Текст книги "Война и Страсть (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

– Спасибо твоей бабе, за дорогой гостинец, какой привезла от немцев. Бабы даже воюют! Позор на всю дивизию! Лучшие разведчики провалили задание, а бабы! Бабы справились! Этот, с его портфелем нам дороже сотни “языков”. Буду ходатайствовать перед командованием о представлении тебя к правительственной награде, как командира операции. Никто не должен знать правду! Никто! Всем молчать! Доложен о успешной операции по захвату важного языка и все!

Губы Яна дрожат, не он только смог из себя выдавить:

– Прошу, товарищ полковник, она не моя баба… Маргарита сестра нашей медсестры, а другая баба командира Элайджи, пусть сам с ней разбирается… Но полковник, отправьте Маргариту в госпиталь. Подлечат ее там, подкормят. У нее ранение.

И полковник, и все офицеры, какие у него в блиндаже были попрощались, и вышли из штаба.

– – -

Ребекка не верила то, что ее брат вновь поверит Кетрин Пирс, и вновь позволит ей разбить его сердце. Ребекка даже не заметила, как ее окружили несколько сержантов.

– Здравие желаю, сестренка.

– Вас кто обидел?

– А вам то, что?!

– А мы девушек защищаем.

– Вы только обидчика покажите.

– А вот он…

Ребекка улыбается, смотря на приближающегося к ней Клауса, который явно не был доволен тем, что его сестра разговаривает с солдатами.

– Пошли вон! Свою сестру я сам защищу!

Тон Клауса пугает юношей, и те спешат отойти от плачущей Ребекки.

Клаус всегда знал, что его сестра слишком сентиментальная, и легко влюбляется. Он знал, что ей тяжело, и по началу приезда она плакала, но сейчас все изменилось, ведь она адоптировалась. Клаус понял, что его сестра просто так плакать не будет. Ребекка сильная, и он верила в это, даже больше, чем она сама.

– Любовь моя, что случилось? Умер очередной симпатичный солдат?

– Нет, Ник… Она вернулась… Кетрин Пирс… Они в палатке госпиталя разговаривают.

Он слышит это имя и понимает, что Ребекка говорит серьезно. Он хватает сестру за плечи, и она кашляя проглатывает ком. Она видела своего брата в таком состоянии и понимает, на что он способен.

– Я убью ее! Убью.

Ребекка оказывается на сырой земле, ведь Клаус оттолкнул сестру. Клаус дал понять, что его лучше не останавливать. Секунда, и гибрид разрывает плащевую ткань палатке.

Любовь – разрушение.

Любовь – яд.

Любовь – убивает.

Только у Элайджи и Кетрин у них особенная.

Только у Элайджи и Кетрин на грани ненависти.

Только у Элайджи и Кетрин с взглядом смерти.

Взгляд смерти – именно так Клаус Майклсон смотрит на Кетрин, которую его брат заключил в свои объятья.

– Отойди от нее брат!

– Я хотел поговорить с тобой о Катерине. Я хотел просить тебя о ее прощение и нашей свободе. Позволь мне любить…

– Я сказал отойди! Вы никогда не будите вместе! Никогда.

Кетрин прячется за спиной Элайджи. Она понимает, что Клаус разорвет ее на части. Она осознает, что ее злейшей враг не пощадит ее. Клаус Майклсон никогда не знает пощады к своим врага. Его зрачки окрашиваются в ярко-желтый цвет, а под глазами появляется сеточка из вен. Кетрин понимает, что у нее нет шанса выжить, даже если Элайджа будет ее защищать.

Кетрин Пирс имеет особенность выживать, ведь она направляет руку Элайджи, в которой он сжимал кольт, прямо на грудь Клауса. Ее цель – его смерть. Смерть того, кто разрушил ее жизнь. Даже если она умрет вместе с ним, то она готова принять свою смерть. Она готова умереть.

– Катерина…

Но уже слишком поздно, ведь он не может сопротивляться, той силе, с которой Кетрин сдавливает его руку и нажимает на спусковой курок. Выстрел отбрасывает Клауса в сторону. Кетрин Пирс никогда не промахивается. Кетрин Пирс стреляет точно.

Кетрин Пирс целилась в сердце.

Их любовь.

Вечная.

Опасная.

Смертельная.

