Текст книги "Война и Страсть (СИ)"

Автор книги: Kath1864

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

– С победой, любовь моя…

Из дрожащих рук Раисы падают флажки. Страх берет над ней верх, ведь Клаус испачкан кровью. Гибрид ухмыляется, и Раиса понимает, ей нужно бежать. Она не сопротивляется и не кричит, когда Клаус хватает ее за плечи и сталкивает с пьедестала.

– Клаус… Ты мне омерзителен.

Но, слова девушки вызывают смех у Клауса. Он может решить ее жизни если пожелает, но только он вправе решать как быть. Сейчас он решил спасти ее. Сейчас он понимает, что она боится ее и по ее спине прокатываются капельки пота.

– Идем, нужно найти Ребекку и Элайджу. Сегодня все празднуют и я в хорошем настроении. Май… Цветы… Разруха… Кровь… Победа… Полная гармония…

========== Глава 60. Вот такая любовь. ==========

* Флешфорвард. Новый Орлеан. Наши дни. Сюрприз Элайджи для Кетрин. *

Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту. Элайджа не думает, о том, что он не знает за что полюбил ее. На этот вопрос он не сможет ответить. Кетрин смеется танцуя под звуки джаза уличного оркестра. Элайджа улыбается бросая стодолларовую купюру оркестру, и Кетрин мило улыбается увлекая его в танец.

– Что ты делаешь, Катерина?

– Делаю то, что хочу, Элайджа. Я живу!

Кетрин танцует, смотря на задумчивого Элайджу, который облокотился о кирпичную стену. Он думает о том, с какой легкостью Кетрин посылает все к черту, и двигается дальше. Он выбрал ее. Он сам вручил ей корону. Он сам назвал ее своей королевой. Но, Элайджа не доверяет ей. Ему кажется, что он сходит с ума. Он не первый, кого обманывала Кетрин Пирс. Но, теперь она не играет. Люди меняются, и Кетрин не верила в это, пока не захотела меняться ради Элайджи. Меняется ради их любви. Она не играет с ним.

Элайджа тяжело вздыхает наблюдая за ее тенью. Кетрин продолжает улыбаться и танцевать. Но, Элайджа собственными руками готов убить их любовь. Собственными руками загнать их в тупик. Вновь. Он понимает, что она изменилась. Она уже не та, Катерина, которая верила в любовь. Она играет с мужчинами. Но, Элайджа не знает, что с ним она не играет.

Он улыбается наблюдая за тем как она танцует. Элайджа готов сыграть в эту игру.

Кто-то из них играет…

– Проходи, Катерина.

Элайджа открывает входную дверь ресторана, и оказавшись в помещении Кетрин понимает, что в ресторане нет ни единого посетителя.

– Здесь никого нет…

Кетрин подходит к понравившемуся столику и официант отодвигает стул, чтобы Кетрин могла сесть.

– Нам и вдвоем будет прекрасно, Катерина. Ужин?

Элайджа Майклсон присаживается за столик и дает указание официанту. Она чувствовала, что не сможет сбежать на этот раз. Элайджа понимает, что их любовь растает, словно снег весной. Он будет виноват во всем. После этого вечера она не простит его. Он тянет на дно, но Кетрин еще не знает этого, продолжает улыбаться. Официант приносит закрытые блюда.

– Я думаю, что ты заказал свое любимое мясо под гранатовым соусом. Не смогу оспорить твой безупречный вкус.

– Катерина…

Кетрин тянется, чтобы приподнять железную крышу и ужасается при виде пистолета.

– Как это понимать, Элайджа?

Первородный хлопает в ладоши и вампиры из ” Стрикс ” проводят в комнату Надю со Стефаном. Губы Кетрин дрожат и теперь она поняла, что сбежать ей не удастся. Она понимает, что слабеет, а ее ненависть растекается по всему телу проникая в каждый капилляр. Кетрин кажется, что она падает и падает вниз.

– Очередной любовник моей матери который как всегда важнее меня?

Надя только грустно улыбается и даже не пытается вырваться, ведь ее сдерживают вампиры вдвое сильнее ее.

– Надя…

Кетрин с вампирской скоростью оказывается рядом с дочерью и обнимает ее.

– Элайджа что здесь происходит? Скажи им отпустить мою дочь!

Вампир отталкивает Кетрин от Нади и та оказывается на полу.

– Эти вампиры выполняют только мои приказы Катерина. Тебе решать, кто останется в живых.

