Текст книги "Долг аристократа (СИ)"

Автор книги: Kassandra_1305

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Вот ещё! Двое на двое, начинаем через три минуты! Готовим снаряды!

В её голосе было столько неподдельного веселья и озорства, что Бэй поневоле залюбовался её румянцем и блеском в глазах, но Гермиона тут же скрылась за сугробом. Бэй решил не тратить время зря и принялся делать снежки.

Вдруг по левую руку от него снег взорвался так, словно его пробороздил снежный кит. На очищенную дорожку вывалился Гарри, отплёвываясь от снега, и заявил:

– Я с тобой, Солсбери.

Бэй кивнул. Он понимал, что они с Роном делают это только ради Гермионы. Но не понимал, зачем это Гермионе. Да и времени подумать об этом не было. Нужно было готовиться к атаке, против Рона и Гермионы их шансы были не велики. Впрочем, на стороне Бэя Избранный – вдруг он и в снежки играет, как в квиддич?

– Готовы? Три, два…

***

В поместье они вернулись только ближе к вечеру, мокрые, замёрзшие, но счастливые. Гермиона боялась, что всё могло выйти скверно, всё-таки у друзей была стойкая неприязнь к слизеринцам, но они справились со своими чувствами. Судя по лицам, им даже понравилось. А Бэй улыбался, хоть и старался скрыть это, встряхивая длинными волосами и наклоняя голову. Игра удалась на славу, они несколько раз менялись напарниками. Как ни странно, но самая ожесточённая игра получилась, когда Бэй объединился с Роном.

– Неплохо, как для слизеринца, – буркнул он, когда они уже были в поместье, и от души хлопнул Бэя по спине. Тот вздрогнул, но устоял. – Когда там еда будет?

– Рон, ты как всегда, – закатила глаза Гермиона.

– Маршалл, прикажи подать ужин, – сказал Бэй дворецкому, который поджидал их у лестницы. – И скажи Фригги, пусть поможет гостям высушить одежду.

Гарри и Рон наперегонки бросились по лестнице, игнорируя возмущённые вскрики портретов. Бэй же свернул в кабинет, Гермиона последовала за ним.

– Нет, ты не будешь сегодня работать, – безапелляционно заявила она – адреналин от игры ещё бурлил в жилах и придавал уверенности. – Канун Рождества! Время веселиться!

– Зачем была эта игра? – спросил Бэй, серьёзно на неё взглянув.

Он непременно хотел задать этот вопрос наедине. Гермиона не растерялась.

– Виктория сказала, что ты не любишь праздники, – призналась она, – что отец лишил тебя детства. А я так и не придумала, что тебе подарить… И решила, что кусочек детства никому из нас не помешает. Тем более эти двое – такие дети.

Бэй усмехнулся, но покачал головой:

– Ты уже подарила мне многое, Гермиона. Это было необязательно.

– Что ж, вернуть этот подарок я уже не смогу, – сварливо заметила она. – Так что придётся принять.

Бэй кивнул. Его волосы намокли и липли к глазам. Он одним движением руки убрал их, и его взгляд упал на потолок.

– Неугомонная…

Теперь и Гермиона заметила веточку омелы прямо над Бэем. Она улыбнулась: действительно, Фригги не оставляла попыток приобщить хозяина к всеобщему веселью. Гермиона сделала несколько шагов вперёд, а, опустив взгляд, поняла, что стоит к Бэю очень близко. Дыхание перехватило так, словно она только что выстояла партию игры в снежки против Рона.

Бэй вдруг прошептал:

– Могу я… в качестве подарка тебя поцеловать?

Волна дрожи прошла по телу Гермионы, ей вдруг стало жарко, хотя на ней не было ни единой сухой нитки.

– Ты уже подарил мне встречу с друзьями, – отозвалась она, тем не менее не делая попыток уйти.

В глазах Бэя мелькнуло сожаление, и Гермиона поняла: ещё мгновение – и момент будет упущен.

– Но это традиция, – быстро сказала она, облизнув губы. – По традиции нужно поцеловаться под омелой. Такие правила.

