Текст книги "Разрядка (СИ)"
Автор книги: Кассис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Лэнс тут же возмущённо взвился, причитая о мнении Ханка, но практически тут же осел обратно.
– Я знаю, что ты свою заинтересованность не спрячешь, но, чёрт возьми, Лэнс, держи себя в руках. Хотя бы ради команды. Если ты и не испытываешь неловкости, то это не значит, что другие тоже. Если ты окончательно сломаешь нам Кита, Широ выпнет тебя в открытый космос.
– Я и не собирался…
– Лэнс, – Ханк тяжело вздохнул, явно осуждая за попытку отмазаться от обвинений. – Я прекрасно знаю, насколько ты влюбчивый. Только слепой не заметит, что между вами двумя что-то происходит. Но, пожалуйста, не стоит вводить Кита в замешательство. Ему и так тяжело с этой космопростудой, так ещё и с твоими чувствами разбираться.
Парень призадумался на пару минут, поколупал лениво отвертки в коробке рядом с другом, потом кивнул.
– Окей, хорошо, нет проблем. Я думаю, это просто потому, что мы слишком много времени проводим вместе. Ты же знаешь, сейчас он мне кажется идеальным, и это отвратительно. Никогда бы не подумал, что назову его «идеальным».
Ханк фыркнул, Лэнс рассмеялся. Всё-таки дособранное устройство не выявило ничего нового, зато Пидж тут же нашла занятие для болтавшегося без дела МакКлейна.
– Сходи воткни провод обратно в гнездо в генераторной, – фыркнула она, выпинывая вынужденного добровольца из комнаты Ханка.
Лэнс понятия не имел, где вообще находится эта генераторная. Даже после того как Коран долго и терпеливо объяснял ему по третьему кругу. Парень подозревал, что случайно подцепил от Ханка топографический кретинизм и теперь тот прогрессировал со страшной скоростью. А может, и от маллета, кто его знает. Чуть не потерявшись в коридорах, куда решил сдуру сунуться, он вернулся назад, недовольно фыркая. Квизнак, если потеряется в лабиринтах, то Кит ведь помрёт тут без своей суточной дозы взаимодействия. Может, стоило заглянуть сначала к Когане, проверить, как он там, а только потом плестись во внутренности замка.
Дуракам закон не писан, а Лэнсу Чарльзу МакКлейну не писаны правила соблюдения личного пространства как минимум. Пообжиматься с Ханком? Без проблем. Заснуть в обнимку с Пидж? А что тут такого, всё нормально. Плюхнуться на колени Широ, потому что больше свободных мест нет? Но их же нет, что ещё делать. Вломиться к Киту в душевую? Да хоть по пять раз на дню.
На самом деле, он не был уверен, что это Кит, но даже если Широ, то он обязательно извинился бы. Или нет. В зависимости от того, заметили ли бы его.
Лэнс шагнул в душное помещение, глотнул мокрый пар и кинул взгляд на сброшенные на скамейке вещи, выхватывая рукав красной куртки. Хорошо, можно было считать, что ему повезло найти Когане с первого раза. Парень скинул рядом свою куртку, сделал два робких стука в дверь, ведущую непосредственно в душевые, и шагнул, закрыв глаза.
– Маллет, нам нужно поговорить.
– Что, прямо сейчас?! Проваливай, придурок, – голос резанул звонким эхом по ушам, и паладин поморщился.
– Меня отправили чинить провода, я не знаю, насколько это затянется, поэтому, прошу, просто дотронься до руки, и я уйду. Я не хочу, чтобы ты свалился и захлебнулся тут, так что не будь задницей как обычно. Я закрыл глаза, я тебя не вижу, – МакКлейн замолк на секунду, но затем добавил ехидное, – тебе нечего стесняться.
– Пошёл вон. Личное пространство, МакКлейн. Или ты никогда не слышал, что врываться к другим, пока они принимают душ, как минимум вуайеризм, – но вода в противовес словам Кита вдруг полилась на пол – парень слышал, как ударялись струи воды, разбиваясь об альтеанский кафель.