========== Глава 35. Мой бой. ==========

В полночь пленные пришли полусожженное село. Ночевать всех загнали полуразрушенный сельсовет. Ни постели, ни чистого белья, ничего. Кол Майклсон не привык к такому обращению. Кол Майклсон не привык спать на холодном, грязном полу. Кол Майклсон сидел и смотрел на ночное небо сквозь прохудившуюся крышу здания.

– И что с нами теперь будет? – спрашивает Майклсон у одного из пленных.

– Ясное дело, – вздыхает пленный солдат. – Убьют… На войне, как на войне… Домой возвращаться нельзя – лагерь. Дома мы предатели.

Майклсон осматривается, и понимает, что бежать бесполезно. Ночью пленные проснулись от запаха гари. Немцы палили оставшуюся часть села, крича, что те помогали партизанам и заслуживают наказание. Закрыв глаза Кол, вампирским слухом, улавливает детский плачь доносящейся, из одного из горящих домов.

Решение приходит само собой, ведь Кол Майклсон предпочитал действовать.

Кол оказывается рядом с домой, и с легкостью расправляется, с деревянными досками, которые преграждали путь на свободу.

Кол не боится огня.

Кол не боится мести немецких солдат.

– Уходим…

Перед его глазами туман из белого дыма. Кол из последних сил хватает за руку, женщину, с плачущем ребенком на руках.

– Немцы услышат… Спасайся сам.

Колу наплевать. Он понимает, что должен вытащит ее. Он должен вытащить ее даже, если сам потеряет сознание из-за того, что в его организм медленно иссыхает.

Кол Майклсон не герой.

Кол Майклсон впервые поступил правильно.

Кол Майклсон вытаскивает женщину, которая прижимает к себе ребенка.

– Was haben Sie getan? (Что ты наделал?)

Кол оборачивается, видя перед собой немецкого солдата, который бьет его ногой.

– Бегите… Там впереди река… Пройдете ее, и заворачиваете в рощу. Поля заминировано, по нему не идите.

– Спасибо…

Женщина смотрит в сторону рощи. Она готова бежать. Она бежит из последних сил, чтобы спасти своего ребенка.

Выстрел.

Кол закрывает собой дорогу, и женщина успевает скрыться.

Выстрел.

Следующая пуля попадает Колу в спину.

Пленные сбегаются, чтобы посмотреть на происходящее. Кол усмехается, ведь он выживает. Кол Майклсон смотрит в глаза немецким солдатам.

– Ich? Ich tat das Richtige. ( Я? Я поступил правильно. )

Тело солдата падает на рыхлую землю, а на губах Кола крови.

Пленные солдаты опомнились, когда к ним подбежала вооруженная подмога. Они готовятся умереть, но Кол не сдается, ведь он будет биться до конца.

– Ты что же делаешь, фашист несчастный?

Выкрикивает один из солдат, когда немецкий солдат приставляет к его горлу нож. Пленный вырывает нож, и пронзает им грудь немца.

Они могут сражаться. Пленные будут сражаться, даже если это будет их последний бой.

– В бой!

Колу хочется верить в то, что пленные солдаты послушают его.

– Родина героев не карает!

Они вступают в неравный бой, и в самом деле, чувствуют себя легче, ведь они сражаются.

Она и в плену, и в ночных потемках, но будут сражаться. Они выполнят свой долг.

Беспокойная это была ночь.

Ночь полная смертей и крови.

*Лагерь Красной Армии.*

Семейные узы намного важнее всего остального. Они выше, крепче, они стирают древние распри. И да, они способны позволить одному чудовищу простить великие грехи другого.

Клаус и Элайджа всегда прощали друг друга.

Клаус и Элайджа всегда сражались друг за друга.

– Держись брат!

Элайджа оказывается рядом с братом и пронзает его грудную клетку своей рукой, чтобы вытащить пулю из белого дуба. В Клауса Майклсона стреляли множество раз, но он не чувствовал боли. Сейчас он чувствует, что огонь сжигает его. Огонь сжигает его.

– Оставь меня! Убей ее, пока она не сбежала.! Убей ее.