Бэй медленно, словно боялся вспугнуть, протянул к Гермионе руки и обхватил её лицо. У него были обжигающе ледяные пальцы, но она даже не вздрогнула, не желая ничего испортить. Казалось, это длилось вечность – их губы соединились, и Гермиона ощутила трепет по всему телу, так ласково и нежно Бэй к ней прикасался. Поцелуй был коротким, но в нём было сказано столько, сколько было невозможно сказать словами.

– Скоро ужин… – прошептал Бэй, когда всё прекратилось. Он всё ещё не отпускал Гермиону, а она не хотела уходить. – Тебе нужно переодеться, а то простынешь.

От нежности в его голосе она вдруг вспыхнула и опустила глаза. В то же мгновение Бэй отступил, а Гермиона побежала к себе в комнату. Если бы сейчас Гарри и Рон взялись соревноваться с ней в беге, то она победила бы обоих.

========== Глава девятая ==========

Гарри и Рон уехали после ужина, во время которого дважды затеяли драку едой и забрызгали пуддингом костюм Бэя. Тот только посмеялся.

Гермиона чувствовала себя абсолютно счастливой. Проблемы внешнего мира отступили на второй план. И, проводив друзей до ворот, где их ждала карета, она поняла, что, пусть расставание и было для неё тяжёлым, в дом она возвращалась всё ещё в приподнятом настроении. Причиной этому был поцелуй с Бэем.

– Это не навсегда, – сказал он, встретив Гермиону в прихожей. – Они ещё приедут, обещаю.

– Я верю, спасибо, – улыбнулась она и с удивлением поняла, что тут же смущённо опустила глаза.

– Это был насыщенный день, – сказал Бэй. – Ты сильно устала?

В его голосе Гермионе почудилась надежда на отрицательный ответ. Ей вдруг стало неловко и странно находиться рядом с ним после того, что произошло в кабинете, поэтому с сожалением ответила:

– Да, пойду к себе.

Бэй поджал губы и кивнул.

– Спокойной ночи, Гермиона.

Сам же он отправился в кабинет, потому что был не в силах сейчас лечь и уснуть. В голове было столько мыслей, а в груди – столько чувств, что хотелось что-то делать и с кем-то говорить.

– Спокойной ночи, Бэй…

Он слышал шаги по лестнице, но не обернулся, а плотно закрыл за собой дверь. Работать совершенно не хотелось, мысли путались, но в них внеслась хоть какая-то ясность, когда над головой раздалась тихая мелодия. Бэй тут же пошёл на звук.

Мать любила под настроение перебрать клавиши фортепиано в своей комнате. Когда-то она только ради этого собирала приёмы и предлагала гостям танцевать исключительно под её аккомпанемент. Со временем такие вечера сошли на нет, и Эвридика играла в бальной зале только для слуг и мужа с сыном. После смерти Крофорда прекратились и эти редкие концерты. Теперь мать не любила, чтобы кто-то был рядом, когда она играла, но Бэй надеялся, что сегодня она сделает для него исключение.

После стука в дверь мелодия резко оборвалась, раздался стук опущенной крышки пианино. Летящие шаги – и перед Бэем появилась мать, как всегда одетая так, будто в любой момент ждала визитёров.

– Мальчик мой! В чём дело? – встревожилась она.

– Хотел тебя увидеть. И послушать, как ты играешь.

Эвридика радостно улыбнулась и взмахнула рукой.

– Конечно, дорогой. Может, пригласим и мисс Грейнджер? Устроим музыкальный вечер…

– Гермиона уже легла спать, – возразил Бэй, не зная, что в этот момент Гермиона чутко прислушивалась к тишине, надеясь, что музыка возобновится и хоть ненадолго заглушит её размышления о том, что происходит между ней и Бэем. – Сыграешь для меня?

– Что ж, если только тихонько, – отозвалась мать и кивнула на один из пуфиков. – Садись, слушай и не перебивай.

Бэй усмехнулся. Мать всегда говорила, что музыка – её способ общения с миром, и он удаётся ей намного лучше слов.

Он слушал. Мелодия была лёгкой и светлой, задевающей что-то внутри. Бэй не хотел думать о Гермионе, но думал и поражался, как набрался столько храбрости, чтобы её поцеловать. Это было какое-то помутнение, ощущение лёгкости и нереальности происходящего. Бэй не любил праздники, но этот Канун Рождества он запомнит на всю жизнь.

