Текст книги "Бессилие (СИ)"

Автор книги: Кайнэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Таня еще раз предупредила Гарри – не открывать краны с пеной. Ее запах может вызвать у учителей подозрение, и ненужные им обоим сейчас неприятности – о том, где и как проводят двое студентов свободное от занятий время…

Теплая вода наполнила бассейн. Таня, еще раз наложив нужные закрытия и заклятия против привидений, скользнула в бассейн и некоторое время с удовольствием поплавала несколько минут в теплой воде.

Гарри терпеливо ждал ее с яйцом в руках.

Таня подплыла к бортику и приняла скользкое яйцо из рук Гарри. Гарри легко нырнул ванну сам, и они оба поплыли на середину бассейна.

– Открываем? – переглянулась она с Гарри, и тот кивнул:

– Открываем.

В это раз яйцо не завыло привычным благим матом, а начало булькать какую-то песню. Гарри переглянулся с сестрой – и они синхронно нырнули под воду…

***

– Итак, – Таня перевела дыхание. Они оба подплыли к ближайшему к ним бортику. – Мы имеем то, что…

– Первое, – сказал Гарри, – проводиться испытание будет в воде.

– Где у вас тут большая вода?

– Хогвартское озеро.

– Та-а-а-к… И они заберут у тебя то, что тебе дорого… И на поиски дается всего лишь час.

– Мне дорога лишь ты, Таня…

– Значит, – спокойно рассудила Таня, – они заберут меня, чтобы ты меня нашел на дне озера…

– Но у нас остается одно и самое главное – я не умею плавать, а водяной народ живет ведь на самом дне… – честно сказал Гарри.

– Мы придумаем что-нибудь…

Таня выплыла и села на бортик бассейна. Она болтала ногами, раздумывая над возникшей проблемой.

– Есть! – торжествующе крикнула она. – Ну, конечно, частичная трансформация!!!

– Она ведь сложная! – с удивлением произнес Гарри.

– Попрактикуешься – и все… Тебе нужна рыбья голова под водой… Или жабры.

– Есть у меня мысль одна… – Таня неожиданно захихикала. – Я приготовлю тебе жевачку-тянучку с эффектом жабр. Она, кстати, легко готовится, но мне нужны ингредиенты… И дело в шляпе! Это просто такое выражение…

– Я все достану. Скажи, что нужно. Хоть шляпу…

***

Через три дня Таня с Гарри снова крались по галереям, только уже ночью. Нужно было провести испытания…

Гарри съел безвкусный коричневый комок и опустился на дно бассейна. Таня засекла на наручных часах время.

Наблюдая, как преобразившийся от жабр брат бороздит кругами самое дно бассейна, она размышляла о том, как отделаться от Глеба Бейбарсова, который сегодня ранее напомнил ей про долг…

========== Толчок вниз. ==========

– Зачем мы здесь, Глеб? – тихо проговорила Таня, рассматривая звезды у себя над головой и кутаясь в теплый шарф и пуховик.

– Ну, как же… Должок.

– Крушискелетиков! Я долго тут торчать и мерзнуть не намеренна! – девушка довольно злобно зыркнула на некромага.

Глеб усмехнулся. Его бамбуковая трость застучала по плитке -он подходил к ней ближе. Его красивая мантия развевалась от невидимых и несуществующих потоков ветра. В эту ночь тьма, казалось, подступала к самому горлу.

– Да так, я решил показать тебе наиболее красивый вид… Из всего того, что здесь есть.

– На Астрономической башне? Глеб, ты за кого меня принимаешь?! Она не является здесь самой высокой. И вообще…

– А вообще-то я хотел с тобой поговорить.

– О чем?

– О нас.

– Да не было никаких-таких «нас». Не было, нет, и не существует!!! И существовать не будет! – Гроттер обернулась к темному магу. – Глеб, я тебя не люблю.

– Откуда ты знаешь?

Детский вопрос. Девушка мрачнеет, а Глеб меняется в лице, но она почему-то уверена в сказанном ему:

– Потому что любовь – это не игрушка, которую можно подарить любому. То, что ты ко мне испытываешь – не любовь…

– А что это по-твоему, Таня? – Глеб шагнул к ней еще ближе. – Что по-твоему любовь?

