Текст книги "Потерянный ключ (СИ)"
Автор книги: katsougi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== -1– ==========
Наруто оглянулся на шорох. Курама переминался на лапах, примериваясь, чтобы спрыгнуть с дивана. От него веяло свежим воздухом и немного ванилью. Наруто нравилось, как он меняет запахи. То он возвращался с ароматом корицы на шерсти, то слабого лимона, то фиалок с пряностями. Порой Наруто долго принюхивался и никак не мог понять, пока любопытство не заставляло его спросить.
Курама остановился возле крайнего системного блока и навострил уши, принюхался и, как обычно делают люди, сморщился. Острая мордочка выразила очень даже сердитый оскал, хотя таковым он не являлся.
– Что не так? – Наруто отвлёкся от мониторов. Камера наблюдения продолжала вести типа в дорогом пальто. Третий день Наруто не мог решить, стоит за него взяться или нет. Вид приличный, одежда дорогая, но он никогда не садился в машину, просто ходил, как на прогулку. И никогда Наруто не видел его с женщиной.
– Проверь процессор, – наконец выдал Курама, – пахнет. Да и звук не такой.
Пока Наруто изучал корпус системника, тщательно хмурясь и прикидывая, с чего бы так скоро ремонт понадобился. Совсем недавно завёл себе эту машину, помощнее брал, чтоб не отвлекаться в паузах от загрузки данных.
– Не понимаю, – ответил он, – вчера же всё нормально было.
– Просто открой и посмотри, – Курама лениво вскочил на соседний стул с широким сиденьем. Наруто специально для него покупал, искал по объёму, как для полных людей. Стоило только раз поинтересоваться, поместится ли на стуле лисица, как в интернет-магазинах его сразу же направляли за всевозможными зооаксессуарами.
– Ну? – Наруто выжидательно посмотрел на Кураму.
– Что «ну»?
– Как добыча?
– Подфартило сегодня, – лис вывалил на стол десяток ключей от дверных замков. На одном из них мотался плоский брелок то ли с кнопочкой, то ли с финтифлюшкой для красоты. Курама обвёл хвост вокруг передних лап и уставился на свою добычу.
– Ого, – глазки Наруто засияли, ухватился за брелок с кнопочкой, нажал и не получил никакого результата. – Может, чип?
Тут же за сканер ухватился, какие обычно в магазинах на выходе стоят. Трижды провёл по плоской штуковине, а прибор только пищал и не давал никаких показаний.
– Он пахнет дорогими дезодорантами, – пояснил Курама. – Я бы с него посоветовал начать. Должно быть, добыча богатая, если не напутаешь с сигнализацией.
– Ты так уверен, что в этом доме стоит сигнализация?
– С такими запахами? – лис зевнул, – уверен.
– Так, сейчас посмотрим, – Наруто настроил другой прибор, подложил под него брелок и в ультрафиолетовом свете увидел отпечатки пальцев. Большинство смазанные, но последние виднелись чётко. Вместе с отпечатками Наруто снял потовой след и двинулся в мини-лабораторию, обставленную всевозможной электроникой. Курама остался на стуле, из комнаты крикнул:
– Ты со своими излучениями доиграешься когда-нибудь!
– Не доиграюсь! – выдал Наруто в ответ.
– Мозг атрофируется – и закончишь в клинике для слабоумных!
– Ладно! Умник!
По истечении нескольких минут Наруто вернулся и поудобнее умостился в своём кресле. Потом проделал тот порядок действий, который делал сотни раз. В итоге на экране высветились все данные владельца дорогих дезодорантов и брелка с финтифлюшкой.
– Посмотри-ка, – Наруто увеличил картинку дома. – Особняк тот ещё. Престижный район. Машина… – посмотрел в таблицу, – три машины. Две коллекционные, одна – бизнес-класса, в которой он и ездит каждый день в… – снова смена данных, – в центральный офис налоговой полиции на работу.
– О, – усмехнулся Курама, – это будет незабываемым подвигом – ограбить грабителя.
– Ну откуда ты взял, будто бы налоговая служба обязательно грабит?