От воспоминания о поцелуе, таком лёгком и жарком, по телу распространилась дрожь, в пальцах снова возникло щекочущее ощущение прикосновения к её коже. Бэй как наяву видел взгляд Гермионы, её улыбку и чувствовал, как доверчиво и просто она поддаётся его касаниям…

Бэй был охвачен реальностью, которая казалась фантазией, и погрузился в это настолько, что даже не заметил, как мать уже не играла и с интересом на него смотрела.

– Я закончила, – объявила она. – Теперь твоя очередь говорить.

Да, ещё она использовала этот приём, чтобы вывести на откровенный разговор.

– Сегодня я пришёл только слушать, – мягко возразил Бэй.

– Что ж, раз так, то следующий концерт будет завтра, – махнула она рукой, с грохотом опуская крышку пианино. – На сегодня всё.

Бэй направился к двери, но на полпути его остановил голос матери:

– Дело в мисс Грейнджер, не так ли?

– Ты не отпустишь меня просто так, да? – хмыкнул Бэй.

– Напомню, ты сам пришёл, – с улыбкой отозвалась Эвридика. – И вспомнить не могу, когда такое было в последний раз. Значит, тебе нужен собеседник и друг.

Бэй вздохнул и сел рядом с матерью. Она некоторое время внимательно на него смотрела и потом спокойно сказала:

– Ты в неё влюбился.

– Я пока не уверен, – отозвался Бэй, но что-то в нём странно затрепетало при этих словах. Было ощущение, что его раскрыли против воли. – Я не понимаю, что чувствую.

– Что ж, подождём, пока ты это поймёшь, – иронично отозвалась Эвридика и вдруг улыбнулась. – Разве могло быть иначе? Мало кто способен устоять перед умной и сильной женщиной. К тому же, обладающей недурной внешностью.

– Она особенная, – подтвердил Бэй. – Но не думаю, что ей это нужно. Если я ей скажу… Это только всё усложнит.

– Вы уже помолвлены, – напомнила мать. – Мне кажется, всё очень даже закономерно.

– Это другое, – возразил он, принявшись тревожно ходить по комнате. – Она сделала это, чтобы спасти себя, свою семью и друзей. Не потому, что хотела быть со мной. Понимаешь?

– Понимаю, – согласилась Эвридика и задумалась. – Но ты должен сказать ей о своих чувствах, Байярд. Это будет правильно.

– А мне кажется, что это нечестно. Она зависит от меня, я дал обещание её защищать. Что она подумает, когда я признаюсь? Если она ответит взаимностью, как мне знать, что это искренне, а не из желания любой ценой остаться под моей защитой?

– Во-первых, перестань мельтешить, у меня из-за тебя мигрень, – скривилась Эвридика, театрально поднеся платок к глазам. – Во-вторых, не могу поверить, что ты действительно это говоришь. Думаешь, мисс Грейнджер на самом деле способна манипулировать твоими чувствами из страха за свою жизнь?

– Не знаю, – честно признался Бэй, чувствуя себя совершенно опустошённым.

– Ты совершенно не разбираешься в женщинах, верно?

Он согласно кивнул. Прежде у него никогда и не было желания в них разбираться. Пустые влюблённости прошли мимо него стороной. Когда ровесники обретали первые симпатии, держались за руки и совершали первые ошибки в отношениях, Бэю пришлось резко повзрослеть и заменить отца, хозяина дома. Он перескочил эту ступень, и теперь чувствовал себя растерянным.

– Прошу, поговори с Гермионой, – убедительно сказала мать. – Уверена, вы всё сможете выяснить.

Поблагодарив её и поцеловав руку на прощание, Бэй отправился в свою спальню и ещё долго не мог уснуть, прокручивая в голове события дня. Столько всего произошло, столько чувств было испытано, что, казалось, впечатлений хватило бы на несколько недель. В первую очередь Бэй думал о Гермионе, но ещё его радовала мысль, что ему удалось сегодня избежать конфликта с Поттером и Уизли и даже подружиться с ними.

***

Утром Бэй проснулся со странной решимостью признаться в своих чувствах Гермионе. У него было ощущение, что в их ситуации было бы глупо откладывать разговор по душам. Последствия суда были ещё окончательно не ясны, возможно, уже скоро Гермионе пришлось бы искать другое убежище, поэтому Бэй безрассудно решился сказать самое важное.

