Текст книги "Ничто не вечно под луной: Между двумя мирами (СИ)"

Автор книги: Kassandra Rouse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Бертольд взял Кирштайна за подбородок и покрутил его голову. Армин зажмурился и дёрнул головой, когда чужие пальцы крепко сжали челюсть.

– А кто будет плакать по тебе, Бертольд? – поинтересовался в ответ Эрен.

– Что? – Фубар напрягся, нахмурился.

– Кто будет лить по тебе слёзы, когда ты умрёшь? Твои шестёрки? – Йегер кивнул на парочку, стоявшую в стороне. – Или, может быть, крысы в этом сыром, пропахнувшим плесенью доке? – Эрен усмехнулся и покачал головой. – Никто, Бертольд. Ты умрёшь точно так же, как и жил: в одиночестве, холоде, глупо и бессмысленно.

– Только такого болвана, как ты, могут волновать подобные вещи, – живо возразил Бертольд, но по дрогнувшему голосу и выражению его лица, Эрен понял, что слова подействовали. Не столь велик страх перед самой смертью, как страх перед одиночеством, холодом окутывающий, когда забирают на ту сторону.

– Раз так, то почему бы нам не решить всё здесь и сейчас? Один на один; без гнусных и трусливых уловок. Честно, по-мужски.

Эрен понимал, что с Бертольдом он так просто не справится. Он находился сейчас на территории врага, совсем не в выгодном положении. Чтобы получить хоть какой-то шанс, нужно было завладеть мячом, задать свои условия. Бертольд громко рассмеялся и вышел вперёд.

– По-честному, Эрен? С каких пор ты решил поступать по совести, а? До того, как ты «честно» обошёлся со мной, или после?!

Бертольд кипел от злости. Серые глаза на изуродованном лице налились кровью, крупные жилы выступили на его мускулистой шее. Эрен молчал и всеми силами пытался преодолеть желание ступить назад. Он бросил взгляд на перепуганного Армина и глубоко задышал. Нет, отступать нельзя. Эрен поставил пятку на пол и сжал руки в кулаки. Лицо человека напротив на глазах покрылось густой чёрной шерстью, нос вытянулся, зубы превратились в острые клыки, уши заострились. Бетонный пол стал мягкой землёй, а железные колонны – высокими соснами. Нужно было отбросить все посторонние мысли и моральные принципы. Когда речь заходит о выживании в дикой природе, когда твоим противником становится хищный зверь, чьим единственным желанием является только убить, лишние чувства притупляются, остаётся только инстинкт самосохранения и обязанность выжить во что бы то ни стало.

– Что ж, я дам тебе ещё один шанс, – вновь заговорил Бертольд. Он скинул с себя плащ, оставаясь в чёрной, облегающей его мускулистое подтянутое тело водолазке, и захрустел костяшками пальцев рук, облачённых в кожаные перчатки. – Покажи, насколько сильным ты стал. Заставь моё тело дрожать от возбуждения!

Эрен бросил на землю пиджак и прямо посмотрел в глаза чёрного волка – победи вожака, и сам станешь им. Даже по одному взгляду было понятно, что Бертольд был намного сильнее его. Дракой в лоб ничего не решить – Эрен проиграет практически мгновенно. Оставалось только уклоняться, вымотать врага, а затем решить всё одним точным ударом, только так можно было одержать победу в этой животной схватке. Волк оскалился и бросился в перёд. Удар в челюсть – блок предплечьем, в солнечное сплетение – остановка ладонью, подсечка – прыжок в сторону и кувырок. Скорость Бертольда была впечатляющей, Эрен едва ли успевал реагировать. Десять секунд, двадцать, минута. Дыхание сбилось, мышцы налились усталостью и болью. А волк всё сильнее скалил жёлтые клыки.

«Такими темпами, – уворачиваясь от очередного удара, думал Йегер, – я вымотаюсь быстрее, чем он».

Голова пошла кругом, Эрен сделал шаг назад, но оступился на чём-то и потерял равновесие.

«Чёрт!».

– Дядя! – крикнул Армин.

Мощный удар пришёлся слева по челюсти. В ушах зазвенело, тело повело, и Эрен рухнул на пол. Он потерял своё преимущество и мигом оказался в проигрышном положении. Эрен упёрся ладонями в пол и попытался быстро встать, но Бертольд среагировал быстрее и тут же одарил его пинком под рёбра, заставляя Эрена вновь повалиться на пол.