Элайджа не слушает брата, ведь Кетрин дрожит, сжимая свои руки в кулаки. Ей некуда бежать, зато есть куда стремиться. Всегда есть выбор: быть убитым или быть убийцей. Она выбрала второе. Она никогда не промахивается. Она не боится мести Майклсонов. Она желает лишь увидеть то, как Клаус Майклсон горит. Горит так же, как когда-то горел ее дом, вместе с ее семьей, которую Клаус убил. В ее жизни, когда хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило. Она уже уничтожила все это. Ее боль постепенно затухает, словно огонь пылавший в ней, запушили водой.

– Я хочу видеть, как он сгорит…

Кетрин безумна, потому что не двигается. Она должна бежать, но она словно онемела и не может двигаться.

Она знает, что Элайджа вытащит пулю, но а пока она наслаждается тем, что ее враг испытывает невыносимую боль. Боль за боль. Возможно, ей будет больнее, но она готова к этому. Она готова к мести со стороны Майклснов.

– Держись брат, до конца…

Пуля оказывается в руках Элайджи, и осознание того, что он успел, заставляет первородного закрыть глаза. Он спас своего брата, ведь иначе поступить Элайджа не мог. Элайджа всегда будет спасать своего брата.

И для него наступает час, когда он уничтожает ту, которую любит, чтобы чувство больше не мучило, чтобы любовь больше не мучила его. Он сделает ей больно, чтобы она осталась в живых.

Элайджа выхватывает из ее рук кольт, и смотрит в ее глаза. Его зрачки сужаются, и Кетрин повинуется внушению, ведь она уже слишком давно не принимала вербену.

– Сколько еще пуль у тебя есть, Катерина? Как тебе удалось украсть кол у нашего отца? Где ты его вдела в последний раз? Почему ты вернулась? Отвечай!

– Только те, что в кольте. Это сделал один из моих любовников. В Италии, в 1933 году. Ты себя кем возомнил? Ты думаешь, что мир крутится вокруг тебя. Хотя, ты так и думаешь, Элайджа. Я вернулась сюда, чтобы выжить и, возможно, стать счастливой. Я лишь желала отомстить Клаусу за свою семью.

Элайджа опускает свой взгляд, Он порой поражается ее способности выживать. Она поражается его невозмутимости. Она в отчаянии протягивает руки, ведь понимает, что ее жизнь сейчас зависит он него. Она тянется к нему, пытается схватить, но

Элайджа отталкивает ее от себя,. Она обессилено тянется к нему, пытается вернуть своего любимого рыцаря. Рыцаря и защитника в которого она влюбилась будучи юной девушкой. Будучи живой. Но вместо этого лишь холодный взгляд, холодный воздух, и воспоминания, оставшиеся от них.

– Я хотел сделать тебя главной в моей жизни, но если ты хочешь быть шлюхой, так и будет. Вот как нужно обращаться с тобой.

Элайджа слышит, как стучит сердце в ее груди. Он понимает, что должен отпустить ее.

Отпустить ее… Элайджа готов провести вечность принося в жертву все хорошее, что было между ним и Кетрин , ради брата.

Он проведет вечность спасая брата. Клаус проведет вечность наблюдая, как Элайджа жертвует всем ради него…Элайджа никогда не оставит свою семью.

– Никлаус, я даю тебе слово, что никогда не приближусь к Катарине. Даю тебе свое слово…

Клаус доволен, ведь он знал, что его брат выберет семью. Клаус теперь доволен, ведь Элайджа отпустил Кетрин. Элайджа готов покинуть палатку, но Кетрин Пирс последнее слово.

– Я и на метр к тебе не подойду! Иди к черту!

И Элайджа уходит, ведь он выбрал семью.

Кетрин вновь сбегает во тьму, и не чувствует боли. Ее душа всегда скитается во тьме. Всегда.

Мужчина прощает и забывает. Женщина прощает – и только.

*Комната Яна.*

– Даже не верится, в то, что ты вернулась, – Элиза обнимает Маргариту. – Даже не верится в то, что вернулась с Ада..

– Я и сама не верила в это, и знаешь, вся эта история с Колом, – неуверенно начала Маргарита.

– Я, – лишь при упоминании его имени на глазах Элизы появлялись слезы. – Я виновата в его смерти… Я…

– Да не реви ты, – сжимая в зубах бинт, убеждает ее Раиса. – Нужно верить! Я верила, и моя сестра вернется ко мне.

Вернется он. Живее других.

– Я буду верить, – сквозь слезы улыбается Элиза вытирая свои слезы.