Элайджа встает из-за стала и взяв пистолет передает его Кетрин. Ее руки все еще дрожат и она понимает, что оказалась втянутой в опасную игру со смертельным исходом.

– Стефан Сальваторе номер два, как я понимаю.

Хмыкает Надя осматривая Элайджу с ног до головы. Она опускает взгляд, ведь ей неинтересно в какую игру на этот раз ввязалась ее мать, и почему ее вернули с той стороны.

– Как я понимаю, мне нужно будет выстрелить. Кто останется жив решать мне? Прекрасно! Я уже ненавижу тебя Элайджа Майклсон!

Элайджа ничего не отвечает, ведь он знает, что Кетрин умная женщина. Он знал, что она возненавидит его. Но на этот раз выбор только за ней. Он позволит выбирать ей.

– Я просила доверять мне, Элайджа. Ты понимаешь, перед каким выбором меня ставишь? Я сделаю выбор Элайджа, но уже никогда не буду твоей.

Дрожь в руках Кетрин успокаивается спустя несколько минут. Это тяжело сделать правильный выбор, когда ты запутался. Кетрин понимает, что она проиграла. Она должна выбрать. Она должна выстрелить или Элайджа решит за нее. Она не понимает его мотивов. Им движет ревность или ненависть. Она не понимает, почему Стефан молчит. Она всегда выбирала его. Она выбирала Стефана. Она выбирала свою пустую любовь. Она перепутала. Теперь она понимает это.

Кто-то из них играет…

Кто-то из них проиграет к концу вечера…

Она должна сделать выбор или он сделает выбор за нее.

Кетрин зажмуривает свои глаза и наводит дуло пистолета на грудь Стефана.

Она готова нажать на курок. Она готова выстрелить в сердце Стефана. Она закрывает глаза и нажимает на курок. Выстрел. Она сделала свой выбор. Но, Элайджа с вампирской скоростью выхватывает оружие из ее рук. Он стреляет в грудь Стефана.

– Это за Катерину….

Кетрин падает на пол и опускает взгляд. Она слышит выстрелы, и ей хочется закрыть руками уши, лицо. Но, она сильная. Она сильна и поэтому, искусывает свою губу в кровь. Она задыхается, но понимает, что любит Элайджу. Любит, как бы он не поступил, и жить без него невыносимо. Элайджа виновато смотрит на нее, а она даже и думает о том, чтобы посмотреть на него и увидеть раскаянье в глаза. Вот такая любовь. Надя смотрит на то, как Стефан тихо стонет из-за боли от того, что щепки от дерева приближаются к его сердцу. И она улыбается, ведь осознает, что впервые, тот кто причинил боль ее матери поплатился, тот ради кого унижалась ее мать поплатился, когда очередная пуля пронзает его тело.

– Иди к черту, Элайджа!

– Выслушай меня, Катерина.

Элайджа преграждает ей путь, но она вцепляется своими ногтями в его плечи, и Элайджа даже слышит, как трещит ткань его пиджака. Он удерживает ее в своих руках, но уже слишком поздно.

– Или ты со мной до конца или отпусти меня… Отпусти меня… Мне не за что бороться. Я стерва с холодным сердцем.

Кетрин невыносимо осознание того, что она проиграла. Пирс отталкивает Элайджу от себя.

– Я ненавижу тебя!

– А я ненавижу тебя! За то, что ты врала мне, Катерина! Ты любила Стефана и даже унижалась, чтобы расположить его к себе. Ты любила его!

– Ты тоже врешь, Элайджа! Врешь и прикрываешься благородством! Я ненавижу себя только за то, что полюбила тебя. А ты… Тебе плевать на нас! Я боролась за нас! Тебе плевать!

– А вы стоите друг друга и хорошо смотритесь вместе. Мне можно уже тебя называть “папочкой”?

Надя обращается к Элайджи, который отпускает Кетрин. Она разворачивается и направляется к выходу из ресторана.

– Иди к черту!

Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту.

Элайджа думает, о том, что он не знает за что полюбил ее. Она уходит стуча каблуками по асфальту. Элайджа понимает, что он довел ее до паники. Это все из-за него. Он закрывает глаза и вспоминает, как любовался ею, когда она засыпала на его груди, и о том, что заставить смеяться могла только она.