– Окей, самурай, видишь, я не смотрю. Личное пространство, я помню, – Лэнс вытянул вперёд руку и сделал пару неуверенных шагов. Вязкий душный пар осел на коже влагой. – Просто дотронься, большего не нужно. Ты продержишься до того, как я вернусь.
Он стоял, не видя ничего, не слыша – шум льющейся воды скрадывал все звуки. Не знал, чего ждать, как мог вообще отреагировать на его поведение Кит. Врежет? Пошлёт? Выставит? Или всё-таки пойдёт на встречу?
– Я мокрый, – вдруг прозвучал голос совсем близко, и Лэнс вздрогнул. Он глубоко вдохнул влажный воздух и застыл, неловко кусая губы. Слишком близко. Наверняка Когане было чертовски неловко – это вдруг ударило в голову, опьяняя.
– Ничего, – наконец нашёлся парень после неловкой минуты тишины. – Это не важно. Даже не переживай на этот счёт.
МакКлейн изумлённо вздохнул, когда его руки коснулись, осторожно переплели пальцы и сжали в замок. Он несколько раз открыл и закрыл рот, вздёрнул голову вверх, а затем как-то разом вспыхнул.
– Как долго тебе надо? – выдохнул он, чуть опуская лицо. Чуть выше, чем на самом деле было лицо Кита. Когане коснулся его щеки, заставил чуть приопустить, а затем прильнул телом, обнимая рукой за шею и крепко сжимая переплетённые пальцы. – Что…
– Только тронь. Я тебе твои красивые ножки переломаю, – голос Кита был вкрадчивым и определённо угрожающим. Лэнс сжал руку за спиной юноши в кулак и опустил, так и не коснувшись спины. Одежда пропитывалась водой от чужого тела и липла к коже, словно уменьшая пространство, разделяющее их. – Как долго тебя не будет?
– Переживаешь за меня? – хмыкнул парень и тут же зашипел от боли в кисти. Кит с силой сжал, показывая, что ему определённо не нравятся заигрывающие нотки в голосе паладина.
– За себя переживаю.
Лэнс вздрогнул от того, что почувствовал чужое дыхание, а потом Когане вдруг притёрся в излучину шеи носом. Какого квизнака вообще творилось? Парень инстинктивно склонил голову чуть набок, позволяя сам не зная что.
– Надеюсь справиться за полчаса. Я так и не понял, где эта генераторная с проводами.
– Раз на полчаса, то какого хрена ты вообще сюда припёрся? – недовольно буркнул Кит, отстраняясь. Он хлопнул по чужому плечу, а затем снова шагнул под воду. Лэнс слышал, как тугие струи воды встречали на своём пути преграду.
– Непредвиденные обстоятельства тоже стоит учитывать. Это же я, всё может случиться.
Фраза кольнула каким-то скрытым подтекстом, который не был доступен Когане, но просматривался слишком явно. Как чужой силуэт за мутным матовым стеклом, на который смотришь и не можешь определить, кто это. Слишком размытые черты, слишком крупные царапины, слишком толстое стекло. Он обернулся на по-прежнему стоявшего неподалёку МакКлейна, обвёл взглядом его намокшие джинсы и футболку, облепившую тело, слипшиеся от влаги пряди волос. И закрытые глаза. Держал обещание, кто бы мог подумать.
– Дальше по коридору, налево и до конца. Вали уже.
Лэнс нерешительно кивнул и сбежал.
Кит не понимал его. Снова, в очередной раз, постоянно. Лэнс слишком другой, словно в его голове не точно такие же мозги, а сахарная вата. Он не запоминал обиды, легко прощал и постоянно улыбался. Заглянуть внутрь? Пидж предлагала попытаться найти что-то за его светлыми улыбками и ничего не значащими прикосновениями?
Кит стукнулся головой о стенку и выкрутил холодную воду на максимум. Вспомнилось то, как Лэнс закусывал губы и старательно держал глаза закрытыми мгновением ранее. Как послушно не касался и дышал чаще, как стучало его сердце и дрожали пальцы. Такого Лэнса хотелось прижимать к себе, гладить, перебирать пальцами его волосы и наблюдать за реакцией. Но вряд ли бы тот позволил.
Они ведь друг друга ненавидят.
