Текст книги "Война и Страсть (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

– Она остается в доме? – дрожащим голосом интересуется Хейли. – Элайджа! Она манипулирует тобой!

– Катерина любит меня, а я люблю ее, – первородный подходит к своему автомобилю. – Прощай, Хейли. Постарайся не провоцировать Катерину, до моего возвращения. Мне нужно уехать, чтобы купить цветы для Катерины.

Дверь захлопывается. Автомобиль трогается с места, а Джексон прижимает к себе жену, прекрасно понимая, что она будет любить Элайджу. Всегда будет любить, но в ее жизни появилась Кетрин, которая разрушила все.

– Джек, я не должна была втягивать тебя во все это, – сквозь слезы хрипит Хейли.

– Все хорошо, я рядом, – Джексон гладит ее по волосам, пытаясь успокоить. – Я всегда буду рядом.

– К черту Элайджу! К черту Кетрин! К черту любовь! – Хейли прижимается к мужу. – Теперь есть только мы.

Теперь Хейли осознает, что ей нельзя тратить драгоценное время на раздражение и борьбу с собой. В борьбе с собой она проиграла. В борьбе с Кетрин Пирс она проиграла.

– – – Особняк Майклснов. Ночь. – – -

Элайджа верил в то, что может спасти ее. Он верил ей, и Кетрин ценила это. Ценила его заботу.

Поэтому она и облизывает нервно губы, ставя на столик, в их комнате поднос с фруктами и бокалы с бутылкой вина. Кетрин зажигает свечи, слыша приближающиеся шаги. Зажигалка падает на пол, и Кетрин сбрасывает с себя легкий халатик, оставаясь в одном нижнем белье. Скрип двери, и Кетрин расправляет свои плечи.

– Ты обещал снять это с меня, – Пирс опускает шлейку бюстгальтера.

– Здесь темно! – не выдержав, рычит Клаус, который едва держится на ногах.

– Клаус! – в ужасе шипит Пирс, тянясь за своим халатом.

– А я думал, на что купился мой брат, – Клаус осматривает Кетрин с ног до головы.

– Уходи! – немного остыв и прикрывшись халатом, кричит Кетрин. – Уходи или следующее, что полетит в тебя, будет подсвечник! Уходи! Ты пьян!

– А ты шлюха, – Майклсон разводит руки в стороны. – Сегодня ночью стони по тише. Мне нужно выспаться, и напомни мне, чтобы я составил ваше с Элайджей расписание секса.

Клаус смеется, когда в него летит зажигалка, которая была в руках Кетрин. Она провожает его со страхом во взгляде, и как только Клаус уходит она нагибается, чтобы поднять зажигалку и вновь зажечь свечи, но ощущает, как на ее плечи ложится пиджак и Кетрин закрывает глаза, ведь она всегда узнает запах его духов.

Это слишком, чтобы быть правдой, но это правда.

– Все хорошо, Катерина? – спрашивает Элайджа, целуя ее в шею. – Я встретил своего брата. Он пьян.

– Все хорошо, – она оборачивается и дотрагивается до его лица. – Он искал свою комнату и обещал составить расписание. нашего секса. Хотя, мне наплевать, ты же знаешь. У меня есть пару идей на сегодняшнюю ночь. Вина?

– У меня есть идея получше, – Элайджа берет ее за руки и уводит ее на кухню. – У тебя всегда холодные руки.

Она стоит посреди кухни и в полумраке свечей замечает две чашки с теплым чаем и ваза с ее любимыми темно-алыми розами.

– Это для меня? – спрашивает она.

– Да, Катерина, – Элайджа садится за стол и берет в руки чашку с чаем. – Расскажешь мне о вашей ссоре с Хейли? Я хочу поговорить с тобой. Я доверяю тебе.

– Она сказала, что между нами нет : ни тепла, ни доверия, ни любви, – шепчет Кетрин садясь за стол. – Но, мне наплевать, Элайджа. Я знаю, что это не так. Главное это мы. Почему ты простил меня за тот случай в баре.

– Потому что ты исправила свою ошибку, Катерина, и я люблю тебя, – отвечает Элайджа отпивая чай. – Хейли вместе с мужем и дочерью переедут в апартаменты, на против. Никлаус не станет возражать. Я сделаю все возможное, чтобы исправить ситуацию с твоей дочерью.

