Текст книги "Сводные братья (СИ)"

Автор книги: Kau_Mili

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Кто бы говорил, – фыркнул брюнет, специально задевая царапины на шее.

– Ауч! – шикнул я, дернув плечом. – Я тебя скину сейчас.

На мою реплику Майкл обиженно надул губки и опустил глаза, закрывая их длинными ресницами. Зрелище завораживающее, я вам скажу. Не знаю то ли гейство действительно передаётся воздушно-капельным путём, то ли он мне с первого дня понравился, потому что сейчас мне до покалывания в губах хочется обхватить надутые губки своими. Почувствовать их мягкость, вкус, ощутить тепло дыхания. Чёрт, чёрт, чёрт, Флетчер! Да ты совсем с ума сошёл? Он же парень! Ты не гей, слышишь? Ты не гей! «Но это же Майкл!» – зазвонил непрошенный колокольчик в голове. «Майкл тоже парень и у него тоже есть член!» – заткнул я свой внутренний голос.

Посмотрев обратно на парня, я обнаружил, что теперь он скользит взглядом по моему лицу, особенно долго останавливаясь на губах. Когда мы встретились взглядами, я заметил странный огонёк в глазах напротив и автоматически перевёл взгляд на пухлые губы, по которым прошелся язык. Секунда и ладонь Майкла легла на мою щеку, вторая и я чувствую дыхание Майкла на своих губах, третья и я отворачиваюсь, не позволив поцеловать себя. Майкл непонимающе посмотрел на меня, но сказать что-либо не успел, ибо послышались шаги и через мгновение у камеры возник Лиам с копом. Аддерли отскочил от меня, а Листинг одарил обоих удивленным взглядом. Не смотри так, Ли, я и сам ни хрена не понимаю.

До выхода из полицейского участка мы шли молча. Я пытался не смотреть на Майкла в то время, как он постоянно поглядывал на меня, пытаясь поймать взгляд. Что ты хочешь там увидеть, Майкл? Лиам же шел рядом в полной задумчивости. Наверняка думает над тем, что увидел. Я бы тоже удивился, если бы увидел, что на Листинге – заядлом натурале, восседает парень, а их лица в непозволительной близости друг от друга. Ну точно не телок и футбол обсуждали. Но я ведь сам пересадил Аддерли к себе, я, чего греха таить, открыто любовался им, но о чем я думал, чёрт возьми? Мне просто хотелось чувствовать его рядом, но мы чуть не поцеловались! Я и Майкл! Люди, которые портили друг другу жизнь с первого дня знакомства!

– Я… я хочу пройтись до дома, – увидев машину Листинга, заявил Майкл, поежившись под порывом ветра.

– Майкл, не дури, пять утра только, – посмотрев на наручные часы, ответил шатен. – Садись в машину.

– Нет, мне ещё надо к Крису зайти, – врёт на ходу, разворачиваясь, чтобы уйти, но я остановил его за руку.

– Тогда, – снимаю пуховик и протягиваю растерянному парню. – Одень это, холодно.

– Не нужно.

Я вновь остановил упрямца, чуть сжав запястье.

– Я на машине, поэтому куртка мне ни к чему, одевай или я помогу, – строго произнёс я, всучив куртку в руки Майклу.

– Спасибо, – приняв вещь, Аддерли нацепил куртку поверх своей, засунув руки в карманы. Она была ему велика, но делала ещё милее, словно медвежонок.. Чёрт, что это со мной?!

Поблагодарив Лиама за освобождение и кинув на меня потерянный взгляд, Майкл зашагал в противоположную сторону. Сев в машину, я безразличным взглядом уставился в окно. На душе снова стало наполовину пусто, то чувство целостности покинуло меня вместе с Майклом. Я окончательно запутался в себе и своих чувствах. Мне срочно нужно поговорить с тем, кто поймёт и даст совет, с Ли, поэтому я заявил, чтобы он вёз меня к себе домой, на что друг загадочно улыбнулся. Кажется, он все понял…

***

– О чем приспичило поговорить в шесть утра? – поставив передо мной чашку с чёрным кофе и, присаживаясь на табурет, поинтересовался Ли.

Мы сидели в маленькой, но уютной кухне Листинга. В квартире, как всегда, творился хаос, а в холодильнике тараканы совершили массовое самоубийство. Поэтому мы сидим за столом, попивая кофе, хотя желудок требует чего-то сытного и вкусного.