– Что, Эрен, уже сдаёшься? – Фубар сложил руки в замок и приложил Йегера по спине – наблюдавшие за всем со стороны прихвостни Бертольда одобрительно загалдели.

Боль была настолько сильной, будто кости, ломаясь, разрывали его внутренности.

Эрен приоткрыл один глаз и посмотрел в напуганное лицо племянника. Нет, он не должен был сдаваться. Бертольд поднял ногу, Эрен повернулся на бок, перехватил чужую ступню, и сбил соперника с ног. Не теряя ни секунды, Йегер насел на него сверху и стал наносить один удар за другим. Бертольд быстро пришёл в себя, перехватил кулак Эрена и улыбнулся, оголяя окровавленные зубы.

– Слабо, Эрен.

Бертольд скинул его с себя и прижал к полу лицом, с силой надавливая локтём на позвоночник. Эрен вскрикнул от жгучей боли в спине.

– Не трогай дядю! – Армин, встав на ноги, разбежался и навалился на Бертольда, скидывая его с дяди.

– Не мешайся, щенок! – взревел тот и отшвырнул мальчишку в сторону.

Эрен воспользовался замешательством, тут же подставил Бертольду подножку, прижал к полу, заломив руку за спину, и схватил за волосы.

– Не смей прикасаться к моему племяннику! – Эрен поднял голову Фубара и со всей силы, что осталась в уставшем теле, приложил об бетонный пол.

Бертольд крякнул и затих.

Эрен, хрипло дыша, расслабился и прикрыл глаза – наконец-то всё закончилось. Он встал на ноги, сплюнул кровь и, пошатываясь, подошёл к Армину.

– Босс! – закричали Порко с девушкой и кинулись к оглушённому Бертольду.

– Ты в порядке? – поинтересовался Эрен, развязывая Армину руки; тот интенсивно закивал.

Как только руки племянника были освобождены, он сразу кинулся дяде на шею и вжался в него, ища защиты.

– Ну, успокойся, всё закончилось, – Эрен погладил его по голове и поцеловал в макушку. – Поднимайся. – Он поставил племянника на ноги и улыбнулся. – Пошли домой.

– Ага.

Громкий хлопок зазвенел в ушах, Армин дёрнулся, испуганно посмотрел в глаза дяди, его ноги подогнулись, Эрен тут же подхватил племянника и плавно опустил на землю – Порко с пистолетом в вытянутой руке скривил губы в нервной ухмылке. Эрен положил ладонь на спину Армина, и та моментально окрасилась кровью. Мальчишка судорожно вдыхал воздух, крепко хватаясь за футболку Эрена и полными страха глазами смотря в потолок.

– Больно, – простонал он, и карие глаза застелили слёзы.

– Всё хорошо, Армин, – попытался успокоить его Эрен, надавливая на пулевое ранение, чтобы остановить кровь. – Смотри на меня, хорошо? Смотри мне в глаза.

Армин перевёл взгляд на дядю; слёзы медленно потекли по вискам.

– Я умру, да?

Три слова, сказанные хриплым голосом, передали весь его страх.

– Нет, что ты, конечно не умрёшь.

Эрен говорил шёпотом, стараясь задать голосу ровный тон, чтобы не пугать племянника ещё больше, но дрожащие руки и часто вздымающаяся грудь выдавали его опасения с потрохами. Армин всё понимал. Эрен прижал племянника к себе и поцеловал в макушку; кровь упорно не хотела останавливаться.

– Мне страшно, дядя, я… не хочу умирать.

Эрен зажмурился и поджал губы. Именно в этот момент он вспомнил слова Арлерта, сказанные им в больнице. Прошло двадцать лет, а он никак не мог их забыть: «Умирать не страшно. Страшно осознавать это и понимать, что ты ничего не можешь с этим поделать».

– Ш-ш-ш, ничего не бойся, я с тобой.

Эрен тихонько покачивался взад-вперёд, поглаживая племянника по голове, убаюкивая своим голосом. Это был уже пятый раз, когда Эрен терял близкого человека, но первый, когда он умирал у него на руках. Буквально кожей он чувствовал, как жизнь уходит из тела Армина, как с очередным тяжёлым вдохом, он становился всё слабее.