– А откуда у обычного клерка… ну хорошо, у обычного захудалого начальничка такое состояние? Сверхурочно наработал? – презрительно швырнул Курама.
– Слушай… – Наруто не отрывался от изучения данных, – а у него система – башку расшибёшь.
– Но ты же взломаешь, – лениво прокомментировал лис. – Хватит штаны просиживать, налей мне молока.
– Ууу, – рассмеялся Наруто, – такой особенный, а молоко пьёшь!
– Все лисицы любят молоко.
– Но ты же не лисица.
– Это с какого потолка ты взял? – Курама потянулся и снова зевнул, – поторопись, желудок от голода сводит.
В подтверждение в утробе лиса отчётливо заурчало.
– Ну иду, – сдался Наруто, – как раз сегодня свеженького припас.
– Тебе бы тоже не помешало молочка навернуть, а то уже зелёный весь, сутками за компом просиживаешь. Интересно, все хакеры такие домоседы?
– Я не хакер, вообще-то.
– Ну да, вор-домушник, – живо согласился Курама.
– И не вор!
– А что же ты делаешь в чужих домах?
– Они сами виноваты! Нечего ключи терять. Это, между прочим, как приглашение наведаться в их дом. Представляешь, какое искушение для слабых духом людей?
Лис натянул губы в звериной ухмылке. Без слов сарказм источал.
– Нечего хохотать, – огрызнулся Наруто, – я не о себе говорю. Я не слабый ни духом, ни телом.
– Ну конечно, два дня в спортзале и выбор жертвы на протяжении бесконечно долгого вечера. Это куда сдержаннее, чем кидаться по первому попавшемуся адресу.
– Ах ты язва, – ткнул ему в мокрый нос Наруто. Лис даже голову чуть назад отвёл от неожиданности. – Ты молоко будешь или трепаться?
Наруто выдвинул из-за стола стул, и в ту же секунду Курама исчез, оставляя после себя пустое сиденье. Это только первый раз удивительно. А когда привыкаешь, перестаёшь обращать внимание.
Наруто не считал себя хакером. Он не взламывал систем, не писал вирусы. Всё, что он делал – следил за ситуацией на рынке охранных систем, чтобы знать, с чем столкнётся в последствии; собирал и отфильтровывал данные, вежливо стучась с чёрного хода к государственным службам, иначе где ещё можно найти полную базу данных по клиентам; досконально изучал выбранный объект и подключался к служебным программам по пропускам и банковским картам, чтобы знать, когда выбранная цель бывает дома или на работе, есть ли у неё семья и прочие мелочи. Потом Наруто ехал к дому и не торопясь проходил все полосы защиты. Обычно он останавливал выбор на домах элитного класса, тех, которые с электронной сигнализацией, а машины на слежении спутников. Не ради понта, просто добыча ценнее.
Когда Наруто щёлкнул последним замком, обычным, тем, который запирается на ключ, найденный Курамой на улице, наконец-то вздохнул с облегчением. Иногда он опаздывал и приходил к новому замку. Редко, но бывало. Беспечные люди. Они покоя не найдут, пока умные гении не разработают совершенную систему охраны. Только надолго ли. То, что было создано, будет и разрушено. Наруто мог похвастать высокими баллами в программировании. Ещё в школе ставил пароли одноклассникам, и сам же их взламывал, чтобы посмотреть. Стремления хакера вскоре улеглись. Наруто не хотел массово вредить людям, а то и помогать брался. Он бы и дальше прожигал свою жизнь на обычной нудной работе, горбатясь с утра до вечера ради достойного заработка, но он открыл для себя рискованный бизнес. Иногда он добывал что-нибудь по заказу, но в основном просто для себя работал. Не тащил всё подряд, хотя и хотелось порой. В итоге он официально работал спустя рукава на малоответственной должности, а в свободное время начинал зарабатывать.