Лиам сидел напротив, выжидающе смотря на меня, пока я собирался с мыслями. Мне действительно нужно открыться перед другом и получить совет со стороны. Я знаю, что Ли не осудит ни в коем случае, но проблема в том, что я не могу объяснить чувства по отношению к Аддерли, которые совсем не в дружеском русле.

– О Майкле, – наконец ответил я, а Ли кивнул, мол, продолжай. – В общем, в последнее время я замечаю в себе какую-то странную реакцию на Аддерли. И сегодня в камере, чёрт, я не знаю, – схватив чашку со стола, нервно отпиваю напиток.

– Он тебе нравится? – осторожно спросил Ли.

– Нет, в смысле, да, он красивый, бл*ть… но я… я не гей… я встречался с девками, когда мужики ещё колготки носили!

– Если ты находишь в Майкле чисто человеческую красоту, это не значит, что ты – гей или би, – спокойно ответил шатен, пожав плечами.

– А если хочется поцеловать его? Если хочется, чтобы эта красота была только моя? Это что значит?! – не выдержав, рявкнул я.

– Алекс, – вздохнув, начал Лиам. – Мы не можем выбирать, кого любить…

– Но я не люблю его! – возразил я.

– Я это в целом говорю. Не перебивай! – строго отчеканил друг и, получив кивок, продолжил: – Если ты будешь цепляться за принципы натурала и отталкивать Аддерли в то время, когда душа и сердце рвутся лишь к нему, ты обрекаешь себя на несчастье. Ты мой лучший друг, Алекс, я хочу, чтобы ты был счастлив не важно с девушкой или с парнем! Пойми, пока ты будешь думать и разбираться, Майкл может уже давно не оказаться рядом. И тогда ты всю жизнь будешь биться над вопросом «А если бы?». Не допусти такого, пойми наконец, нравится он тебе или нет.

– Это все ново для меня. В других парнях я ведь не отмечаю их красоту, не восхищаюсь длинной ресниц и полнотой губ. Такое со мной только рядом с Майклом, – отчаянно произнёс я. – А я ведь оттолкнул его сегодня.

– В смысле? – нахмурился Листинг.

– Мы чуть не поцеловались, – выпалил я, в который раз ударяясь лбом об столешницу друга.

– Да уж, – хмыкнул Листинг. – Сначала ведь так ненавидели друг друга…

– А ненавидели ли? – оторвавшись от полюбившегося стола, ответил я. – Может мы с самого начала понравились друг другу, поэтому я первый проявил агрессию, испугавшись нового и спрятав это за ненавистью к нему? – о, Господи, кажется, я только что сам ответил на свой вопрос…

– Знаешь, есть способ проверить: симпатия ли это, которая была с самого начала или минутный порыв на фоне стресса.

– Какой? – оживился я.

– Надо пойти в клуб, найти тебе девку, а когда она уже будет сидеть у тебя на коленях, ты поймешь кто тебе нужнее и дороже рядом. Майкл, хоть и парень, но с ответными чувствами или случайные девицы из клубов.

– Откуда ты знаешь, что у него ко мне что-то есть? – подперев подбородок кулаком, поинтересовался я.

– А ты видел, как он на тебя смотрел? – усмехнулся шатен. – Так что?

– Вообще-то, у меня сова сдохшая дома.

– Тем более! Поминки устроим, – хлопнув меня по плечу, засмеялся друг.

Спорить с Ли я больше не стал. От разговора с ним стало легче, а все, что казалось только полчаса назад катастрофой, оказалось пустяком. Правильно сказал герр Кённинг: «В мире все просто, это люди все усложняют». Осталось только дождаться вечера. Домой я решил без результатов не возвращаться. Хотя где-то в глубине души хотелось оказаться в нашей комнате и посмотреть, чем занят Майкл, узнать, думает ли он о том, что случилось в камере. Ну, конечно, думает! Я ведь отвернулся от него, испугался, хоть и хотел почувствовать его губы на своих. Я не знаю, что со мною творится, не знаю, что творит со мной этот парень, но во мне происходит настоящая борьба из чувств, отрицаний, желаний и принципов.

Я веду войну с самим собой.

И только вечером станет ясно, что победило: старые принципы или новые чувства.