Вокруг вдруг стало очень шумно, множество людских голосов вторглись в тишину ангара. Кажется, это была полиция. Звук свистка резанул по ушам, брань и громкие хлопки слились в одну мелодию. Эрен не замечал происходящего, только краем глаза улавливал быстрые движения да в пол-уха слышал обрывки фраз, как-то «арестованы», «скорая» и «лежать». Для него сейчас не существовало ничего и никого, кроме неподвижного пола и умирающего в его руках Армина, его дорогого и любимого племянника Армина, которого он поклялся во что бы то ни стало защитить.

– Знаешь, я говорил с папой. – Эрен перевёл взгляд на его белое лицо с мутными глазами, которые уже почти ничего не видели. – Он там, наверху. Папа сказал, что любит меня, – сухие и бледные губы Армина расплылись в еле заметной улыбке. – Он всё это время наблюдал и поддерживал меня. Папа правда всё ещё жив.

Племянник закашлялся, дыхание стало хриплым, с присвистом – в лёгких скопилась кровь.

– Не говори, побереги силы. – Эрен дрожащим пальцем провёл по его щеке, смахивая слёзы.

– А ещё, – тихо продолжал Армин, будто совсем и не слышал своего дядю, – я видел твоего друга, Армина. – Эрен замер и настороженно посмотрел в неподвижное лицо племянника. – Ты был прав, у него действительно море в глазах. – Армин прикрыл веки и на выдохе добавил: – Самое красивое.

Тело в руках Йегера замерло – последняя частичка жизни покинула его с этими словами. До ушей, разрывая какофонию звуков, донёсся басовитый злобный смех.

– Да! – прокричал очнувшийся Бертольд. – Именно это лицо я хотел увидеть! Как тебе, Йегер? Ты прочувствовал эту боль? Боль, что вгрызается в твоё тело и ломает кости!

– Закрой рот, Фубар, – пригрозил ему кто-то. Кажется, это был капитан Леви; Эрен уже не мог различить голоса.

Эрен просто неподвижно сидел на полу с мёртвым племянником на руках и слепым взглядом, практически не моргая смотрел куда-то перед собой. Реальность покинула сознание, мир будто превратился в сетку из острых осколков действительности. Он не смог сохранить. Сердце сжалось и замерло – он вновь потерял члена своей семьи. Один за другим они постепенно уходили от него, оставляя его в удушающей темноте. Проклятье смерти опять развеяло вокруг него ядовитый дым.

В это же мгновение, в нескольких метрах от Эрена, незримые человеческому глазу появились Армин и Жан – Хранитель и отец, которым пришлось лицезреть, как умирает родная кровь.

– Мы опоздали, – тихо шепнул Арлерт, чувствуя, как с каждой буквой этих двух слов внутри что-то ломается.

Он так старался защитить малыша Армина, разрушить устоявшуюся систему Небесного Закона, а в итоге потерпел поражение. Не хватило всего каких-то нескольких минут. Время решает всё. Сказанные им же самим слова вновь подтвердили свою правоту – даже если кажется, что времени предостаточно, ты всё равно можешь опоздать.

– Нет, – Жан опустился на пол и закрыл лицо руками.

Арлерт скорбно посмотрел на друга. Это следовало ожидать, Жан, как бы он ни уверял, никогда бы не смог по-настоящему принять смерть сына. Смерть неизбежна, но, так или иначе, практически никто в мире не способен принять её с лёгким сердцем. Армин посмотрел на свои ладони – даже он. Стук каблуков слился с окружающими звуками, почти безмолвный крик, Микаса резко упала на колени и застыла в исступлении – и даже с виду сильные и собранные люди робеют перед ней. Саша тут же оказалась возле неё и прижала к своей груди – она тоже потеряла частичку себя.

