев и нарисованное сердце на задней стене. Внизу был написан адрес и телефон, по которому нужно было предварительно записаться.

Эстель сложила листовку по прежним сгибам и спрятала в карман джинсов, напоследок взглянув на Олафа. Только после того, как она это сделала, он улыбнулся, махнул на прощание рукой и удалился к своему вагону.

***

– Леон, переключи канал, у меня от этой передачи голова разболелась, – взмолилась Эстель, безрезультатно пытаясь заглушить звук телевизора шумом воды из крана.

– Но мне нравится! – возразил Леон, удобно расположившись на диване.

– Ты ведь даже не понимаешь, что там обсуждается.

– Не важно, зато они смешно кричат друг на друга.

Аргументов против у Эстель больше не нашлось. Закрутив кран, она тщательно вытерла тарелки и поставила их обратно на полку.

Сегодня она отпустила маму гулять с отцом, а сама всё воскресенье просидела с Леоном. В конце концов, у родителей наверняка уже давно не было целого свободного дня, когда они могли бы провести время вместе. В её памяти остались времена, когда Леон был ещё слишком маленьким, и мама круглыми сутками находилась около него. Эстель поражалась, насколько нужно быть сильной, чтобы отдать всё своё время другому человеку. Сама она так никогда не делала, да и сомневалась, что когда-нибудь сделает.

В последние дни Леон стал её способом избавиться от раздумий и посвятить себя стандартным домашним делам. Сегодня утром она сделала уборку, вымыв ванную и все полы в доме, затем отправилась гулять с Леоном в парк, где они долго играли в бадминтон. Прошло всего около часа, как они вернулись домой. Уставший Леон сразу упал на диван смотреть телевизор, а Эстель, сделав им быстрый перекус, взялась готовить. Хорошо, что в шкафу на кухне мама до сих пор хранила большую кулинарную книгу, в которой каждый рецепт был расписан по пунктам, иначе она бы не справилась. Когда-то Эстель часто приходилось пользоваться ею, но с переездом именно из-за необходимости готовить она совершенно перестала этим заниматься. Складывалось впечатление, что она давно не держала ручку и теперь заново училась писать, вот только давалось ей это с большим трудом.

– Надо было не пропускать в школе уроки кулинарии, может, запомнила бы что-то полезное, – бормотала она себе под нос, возясь с запеченной курицей на подносе.

Хлопнула входная дверь, послышался весёлый смех мамы.

– Чёрт, почти успела! – расстроилась Эстель.

– Как тут поживают мои любимые детки? – мама быстро скинула туфли и танцующей походкой вошла в зал.

– Привет, мам! – Леон поднял руку вверх, но с дивана не встал.

– Господи, что ты такое смотришь? Это ведь политика?

– Ему нравится, как взрослые дяди ругаются между собой, – пояснила Эстель. – Я не нашла причин, почему смотреть мультики куда интереснее.

– А вот и моя любимая дочка! – папа, довольный и сияющий, подошёл к ней, обнял за плечи и поцеловал в висок; от него слегка пахло спиртным, и Эстель поняла, что они явно были в ресторане. – Ого, да нас тут ожидает целый пир!

– Всего лишь скромный ужин, – отмахнулась Эстель. – Если я смогу закончить.

Она поймала добрую улыбку мамы. Конечно, как тут не заметить, насколько тяжело ей далась готовка. Сняв с себя фартук, она вновь потянулась к крану, чтобы ополоснуть лицо холодной водой.

– Я помогу, – сказала мама, подмигнув.

– Не нужно…

– Брось, я хочу спасти кухню до того, как ты окончательно её разнесёшь.

Эстель закатила глаза.

– Спасибо, мам, ты умеешь поддержать.

На экране телевизора замелькали каналы. Папа всё же вынудил Леона переключить ту долгую передачу, листая каналы до тех пор, пока не наткнулся на какой-то мюзикл. Эстель с благодарностью на него взглянула, пусть он и не увидел. Всё лучше, чем политика или скучные фильмы о сложной жизни, какие любит Реми.

Она была против вкусов Реми. Одной из причин являлось то, что сложностей ей хватало и в реальной жизни. Не было никаких причин смотреть на это и на экране.