Кетрин думает, о том, что она не знает за что полюбила его. Она закрывает глаза и вспоминает, как обнимала его и страстно целовала, помнит, как притворялась, что спит, и наблюдала за тем, как Элайджа любовался ею.

– Катерина!

Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту. Теперь агрессия стала ее подругой. Элайджа хватает ее за руку и оборачивает к себе. Он сам довел ее до состояние истерии.

– Иди к черту Элайджа! Если ты я тебе нужна была только, чтобы позлить эту волчицу, то ищи другую! Как ты мог поставить меня перед выбором, зная, что я выберу свою дочь! Ты тоже не веришь, что я изменилась?

– Я хотел убедиться, что для моей любимой женщины дороже её дочь, а никакая-та там пустая любовь, ради которой она унижалась. Я больше не позволю, чтобы ты унижалась.

– Отвали! Иди к черту! Элайджа, после того, как ты вернул меня, то видел, как я страдала и билась в истерике из-за потери Нади. Я перепутала, выбрав Стефана. Я признала свои ошибки, но даже ты не доверяешь мне! Тогда я позволила тебе решать, но сейчас я решила. Отпусти меня, Элайджа.

Он должен ее остановить, но она вновь отталкивает его. Кетрин смеется стуча каблуками по асфальту. Но, Элайджа не намерен ее отпускать. Он любит ее, и поэтому желает, чтобы она осталась. Она любит его, и поэтому уходит.

– Я не могу отпустить тебя, Катерина. Ты нужна мне.

Его руки ложатся на ее плечи. Он намерен все исправить, но уже слишком поздно. Точным движением Элайджа ломает ее шею, и подхватывает потерявшую сознание Кетрин на руки. Вышедшая из кафе Надя все прекрасно видела. Она видит, как Элайджа переносит Кетрин на заднее сиденье Porsche и открывает переднюю дверь, чтобы Надя могла сесть. Надя понимает, что лучше подчиниться. Элайджа закрывает дверь и улыбается, когда смотрит на Кетрин. Видимо, только Элайджа может любить Катерину. Кетрин Пирс – самоубийца, потому что полюбила того, кого не следует. Элайджа Майклсон тоже самоубийца. Он полюбил ту, которую не следует.

Видимо, им суждено любить друг друга. Видимо, их любовь уже давно вышла за рамки грани сумасшествия. Они сошли с ума из-за любви друг к другу. Вот такая любовь.

Кто-то из них играет…

Кто-то из них проиграл к концу вечера…

*Флешфорвард. Минск. Мемориальный комплекс Тростянец. Наши дни.*

Раиса, сидя на капоте автомобиля, забрасывает за ногу, наблюдая за рабочими, которые продолжали капать. Вышедшая из машины Кира подставляет свое лицо потоку ветра. Она юна и свежа,словно весна. Но, она монстр. Она вампир, и уже давно смирилась с своей сущностью, как и с навязчивой опекой Раисы.

– Думаешь, на этот раз все получится? – вздыхает Кира.

– Да, Кира. Мы вернем Яна. Ведьмы указали на это место, – Раиса смотрит на солнце. – Я доверяю им.

Кира улыбается Раисе и отворачивается, когда один из мужчин приносит поднос с кофе и эклерами.

– Спасибо, дорогой, – мило улыбалась вампирша.

– Что я говорила о внушении, Кира? – хмурится Раиса.

– Хорошо, мамочка, – Кира берет в руки поднос и подходит к Раисе. – Без сахара, как ты любишь. Правда, ему пришлось идти пешком до ближайшей заправки за кофе.

– Спасибо, но так нельзя поступать, Кира, – Раиса берет в руки чашку кофе.

– С тобой все нельзя : Встречаться с парнями нельзя, одевать мини тоже, внушать нельзя, и благодаря тебе я учи математический анализ, вместо того, чтобы внушить, пить кровь тоже. Очнись! Сейчас двадцать первый век! Будь свободнее! Кстати, почему ты не пьешь кровь? – Раиса привыкла к подобным выходкам Киры, и возможно она и вправду была строга, но Раиса росла в другое время, и так же воспитывала Киру.

– Мне нельзя пить кровь, – отвечает Раиса. – Я тогда теряю контроль.

– И ты боишься, что со мной случится тоже самое, – Кира смотрит в глаза Раисе, и та только одобрительно кивает.

– Мы нашли! – кричит один из рабочих.