– Микаса, – с придыханием позвал Жан, – прости меня. Прости меня, я не смог спасти нашего сына. Если бы я только был сильнее, если бы я только…

Жан не смог договорить, целиком и полностью растворившись в скорби. И в этом эпицентре горя смеялся лишь один человек. Арлерт долго всматривался в его изуродованное лицо, но так и не смог понять, знает он его или нет. Быть может, в его потерянных воспоминаниях они были знакомы, близки или наоборот, ненавистны друг другу – Армин уже никогда этого не узнает. Он прикрыл на несколько секунд глаза, чтобы очистить разум от нахлынувших чувств, и, плавно открыв их, ясным взором посмотрел на Эрена, друга, научившего его жить. Жизнь, что дал ему Эрен, мир, что показал ему Эрен, благодарность, что хранилась в его сердце. Он так и не сказал ему при жизни заветное «спасибо», но сейчас был шанс, отдать ему долг.

– Всё хорошо, Жан. – Слова Армина звучали тепло. – Не позволяй сердцу сгореть в печали. Твоя просьба будет исполнена.

– Что ты?.. – Жан поднял на него заплаканное лицо. – Уже ничего не исправить.

Армин прищурил глаза и легко улыбнулся. Эта улыбка всегда была ярче солнечного света и согревала не хуже его лучей, но сейчас лёгкая тень укрыла её, отчего лучи стали холодными, будто снег.

– Я же Хранитель, а Хранитель обязан оберегать своего подопечного.

Армин склонил голову чуть набок и направился в сторону Эрена.

– Нет, – Жан замотал головой и потянулся вперёд. – Не надо.

Жан чувствовал, что друг уйдёт, что сейчас он увидит его хрупкую спину последний раз, что улыбка больше не коснётся этих губ, но даже так, дрожащая рука останавливается на полпути, зацепив лишь воздух. Жан ослаб, поддался желанию, поставил на кон всё, даже то, что не принадлежало ему. Арлерт присел возле тела подопечного, слегка мазнув взглядом по растерянному лицу друга. Чтобы спасти, чтобы отблагодарить, он отдаст всё, что у него есть: его мечты, его воспоминания, жизнь и душу. Он коснулся щеки Армина и мягко, еле заметно улыбнулся.

– Я оставляю всё тебе, Армин. Моя жизнь отныне твоя.

И в это же мгновение ладонь засияла тёплым золотистым светом. Эрен распрямил спину и поднял голову. Армин знал, что глубокий взгляд зелёных глаз, направленный прямо на него, не видел его, но, быть может, Эрен чувствовал его присутствие. Пусть хотя бы так, Армин был рад даже этому.

Неприятное ощущение прошлось холодом по всему телу.

– Армин! – закричал Жан.

– Спа… – острая боль прервала слова.

Армин раскрыл глаза и посмотрел вниз, где из высоко вздымающейся груди торчал окровавленный наконечник стрелы. Арлерт закашлялся и завалился на бок – холод бетонного пола обжог висок.

– Нет! – Двое военных заломили руки Жана за спину и прижали того к полу. – Нет, Армин!

Марко опустил лук, неслышно встал возле Кирштайна и посмотрел на него сверху-вниз холодным взглядом мёртвых глаз.

– Зачем вы это сделали?! – сокрушался Жан. – Он не был виноват! В том не было его вины.

– Смерть ждёт каждого, кто осмелится нарушить Закон, – вновь заладил Марко, но дальнейшие изречения Жана решил пропускать мимо ушей.

Стрела Небесного Лука выжигала изнутри. Армин прерывисто вдыхал, но воздух не проходил в лёгкие, зрение начинало затуманиваться. Яркие золотые частички, точно лепестки красивейших цветов, стали медленно отслаиваться с кожи и уноситься вверх, растворяясь где-то высоко-высоко. Армин чувствовал приближающийся конец.

– Так не должно всё остаться, – тихо прошептал он. Арлерт с трудом вытянул руку и кончиками пальцев коснулся лица Армина. – Всё, что у меня осталось. Возьми это, Армин.

Хранитель прикрыл глаза и сделал последний вдох. И в то же мгновение его тело превратилось в множество золотистых лепестков. Они быстрым вихрем закружились возле малыша Армина и в одночасье растворились в воздухе, лишь окровавленная стрела осталась лежать на полу, но и она вскоре развеялась пеплом.