В его глазах сейчас росла сама тьма, и изнутри их жгло пламя, адское пламя. Таня тут почувствовала, что начинает его бояться…

Молчание между ними длилось долго.

– Любовь… У нее много определений, – Таня не желала больше вглядываться в лицо юноши – она будто бы видела в них будущее (если бы она согласилась быть с ним): тьма все больше и больше окутывает ее; она задыхалась бы тогда, пыталась выбраться из нее, но она для этого не имеет достаточно сил и мужества. Она это знала. – Но ты не чувствуешь ее ко мне. Одержимость, страсть, похоть, но не любовь. Я к тебе ничего не чувствую. И никогда не чувствовала. Ты, хоть и темный, и некромаг, довольно хороший, если можно так выразиться, хоть это будет неправильно… Вот только… Ты слишком много зла видел вокруг, и зло стало частью тебя. Той частью, что меня сейчас пугает в тебе. А я тебя оттуда не вытащу Глеб. Силенок не хватит. А сама я и так умру во тьме… – Гроттер, собрав остатки сил в кулак, обернулась у нему. – Я Гарри люблю, своего названного брата. Не так давно мы оба узнали, что клятва наших родителей друг другу, чтобы защитить нас, дала единственный сбой, так как Лили Поттер была еще беременна моим братом, а я – слишком мала. Магия поняла просьбы матерей и отцов. Но и… Именно их клятва и связала нас… Навеки. Других вариантов, чтобы сохранить нам наши жизни, они не видели. Мы с ним будем всегда вместе, даже после смерти. Так нас прокляла магия.

Ты первый, кому я об этом говорю.

Глеб смотрел на Таню, которая говорила все это приоткрыв рот. Гроттер смотрела ему в глаза устало и с вызовом.

– Что же ваши родители натворили… – прошептал Бейбарсов. – Как же так…

– С их смертью, ты и сам это знаешь, клятва стала только сильнее. Скрепилась их пролитой кровью и жертвой. Потом, на расстоянии, она еще более укрепилась. Скоро мы будем почти привязаны к друг другу. Магия.

– В любой клятве есть слабое звено!

– В этой клятве его нет, Глеб. Друг другу клялись кровные родственники, клялись на телах новорожденного и нерожденного ребенка, закляли свои жизни! Ты же не сможешь вытащить четырех сильных белых магов из Потусторонних миров? Тебе это не под силу. Я думаю, – девушка стала нарезать круги, – что они все об этом не знали… Хотя не знаю, может и знали, но уверенности у них не было. Они, наверное, полагали, что один из них, будь это мои или родители Гарри, выживет. Но так не случилось… Мы связанны, Глеб. Связаны белой магией, которая еще принесет нам не мало беды…

– Да, – глухо произнес Глеб, – вы славно потрудились, искав ответы на все вопросы…

– Это искал в основном Гарри. Я спросила у директора про клятву, и он мне немного рассказал. Остальное – мы разузнали из письма гоблинов Гринготса. Как только Гарри станет совершеннолетним, это здесь семнадцать лет, мы свяжем себя и узами законного брака… Мы готовы с братом бороться за свою любовь. Пусть она и проклята…

– Вас буквально прижали друг к другу и сказали: «Любите!» Ты хоть понимаешь, что это не любовь, а наваждение? Магия снимется сама, когда ты полюбишь другого!

– Но я не люблю другого, Глеб. В этом и заключается весь смысл, – Таня глядела в его очи пронзительным, горящим взглядом, и Глеб понял – все… – Гарри и есть мой любимый, моя половина в этом мире… Я пыталась с этим бороться, но сердце… Сердце и душа против. Мы с Гарри, сами того не ведя, еще больше усилили ее. Нам пора заканчивать, Глеб. Я замерзла.

– Все еще можно изменить! Полюби меня! – почти вызывающе бросил Бейбарсов. Сейчас он был так страшен!

– Если скажешь мне как, Глеб. Если скажешь мое как… – очень тихо, почти шепотом, произнесла девушка. – Прощай. Надеюсь, что после рассказанного мною тебе, ты все поймешь. И мы останемся просто друзьями.

