Текст книги "Факультет имени Змеи: Философский булыжник или Спасение Василиска (СИ)"

Автор книги: katynel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Уизли подрывает репутацию Министерства, – сказал м-р Малфой нашему корреспонденту. – Вне всяких сомнений, его нельзя допускать к составлению законов, а его смехотворный Акт о защите маглов следует незамедлительно упразднить.

М-р Уизли от комментариев отказался, а его жена пригрозила репортерам, если они не уберутся, спустить на них домашнего упыря».

– Ну как? – спросил Драко, взяв из рук Грегори вырезку. – Умрешь со смеху!

– Очень смешно, – с ярко выраженным сарказмом похвалила я вырезку.

Утром оставшиеся на каникулы гриффиндорцы заметно погрустнел. Видите ли, рождественский подарок – потерять сто пятьдесят баллов. Ведь ещё вчера вечером они были, а сейчас их нет. Потерялись.

Оставшиеся же на каникулы слизеринцы места себе не находили от радости. Нам тоже выпал хороший рождественский подарок – Гриффиндор потерял сто пятьдесят баллов.

Когтевран и Пуффендуй лишь вздыхали. Да уж, в этом году снова Слизерин победит. Да, у Гриффиндорка появился Поттер, но у Слизерина появился не менее, а может даже более сильный и старательный маг – Лестрейндж (то есть я).

========== 16. Начало семестра, или память подземелий ==========

Весь остаток каникул, поле того памятного провала гриффиндорцев, о котором вскоре знала вся школа.

А Драко с Винсентом и Грегори продолжал обсуждать ту вырезку из газеты.

– Артур Уизли обожает маглов, готов сломать волшебную палочку и перенять у них все, что можно, – заметил кузен с презрением. – Глядя на всех этих Уизли в жизни, не скажешь, что они чистокровные!

Я лишь закатила глаза и продолжила читать книгу, подумывая, не сходить ли мне к Ангуису. Если эта «беседа» совсем уж надоест.

– Что это с тобой, Винсент? – раздраженно покосился на него Драко. И правда, слизеринец с самого утра выглядел странновато.

– Желудок схватило, – пробурчал он.

– Иди в больничное крыло и побей там от моего имени грязнокровок, – фыркнул Драко и продолжал: – Странно, что «Ежедневный пророк» еще не накатал репортажа о нападениях в школе. Наверное, Дамблдор хочет замять эту историю. Если нападения в ближайшее время не прекратятся, его уволят, как пить дать. Отец всегда говорил: Дамблдор – худшая из напастей. Он любит грязнокровок. Правильный директор никогда бы не принял в школу таких, как Криви.

Драко сделал вид, что фотографирует, и зло, но очень похоже изобразил Колина:

– Поттер, можно, я сделаю твое фото? Дай мне, пожалуйста, свой автограф. Можно, я вылижу твои ботинки, Поттер?

Винсент и Грегори тупо захихикали.

– Святой Поттер, друг грязнокровок, – протянул Драко. – Нуль без палочки, вот он кто. У него нет никакого чувства гордости. Настоящий чародей никогда бы не стал дружить с этой зубрилой, грязнокровкой Грэйнджер. А еще говорят, что он наследник Слизерина!

Драко переменил тон.

– Хотел бы я знать, кто этот наследник. Я бы ему помог…

– Но ты, наверное, прикидывал, кто за этим стоит?

– Я ничего не знаю, сколько раз повторять тебе, Грегори! – рыкнул Драко. – А отец помалкивает. Комнату открывали последний раз пятьдесят лет назад, задолго до его учебы здесь. Но ему все известно. Это очень большая тайна. Да и Эл, как я понимаю, отлично владеет этой информацией. И ничего не говорит, – я хищно улыбнулась из-за книги, – Отец боится, если я буду много знать, то могу нечаянно проболтаться. А что с Эл непонятно. У неё всегда свои цели и тайны.

– Я всё слышу! – прикрикнула я.

– Но одно я зна, – продолжил Драко, – когда Комнату в последний раз открыли, был убит кто-то из грязнокровок. Спорим, и в этот раз ухлопают, хорошо бы задаваку Грэйнджер! – кровожадно произнес он.

– А ты знаешь, того, кто тогда открыл Комнату, его поймали? – спросил Грегори.