– Как же сильно я люблю тебя, -Кетрин опускает свою голову на его плечо. – Темнота, по-прежнему вокруг меня, и я не успокоюсь, пока Надя не будет рядом со мной. Я виновата перед ней. Она умерла. Моя дочь умерла из-за меня. Я должна исправить эту ошибку.

– Мы не осознаем силы чувства к тому, кого любим, пока он не покинет нас, – отвечает Элайджа, целуя ее в лоб. – Я осознал это, когда утратил тебя. Но, теперь ты рядом со мной, и я не отпущу тебя. Ведьмы вернут твою дочь.

Любовь – это когда счастье другого есть необходимое условие вашего счастья. Сейчас Кетрин Пирс счастлива, ведь он рядом с ним, и ради него она готова перетерпеть.

* Англия. *

Они привыкли к дорогим вечеринкам и роскоши. Все слишком дорого. Де Мартель празднуют очередную победу армии.

– Снова в Париж? – спрашивает Аврора у брата.

Практически каждый год они уезжают в Париж, Милан или Валенсию, чтобы отдохнуть. Аврора знает все улочки и тихие тупики в этих городах.

– У меня другие планы, – отвечает Тристан. – Лучше потанцуй сестра. Мы празднуем победу.

Она улыбается, подбегает к молодому человеку и завлекает его в танец.

– Кетрин Пирс? – спрашивает мужчина, подзывая девушку к себе.

– Вы про меня? – Пирс улыбнулась, отходя от своего кавалера. – Я Кетрин Пирс.

– У меня сообщения для вас, от Люсьена Касла, – мужчина тащит за собой Кетрин и они оказываются на улице.

– Отпусти меня! Я ответить и могу! – Пирс вырывает свою руку.

– Клаус Майклсон послал своих вампиров, чтобы те убили тебя, – объясняет мужчина. – Нам нужно уходить. Сейчас.

– Убить меня, – она спрашивает тихо, приподнимается, смотря прямо в его глаза.

– Конечно, – отвечает мужчина. – Нас уже ждут.

Этот праздник будет совершенно другим, не таким, как привыкли Де Мартель. Это будет праздник со смертельным исходом. Механизм бомбы сработал вовремя, и уходя Кетрин видит возвышающее пламя. Кетрин Пирс вновь выжила. Кетрин Пирс выживет. Всегда.

* Франция. *

– Письмо не письмо, – бормочет она перебирая письма брата. – Я не понимаю! Здесь столько писем!

Ребекка слышит, как открывается входная дверь, и девушка быстро закрывает шкатулку с письмами и ставит ее на место.

– Вы вернулись, – Ребекка спускается в гостиную. – Ник, вижу ты в настроении, и я хотела спросить : Почему ты заколол Кола?

– Из-за его неконтролируемой жажды, – отвечает Клаус. – Он всегда был безнадежен.

– Очередная победа, – заявляет вошедший в комнату Элайджа.

– Я надеюсь, что очень скоро все это закончится, – вздыхает Ребекка, и желает стросить у Клауса о письме, вспоминает, надо боять, что надо бояться. – Вы нашли мне место в госпитале? Когда мир в опасности, я должна помочь.

– Вампирша-медсестра, – ухмыляется Клаус.

Ребекка не может успокоить свое сердце, впрочем, какой в этом смысл, если сейчас ее братья и так слышат его бешенный стук?

– Что-то случилось, сестра? – интересуется Элайджа.

– Нет, я волнуюсь, ведь возвращаюсь на линию фронта, – улыбается Ребекка.

– Я всю свою любовь отдал тем, кто не любил меня. Катерина не любила меня, и сегодня я оставил все свои попытки отыскать ее. Я отпустил ее. Я простил ее, – произносит Элайджа, и Ребекка берет своих братьев за руки. – И теперь, я не могу любить, я не умею.

– Мы будем держаться вместе на века, – произнося клятву улыбается Ребекка.

– Всегда и навсегда, – повторяет Клаус держа за руки брата и сестру.