Таня пошла к выходу не оглядываясь назад, на Глеба, который буквально «примерз» к своему месту.

– А говорят еще – любовь светлое чувство… – юноша сказал это во весь голос, зная, что Таня и так услышит его, – я отдаю тебя в руки Гарри, зная, что именно в этих руках и есть твоя погибель! – голос его загремел в пролетах арок как глухой удар грома. – Если ты надумаешь что-то или будешь нуждаться с ним в помощи, то знай – я буду ждать тебя на Буяне!

Девушка обернулась у самого выхода. Глеб стоял на парапете. Но теперь страха он у нее теперь не вызывал – только жалость к нему кольнула ее в самое сердце, и тут же замолкла.

– Счастливого падения в бездну, Татьяна Гроттер!

Глеб Бейбарсов сделал шаг в пустоту, за парапет. И исчез.

– Счастливого… – произнесла вслух Таня, и выскользнула из башни…

***

– Таня, что с тобой случилось? Ты какая-то сегодня тихая…

Гарри сидел с ней в «их» пустой аудитории. До начала второго испытания остались считанные дни.

– Я не выдержала. Все рассказала Глебу.

Гарри на миг закрыл глаза:

– Может и хорошо, может это и к лучшему.

– Ты не дослушал. Он пришел в ужас и обещал нам помочь, если что…

– Вот это поворот, – признал Гарри и привлек ее к себе.

– Я и сама в недоумении до сих пор. Он отказался от меня… ради того, чтобы я была с тобой.

Молчание. Гарри, не выдержав столь тягостного и вяло текущего времени, раскрывает губы:

– Он знает, что мы обречены. Это, как я понимаю, не в его вкусе. В нем есть много темных качеств, но куда же теперь ему, если есть и куда большее зло по силе? Ему с ним не тягаться. Что может сделать мышь против совы, которая уже нацедила на него свой клюв и когти?

– Философские изречения – это не мой конек, Гарри… Но сравнение верное.

– Я говорил с Сарданапалом по поводу смены магической школы сразу после Турнира.

– Серьезно? – Таня обвила его руками, – ты говоришь серьезно?!

– Угу. Вот только Дамблдор против. Его-то я в известность о клятве не поставил, рассказал все лишь в общих чертах. Маловероятно, что он пойдет копать глубже…

– Что же будет?

– Не знаю, – честно сказал Гарри, – еще не думал. Перед последним туром все решим… Сейчас наша с тобой главные заботы (через трое суток)… твоя – не утонуть в озере, а моя – тебя оттуда вытащить…

Оба потянулись к друг другу и поцеловались. Зеленые глаза жадно ловили взгляд таких же зеленых глаз, и белая магия с любовью вела их…

========== Тайна двоих. ==========

Гарри всегда не нравилось, когда его втягивают во что-либо. Но сейчас, стоя на холодном ветру в одном купальном костюме и ожидая свистка судьи – начало Второго тура Турнира Трех Волшебников, он был готов попросту взвыть от переполнявшей его ненависти к тому, кто втянул его во весь этот кошмар.

Кулон Тани, который она на протяжении трех дней всячески заколдовывала для того, чтобы брат без последствий сплавал на дно хогрватского озера за ней, был надет прямо на костюм. Жабросли он держал во рту.

Так что сейчас Гарри не особенно волновался на свой счет. Все его мысли были только о сестре, попавшей на самое дно этой проклятой глубокой… лужи. Ему обязательно нужно уложиться в час.

Вот и свисток. Гарри, молниеносно хватаясь за кулон, сиганул с понтона вместе с остальными участниками турнира в темные, неизведанные водные глубины.

Гарри поплыл, отдаляясь от всех участников, на самое дно. Выросшие у него от жвачки-тянучки жабры неприятно кололи шею. Вода казалось ему ледяной; магия кулона вскоре начала распространяться на замерзающего юношу – тело начало нагреваться.

Он плыл стремительно; вскоре до него донеслись обрывки песен русалок, и он поплыл прямо на звук. Там он и увидел четырех пленников и свою сестру-любимую. Она была привязана к каменному столпу веревками

– между маленькой девочкой, похожей на Флер, и Гермионой.

