Текст книги "Ничто не вечно под луной: Между двумя мирами (СИ)"
Автор книги: Kassandra Rouse
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Что имеем – не храним, потерявши – плачем.
Армин так ничему и не научился. Скорее всего, больше он никогда не увидит свою семью, и ведь даже попрощаться с ними не сможет. Кирштайн замотал головой. Что за ужасные мысли лезут ему в голову?
– Всё будет хорошо, – тихо заверил он себя, но эти слова, вопреки ожиданиям, не прибавили ему уверенности, а только ещё больше заставили беспокоиться.
– Рад, что ты цел, – неожиданно прозвучал голос за спиной.
Армин в испуге резко обернулся и попятился назад. Всё-таки в каком-то смысле он был не один, но вряд ли этот человек, если существо перед ним сейчас можно было назвать человеком, сможет избавить его от страха. Нет. Оно только нагоняло жути. Всегда, когда этот парень появлялся рядом, с ним происходило что-то нехорошее: случай на стадионе в школе, заброшенный завод, – Армин сглотнул, – сцена в порту. Он приносил несчастье. Он влёк за собой смерть. Он был Хранителем мёртвых. В последний раз он спас его, но только лишь за тем, чтобы его игра не закончилась.
– Убирайся, – просипел Армин, и сердце его мощно забилось. – Оставь меня в покое.
– Армин, – позвал Арлерт и сделал шаг навстречу; Кирштайн машинально сделал шаг назад, – выслушай внимательно: ты в опасности.
– Это из-за тебя я в опасности! Стоит тебе только появиться, как я сразу оказываюсь на грани жизни и смерти.
Дыхание Кирштайна-младшего участилось, из-за чего немного закружилась голова. Он дрожал всем телом, в груди возникло давящее чувство. Чем сильнее и чаще он вдыхал, тем больше ему казалось, что он задыхается. Больше Армин не чувствовал от Арлерта добра, его аура стала холодной, мрачной, даже море из его глаз исчезло, осталась только пугающая пустота. Он, наконец, показал своё истинное лицо.
– Никакой ты не Хранитель, – прохрипел Армин, – ты и есть сама Смерть. Только у Смерти могут быть такие мёртвые глаза.
И Армин понять не мог, почему Арлерт стал смотреть на него так – ни злобы, ни удовлетворения, ни обиды в серых глазах, – а огромная печаль.
– Пусть так, – проговорил Хранитель сдавленным голосом, – но знай: тогда, в порту, ты должен был умереть, такова была твоя судьба. Но я изменил её и спас тебя, именно поэтому Небеса не остановятся ни перед чем, чтобы забрать тебя…
– Должен? – прошипел студент. В ушах зазвенело, в глазах помутилось. Казалось, ещё немного, и он упадёт замертво прямо здесь. Слёзы ни с того, ни с сего полились из глаз. – Как смеешь говорить ты, что кто-то должен умереть? Как смеешь ты решать, кому жить, а кому умереть?! – Гнев клокотал в его глотке. Будь на то возможность, Армин убил бы этого наглеца и второй, и третий раз. – Мой отец… По-твоему, папа тоже должен был умереть?
Он согнулся и заревел. Было больно, было страшно. Воспоминания об отце растеребили его старые шрамы, которые почти шесть лет приносили ему тупую, ноющую боль. Он думал, что смирился, что принял это и отпустил, но разговор с Хранителем лишний раз доказал, что он никогда не сможет этого принять, что горечь утраты будет чувствоваться на языке всю оставшуюся жизнь. Он не просто потерял отца, он потерял частицу себя, будто кто-то без анестезии разорвал ему грудную клетку и вырвал кусок сердца, а потом, как ни в чём не бывало, парой грубых стежков зашил уродливую огромную рану, даже не остановив кровотечение.
– Нет, – тихо отозвался Арлерт.
Армин выпрямился и, утерев слёзы, посмотрел на Хранителя. Неужели их мысли совпадают? Или он ослышался? – Я не могу этого сделать, – продолжил Арлерт, но смотря куда-то в сторону, будто общаясь с кем-то незримым. – По-твоему, это так просто?
– Ты не один? Кто там?
Арлерт испуганно посмотрел на Армина и отвёл взгляд в сторону. Вдруг, его рубашка приподнялась на груди, и его повело в сторону, будто кто-то резко дёрнул его на себя.