Дом казался громадным. Наруто вышел на середину холла и трижды повернулся, широко раскинув руки. Он знал, что собаки у владельца нет. Из семьи только тощая жена, которая блюла фигуру больше, чем хотелось мужу. Ни о каких детях речи не шло при такой заботе. В итоге они часто грызлись между собой. Наруто бы даже поспорить решился, что они разойдутся в ближайшие три года, но не с кем и незачем. Он держал информацию в голове только на время рейда. Затем предпочитал её удалять, как с жёсткого диска компьютера, и не возвращался в этот дом, даже если растяпа-хозяин снова посеет ключ.
Насчёт запаха Наруто мог не волноваться. В любом случае, даже если прибудет наряд с ищейками, они учуют лисицу. Им дела не будет до какого-то грабителя, когда прямо в нос бьёт аромат дикого зверя. Курама постарался обтереться о Наруто всеми своими пахучими железами. Наруто даже возмущался, что тоже в привычку вошло.
Насчёт отпечатков он тоже был спокоен. Как только закончит в доме, стащит с пальцев искусственный слой и смоет в унитаз – сам растворится и следа не оставит.
Он уже знал, где жена хранит драгоценности, и где муж прячет наличные и всякие облигации. Он разрывался между двумя сейфами. Подобрать механический шифр гораздо труднее, чем снять электронную защиту. Наруто сразу всю отключил, просто перенёс её на соседний дом, отвёл взгляд спутников. Иногда он жалел, что не подался в научные отрасли. Он бы всех за пояс заткнул и давно бы изобрёл какой-нибудь хитрый прибор, ужасно нужный в науке и быту.
Наруто решил взять от каждого понемножку. Первой оказалась комната жены. Он по пути рассматривал картины на стенах. Бесформенная мазня. За что только люди деньги платят. Он подавил желание поваляться на кровати, обложенный кружевными подушечками и обвешенной прозрачным пологом, увешанным бантиками и ленточками. Более девчачьей темы Наруто ещё не встречал. Такое только в мультфильмах для детей показывают. У жены, судя по всему, какое-то психическое расстройство. Может, поэтому она и сидит постоянно на всевозможных диетах, а потом срывается на муже. Куда уж о детях думать.
Наруто не спеша отодвинул картину – самое банальное место для сейфа. Тем не менее, люди продолжали выбирать такие места. В процессе открытия замка он размышлял, где бы сам спрятал сейф, чтоб место оригинальное и надёжное. Казалось, нет такого, всё уже до него придумали, сто раз забыли, а потом заново придумали. В конечном итоге, он принялся посмеиваться над совсем нелепыми вариантами. Кому, например, надо прятать сейф в туалете: в бачке или под ногами, вмонтированным в пол. Или в чучеле животного. Стоило только вспомнить, много ли чучел он встречал – ни одного. Люди вышли из эпохи охотников, когда звериные головы было модно вешать над камином.
Он забрал немного больше, чем планировал, но посчитал, что семейка не обеднеет. Всё же куплено на деньги налогоплательщиков и на взятки. Хорошая работа – это когда постоянная кормушка есть. Такие вот типы, как жертва Наруто, не обладали совестью и состраданием, зато в изобилии тянули последнее из обычных людей. Наруто было отчасти всё равно. Даже если и справедливо частично разорить этого мелкого начальничка, приступами Робина Гуда он переболел. Теперь брал у того, у кого было что взять, и отдавал только за хорошие деньги, если добычей не являлись сами деньги.
Комната мужа отличалась от комнаты жены, как отличаются день и ночь. Выглядело всё так, будто он специально исключил из интерьера все те элементы, которые изобиловали у неё. Они не просто ругались, они конкурировали и воевали между собой. Осталось только дом начать делить. Но это вряд ли, потому что, следуя брачному договору, всё имущество мужа остаётся при муже, если у них не родится ребёнок.
– Не родится, – самодовольно сообщил в пространство Наруто, сосредоточенно подбирая шифр к замку.
Если кто в этой семье и страдал паранойей, то только жена. У неё и шифр длиннее. А у этого стандартный. У него всё стандартное. Может, и не воевали они вовсе, а он просто рукой махнул, потому что всё равно было, как его комната выглядит. Доверил работу дизайнерам и успокоился.