Гарри с минуту оглядывал дно в поисках чего-нибудь острого. Найдя острый камень, он начал пилить веревки. Вскоре Таню из плена пут он освободил, и был таков. О времени он забыл – но все равно надо было выбираться отсюда как можно скорее…

***

Последние метры воды Гарри преодолел с трудом – действие жвачки почти закончилось, а плавал он все еще с трудом. Тем более, руки оттягивала невольная ноша – его сестра, мешая ему толком плыть. Кислород в легких стремительно кончался…

Наконец он вынырнул, и с огромным удовольствием вдохнул свежий воздух. Издалека он услышал аплодисменты трибун. Ему помогли взобраться на понтон и накинули на плечи полотенце; Таню расколдовали, и сейчас она так же мерзла вместе с ним.

Наконец, когда она чуть согрелась, она наложила на себя и на брата согревающие чары. Гарри сразу же стало легко и тепло.

– Идем отсюда, – проговорила Таня, хватая одежду Гарри. Тот кивнул и, быстро переодевшись, покинул вместе с ней понтон, сойдя на землю и совершенно игнорируя всех вокруг. На оценки ему давно было наплевать, и он ими не интересовался.

В замке Таня рассказала ему как оказалась на дне озера – ее привели к директору, и тот, заверив, что с ними ничего не случиться на озерном дне, наложил чары стазиса.

И вот она стоит на понтоне, вся мокрая и замерзшая, с таким же замерзшим братом и решительно ничего не понимает.

– Гарри, ты проголодался? – неожиданно спрашивает девушка.

Гарри кивает в ответ:

– Очень. Я из-за нервяка утром ничего сегодня так съесть и не смог. Тем более, ты еще пропала… Мы можем пойти к эльфам, попросить еды…

– Пошли ко мне, у меня есть скатерть-самобранка. Изба Ягге сейчас пуста – турнир-то все еще идет. Наедимся…

Предложение Тани было с восторгом принято; Гарри шел рядом с ней к избушке Ягге.

Действительно – в избушке хозяйки не наблюдалось. Таня расстелила скатерть, и в мгновение ока перед изголодавшимся Гарри предстали самые разнообразные вкусности. Гарри с огромным удовольствием положил себе в тарелку гору печеной картошки с зеленью и пару-тройку куриных ножек. Таня от него не отставала: тоже стремительно поглощая еду, она говорила с ним ни о чем и одновременно обо всем на свете.

– Мой путь к отступлению почти готов, – проговорил Гарри, проглатывая кусок курицы, – легенду я составил идеальную, не подкопаешься. Сарданапал даже одобрил. Но нет плана как отсюда уйти, тем более надвигается третий, заключительный тур Турнира… Магический контракт тогда ослабнет, и действие его прекратится.

– Так… – девушка вздохнула, – я попробую поговорить с Глебом, может он сможет чего-нибудь придумать, ведь так легко тебя отсюда не отпустят…

– Мне тоже приходило это на ум… Тем более, я сильно поскандалил с Роном и поругался с Гермионой…

Гарри говорил истинную правду. Рон считал, что Гарри не достоин быть участником Турнира (до сих пор тот считал, что именно Гарри бросил свое имя в Кубок или попросил Таню об этом). А Гермиона обиделась, когда он вместо того чтобы прийти к ней, выбрал прогулку с Татьяной, и перестала ему помогать в учебе и учении новых заклинаний. Следовательно, все легло на плечи Гарри – он начал изучать все самостоятельно. Но все же ему было легче – зная основы, он прекрасно продвигался дальше. Допуск к кабинету, где когда-то занимались все они – втроем, очень мирно, Грэйнджер был ограничен Таней лично.

И, самое главное… Наконец-то препятствие в виде Гермионы было устранено, и он тайно занимался вместе с Таней, изучая магию магического кольца…

========== Черная комната. ==========

Человек в черной комнате холодно улыбается.

– Ты готов? – спрашивает он у юноши. – Обратного пути нет и не будет…

Юноша кивает. Ему немного страшно, но ярость в душе, ненависть в сердце, и любовь, страсть к девушке только придает ему сил бороться.