Конечно, Кит замечал, что за время его болезни Лэнс стал относиться к нему по-другому. Мягче, что ли. Но в то, что Синий паладин расстался со своей ненавистью, Когане всё ещё не мог поверить. В конце концов, по большей части сам был виноват. Он был так груб с Лэнсом, когда тот тянулся к нему. Теперь же пожинал плоды своих прошлых действий.
Он слишком груб, слишком неловок, асоциален и совершенно не умеет заводить с кем-то отношения. Просто чудо, что Широ до сих пор его терпел и даже давал советы. Если бы он мог так же беззаботно смеяться с остальными, как Лэнс…
Присмотреться?
Увидеть, но что? Это больно. Кит не хочет, куда проще ненавидеть самого себя. Но ему всё равно очень жаль, что не был более лояльным. Может, всё ещё был шанс всё исправить?
***
Лэнс не особо хотел заниматься проверкой оборудования, в котором не понимал абсолютно ничего. Особенно того оборудования, из-за которого работал альтеанский корабль. Ему начинало казаться, что научного обоснования в летающем замке с каждым закоулком становилось всё меньше, а вот волшебной пыльцы с жоп единорогов всё больше. Но Пидж категорично попросила сходить и отказ не принимала – Лэнс прекрасно успел узнать этого маленького тирана за те несколько лет, проведённые в Гарнизоне, и всё то время, что они вместе на инопланетном корабле.
Но факт оставался фактом – МакКлейн понятия не имел, какой из сотен сваленных в кучу проводов был тем самым, который надо было подключить.
– Ищи красный, он ближе к генератору, – сказала Пидж. Лучше бы она сказала, что до генератора нужно ещё добраться. Лэнс попытался распихать ногой провода, чтобы было куда ступить, но плотное переплетение не дало этого сделать. Некоторые из них были толщиной с его руку, некоторые тоньше наушников, и всё это серое месиво лежало друг на друге, не объяснимо как оставаясь в воздухе в полуметре над полом. Выглядело очень не надёжно, но делать было нечего – генератор находился на противоположной стене.
– Да без разницы, – пробормотал парень сквозь зубы и пошёл прямиком по проседающим от его веса оболочкам, пытаясь одновременно протиснуться, сквозь свисающие буквально со всех сторон тяжёлые кабели. Холодная пластиковая изоляция отвратительно ярко ощущалась сквозь тонкую ткань костюма. Не лучший выбор для ремонта, но всё лучше, чем мокрые джинсы.
Красный провод действительно был отключён, вывалившись под весом остальной кучи. Лэнс, костеря Пидж на чём свет стоит, принялся выпутывать его. Почему этого не могла сделать сама Холт? Она маленькая, юркая, быстро пробежала по низу, сунула что надо, убежала. Почему этим должен был заниматься МакКлейн собственной персоной?
Лэнс в раздражении откинул один из мешающихся проводов на плечо.
Иногда Пидж отвратительно несправедлива. Парень зло воткнул штекер в предназначенное гнездо и, только когда двинулся на выход, понял, что попал в ловушку. От удара носом в стылое переплетение твёрдых оболочек, его спасла реакция и свисающие лианы других кабелей. Лэнс обернулся и недовольно цыкнул – нога, пока он разбирался в месиве изоляций, оказалась в плену, и теперь следовало выпутывать её.
Он начинал ненавидеть грёбаные провода.
Через полчаса злого сопения и попыток разобраться в случайных узлах, Лэнс не выдержал. Он дёрнулся пару раз, решив, что хрен с ними, выдернет ещё парочку, пусть Пидж сама разбирается, но лишь затянул туже плотные холодные удавки. Один абсолютно неведомым образом опасно захлестнулся вокруг горла, вполне вероятно, именно в то время, когда он, в приступе нахлынувших эмоций, злобно рычал и катался по настилу, пытаясь перегрызть пучок ненавистных кабелей. МакКлейн попробовал расслабить его, однако, лишь добился того, что не мог пошевелиться – провод тянулся вниз и от каждого неосторожного движения что-то натягивало его. Он скосил глаза, пытаясь рассмотреть, куда уходит этот осточертевший кабель, но лишь увидел цвет.
Красный.
Эта дрянь ему мстила. Весь замок ему мстил, не иначе.