– Да, конечно… Его исключили. Может, он до сих пор в Азкабане.

– А вот и нет, – ответила я на вопрос, буквально на полминуты отрываясь от чтения, – Исключили не того. И в Азкабан не отправляли. Тот, кто открыл комнату, остался на свободе. А исключили Хагрида. Но открывал комнату не он.

– В Азкабане? – недоуменно переспросил Грегори.

– Азкабан – это тюрьма для волшебников, дубина ты стоеросовая, – ответила я, – То самое место, куда посадили моих родителей, Рабастана Лестрейнджа и Барти Крауча младшего за пытку Долгопупсов. Честное слово, может, ты и бывал тупее, но сегодня побил все рекорды.

Драко беспокойно поерзал в кресле.

– Отец не велит мне в это впутываться. Пусть наследник делает свое дело. Всю эту нечисть давно пора гнать из школы. Но самим лучше держаться подальше. Отцу тоже сейчас несладко приходится. Вы ведь знаете, на той неделе Министерство магии устроило обыск у нас в замке.

Грегори и Винсент сочувственно вздохнули.

– Ничего особенного не нашли. У отца есть очень ценные штуки для ритуалов черной магии. Они хранятся под полом большой гостиной.

Короче, это мне надоело. Я молча встала с кресла и пошла к Ангуису. Бесят.

– Эл, ты куда? – спросил Драко.

– Гулять, – буркнула я.

Ангуис был как всегда в Тайной Комнате.

– Элисон, ты не уехала? – спросил он меня.

– Конечно. Надо же было кому-то предотвратить вторжение в нашу гостиную.

– Так, а с этого момента поподробнее.

Я всё рассказала Ангуису, начиная с того, как мне об этом доложила Делика, заканчивая позорной потерей баллов Гриффиндора.

– То есть, – подвёл итог Ангуис, – все пытаются узнать, кто Наследник Слизерина.

– Ангуис, мне вот что интересно. Ты сказал, что тобой управляет Том Реддл, верно?

– Да. А что?

– Я множество раз проверяла заклинанием. Тома Реддла в школе нет. Так кто тобой управлял?

Ангуис промолчал.

– Это возможно, только если Том Реддл управлял кем-либо, кто управлял тобой, – предположила я.

– Вполне логично.

– Тогда я попробую изучить вопрос с данной стороны. Ты не помнишь никаких примет того, кто открыл Комнату?

– Это была девочка. Рыжая.

– А вот это интересно… В принципе, у меня есть одна такая на примете. Ладно, до встречи, Ангуис.

– До встречи, Элисон.

Я поспешила в гостиную. Часы показали, что меня не было где-то пару часов.

Каникулы закончились. Снова уроки, тренировки по квиддичу, заклинания, зелья. Но как всегда, меня это не особо расстраивало. Мне нравилось узнавать новое, практиковаться в зельеварении, пытаться трансфигурировать один предмет в другой.

Вернулись Дафна с Асторией. Младшая Гринграсс, казалось, была чем-то подавлена. Когда я спросила у неё, что случилось, она лишь развернулась и убежала. На мой вопрос, что это с ней Дафна ответила мне:

– Тори на каникулах исполнилось двенадцать, а по Кодексу Чистокровных, если её пригласят на помолвку в качестве кандидатуры невесты, то она не имеет права отказаться, а следовательно будет помолвлена с кем-либо, даже если этого не хочет.

– А ты? – поинтересовалась я.

– Если ты помнишь, я в прошлом году тоже была замкнутой и отстранённой. Переживала этот период. Не всем же так повезло как тебе.

– Ты имеешь в виду то, что по Кодексу, если девушка принадлежит к роду Блэк, Лестрейндж, Малфой и так далее, всех не помню, то она может отказаться от помолвки.

– Да, конечно.

– Даф, если ты читала Кодекс внимательно, то должна была заметить, что если семья категорически против данной помолвки, то она может быть отменена.

– Эл, если честно, то я его вообще не читала.

– Вот именно! Ты даже не читала его, а уже отчаиваешься. Если надо будет, я найду способ избавить Тори от помолвки, или хотя бы отсрочить её.

– Эл, спасибо тебе огромное! За то, что даёшь надежду и мне, и Тори.