– Туго! – выкрикивает Маргарита, переводя взгляд на сестру.

– Потерпи! – Раиса сосредоточена на перевязке, и заклинании, чтобы хоть как-то заглушить боль от ранения.

В руках Яна поднос с чаем, но дорогу ему преграждают солдаты из его батальона. После выхода командира из штаба солдаты искали своего командира, чтобы узнать о решении командования.

– И что полковник решил? – спрашивает один из солдат.

– Да, что? – доносится голос из толпы.

– Вот так всегда сначала помурыжат, а потом медали вешают, – объясняет Ян, проходя между своих подчиненных. – Вам месяц отпуска. Я пойду…

– Так за это надо выпить, – Ринат достает бутылку водки. – Давайте выпьем за нашу великую Родину, которая то по морде бьет, то к наградам представляет.

– И мы выпьем, – уверяет солдат Ян. – Я только чай занесу.

– Ждем тебя у костра, комбат, – кивает головой Тимур.

– Месяц отпуска! – радостно выкрикивает один из солдат.

– Я к маме уеду! – повествует товарищу один из солдат.

– А я к невесте, – хлопает его по плечу друг.

Ян провожает взглядом уходящих солдат. Он их командир, и если счастливы его солдаты, то счастлив и он.

Комментарий к Глава 35. Мой бой.

Песня : https://www.youtube.com/watch?v=4JsR85brXkQ

========== Глава 36. Оно неконтролируемо. ==========

– Чай, и шоколад, и даже не спрашивайте, где я это достал, – Ян открывает дверь, держа в руках поднос.

– Спасибо, – Элиза пожимает плечами, смотря на командира.

– И, что решил командир дивизию, – уверенно спрашивает Раиса, беря в руки чашку с чаем. – Маргариту уже допросили, даже не дав мне сделать ей перевязку.

– Все хорошо, сестра, – улыбается Маргарита, беря в свои руки чашку.

– Я уговорил отправить тебя в госпиталь, – признается Ян. – Подлечат. Откормят. Полковник сказал молчать. Солдатам месяц отпуска, а меня представить к награде.

– Молчать значит, – ухмыляется Раиса, отпивая горячий чай. – Маргарита, как ты думаешь, стоит ли твоего внимание человек, который не знает, что ты предпочитаешь чай без сахара. Разведчик еще. Позор, товарищ командир батальона.

– Виноват, – Ян ухмыляется, опуская взгляд.

– Так, я никуда не поеду! Ни в какой госпиталь! Я останусь с сестрой! – Маргарита решительна в своем намеренье, остаться с сестрой.

– Я не отпущу свою сестру! – громко выкрикивает Раиса.

– Да, все бабы дуры, – вздыхает Ян, смотря на Раису, которая нахмурила свои брови. – Одумайтесь. Кругом война. Самая линия фронта. Маргарита ранена, и если придется бежать, то далеко она не уйдет. Легкая цель.

– Мы бабы, может и дуры, но ударить можем, – отвечает ведьма.

– Он прав, – зажмуривается, произносит Маргарита. – Я не смогу уйти…

– Я не потеряю тебя вновь, сестра, – прикусывая губу, шепчет Раиса.

– Решайте, завтра утром колонну тяжело раненных солдат направляют в районный госпиталь, – говорит Ян, надеясь, что Раиса примет верное решение. – Нужны медсестры для сопровождения.

– Мы решим, – Раиса положительно кивает.

– Я к своей группе, – Ян смотрит в глаза Раисе, которая тоже не отводит взгляда от новообращенного вампира и ест плитку шоколада.

– Лампочку прикрути в своей комнате, Ромео, – шипит Раиса вслед уходящему Яну.

– Почему, когда ты влюбляешься, то не можешь удержаться от глупостей? – спрашивает сестру Маргарита.

– Думаешь, я влюбилась? – Раиса оборачивается, чтобы заглянуть в глаза сестре.

– Я знаю тебя сестра не один год, – Маргарита обнимает ее. – Оно неконтролируемо – желание любить. Любовь невозможно контролировать. Это огонь, который даже вода не сможет потушить. Именно так я и думаю.

Она ушла. Кетрин ушла из лагеря сразу же, после того, как буря гнева утихла. Она отобрала у солдат бутылку алкоголя и ушла. Ушла в ночи.