Они с мамой закончили готовить уже через пятнадцать минут, а ещё через десять был накрыт стол. С непривычки Эстель едва не утащила тарелку в свою комнату, как она привыкла делать после работы. На кухне она ела редко. Мама сердито взглянула на неё и постучала по столу.

– Пока ты живёшь с нами, есть мы будем здесь.

Эстель не была против совместных ужинов, просто она совершенно забыла, как это делается. Точно так же, как и забыла о готовке. Ничего сложного, но привыкать заново трудно.

Где-то в глубине души ей было страшно. Страшно из-за того, что она вернулась обратно к той точке, с которой когда-то начинала. Только теперь не было никаких вариантов, куда ей двигаться дальше.

Неприятный холодок пробежал по спине, и Эстель поспешила сесть за стол.

Леон довольно улыбнулся. Брат всегда искренне выражал свои чувства. Может быть, потому что он был ещё ребёнком. Эстель и сама когда-то была такой же: счастливой доброй девчонкой, которой не терпелось возвратиться домой и сесть за семейный стол. Но ведь всё изменилось, не так ли?

Она поборола желание сказать глупость Леону, чтобы он не стремился меняться, потому что знала: все вырастают.

– Итак, обед в кругу семьи. Давненько у меня не было такого великолепного выходного, – рассмеялся папа, занимая своё место за столом.

Мама шутливо толкнула его в плечо и тоже поспешила сесть.

Эстель заметила, что на лице отца прибавилось мелких морщинок, которые она совершенно не замечала издали.

– Вы ведь теперь будете чаще оставлять меня с Эстель? – спросил Леон.

Родители переглянулись.

– Значит, тебе веселее проводить время с Эстель?

– Она не запрещает мне смотреть телевизор и не заставляет помогать на кухне! – провозгласил он.

– Подать пару тарелок – это ещё не помощь, – заметила мама.

На вкус еда получилась довольно сносной. Эстель предполагала, что будет хуже, но даже искренний Леон не скривился после первой ложки.

– Итак, Эстель, я слышал, что ты уже виделась с Реми? – папа оторвал взгляд от тарелки, при этом не прекращая жевать.

– Да, уже три раза. Или четыре.

После прогулки в лес Эстель снова гуляла с Реми, но теперь по улицам города. С мороженым, шутками и воспоминаниями о детстве. Она предполагала, что отцу будет интересно узнать про того смешного кудрявого паренька, с которым они раньше проводили много времени вместе. Папе всегда нравился Реми, он даже шутил, что когда-нибудь позволит ему жениться на Эстель. Мама же смеялась и говорила, что такая дружба либо останется дружбой, либо перерастёт в смущение, которое не позволит им дальше общаться.

– Как он поживает? Всё ещё ненавидит свою шевелюру?

– Похоже, он полюбил её. И, надо сказать, ему идёт. Просто раньше из-за кудрей его маленькая голова казалась слишком огромной по отношению к остальному телу, – не удержалась от улыбки Эстель.

– Рад слышать. Кудрявые волосы куда интереснее прямых.

– Именно поэтому ты всегда так радуешься, когда мама делает укладку с локонами?

Папа смущённо опустил взгляд, а Эстель переглянулась с мамой и подмигнула ей.

– Ладно-ладно, ты меня поймала, – не стал отпираться он. – Помню, когда-то в моём классе училась кудрявая девочка. Все над ней издевались, а я был единственным, кто первым предложил ей дружить.

– Эта та самая, которая в итоге стала популярной фотомоделью? – спросила мама.

– Именно она.

– Не думаю, что Реми хочется сверкать улыбкой на страницах модных журналов, – рассмеялась Эстель.

– Я к тому, что ты можешь пригласить его в следующий раз к нам на ужин, раз вы продолжаете общаться.

– Мы и не переставали даже во время моего отъезда.

– Вот видишь.

– Если сейчас ты скажешь, что это судьба, я ни за что не приглашу его к нам.

Папа сделал отрицательный жест рукой.

– Я просто рад, что здесь есть кому вытащить тебя из комнаты на улицу. К тому же раньше мы с ним обсуждали много фильмов, у него хороший вкус.