– Окей, полежим, подождём, – вздохнул Лэнс и взъерошил волосы на затылке. Кто-то ведь должен был сообразить, что они потеряли лучшего среди паладинов, в конце-то концов. Друзья не могли бросить его помирать тут, на кладбище старой проводки.
Но время шло, никто не спешил на помощь, оболочки нагрелись от температуры человека и ещё теснее обхватили тело, прижимаясь слишком плотно. Пугало то, что под спиной сплетение тоже начинало проседать. Провод на шее медленно уползал вниз и чуть подрагивал от электричества, бегущего внутри. Это ощущалось… странно. Лэнс двинулся, в очередной попытке хоть немного освободиться, но добился лишь того, что на него сверху рухнул целый ворох подвесных кабелей. Тут же обожгло стылым пластиком, а волна мурашек, прокатившаяся по спине, была до ужаса неправильной. Ноги затекали, Лэнс попытался заставить съехать плотные провода с бёдер чуть ниже к тазу, чтобы не так сильно передавливали ток крови, но это оказалось самым отвратительным решением, которое он мог принять. Он отвратительно остро ощущал низом живота и пахом, какие из чертовых ублюдочных проводов были подключены – движение тока заставляло оболочку мелко подрагивать.
Это возбуждало против воли. Лэнс правда не хотел, просто проклятые семнадцать лет и гормональная нестабильность решили его хотелки без его непосредственного участия.
Мысль о том, что кто-то может его застукать в таком интересном положении, лишь подлила масла в огонь: заставила пульс участиться, а кровь прилить к щекам и к, не менее интересному, чем его положение, месту. Он был бы просто рад, если его нашёл бы Ханк. Милый, большой, понимающий Ханк. Ему можно было рассказать, что, кажется, мысль быть пойманным на чем-то постыдном заводила не хуже, чем, к примеру, фетиш на связывание. Про фетиш на связывание тоже можно было рассказать: тот понял бы, шутливо предложил бы удостовериться, а потом, если что, накормил бы сладеньким вне зависимости от результата.
Лэнс двинул на пробу бёдрами и тут же откинулся назад, ударяясь затылком о провода – слишком яркий коктейль боли и наслаждения. Он сгрёб пальцами провода в кулак, чувствуя, как, кажется, сломал пару ногтей об их твёрдые холодные оболочки, а затем понял, что зря это сделал – левая рука запуталась в куче. МакКлейн взъерошил короткую чёлку пока ещё свободной конечностью и тихо выматерился. Он бы мог избавиться от одной из вставших проблем, но вот от улик после решения проблемы не смог бы. Поэтому он откинулся обратно на переплетение и принялся вспоминать все мерзкие моменты, которые только ни произошли с ним за недолгую, но яркую жизнь. Пока корабль не выбрасывал его в открытый космос, всё терпимо. Даже чертовы провода.
Не то чтобы он действительно смог припомнить что-то хуже, чем математика в старших классах, так что начал считать куски пластиковых оболочек, которые, возможно, сверзлись бы ему на лицо и под которыми он имел бы увлекательнейшую и заманчивую возможность задохнуться до того, как прибудет подмога.
– Эй, хоть кто-нибудь! Хэй! Кто-нибудь кроме Широ, иначе я просто не доживу до вызволения!
***
Кит не хотел знать, где носит чёртового МакКлейна.
Совсем.
Абсолютно.
Но почему-то прожигал взглядом его пустующее место за обеденным столом. Не приходить у Лэнса причин не должно было быть – в последние дни всё было чудесно, если не считать той его выходки с мерзким – тут Кит поморщился, испытывая ядрёную смесь негодования и смущения – поцелуем. Но даже с нею все было улажено настолько, насколько в принципе могло быть. Когане всё ещё дулся, но старался держать несносного придурка в поле зрения, признавая несомненно положительный эффект на болезнь.
– Где? – спросил Кит в середине обеда, окинув хмурым взглядом остальных и снова уставившись на место Синего паладина напротив.