– Да говорю ж тебе, – уже рассержено повторил Хранитель. Он сильно нахмурился, помолчал немного, видимо, слушая собеседника, и, вывернувшись, громко крикнул: – Жан!
Тело оцепенело. Армин резко вдохнул, и в горле сразу запершило. Остановившиеся слёзы вновь потекли из глаз.
– Жан? – сдавленно переспросил Армин. – Жан Кирштайн? С тобой сейчас мой, – он сглотнул и с придыханием закончил, – отец?
Ноги ослабли, казалось, ещё чуть-чуть, и сила окончательно уйдёт из них. Арлерт молчал, нервно топчась на месте и стараясь не пересекаться с подопечным взглядом. Но Хранителю и не надо было ничего говорить, его поведение выдавало его с потрохами – отец действительно стоял прямо перед ним.
– Хочу поговорить, – почти беззвучно прошептал Армин и сразу же пришёл в себя, повысив голос и сделав шаг к Хранителю. – Я хочу поговорить с отцом! Позволь мне увидеть его! Позволь ещё хоть раз услышать его голос!
Арлерт шарахнулся от такого сильного натиска и испуганно посмотрел в сторону, где предположительно стоял Жан. Армину просто жизненно необходимо было встретиться с отцом, вновь почувствовать его прикосновения, увидеть его улыбку, услышать мелодичный голос. Он должен был сказать ему всё, что было не высказано, и попросить прощения. Он должен был избавиться от всего, что терзало его эти мучительные пять с лишним лет.
– Пожалуйста, Армин, – Кирштайн-младший шмыгнул носом и заплаканными глазами уставился на Хранителя, – не лишай меня отца снова.
– Мне жаль, – ответил Арлерт после недолгой паузы, – но это не то, что можно просто сделать. – И тут же он вскрикнул и, нагнувшись в бок, схватился за ухо. – Ау-ау! Ну хорошо-хорошо, пусти! – Хранитель отошёл на шаг в сторону и, потирая ухо, злобно глянул в сторону незримого Жана. – Достали, что отец, что сын.
Арлерт выглядел более чем недовольным, отчего-то он очень не хотел сводить отца и сына вместе, хоть у него и была на то возможность. Но Армину было глубоко на это наплевать, у него была возможность вновь встретиться с Жаном, и более он не собирался её упускать. Хранитель пару секунд томно смотрел на подопечного, затем тяжело вздохнул и провёл ладонью сзади по шее.
– Я выполню твою просьбу, – наконец сказал он, и его лицо перекосило так, будто его заставляли делать что-то аморальное, – но учти, увидеть отца ты не сможешь, но если сосредоточишься, сможешь услышать его. – Армин интенсивно закивал – ничего, пусть только голос, ему достаточно уже и этого. – Дай мне свою руку. Жан, ты тоже.
– Руку? Разве я могу дотронуться до тебя?
Помнится, два года назад он уже пытался взять его за руку, но тогда Армин ощутил лишь воздух, это и не удивительно в случае… призрака. Кирштайн-младший прищурился и недоверчиво посмотрел на Хранителя. Или Арлерт соврал ему тогда и нарочно не помог?
– Теперь можешь, – подтвердил тот.
– Теперь? Что с тобой произошло? У тебя глаза другие, в них ведь раньше было море, а сейчас…
– Ты хочешь поговорить с отцом или нет? – раздражённо спросил Арлерт, но тут же тихо извинился.
Армин дёрнулся от резкого выпада со стороны Хранителя и нервно кивнул – похоже, он затронул какую-то неприятную тему. Он собрался с духом и протянул руку Хранителю. На удивление, он действительно смог взять её, но эти ощущения отличались от реального физического контакта. Армин чувствовал, как что-то обволокло его ладонь со всех сторон, будто он окунул руку в тёплую воду. Эти прикосновения давали успокоение. Армин вспомнил, как раньше, когда он был расстроен чем-то или злился, к нему на колени ложился Лютик и начинал громко мурчать. Тогда юноша гладил мягкую рыжую шерсть, и становилось сразу легче.
– Закрой глаза, – попросил Хранитель. Армин послушно зажмурился. – А теперь отбрось посторонние мысли и сконцентрируйся на своих ощущениях, на том, что окружает тебя.