Эрен вновь склонился над племянником. Странное чувство не покидало его сердце. Оно не было неприятным или скользким, как страх и тревога, наоборот, оно несло с собой спокойствие и лёгкое тепло – так когда-то приходило к нему смирение. И Эрен удивился, насколько быстро оно пришло. Раньше на это уходили месяцы, а то и годы, а сейчас… Стало тошно от самого себя. Эрен почти до крови закусил нижнюю губу. Пора было уходить; это токсичное и грязное место было совсем не для Армина. Эрен собирался уже встать на ноги, как Армин резко вдохнул и медленно поднял веки. Его карие глаза смотрели прямо в зелень глаз Эрена – неподвижно, по-доброму, так, как до этого смотрел на него только один человек. Эрен не моргая смотрел в лицо племянника и видел в нём совершенно другого человека, того, кого он потерял много лет назад.

– Армин, – почти неслышно прошептал Эрен.

Племянник улыбнулся давно забытой улыбкой, невесомо провёл ладонью по щеке дяди и вновь закрыл глаза, погружаясь в глубокий тяжёлый сон.

Жан и окружившие его Души застыли в напряжении.

– Получилось, – отрешённо прошептал Кирштайн, и губы его растянулись в широкой нервной улыбке. – У него получилось!

Жан громко рассмеялся сквозь слёзы.

– И что нам теперь делать? – в недоумении поинтересовался один из военных у Марко.

Тот в свою очередь несколько секунд молчал, всё больше и больше хмуря брови, а затем отдал приказ:

– Возвращаемся на Небеса. Этот смертный больше не принадлежит ни к одному из миров. Больше мы не властны над ним.

Марко развернулся и, сделав пару шагов, растворился в воздухе. Так один за другим Души молча покинули мир живых, лишь Жан, ведомый под руки двумя военными, последний раз позвал Армина.

========== Глава 12 ==========

Здесь было спокойно и очень тепло. Мелодией звучала тишина, и даже собственное дыхание не тревожило слух. Воздух был абсолютно неподвижен. Голубое небо с воздушными, словно вата, белоснежными облаками отражалось в кристально чистой воде, точно в зеркале. Здесь не было ничего, только безграничное небо, вода и он.

– Я умер? – тихо спросил Армин, но слова не тронули сердце.

Ему не было страшно или грустно, душа оставалась спокойной и непоколебимой.

– Нет, – почти так же неслышно ответили ему за спиной.

– Почему?

Армин был уверен, что жизнь покинула его тело. Он ещё помнил ту боль, тот молчаливый взгляд дяди, смотрящего на него в последний раз.

– Тебя спасли.

– Кто?

– Любовь.

Яркое небо отразилось в карих глазах.

– Но разве любовь может спасти?

Ведь именно она и погубила его отца.

– Иногда, – печально ответили ему.

Иногда. Стало быть, отцу тогда просто не повезло. Армин моргнул, разом возвращая себе все чувства, и обернулся к Хранителю.

– Что это за место? – Армин с интересом осмотрелся вокруг.

– Граница, – пояснил Арлерт. Он бесшумно ступал по водной глади босыми ногами, и при каждом шаге от его ступней по воде расходились круги. – Место между миром живых и миром мёртвых. Сюда попадают люди, находящиеся в коме или переживающие клиническую смерть.

У Армина от этих слов озноб по телу прошёл.

– Так, – протянул он, – и что же из этого со мной произошло?

Хоть Хранитель и сказал ему, что он, вроде как, ещё не склеил ласты, но думать о том, что это может случиться с минуты на минуту, было не очень-то уж и приятно.

– Ты в коме, – будничным тоном ответил Арлерт. – Твоё тело слишком слабо, чтобы удерживать в нём душу. – Он глянул на напуганного подопечного и усмехнулся. – Не переживай, пока я нахожусь рядом, ты будешь в порядке. Я что-то типа якоря между твоими телом и душой.

Армин тут же сократил расстояние между ними и вцепился в его руку.

– Что? – ответил он на удивлённый взгляд голубых глаз. – Просто решил покрепче схватиться за свой «якорь». Никогда не знаешь, когда тебя может унести в открытый океан.

Арлерт прыснул и рассмеялся.

– Ты меня поражаешь.

– Смеёшься надо мной, да? – обиделся Кирштайн-младший. – Я всё-таки первый раз оказываюсь между жизнью и смертью.

– Вообще-то, второй, – поправил Хранитель.

Армин почесал затылок.

– А, ну да, точно. В любом случае я ничего не помню с прошлого раза. Кстати! – страшная мысль вдруг посетила его. – Ты же сказал, что я должен умереть. Точно, твои слова, а сейчас вдруг спасаешь меня. А не скрываешь ли ты от меня чего?