– Страшно?

– Нет… Хотя… что я лгу – безумно страшно… Но если добро не в силах победить зло, то зло можно победить будет только таким же злом…

– У тебя чистое сердце… Но сможешь ли ты устоять перед искушением чистого зла?

– Не знаю… Но то, что во мне пустило корни – крепче камня и сильней огня… Я покоряюсь чувству любви… И именно она дает мне силы бороться и сражаться вновь и вновь, подниматься раз за разом, когда падаю вниз… Я готов принять то, что уготовлено мне судьбой…

– Получай просимое…

Они скрепили свой тайный обряд пролитой кровью. Юноша ощутил как из груди исчезли чувства неуверенности, смятения и страха… Теперь он глядел только вперед, белые краски перед ним словно поблекли, а темная сила словно приглашающе распахнула свои ворота, из которых сочилась такая непроглядная тьма, что было немного не по себе…

Но то, что билось, горело и мерцало у него в сердце, было гораздо сильнее подступающей к самому горлу тьмы. Она как маяк освещала ему путь; путеводная нить от нее билась у него в руках…

Это великая сила. Это была сила чувства, с которым разрушали и воссоздавали государства… это то, чего нельзя было стереть из память и из своей жизни… это то, чем живет и дышит на самом деле человек… это необъяснимое и неизгладимое, глубокое чувство…

Тьма была лишь инструментом достижения…

В зеленых глазах появилась красная искра, он выпрямился, гордо распрямив плечи. Груз из клубка спутанных эмоций исчез…

Остался один лишь он, Гарри, и его бытность – доброта, неуверенность и неуклюжесть, робкость растворились без следа… Взгляд стал жестким, словно стальным.

***

– Скоро лето, – проговорил парень, глядя в синее-синее небо.

– Угу, – девушка улыбнулась, рассматривая облачка на небе.

– У меня почти все готово… – прошептал ей на ухо Гарри. – Я даже завещание написал… на твое имя. Третий тур… Только после него я смогу вздохнуть свободно… Действие магического контракта прекратится.

– Я за тебя очень боюсь… Вдруг… – очень тихо сказала Таня.

– «Вдруг» не будет, – ее названный брат схватил ее за ладони и быстро прижал к своим губам, целуя, – зелье готово, Глеб обещал помочь… Все будет хо-ро-шо. Свою задачу ты прекрасно знаешь и сама… Таня… – он снова прижался губами к ее ладони, – я так тебя сильно люблю…

– Помни, что тебе не нужно побеждать. Просто вернись ко мне живым и здоровым…

***

Подготовка к третьему туру Турнира шла полным ходом. Гарри с Татьяной почти не вылезали из библиотеки – особенно после того, как брат узнал что его ждет хождение по магическому лабиринту, полному ловушек, «милых» животных Хагрида и заклятий.

Поттер работал на износ вместе с ней, теперь приходя первыми в царство книжных стеллажей и шкафов, и уходя самыми последними. Заклинание отрабатывалось за заклинанием, арсенал рос очень быстро. Но и время не стояло на места – дни до конца Турнира Трех Волшебников летели будто бы скоростная метла.

***

Утром в день Турнира все бурлило. Гарри, словно чувствуя важность и значимость происходящего, неотрывно под столом держал Таню за тонкую руку. Но тут идиллию прервала подошедшая к ним МакГонагалл:

– Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу.

– Но ведь соревнование начнется вечером! – воскликнул Гарри, испугавшись, что перепутал время, и уронил на мантию кусочек яичницы. Таня взмахом кольца устранила жирное пятно.

– Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи участников Турнира. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И ты сегодня сможешь провести со своими весь день…

– Кто эти приглашенные? – быстро спросил Гарри.

– В вашем случае это семья Уизли…

– Моя единственная на свете семья – это Таня Гроттер. Тань, – обратился Гарри к девушке, – я только поздороваюсь, и пойду обратно, к тебе…

– Иди, конечно же…

– Хотя… идем со мной. Познакомлю.

Таня встала со своего места и оправила все складки на мантии. Гарри мило ей улыбнулся, давая проход:

– Ты великолепно выглядишь. Не беспокойся.