Грейнджер всё ещё была в Больничном Крыле. Видимо, действие Оборотного Зелья ещё не прошло. Так что класс избавился от заучки.

Я решила проверить заклинанием наличие в школе духа Тома Реддла. Но заклинание дало не тот эффект, какой я ожидала. Я спустилась в подземелье. После произнесения заклинания всё вокруг заволокла дымка.

Реддл шёл в тот кабинет Снейпа. Факелы не горели, Том прикрыл дверь, оставив узкую щелку, и я видела только его одного, неподвижно приникшего к двери и наблюдающего за коридором.

Мне показалось, что мы стояли так чуть ли не час. Том Реддл всматривался в узкую щель, обратившись в каменное изваяние. И как раз тогда, когда я совсем отчаялась и уже хотела поискать возможности возвратиться в настоящее, с той стороны двери послышались чьи-то шаги.

Я отчетливо уловила, как человек миновал дверь, за которой мы стояли. Реддл беззвучно, как тень, выскользнул в коридор и двинулся следом; я – за ним.

Минут пять я кралась за таинственными шагами – пока Реддл вдруг не замер на месте и не повернул голову в направлении каких-то новых звуков. Совсем рядом, где-то за углом, раздался скрип отворяемой двери, и кто-то заговорил хриплым шепотом:

– Ну иди… Давай… Иди сюда, ко мне… Вот так… Теперь в коробку…

Голос было явно знакомый.

Реддл неожиданно вышел из-за угла. Я сделала два-три шага и остановилась сзади. Мне стал виден силуэт здоровенного парня, присевшего напротив открытой двери, у которой находился громадный ящик.

– Добрый вечер, Рубеус, – громко произнес Реддл.

Великан захлопнул дверь и выпрямился.

– Что ты делаешь здесь, внизу, Том? Реддл подступил ближе:

– Все кончено, Рубеус. Я все о тебе расскажу. Ведь если нападения не прекратятся, школу закроют.

– Ты это что…

– Я думаю, ты никого не замышлял убить. Но из чудовища мирного домашнего зверька не сделаешь. Ты выпустил его просто для разминки, чтобы он немного побыл на свободе…

– Он никогда никого не убивал! – закричал высокий парень, придавив спиной закрытую дверь. Из-за нее доносилось странное шуршание и пощелкивание.

– Слушай, Рубеус. – Реддл подошел ближе. – Завтра приедут родители погибшей девочки. Самое меньшее, что Хогвартс может сделать для них, – убедить, что тварь, убившая их дочь, уничтожена…

– Это не он убил! – загремел парень. Его голос громким эхом прокатился по темному коридору. – Он… нет, он никогда… он не может!

– Отойди в сторону, – приказал Реддл, вытаскивая волшебную палочку.

Заклинание осветило подземелье яркой вспышкой огня. Дверь за спиной верзилы распахнулась с такой силой, что его отбросило к противоположной стене.

Огромное, приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног, мерцание множества глаз и пара острых как бритвы жвал – не то скорпион, не то паук огромных размеров. Реддл снова поднял волшебную палочку, но опоздал. Спасаясь бегством, чудище перекатилось через него, пронеслось по коридору и пропало из глаз. Реддл с трудом поднялся на ноги, глядя ему вслед, опять взялся за палочку, но великан прыгнул на него, вырвал палочку и, швырнув Реддла на пол, дико заорал: «Не-е-е-т!».

Я вернулась в реальность и к своему удивлению заметила, что нахожусь в том самом помещении, где были Тот Реддл и Рубеус Хагрид, а это был именно он. В принципе, карту подземелий я знала наизусть, так что быстро дошла до гостиной.

И, впервые за полтора года, никто не спросил где я была. Наконец они поняли, что, если я ничего не говорю, то не скажу и после вопроса.

Я рассказала Але о воспоминании.

– Ну, по-моему, это только подтверждает теорию, что Том Реддл контролирует кого-то из учеников, – ответила она мне.

– Наверное через дневник.

– Так, ладно, Эл. У нас тут уроки и прочее. Давай на выходных.

Флинт гонял всё сильнее. Приближался матч с Когтевраном.

Времени ни на что не хватало. Конечно, уроки я делала быстро, но при этом не прекращала поиски заклинания. Ничего нового от этого воспоминания я не получила.