Армин недоверчиво глянул на Хранителя и отошёл от него на пару шагов. Арлерт несколько секунд в молчании прямо смотрел на него, а затем театрально вскинул руки и схватился за голову.

– О, нет! Ты раскусил меня! – сокрушался он. – Больше нет возможности скрывать правду. Знаешь, дело в том, что на самом деле я, – он искоса глянул на подопечного и лукаво улыбнулся, – твоя шизофрения.

Арлерт вновь рассмеялся. Армин хмыкнул и закатил глаза.

– Да-да, очень смешно. Но всё же?

– Я не должен рассказывать об этом, но теперь, – Хранитель посмотрел на свои руки, – это уже не имеет значения. При рождении человек получает так называемую книгу Судьбы. В ней Создателем «от» и «до» прописывается его жизнь: от рождения до самой смерти.

– Под «Создателем» ты понимаешь Бога? – перебил его Армин. Арлерт кивнул. – Он реально существует?!

– У меня было точно такое же лицо, когда я узнал об этом, – усмехнулся Арлерт и продолжил: – Именно Создатель записывает в ней ключевые моменты и определяет время смерти. Хранители, такие Души, как я, нужны для того, чтобы оберегать эту Судьбу, то есть следить, чтобы она не менялась.

– Но ты поменял.

– В точку! В тот самый момент, когда спас тебя в порту.

– Зачем ты пошёл на это? Из-за папы, да?

– Не буду врать, Жан тот ещё приставала. Но я сделал это не ради него. – Арлерт развернулся к нему спиной и взглянул на небо. – Я завидовал ему, – продолжил он после секундного молчания, и голос его приобрёл оттенок лёгкой печали. – У него была любящая семья, приносящая радость работа и поддержка людей. У Жана было то, чего меня лишили, даже не дав попробовать. Когда я смотрел на вас, мне было тепло и спокойно, я будто бы становился частью вашей семьи. Я понимал, что лишь прибывал в иллюзиях того, чему уже никогда не быть, но даже этого я не хотел терять. Не хотел терять семью, которая, однако, никогда и не была моей.

– Но это не так, – возразил Армин; Арлерт вновь обернулся к нему. – Для дяди ты был всем. Ты правда был ему очень дорог, ты действительно стал для него семьёй. И для меня, – он чуть покраснел и опустил голову вниз, пряча глаза от Хранителя, – ты стал частью м-меня. Спасибо тебе за всё и… извини за то, что наговорил тебе тогда. Ты не Смерть, и глаза у тебя совсем не мёртвые. Они, – Армин поднял голову и улыбнулся, – очень красивые.

Армин видел много слёз: слёзы утраты, печали, злости, обиды. Они были мужскими и женскими, детскими и взрослыми. Но ещё никогда Армин не видел слёзы благодарности, чистые, словно утренняя роса, и искренние. Слёзы того, кто уже не принадлежал их миру, но был крепко связан с ним нерушимыми узами.

– Почему ты плачешь?

Арлерт растеряно провёл пальцами по щеке.

– Действительно, – тихо ответил он, – почему же? – Хранитель вытер слёзы и улыбнулся тёплой улыбкой. – Спасибо, эти слова действительно очень важны для меня.

Сейчас Армин не чувствовал той прежней враждебности и холода от него. Ему казалось, что Арлерт стал самым живым человеком среди тех, кого он знал. Быть может, если бы в мире было побольше таких людей, как дядин друг, он бы изменился в лучшую сторону. Армин опустил взгляд. Видимо, правду говорят, что лучшие уходят из жизни первыми.

– Похоже, моё время закончилось, – прервал его мысли тихий голос Хранителя.

Армин не мог представить, что когда-нибудь он собственными глазами увидит, как исчезают люди. Это пугало и завораживало одновременно. Тело Арлерта потихоньку растворялось в воздухе, бледнея, словно таявшая тонкая пластина льда, и рассыпаясь блестящей золотой пылью.

– Подожди, – позвал Армин. – Что значит закончилось? Куда ты уходишь? Возвращаешься на Небеса?

– Нет, там мне больше нет места.

– Почему? И что будет со мной?