– Я его отправила чинить провода около часа назад, – лениво ковырнула слизь Пидж, косясь на изысканный десерт чуть впереди. Ханк шантажировал тем, что нельзя перебивать аппетит сладким, девушка думала, как незаметно слить приевшуюся мерзость в приоткрытый люк в полу и приступить-таки к кулинарному творению. Судя по тому, как сиял Широ, медленно поглощая микроскопическими кусочками сладкое, оно стоило того. Кит прочистил горло, когда пауза затянулась, и Пидж встрепенулась, возвращаясь к теме. – Но там делов-то было на десять минут, не больше. Он давно должен был вернуться.
– Всё работает исправно, – кивнул Коран, подтверждая. – Все нужные провода были подключены уже больше варги назад.
Кит поблагодарил кивком и принялся размазывать жижу по тарелке, глядя в сочные зелёные разводы, словно пытаясь увидеть в них, куда запропастился придурок МакКлейн.
Дектективом Кит никогда не горел желанием быть, но именно им себя ощущал, подводя в голове итоги того, что сумел разузнать. Во-первых, Лэнс собирался уходить куда-то по поручению Пидж, но сам ещё не знал куда, либо не понимал, на сколько по времени это растянется, и именно поэтому пришёл к нему на всякий случай. А она его отправила чинить провода – пожалуй, это можно было назвать «во-вторых». Но он всё ещё не вернулся, и это было странно. По всем уверениям, по тому, что замок действительно стал лучше подавать освещение, было ясно, что со своей задачей МакКлейн справился на отлично. Неужели действительно куда-то свинтил? Но куда? У него вроде как не было причин не приходить на обед, тем более сейчас.
– Хотя откуда мне знать, – прошипел себе под нос Кит. Лэнс был отвратительно сложной и совершенно непонятной личностью. Беспокойство нарастало, и, плюнув на всё, Когане побрел к Пидж за указаниями, куда она заслала парня.
И только дойдя наконец до отдалённой части замка, в которой никогда раньше не бывал, и заглянув внутрь служебной комнаты, Кит понял, что интуиция очень полезная штука.
Шорох открывающейся двери ещё не смолк, как раздался явно раздражённый голос МакКлейна. Кит был готов поклясться, что никогда не слышал столь недовольного тона.
– Если это ты, Пидж, то у тебя серьезные проблемы, юная леди!!!
Когане, может, и польстило бы в какой-нибудь другой момент, что его спутали с умняшкой-Пидж, но явно не в этот. Синего паладина не было видно в месиве проводов, и юноша ступил на твёрдый настил, тут же прогнувшийся под его ногой, как невообразимо плотный гамак.
– Ты и впрямь ещё здесь. Работы оказалось много? Ты пропустил обед, – Кит пару раз подпрыгнул на проводах, удостоверяясь, что они вполне смогут выдержать его вес, и начал осторожно пробираться сквозь свисающие с потолка изоляции, закрывающие обзор.
– О, нет, лучше бы это была Пидж. А ещё лучше Ханк… или Коран. А ещё лучше Аллура.
Кит наверняка не должен был этого слышать, потому что через мгновение парень ответил в полную силу голоса, но в мёртвой тишине этой части замка тихий шёпот Лэнса прозвучал довольно отчётливо.
– Я немного запутался и не могу выбраться, маллет. Позови Ханка, он поможет.
Красный паладин сориентировался на звук его голоса, понимая, что взял слишком близко к стене, шагнул по направлению к центру и замер на пару секунд от удивления. Лэнс лениво махнул запястьем вместо приветствия.
– Вот чёрт, ну и угораздило же тебя, – Кит отшвырнул охапку верхних проводов и потянулся к тем, которые плотно обхватывали тело паладина, – давай я помогу.
Лэнс в ответ зашипел и сдавленно дернулся, словно уходя от чужого прикосновения.
– На твоем месте я бы лучше сейчас не касался меня, – слишком серьёзно прозвучал голос МакКлейна, и юноша замер, насторожившись.
– Да ладно, разве ты ещё не привык?
Лэнс всегда сам касался его, прикосновения для него были такой же частью общения, как и слова, а когда у Кита появилась эта болезнь, то и вовсе хватал за руку каждый раз, как только ему казалось, что у того болезненное выражение лица. И сейчас вдруг предупреждает, что не стоит этого делать? В чём дело?