Первым должен быть матч Гриффиндора с Пуффендуем. Но его отменили ввиду нового нападения. На этот раз окаменели (а жаль, что не отправились на тот свет) Грейнджер, согласно пророчеству Драко, и Пенелопа Кристал, пятикурсница, староста Когтеврана. Видимо, факт потери последней сильно подкосил Питера Уизли.

А мне ещё предстояло выбрать предметы для третьего года обучения. Дафна получала советы от родственников, а также от своей вездесущей сестрёнки, которая уже окончательно оправилась от послерождественского шока, и её лучшей подруги Сьюзен Лейси.

Ала просто быстро выбрала наугад, Эд просто выбрал также предметы, что и она. Теодор, видимо уже заранее выбравший направление, быстро отметил нужные предметы. Драко сидел и писал Нарциссе, чтобы она ему чего-нибудь посоветовала. Я просто выбрала все предметы.

В общем, пока некоторые тщательно выбирали свой путь, я, Ала, Эд, Теодор и другие ребята, уже определившиеся или доверившиеся рандому, сидели в гостиной и обсуждали последнее нападение.

Сразу после нападения, Снейп согнал всех в гостиную и прочитала безрадостный указ:

– «Все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают. На уроки будете ходить в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого. Все матчи и тренировки временно отменяются. Никаких передвижений по вечерам».

Переполненная слизеринская гостиная выслушала это строгое предписание, не проронив ни слова. Профессор свернул пергамент, по которому читала, и закончил речь собственными словами:

– Вряд ли стоит добавлять, что я давно не был так расстроен. Если преступника не поймают, школа, по всей видимости, будет закрыта. Я настоятельно прошу: все, у кого есть хоть какие-то подозрения, без промедления подойдите ко мне и сообщите, что вам известно.

Профессор Снейп покинул гостиную. И вся гостиная загалдела.

– Смотрите, заклятие наложено на двух гриффиндорцев, не считая привидения, одного когтевранца и одного пуффендуйца, – принялся загибать пальцы Забини, – Интересно, кто-нибудь из преподавателей обратил внимание, что все слизеринцы целы и невредимы?

– Ага, – едко прокомментировала я, – Разве не очевидно, что вся эта дьявольщина исходит от нас? Наследник Слизерина, чудовище Слизерина… Почему бы просто не взять и не выставить отсюда всех слизеринцев?

– Вполне логично, – пробурчал Драко, на секунду оторвавшись от письма.

– Да, конечно, – подхватила Пэнси, – Давайте просто возьмём весь факультет и выгоним из замка.

– А вам не приходила в голову мысль, что Наследник может управлять кем-либо с другого факультета? – предположила я.

– А почему не со Слизерина? – удивился Роджер Мун.

– Возможно потому, что для контроля человека, требуется знать его слабые места, а свои слабые места, со стороны психики, чаще всего показывают сильно эмоциональные особы, а на Слизерине все прекрасно справляются с контролем собственных эмоций. Поэтому, как показывает время, самое ярко выраженное настроение слизеринцев, это либо безразличие, либо насмешка.

– Всё также логично. Но почему ты решила, что это не кто-то из нас?

– Да потому, что будь это кто-то из нас, мы бы это знали.

– Но всё же… Ты же, например, не назвала свою фамилию первокурсникам, – заметила Дженнифер Лавира.

– Они всё равно знают.

– Да, – пропищала Джейн Гонорт, первокурсница, – Ты Лестрейндж.

– Видишь ли, Джен, кто бы что бы не скрывал, все всегда это знают.

Я ушла в спальню.

========== 17. «Обитатель» дневника ==========

Как же надоел этот дозор. В воскресенье утром я тихо, для верности накинув Дезилюминационные чары, выскользнула из гостиной и отправилась к озеру. Нет, я так не могу. Умирать я пока не собираюсь, да и не смогу, я же чистокровка.

Проходя мимо хижины Хагрида, я увидела министра магии Корнелиуса Фаджа и Дамблдора, направляющихся к лесничему. Я пошла за ними и быстро прошмыгнула в открытую дверь. После этого я отбежала к стене и стала наблюдать.

Хагрид тяжело опустился в одно из кресел, переводя затравленный взгляд с Корнелиуса Фаджа на Дамблдора.