Раиса бросает чашку с кофе на землю, и с вампирой скоростью оказывается рядом с выкопанной могилой. Она смотрит на останки, среди который она узнает иссохшее тело Яна. Она глядит виновато. Она готова была бежать только к нему, а теперь бежит в могилу, и песок, и она падает рядом с ним. Только с ним она словно тонет. Тонет в чувстве вины. Тонет без него. Пропадает без него. Она тихо всхлипывает на его груди. Вот такая любовь.

– Прости меня…

Раиса прижимается к его груди, и теперь она понимает, что все это время она тонула без него. Ее солёные слезы медленно капают на его лицо, и возможно ей уже не чем плакать, но она плачет осознавая свою вину.

Темно-алая кровь капает на ее губы, и она не может контролировать это. Раиса дышит через силу, нависает над Яном, и смотрит вверх. Она видит, как Кира наклоняет полуживого мужчину, которому она прокусила горло. Но, теперь пришло время возвращаться к жизни, и Раиса понимает это. Она видела во снах, как возвращает Яна, но в реальном мире вышло не так, как в ее снах.

Ян открывает свои глаза, и первое, что он вспоминает – это цвет глаз Раисы.

К нему вернулась дыхание. К нему вернулась жизнь.

Первое, что он видит – это цвет глаз Раисы.

Цвет глаз, которые он так и не смог забыть. Он помнит. Он помнит, свою утраченную любовь.

* Берлин. Май 1945. *

– Опять, – возмущается Раиса, когда Люсьен ее вновь пихает вперед. – Я могу и ударить в ответ!

– Ты такая милая, когда злишься, – ухмыляется Люсьен.

Раиса не кажется взволнованной, он слышит ее сердцебиение. Люсьен пожимает плечами, и старается смотреть на Клауса.

– Она у нас страдает из-за любви, мой друг, – вмешивается Клаус, переступая через обломки кирпича.

– О, я знаю, как лечится эта болезнь, – Люсьен обнимает Раису, но та не собирается уступать ему, и Люсьен ощущает удар между ребер.

– А ты та еще стерва, – Люсьен прикладывает руку к месту удара.

– Вот такая любовь, – вздыхает Клаус подталкивая к себе Раису.

– Без Яна я просто пропаду, – уверенно отвечает Раиса идя в ту сторону, в которую ее подталкивает Клаус.

Бранденбургские ворота. Девушки -регулировщицы – символ Победы… Девушки поздравляют солдат с Победой. Люсьен улыбается и махает рукой симпатичным девушкам, а Клаус даже не слушает поздравления, а только толкает Раису вперед.

– Ник! – Ребекка узнала брата, и бросив свои флажки и бросилась в объятья брата.

– Ребекка, – шепчет Клаус, открывая свои глаза.

– Посмотри на мою потертую гимнастерку! – выкрикивает Ребекка и бьет брата своими кулаками в грудь. – В меня стрелял снайпер и Кетрин и русские спасли меня! Где Элайджа?

– Элайджа попал в ловушку, в Рейхстаге, а там сейчас пожар! А ты, сестра, решила сбежать с тем русским, я видел Степана! Когда я научу тебя Ребекка, что вампиры неспособны любить! – говорит Клаус тремя сестру, чтобы та успокоилась.

– Ник, что с тобой происходит? – спокойно спрашивает первородная.

Кетрин слышат слова Клауса и флажки из ее рук падают на землю. Сейчас она не ветер, а ураган, сметающей все на своем пути. Она готова была бежать только к нему, а теперь бежит в огонь. Она должна спасти Элайджу. От окна осталось лишь битое стекло, через которое Кетрин и пробирается на первый этаж, который пытал огнем. Кругом, дым. Кругом солдаты. Дым обволакивал непроницаемой пеленой залы, коридоры, комнаты. На солдатах тлела одежда, обгорели волосы, брови, спирало дыхание, и Кетрин боялась, что не успеет найти Элайджу. Она задыхается. Она задыхается от любви. Бетонная крошка и стекло хрустят под ее ногами, пыль попадает в ноздри и горло, голова кружится от нехватки кислорода, но она не отступит. Она найдет его. Кетрин осматривает каждого из солдат. Она не бросит Элайджу, по той причине, что без него она пропадет и не жить без него невыносимо. Она отталкивает любого, кто пытается преградить ей путь. Она находит Элайджу у одной из стен. Он задохнулся от нехватки кислорода.

– Элайджа!