– И всё же, лучше позови Ханка, – Лэнс бездумно уставился в потолок, чувствуя паникующие прикосновения к своему телу. Лучше от того, что Кит беспорядочно пытался дёргать то один, то другой шнур, совершенно не становилось. Когане потянул особо толстый провод, пережимающий талию, и внизу, под ними, что-то с грохотом обрушилось.
– Блять, – только и смог произнести Кит, смотря, как красный провод медленно прижимал шею Лэнса к настилу, пока, в конце концов, полностью не обездвижил голову.
Лэнс даже не знал, существует ли достаточное определение степени стыда, чтобы передать то, что он чувствовал. Волны абсолютно неуместного возбуждения накатывали одна за другой, заставляя мышцы дрожать от перенапряжения, а пульс стучать в перетянутой глотке. Обепокоенное лицо не понимающего всей ситуации Красного паладина ничуть не добавляло спокойствия. Кому как ни Лэнсу, наблюдавшему исподтишка за Китом больше года, знать, как тот может быть временами очарователен? Озадаченная мордашка каждый раз выбивала из колеи, заставляя конкретно подвисать на вопрошающем взгляде и приоткрытых тонких губах. Что ж, чтобы не выбиваться из привычного графика восхищения скромной персоной Когане, парень принялся рассматривать его недоуменно-злое лицо. Судя по нахмуренным бровям и беспорядочно шарящему взгляду, у Кита были проблемы. Вот это Синему паладину нравилось уже меньше – проблемы Кита в данной ситуации грозили перерасти в непосредственно его, Лэнса, проблемы.
– Чёрт! Прости. Так, сейчас я распутаю, не шевелись…
Судя по непривычным дёрганным интонациям, юноша начинал медленно, но верно закипать. Лэнс скосив глаза наблюдал, как тот нервно перебирал провода на грудине, ныряя руками под плечи и шею, в твердом намерении найти провод, держащий шею.
И при всём при этом находился отвратительно близко – Лэнс даже чувствовал мягкий запах лаванды и чего-то еще ненавязчивого, но разобрать так и не смог. Ни тогда в душе, ни сейчас. И если там оправданием была спешка, то тут мысли просто напросто утекали из головы – МакКлейн подозревал, что притекали они совсем не к тому месту, которое было способно к размышлениям в принципе.
– Тебе тяжело дышать? – истеричные нетерпеливые нотки в голосе Когане заставили бы тут же придумать какой-нибудь веселый каламбурчик, не будь они в такой ситуации. Сейчас же они отозвались крамольной мыслью о том, что Кит чертовски нетерпеливый и своенравный, действительно как молодой необузданный жеребец – у Лэнса был период страсти к конному спорту, Лэнс точно знал каково это, пропахивать лицом ипподром из-за того, что молодой конь недолюбливал седока.
– Я… – он закусил губу и переждал очередную волну болезненного возбуждения, осевшую судорогами на внутренней стороне бедер. – Нет. Не тяжело, терпимо. Но ты всё равно не сможешь распутать этот провод, он где-то снизу.
Кит в панике дёрнул самые расслабленные провода на животе, то ли в попытке выдрать их, то ли незаметно четвертовать Синего паладина – все, абсолютно все провода скопом прибили его ближе, вдавливая в постепенно нагревающийся от тела настил под спиной.
– Не шевелись ты там, маллет, господи, – Лэнс вспыхнул и прикусил нижнюю губу, надеясь, что боль хоть немного отрезвит его. Нихрена. Кажется, стало лишь хуже, и паладин решил не удивляться ещё и лёгкой форме обнаруженного только что мазохизма. Что уж, это было вполне ожидаемо после фетиша на связывание. Он глотнул побольше прохладного воздуха, собираясь с мыслями и протараторил на выдохе:
– Просто попробуй что-нибудь на поверхности. Гирлянду, что ли, никогда не распутывал?