Он и правда не знал, насколько глубоки его чувства к Гермионе, но уже не чувствовал себя прежним. Её присутствие всё изменило. Разумеется, была вероятность, что признание только всё испортит, но Бэй решил пойти на этот риск. Не в его характере было пасовать перед сложной ситуацией и ждать, пока она разрешится сама. Если бы не поцелуй в кабинете, он бы ещё попытался задавить в себе симпатию, которая разгоралась с каждым днём, но теперь Бэй чувствовал себя опьянённым и безрассудно желавшим разрешить всё здесь и сейчас.

Он оделся, тщательно подобрав повседневный костюм, спустился на первый этаж, привычно поздоровавшись со всеми портретами и обменявшись сухими кивками с отцом, и позвал к себе Маршалла.

– Доброе утро, сэр.

– Доброе, – рассеянно кивнул Бэй. – Гермиона уже проснулась?

– Из комнаты не выходила, – деликатно отозвался слуга. – Велите разбудить?

Бэй взял бумагу и написал короткую записку, где просил Гермиону спуститься к нему, как только она будет готова. Сложил её пополам и протянул Маршаллу:

– Подсунь записку под дверь Гермионы. Почта ещё не приходила?

– С минуты на минуту, сэр, – отозвался Маршалл и тут же отправился выполнять поручение.

Бэй места себе не находил, шагал из стороны в сторону и напряжённо думал. В ожидании Гермионы нужно было чем-то занять, но в голову ничего не приходило. Она могла прийти через десять минут, а могла задержаться на несколько часов, если в праздники изменяла своей привычке вставать рано. Бэй пытался взять себя в руки, сочинить правильную речь, в которой нужно было предусмотреть всё: правильно обозначить свои чувства, не давить и объяснить, что, каким бы ни был ответ, она в любом случае может оставаться в поместье Солсбери так долго, как пожелает.

Звук открывшейся двери заставил Бэя напряжённо замереть, но это был Маршалл с почтой.

– Что-то ещё, сэр?

Увидев на одном из конвертов герб дома Малфоев, Бэй инстинктивно похолодел и знаком попросил Маршалла остаться. Распечатал письмо и взглядом пробежал по бумаге, наполненной таким официозом, что читать текст было практически невозможно. Бэй пропустил этикетные формулировки, из которых состояло почти всё письмо, и перешёл к сути, которая состояла в следующем: общество аристократов сочувствовало ситуации с судебным разбирательством и выражало уверенность, что «нашего дорогого собрата оклеветали». В связи с этим они предлагали выдать им магглорождённую Гермиону Грейнджер, которая и должна была предстать перед судом, чтобы очистить имя Солсбери. Если она не сдастся добровольно, им нанесут визит.

– В чём дело, сэр? – озадаченно спросил Маршалл, заметив, как стремительно Бэй побледнел.

– Через три дня они будут здесь, – тихо сказал он. – На нас нападут, чтобы забрать Гермиону.

Лицо слуги тут же окаменело, он выпрямился и сурово спросил:

– Какие будут указания, сэр?

У Бэя в голове всё смешалось. Минуту назад он был влюблён и взволнован, а сейчас снова должен был вернуться к роли старшего и мудрого хозяина, готового сделать всё для своих людей. И Гермиона… Как защитить её от рук Пожирателей?

Распахнулась дверь, и появилась она. Бэй прерывисто вдохнул, сложил письмо в несколько раз и ровным голосом сказал Маршаллу:

– Зайди позже.

Тот кивнул и покинул кабинет. Бэй посмотрел на Гермиону, и у него перехватило дыхание. Она выглядела будто бы обычно и по-домашнему, но сейчас она казалась ему совершенно исключительной. А ещё она улыбалась, улыбалась именно ему, словно ожидала чего-то очень приятного. Или думала о приятном. Бэй поднял голову и увидел всё ту же омелу: Фригги так её и не сняла. Гермиона проследила его взгляд и вдруг покраснела.

– Ты хотел, чтобы я зашла? – смущённо спросила она, пытаясь вести себя, как ни в чём не бывало.