Кетрин смотрит на него с чувствам вины. Она тащит его на себя, и придерживает его за талию. Она крепко держит его и двигается только вперед. Она идет только вперед. Она вытащит его из этой ловушки, и Кетрин просто не могла смогла бы пройти мимо его. Позади их огненная стена и Кетрин вновь перелазит через разбитое окно, и осколки стекла царапают ее кожу. Она сумела спаси его. Она всегда будет спасать его и теперь она слышит его слабый пульс, ведь его легкие наполнились кислородам, а она задыхается от яда приникшего в организм. Она задыхается и охватывает своей рукой горло. Ее словно отбрасывает назад, и Кетрин не может сделать шага вперед. Она падает на землю. Перед глазами тьма. Дыхание жизни покидает ее. Она задыхается любя.

– Катерина!

Пришедший в себя Элайджа тяжело дышит и кашляет, дотрагиваясь своей рукой до горла, пытаясь восстановить дыхание. Солнце, которое не радует его, а только слепит его глаза. Позади его огонь. Элайджа поднимает ее с земли, и крепко держит на своих руках и целует в лоб.

Он глядит виновато. Она готова была бежать только к нему, а теперь бежит во тьму. Только с ним она словно тонет, и Элайджа осознает это. Он тихо всхлипывает прижимая ее к своей груди.

Вот такая любовь.

В 10 часов утра 1 мая немецкие войска предприняли согласованную контратаку снаружи и изнутри Рейхстага. От Бранденбургских ворот позиции 674-го полка атаковали до 300 гитлеровцев при поддержке десятка танков. Одновременно в атаку перешли немецкие части, оставшиеся в Рейхстаге. От разрывов фаустпатронов в нескольких местах здания вспыхнул пожар, который вскоре охватил весь первый этаж. Советским солдатам приходилось сражаться с противником и одновременно бороться с огнём.

Комментарий к Глава 60. Вот такая любовь.

Lizoveta97 спасибо тебе за все)))

Гифка : http://vk.com/doc175419535_437312914

Песня : https://www.youtube.com/watch?v=mMk79gy7mI4

========== Глава 61. Правильный выбор. ==========

* Флешфорвард. Новый Орлеан. Наши дни. Сюрприз Элайджи для Кетрин. *

Элайджа прекрасно понимал, что когда Кетрин очнется, то не простит его. Истерика. Скандал. Вот такая любовь. Машина мчит по улицам Нового Орлеана заворачивая во Французский квартал.

– У тебя глаза матери, Надя, – начинает разговор Элайджа.

– Так же, как хорошие волосы и характер, – улыбается Надя. – Рада познакомиться с очередным любовником моей любимой мамочки, ради которого она вновь отправит меня умирать. Она думает только о себе.

– Она переживала твою утрату, Надя, – отвечает Элайджа. – Мне приходилось скрывать трупы, которые она оставляла в Марреро. Я отдал приказ вернуть тебя к жизни.

– Так же, как и привезти Стефана Сальваторе, – вздыхает Надя смотря на серую полоску дороги. – И, круто стреляешь. Не промахнулся.

– Да, я должен был сделать это, чтобы убедится в искренности чувств Катерины, – объясняет первородный.

– Однажды она спросила : Можно ли ее простить за все, что она сдала, – Надя проглатывает ком, который застрял в ее горле. – Я ответила, что простила. Простила, потому, что люблю ее. Если она любит тебя, то простит. Но, лучше спрятать все острые и деревянные предметы, когда она очнется. Характер.

– Ты можешь называть меня отец, если пожелаешь, Надя, – Элайджа улыбается смотря в глаза Нади. – Ответ на тот вопрос.

– Серьезно? – Надя смеется, толкая Элайджу в бок. – Почему моя мать никогда не рассказывала о тебе?

– Наши отношения всегда были тайной, Надя, – Майклсон смотрит на дорогу, чтобы собраться с мыслями и продолжать разговор. – Теперь все будет иначе. Я не оставлю твою мать и тебя.

– Знаешь, почему я села в машину? – Надя откидывает голову на селенье. – Я доверилась тебе. Надеюсь это не станет очередной ошибкой в моей жизни.

– У моего брата, Никлауса, специфический характер, дерзить в дали от него, Надя, – Элайджа надеется, что кивок со стороны

Нади означает, то, что она послушалает его. Я все сам решу.