«Легко сказать, – хмыкнул Армин. – Будь ты на моём месте, вряд ли бы так просто избавился от мыслей о приближающейся смерти».
«Я знаю, каково это, – прозвучал в голове голос Арлерта, и Армин весь мурашками покрылся – не очень-то здорово, когда посторонние читают твои мысли, – но сейчас, ты должен быть сильнее их».
«Знаю, только не лезь больше мне в голову, это вторжение в частную жизнь. Пожалуйста».
Арлерт хмыкнул, но больше ничего не сказал. Армин сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Он не особо понимал, что значит сконцентрироваться на своих ощущениях.
– Чем я вообще занимаюсь? – тихо пробубнил он.
– Скажи кому – не поверит, не правда ли?
Армин вздрогнул и инстинктивно сжал руку Арлерта. Он и сам сейчас с трудом верил в происходящее, всё это действительно было похоже на сон. Столько лет Армин не слышал уже этот голос: бодрый, ласковый, с низким тембром. Голос, который всегда хранился в его сердце. Голос, который он боялся забыть.
– Па, – почти беззвучно, чуть гнусаво из-за заложенного после слёз носа позвал Армин.
Он боялся говорить громко, будто мог спугнуть дивную птицу, которую можно было увидеть только раз в несколько сот лет. Даже собственное дыхание и стук взволнованного сердца казались чрезмерно громкими.
– Па, это правда ты?
– Да, сын.
Как же Армину не хватало этого доброго «сын». Жан редко звал его по имении, всё чаще из уст его звучало «сын» или «сынок». Многие из тех, кто знал об этом, и даже дядя считали это странным, но для Армина такое обращение чувствовалось гораздо роднее, чем сухое «Армин». Да и сам он звал его ласково «папа» или «па», но на публике звучало неизменное «отец». Армин очень гордился Жаном, гордился тем, что этот замечательный человек был именно его отцом. Но после того, как Жана не стало, это слово утратило своего первоначального величия, потому что Жан остался настолько же значим только для семьи.
– Я так рад. Мне, нам с мамой не хватает тебя, она до сих пор оплакивает твою смерть.
Армин очень хотел открыть глаза и увидеть отца, но боялся даже пошевелиться. Горячие слёзы снова потекли по щекам. Последнее сохранившееся чувство, связанное с отцом, – могильный холод на губах после поцелуя в бледный лоб, который обжигал до сих пор. Армин жаждал согреться в объятиях Жана, он готов был на всё, даже отдать на растерзание Дьяволу душу, ради нескольких секунд объятий с отцом, только бы вновь почувствовать тепло его крепкого тела.
– Мне тоже не хватает вас. Ни дня не проходит без мыслей о моих драгоценных жене и сыне. – Щеке стало тепло, будто само солнце грело её своими лучами. Армин коснулся её, но пальцы почувствовали только собственную кожу. – Ты так сильно вырос, прям красавец на выданье. Мамины гены, я не был настолько хорош.
Армин усмехнулся и вытер нос тыльной стороной ладони.
– Жан, у нас мало времени, – встрял Арлерт.
– Почему? – забеспокоился Кирштайн-младший.
– Послушай меня, сын, – серьёзно начал Жан, и Армин заволновался ещё сильнее. Он крепче сжал руку Хранителя – нет, больше он не отпустит. – Армин тебе никогда не врал, он всегда заботился о тебе и защищал. Ты должен слушаться его.
– Почему тогда он ведёт себя так? Почему он не может сказать мне всё прямо?
– Закон, будь он неладен, – хмыкнул Жан.
– Закон? Что ещё за Закон?
– Жан, – вновь позвал Хранитель, намекая, чтобы тот поторопился.
– Небесный Закон, из-за которого ты теперь находишься в большой опасности, – речь отца ускорилась. – Будь начеку и остерегайся девушки, с которой ты был в порту.
– Девушки? Ты про Лию? – У Армина голова пошла кругом. Он потерял ныть разговора.
– Они нашли нас, – вдруг раздался напуганный голос Арлерта.
– Что? Кто нашёл? Что происходит?
– Надо уходить!