========== Глава 16 ==========

Pov Michael

За окном снова льет дождь, целый день над городом стояли тучи, будто природа чувствовала моё настроение. Алекс домой так и не приехал, хотя на часах уже давно одиннадцать ночи. Наверняка, ему просто-напросто не хочется возвращаться сюда, ведь тогда придётся встретиться со мной. А я в его глазах теперь извращенец, который лез к нему. Чёрт возьми, нет ничего хуже, когда ты любишь человека, который никогда не ответит тем же. Да, мать вашу, я люблю его! Влюбился как малолетка ещё тогда, когда он словно вихрь влетел в мою жизнь, переступив порог гостиной. Но от тех слов стало до боли обидно! Я не заслуживаю его ненависти по отношению к себе. Зачем я вообще полез к нему? Идиот! Нет, а почему он смотрел на меня как на восьмое чудо света? Сегодня в этой сраной камере мне было хорошо, как никогда в жизни. Сидеть в его тёплых объятиях, чувствовать размеренное дыхание и биение сердца, что отбрасывает кровь. Я бы всё отдал, чтобы ещё раз пережить те ощущения, ещё раз оказаться с ним в такой близости. Скорее всего, после этой нелепости наши отношения, наоборот, полетят ко всем чертям. Алекс уговорит отца отпустить его, улетит в Лос-Анджелес и забудет меня как страшный сон.

Если от этого он станет счастливее, то мне остаётся лишь пожелать удачи. Странная штука любовь… Мы готовы отпустить любимых, если им будет лучше без нас. Да, знаю, что вы думаете! Но для себя я уже все решил, я понял, что вот она – любовь, сидя в вонючей камере, которая стала для меня лучшим местом в мире.

Посмотрев на подоконник, где стояла клетка с совой, я улыбнулся этому существу. Представьте, птица-то не умерла, когда Алекс долбанул её об стенку. Похоже у пернатых тоже бывает клиническая смерть… Так вот, когда я пришёл, мама тут же завелась, начиная пречитать на нас «бессердечных нелюдей, закрывших Джину в кладовке». Это я такой умный спрятал трупачок в кладовке за обогревателем. Гений, ничего не скажешь. В общем, мама так увлеклась своей триадой, что не заметила, что я не из комнаты вышел, а из входной двери зашёл. Хотя мне это лишь на руку.

Сова же смотрела на меня огроменными глазищами и то ли от тоски в душе, то ли так было на самом деле, но я заметил грусть в глазах напротив. Наверное, оказавшись запертым в клетке, я бы тоже грустил. Это как сидеть в тюрьме ни за что. Столько ещё не попробовал, столько мест и стран ещё не покорило сердце, а приходится смотреть в голубое небо через железные прутья. Так и с птицами, что мы держим в клетках лишь потому, что нам этого вдруг захотелось. Птица на то и птица, чтобы быть свободной, крылья птице на то и даны, чтобы парить над этим миром. По-моему, птица в клетке всё равно, что человек в инвалидном кресле – хочется побегать по зелёной траве, ощутив её босыми ногами, но не можешь. Ты должен сидеть – это твоя участь.

Внутри все сжалось, сердце будто цепями сковали, дышать стало трудно, а в носу защипало от подступивших на глаза слёз. Или от жалости к этой чеконутой сове, или от безысходности и жалости к себе, но мне вдруг захотелось заплакать, что я и сделал, позволяя горячим слезам размазывать тушь с подводкой по щекам. От увиденного Джина склонила голову вбок, на что я улыбнулся сквозь слёзы и, как бы это глупо не звучало, решил поговорить с ней.

– Знаю, Джина, знаю, я не должен плакать. Я парень, но, чёрт возьми, кто сказал эту х*йню? Я, прежде всего, человек! А людям свойственно плакать, смеяться, улыбаться, радоваться и огорчаться. Я думаю, что и животные плачут, некоторые как люди, а некоторые в душе… – смотрю на птицу полными слёз глазами и, вытерев нос обратной стороной футболки, знаю не культурно, продолжил: – Ты, наверное, думаешь чего это я тут нюни развел? Все просто, дорогая сови… Кстати, почему тебя не назвали Софи? Так, по-моему, и больше на «сова» похоже, и тебе подходит, но нет, я плачу не из-за твоего имени, Софи. Я буду тебя так звать, хорошо? Я плачу от боли, которая вот тут, – стучу по груди. – Я не хотел влюбляться, потому что знал, что где любовь там и боль. Нет, не надо! Я знаю, что ты хочешь сказать! – жестом останавливаю сову, которая и не собиралась ничего говорить. Дурка по мне плачет. – Я знаю, знаю, что любовь и влюбленность – разные вещи! Я… я сделал выводы, но Алекс, да, это Алекс, этот косичкоголовый псих, который спит на соседней кровати, но у тебя от удара наверняка потеря памяти. В общем, Алекс, он… Ты не слушаешь меня! – выкрикнул я, когда сова повернулась ко мне задницей, начиная увлеченно таращится в окно.