А ночью Клаус улыбается, все шире и шире, когда служанка протянет ему записку от Люсьена : ” Бомба сработала. Особняк Де Мартелей подорван. Кетрин Пирс была там. “

* Девять километров от Минска.*

Темнота, по-прежнему вокруг. Сперва Ян пытался кричать и звать на помощь, но его никто не слышал. Он сумел отбросить от себя несколько таких же несчастных, как и он. Когда он попал в лагерь, то пытался бороться. Пытался бежать, но получил пули в свою спину. Он верил в то, что выберется. Верил в то, что выживет и вернется к Раисе и сестре. Но, без крови он медленно иссыхал. Ян отдал фотографию одному из пленных, которые решились на безумный поступок : Они спрятались в подземелье. Они просидели там пять суток, а когда вышли, то не были уверены кого увидят на верху. Это были советские танкисты, которые приняли евреев сначала за переодетых немцев – с такой невероятной поспешностью кинулись те к ним, выйдя из-под земли. Солдаты их чуть не убили.

Яну не повезло, ведь его судьбу уже решили, его сперва отравили газом, а затем захоронили вместе с другими трупами.

Темнота, по-прежнему вокруг.

Но, Яну кажется, что он возвращается домой. Теперь все будет хорошо и все будет иначе.

Шум тополей вдоль дороги.

И где-то за реками и полями его родной дом, любимый дом.

В доме желтое окно.

Знакомый силуэт.

Она ждет его. Ждет давно.

Его Раиса по-прежнему ждет его.

Но, сколько пройдет лет? Сколько пройдет времени, когда они встретятся.

Темнота, по-прежнему вокруг Яна. Он иссох.

Но, где-то там родной дом, любимый дом, и Раиса, которая ждет его.

Но, сколько пройдет лет? Сколько пройдет времени, когда они встретятся.

Боже, сколько лет?

Операция «Багратион».

В 1944 г. Красная Армия провела ряд наступательных операций, в результате которых государственная граница СССР была восстановлена на всем протяжении от Баренцева до Черного моря. Гитлеровцы были изгнаны из Румынии и Болгарии, из большинства районов Польши и Венгрии. Красная Армия вступила на территорию Чехословакии и Югославии. В числе этих операций был и разгром немецко-фашистских войск на территории Беларуси, вошедший в историю под кодовым названием «Багратион». Это одна из крупнейших наступательных операций Красной Армии против группы армий «Центр» в годы Великой Отечественной войны. В проведении операции «Багратион» участвовали армии четырех фронтов: 1-го Белорусского (командующий К. К. Рокоссовский), 2-го Белорусского (командующий Г. Ф. Захаров), 3-го Белорусского (командующий И. Д. Черняховский), 1-го Прибалтийского (командующий И. X. Баграмян), силы Днепровской военной флотилии. Длина фронта боевых действий достигала 1100 км, глубина движения войск – 560—600 км. Общее количество войск к началу операции составляло 2,4 млн человек. Операция «Багратион» началась утром 23 июня 1944 г. После артиллерийской и авиационной подготовки на Витебском, Оршанском и Могилевском направлениях перешли в наступление войска 1-го Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских фронтов. На второй день на вражеские позиции обрушили удар войска 1-го Белорусского фронта на Бобруйском направлении. Действия фронтов координировали представители Ставки Верховного Главнокомандования маршалы Советского Союза Г. К. Жуков и А. М. Василевский. Сильные удары по коммуникациям и линиям связи оккупантов нанесли белорусские партизаны. В ночь на 20 июня 1944 г. начался третий этап «рельсовой войны». За эту ночь партизаны взорвали более 40 тыс. рельсов. К концу июня 1944 г. советские войска окружили и уничтожили витебскую и бобруйскую группировки врага. В районе Орши была ликвидирована группировка, прикрывавшая Минское направление. Оборона врага на территории между Западной Двиной и Припятью была взломана. Первое боевое крещение около деревни Ленино Могилевской области приняла 1-я Польская дивизия имени Т. Костюшко. В боях за освобождение Беларуси принимали участие французские летчики авиационного полка «Нормандия – Неман». 1 июля 1944 г. был освобожден Борисов, а 3 июля 1944 г. – Минск. В районе Минска, Витебска и Бобруйска было окружено и уничтожено 30 гитлеровских дивизий. Советские войска продолжали наступление на запад. 16 июля они освободили Гродно, а 28 июля 1944 г. – Брест. Оккупанты были полностью изгнаны с белорусской земли. В честь Красной Армии – освободительницы Беларуси от немецко-фашистских захватчиков на 21-м километре Московского шоссе насыпан Курган Славы. Четыре штыка этого монумента символизируют четыре советских фронта, воины которых участвовали в освобождении республики.