Машина заворачивает в один из особняков. Элайджа Майклсон жмет на тормоза, и выходит из машины, чтобы открыть дверь Нади, и выйдя девушка видит мужчину, стоящего на балконе. Клаус продумал свой план, но сейчас все может разрушиться. Клаус ухмыляется, и разворачивается, чтобы спустится к Элайджи, но путь ему преградила Ребекка, которая всем свои видом показывала, что она зла на брата.

– Ник, я знаю о твоем безумном плане! – выкрикивает блондинка. – Не смей!

– Вот увидишь, сестренка, к вечеру Кетрин покинет Новый Орлеан, – Клаус отталкивает Ребекку в сторону. – Не вмешивайся.

– Ты же знаешь, какие отношения у Элайджи и Кетрин, – говорит Ребекка надеясь переубедить брата.

– Плевать! – выкрикивает уходящий Клаус сестре.

Марсель встречает Элайджу и Надю, и пытается отвлечь внимание первородного, пока Клаус спускается во двор.

– И что же здесь происходит? – хмурится Клаус.

– Никлаус, познакомься с Надей Петровой, дочерью Катерины, – Элайджа придерживает Надю за плечо.

– Знаешь, брат, видимо у Петровых уже в генотипе вложена одна маленькая особенность : Выживать, – Клаус скрещивает свои рук на груди и смотрит на Надю.

– Здравствуйте, Надя Петрова, – улыбается вампирша. – А ты, тот самый Клаус Майклсон, который убил мою семью.

– О, твоя мать заслужила это, любовь моя, – довольно ухмыляется гибрид.

– Предупреждаю тебя, что если ты тронешь девушка, то боятся тебе нужно будет меня, – грозит Элайджа.

– Надеюсь она не такая шлюха, как ее мать, – произносит первородный.

– Что он сказал? Повтори! – сейчас Надя желает оказаться рядом с Клаусом и ударить его, но чья-то сильная рука удерживает ее.

– Привет я Ребекка, и рада познакомиться с тобой, идем, я покажу тебе дом, а они сами разберутся, – Ребекка вовремя остановила Надю, да и Петрова доверяла Элайджи,и поэтому ушла вместе с блондинкой.

– Что я говорил тебе по поводу оскорбления, брат? – Элайджа приводит в боевую готовность кулаки.

– А что я тебе говорил по поводу мужской гордости, брат? – Клаус сжимает в своих руках ведьмовской клинок. – Ты не можешь послать Пирс к черту уже сколько столетий, и позволяешь ей топтать свою гордость.

– Она выбрала меня! Катерина выбрала меня! – выкрикивает Элайджа смотря на клинок в руках брата. – Я предложил ей выбрать : Жизнь Стефана Сальваторе или жизнь дочери, – объясняет Элайджа. – Она выбрала меня! На этот раз я доверяю Катерина. На этот раз я наступил на горло своей гордости.

– Я думал ты умный, Элайджа, но даже идиоту понятно, что она выберет жизнь дочери, нежели жизнь Стефана, который заколол ее ножом странников, – смеется Клаус. – Женская месть блюдо, которое стоит подавать холодным. Она играет с тобой…

– Она выбрала меня, и я доверяю Катерина, – повторяет Элайджа. – И, чтобы ты не задумал брат, уверяю, что твой план потерпит поражение. Катерина останется со мной!

– Или же, уедет до конца этого дня, – ухмыляется Клаус сильнее сжимая в своих руках клинок.

– Что ты опять задумал брат? Хватит! Тебе лучше смирится, – Элайджа смотрит на бежевое, изогнутое лезвие ведьмовского клинка.

– Очень скоро поймешь, брат, – одобрительно кивает Майклсон. – Я докажу тебе, что она играла все это время. Докажу, что эта сука думает только о себе и выбирает свою жизнь.

– Ты желаешь драться? – хотя Элайджа уже сложил несколько возможных вариантов развития в своей голове.

– Элайджа, – пришедшая в себя Кетрин открыла дверцу авто, и шатаясь, на двенадцати сантиметровых каблуках вышла из Porsche. – Что здесь происходит?

– Оу, полегче милая, – Марсель преграждает путь Пирс. – Мы так и не познакомились. Марсель Жерард.

– Иди к черту! – Кетрин выдыхает, чтобы успокоиться, ведь она осознает, что ее ждет разговор с Элайджей, который она не намерена отлаживать. – Элайджа иди сюда! Нам нужно поговорить! Ты же знаешь… Характер…

– Спокойнее, милая, – Марсель оказывается сзади Кетрин и внимательно всматривается, в поисках солнцезащитного браслета л котором ему рассказывал Клаус.