В сейфе обнаружилось даже больше налички, чем Наруто рассчитывал. Недолго думая, он сгрёб её всю и закрыл пузатую сумку. Взглядом пошарил в поисках красивых безделушек. Он не тронул ценных бумаг и не позаботился нормально закрыть дверку сейфа, на часы взглянул. Времени ещё мало. Владелец дома сейчас только с обеда вернулся и начинает расшвыривать клиентов направо и налево. Жена в фитнес-клубе, после которого с подругами отправится в ресторанчик обсуждать кобелизм современных мужчин и вздыхать по вымершему рыцарству.
Он походил по комнатам в поисках хоть чего-нибудь интересного. Он готов был стащить хоть злосчастный бантик с кровати дамочки, но остановился и вдумался в то, что делает. Нельзя терять голову. Он и так поживился знатно. Можно полгода не выходить на поиски жертвы. Но Наруто не мог долго оставаться без работы. Он рисковал растратить навык и проворонить какое-нибудь важное новшество. Нельзя расслабляться. Никогда.
Курама ждал его в машине. Он всегда являлся уже под конец, как чуял или знал – Наруто не спрашивал.
– Давно ждёшь? – спросил он, садясь за руль и тянясь за ремнём.
– Да, сегодня ты копаешься, – лис потянулся, сладко зевая, а потом, не тратя сил на путешествие между сиденьями, просто исчез с заднего и появился на переднем, уже в сидячем положении. – Я даже вздремнуть успел.
– Ну извини, – развёл руками Наруто и взялся за ключ, – думал, там что-нибудь интересное есть, а у них даже картины, будто на холст кто-то наблевал и повесил. «Смотрите, это же искусство!» Тьфу.
– А ты не придирайся к чужому искусству. Если у тебя вкуса нет, это не значит, что все такие неотёсанные.
– Ты у нас больно утончённый, посмотрю, – Наруто завёл двигатель и мягко тронул машину с места.
Через десять минут спутник на орбите поймёт, что ошибся объектом и наведёт окуляры на дом налогового начальника. Только поздно уже будет искать виновных. Наруто, не отрывая руки от руля, принялся стаскивать с пальцев нашлёпки. Едва закончил с одной рукой, перехватил руль другой и повторил процедуру. Машина вильнула.
– Аккуратнее, – упрекнул Курама. – Если остановят, что делать будешь? Как оправдаешь свою добычу? Ценности… деньги… неважно. Вряд ли люди сваливают в кучу такие вещи.
– Будто им с пьяными да террористами забот мало, – фыркнул Наруто и не глядя швырнул истрёпанный материал на заднее сиденье.
Итачи торопился. После звонка утром сорвался с места и ринулся к машине. Он думал, что всё теперь наладится, что младший брат наконец-то перестанет водиться с сомнительной компанией и возьмётся за учёбу. Итачи рассчитывал, что последний их разговор по душам и консультация у психолога возымели хоть какой-то эффект. А утром мама позвонила, после чего у Итачи всё словно упало. Стоило Саске с товарищами пивка выпить, как он моментально за старое взялся. Снова исчез на сутки, снова не отвечал на звонки и снова явился домой лишь к вечеру следующего дня никакой. Завалился в дом со скандалом и требованиями, которые чтобы выполнить, надо обладать силой джинна. Проспался и по пробуждении расшвырял все вещи из шкафа, орал, что родные его ненавидят и продали всё хоть мало-мальски ценное.
Итачи мигом, едва весть услышал, схватил ключи и документы, не глядя сунул в карман и с твёрдым намерением силой отвести брата к наркологу сел за руль. При выезде из закрытого двора пришлось выйти и вручную открывать ворота, а потом закрывать их. Охранника на месте не оказалось, отлучился ни минуту или свободу почуял. Но самовольства никто не потерпит. Если не будет выполнять своих обязанностей – его за милую душу попрут и мгновенно посадят кого-нибудь другого. Итачи сунул руку в карман, проверял, не забыл ли деньги. В спешке собираться – всегда по пути обнаруживаются последствия спешки. Кошелёк тоже лежал там. Надо бы вытащить из кармана и хоть на переднее сиденье положить. По пути уже оценит, что взял, а о чём придётся жалеть.