Армин боялся. Он знал этот страх: склизкий, холодный, удушающий. Страх одиночества. Армин боялся вновь остаться одному. Арлерт неслышно оказался возле него, взял лицо Армина в свои ладони и приложил свой лоб к его.

– Ничего не бойся, – спокойно сказал Хранитель, и Армину захотелось довериться этому голосу. – Пока ты жив, я всегда буду с тобой.

– Постой, не ост…

– Море, что показал мне Эрен, – мечтательно перебил его Хранитель, – хотел бы я ещё раз увидеть его.

И как только последние слова были сказаны, душа Хранителя переливающимся облаком поднялась в воздух и растворилась в небе, лишь одна маленькая частичка проникла в сердце Армина, согревая его своим теплом.

***

– Мистер Йегер, мистер Йегер.

Эрен поднял отяжелевшие веки и устало взглянул на медсестру. Он даже не заметил, как уснул, всё в том же положении – на стуле перед больничной кроватью.

– Вам стоит поехать домой и отдохнуть, – настаивала девушка. – Не беспокойтесь, за ним приглянут.

– Я в порядке, – возразил он, сам не веря своим словам. – Позвольте мне остаться на ночь.

Медсестра сочувствующе глянула на помятого Эрена и вздохнула.

– Я принесу вам кофе.

Он поблагодарил девушку и проводил её взглядом до выхода. Эрен встал с места и заходил по палате с приглушённым светом, разминая ноющие затёкшие мышцы. Он уже давно потерял счёт времени: неделя, две, а может, и вовсе прошло всего пару дней? Тогда в порту время для него остановилось точно так же, как и для мёртвого племянника на его руках, а сейчас снова начало свой ход, изменив чёткую линейную траекторию на витиеватый и запутанный зигзаг. Эрен не мог ошибиться, сердце Армина действительно перестало биться, но потом… Эрен вновь уселся на стул и осторожно взял бледную руку племянника, подключённого к всевозможным аппаратам жизнеобеспечения. Он не мог по-научному объяснить, что тогда произошло, оставалось лишь списать всё на удачу или так нелюбимое Эреном «чудо». Но, что бы это ни было, это действительно спасло Армина. И пусть его тело не реагировало на прикосновения, пусть он не чувствовал ничего сквозь глубокий сон, но Эрен верил, что пройдёт время и Армин обязательно очнётся, ведь не даром ему дали второй шанс. Он приложил руку племянника ко лбу и закрыл больные и покрасневшие от усталости глаза. В комнате было тихо, только размеренно пикал тонометр, да шипели мехи аппарата искусственной вентиляции лёгких. Эрен старался держаться ради сильной раннее Микасы, которая теперь могла успокоиться и заснуть, только приняв две таблетки снотворного, ради жизнерадостной когда-то Саши, слёзы которой отныне не высыхали. Эрен старался держаться ради себя, чтобы вновь не прийти к тому состоянию абсолютной безвыходности, в которое он попал двадцать лет назад. Сейчас рядом с ним не было того, кто смог бы протянуть ему руку помощи и вытащить из этого вязкого чёрного мазута. Он сам должен был стать этой рукой, этим спасательным кругом, который не позволит утонуть своим близким. Но Эрен чувствовал, что не справляется, что в руке не хватает силы, а в круге – воздуха.

– Прошу, Армин, дай мне сил справиться с этим, – тихо выдохнул он.

Эрен терял связь с реальностью, всё сильнее и сильнее чёрная мгла сна затягивала его в бездонную пропасть, оттого, когда рука племянника слегка дёрнулась, Эрен даже не обратил на это внимание, но вот чужая холодная ладонь вновь несильно сжала его пальцы, и Йегер резко открыл глаза.

– Армин? – Эрен поднялся со стула и наклонился к нему.

Племянник резко выдернул руку и заметался на постели – вставленная в трахею трубка не давала ему свободно вдохнуть. Пульс мгновенно участился. Эрен тотчас пришёл в себя, выбежал из палаты в коридор и закричал:

– Сестра! Сестра, скорее, нужна ваша помощь!

Он ещё мог держаться на плаву.

***

Анна наклонила голову чуть вбок и лукаво глянула на друга. О, Армин знал этот взгляд, после него всегда звучало что-то безумное.

– Знаю, – довольно изрекла она.