– Отвали! Я буду разговаривать только с Элайджей! -, кричит Пирс. – Элайджа Майклсон! Иди сюда! Уверяю, что в этот раз пощёчиной ты врядли расплатишься!

– Клаус был прав, а ты та еще стерва, – Марсель поудобнее устраивается сзади Пирс, чтобы сорвать ее браслет.

– Ты даже не представляешь насколько я ужасная стерва, – ухмыляется Пирс.

В следующую секунду Марсель срывает браслет с руки Кетрин и придерживая ее за запястья тащит в сторону Элайджи и Клауса. Теперь уже Кетрин видит то, как Клаус в секунду укладывает Элайджу на асфальт и пронзает его грудь ведьмовским клинком. Кетрин слышит, как Элайджа хрипит от боли, и Клаус отбрасывает тело брата на полоску асфальта освещенную солнцем.

Клаус ухмыляется, и ему даже не следует объяснять какой выбор должна сделать, ведь Марсель передал Клаусу ее браслет с лазуритом.

Кетрин ухмыляется, и свой выбор она сделала уже давно. Она выберет Элайджу, даже ей придется обратится в пепел.

Кетрин Пирс – стерва. Расчетливая стерва.

Кетрин Пирс не ставит никого и никогда выше себя. Кетрин Пирс выбирает себя, и эта та самая ложь в которую верит Клаус Майклсон.

– Неужели ты ещё жива, Пирс? Я думал, что твой пепел уже должен разносится ветром.

Кетрин Пирс – стерва. Расчетливая стерва.

Кетрин Пирс смотрит на кровавое пятно на рубашке Элайджи, и понимает, что ее шанс спасти его уходит. Клаус убьет ее на глазах Элайджи, и тогда одержит победу, доказав брату, что Кетрин никогда не любила его. Но, Кетрин самоубийца, потому что олюбила Элайджу. Пирс размыкает губы в улыбке, и представляет, как медленно пронзает груд Клауса колом из белого дуба или засовывает в его глотку лекарства от вампиризма, а затем медленно убивает его. Но, тогда Элайджа никогда не простит ее. Кетрин уже давно стёрла границы добра и зла. Она оставляет после себя оставляет после себя горы трупов. У

Кетрин есть один единственный план. У Кетрин один единственный выбор. Ее выбор – Элайджа.

– Я всегда выбираю Элайджу, Клаус! Ты не можешь с этим смириться. Никогда.

Кетрин фыркает, внимательно наблюдая за Клаусом, который крутит в своих руках ее браслет.

– Твой шанс уходит… Я жду, когда ты обратишься в пепел…

Кетрин Пирс отлично контролирует свои чувства. Но, чувства к Элайджи она не может контролировать. Она уже давно утратила этот контроль. Кетрин осознает, что скорость единственное ее преимущество, о котором известно Клаусу, и делая шаг вперед она едва не обугливается на солнце. Чувствуя запах гари, на губах Клауса появляется улыбка, как у каширского кота.

Кетрин Пирс – стерва. Расчетливая стерва. У нее нет никого, кроме дочери и Элайджи.

Пирс в ярости очень опасна. Пирс в ярости подобна пламени. Она прикусывает губы, чтобы не кричать от боли, которую ей доставляют солнечные лучи.

Кетрин пробивается своими обуглившимися руками грудную клетку Элайджи, и вытаскивает загнанный в сердце клинок. Кетрин выбрала его, и спустя секунду оказывается прижатой к одной из стен особняка. Теперь она в тени. Теперь в ее руках ведьмовской клинок, и она слышит сердцебиение Элайджи. Только тогда она вздыхает с облегчением. Только тогда Клаус понимает, что его план полетел к чертям. Он просчитал все, но забыл лишь о том, что Кетрин уже горела. Она готова сгореть ради его брата.

Кетрин Пирс – стерва. Расчетливая стерва. Но, эта расчетливая стерва выбрала любовь.

Минск.

* Флешфорвард. Минск. Наши дни. *

– Selfie? – морщится Ян наблюдая за тем, как его сестра вновь фотографирует их. – У тебя глаза, как у нашей матери.

– Да, selfie – это когда фотографируешь себя, – улыбается Кира целуя брата в щеку. – Я так скучала по тебе, и тебе идет эта новая прическа.