– Да, нам нужно поговорить, – кивнул Бэй, стараясь справиться с эмоциями. Он убрал письмо в ящик стола и продолжил: – То, что произошло вчера, натолкнуло меня на определённые мысли… И заставило кое-что осознать.

– Правда? – с волнением спросила Гермиона.

Бэй взглянул на неё и увидел странный свет, который исходил от девушки. Она будто преобразилась всего за одну ночь, в ней зажглось нечто удивительное, делавшее каждый её взгляд значительным. Или же Бэю так только казалось оттого, что он хотел видеть в ней чувства, которые меняли и его тоже.

Он подошёл очень близко и взял Гермиону за руки. Приятно ощущалась прохлада её пальцев, а глаза смотрели выжидающе.

– Да… Я понял, как сильно ты скучаешь по своим друзьям. Думаю, тебе нужно провести с ними больше, чем один день. Согласна?

В первое мгновение Гермиона недоумённо нахмурилась, но потом вдруг расцвела в улыбке.

– Ты серьёзно? Я могу навестить ребят?

– Только очень осторожно, – подтвердил Бэй. – Тебе придётся оставить палочку здесь. Я договорюсь с Уизли, свяжусь с Дамблдором. Избранному проводить время здесь слишком опасно, а в Норе или на площади Гриммо – лучший вариант.

– Это точно не опасно? – уточнила Гермиона.

– Это намного безопаснее вчерашнего визита, – улыбнулся Бэй.

– Но… как же ты?

– Я не могу оставить поместье, но мы расстанемся ненадолго. Глазом моргнуть не успеешь, как уже будешь тосковать за книгами в моём кабинете.

Гермиона усмехнулась. Бэй всё ещё держал её за руки и был так близко, как вчера, когда они целовались под омелой. Всё было так невинно, ново и притягательно. Она была уверена, что именно об этом и хочет поговорить Бэй. Ей было стыдно за свой побег в комнату, но чем больше она думала о притяжении между ними, тем логичнее это казалось. С первого дня Бэй был заботливым и добрым, чем больше Гермиона о нём узнавала, тем более достойным человеком он ей казался. Она не видела ни одной причины противиться их взаимной симпатии и надеялась, что Бэй тоже так считает.

Если бы письмо от Малфоя пришло на день позже, всё было бы иначе. Бэй был готов признаться в чувствах и доверить своё сердце в руки Гермионы, но всё резко изменилось. Сейчас было важно отослать её в надёжное место и сообщить Дамблдору о грядущем. Бэй сожалел, что им удалось выиграть только несколько месяцев, но был благодарен каждому дню, в котором была Гермиона Грейнджер.

– Спасибо тебе, Бэй, – улыбнулась она. Осмелившись, приподнялась на цыпочках и коснулась губами его щеки. – Это для меня важно.

У Бэя перехватило дыхание, но он справился с эмоциями.

– Я обо всём договорюсь, – пообещал он. – А пока… время завтрака. Мне нужно переговорить с Маршаллом. Я тебя догоню, хорошо?

Гермиона кивнула и отправилась в столовую. Бэй выглянул в коридор и поманил Маршалла внутрь.

– Времени мало, – сходу начал он. – Организуй эвакуацию, собирай армию. И ни слова Гермионе, ясно?

– Вас понял, сэр, – подтвердил Маршалл. – Прикажете держать в секрете и от миссис Солсбери?

– Я сам ей скажу, – вздохнул Бэй. – Как думаешь, у меня получится убедить её покинуть поместье?

Слуга только улыбнулся, но парень и так знал, насколько упряма мать. Но он должен был попытаться. Маршалл ушёл, а Бэй направился в столовую, чтобы при Гермионе делать вид, что ничего не происходит.

========== Глава десятая ==========

Как Бэй и предполагал, мать наотрез отказалась покидать поместье, заявив, что падёт вместе с ним. Её слова и решимость пробудили в Бэе настоящий страх за жизнь матери. Она дышала возмущением и добавила:

– Если эти аристократишки считают, что могут так просто меня напугать, то сильно ошибаются! Я уеду, только если ты уедешь со мной.