Когда Итачи снова садился за руль, не удосужился назад посмотреть, мысли вообще в другом месте витали. А на дорожке остался лежать простенький металлический брелок в виде то ли хомяка, то ли медвежонка. На связке два ключа: от дома и гаража. Уже перед поворотом Итачи глянул в зеркальце заднего вида проверить, вернулся ли охранник, и заметил за решёткой забора приземистую рыжую собаку. Она словно вслед автомобилю смотрела, в глаза Итачи, лишь раз наклонилась и подобрала что-то с асфальта. Итачи интуитивно почуял в этом звере нечто неправильное. Пропорции не те. Знакомые, но не совсем собачьи. Когда он снова бросил взгляд назад, собаки уже не было.
Путешествие проходило в тишине. На ходу Итачи вытащил всё из кармана и принялся изучать его содержимое. Вроде всё на месте, только ключей нет. Он пошарил по сиденью рукой. Посмотрел, не забились ли они в стык от сиденья и спинки, на пол глянул. Он точно помнил, что положил их одними из первых. Паспорт мог забыть или деньги, потому что не всегда они нужны, когда за рулём, но не было ключей. Итачи хотел притормозить и подвести к обочине, чтобы получше поискать, как затрезвонил мобильник. Он мгновенно позабыл о брелке и схватился за телефон. Снова мама.
– Что, мам? – поспешно спросил он.
– Он успокоился, – ответила она. – Не могу до отца дозвониться. Наверно, снова весь день на совещании.
Совещания отца, особенно в командировках, отличались своей длительностью. Словно бы они с коллегами из других фирм во всех подробностях делились многолетним опытом, спорили, обсуждали и вносили новые предложения, потом тут же, не выходя из залов, пробовали эти предложения воплотить в жизнь. И всё это делалось при выключенной связи. Редко какое исключение могло заставить пожертвовать благом фирмы и отвлечь всё собрание единственным звонком. Папа только однажды так сделал, когда Саске кутил неделю. Фугаку в командировку – Саске к компании. Переживал за сына, коллег предупредил, а они навстречу пошли. Мама только раз ему позвонила и сообщила как можно короче, что пропажа сама явилась домой шатающейся походкой, после чего Итачи сам повёз его в больницу на капельницу. В тот раз брата чуть ли не откачивали. Пока лежал на койке, божился, что бросит, никогда больше на порог не пустит друзей, шваль всякую – так и сказал – и к ним не пойдёт. Но время успешно исправило его мнение, раскаяние обратило вспять. И через месяц Саске уже не помнил обещания, данного в порыве эмоций. В последствии орать начинал, если ему пытались напомнить. Мгновенно срывался и хлопал дверью, считая себя всеми преданным.
– Я уже еду, мам, – сообщил Итачи, – буду через полчаса, если не встану в пробку.
Умолчал, что мчался, как сумасшедший. В то же время телефон в руках держал. Знал, что технику безопасности нарушает, но не было времени думать о ней.
– Ты в клинику его отвезёшь? – догадалась мама.
– Давно должен был. Прости, мам, но я не могу молча наблюдать, как он бесится. Вдруг он на тебя руку поднимет. Папа не всегда бывает рядом.
– Давай подождём ещё немного.
– Чего ждать? Пока он сам себя не угробит?
– Один раз, Итачи. Дадим ему последний шанс. Он же держался почти месяц после твоего последнего визита.
– Ты говорила, он работать устроился до поступления, документы уже собрал и заявление оставил… – с сожалением Итачи чувствовал, как благополучие семьи ускользает сквозь пальцы.
– Он работал, – подтвердила мать, – до первой зарплаты.
Так всегда было. Саске нельзя было давать деньги в руки. Он быстро ощущал их лёгкость и мчался к товарищам, успешно помогающим ему торжественно шествовать к собственному концу.
– Нет, мам, – он покачал головой. – Всё, хватит. Я надеялся, он осознает, а у него воли никакой. Он же понимает, как закончит, если продолжать будет. Он не хочет умирать, я знаю. Надо просто помочь ему пересилить его болезнь.