– Армин, запомни, – Жан спешил, нервничал. Сердце в груди Кирштайна-младшего сжалось. Он чувствовал, что совсем скоро он вновь потеряет то, что так долго искал. – Дядя тебе непременно поможет и защитит, и я тоже всегда буду рядом с тобой и твоей мамой.
– Нет, нет, пап, пожалуйста, не уходи. Только не снова.
– Доверяй своей семье, она всегда будет любить и оберегать тебя.
– Пап, останься, прошу.
– Жан! – завопил Арлерт.
И тут же правую лопатку пронзила острая боль, Армин вскрикнул и отпустил руку Хранителя. Тепло моментально сменилось холодом, а день – ночью. Армин снова потерял.
***
Людей вокруг было слишком много, казалось, что даже воздуха из-за них стало не хватать. Лия любила институт, любила учиться, но сегодня его огромное здание казалось просто крохотным, а количество студентов на один квадратный метр превышало все мыслимые нормы. Голова с утра раскалывалась, а одна мысль о еде вызывала рвотные позывы.
После того, как в субботу поздно вечером она благополучно добралась до общежития, под расспросы соседок по комнате немного отдышавшись, Лия обошла всех знакомых и тех, кто знал её имя, в здании и попросила их говорить какое-то время, что они незнакомы, если кто будет спрашивать, кто бы это ни был. Молчание особо любопытных и даже комендантши ей пришлось купить за небольшую сумму. Воскресенье Лия провела в комнате и вообще старалась ни с кем не говорить и не выходить наружу. Но идти в понедельник на занятия, так или иначе, пришлось. Рейс старалась забыть и превратить всё в обычный кошмар, но этот кошмар преследовал её даже наяву. Она пыталась храбриться и делала вид, что абсолютно спокойна, но даже так, сесть на любимое место возле окна она не решилась.
Лия нервничала, оттого злилась, вот и срывалась на каждого, а когда поняла, что натворила, даже лучшая институтская подруга уже делала вид, что не замечала её. Лии уже было знакомо чувство одиночества, но тогда, в старших классах, была одинока её душа, теперь же она поняла термин «абсолютного» одиночества. Ей хотелось поговорить с кем-нибудь, поговорить по душам, попросить совета и помощи, а не просто высказаться в пустоту. Единственной, кто смог бы защитить, была мама, но теперь у Лии не было возможности связаться с ней, она за долгие годы даже не выучила её номер телефона. Рейс действительно боялась, что она уже могла более и не увидеться с матерью.
Лия вышла из аудитории и остановилась около колонны в холле, подперев её боком. Сердце никак не хотело замедлять свой ритм, беспокойство давило, заставляло желудок скручиваться в тугой болезненный комок. Она итак почти не спала эти две ночи, а если всё продолжится в том же духе, то и вовсе рассудок можно потерять. На плечо легла чья-то рука – Лия резко обернулась и шарахнулась в сторону.
– Я настолько страшный? – стоявший напротив неё Брайан подтянул лямку рюкзака на плече.
Рейс медленно выдохнула и глубоко вдохнула, подняв взгляд к потолку, чтобы ненароком не заплакать.
– Чего тебе, Брай? – раздражённо спросила Лия, желая, чтобы он поскорее отвалил от неё.
На самом деле, Лия хорошо относилась к Брайану. Хоть он порой и был весьма заносчив, было в нём что-то такое, что влекло её к нему. Она и сама не могла понять что: Брайан не был особо красив, да и харизмой не отличался, Рейс вообще очень редко видела, как тот улыбается или смеётся, да хоть какое-нибудь оживление на его лице. Было это в основном, когда молодой человек доставал камеру и начинал снимать. В общем-то, и познакомилась она с ним, когда тот возился с видеокамерой. Да, пожалуй, именно в такие моменты, Брайан и становился кем-то совершенно новым, кем-то, кто и привлёк внимание Рейс.
– Камеру верни. Пожалуйста.
– Нет её у меня, потеряла.
Брайан разинул рот и вытаращился на девушку. Ну не говорить же ей, что его камеру забрали бандиты, и теперь она, скорее всего, уже разбита вдребезги.
– Эта видеокамера обошлась мне в двадцать штук. Как?! Как ты умудрилась её потерять?!
Брайан был в бешенстве, но Лию это сейчас не особо волновало – не её вина в том, что случилось, да и если бы Брайан знал правду, ещё бы пожалел её. Рейс лишь пожала плечами и отвернулась.