Бэй стиснул зубы и ничего не сказал. Он не мог так просто откреститься от людей, которые от него зависели и доверяли свои жизни. Понимала это и Эвридика, поэтому поцеловала сына в лоб и попросила позаботиться об остальных. Бэй решил обеспечить безопасность Гермионы.

Тем же днём он отправил письмо Дамблдору с просьбой позволить девушке навестить друзей. Бэй старался быть достаточно убедительным, но не перегибать, чтобы профессор ничего не заподозрил. Бэй знал, что, если расскажет правду, уже завтра здесь будут Орден Феникса, Избранный и его друзья. Этого нельзя было допустить. Нет, Бэй не хотел геройствовать, но у него ещё была надежда уладить всё малой кровью. Аристократ против аристократа – это конфликт, Пожиратели Смерти против Ордена Феникса – это кровавая бойня.

Разумеется, вся прислуга соблюдала секретность. Это было просто, она общалась только с Фригги и Маршаллом, и они тоже справились со своей ролью. Или же Гермиона была слишком рада перспективе провести с друзьями больше одного дня. Она улыбалась, даже смеялась и смотрела на Бэя так, что у него сердце замирало. Он не знал, о чём именно она думала, когда вот так ловила его взгляды, сам он мог думать только об одном: уберечь Гермиону.

Уже к вечеру пришёл ответ от Дамблдора, который согласился, что несколько дней не навредят. Он предложил отправить Гермиону в Нору, где было безопасно, и использовать для этого каминную сеть. Бэй признал, что эта идея разумна, и сообщил Гермионе: завтра утром она может отправиться к друзьям.

– Спасибо, ты так много делаешь для меня, – улыбнулась она, и Бэй угодил в объятия, тёплые и крепкие, но такие быстротечные. – Может, ты отправишься со мной?

– У меня есть дела в поместье, – отозвался Бэй, в который раз сожалея, что важные слова не были произнесены и могли навсегда остаться только в его голове. – А ты веселись. Ты заслужила провести время среди близких.

– Вы тоже стали мне близки, – возразила Гермиона, опуская глаза. – Маршалл, Фригги, Эвридика… Ты. Вы помогли мне почувствовать себя как дома.

Бэй поднёс её руку к губам. Прикосновения были нежными и невесомыми, совершенно невинными, но Гермиона покраснела, а у Бэя закружилась голова от этой мимолётной близости. Когда она ушла, он опомнился и написал ещё одно письмо, для Гарри Поттера, строго конфиденциально.

Следующим днём Гермиона собралась и спустилась в кабинет Бэя, держа палочку в руках и запоминая, как ощущается её тепло. Для них пришло время расстаться, хоть и ненадолго.

– Обещаю, я её верну, – отозвался Бэй и положил палочку в верхний ящик стола. – Иначе нельзя.

– Гарри судили, хотя у него даже не было палочки, – слабо возразила Гермиона. – Может, я просто спрячу её на дно сумки? И не буду доставать. Без палочки чувствую себя… слабой.

Бэй вздохнул и покачал головой:

– Не нужно рисковать. Готова?

Гермиона кивнула, хотя надеялась ещё на какое-то прощальное слово. Бэй хмурился, и она думала, что он снова погрузился в дела. На самом деле Бэя тревожила Гермиона и чувства к ней. Он не мог отделаться от ощущения, что это может быть их последний разговор.

Гермиона взяла немного летучего пороха из вазы на каминной полке. Её тоже мучало несказанное, но она была уверена, что они смогут поговорить после её возвращения. Она шагнула в камин, но Бэй вдруг схватил её за руку.

– Стой…

Это было так неожиданно, что Гермиона на мгновение растерялась, но тут же подалась навстречу поцелую. Он был не похож на первый, когда они будто не желали вспугнуть друг друга. Теперь Бэй будто что-то хотел передать Гермионе, и она с жаром отреагировала, желая понять неожиданное послание.

Это длилось считанные секунды, которые отдавались учащённым пульсом в висках. Гермиона растерянно улыбнулась. Бэй прошептал:

– Будь благоразумна, хорошо?

В другой ситуации она бы непременно возмутилась, но в этот раз кивнула, ступила в камин и произнесла:

– Нора.

В последний момент Гермиона увидела, как губы Бэя шевелятся, но слова поглотил шум камина. Мгновение – и её увлёк водоворот, чтобы принести в заботливые руки семейства Уизли.