Таня ответно улыбнулась брату. Они пересекли Большой зал и толкнули дверь в комнату.

Седрик с родителями стояли прямо за дверью. Крам в дальнем углу быстро разговаривал по-болгарски с матерью и отцом. Оба были черноволосы, а крючковатый нос Крам явно унаследовал от отца. В другом углу щебетала по-французски Флер со своей матерью. Ее младшая сестренка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку. И тут Гарри увидел у камина миссис Уизли и Билла.

– Здравствуйте, миссис Уизли. Я благодарен вам, что вы приехали меня поддержать…

– Ты как, готов? – спросил Билл, улыбаясь и тряся его руку. – Чарли тоже хотел приехать, но не смог отпроситься с работы. Он нам рассказывал, как ты потрясающе справился с хвосторогой!

– А кто это с тобой? – обратила свое внимание женщина на стоявшую позади него рыжеволосую и зеленоглазую девушку.

– Это Таня Гроттер моя названная сестра. Мы вместе росли… До отправки меня в эту школу. Она учится в русской школе Тибидохс. Мы родные – наши отцы были родными братьями…

– Вот как, – миссис Уизли скептически оглядела ее фигуру. Но руки не подала и не поздоровалась, лишь кивнула, – Гарри, пойдешь с нами? Я хочу погулять по замку, ведь столько лет я здесь не была… Многое тут изменилось…

– Извините, миссис Уизли, не могу. Хочу провести весь свой день с моей сестрой. Рон, я думаю, не откажется и будет очень рад вас видеть… До свидания!

«О, да, конечно, особенно в свете идущего экзамена по истории магии. Где он явно провалился…» – подумал Гарри, но ничего вслух не произнес.

– О, ну раз так, – проговорила женщина, но парень был быстрее: перехватив за руку девушку, он быстро исчез за дверью вместе с ней.

***

– Фу-у-ух, – выдохнул Гарри, – пронесло. Она же явно знает, что мы с Роном поссорились! Зачем приехала – непонятно!

– А по-моему, все понятно и ясно как белый день. Гарри, брат, она хочет втереться в доверие и, в тихой беседе о том, о сем, выведать все у тебя. По-видимому, не хочет тебя отпускать… так просто.

– Я вообще-то не привязанный. Где хочу – там и иду.

– Тихо. Я хочу тебе сказать о том, что ее кто-то надоумил. Это провернула не она сама…

– Понял. Буду очень осторожен.

***

Они с Таней замечательно провели время до третьего, заключительного тура Турнира Трех Волшебников. Они особенно долго находились в «своем» заколдованном кабинета, так как целовались друг с другом особенно пылко и страстно; вернулись в Большой зал только к вечернему пиршеству.

За столом для преподавателей сидели уже и Людо Бэгмен, и Корнелиус Фадж. Бэгмен, как всегда, весел и оживлен, Фадж, напротив, мрачен и неразговорчив. Сидевшая рядом мадам Максим смотрела только в тарелку, и Гарри показалось, что глаза у нее красные. Хагрид то и дело поглядывал в ее сторону.

Несмотря на обилие праздничных блюд, Гарри почти ничего не ел: его уже била нервная дрожь. Таня успокаивающе изредка касалась его руки. Постепенно волшебный потолок менял синеву дня на алые закатные краски сумерек. Наконец Дамблдор поднялся из-за стола и весь зал притих.

– Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнется третье, последнее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.

Гарри встал, все гриффиндорцы все же зааплодировали. Он вместе с Седриком, Флер и Крамом вышел из Большого зала, не оглядываясь на Таню. Все слова были сказаны, и все действия были просчитаны…

***

Скоро подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось неузнаваемо. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Прямо перед ними в изгороди чернеет проем – вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходит в черноту, от которой у Гарри забегали мурашки по коже.

Через пять минут на стадионе появились первые зрители. Воздух наполнился взволнованными голосами и звуками сотен шагов – зрители торопились занять отведенные им трибуны. Небо окрасилось в густой исчерна-синий цвет, и на нем зажглись первые звезды. К Бэгмену и участникам подошли Хагрид и профессора МакГонагалл, Грюм и Флитвик. У профессоров на шляпах, у Хагрида на спине кротового жилета светились большие красные звезды.