От этого жеста стало вдвойне обиднее. Уткнувшись лицом в подушку, я снова заныл, глотая слёзы и всхлипывая. Такое чувство одиночества ещё никогда не посещало меня. Мне не хотелось говорить ни с друзьями, ни с мамой, ни тем более с этой совой-предательницей. Я тут, видите ли, наизнанку, я тут с душой, а она ко мне задницей! Никого не хочу видеть! Кроме того, кто сам того не зная причинил мне боль, от которой я сейчас навзрыде, сопливым носом в подушку.

Я оторвался от мокрой подушки, когда дверь в комнату открылась, а в следующую минуту прищурился от того, что и свет включили. Посмотрев на порог, я увидел Алекса, который закрыл дверь и удивленно моргал. Да, Флетчер, это сам Майкл Аддерли разревелся, представляешь? Сев на кровати, я прижал колени к груди и уткнулся в них носом, но тут же отнял, приложив к носу ладонь и ища чем можно вытереться. Говорила же мне мать платок с собой таскать!

– Ты что, плакал? – подойдя к моей кровати, поинтересовался Алекс. Нет, бл*ть, лук резал.

– Мужчины не плачут, – хмыкнул я.

– Ну да, у них глаза потеют, – присев рядом, ответил брейдастый. – На, платок… Почти чистый, – протягивает тёмный, аккуратно сложенный, платочек.

– Почти? – приняв вещь, вытер сопливый нос и уставился на Алекса.

– Ну, сморкающийся в него Лиам не считается, – тихо засмеявшись, ответил парень, а я стукнул его в плечо.

– Врёшь, гад!

– Конечно вру, – смотрит в глаза. – Не буду же я сопли Листинга при себе хранить. Чего разревелся-то?

– Жалко, – пожал плечами.

– Кого? – себя.

– Птичку, – грустно улыбаюсь, посмотрев на Софи.

– П*здишь как дышишь, – вытерев большим пальцем подсохшие дорожки, отозвался парень, притягивая к себе.

– Я часто дышу, – скидываю руки Алекса с себя, но он снова хватает меня. – Получается, я так часто п*здоболю? – прокряхтел я, пытаясь слезть с Флетчерских колен, на которые меня благополучно пересадили. – Вот какого хрена ты делаешь?

Алекс ничего не ответил, просто взял мою руку в свою теплую ладонь. Он думал, а я ждал, не смея торопить его. Я не понял абсолютно ничего, но,кажется, он принимает какое-то решение. Судя по тому, как хмурится, прикусывает губу и прикрывает глаза. Опустив взгляд на мою руку в своей, Алекс начал делать «косичку» из пальцев, а я любовался им. Таким сосредоточенным и серьёзным сейчас. Длинные пальцы ласково поглаживали мои, Саша иногда смотрел пристально в мои глаза, будто пытаясь что-то прочесть в них, а я тонул в его со светлой радужкой, в глазах, которые горели огнём, в глазах, в которых не было привычной усмешки.

– Алекс, – решаю прервать затянувшуюся паузу. – Если ты хочешь поговорить о том, что было в камере… – я оборвал самого себя, потому что парень поднял глаза, смотря на меня незнакомым мне до этого момента взглядом. Он был полон нежности и непонятной радости.

Слегка улыбнувшись, Алекс нерешительно коснулся ладонью моей щеки, от чего я прикрыл глаза, выдыхая и облизывая вмиг пересохшие губы. Когда я открыл глаза, то чуть не застонал от увиденного: Саша тоже быстро лизнул пухлую губу и толкнул подковку пирсинга в губе языком. Была не была, хочу поцеловать его и пофиг, если оттолкнет во второй раз!