Она ушла. Кетрин ушла. Но, Элайджа не мог простить себе ее уход. Он не мог простить себе, то, что отпустил ее. Отпустил, и теперь винит себя. Элайджа отпустил ее. Отпустил одну. Отпустил примаком в Ад.

Элайджа берет нескольких солдат, под внушением, и уходит в лес. Обычная разведка, как скажет он Клаусу. Он волновался о

Кетрин. Он знает, что она могла натворить глупостей. Он лишь хотел убедится, в то, что с ней все хорошо.

Элайджа находит ее на рассвете, сидящей на берегу и допивающую бутылку алкоголя. Как же она напоминает ему его. Он вот так же сидел и молчал, надеясь, что алкоголь утолит или заглушит его боль.

– Катерина…

Он медленно приближается к ней, и дотрагивается до ее плеча.

– Отвали!

Она думает, что он нашел ее, для того, чтобы доставить к Клаусу. Она всегда убегала. Она всегда будет так поступать. Она убегает. Он догоняет, зная, что игра закончится.

– Если я догоню, игра закончится!

Он ее убьет. Она думает именно так. Она хочется жить, поэтому бежит. Она бежит, но в какой-то останавливается, понимая, что впереди минное поля.

– Катерина!

– Оставь меня Элайджа! Я ведь для тебя шлюха, и больше никто! Ты ведь так думаешь! Оставь меня!

Кетрин делает шаг в сторону поля. Они слышат голоса немецких солдат, и понимают, что их крики привлекли внимание.

Автоматная очередь.

Элайджа принимает самое правильное решение. Он толкает ее в воду. Они падают. Кетрин пытается отплыть от него. Пытается, но не получается. Он целует ее, не понимая, что происходит с ним.

Солдаты стреляют по поверхности воды.

– Es ist niemand hier (Здесь никого нет. )

Минута…

Две…

Пять…

Десять…

Солдаты уходят.

Кетрин первая выплывает на поверхность…

– Убирайся! Сейчас же! Идиот! Ты больше никогда меня не увидишь.

Он целует ее. Целует не говоря ни слова, ведь Элайджа Майклсон желает лишь ее. Желает целовать и любить только ее.

Горечь обиды медленно, но верно заменилась другим чувством. Страстью? Любовью? Похотью?

Оно неконтролируемо – такое прекрасное желание страсти смешенной с ненавистью и похотью.

Она ответила неожиданный порыв. Элайджа подхватил ее на руки и они вновь оказались в воде. Там она и стянула с него гимнастерку. Он покрывал ее тело поцелуями. Ее теплые губы проводили дорожку, начиная от шеи и опускаясь все ниже. Она довольно усмехается ,проводя рукой по его черным, как смоль, волосам, а Элайджа шептал.

– Зачем я это сделал… Зачем я не сдержал свое слово?

– Вашу семью уже не спасти, Элайджа, а со мной тебе хорошо.

Если мужчина дал слово, значит, он должен его держать. Элайджа не сдержал свое слово, ведь он снова целовал ее в губы, на этот раз более страстно.

Они были, как единое целое, находясь в этом огне страсти, любви, похоти. Они оба были напряжены до предела, наслаждаясь этим. Этот рассвет озарял ее лицо.

Этот рассвет они встретили в стонах и признаний. Так они и провели оставшиеся часы, перед восходим солнца, друг другу себя и свою любовь. А на утро Элайджа осознает, что он не сдержал свое слово. Он нарушил обещание, ради нее. Даже вода не смогла потушить огонь, который Кетрин Пирс разожгла в его сердце. Это он не мог контролировать.

Оно неконтролируемо – такое прекрасное желание страсти смешенной с ненавистью и похотью.

========== Глава 37. Точка невозврата. ==========

” В тишине лишь понимаю, что такое боль. И какая же слепая, всё таки любовь. Я в твоём плену, всё идёт ко дну. Я устала жить в сомнениях, как же я тебя люблю.

Скажи, зачем, разбиваюсь на осколки, я любима, но не тем. Скажи, зачем, оставляешь как всегда меня среди холодных стен.

Каждый миг тебя теряя хочется кричать. Сердце к боли привыкает, просится молчать. ” – Аполлинария. Скажи зачем?

– Я впервые вижу рассвет настолько красивым. Значит, это Солнце восходит для нас, Катерина ? – и Элайджа верит в это.