========== Глава 49. Лишь тот, кто ждёт. ==========

Лишь тот, кто ждёт – оценит встречу,

В разлуке нет ничьей вины.

Кто не любил – тот гасит свечи,

Кто любит – тот горит внутри.

Эль Твит.

* Флешбек. Новый Орлеан. Неделю назад. Переезд Кетрин в особняк Майклсонов. *

Он сводит ее с ума своими прикосновениями, лёгкими касаниями, которые так нравились Кетрин Пирс. Под которые теперь просыпалась Кетрин Пирс.Аккуратно целует ее в плечо, и Кетрин кажется, что она никогда не привыкнет к тому, что он так близко. Она никогда не привыкнет к тому, что им теперь не нужно скрываться, и они просыпаются в одной постели.

– Доброе утро, – после того, как она нависает над ним ее губы накрывают его.

– Мы проговорили до утра, – шепчет Элайджа и не спешит открывать свои глаза.

– И мне определенно это понравилось, – улыбается Кетрин. – Просто разговаривать с тобой.

Ей нравится все в нем, особенно та нежность, которую он проявляет к ней. Элайджа хочет казаться независимым, тем который может все, но это не так. И только с ней, показывая себя настоящего. Страстного, наполненного болью прошлого и желаниями настоящего. Они понимали друг друга. Кетрин знала, что ему нравится. Он ее самая сильная слабость. Он ее самая сильная страсть.

– Ты красива, – говорит он, касаясь губами ее шею.

– Я люблю тебя, – хихикая, произносит Кетрин. – И я приготовлю для нас завтрак, и принесу его сюда.

– Ты никогда не сядешь за один стол с моим братом, – с досадой произносит Элайджа.

– Не будем об этом, – улыбается Пирс целуя его, а затем спрыгивает с постели. – Завтрак! Нас ждет завтрак!

Кетрин спустя в гостиную, где встречает Фрею, которая занимается йогой, и обещает ей заниматься вместе с ней, ведь после того, как Клаус застал ее в нижнем белье Кетрин еще тщательнее обдумала план мести. Ребекка разговаривает по телефону и наблюдает за играющей на ковре Хоуп, пока Хейли разливает кипяток по чашкам. Она прекрасно замечает ехидную улыбку на лице Пирс, когда та берет в руки нож, чтобы нарезать свежеиспеченный хлеб. Хейли догадывается почему Пирс сияет от счастья и видя ее такой, Хейли утрачивает контроль над собой.

– Предупреждаю у меня кипяток, – шипит Маршалл смотря на Кетрин.

– А у меня нож, – улыбается Кетрин продолжая нарезать хлеб. – Думаю мои шансы более существенны, волчица.

– Если желаете сражаться на дуэли, то Марсель все устроит, – Клаус пристраивается сзади и приобнимает девушек.

– Клаус, – вздыхает Кетрин ставя на поднос чашки с кофе.

– Расписание вашего с Элайджей секса, как и обещал, ты ведь теперь что-то вроде личной шлюхи моего брата, он ведь так обещал с тобой обращаться, – Клаус протягивает Катрин аккуратно сложенную бумажку. – Там написаны все правила. Если изложить вкратце : На Хоуп тебе дышать запрещено, Хейли и Камилла О ‘ Кеннел под моей защитой. Тронешь их и умрешь.

– Лучше я буду шлюхой Элайджи, чем получу свою свободу от тебя. Ты ведь знаешь, что мне наплевать на правила, – Кетрин комкает бумажку и бросает ее на пол, берет в руки поднос и покидает кухню. – Я иду завтракать с Элайджей. Он проголодался после вчерашней ночи, не хочу заставлять его ждать.

* Англия. *

Люсьен Касл никогда не любил людей, подчиняющихся правилам. Он считал их скучными, и видимо жесткость ему досталась от своего создателя Клауса Майклсона.

Кетрин Пирс выберется из любой передряги. И, этот раз доказал ей, что она всегда выживает.

Несколько минут она смотрит на сидящего рядом с ней, в автомобиле Люсьена, и молчит. Молчит, потому что впервые Кетрин Пирс не думает о будущем.

– Кетрин Пирс, – Касл не отводит взгляда от его спутницы.

– Люсьен Касл, – голос как всегда спокоен.

– Клаус снова подослал к тебе убийц, – ехидно улыбается тот. – И, ты выжила.

– Люсьен, я имею способность выживать, – она окидывает его взглядом и ехидно улыбается. – Я подчиняюсь только своим правилам.