– Неважные дела, Хагрид, – короткими фразами заговорил Фадж. – Хуже некуда. Надо что-то решать. Четыре нападения на полукровок. Дело зашло слишком далеко. Министерство обязано принять меры.

– Я… это… я никогда… – Хагрид умоляюще посмотрел на Дамблдора. – Вы ведь знаете, это не я… Я никогда… профессор Дамблдор, сэр…

– Мне бы хотелось внести ясность, Корнелиус. Хагрид пользуется моим полным доверием, – твердо сказал Дамблдор, еще больше нахмурив брови. – Он вне подозрений.

Явно ощущая неловкость, Фадж продолжал.

– Послушайте, Альбус, прошлое Хагрида говорит против него. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать. Попечительский совет в курсе дела.

– Я вам еще раз говорю, Корнелиус, удаление Хагрида не поправит дела.

Фадж нервно повертел в руках котелок.

– Взгляните на случившееся с моей точки зрения, Альбус. На меня оказывают давление. Требуют действий. Если будет доказано, что Хагрид не виноват, мы привезем его обратно. И тогда, поверьте, никто больше слова худого не скажет. Но сейчас я вынужден забрать его с собой. Вынужден. Это мой долг.

– Забрать меня? – повторил Хагрид, его колотила дрожь. – Куда?

– Совсем ненадолго. Это не наказание, Хагрид. Скорее предосторожность. Настоящего преступника найдут – вас отпустят с подобающими извинениями…

– В Азкабан? – хрипло спросил Хагрид.

Не успел Фадж ответить, в дверь опять решительно постучали.

Дамблдор открыл, в хижину Хагрида быстрым шагом вошел Люциус (вот уж кого здесь точно не ожидала увидеть). Клык (вроде так эту псину зовут) грозно зарычал.

– Вы уже здесь, Фадж, – начал Люциус, – Превосходно!

– А вы… вам… что здесь надо? – рассвирепел Хагрид. – Вон… да! То есть… прочь из моего дома!

– Мне, милейший, не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, с позволения сказать, доме. – Люциус презрительным взглядом окинул жилище лесничего. – Я искал директора, позвонил в школу, и мне сообщили, что директор у вас.

– Что вы от меня хотите, Люциус? – спросил Дамблдор.

– Ужасное известие, Дамблдор, – театральным голосом протянул Люциус, доставая толстый свиток пергамента. – Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нем все двенадцать подписей. Боюсь, вы перестали владеть ситуацией. Сколько уже было жертв? Вчера еще две, не так ли? Если преступника не остановить, в Хогвартсе скоро вообще не останется полукровок. А все мы хорошо знаем, к какому драматическому финалу это может привести.

– Отстранение Дамблдора? Это невозможно! – вспылил Фадж. – Это уж совсем крайность… Послушайте, Люциус…

– Назначение или отстранение директора – прерогатива Попечительского совета, Фадж, – отчеканил Люциус. – И раз Дамблдор не в силах справиться с разгулом преступности…

– Дамблдор не в силах справиться? – разволновался Фадж, – А кто же тогда в силах?

– Это мы скоро увидим. Обратите внимание, проголосовали все двенадцать…

Хагрид вскочил на ноги.

– А-а! – взревел он. – Скольким же вы… вам пришлось… вы надавили… напугали, и люди согласились!

– Голубчик, смотрите, как бы ершистый характер до беды вас не довел, – с деланным сочувствием предупредил Люциус Хагрида. – Не советую вам так кричать на стражу в Азкабане. Им это чрезвычайно не понравится…

– Выкинуть Дамблдора! – Хагрид разбушевался так, что Клык (короче, псина эта огромная) жалобно заскулил. – Ну, выкинете, и полукровкам спасения не будет! Да, не будет! Всех укокошат!

– Успокойся, Хагрид, – остановил его Дамблдор, – Разумеется, Люциус, раз Попечительский совет требует моего смещения, я должен подчиниться.

– Но… – заикнулся было Фадж.

– Нет! – загремел Хагрид.

– Однако, заметьте себе, – Дамблдор заговорил медленно, отчетливо, чтобы никто не пропустил ни слова, – я не уйду из школы, пока в школе останется хоть один человек, который будет мне доверять. И еще запомните: здесь, в Хогвартсе, тот, кто просил помощи, всегда ее получал.