– Наша любовь тоже увянет, когда взойдёт Солнце? – вздыхает вампирша, смотря на лежащего рядом Элайджу.

– Отныне, для меня Солнце будет восходить, только если есть ты, – Элайджа вдыхает запах ее волос, и ему хочется верить в то, что там и будет.

– Элайджа, давай сбежим, – Кетрин ласково шепчет ему на ухо, прижимаясь к его груди.

– Я обещал, что не приближусь к тебе, – Майклсон целует ее в лоб.

– Я обещала, что и на метр к тебе не приближусь, – вздыхает Пирс.

– У нас странные отношения, Катерина, – да, и сама Пирс знает это.

– Ты испугался за меня, и я знала, что если я для тебя что-то значу, то ты вернешься ко мне, – шепчет Кетрин.

– Я не хочу делить тебя ни с кем, Катерина, – и почему-то Элайджа верит в свои слова. – Тогда я наговорил тебе глупостей… Прости… Я не могу отказаться от тебя… Я не могу отказаться от семьи… Это словно…

– Точка невозврата, Элайджа, – ухмыляется брюнетка. – Ничего… Нас ничего не ждет… Только секс, и все…

– Почему ты так думаешь, Катерина? – Элайджа оборачивается к ней.

– Потому что ты идиот, если веришь, в то, что Клаус простит меня, ты лишь способ выживание, Элайджа, – признается Кетрин, нависая над ним. Все закончилось, Элайджа… Я предоставлю тебе право решать, что будет дальше.

– Нет, у нас все серьезно, Катерина, – он не успевает, договорить ведь Кетрин целует его в губы.

– Вот и все… Я думаю сбежать в Польшу, и если я важна для тебя, Элайджа, то ты присоедишься ко мне, и признаешься Клаусу о том, что между нами было,– произносит Кетрин сквозь поцелуй.

– Ты – часть моей жизни. И всегда будешь ею, – хотя Элайджа понимает, что как только он признается брату, то тот убьет и ее и его. – Всегда. Знай, если наш союз не для Рая, тогда я вместе с тобой пойду в Ад.

– Я готова вновь оказаться в Аду, Элайджа, – и на этот раз Кетрин Пирс понимает, что Элайджа на нее стороне, ведь первородный тянется к кожаной кобуре, и протягивает ей кольт.

– Это же, – ее зрачки округляются при виде оружия, – Тот самый кольт.

– У моей семьи много врагов, и мне нужно знать, что ты будешь в безопасности, – Элайджа улыбается, придерживая ее за талию.

– Я не выстрелю без причины. Доверься мне, Элайджа Выбирай семью, Элайджа, потому что мой мужчина выбирать не станет, – и он понимает, что она говорит серьезно и Кетрин Пирс никогда не устроит истерик, и именно такая женщина должна быть рядом с ним.

Однажды в жизни Кетрин Пирс наступил момент, когда она лежит на земле, смотрит вверх и понимает, что ей больше не нужно бороться, но позже осознание того, что это не конечная прямая пути, а точка невозврата. Это точка невозврата. Ее жизнь вновь загорелась именно в тот момент, когда она осознала, что рядом с ней есть тот, кто будет бороться за нее. До конца.

Однажды в жизни Элайджи Майклсона наступил момент, когда он лежит на земле, смотрит вверх и понимает, что долго смотреть на солнце невозможно, ведь оно обладает великой обжигающей силой. Солнце обжигает. Любовь обжигает. Он обжегся, и теперь остались лишь ожоги. Кетрин Пирс обожгла его, и он вновь и вновь готов гореть вместе с ней в этом пламени. Но позже осознание того, что это не конечная прямая пути, а точка невозврата. Это точка невозврата. Его жизнь вновь загорелась именно в тот момент, когда она рядом с ним, но она уходит, а будет бороться за нее. До конца.

Элайджа и Кетрин улавливают чьи-то биение сердец, и они готовы сражаться.

– Солдаты? – шепчет Элайджа.

– Будет весело, – она целует его, и исчезает в направлении, откуда доносились биение сердец.

– Не думаю, Катерина, – Элайджа следует за ней.

Все, что они видят это напуганную женщину с трехлетним ребенком на руках. Та, самая женщина, которую спас Кол. Она сумела спрятаться в роще, на которую указал Майклсон.