– Я заказала нам поесть и билеты, – Раиса улыбается, и садится рядом с Яном, когда Кира уступает ей место рядом с братом.

– Раиса, для моего брата технологии двадцать первого века все еще загадка, – смеется Кира, смотря на Раису, которая поправляет т пуговицы на рубашке Яна. – Нужно выложить фото в Instagram. И да, куда мы летим? Надеюсь в Майами, или на какие-нибудь острова?

– Instagram? – морщится Ян.

– Мы тебе все объясним, любимый, – шепчет Раиса прижимаясь к груди Яна. – Но, почему ты грустишь. Семьдесят лет я искала тебя, и вот этот день настал. Мы теперь вместе Ян. Все кошмары позади.

– Но, что будет теперь, Раиса? Как мы будем жить? Я был солдатом, а теперь, – Ян закрывает свои глаза и вдыхает запах ее волос. – Во мне умер солдат…

– Война уже давно закончилась и теперь нужно жить, Ян, – улыбается Раиса. – У нас есть только жизнь, и я научу тебя жить.

– И куда мы едим? – спрашивает Кира, ведя тоненькими пальцами по сенсорному экрану мобильного.

– В Новый Орлеан, – твердо отвечает Раиса.

* Берлин 1945 год. *

Ветер дует в лицо Ребекки, растрепывает волосы по лицу, но Ребекка упорно двигается вперед, к Рейхстагу. Она найдет своего брата. Но, перед ней преграды из спешащих солдат. Она зажмуривает глаза, мечтая, чтобы это все оказалось лишь кошмарным сном, и она боится, что ее брат может заживо сгореть. Она сжимает руки в кулаки и отталкивает солдат, продолжая упорно двигаться вперед.

– Сестра! Сестра!

Ребекка слышит голос брата и бежит в его строну. Она вытирает слезу со своей щеки, и хочет обнять брата, но на его руках Кетин. Ребекка понимает, что Кетрин бросилась за Элайджей в огонь, и спасла его, ведь на ней обгоревшая одежда, и лицо испачкано сажей.

– Я переживала за тебя, брат! Но, ты имеешь права на любовь, и если ты выбрал Кетрин, что я хочу, чтобы ты знал кое-что о Нике… О письме..

– Я не хочу разговаривать о том письме Ребекка. Но, сейчас она бросилась в огонь, чтобы спасти меня…

– Письмо, Элайджа… Ник должен сам тебе рассказать правду, но послушай, что я скажу тебе, брат. Состояние Ника ухудшилось, и я боюсь его. Элайджа, я разбита… Прошу тебя, выбери семью, я прошу тебя… С паранойей Ника можешь справиться только ты. Прошу, не оставляй семью сейчас…

Смотря в глаза сестры, Элайджа понимает, что он вынужден оставить Кетрин ради семьи. Он выберет семью. Это его правильный выбор. Он целует Кетрин в лоб и оставляет ее в квартире, которую ему указала Ребекка. Он оставляет ее рядом с Раисой. Ребекка понимает, что вынудила брата остаться рядом с семьей, но Элайджа всегда выбирает семью. Он оставил Кетрин письмо. Он выбрал семью.

Ветер дует в лицо Кетрин, растрепывает волосы по лицу, но Раиса не смогла остановить ее и сжимает в ладонях письмо. Письмо, разрушившее ее мир и не оставив после себя ничего.

Собрав мужество, Кетрин вновь и вновь перечитала письмо оставленное Элайджей, а Раисе оставалось наблюдать за тем, как Кетрин медленно сходит с ума, и проклинает Элайджу.

” Моя Катерина. Надеюсь, ты простишь мне, что я выбрал семью. Пусть наш союз был заключен по любви, но я отпускаю тебя, Катерина. Я выбираю семью. Я знаю, что ты смогла отпустить меня, и в том письме рассказала правду о Стефане Сальваторе, и теперь я желаю вам счастье. Мой разум знает – твое сердце принадлежит не мне. Ты свободна Катерина. Но, я знаю, что всегда был твоим правильным выбором. Я оставил тебе деньги. Ты ни в чем не должна себя винить. Мне остается надеяться на милость судьбы, что однажды, я встречу женщину хоть немного похожую на тебя, Катерина. Ты храбрая женщина, и я благодарен тебе за свое спасение из огня. Я со спокойным сердцем вручаю твою судьбу Стефану. Теперь ты свободна и финансово независима. Будь счастлива, Катерина.