– И поставить на учёт, – напомнила она.
– Если бы можно было по-другому. Но есть же ещё и частные клиники. И система взяток в ходу. Я постараюсь всё уладить без шума. Просто поверь мне.
Она долго молчала.
– Верю, Итачи.
С разъярённым парнем порой сложно справиться крепкому мужчине, не то что женщине, поэтому Итачи настаивал, чтобы мама всегда звонила. Он провёл с матерью много часов в убеждениях. Она не должна сама уговаривать Саске поехать в больницу. Он ведь мог неадекватно расценить её предложение и переступить хрупкую грань. Тогда бы пришлось навещать их обоих в больнице. И надеяться, что с мамой ничего серьёзного. Она прислушивалась к специалистам, читала соответствующую литературу. В таком состоянии Саске нельзя было перечить, чтобы он не затаил злобы. А злоба без тормозов – зрелище страшное.
Итачи положил трубку, а от угнетённости так и не избавился. Возможно ли вообще отвлечься от мыслей, от которых жутко становится. Стоит только подумать, как брат закончить может и наверняка закончит, если не принять срочных мер. Итачи намеревался сделать это. Он больше не будет слушать ничьих советов, просто засунет Саске в машину и отвезёт в клинику. Когда он так же на ходу полез за справочником, чтобы уже сейчас начать поиск, о ключах уже вовсе не помнил. Найдутся.
Дверь была заперта. Заперт общий вход, ключ от которого висел на потерянном брелке. Только знак на ветровом стекле беспрепятственно пропустил Итачи на территорию широкого двора. Усталый и несчастный, он заглушил двигатель и опустил на сложенные на руле руки голову. Не причесался даже за последние сутки ни разу. Столько бумаг оформлять пришлось, то и дело в чековую книжку заглядывать, беседовать с кучей людей, выслушивать их увещевания и раз за разом убеждать, что не нужна семье Учиха никакая официальность. Они понимали. Трудно не понять, почему никто не хочет попасть под наблюдение. А Саске сильно затянуло. Лечиться сколько времени, а потом ещё реабилитация на дому под контролем родственников. Это года на три, и то нет стопроцентной гарантии, что он однажды не сорвётся. Одно Итачи твёрдо уяснил: Саске нельзя держать деньги в руках. Дальнейшая его судьба вообще выглядела мрачной и обречённой. А заодно и судьба Итачи, которому до конца жизни придётся возиться с братом.
Он приподнял голову и чуть более осмысленно оглядел залитую солнцем улицу, знакомых соседей, знакомую стайку детишек, лазающую по оборудованной площадке. Весёлый смех и недовольные выговоры из-за красивой формочки для песка. Всё так мирно и уютно. Так, как Итачи хотел для себя и своей семьи. Для Саске хотел. А братишка сразу в «крутую» компанию подался. И никто истоков его тяги не видел. Хорошим же человеком был, в школе на отлично учился, в секции ходил, Универ начал… и тут покатилось по наклонной. И первого семестра не отучился, как его отчислили за постоянные прогулы. Итачи думал, это подростковое и скоро пройдёт, но чем дальше, тем сильнее Саске погружался в настоящие проблемы. Тогда Итачи вмешался, отца на откровенность вызвал, с матерью советовался. Только Саске не услышал ни единого слова старшего брата.
А теперь он сидит в запертой палате. Первая процедура ещё вчера прошла. Говорят, что успешно. Итачи видел Саске до неё, бледного, синего почти, с пеной у рта, и трясущегося, с требованиями кидающегося к врачам в сопровождении охраны. Он бы и стукнуть мог, на пол повалить, ногами попинать, но его живо усмиряли и приковывали к кровати. Саске злился, сопротивлялся. Итачи только раз довелось увидеть, но от этой картины он содрогнулся. Его даже в палату не пустили, сказали, что Саске если его увидит, злобу до конца жизни затаит и даже через десять лет может ножичком пырнуть, во всех подробностях припоминая этот день. У него и так повод уже был. Ведь это Итачи затащил его в клинику, пресёк общение с компанией, резко прервал кайф и вынудил биться от боли и слабости.