– Убейте меня, но не трогайте Аню, – шепчет напуганная женщина.

– Никто вас убивать не собирается, – заявляет Майклсон. – Как вы здесь оказались?

– Я бежала, из деревни, которую сожгли немцы, там они держат пленных, и один из них спас меня, – женщина открывает свои глаза и видит перед собой командира Красной Армии, и женщину, облаченную в малиновое, изорванное платье.

– Я помогу вам добраться до лагеря Красной Армии, – Элайджа протягивает ей свою руку, и она видит точно такое же кольцо, что и у того, кто спас ее из огня. – У того солдата было точно такое же кольцо, как и у вас. Да…

– Кол, – приходит в сознание Элайджи, это был его брат, хотя он не верит, в то, что он может поступить правильно. – Катерина…

– Я должна передать сообщение, чтобы он возвращался в лагерь, твоему братцу идиоту, как я поняла? – она скрещивает свои руки на груди.

– Да, направляйся в деревню и найди его, – Элайджа кивает головой и переводит взгляд на женщину, внушая ей, что та не видела рядом с ним Кетрин.

– Прощай, по крайней мере, я буду свободна, – Кетрин исчезает, направляясь к реке. – И это конец, Элайджа…

Он слышит ее последние слова, и понимает, что это действительно конец.

Он знает, что она уходит. Кетрин Пирс так любит жизнь, и всегда выбирает жизнь. И может, оттого, Элайджу тянуло к ней с невероятной силой. Она выживала на краю, и сейчас на этом краю стоит Элайджа.

Это точка невозврата. Точка невозврата – это когда нет обратной дороги. Точка невозврата – это то место , от которого не хочется даже вспоминать о прошлом. Точка невозврата – это каждое мгновенье нашей жизни. Точка невозврата – это когда, события начинают развиваться настолько стремительно, что человек не в состоянии ими управлять, а часто понимает, что любые действия окажутся бесполезными.

Очень скоро Элайджа Майкслон осознает это. Очень скоро Элайджа Майклсон утратит контроль.

Если твоя жизнь была связана с человеком, который оставил тебя, несмотря на твою преданность, чтобы ты выбрал, как не освобождение? И так, это конец. И это конец, ведь Кетрин Пирс выбрала освобождение, надеясь на то, что он будет ее ждать. Надеясь, что он выберет их отношения, нежели вечные попытки спасти Клауса.

*Лагерь Красной Армии.*

Семья – как элемент пазла: найдешь недостающий кусочек, и картинка жизни сложится…

Элайджа возвращается в лагерь вместе с спасенной женщиной и солдатами, с которыми он ушел прошлой ночью. Клаус доволен, ведь он знал, что никогда не оставит семью. Ребекка бежит на встречу Элайджи, и заключает брата в свои объятья. Она счастлива, ведь он вернулся. Она замечает, как сверкают глаза Элайджи. Она понимает, что ее брат влюблен, ведь такой взгляд может быть только у влюбленного мужчины.

– Ты совсем не влюблялся, брат, и кто она? – недовольно хмыкает Ребекка скрещивая свои руки на груди. – Я должна узнать ее имя.

– Я не верил в любовь до того, как узнал Катерину, – Элайджа решил, что он не соврет своей сестре.

– И почему тебя тянет к подобным женщинам, Элайджа, ты ведь знаешь, что, все женщины, которых вы с Ником впускаете в нашу жизнь, страдают, – Ребекка тащит брата к собравшимся солдатам, и медсестрам, объясняя это тем, что его ждет сюрприз. – Ее жизнь тоже будет отравлена.

– Ты когда-нибудь познавала любовь? Это словно ты попадаешь в её плен. Пока она полностью не уничтожит тебя, пока ты весь не сгоришь и не превратишься в пепел, она тебя не оставит. Невозможно забыть « Запах Любви. » Я принял решение остаться с Катериной, – Элайджа не отводит взгляда от сестры. – Кол, вернется, и я уйду, Ребекка. Я выбрал любовь. Катерина передаст ему сообщение. Он был в плену, и сейчас находится в деревни за рекой, и заминированным полем.

– О чем шепчитесь, – Клаус демонстративно обнимает сестру.

– Кол в деревни, за той рекой, и я планирую пойти туда, чтобы вернуть нашего брата, Элайджа, ты пойдешь со мной? – Ребекка улыбается братьям.