– Отлично, я приглашу его ради тебя, уверена, за последние три года вышло достаточно фильмов, которые вы могли бы обсудить, – пообещала Эстель.

Сегодня у Реми была дневная смена. У неё проскальзывала такая идея – пригласить его в дом, но только после того, как она окончательно успокоится и расставит все вещи по местам. Пусть она и провела здесь большую часть жизни, Эстель всё равно на данный момент чувствовала себя не в своей тарелке.

Остаток обеда она молчала и краем уха слушала диалог родителей. Ей никак

не удавалось расслабиться, но возвращаться в беседу и вовсе было сложнее.

– Милая, всё хорошо? – обеспокоенно спросила мама, когда они перенесли грязную посуду в раковину.

– Всё… хорошо, – неуверенно ответила Эстель.

– Я вижу, когда тебя гложут сомнения. Я ведь не чужая тётя с улицы. Вы ведь так хорошо провели время с Леоном, что тебя так расстроило?

Эстель не была расстроена. Она чувствовала вину за то, что так внезапно ворвалась в их жизнь обратно. Пусть родители и приняли её обратно, но сама Эстель никогда не думала, что ей придётся просить у них помощи, что ей не удастся справиться самой.

– Ты разочарована во мне? – прямо спросила Эстель, прикусив губу.

– О чём ты говоришь?

– Я ведь всегда хотела добиться своей цели, а ты поддерживала меня. А сейчас я снова здесь и у меня ничего нет. Если бы не ты и папа…

– Эстель, – прервала её мама тёплыми объятиями. – Ты моя дочь, помнишь? У всех бывают неудачи в жизни.

– Но это моя самая большая неудача. Я бросила то, к чему шла несколько лет.

– Ты просто устала. Не переживай.

Мягкие поглаживания по волосам немного успокоили Эстель. Стерев со щёк подступившие слёзы, она глубоко вдохнула и выдохнула.

– Реми считает, что мне нужна передышка.

– И ты можешь себе её позволить. Я не настолько жестокая, чтобы оставить тебя в трудную минуту без куска хлеба и крыши над головой.

– Ты замечательная, – Эстель крепче прижалась к матери.

– Рада слышать.

========== Часть 3. ==========

– Вы можете назваться как настоящим именем, так и выдуманным. Фамилию, адрес и прочее называть совершенно не обязательно. Просто нам нужно как-то к вам обращаться, – тараторила девушка милым вежливым голоском на другом конце провода.

– Эм, – запнулась Эстель, совершенно сбитая с толку. Она не была преступницей, не совершала противозаконных действий, чтобы скрываться, поэтому решила ничего не выдумывать. – Эстель.

– Эс-тель, – по слогам повторила девушка, видимо, записывая. – Рассказать вам подробнее о встречах?

– Ну, узнать дни и время мне не помешает, – попыталась пошутить она, но вышло плохо.

Прошло уже больше недели с момента встречи с Олафом. Эстель совершенно забыла о листовке, что уж говорить об изначальном нежелании рассказывать чужим людям о своих проблемах, которые могут показаться пустяковыми. Но после слов матери она поняла, что не сможет до конца открыться семье, как бы не хотела. Она вообще не сможет поговорить ни с кем, кого знала, даже с Реми.

Может быть, осознание того, что тем людям она безразлична, и большинство непременно придёт только из-за самого себя, придало ей уверенности.

– Вообще-то вы успеваете на сегодняшнюю воскресную встречу. Присоединитесь? Начало в семь вечера, у вас есть ещё полтора часа.

Неожиданно идея вот так срочно выйти из дома показалась привлекательной. В какой-то момент Эстель практически почувствовала себя в водовороте прежних рабочих будней и сразу же согласилась, не успев ничего обдумать.

– Да, конечно. Прогулка мне не помешает.

– Отлично! Тогда я предупрежу Астрид о новом человеке, вам приготовят место.

Интересно, они специально держат такую девушку на телефоне, чтобы собеседник совершенно не успевал ничего обдумать? Эстель с сомнением откинула телефон на край кровати, невидящим взглядом уставившись в потолок.