Когда Гермиона исчезла в вихре, Бэй ощутил облегчение, но в кабинет вошёл Маршалл и вернул хозяина в реальность.

– Как проходит эвакуация?

– Все силы брошены на это, – уверенно отчитался дворецкий. – Могу я порекомендовать вам призвать хотя бы нескольких добровольцев, сэр? Для вашей дополнительной защиты.

– На поместье уже есть защита, так просто им не войти, – мотнул головой Бэй. – Мама и Фригги займутся обновлением заклинаний. Но главная забота – эвакуация. Никто из мирных жителей не должен пострадать, ясно? Слуги пусть отправляются в убежища. И ты, Маршалл.

– При всём уважении, сэр, я не могу выполнить этот приказ. Я останусь с вами.

– Ты не владеешь магией, хочешь стать первой жертвой?

– Я могу за себя постоять, сэр. И никуда не уйду.

Бэй покачал головой. Убеждать близких спасать себя было сложнее, чем он думал. Даже Фригги в ответ на просьбу покинуть поместье насупилась и заявила, что не покинет миссис Солсбери ни при каких обстоятельствах. Оставалось готовиться и надеяться на лучшее.

Бэй не представлял, что именно предпримут аристократы с Малфоем во главе. Придут на мирные переговоры или сразу примутся штурмовать? Отсчитают ровно три дня или заявятся неожиданно посреди ночи, застав их врасплох? Вариантов было много, невозможно было предсказать каждый.

Бэй хотел быть готов к любому развитию событий, но, когда на следующий день первый залп заклинания врезался в защитный купол поместья, он содрогнулся вместе с домом.

***

Стоило Гермионе сделать шаг из камина, её тут же окутала любовь и забота друзей и семьи Уизли. Практически каждый требовал внимания и объятий, даже близнецы не отказали себе в удовольствии потрепать Гермиону по плечам. Её увлёк водоворот новостей и смеха.

Миссис Уизли настойчиво расспрашивала, чем Гермиону кормили и хорошо ли заботились. Мистер Уизли был более сдержан, но всё же задал несколько вопросов про жизнь семьи Солсбери и посетовал на ситуацию, в которой мальчику пришлось стать мужчиной слишком рано. Гермиона старалась удовлетворить любопытство каждого, даже Джинни, которая наедине вытрясла из подруги все подробности и откровенно порадовалась, что у них с Бэем что-то складывалось.

– Ты уверена, что он такой хороший, каким кажется? – уточнила она серьёзно, и Гермиона улыбнулась:

– Он замечательный.

Поздно вечером, когда Гарри и Рон отправились спать, миссис Уизли проведала её перед сном, а Джинни блаженно засопела на соседней кровати, Гермиона не могла сомкнуть глаз. Её увлекали последние слова Бэя, которые остались только шёпотом в голове. Она боялась, что ей показалось, но как наяву видела, как шевелятся его губы, складывая слова. Гермиона приложила пальцы к губам и в темноте шептала три слова, которые ей грезились в этом немом послании.

Она снова и снова повторяла «Я тебя люблю» и всё больше убеждалась, что именно это произнёс Бэй за мгновение до того, как её увлёк круговорот камина.

Утром Гермиона проснулась в замечательном настроении, ей снились радостные и счастливые сны. Там был Бэй. Она поняла, что уже скучает по поместью и привычному быту, по кабинету и глубокому креслу, в котором можно было и вздремнуть. Но она всё равно была счастлива.

И снова – суета, смех и тепло домашнего очага. Гермиона изо всех сил старалась не тосковать по родителям, понимая, что разлука ради их безопасности. Близнецы не щадили её, подкалывая по поводу помолвки, будущего статуса аристократки и принадлежности Бэя к Слизерину. Конечно, они не старались обидеть или оскорбить, но Гермиона чувствовала, что ещё немного – и будет кидаться в них вещами, как Джинни.

В этом идиллическом хаосе можно было легко забыться, но Гермиона быстро заметила, что Гарри и Рон странно себя ведут. Сначала она списала это на долгую разлуку, но они в любой удобный момент начинали шептаться и тихо о чём-то спорить, замолкая при её приближении.