От замечания паладина Кит испытал лишь большее раздражение. Он осторожничал, боялся затянуть провода сильнее, боялся причинить случайную боль. Ему казалось, что стоило действовать быстрее, что от беспорядочных движений хоть что-то да распутается, потому что сил разбирать бесконечное переплетение больше не было. В какой-то момент Когане испытал непреодолимое желание выхватить из-за пояса нож и перерезать к чертям все мешающие провода, но чуть подрагивающий под рукой кабель прекрасно дал понять, что, скорее всего, это была бы глупая и бесславная смерть для них обоих. И только потом Кит понял, что дрожала не только размягчённая оболочка – Лэнса ощутимо колотило. Он окинул обеспокоенным взглядом красное лицо парня, чуть дольше, чем требовали того рамки приличия, задержался на закушенных губах и напряжённом изломе бровей.
– Больно? – Когане склонился к нему, провёл рукой по взмокшему лбу, убирая чёлку, и снова завис. Ему показалось, что Лэнс потянулся следом за его рукой, словно не желая разрывать контакт.
Снизу снова что-то обрушилось, и толстый провод вгрызся в живот МакКлейна точно под рёбрами. Кит даже мог разглядеть очертание низа грудной клетки, настолько сильно тот врезался, продавливая мягкие мышцы ближе к позвоночнику.
Лэнс судорожно глотнул воздуха и едва слышно простонал – провод идеально очерчивал нижние рёбра, чуть надавливая и заставляя плотно стискивать колени в попытках скрыть болезненное возбуждение. Пульсация крови в животе лишь медленно раскачивала кабель, постепенно чуть ослабляя натяжение. Теснее, ближе, сильнее. Чертово ограничение заводило, а разум лишь усугублял ситуацию, подкидывая двусмысленные воспоминания. Например, о том, как тело Кита придавливало его к полу спальни, не позволяя вдохнуть полной грудью, наваливаясь всем расслабленным весом. Это всё было неправильно, отвратительно, точно не нормально, но ничего поделать с собою МакКлейн не мог. Это было так же сладко, как запретное яблоко в райском саду, и сейчас паладин прекрасно понимал, почему люди ослушались – слишком желанно.
Кит.
Парень сморгнул наваждение и постарался сосредоточиться на руках, блуждающих по телу. Нет бы выбрать что-то одно, Когане неуверенно елозил, и каждое прикосновение отдавалось неправильным жаром. Лэнс бы сейчас продал всего себя с потрохами, лишь бы его спасителем оказался кто-то другой, – но нет, у судьбы на него оказались совсем другие планы. Он зачастил, спохватившись, повторяя лишь одно слово: “нет”. Пресвятая мадонна, с чего это Кита развезло на заботу о ближнем именно сегодня? Каждое прикосновение итак ошушалось как клеймо через тонкую ткань, но когда тот просунул руки – о господи, эти потрясающие светлые руки с длинными пальцами, божебожебоже —Лэнса просто выгнуло.
– Блядский квизнак, просто позови Ханка, молю, – сквозь стиснутые зубы просипел МакКлейн, глубоко и часто дыша. Пульс отдавался шумными ударами прямиком в перетянутой глотке под красной широкой изоляцией. Ему бы по-хорошему следовало бы прикусить язык и заткнуться, пока ещё было достаточно мозгов подумать об этом, но просто не мог этого сделать.
– Только не ты, чёрт возьми, только не ты и не твои охуительные руки.
Ладони Кита ощутимо дрогнули, и он замер от неожиданности.
«Твои охуительные руки?»
Либо он попросту ослышался, либо начал сходить с ума от внезапно обрушившихся зачатков чувств. Юноша совершенно ничего не понимал, лишь медленно краснел с каждой секундой, напряжённо сопя. Его же разум сыграл с ним дурную шутку, Лэнс не мог попросту сказать такого… Не мог же? Наверняка у него было невероятное глупое выражение лица, и Когане отвернулся, пряча лишние эмоции в вороте куртки. Что имел ввиду Лэнс, если сказал это вслух? И сказал ли он вообще, или больное воображение решило потешить своего хозяина несбыточными иллюзиями? Он не доверял ни своим чувствам, ни ощущениям – вдруг у болезни появились новые симптомы вроде галлюцинаций.
– Кит, – шепот Лэнса заставил прийти в себя и встряхнуться. Не время медлить. Сколько паладин уже тут? Два часа? Три?