– Мысли, достойные восхищения. – Люциус отвесил поклон. – Всем будет очень не хватать ваших… э-э-э… как бы поточнее выразиться… весьма своеобразных взглядов на обязанности руководителя. Нам остается лишь уповать, что ваш преемник сумеет навести порядок, и полукровок… э-э… «укокошивать» не будут.

Он подошел к двери хижины, открыл и с повторным издевательским поклоном проводил Дамблдора на улицу. Фадж все вертел котелок, ожидая Хагрида, но лесничий не торопился и, сделав глубокий вдох, произнес, тщательно подбирая слова:

– А тот, кто что-то ищет, пусть, значит, за пауками идет, за пауками, говорю. Они-то уж выведут куда надо. Я все сказал.

Фадж изумленно уставился на него.

– Я уже, да, иду, – успокоил его Хагрид, залезая в пальто. Выходя вслед за Фаджем, он помешкал в дверях и громко добавил: – И насчет еды… кому-то надо будет кормить Клыка. Пока… это… ну, то есть пока я не вернусь.

Как только дверь закрылась, Поттер и Уизли сбросили мантию-невидимку, под которой находились всё это время.

– Да-а, нам крышка, – упавшим голосом сказал Уизли, – без Дамблдора. Ожидай теперь по три нападения в день. Школу могут закрыть в любую минуту.

– А почему это тебя так пугает? – поинтересовалась я, сбрасывая c себя Дезилюминационные чары, – Неужели переживаешь за Поттера, которому придётся вернуться к маглам.

– Лестрейндж! – зашипел Уизли.

– Уже двенадцать лет как Лестрейндж, если ты не заметил.

– Так, Лестрейндж, – сказал Поттер, – ты идёшь с нами или нет?

– Нет конечно! – ответила я, – Я сваливаю. Всё, что мне нужно было знать, я узнала.

Я снова набросила на себя Дезилюминационные чары и побежала в Большой Зал, где как раз был завтрак.

Следующие две недели Драко то и делал, что хвастался тем, что его отец прогнал Дамблдора из школы.

Даже на уроке зельеварения, прямо на глазах у Снейпа, он в сотый раз рассказывал это Винсенту и Грегори, которые слушали его с открытиями ртами.

– Я всегда знал, отец – единственный, кому под силу вытурить Дамблдора, – злопыхал Драко, даже не понижая голоса, – Я уже говорил вам, он считает его никуда не годным директором. Может, теперь у нас будет настоящий директор. Не испугается Тайной комнаты и не станет ее закрывать. МакГонагалл долго не просидит, она просто так, замещает…

Снейп скользнул взглядом мимо Поттера, мимо опустевшего места Грейнджер, ее котла и ни слова не сказал о ее отсутствии.

– Сэр, – громко обратился к нему Блэйз (Ну вот почему мальчишкам на месте не сидится? В школе же так много всего интересного! Учёба например…), – почему бы вам не предложить свою кандидатуру на пост директора?

– Не вашего это ума дело, Забини, – урезонил его Снейп, хотя по его тонким губам и пробежала едва заметная улыбка. – Профессор Дамблдор лишь временно отстранен попечителями. Возьму на себя смелость утверждать, что он скоро опять будет с нами.

– Как бы не так! – вступил в разговор Драко, – Я думаю, сэр, мой отец поддержит вашу кандидатуру. Я ему скажу, что вы самый лучший профессор в школе.

Снейп усмехнулся, окинув взглядом класс.

– Меня что удивляет, – продолжал вещать Блэйз, – почему грязнокровки не пакуют чемоданы? Ставлю пять галлеонов, скоро еще один умрет. Жаль, не Грейнджер…

От расправы его спас прозвеневший звонок. Уизли ринулся к нему, но в суматохе сборов его попытку напасть на Малфоя никто, кроме меня и гриффиндорцев, не заметил. Поттер с Дин Томас повисли на нём с обеих сторон.

– Пустите меня! Наплевать на палочку, я убью его голыми руками! – кричал он, вырываясь.

– Поторопитесь! Я отведу вас на травологию, – сказал Снейп.