– Тебе нужно исчезнуть, ведь я написал Клаусу, что ты умерла, – объясняет тот.

– О, очередная смерть, – хмыкает Пирс. – Я вернусь в Америку. Но, ты мой должник.

– Я помню, – в холодные руки Кетрин падает ампула. – Все так же мечтаешь уничтожить Клауса и быть рядом с Элайджей.

– Что так? Тебе ничего не мешает конкурировать за сердце Авроры Де Мартель? – бормочет Кетрин пряча ампулу.

– Меня не волнуют эта ее любовь к Клаусу. В мире есть намного более интересные вещи, но, как она? – вздыхает тот.

– Сейчас она под обломками того особняка, но она улыбалась, уверяю тебя, – она бросает на него удивлённый взгляд, – Чтобы быть королевой, нужно уметь идти по головам. И Аврора желает отомстить Клаусу. Она будет ждать момента, когда Клаус полюбит, и тогда она нанесет свой удар. Надеюсь, ты успеешь вовремя спасти ее.

– Я учту твою информацию Кетрин, – улыбается вампир.

– Что ж, дело твоё, но если передумаешь, то ты знаешь, где меня найти, – Кетрин провожает его взглядом. – Спасибо за спасение, красавчик.

Он покидает автомобиль, и Пирс думает, что с удовольствием сотрудничала бы с ним, против Клауса, что эта надуманная война Люсьена и Тристана еще обернется в ее сторону, и возможно даже объединит врагов для спасения Авроры . Завтра она будет на пути в Америку, сидеть за чашкой кофе в придорожным, полуразрушенным кафе на освобожденной территории. Кто знает, может, ее жизнь изменится? Но, за ней закреплен статус беглянки. Вечный статус беглянки.

* Франция.*

– Элайджа, некоторым людям нравиться страдать, – Клаус протягивает брату бокал алкоголя. – Они так привыкают к скандалам, что уже не могут жить спокойно.

– Почему ты так говоришь брат? – спрашивает Элайджа отрываясь от губ красавицы-француженки сидящей на его коленях.

– Теперь я вижу, что ты любил ни сколько эту шлюшку Пирс, сколько свои страдания. И теперь ищешь их вновь. И найдешь, брат. Возможно не здесь. Возможно не в этом месте. Возможно не в этом веке. Ты найдешь свои страдания.

– Страдать сейчас будешь ты, Ник, – Ребекка врывается в гостиную.

– Элайджа, мы ведь забыли о нашей сестре, – Клаус притягивает к себе девушку и смотрит на сестру. – Ребекка, любовь моя, найди себе кого-нибудь посимпатичнее.

– Нет, Ник, я просилась на линию фронта, а ты, – недовольно бурчит блондинка. – Медсестрой, а не секретаршей в французский штаб!

– Я подумал, что так будет безопаснее для тебя, посидишь в штабе, попишешь всякие важные бумажки, – ухмыляется гибрид, а после прикусывает запястье девушки. – Присоединяйся к нашему веселью, Ребекка.

– Веселье окончено! – Ребекка вырывает бокал вина из рук брата и развивает его о пол. – Уходите! Все уходите!

– Сестра, прошу тебя, – Элайджа оказывается рядом с Ребеккой.

– Нет, Элайджа, пока солдаты погибают на фронте, вы не действуете, – блондинка оказывается на полу и закрывает свои глаза.

– Я предпочитаю не вмешиваться, – ухмыляется Клаус. – И тебе советую, сестра.

– Нет, я уже ни во что не верю, – Элайджа садится рядом с сестрой, и ему проще обнять ее, чем убеждать отступить от своей цели.

* Минск. 3 июля 1944 год. Первая половина дня.*

Во время очередного обстрела Раиса увидела пожар в терапевтическом отделении. Уже горела кладовая. Уже горела перевязочная. При обстреле появились раненные, которых нужно было эвакуировать. Многим накануне были сделаны операции, и самостоятельно передвигаться они не могли. Операция в том числе была сделана и командиру батальона Раисы. Был приказ перевести больных в ближайший земляной вал. До первых его рядов от порядка 100-300-а метров. Дальше находился полукругом второй ряд, а за ним – скотный двор, скрытый с трех сторон. Раиса смотрит на возвышающее пламя и вспоминает цвет глаз Яна. Карий цвет. Цвет огня. Она смотрит на пасмурное небо, и вспоминает цвет глаз сестры. Они умерли сражаясь. И она задает себе вопрос : А как бы поступили они? Сейчас она как никогда ощущает их присутствие. Она просто вспомнила цвет их глаз. Она вспомнила, что они сражались до последнего. Она будет сражать до последнего.