Но на моё удивление Алекс в тот же момент потянулся ко мне за поцелуем, поэтому когда наши губы соприкоснулись, мы синхронно выдохнули. Я вцепился в ворот его рубашки, боясь, что он вдруг пожалеет и отстранится, но Алекс в свою очередь обвил мою талию руками, вжимая в себя и нежно целуя, не торопясь углубиться и превратить поцелуй из нежного в страстный. Поерзав на коленях парня, тем самым, срывая равный выдох прямо в губы, я нырнул одной рукой под футболку, поглаживая грудь, проводя по прессу и задевая ноготками затвердевшие соски. Не сдержавшись, Алекс сильнее сжал бедра и, отстранившись на минуту, вновь припал к моим губам, сразу же проникая языком внутрь и наткнувшись на штангу в языке, простонал мне в рот. Из чувственного поцелуй превратился в жгучий, я чувствовал как нарастает возбуждение, не моё, наше. Лизнув нижнюю губу, оттягиваю так давно полюбившийся пирсинг, на что парень улыбается и валит меня спиной на кровать. Как мы не свалились с такой узкой кровати, остаётся для меня тайной, но о ней я забыл, когда Алекс слегка навалился сверху, нависая надо мной и хаотично целуя в щеки, губы, шею.

– Мальчики! – голос мамы из коридора стал для нас как ведро холодной воды на голову. Алекс быстро встал с меня, заваливаясь на свою кровать, а я принял сидячее положение, облизывая искусанные губы.

– Не делай так, иначе плюну на присутствие предков, – смотря на меня поведенным взглядом, произнёс Алекс, на что я ухмыльнулся.

– Алекс, Майкл! – открывается дверь и в комнату влетает маман. – Чего не отзываетесь? Я зову ведь! – возмущается. – Как тут Джина? Хорошо? Вижу, что хорошо! Ну, ладно. Сейчас ложитесь спать, надо подготовиться ко Дню Рождения Алекса! – заявляет маман, а у меня глаза по полу покатились.

– Я и забыл о нем, – улыбнувшись маме, отвечает Саша.

– Дэвид предупреждал, что ты забываешь о нем. Не любишь праздновать, а предпочитаешь на гитаре поиграть весь день, но мы должны отпраздновать как следует! Не каждый день двадцать один исполняется, – весело приговорила мама, направляясь обратно к двери. – Всё, ложитесь – и вышла из комнаты, оставляя нас одних.

– Хорошая у тебя мама, – переводит на меня взгляд. – Весёлая и жизнерадостная.

– Козёл! – схватив подушку, швыряю ею в смеющегося Алекса. – Чего ржешь? Я ведь даже подарок не купил и не знаю что ты любишь.

– Знаешь, – кивает, вставая с кровати и медленно подходя ко мне, отвечает эта сволочь.

– Не знаю! – складываю руки на груди, не обращая внимания на то, что Саша подхватил меня на руки и мы стоим посередине комнаты.

– Знаешь, – целует в щеку, медленно переходя на губы, обхватывая мою нижнюю своими, от чего с моих уст слетает стон и я перемещаю руки на плечи парня. – Майкл, лучший подарок будет, если ты простишь меня за все плохое, что я сделал тебе и за обидные слова тоже… Прости и будь рядом.

– Алекс – смотрю на брейдастого, а глаза на мокром месте. Чего это я сегодня такой сентиментальный? – любишь?

– Люблю, – улыбается и, покружив, от чего я взвизгнул и засмеялся, положил меня обратно на кровать, прижимаясь губами к моим. – Теперь спи, сладких снов.

Я лишь улыбнулся в ответ, прикрывая глаза и слушая, как Алекс с чем-то возится и, выключая свет, ложится в кровать. От того, что я плакал глаза резало, да и усталость давала о себе знать, поэтому я заснул быстро, но самым счастливым человеком в мире. Он любит меня. Большего и не надо!

========== Глава 17 ==========

Pov Alex

«Черт, я целовался с парнем!» – первая мысль, которая посетила мою голову с утра была именно эта. Уткнувшись лицом в подушку, я простонал, вспоминая события вчерашнего вечера. Я окончательно запутался в своих чувствах по отношению к Аддерли. Лиам прав, я держусь за принцип натурала, как за спасательный круг, в то время, как сам запал на парня. Просто мне трудно принять все это. Женитьба отца, переезд, смена климата в конце-концов, да ещё и война с человеком, с которым только вчера целовался. И сказал, что люблю. Люблю? Слишком громко сказано. А может и нет… Чёрт возьми, да что происходит со мной? От всего этого мой мозг скоро взорвётся.