Итачи увидел Саске после процедуры, когда он спал. Выглядел таким беззащитным и маленьким, как в детстве. Итачи сидел возле его кроватки, когда Саске соплями давился и дышал через рот, а кожа огнём горела от температуры. Обычная болезнь, но Итачи сочувствовал, потому что сам знал, как это бывает. И он уже не считал себя маленьким, когда всё внимание должно обращаться на него одного. Маленьким оставался Саске. Он оставался им до сих пор, ибо только свою персону видел в лучах славы. И все остальные рождены только для того, чтобы наполнить окружающий его мир. Саске без труда вычеркнул бы из своего мира некоторых людей. Он бы вычеркнул Итачи одним из первых и никогда бы не вспомнил.
В очередной раз Итачи обыскал бардачок машины, сиденье, пол. И в очередной раз напрасно. Он забыл ключи дома или потерял их. Даже не помнил, когда мог их выронить – столько раз доставал из карманов документы. И не думал он о ключах и прочей мелочи. Всего лишь сменит замок на случай какой-нибудь неприятной неожиданности. Сегодня же позвонит в службу и оставит заявку. К вечеру должны приехать. Самое крайнее – завтра в обед.
Итачи взял запасной ключ на вахте. Он не понял, что толкнуло его к знакомой дорожке, что направило его по ступенькам и короткому коридорчику. Он словно по следу шёл. След из предчувствия. Ключи от машины в кулаке сжимал, как держат пистолеты полицейские в фильмах, когда проникают в квартиры опасных преступников. Только вряд ли ключом защититься можно. Если только преступник сам глупость сделает, замрёт прямо напротив явившегося не вовремя хозяина и будет терпеливо ждать, пока хозяин не воткнёт ключ ему в глаз. И то не факт, что до мозга достанет.
Садистские мысли душили Итачи. После происшествия с братом он вообще не вспомнил, что большинство людей ведут нормальный образ жизни и его ситуации скорее посочувствуют, чем позлорадствуют. С намерением непременно воткнуть этот злосчастный ключ в глаз вора Итачи замер как вкопанный перед дверью. Он знал. Он не представлял, откуда мог узнать. Возможно, всю дорогу в подсознании прокручивал сюжеты с потерянными ключами и заранее подготовился ко встрече с домушником. Но шансов один из миллиона было, что вор воспользуется найденным ключом. Тем более, в защищенном районе, в охраняемом дворе.
Итачи остановился перед комнатной дверью, вслушиваясь в едва слышный шорох. Телефон в руках помял, раздумывая, сразу вызвать полицию или сперва посмотреть на незваного гостя. Затем, снова подчиняясь потоку эмоций, он двинулся на шум. В самой дальней от входа комнате, где обычно и хранились документы Итачи, в том числе, и рабочие, орудовал сам вор. Согнувшись в три погибели, он ловко выгребал из ящиков стола всё более-менее ценное. Кажется, что-то проворчал, не нашёл пачек денег. Итачи засмотрелся, о косяк облокотился, а ключ по-прежнему в ладони сжимал. Воришка оказался пареньком примерно одного возраста с Саске. Такие же торчащие дыбом волосы, но не только на затылке, а по всей голове. Оранжевая ветровка с чёрным воротничком, оранжевые штаны, чёрные ботинки. Итачи его со светлой головы до ног рассмотрел. Поймал себя на том, что Саске на его месте представляет. Долго же он будет искать сравнения в случайных людях. Долго будет затягиваться рана от несчастий брата, которые Итачи как свои переживал.