– Мы будем патрулировать снаружи, – сообщила участникам состязания профессор МакГонагалл. – Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придем на помощь. Все ясно?

Чемпионы кивнули.

– Тогда вперед! – весело скомандовал Бэгмен четверым патрульным.

– Удачи, Гарри, – шепнул Хагрид, и патрульные разошлись в разные стороны, каждый на свой пост вокруг лабиринта. Коснувшись палочкой горла, Бэгмен тихо произнес:

– Сонорус!

И тут же его усиленный волшебством голос разнесся по всему стадиону:

– Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба – школа «Хогвартс»!

Зрители захлопали. Гарри все же смог в полумраке отыскать глазами Таню, а потом и Глеба, с которым он теперь «плотно сотрудничал». Тот холодно ему кивнул.

Остаток речи Бэгмена он не слушал. Все его существо сконцентрировалось на том, что ему надо сделать.

Свисток – и оба чемпиона вошли в Лабиринт…

========== Суицид. ==========

(Я не упоминаю того, что случилось в лабиринте, и когда оба участника школы Хогвартс коснулись Кубка)

Гарри упал навзничь. Проклятый Кубок упал около его головы. Тело Седрика Диггори рухнуло рядом с ним. Сил подняться на ноги у него не было: проклятая сцена убийства однокурсника и возражения этого ублюдка все еще стояла перед глазами.

Но тут кто-то теплыми руками смог перевернуть его на бок:

– Гарри, Гарри! Очнись, Гарри! Брат!

В его глаза смотрели зеленые, заплаканные глаза Тани.

– Сестра… – едва смог выдохнуть Гарри; холод в его груди противно расползался по телу. Боль застыла в груди тугим комом. – Я… я…

– Не говори ничего… Сейчас…

– Он вернулся… Лорд… вернулся… – прошептал он.

Его сил хватило лишь на эту короткую фразу: небо над ним закружилось в хороводе, его глаза закатились, и он потерял сознание…

***

Очнулся он уже в Больничном крыле. Мадам Помфри, едва увидев, как Гарри открыл глаза, сразу же начала давать ему мерзкие лекарства. Парень ощущал себя выжатыми как лимон; хотя он спрашивал, что случилось, лекарша не отвечала на его вопросы.

– Спите, мистер Поттер. Вам очень нужен отдых…

Юноша взглянул на ближайшее к нему окно: небо давно было темным, и непроглядным. Притвориться, что он спит, было самым простым делом – он перевернулся набок, и прикрыл веки.

Наверное, он все же задремал. Проснулся он сразу от двух вещей – от того, что ему что-то ярко светило в лицо, и от громкого, знакомого шепота и тормошения его за плечо:

– Гарри! Брат! Проснись!

Все свечи догорели, и небольшой зал с рядами кроватей едва виделся в ночной тьме. Лицо Тани Гроттер освещала полная луна, и блеск ее глаз в темноте казался ярче.

– Сестра? – Гарри – не с первой попытки, но все же смог сесть. Голова кружилась и болела.

– Нам надо немедленно приводить наш план в исполнение… Диггори, отец убитого участника, хочет, чтобы ты дал показания, что именно ты убил его!

– Но я не убивал… Его убил Хвост. – Изумленно выдохнул

– Гарри, утром за тобой придут авроры, и заберут в тюремную больницу. До выяснения всех обстоятельств… Тебе нужно бежать, прямо сейчас… Я принесла перо и пергамент. И стянула у мадам Помфри твою мантию. Взяла так же твой альбом с фотографиями… Палочку придется оставить здесь… Мантия-невидимка у меня с собой. Помфри под «Храпундусом»…

– Таня…

– Гарри! Быстрее! Глеб уже ждет тебя, чтобы переправить в своей ступе в Тибидохс! А я приеду позже! Обещаю!

– Хорошо… – Гарри откинул одеяло, и попытался встать. Его шатнуло, и он был вынужден схватиться за плечо Татьяны. – Думаю, достичь обрыва в моем состоянии будет проблематично.