– С тех пор, как ты встретилась с этим инвалидом, ты стала сама не своя.
Звонкий звук пощёчины разлетелся по холлу, мужские очки отлетели в сторону и покатились по полу.
– Я же сказала тебе не называть его так! – Лия сжала горящую огнём ладонь в кулак и грозно уставилась на молодого человека.
Брайан хмыкнул, постоял немного, а затем сделал шаг в сторону, молча поднял очки и, проверив их целостность, снова надел.
– Вижу, из-за любви и ревности ты последние мозги растеряла. – Молодой человек кинул тяжёлый взгляд на Рейс и побрёл прочь: – Будешь должна мне двадцатку.
Слёзы потекли из голубых глаз. Лия больше не могла быть сильной, не могла притворяться, что всё хорошо. Она сунула руку в карман кофты и вытащила слуховой аппарат – во всём этом ужасе и суматохе она так и не отдала его Армину. Несколько слезинок упало на маленький приборчик, Рейс сжала его в ладони и, сев на корточки и уткнув нос в колени, захныкала. Невыносимо сильно захотелось увидеть Армина, услышать его голос, почувствовать кожей прикосновения его тонких пальцев, взглянуть в его добрые карие глаза. Лия шмыгнула носом и утёрла слёзы – она хотя бы должна была отдать ему слуховой аппарат.
***
– Армин, – заласкал уши женский голос. – Ты должен проснуться, дорогой мой мальчик.
Размытый образ темноволосой женщины появился в лёгкой дымке тумана. Армин не видел её лица, но чувствовал, что она знакома ему. От неё веяло чем-то родным, до боли знакомым и близким.
– Тебе нельзя здесь находиться, – вновь заговорила женщина. На мгновение Армин отчётливо увидел карие глаза, в которых ярко сиял красивейший закат. – Проснись!
– Я сплю? – Армин посмотрел на свои руки. Зрение затуманилось, на секунду в глазах потемнело. – Где я? – Но почему-то телу было легко и уютно. Что бы ни говорила эта женщина, Армину совсем не хотелось терять этого комфорта, он будто плыл в невесомости. – Я не хочу отсюда уходить, здесь так хорошо.
– Но ты должен. – Не отставала женщина. – Это место не для тебя.
– Армин! – Эхом разнёсся в пустоте громкий голос. Кирштайн повернул голову и медленно моргнул. – Армин!
Армин резко открыл глаза – обеспокоенная Анна с заплаканными глазами смотрела прямо на него. Кирштайн-младший хрипло задышал и сел на полу.
– Боже, я так испугалась, – Анна кинулась к нему на шею и уткнулась носом в его плечо. – Что случилось? Тебе плохо?
Армин всё ещё не мог прийти в себя. Эта женщина… Это правда был всего лишь сон или?.. Он дотронулся до правого плеча. Боль. Армин широко раскрыл глаза – боль из лопатки ушла. Отец! Армин быстро осмотрелся вокруг и вскочил на ноги.
– Нет, – дрожащим голосом произнёс он. В прихожей было пусто. Армин завертелся на месте – кроме них с Анной больше никого не было. – Он ушёл, опять.
– Кто ушёл? – не поняла Славкин. – Что произошло?
– Армин! – закричал Кирштайн, не обращая внимания на расспросы девушки. Он не мог вот так просто снова потерять отца. – Отец! Верни мне отца, Армин! Не забирай его у меня снова. Только не снова…
Слёзы опять застелили глаза. Всё нутро разрывалось на части, пустота, как шесть лет назад, заново начала разъедать сердце. Он был полностью разбит. Армин понимал, что это был первый и единственный шанс вновь встретиться с отцом, а он так и не сказал ему слов, что так долго терзали ему душу. Он так и не сказал ему слов благодарности за то, что он был его отцом. Что Жан приходится ему отцом.
– Он больше не вернётся, – просипел Армин, глядя прямо в глаза Анне, – папа снова покинул меня и больше никогда ко мне не вернётся.
Анна сжала губы в узкую полоску и взяла лицо Армина в свои ладони, большим пальцем провела по кончикам его ресниц, смахивая слезу, приподнялась на носочках и тихо выдохнула:
– Сожалею, Армин, но клянусь, я всегда буду рядом.