Когане стиснул плотнее зубы и медленными неторопливыми рывками принялся вытаскивать провод. Что там говорил Широ? Терпение – ключ? Киту оно определённо понадобится. Нужно распутывать аккуратно, не торопясь, вдумчиво, начиная с одного провода, затем по цепочке расправлять смежные. Но как можно было сконцентрироваться на этой кропотливой работе, если Лэнс не в порядке?
Кит швырнул в сторону вытащенный кусок кабеля.
Абсолютно не в порядке. Лэнс часто дышал, его тело горячее. Сколько он пробыл здесь в таком положении? Вдруг он мог потерять сознание?
Когане остановился, глянул на красного парня, то сжимающего, то разжимающего кулаки, и поддался беспокойству, вернувшись к проводу на шее. Слишком заметному среди серых изоляций и слишком яркому на фоне смуглой кожи.
Лэнс доверительно закрыл глаза, спасаясь от позорного момента быть пойманным и понятым. Он не видел, но чувствовал, как Кит легко, едва касаясь трогал, почти гладил, тонкий красный провод. Почти ошейник, удерживающий на месте, словно цепного пса.
Кто угодно, только не Кит.
Кто угодно, не мешайте. Дайте урвать чужой кусок счастья, обмануть себя иллюзией и вспомнить, каково это, чужие руки и объятия.
– Шею не надо. Всё в порядке. Лучше займись другим… – Лэнс вовремя прикусил язык, а затем принялся считать про себя до десяти, – другими проводами.
Вот что сейчас он хотел ляпнуть? О, Кит, не хотел бы ты, так сказать по-дружески, помочь страдающему мне? О да, солнышко, руку чуть пониже? Когане его не просто тут оставил бы подыхать, сам прирезал бы и не мучился угрызениями совести после.
Чужое дыхание опаляло щёки, и – пресвятая дева Мария – МакКлейн совершенно точно не хотел знать, насколько близко был сейчас к нему паладин. Он заставлял себя держать глаза закрытыми, иначе даже глупый маллет всё понял бы, едва увидел бы мутный обдолбанный взгляд. Лэнс не сомневался, что взгляд был обдолбанным – слишком приятными оказались чужие прикосновения. Горячие, суетливые, паникующие. Словно Когане действительно о нём переживал.
– Не надо шею? – Кит снова обеспокоенно коснулся провода самыми кончиками пальцев, оглаживая красную удавку и перетянутую смуглую кожу. В каком таком смысле не надо, Лэнс-с-каких-то-херов-не-надо-меня-трогать-МакКлейн? Он ведь задыхался или… были места, где давило больнее? У Лэнса были закрыты глаза и напряженно сведены брови, наверняка от боли. Или от того, что ему было мерзко и стыдно выглядеть таким беспомощным перед ненавистным ему соперником. – Тогда скажи, какой убрать, и я начну оттуда.
Голос дрогнул. Слишком заметно, и Лэнс стиснул зубы.
Там, где давило сильнее всего, не стоило начинать. Тем более его великолепными, потрясающими, неземными руками. О, мадонна, эти руки…
Лэнс, даже не понял, что произнёс это вслух. Едва слышно, но всё равно слишком отчётливо, так же отчётливо, как и дрогнувший голос Кита. В пустой тишине этой части замка было слышно даже тихое гудение электричества – или что там у них бежало по этим проводам? – не то что шёпот.
Юноша замер на несколько долгих мгновений. Теперь он точно не ослышался, но это так же значило, что и прошлая фраза не была порождением его больного разума. Кит ничего не понимал. Почему? Почему Лэнс так говорил? Терял рассудок? Когане списал происходящее на то, что Лэнс уже довольно долго находился здесь, запутанный в проводах. Наверняка такое потрясение могло оказать сильное воздействие на психику. Возможно, после этого случая у Синего паладина развилась бы фобия проводов, или он вообще не смог бы заходить в эту комнату – оно и к лучшему, потому что второе имя Лэнса должно было быть не Чарльз, а Катастрофа.
Второе место за побег от происходящего дерьма несомненно отошло бы Киту Когане. Возможно, он бы мог посоревноваться с абсолютным чемпионом, но налажал в локации с душевыми, получив даже не просто ноль балов, а уйдя в минус.