Ближе к вечеру она спускалась на первый этаж и снова услышала их голоса. На этот раз Гермиона не хотела их вспугнуть, поэтому крадучись спустилась с лестницы и притаилась у дверного приёма.

– …везде чудится опасность, – закончил Рон. – С чего ты это вообще взял?

– Потому что это странно, Рон, – с жаром отозвался Гарри. – Что-то не так.

Гермиона узнала эти интонации: так друг говорил в моменты, когда пытался в очередной раз сорваться кому-то на помощь и не слушал голос разума, который чаще всего воплощала Гермиона. Она напряглась.

– Зачем Бэю отсылать Гермиону, если ничего не происходит? – продолжил Гарри.

– Может, она ему надоела? – ворчливо заметил Рон. – Она кого угодно доведёт.

Гермиона стиснула зубы и решила как-нибудь ему это припомнить.

– Я думаю, он неспроста попросил удержать Гермиону от возвращения в поместье любой ценой. Вдруг ему грозит опасность?

– Тогда почему он не попросил о помощи? – резонно возразил Рон, но уже не так уверенно: раздражительности в нём было достаточно, но никогда так много, чтобы позволить кому-то пострадать.

С Гермионы было достаточно, она уже успела разозлиться и испугаться настолько, чтобы шумно вторгнуться на кухню и грозно потребовать:

– Рассказывайте. Сейчас же!

При виде её гнева друзья сжались, но Гарри послушно согласился отдать письмо. В нём Бэй просил позаботиться о Гермионе и не позволить ей раньше оговоренного вернуться в поместье Солсбери. «Это ради её безопасности», – так заканчивал Бэй, и эти слова больно укололи Гермиону.

– Я возвращаюсь. Сейчас.

– Гермиона, стой! – воскликнул Рон, пытаясь нагнать подругу, которая тут же помчалась в комнату за вещами. – Ты не пойдёшь туда!

– Попробуй меня остановить! – возмутилась Гермиона, пугая шумным появлением Джинни. – Он может быть в опасности из-за меня!

– Ты не можешь вернуться… – подтвердил Гарри, появляясь за спиной друга.

– Не вам решать, что мне делать!

– Я имел в виду, ты не пойдёшь туда одна, – примирительно вскинув руки, добавил Гарри. – Мы идём с тобой.

***

Разумеется, мистер и миссис Уизли не позволили им отправиться в поместье Солсбери самостоятельно. Мистер Уизли отправил сообщение членам Ордена Феникса о возможном нападении. Гермиона не находила себе места от волнения и кружила по комнате, кусая ногти. Разум жёг страх, что каждая секунда промедления может стоить Бэю жизни. Сейчас она не думала ни о чём другом и желала только одного: броситься на помощь, не важно, чем это всё обернётся. К счастью, она была в этом не одинока.

– Мы должны там быть! – горячо заявил Гарри. – Бэй помог нам, он заботился о Гермионе, а теперь мы оставим его одного против Пожирателей?

– Никто об этом не говорит, – терпеливо возразил мистер Уизли, – но я не позволю подросткам ввязываться в бойню. Снова.

– И как долго нам ждать? Что произойдёт, пока мы здесь?

Его слова болью отдались в сердце Гермионы. Она понимала, что совершенно бесполезно спорить и кричать, им никогда не позволят отправиться в поместье Солсбери. Поэтому она решилась действовать.

Никто не ожидал этого от благоразумной Гермионы, что сыграло ей на руку. Она бросилась к камину, схватила летучий порох и воскликнула:

– Поместье Солсбери!

Прежде чем кто-то успел ей помешать, Гермиона оказалась в кабинете Бэя. В первую очередь она бросилась к столу, выдвинула ящик и схватила палочку. И уже тогда услышала характерные звуки вспышек заклинаний.

В груди похолодело, Гермиона поняла, что оказалась совершенно одна, что и Бэй, и Эвридика, и все, кто стал ей так дорог за последние несколько месяцев, могут быть уже мертвы, а она окажется в ловушке в окружении врагов. Но тут камин озарился пламенем – и оттуда появился Гарри, за ним – Рон. Как ни странно, визитёры на этом не закончились: следом возник мистер Уизли, недовольный, но решительный.