– Кол сам выберется, и я уверен, что его медсестричка будет весьма рада встречи с ним, – Клаус смотрит на Элизу, которая придерживает Маргариту за плечи.

– Он будет доволен тем, что был оплакан, Ник, – Ребекка нахмуривает свои брови.

Фотограф командует всем собравшимся улыбаться, пока военный журналист разговаривает с командиром дивизии и Яном, на груди которого теперь красовалась медаль : «ЗА БОЕВЫЕ ЗАСЛУГИ» Эту медаль он получил, возможно, и не заслуженно, и он понимал это. Как скажет полковник : За умелые, инициативные и смелые действия в бою, способствовавшие успешному выполнению боевых задач воинской частью, подразделением.

Раиса приняла решение остаться. Ведьма. не отводила взгляда от Яна. Она понимала, что позволила своему сердцу взять верх, ведь она влюбилась. Она поклялась закрыть свое сердце, но, похоже, у Яна отыскался ключ к ее сердцу.

Это была последняя фотография Ребекки Майклсон.

« На память. Курск 1943… »

Клаус решил, что его сестра может стать легкой мишенью в этой войне.

Пронзая ее сердце клинком, он был уверен в том, что защищает ее. Он решил, что это единственный способ защитить ее от нее самой же, ведь она всерьез решила пойти за Колом. Он решил, что так лучше защитит ее. Он решил, что Ребекки не место среди крови ужасов войны. Ребекка ушла в забытье. Элайджа опоздал, чтобы спасти свою сестру. Элайджа не остановил своего брата.

Семья – как элемент пазла: найдешь недостающий кусочек, и картинка жизни сложится…

Семья – как элемент пазла: потеряешь недостающий кусочек, и картинка жизни не сложится…

Но уже с 12 июля советские войска перешли в решающее

контрнаступление, сначала на Орловском направлении, а с 3 августа – на

южной части Курского выступа. В ней приняли участие 22 общевойсковых,

5 танковых, 6 воздушных советских армий. «По насыщенности техники,

интенсивности действий войск, – писал впоследствии маршал К.

Рокоссовский, – Курская битва не имела себе равных». Во время боев

активизировали свои действия по разрушению коммуникаций противника

партизаны. На Украине, в Беларуси, в других регионах была проведена

одновременно спланированная широкомасштабная операция по

разрушению железнодорожного полотна, в результате которой резко

сократились железнодорожные перевозки, подвоз грузов и подкреплений к

фронтам.

Особенно неблагоприятно для вермахта сложилась обстановка на

Орловском направлении, где советская сторона создала перевес в людях в 2

раза, танках и орудиях – в 3 раза, самолетах – в 2,7 раза. Немецкие армии

вынуждены были с боями отступать. 5 августа советские войска освободили

города Белгород и Орел. В ознаменование этой победы впервые в Москве

был произведен артиллерийский салют. 23 августа советские войска

вступили в Харьков, началось освобождение левобережной Украины и

Донбасса.

Размах, напряженность и достигнутые результаты ставят битву под

Курском в ряд крупнейших событий второй мировой войны. В течение 50

суток сражались 2 мощнейшие группировки, включавшие 43 % немецких

дивизий, действовавших на советско-германском фронте, и около 30 %

советских. За это время советские войска потеряли 863 тыс. человек, в том

числе 254,5 тыс. убитыми. Огромными были потери в технике: 6064 танков

и САУ, 5244 орудия, 1626 самолетов. Потери немецких войск в курской

кампании, по советским источникам, составили около 500 тыс. человек, до

1500 танков, 3000 орудий, 3700 самолетов. Другими словами, за

исключением самолетов, потери советских войск превышали немецкие,

особенно в танках. Сражение под Курском показало, что победа была

достигнута благодаря численному превосходству Красной Армии и ценой

тяжелых потерь. В августе 1943 г., анализируя его итоги, Сталин вынужден

106 был признать, что подобное соотношении потерь бронетанковой техники

более не может быть терпимым.

Профессия военного журналиста стала наиболее популярной в период Великой Отечественной войны. Военный корреспондент является таким же самым журналистом как и большинство современных журналистов, единственное отличие заключается в том, что военные журналисты сопровождают свою армию в процессе и во время проведения военных действий, а также освещают события в процессе войны.