– Я спасаю, тех, кто не может ходить со второго этажа хирургии, а вы помогайте тем, кто может ходить, – командует Раиса собравшимся медсестрам. – И, Бога ради, вернитесь живыми. Это все о чем я вас прошу.

Со второго этажа, на котором были размещены солдаты после операций, Раисе удалось вынести двадцать человек. Двадцать первым был командир ее батальона.

– А ты хотел меня отправить в отпуск, грозил карцером и лагерем за мое упрямства, даже расстрелом, Тимофей Федорович, – говорит Раиса выводя командира.

– И все равно ты кидаешься в огонь, Демьянова, – кашляя отвечает Тимофей. Упрямая ты баба! Упрямая!

– Русское упрямство – из-за него немцы проиграют войну! – заявляет Раиса, видя, что после ее слов на лице командира.

Вернувшись в очередной раз, медсестры увидели, что помощь остальным уже не нужна. Под обстрелом не выдержала стена и обрушилась, похоронив заживо десятки людей. Но людям требовался перевязочный материал, вода, белье, медикаменты. Медсестры хватали все это и бегали в землянку, передавая это подпольщикам и партизанам, которые пришли на помощь Красной Армии. Раисе пришлось еще несколько раз бегать в отделение, которое словно превратилось в бурлящий котел Ада. Бойцы умирали, силы покидали раненных. В полдень фашисты подошли достаточно близко с дымовыми шашками. Несколько красноармейцев задохнулось. Обстрел продолжался, да и Раиса была ранена осколками снарядов. Силы ее покидали, и в землянку ее притащила медсестра Вера. Немцы окружают их, и Раиса видит, как отчаянно красноармейцы стреляют. Но, пули закончатся и это приведет в тупик. Тогда раненная Раиса выхватывает пистолет из рук Тимофея и приподнявшись стреляет по немецким солдатам и кричит : ” УРА. “

– Кричите Ура, немцы подумаю, что нас много и отступят. Наши услышат и придут на помощь. Кричите Ура! Кричите Ура!

И последние, что помнит Раиса : Звучное Ура, которые выкрикивал и раненые, и медсестры, и партизаны, и подпольщики.

Ура – на которое отозвалась подмога Красной Армии.

Ура – из-за которого отступила немецкая Армия.

Во второй половине дня 3 июля 1944 г. столица Беларуси была полностью освобождена. Дальше на Запад.

Темнота, по-прежнему вокруг.

Но, Раисе кажется, что она дома. Теперь все будет хорошо и все будет иначе. Она расстилает скатерть и накрывать на стол ей помогает Кира.

Шум тополей вдоль дороги.

И где-то за реками и полями ее родной дом, любимый дом.

В доме желтое окно.

Знакомый силуэт приближается к дому.

Она ждет его. Ждет давно.

Раиса по-прежнему ждет его.

Раиса дождалась его и выбегает на встречу Яну крепко обнимает его и целует в губы.

Но, сколько пройдет лет? Сколько пройдет времени, когда они встретятся.

Темнота, по-прежнему вокруг Раисы. Она истекает кровью. Она теряет сознание.

Но, где-то там родной дом, любимый дом, и Ян, которого она поклялась дождаться.

Но, сколько пройдет лет? Сколько пройдет времени, когда они встретятся.

Боже, сколько лет?

Освобождение Минска.

После операции “Багратион” перед советскими войсками стояла следующая задача: путем двустороннего наступления из районов Борисова и Осипович на Минск и фронтального преследования с направления Могилев – Минск завершить окружение противника, уничтожить главные силы 4-й немецкой армии, отступавшей на запад, и освободить столицу Беларуси. Выполнить эту задачу должны были войска 3, 1 и 2-го Белорусских фронтов.

Тем временем 1-й Прибалтийский фронт продолжал наступление северо-западнее Полоцка и западнее в направлении Глубокого. 4 июля 1944 г. Полоцк был освобожден. Советские войска, продвинувшись с 29 июня по 4 июля 1944 г. на запад на 120—130 км, вышли на подступы к Литве с востока, полностью изолировав друг от друга вражеские группы армий «Центр» и «Север».