Олаф оказался прав – номер телефона и адрес остались неизменны. Пункт назначения находился в пятнадцати минутах езды на автобусе. Эстель была готова пройтись пешком, так как ожидание лишь усугубляло положение. Поднявшись, она причесалась, достала из шкафа лёгкое платье до колен без рукавов цвета мяты, накинула сверху белый кардиган с удобными глубокими карманами и в завершение приготовила светлые одноцветные кеды на шнуровке. Нужно же преподнести себя как можно лучше и не ударить в грязь лицом перед новыми людьми, ведь так? Если бы Эстель знала, что несколько дней назад Реми захочет её с кем-то познакомить, то выбрала бы себе одежду лучше, чем джинсы и свитер.

Ещё десять минут она провела в интернете, листая результаты поисковика о «Клубе потерянных сердец». На официальной страничке она не нашла ничего интересного. Там практически повторялась фотография с листовки, разве что с некоторыми художественными изменениями. Так же было написано несколько строк о том, что «мы готовы выслушать любого, кому нужно выговориться».

Бросив взгляд на часы, Эстель захлопнула крышку ноутбука, обулась и поспешила к выходу. Если не поторопиться, то ей точно придётся отложить пешую прогулку на потом и добираться на автобусе.

Реми позвонил ей в тот момент, когда она преодолела уже половину пути.

– Я думала, у тебя рабочее время.

– У меня перерыв, – в голосе слышалась улыбка. – Нужно отвлечься от суматохи, в воскресный вечер тут всегда так.

– Что ж, у меня есть несколько минут для тебя.

– Эстель снизошла до меня! Конечно, ведь ты так занята.

Повисла неловкая пауза.

– Прости, я не подумал, – тут же извинился он.

Если бы молчание затянулось чуть дольше, она могла бы просто сбросить звонок. Эстель порой поддавалась эмоциям и в ту же секунду делала то, о чём потом жалела. Однако Реми успел, и она лишь крепче сжала телефон.

– У меня хорошее настроение, так что ты прощён.

– Хорошее настроение? Что-то случилось?

– Ну, я провела весь день с братом. Как ни странно, но мне было приятно отпустить родителей на свидание, а самой примерить на себя образ старшей сестры.

– Раньше ты не особо любила возиться с Леоном.

– Раньше все мои мысли были посвящены своей блистательной карьере, которая теперь кажется и вовсе призрачной.

Эстель едва не пропустила нужный поворот. Если пройти пару домов, то она окажется на нужной улице.

– Ты ведь обещала сделать паузу в самобичеваниях, – напомнил Реми.

– Я и делаю. Сейчас меня ждёт тот клуб… как там он называется? Клуб потерянных сердец. До сих пор не могу отделаться от мысли, что это клуб знакомств вроде дурацких сайтов в интернете.

– Значит, решила воспользоваться помощью Олафа?

– Тебя задевает? Ты ведь сам хотел, чтобы мы пообщались.

– Не в этом дело, – его голос на мгновение стал глухим, видимо, пришлось что-то кому-то говорить. – Просто я думал, что Олаф вдохновит тебя своим примером, а не отделается этим.

Эстель показалось, что Реми действительно не нравилась мысль касательно клуба. Однако он не предпринял никаких попыток остановить её, хотя Эстель и не говорила, что всерьёз хочет туда отправиться. Идея была спонтанной даже для неё самой.

– Что ж, видимо, ты не так хорошо знаешь Олафа. Кстати, – вдруг вспомнила Эстель. – Кто такая София?

Её имя упоминалось лишь один раз, а на фоне остальных событий Эстель совершенно забыла, что хотела расспросить Реми о личной жизни, которая оставалась в тайне.

– Это… моя подруга.

– Подруга? – усмехнулась она. – Ты слишком плохо врёшь, чтобы она была твоей подругой.

Реми легко рассмеялся.

– Хорошо-хорошо, ты меня подловила. Она была моей девушкой. Мы встречались, потом расстались. Вот и вся история, ничего интересного.

Не то чтобы Эстель не поверила Реми, но ей показалось, что он точно недоговаривает. Нервничающий Реми – подозрительный Реми.

– То есть всё настолько несерьёзно, что ты даже не заикнулся о ней в тех письмах? Но Олафу ты сказал, что мы с Софией – отдельные темы.