– Нет, – тут же парировал он, хватит с него этого.

– Внебрачный сын Старка и Роджерса!

– Анна, пожалуйста, хватит! – простонал Армин. Каждый раз, когда подруга уходила в свои странные фантазии, он непременно становился их частью. Это жутко пугало, особенно если учесть, что Славкин не выглядела как человек, способный шутить. – Это не канон – раз, такого вообще не может быть – два.

– Э! – обиделась девушка. – Ты со своим каноном в мой фанон не лезь – раз, для шипперов нет ничего невозможного – два. – Она откинула назад волосы и положила руку на спинку стула. – Но всё же, как такое вообще возможно? Не слышала, чтобы глаза человека меняли свой цвет после комы.

Анна с интересом взглянула в глаза Армина, цвет которых по мере приближения к зрачку переходил из карего в ярко-голубой.

– Врачи тоже руками разводят. По анализам никаких отклонений нет.

Армин и сам не понимал, что творилось вокруг. Он помнил, как его взяли в плен какие-то странные люди и привели в порт, а потом раз, и он приходит в себя на больничной койке и узнаёт, что провалялся в коме три недели. Ещё пару недель ему понадобилось на то, чтобы у него появилось хоть какая-то трезвость и ясность ума и он спокойно и чётко мог озвучить все свои проблемы и потребности. Речи о том, чтобы встать на ноги, пока не шло, но Армин уже был рад тому, что хотя бы мог сам переворачиваться в кровати и садиться, пусть это и вызывало такую сильную боль в груди и спине, что в глазах темнело. Итак, он чуть не умер, шёл второй месяц его пребывания в столичной больнице, а его глаза каким-то мистическим образом изменили свой цвет, – пожалуй, это вся информация, которой он обладал. А, ну не считая принесённой Анной «радостной» новости о том, что ему дали академический отпуск по состоянию здоровья и ему придётся остаться на втором курсе ещё на год. Ему даже поговорить о случившемся особо не с кем было: дядя часто пропадал в полицейском участке, мама каждый раз ударялась в слёзы, стоило ей только начать с ним разговор, поэтому Армин вообще запретил ей приходить, пока она не приведёт свою нервную систему в порядок, а тётушка либо находилась с Микасой, боясь оставить её одну, либо, когда навещала племянника, мигом сводила все разговоры о случившемся на нет. Может, они хотели уберечь его от тяжёлых воспоминаний, может, и самим вспоминать об этом было тяжело, что наиболее вероятно, но Армин так и не узнал причину, по которой оказался в такой ситуации. Сначала это, конечно, очень напрягало, потому что, вообще-то говоря, он имел полное право об этом знать, но потихоньку принял тот факт, что так и останется в неведении. Конечно, у него ещё оставалась маленькая зацепка в лице Лии, но Рейс так ни разу и не навестила его. По рассказам дяди, её мать на какое-то время вообще запрещала ей выходить из гостиницы, в которой они обосновались. А потом, когда Лии удалось уверить мать, что она будет в порядке, и отправила её обратно в Марию, она вернулась на учёбу и опять растворилась в бесконечном потоке серых будней. Армин мог понять, Лия сама натерпелась порядком, но толику обиды на девушку всё же затаил.

– Вот ты тут шутишь, – с обидой и лёгким укором начала Анна, – а я вообще-то волновалась за тебя.

– За меня или за Старка? – хохотнул Армин.

– Я в тебя сейчас молот запущу! – Славкин схватила с тумбочки брелок в виде молота Тора, подаренный ему ей же, и замахнулась на друга.

Армин засмеялся, но тут же закашлялся и застонал от грудной боли.

– Так тебе и надо, – пробубнила девушка, дуя щёки и кладя брелок обратно на тумбочку. – Не делай так больше, – тихо продолжила она, и из её голоса ушла вся весёлость, – я испугалась, думала, что потеряла единственного друга и…

Она замолчала, так и не договорив. Армин помнил тот вечер; освещённую оранжевым солнечным светом комнату чужого дома, сапфировые с золотыми крапинками глаза Анны и её мягкие губы сладко-ванильного из-за бальзама вкуса. Анна была дорога ему и занимала особенное место в его сердце, но всё же был кое-кто, кого он хотел увидеть сейчас гораздо больше, тот, о ком он думал уже несколько лет.