Оторвавшись от подушки, смотрю на соседнюю кровать, которая аккуратно заправлена хозяином. Память тут же услужливо подкидывает мне картинки вчерашнего вечера. То, как мне хотелось попробовать губы Майкла на вкус, ощутить его тело своим и как я, словно одержимый завалил его на спину, нависая сверху и целуя, целуя, целуя! Быстро отвожу взгляд в сторону, шумно вздохнув. Так и сходят с ума. Мне нужно поговорить с Ли.

Приняв такое решение, встаю с нагретой кровати и одеваюсь. Из кухни доносятся голоса, как на зло все дома. Ну, конечно, скоро ведь ненавистный мне праздник.

Беру куртку со стула и поворачиваюсь к окну, тут же сталкиваясь с парой огромных чёрных глаз – Джина.

– Ужас, – улыбнувшись воскресшей сове, спешу покинуть комнату, пока меня Кондратий не хватил.

Как я и ожидал остальные члены нашей «дружной семьи» нашлись за кухонным столом, завтракая и что-то обсуждая. На моё удивление в разговоре участвовал даже Майкл, хотя раньше он предпочитал тусоваться вилкой в тарелке в обществе макарон.

– Доброе утро, – здороваюсь я, обращая на себя внимание.

– Доброе, Алекс! – радостно отвечает Симона. – А мы как раз твоё скорое День Рождения обсуждаем.

– А чего его обсуждать-то? – налив себе кофе, хмыкнул я. – Каждый год в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое октября я в хлам, ловящий вертолетики, валяюсь где-нибудь в придорожных кустах, откуда меня забирают в участок. Вот и весь День Рождения, – заканчиваю я свою пламенную речь и, не обращая внимания на офонаревших Майкла и Симону, осушаю стакан с кофе.

Батя-то привык к такому, он же меня потом с этих участков и вытаскивает, поэтому сейчас, смирив меня взглядом, пытается разрулить ситуацию:

– Да, именно поэтому мы организуем скромный семейный ужин, – сделав акцент на слове «семейный», произнёс отец, давая мне понять, что ни о каких друзьях и речи быть не может.

– Делай, как знаешь. Мне все равно, – отложив салфетку, поднимаюсь из-за стола.

– А… ты куда? – подает голос Майкл.

– В университет. Пары никто не отменял, – пытаясь не смотреть ему в глаза отвечаю, взяв куртку и направляясь в коридор.

Ещё лишних вопросов мне для полного счастья не хватало. Я итак черти что вчера натворил, скоро день, который ненавижу, так ещё и с горя бухнуть запретили. Я же за его скромным семейным ужином засну нафиг или буду чувствовать себя хуже, чем изнасилованная девственница. Да уж, лучшего сравнения и придумать нельзя. Тут же вспомнилась Элис, от чего я поморщился и потянул шнурки так, что ещё чуть-чуть и остался бы без них. Раньше я не верил в поговорку «все, что не делается, то к лучшему», а сейчас, наоборот, верю. Если бы Аддерли не подсыпал мне шипучку, не пошёл за мной до самого кафе и не опозорил бы там, не встретился бы с Элис, которую знает. Он в некотором смысле мне даже помог, за что я ему благодарен, а то не отделался бы от этой девицы. Я так ушёл в свои мысли, что даже не заметил, что рядом со мной кто-то стоит. Переведя взгляд на тень, я медленно прошёлся взглядом по длинным стройным ногам, обтянутые в джинсовую ткань, рассматривая парня снизу вверх и останавливаясь на паре шоколадных глаз. Встав с корточек, на которых сидел, чтобы завязать шнурки на кроссовках, я накинул на себя куртку, но Майкл остался стоять на месте, молча наблюдая за моими действиями.

– Что? – не выдержав пристального взгляда, спрашиваю я.

– Нет, это с тобой что? – сложив руки крестом, поинтересовался брюнет. – Ты избегаешь меня.

– Я тебя не избегаю, я иду в университет.