– Эстель…

– Нет, я понимаю, что мы с тобой просто друзья, очень хорошие друзья, просто… я ведь имею право ревновать тебя как друга. Глупо, но всё же. Теперь я чувствую себя обузой. Ну, понимаешь, в то время, когда ты писал мне очередное письмо, на уме у тебя была вовсе не старая подруга, а твоя девушка, и это…

– Эстель? – нетерпеливо перебил её Реми.

– Что?

– Всё в порядке, – более бодрым тоном заверил он. – То, что в какой-то момент у меня была девушка, вовсе не значит, что я должен был забыть тебя. Друзей не забывают.

Замерев на секунду, Эстель едва удержалась, чтобы не расхохотаться.

– Ты такой серьёзный, что мне стало страшно.

– Ну, какой есть. Слушай, у меня перерыв заканчивается, поболтаем потом?

Вспомнив, что она не просто прогуливается, а идёт в определённое место, Эстель подняла глаза и стала искать номера домов.

– Да, конечно. Я как раз почти пришла.

– Повеселись там.

– Я же не на вечеринку иду.

Вход находился в угловом доме. Никаких ярких вывесок, никаких стрелок рядом не было. Только когда Эстель подошла к самой двери, то рассмотрела небольшую металлическую табличку, на которой было выгравировано: «Наши встречи проходят тут».

Ещё раз сверив номер дома и не найдя более подходящего варианта для входа, Эстель повернула ручку и оказалась в небольшом коридорчике. Справа находился шкаф под самый потолок, около него – три квадратных пуфа. Слева располагалось нечто вроде ресепшна, за которым пряталась совсем юная девушка. Шагнув в её сторону, Эстель увидела два высоких хвоста на голове, концы которых были выкрашены в ярко-красный цвет, умелый броский макияж и наушники, из-за которых девушка, похоже, не слышала совершенно ничего.

– Тук-тук, – Эстель постучала по дереву, привлекая внимание.

Девушка вскинула голову, тут же выдернула наушники и широко заулыбалась.

– Прошу прощения, – она вскочила на ноги. – Вы на встречу, верно?

– Да, я сегодня звонила…

– А, так это вы – Эстель! – слишком громко воскликнула она. – То-то я вас раньше здесь не видела!..

Позади хлопнула входная дверь. Обернувшись, Эстель увидела двух молодых людей, которые несколько секунд изучали её так же заинтересованно, как и она их.

– Анна, – сказал первый из них, тот, что был повыше. – Как всегда, прекрасно выглядишь.

– Спасибо! – обрадовалась Анна, накрутив на палец один из хвостов. – А тебя я давно уже не видела, Инграм. Вот Микаэль навещает нас чаще…

– Микаэль переживает тяжёлое время, – недружелюбно буркнул второй парень. – Я пойду в зал.

И он исчез, скрывшись за следующей дверью.

– Новенькая? – поинтересовался Инграм, облокотившись на ресепшн рядом с Эстель.

– Сегодня впервые у нас, – ответила за неё Анна.

– Вот как. Если уже думаешь, что у нас все такие, как Микаэль, то не сбегай, ещё рано.

– Звучит обнадеживающе, – попыталась улыбнуться Эстель, несколько сбитая с толку. – Но ведь это нормально, так? Здесь вроде как не клуб позитивных людей.

Инграм улыбнулся в ответ, переглянувшись с Анной.

– Она мне нравится.

Эстель не смутилась, но поймала в его озорном взгляде явную заинтересованность в ней. За время работы она не раз сталкивалась с подобными взглядами, большинство из которых не были ей приятны. Поначалу Эстель и вовсе терялась. Потребовалось время, чтобы привыкнуть и понять: не обязательно вежливо отвечать на подобные заявления, ведь велика вероятность, что это банальный флирт для проведения одной ночи вместе. Или нескольких ночей.

Начинать с ссор Эстель совершенно не хотелось, как и показывать шипы. Она не для этого сюда пришла, но и не для того, чтобы заводить романтические знакомства.

– Советую вам поторопиться, иначе все самые удобные места займут, – вырвала из мыслей Эстель Анна, указав на часы.

– Да, верно. Пойдём… – Инграм замолчал.

– Эстель, – догадалась она, что он не знал её имени.