Войска 3-го Белорусского фронта 30 июня 1944 г. форсировали Березину, разгромили борисовскую группировку врага и освободили Борисов – важный опорный пункт оккупантов, защищавший подступы к Минску. 2 июля 1944 г. советские войска обошли Минск с северо-запада, овладели Вилейкой, Красным и перерезали железную дорогу Минск – Вильнюс.

Войска 1-го Белорусского фронта, наступавшие южнее Минска, 30 июня 1944 г. освободили Слуцк, 2 июля – Городею, 4 июля – Несвиж и таким образом лишили противника возможности отступления на юго-запад. На рассвете 3 июля 1944 г. 2-й гвардейский Тапинский танковый корпус 3-го Белорусского фронта вступил в Минск с востока. Вслед за танками в столицу вошли войска 3-го и 1-го Белорусских фронтов. Во второй половине дня 3 июля 1944 г. столица Беларуси была полностью очищена от врага.

4-я немецкая армия и некоторые другие части врага восточнее Минска попали в окружение. В минском «котле» очутилась 105-тысячная вражеская группировка. Для ее ликвидации войска 2-го и часть сил 3-го Белорусских фронтов при взаимодействии с партизанами и активной поддержке авиации развернули широкомасштабные бои. Были убиты 70 тыс. гитлеровских солдат и офицеров и более 35 тыс. взяты в плен, в том числе 12 генералов.

4 июля 1944 г. завершился первый этап грандиозной битвы за Беларусь. Советские войска за две недели боевых действий разгромили главные силы немецкой группы армий «Центр». В результате образовалась большая брешь до 400 км по фронтовой линии и до 500 км вглубь от нее, которую немецкие войска не смогли ликвидировать в короткое время.

========== Глава 50. Направление Запад. ==========

* Флешбек. Новый Орлеан. Неделю назад. Переезд Кетрин в особняк Майклсонов. *

– Во избежание ссор в доме, Никлаус, – Элайджа следует за своим братом, который не намерен его слушать.

– Еще неделя не прошла, а Кетрин Пирс уже повернула все верх дном в Новом Орлеане, и зачем ты ее вернул, брат? Ей самое место в Аду, – отвечает Клаус, садясь в кресло. – Я соглашусь на переезд своей дочери, если ты пообещаешь, что Кетрин не будет приглашена в те апартаменты.

– Я вернул ее, потому что у меня есть чувства к этой женщине, и ты всегда знал об этом, брат. Даю тебе слова, что Катерина не навредит Хоуп, – отвечает Элайджа.

– Элайджа! – Кетрин появляется в дверном проеме гостиной с книгой в руках, и на ней одеты лишь короткие спортивные ласины и прозрачный топ. – Я нашла книгу, которую ты просил.

– Спасибо, Катерина, – улыбается Майклсон, когда Кетрин садится к нему на колени и тянется за вазой с фруктами, стоящей на столике, что Клаус может лицезреть, зону ее декольте.

– Мне пора, – шипит Майклсон, поднимаясь с кресла. – Пообщаюсь с Камиллой.

– Надо же, у тебя появился личный психотерапевт, и как она терпит тебя, – произносит Кетрин, беря в вазы яблоко.

– Я вот не знаю, как моя брат терпит такую стерву, как ты, – отзывается Клаус, покидая гостиную.

– Катерина, помни, что ты мне обещала, – Элайджа смотрит ей в глаза.

– Я не провоцирую Хейли, и Ребекка следит за мной, – улыбается Кетрин, взъерошивая его волосы.

– В восемь я буду ждать тебя в ресторане, ты ведь хотела поужинать, – говорит Элайджа.

– С вишней, – улыбается Кетрин. – Я закажу торт с вишней, и буду готова в восемь, но поужинаем мы здесь, Элайджа, хорошо? Мне так понравилось в прошлый раз. И нужно же привыкать к тому, что я здесь живу.

– Как пожелаешь, Катерина, – отвечает Майклсон, прикрывая свои глаза. – Мне нужно уехать по делам.

– Хорошо, дорогой, у меня тренировка с Фреей, – Кетрин целует Элайджу, и спешит подойти к вошедшей в комнату Фрее.

– – – Бойцовский клуб Марселя. – – -

– Эта новая женщина Элайджи, – вздыхает Винсент придерживая грушу для бития.