– Да что с тобой, Флетчер? Только вчера все хорошо было, – в глазах напротив читается искреннее непонимание.

– Что было хорошо, Майкл? Что? Я не гей, очнись, – подойдя поближе, щелкаю пальцами перед его носом. – Для тебя нормально то, что два парня целуются, а для меня нет!

– Саша, если любишь, то уже не задаешь лишних вопросов, таких как: пол, рост, цвет глаз и волос.

– Да кто тебе сказал, что я тебя люблю?! – не выдерживаю я. Вся эта ситуация начала меня все больше раздражать.

– Ты…– тихо ответил Майкл, опуская голову и позволяя чёрным прядям закрыть пол лица. Еле сдержавшись, чтобы не заправить непослушные пряди за ухо, я мысленно хорошенько себя встряхнул, ведь я не готов к таким переменам. Это не я, я не такой, я другой.

– Мне просто захотелось п*здануть что-то такое, о чем я буду жалеть, – выпалил я, удивляя самого себя холодным тоном.

– Вот как, – криво усмехнулся брюнет. – Мне все ясно. Удачи, Флетчер, – и быстрым шагом уходит в сторону нашей комнаты, а я как идиот смотрю ему вслед.

Что я почувствовал, когда оттолкнул от себя человека, которого больше всего на свете хотел оттолкнуть и которого в то же время хотелось никуда не отпускать? Пустота до краёв заполнила меня изнутри, как и тогда, когда он ушёл из участка пешком в моём пуховике. Я и тогда смотрел на то, как с каждым шагом, который он делает, мы становимся все дальше, и сейчас я смотрел на угол, за которым скрылся парень и не представлял, что будет дальше с нами и между нами. Из моих мыслей меня выдернули голоса отца и Симоны. Они же думают, что меня уже нет дома, да и в университет я опаздываю.

Чертыхнувшись, вылетаю из квартиры с непонятной злобой захлопнув дверь и, оказавшись на улице, обернулся на окно нашей комнаты. Свет там не горел. Днем свет и не нужен, но Майкл всегда включал его, ибо со светом лампочки ему уютнее и спокойнее. Сев за руль своей машины, я выехал на проезжую часть, кидая взгляд на часы и с ужасом обнаружил, что уже опоздал на пять минут.

К моему великому счастью Лиам учится на одном со мной курсе. Первая пара у нас журналистика и преподавательница ну очень строгая и требовательная. На ее парах лучше и рта без нужды не открывать, но мне так нужно поговорить с Ли. Да я в этот сраный универ не из-за гребаных лекций еду, а чтобы рассказать все Листингу и никакой препод-терминатор мне не запретит этого сделать. Кстати, о методе Лиама. В ту ночь мы пошли в клуб и сделали все по плану, вот только когда девушка сидела на мне, я начал сравнивать ее с ним! Нет, вы представляете?! Я смотрел на брюнетку и думал, что у Майкла губы пухлые и без накачки, ресницы длинные и пушистые, и без накладных, волосы в сто раз красивее и эта солома не сравнится с тем шелком, что у него. В общем, как только девушка отлучилась куда-то, я пулей вылетел из этого клуба и примчался к Майклу. А теперь.. а что будет теперь? Я сам себе противоречу. Говорю, что не люблю, но только рядом с ним в груди разливается тепло.

Наконец показалось здание университета и я, затормозив, выскочил из машины, даже не позаботившись о ее сохранности и вбежал в здание. У входа возникли проблемы, но, к счастью, преподавательница отвязалась от меня, когда записала фамилию, имя и курс, ну и пофиг! Я ещё никогда с таким счастьем не врывался в аудиторию, поэтому могу понять удивленных однокурсников и фрау Новак.

– Извините, – тяжело выдохнув и отдышавшись, продолжил, – за опоздание.

– Почему вы опоздали, Флетчер? У вас имеется уважительная причина? – бл*ть, ненавижу эту дотошность. Ну опоздал и опоздал, извинился же!

– Я… У меня День Рождения! – нагло вру в глаза, оно не сегодня.

– О, поздравляю, Флетчер! Садитесь на своё место, – улыбнувшись, ответила фрау Новак, нагнувшись над журналом. – А какое сегодня число? – доносится в спину, а я замираю. Неожиданно.