Он взял перо и пергамент и принялся с остервенением писать…

– Я позабочусь о том, чтобы ты достиг Бейбарсова со ступой. – Сказала Таня.

***

– Ну, – бросил Бейбарсов, – наконец-то!

– Я плохо себя чувствую, Глеб. Пыточные заклятия так быстро не проходят. – Гарри едва это говорил: парень дико устал, на лбу выступили бисеринки пота, но они с Таней все же достигли ступы с черным магом. Впереди был крутой обрыв. Под ним плескалась вода.

– Руку!

Гарри вытянул левую руку вперед: Глеб полоснул по вене кинжалом. Горячая кровь полилась сразу же…

Таня тем временем тщательно собирала ее в колбу. Времени было у них не много. Там, откуда должно было взглянуть солнце, уже начала разливаться зоря – небо приобретало все более и более светлые оттенки, и звезды гасли одна за другой.

– Так… Поливай ею обрыв, – скомандовал Глеб, – Гарри, рви свою мантию в клочки. Только не забудь оставить немного крови… на мантию!

Мантия участника Турнира трех волшебников была с огромным порвана им в клочья. Слишком много бед и горя принес ему этот год. Еще и в убийстве обвиняют, которого он не совершал. Хватит с него.

Таня сделала, что следовало сделать. Они с Глебом сами придумали эту имитацию суицида, и сейчас она исполняла ее в точности с заранее согласованным планом. Конец Турнира даже им немного подыграл – если бы не состояние Гарри, и то, что он чудом выжил.

Гарри и Таня вместе вымазали в крови разорванную мантию. Потом Глеб швырнул ее в обрыв – она удачно повисла на корнях, которые выступали над водой. Таня, ухмыльнувшись, швырнула использованную колбу подальше в воду, где она благополучно утонула.

– Теперь… – Глеб зачаровал нанесенный Гарри порез кинжалом, кровь перестала литься, – пора! Прощайтесь скорее! Вот-вот рассвет!

Гарри с Таней моментально приникли друг к другу, и слились в жарком поцелуе. Глеб сразу отвернулся и занялся ступой. Ей предстояло выдержать длинный путь…

– Прощай, – сказал Гарри, когда они, наконец, отлипли друг от друга.

– Прощай, брат.

Гарри с помощью Глеба смог забраться в ступу, и темный маг, выпустив красные искры, поднялся вместе с ним. Ступа взяла курс прямо на остров Буян…

Таня, подчистив следы их пребывания на берегу, окинула взглядом пустое пространство, и неспешно пошла по направлению к замку…

***

Мадам Помфри сидела бледная и мрачная. Такими же были и авроры вокруг. Таня сидела там, на кушетке, где прежде лежал ее брат, которого принесли в Больничное крыло, и горько рыдала. Директор, едва прочитав послание на тумбочке, поднял всех учителей на поиски, как он думал, «пропавшего» ученика.

Прощальная записка была краткой:

«Простите меня все за мой поступок, но увиденное не дает мне жить дальше. Я… я видел собственными глазами возрождение Лорда Волан-де-Морта, и смерть Седрика Диггори. Его убил Питер Петтигрю, которому он помешал добраться до меня.

Кубок был порталом, он перенес меня и Седрика на какое-то кладбище.

Затем произошло его убийство…

Лорду была нужна всего лишь моя кровь, для своего возрождения. Он влил ее в котел, куда ранее кинул то, что осталось от плоти Темного Лорда, отрубил самому себе руку по локоть – была нужна плоть преданного слуги, и взял из могилы прах своего отца (нужна была кость отца). Зелье сварилось, и действие свершилось.

Волан-де-Морт вернул себе тело…»

– Где мой брат?! – у девушки начиналась самая настоящая истерика, зрачки расширены, а лицо приобретало самое злое выражение, – где он?! ГДЕ ОН???

– Мисс Гроттер…

Помфри встала со своего места. Мракоборцы вцепились в девушку, которая была сейчас словно сомнамбула, с обеих сторон, не давая двигаться… Колдомедик с силой влила ей в горло успокаивающую настойку, и бьющаяся в мужских руках Татьяна почти сразу обмякла и обвисла без сил.