– Клаус сказал, что она опасна, – Ками продолжает бить грушу.

– Это ведь она устроила бойню в твоем баре, – спрашивает регент.

– Я доверяю тебе, Винсент, ты мой лучший друг, – вздыхает блондинка. – Я думала, что в Новом Орлеане один псих, а теперь их двое. Ту бойню устроила Кетрин. Она узнала о связи Элайджи и Хейли, и это я поняла со слов Ребекки. Она напилась и убивала. . Но, Элайджа ее остановил.

– Как же искусно она всех обманула, эта женщина и вправду опасна, – хмыкает Винсент смотря Ками в глаза. – Она даже Дьявола обманет.

– Даже, если Дьявол – это я? – ухмыляясь спрашивает Клаус проходя к блондинке и регенту.

– – -

Кетрин Пирс не хватает многого, чтобы считать это место и своим домом, ведь это и не ее дом, вовсе, но у них действительно что-то вроде одного мира двоих, в комнате Элайджи. Майклсон уезжает по делам, чтобы помочь стаи Хейли. После тренировки, с Фреей, она складывает его футболки и развешивает его пиджаки, на нижнюю полку шкафа Кетрин ставит коробку, с старинными вещами. Стирает пыль со статуэток и ваз, которые так дороги Элайджи, зажигает ароматичную палочку, и ставит на прикроватную тумбочку подставку для айфона, чтобы можно было слушать музыку. Она знает, что Элайджа счастлив, когда его окружают чистота и музыка. После вчерашней ночи она убедилась, что Хейли и Клаус не правы, в том, что Элайджа относится к ней, как к женщине на ночь и для отвлечения. Она по-прежнему главная женщина в его жизни. Кетрин заказывает торт с вишней, и перетаскивает журнальный столик в их с Элайджей комнату. Одевает одно из своих лучших платьев цвета морской волны во время бури, зажигает свечи и включает музыку, когда Элайджа появляется на пороге их комнаты.

– Мне нужен лишь один танец, потанцуй со мной…

Он положил ладонь ей на плечо, и Кетрин прижалась к нему, закрыв свои глаза. Сегодня она решила сказать ему правду. Она не смеет его обманывать : ни себя, ни его.

– Значит, ты решил променять меня, ту, которая ради тебя готова умереть, ту которую называл главной женщиной в своей жизни, на нее, на эту волчицу, которую знаешь несколько нет? Которая успела переспать с твоим братом, и родить ему дочь…. Все же ты любил не меня, а свои страдания, и нашел их в Хейли. Я права? Ты вернул, меня, что разозлить ее. Однажды ты сказал : « – Я хотел сделать тебя главной в моей жизни, но если ты хочешь быть шлюхой, так и будет. Вот как нужно обращаться с тобой. » Теперь ты обращаешься со мной как с шлюхой? Я утратила твое доверие? У нас любовь с лёгким безумием, и нарушением правил. Мне так нравится, и я люблю тебя…

– Катерина… Прошу тебя. Я тогда был во власти гнева… Все не так просто. Ей очень тяжело. Ей так тяжело, Катерина. У нее забрали ребенка. И наши чувства… Она вышла замуж, чтобы вернуть Хоуп домой и объединить стаю.

Он оправдывался. Он сам понимал это, он чувствовал, что неправ, что нельзя вот та, и Кетрин чувствовала тоже самое. Он не будет отталкивать Кетрин на этот раз. Он доверится ей, и позволит этой любви поглотить его. Поглотить их.

– Благородный Элайджа в своем репертуаре, и ты сделал свой выбор. Мне уехать и ждать, когда тебе надоест решать семейные проблемы, и ты будешь на грани нервного срыва, как в прошлый раз? Помнишь? Хорошо, я буду ждать Элайджа, чтобы потом ты оставил меня. Вновь. Сейчас я не хочу скрываться от Клауса, из-за которого потеряла многое. Я хочу жить рядом с тобой. Я хочу быть рядом с тобой, но ты сделал свой выбор.

Элайджа внимательно всматривается в черты ее лица, и глаза полные боли и разочарование. Она отстраняется он него стуча высокими каблуками. Она вновь позволяет ему решать.

– У тебя крем на губе, Катерина.

– Я съела пару кусочков торта, пока жала тебя, Элайджа. Видимо в моей жизни столько горечи, что я признаю только вишню.