– Э… – медленно так поворачиваюсь к женщине, мысленно листая календарь. – Два… Двадцать… Э…Двадцать тре…эм…

– Садитесь на место. Неуд.

Вздохнув, опускаюсь на место рядом с шатеном, который беззвучно ржет. Очень смешно! Я тут видите ли, плюс ко всему сраный неуд получил, а этот ещё и ржет. Грубо пихаю друга в бок, от чего Ли смотрит на меня раскрасневшейся рожей.

– Но-но-но, друг мой! Сегодня, кстати, четырнадцатое, – подавил смешок. – Завтра же днюха, идиот.

– Да я потерял счёт дням, – покосившись на фрау, тихо отвечаю я. – И да, пьянки в мою днюшку не будет.

– Это почему?! – ужаснулся Листинг, вмиг став серьёзным.

– Это ты у моего отца спроси, – усмехнулся я.

– Я догадывался, – вздохнул шатен, подперев голову рукой и посмотрев на меня. – А чего так примчался на пару? По фрау Новак соскучился?

– Нет. Мне, кстати, поговорить надо с тобой, о Майкле,– прочитав вопрос в глазах друга, ответил я, на что он кивнул, чтобы я продолжал. – Вчера мы с ним поцеловались.

– Что?! – на всю аудиторию поинтересовался друг, обращая внимание преподавательницы на нас.

– Флетчер, мало того, что вы опоздали, так еще и разговариваете? Если не хотите отправиться в деканат – помолчите!

Покосившись на Листинга, я кивнул, давая понять, что все уяснил и рот больше не открою, но это же я, поэтому пододвинувшись ближе к шатену и чуть ли не садясь на него, я продолжил:

– Лиам, я сам себя пугаю. Мне так нравилось целоваться с ним, обнимать и чувствовать его, я сказал, что люблю его и вчера мне казалось это правильным, – тихо посвящал я друга в дела сердечные, длинноволосый внимательно меня слушал.

– А сегодня не кажется правильным? Или это у тебя просто порыв был?

– Не знаю. Но сегодня я ему такое сказал… Чёрт, друг, что мне делать? – мне самого себя убить хочется сейчас. Сначала творю хрен знает что, а потом у других спрашиваю «что делать?».

– Мы ведь вчера во всем разобрались, – вздыхает. – Просто ты боишься нового, боишься осуждения общества, но вот что я тебе скажу: как только пошлешь это общество вместе с их мнением далеко, да надолго, жить легче станет.

– Наверное, ты прав…

Отвернувшись к окну, ложусь на парту, пустым взглядом смотря на то, как теперь осень сдает права и наступает зима. В этом году особенно рано, хотя откуда мне знать рано или поздно, ведь предыдущие мои зимы прошли в Лос-Анджелесе. Обдумывая все то, что сказал мне Лиам и прислушиваясь к себе, я делал выводы на счёт Аддерли до тех пор, пока не провалился в сон.

***

Домой я пришёл не в самом хорошем расположении духа. Когда я заснул на паре, то и Листинг последовал моему примеру, поэтому меня некому было будить, когда фрау Новак заметила нас, спящих, и отправила к декану. Мы, естественно, никуда не пошли, оставаясь сидеть под дверью аудитории и когда пара закончилась, умоляли фрау, чтобы она нас наказала сама, но к декану не отправляла, ибо после того случая с окном, нас ждало бы неминуемое исключение. По-моему, преподавательница даже обрадовалась такому повороту, заставив нас драить все парты, подоконники и подметать пол в ее аудитории после занятий. И сейчас, я уставший, злой и голодный притащился домой, где меня встретили отец и Симона с распростертыми объятиями и горячим ужином. Это они из-за того, что у меня завтра начнётся депрессия? Жалко, что гитары нет здесь, даже поиграть не на чем, когда так хреновенько.

Только доев, я откинулся на стульчик и погладил себя по полному животу, но тут мою идиллию прервал встревоженный голос Симоны, которая забежала в кухню.

– Алекс, собирайся, сходи в супермаркет. На завтра ещё один салат с пирогом надо сделать, а я ингредиенты забыла купить! – чёрт, я же устал! Протяжно застонав, я посмотрел на Симону огромными глазами, пытаясь вызвать жалость.

– Симоночка, пожалуйста, не надо-о-о! Мне и трёх салатов хватит, – заныл я, на что женщина отрицательно качнула головой.