Ученики построились колонной, замыкали ее Томас с Поттером и Уизли, который все еще рвался из рук друзей. Снейп вывел учеников из замка, повел через сады к теплицам. И только тогда Уизли получил свободу.

Учеников на травологии поубавилось, не было двоих.

Вскоре Делика, проследившая за Поттером и Уизли, сообщила мне, что они (а точнее Грейнджер) узнали, что монстр Тайной Комнаты – Василиск. И то, что по замку он перемещался по трубам. Также она полетела за гриффиндорцами в учительскую.

Скоро дверь учительской распахнулась, и вошли преподаватели. Одни были растеряны, другие – откровенно испуганы. Последней появилась профессор МакГонагалл.

– Это опять случилось, – сказала она в наступившей тишине. – Монстр напал на ученика. На сей раз утащил в Тайную Комнату.

Профессор Флитвик вскрикнул. Профессор Стебль прижала руки ко рту. Снейп с силой сжал спинку кресла.

– Откуда такая уверенность? – спросил он.

– Наследник Слизерина, – МакГонагалл побледнела, – оставил еще одну надпись на стене, прямо под первой: «Ее скелет будет пребывать в Комнате вечно».

Профессор Флитвик залился слезами.

– Кто на этот раз? – воскликнула мадам Трюк. Ноги у нее подкосились, и она упала в кресло.

– Джинни Уизли.

Завтра будем отправлять учеников домой, – горестно стиснула ладони МакГонагалл. – Хогвартс на грани закрытия. Дамблдор говорил…

Дверь учительской опять распахнулась с громким стуком. Это был, как всегда, сияющий Локонс.

– Простите, что опоздал, просто сплю на ходу! Пропустил что-то важное?

По-видимому, он не замечал, что присутствующие смотрят на него не то с ненавистью, не то с отвращением.

– Вот тот, кто нам нужен! – выступил вперед Снейп. – Да, именно он. Послушайте, Локонс, монстр похитил девочку. Утащил ее в Тайную комнату. Коллега, наконец пробил ваш час.

Локонс побледнел.

– В самом деле, Златопуст, – вмешалась профессор Стебль. – Не вы ли вчера вечером объявили, что вам доподлинно известно, где вход в Тайную комнату?

– Я… Ну да… Я… – залепетал Локонс.

– Вы меня уверяли не далее как вчера, что знаете, кто там обитает, – всхлипнув, перебил его Флитвик.

– Я? Ув-уверял? Н-не припомню…

– А вот я абсолютно точно помню, как вы сетовали, что вам не удалось продемонстрировать всем нам свою волшебную силу: преступника, то есть Хагрида, успели арестовать, – продолжал Снейп. – Вы укоряли нас, что вам с самого начала не предоставили свободу действий – тогда бы никаких бед в школе не произошло.

На лицах коллег не было ни капли сочувствия.

– Я… Я, честное слово… Вы, видимо, превратно меня поняли…

– Словом, профессор Локонс, мы хотим загладить допущенную несправедливость. Поручаем вам сразиться с чудовищем, – заключила профессор МакГонагалл. – Сегодня вечером у вас наконец-то будут развязаны руки. И вы совершите подвиг – избавите Хогвартс от чудовища.

Локонс потерянно озирался. Увы! Ни одного сочувственного взгляда. И он разом утратил весь свой лоск, губы тряслись, белозубая улыбка исчезла, он выглядел слабым и ничтожным.

– О-очень хорошо, – промямлил он, запинаясь. – Ну я… пошел. Буду у себя в кабинете… подготовлюсь…

И Локонс поспешил покинуть учительскую.

– Ну, хоть это хорошо, – профессор МакГонагалл махнула рукой. – Локонс больше не будет путаться у нас под ногами, – и перешла к главному. – Поручаю деканам известить студентов о том, что случилось. Скажете им, что завтра утром экспресс увезет их домой. Всех остальных попрошу проследить, чтобы никто из учеников не покидал факультетских помещений.

Преподаватели молча поднялись и разошлись один за другим.

Так, ясно. Если сейчас не свалю, уже не удастся. Слизеринцы спустились в подземелья. Я быстро нырнула в проход.

Минут через десять я уже была возле Тайной Комнаты. Но заходить не стала. Я лишь наблюдала из-за угла.