– Настоящее?

– Более чем.

– Отлично. Моё тоже. Пусть здесь и не обязательно представляться настоящими именами, но я искренне не понимаю людей, которые приходят и называются совершенно глупыми словами. «Называйте меня котёнок, рыбка, аноним». Много я таких оригиналов повстречал.

Эстель двинулась вслед за Инграмом к той самой двери, за которой скрылся Микаэль.

– Давно сюда ходишь?

– Достаточно, – кивнул он. – Знаешь, иногда лучший способ облегчить душу – просто выговориться и забыть, что кто-то тебя слушал.

– Звучит интересно, – хихикнула Эстель и с трудом увернулась от резко распахнувшейся двери. – Чёрт!

Ей потребовалось время, чтобы справиться с ухнувшим от неожиданности сердцем и сменить гнев на милость, как только она вдруг поняла, что уже встречалась с этим человеком раньше.

Рейна стояла прямо перед её носом и с тем же замешательством смотрела на неё.

***

Очень кстати вспомнился тот дурацкий фильм, который Эстель смотрела вместе с Реми. «Одинокий». Про смерть пса и асоциального юношу. Эстель сполна ощутила себя главной героиней фильма, сидя в кругу незнакомых людей, каждый из которых словно находился в том же самом коконе.

Стулья были выстроены по кругу, не было никаких столов или подлокотников. Эстель с ужасом поняла, что не знает, куда деть руки, поэтому скрестила их на груди, понимая, что сознательно отгораживается от остальных и не скрывает этого. Рядом с ней сидел Инграм, но даже он стал притихшим и молчаливым, а следующее место занял Микаэль, который вообще не поднимал глаз.

Гробовая тишина не расслабляла, а, наоборот, напрягала. Эстель не отказалась бы от фоновой музыки, но, осмотрев помещение, не увидела ни музыкального проигрывателя, ни даже радио.

Практически напротив расположилась Рейна. Эстель то и дело пересекалась с ней взглядом, но не выдерживала контакта и на несколько секунд. Дреды в этот раз были собраны в высокий хвост, а линию роста волос на лбу скрывала плетёная цветастая повязка, которая совершенно выбивалась из её общего образа. Господи, кто ей сказал, что это смотрится хорошо?

Олаф говорил, что ходил сюда, но он не предупредил о том, что сюда ходит Рейна. Впрочем, он вполне мог и не знать этой информации, раз его здесь больше не бывает.

Из-за присутствия Рейны Эстель начала нервничать. Она хотела оказаться в кругу незнакомцев, а Рейна уже выбивалась из списка, пусть они и перекинулись всего парой слов однажды.

Нервно закусив губу, Эстель вновь посмотрела на Рейну, поймав в этот раз заинтересованный взгляд и приподнятую бровь. Девушка, сидевшая рядом, наклонилась к ней и, обратив внимание на Эстель, что-то прошептала. Рейна ответила что-то односложное, кивнув в сторону Эстель, и мотнула головой, из-за чего её собеседница нахмурилась и отодвинулась. Похоже, такая реакция позабавила Рейну, потому как она усмехнулась, отвернувшись.

Зал представлял собой просторную комнату, лишённую всех лишних деталей. Два больших окна с жалюзи, между которыми – комод с четырьмя ящиками, а сверху – чайник и множество кружек. На стенах висели абстрактные картины, однако на некоторых из них, если отойти подальше, можно было рассмотреть одинокую девушку, стоящую под дождём без зонта, или юношу, сидящего в парке на скамье, вдали от людей.

Дверь снова хлопнула, и Эстель услышала цоканье каблуков по паркету.

– Всем доброго вечера, – пожелал низкий женский голос, заставивший Эстель напрячься.

Дверь находилась за её спиной, поэтому она не сразу увидела вошедшую. Женщина обошла составленный из стульев круг и села на единственное свободное место. В руках у неё были небольшая папка и ручка. Умелый естественный макияж, уложенные короткие волосы с лёгкой асимметрией, брюки и блузка пастельных тонов, купленные явно не на местном рынке. Эстель не могла не обратить внимание на туфли на высоких шпильках. Неужели она сама умудрялась ходить на таких? Так ведь недолго и ноги переломать.