И тут паренёк почуял неладное, резко выпрямился и развернулся на сто восемьдесят градусов. Его огромные глаза, взгляд, чуть насквозь не пробуравивший в первое мгновенье. Примерно пару секунд они просто смотрели друг на друга. А потом воришка предпринял попытку смыться более решительную, чем намерение Итачи ткнуть ему в глаз ключом. Парнишка просто ринулся мимо Итачи в коридор, согнувшись пополам, головой вперёд, набирая с места просто бешеную скорость. Итачи едва успел сориентироваться. Не отлетел к стене от толчка, не ухватился за косяк, дабы не упасть. Он обеими руками, роняя ключи от машины, ухватился за мчащийся мимо метеор и вместе с ним полетел на пол, больно стукнувшись при этом спиной о стену. Переживая приступ боли, он лишь крепче сжимал рвущегося живчика. Потом короткая борьба, не дожидаясь, пока боль уляжется. Никогда бы Итачи не подумал, что ввяжется в обычную потасовку. Куда делась его сдержанность и степенность. Весь его имидж рассыпался в единое мгновенье. Посмотрел бы кто на него сейчас из знакомых и коллег. К нечёсаным волосам добавилась порванная одежда и розовая полоса на щеке, благо, кожа цела осталась.
Итачи вспоминал Саске, когда бился с этим бесёнком. Не хотел ему вреда причинять, опасался больно сделать и в памяти воришки запечатлеться.
Как с Саске…
Когда Итачи осознал, что до сих пор сравнивает их, только что вырванный из водоворота проблем с братом, стал резче. Мигом саданул вора в промежность, чуть не попал. Паренёк весь извернулся, знал, куда метят, и в попытке защититься потерял долю секунды, чем Итачи и воспользовался и опрокинул его лицом вниз, на шею надавил, сам сверху уселся и придавил весом взрослого человека. Только когда пленник осознал, что не вырвется, позволил себе затихнуть. Дыхание его с шумом вырывалось, частое, обрывочное, будто после длительного забега что-то сказать пытался. Но он не говорил. Он просто лежал в неподвижности и размышлял, как дать дёру. Итачи не надо было быть специалистом, чтобы понять весь его стремительный мыслительный процесс. Нельзя расслабляться. Секунда заминки – и воришка скинет с себя балласт и вырвется за дверь. А там его уже ни за что не поймать.
Итачи сунул свободную руку в карман за мобильником, второй продолжал давить на шею, взгляда не отводил с неподвижного затылка пленника. Только ради набора номера позволил себе отвлечься. Вызвать полицию – и все дела. Нечего жалеть всяких подонков, загрязняющих человеческое общество. Воришкой с юности стал – им и останется. Только в последствии его дела оборот наберут и, возможно, перерастут во что-то более серьёзное, чем домовые кражи.
Пойманный словно почуял, что его один шаг от полиции отделяет, рванулся. Да так сильно, что Итачи вмиг о телефоне забыл, попытался удержать его, да всё равно выронил. Аппарат о локоть пленника ударился и к стенке отскочил. Итачи снова боролся. Второй рукой заломил одну его руку за спину. Собственный вес уже не спасал. Если противник продолжит так рьяно биться, пожалуй, легко скинет Итачи и получит шанс выбраться сухим из воды. Это до того момента, пока полиция его по отпечаткам и ДНК не вычислит. И если он числился их архивах. А то мог и чистеньким остаться. Первый раз столкнулся с ситуацией, когда хозяин дома вернулся раньше, чем преступник рассчитывал. Благо, хоть убивать не собирался, не бросился ни с ножом, ни с ключом…
Итачи поискал взглядом ключ, тоже позабытый. И вздохнул свободнее, когда пленник снова затих. Итачи думал, он сил набирается для очередного рывка, а он заговорил:
– Пожалуйста, не вызывай полицию.
– И почему же я должен это сделать? – поинтересовался Итачи. – Давай-ка я расскажу, как было дело. Ты случайно нашёл ключи… должно быть, я обронил их возле дома, иначе откуда тебе знать, где искать квартиру, которую можно ими открыть. Возможно, ты даже видел, как я их уронил. Возможно, ты знал, где я живу, или расспросил местных детишек, которые всё тебе выболтали за шоколадку или горсть конфет…
– Ничего я…
– Неважно, – перебил Итачи, – ты воспользовался ситуацией, пока меня не было дома, и решил поживиться за чужой счёт. Только не ожидал, что вернусь я в тот самый момент. И как? Много денег ты у меня нашёл?