В Комнате были только Джинни Уизли и Том Реддл. Гриффиндорка без чувств лежала на полу. Возмещение валялся раскрытый дневник. Том Реддл, пока ещё полупрозрачный и явно бесплотный, с каждой минутой становился всё реальнее, а Уизли лишь бледнела и бледнела. Было видно, что силы покидают её.

И вот, как всегда, появился Поттер. Он бросился к гриффиндорке.

– Джинни! Джинни! Только не умирай! Пожалуйста, не умирай!

Он отбросил в сторону волшебную палочку, схватил Уизли за плечи и перевернул.

– Джинни, пожалуйста, очнись, – отчаянно шептал Поттер, тряся ее. Голова безжизненно моталась из стороны в сторону.

– Она не очнется, – произнес тихий голос. Поттер выпрямился и, как был на коленях, круто обернулся.

Том Реддл стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за ним.

– Том? Том Реддл?

Реддл кивнул, пристально глядя на Поттера.

– Что это значит: она не очнется? Она не… Она не…

– Она пока жива, – сказал Реддл. – Но только пока.

– Ты что, призрак? – спросил Поттер нерешительно.

– Воспоминание, – ответил Реддл спокойно. – Полвека был заключен в дневнике.

– Помоги мне, Том. – Поттер снова поднял голову Джинни. – Давай унесем ее отсюда. Василиск где-то здесь, не знаю где, но он может появиться в любую минуту. Пожалуйста, помоги…

Реддл не шелохнулся. Гриффиндорец, напрягшись, с трудом поднял Джинни и потянулся за волшебной палочкой. Но ее не было.

– Ты не видел мою палочку?

Он поднял глаза – Реддл по-прежнему наблюдал за ним, волшебная палочка Поттера вращалась в его бледных пальцах.

– Спасибо, – сказал Поттер, протягивая за ней руку.

Улыбка скривила углы рта Тома Реддла. Он продолжал смотреть на Поттера, лениво крутя палочку.

– Послушай, надо скорее уходить отсюда! Появится василиск, и тогда…

– Он не появится, если не позвать, – равнодушно бросил Реддл.

– Объясни, что происходит! И пожалуйста, верни мне волшебную палочку. Она может скоро понадобиться.

Улыбка на лице Реддла стала шире.

– Она тебе больше не понадобится.

– Почему не понадобится?

– Я долго ждал этой минуты, Гарри Поттер. Возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой.

– Том, – Гарри начал терять терпение, – нет у нас этой возможности. Мы в Тайной комнате. Давай поговорим в другом месте.

– Мы будем говорить именно здесь, – промолвил с той же улыбкой Реддл, пряча волшебную палочку в карман.

– Что случилось с Джинни? – медленнопроизнёс Поттер.

– Интересный вопрос, – любезно ответил Реддл. – Но это длинная история. Причина ее нынешнего состояния в том, что она открыла сердце и свои маленькие секреты некоему невидимому незнакомцу.

– Ничего не понимаю! О чем ты?

– Дневник, – пояснил Реддл. – Мой дневник. Малышка Джинни писала в нем много месяцев, поверяя мне свои ничтожные горести и печали: ее дразнит брат, ей приходится носить поношенную мантию, учиться по старым учебникам. – Тут глаза Реддла сверкнули. – Как слаба ее надежда понравиться знаменитому, прекрасному, великому Гарри Поттеру…

За всю беседу Реддл ни разу не оторвал глаз от лица гриффиндорца – они выражали какую-то странную алчность.

– Смертельная скука – выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки, – продолжал он. – Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр. И Джинни полюбила меня: «Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник и я могу ему довериться… Это все равно что иметь друга, который всегда с тобой, неотлучно…»

Реддл расхохотался леденящим хохотом, дико не соответствующим облику шестнадцатилетнего подростка.

– Если уж я решил, Гарри, то непременно очарую того, кто мне нужен. Джинни изливала душу, а мне как раз ее душа и была нужна. Я впитывал ее глубинные страхи, самые потаенные секреты и наливался жизненными соками, становился крепче, сильнее. Моя мощь так выросла – куда там маленькой мисс Уизли. У меня накопилось столько энергии, что я начал обратное излияние – напитал мою маленькую подружку моими собственными секретами – секретами теперь уже моей души…