Женские губы мягко легли на мужские. Было немного влажно, тепло и приятно. Армин хотел этого. Этот поцелуй излечивал, уносил тоску и печаль, исцелял глубокие раны так, что не оставалось даже шрамов. Но всё же это были не те губы, не те глаза, хоть и такого же прекрасного голубого цвета, это были не те прикосновения, хоть и такие же нежные и ласковые. Армин взглянул в сторону входной двери и тут же отпрянул от Анны. Вот, вот те самые глаза, что иногда снились ему, те самые губы, вкус которых он снова хотел ощутить, те самые руки, прикосновения которых давали истинное наслаждение. Стоящая в дверях Лия сделала полшага назад и, сжав грубы, отвела взгляд от только что целовавшейся пары.
– И-извини, – заикаясь, пролепетала она, – дверь была открыта, вот я и… Я не вовремя, прости.
Лия приложила тыльную сторону ладони к губам и, развернувшись, выбежала из дома.
– Лия! – прокричал Армин, протягивая к ней руку.
Он кинулся за Рейс, но был остановлен за запястье Анной.
– Оставь её, – тихо прошептала та, пряча глаза за чёлкой. – Не ходи.
Но он не мог оставить.
– Прости, – так же тихо ответил ей Армин, – но я не хочу потерять и её.
Он аккуратно высвободил запястье из ослабевшей хватки девушки, быстро обулся и покинул дом, оставив Анну молча глотать слёзы.
***
Лия бежала по узкой дорожке вдоль частных домов, сбавляя темп в тот момент, когда пейзаж размывался из-за стоявших в глазах слёз. В груди опять всё горело огнём, а дышать было так больно, что она боялась задохнуться. Лия забежала за угол высокого кирпичного забора и прислонилась к нему спиной. А сердце всё никак не сбавляло темпа, всё никак не хотело успокаиваться. Раненное беспощадным чувством «любовь», оно истекало кровью, заставляя Лию кричать от невыносимых мучений. Она больше не хотела этого, не хотела мучиться от этой боли, не хотела видеть её Армина с другой. Рейс сглотнула и прикусила нижнюю губу, – но он никогда не был её. Она лишь тешила себя иллюзиями, что всегда сможет удержать его рядом с собой. Лия была слишком самоуверенной, раз решила, что ей даже не нужно прикладывать усилий для этого. Она не верила, что есть кто-то сильнее её, кто сможет забрать Армина к себе. Но встреча с Анной, заставила Рейс засомневаться в своих возможностях, и сейчас она собственными глазами увидела, что она не всемогущая и есть та, кто гораздо умнее её.
– Лия! – отдалённо прозвучал крик Армина. – Вернись, Лия!
Рейс всхлипнула и зажала рот ладонями. Она не могла показаться ему сейчас в таком виде, ей было бы стыдно предстать перед ним слабой и жалкой. Раз натянув маску безразличия к нему, она уже не могла предстать перед ним в истинном свете. Ей было стыдно признаться, что столько времени она лгала не только себе, но и ему.
– Лия! – голос Армина стал громче. – Где же ты?! Я должен тебе признаться! Я…
Визг тормозов прервал его речь. Рейс напряглась и вжалась спиной в забор. Крик Армина заглушил пение птиц и тут же резко прервался. Лия опустила руки и метнулась к краю забора, выглядывая на проезжую часть. Сердце ухнуло вниз ровно в тот момент, когда в мужчине, заталкивающего сопротивляющегося Армина в чёрный тонированный седан, она узнала Порко. Мужчина закрыл заднюю дверцу, сел на переднее сидение, и автомобиль резко тронулся с места, покидая частный сектор.
Лия сползла по стенке вниз и задрожала всем телом. Она снова подвергла Армина опасности. Она своими собственными руками вновь всё уничтожила. Лия взглянула на свои ладони, сжала их в кулаки и мысленно заставила себя успокоиться и прекратить реветь.
Но, быть может, ей ещё удастся всё исправить.
========== Глава 10 ==========
Капли крови беззвучно падали на пыльную дорогу, образуя извилистую дорожку. Старый ворон с протяжным карканьем вспорхнул с ветки высокого сухого дерева – чёрное перо мягко опустилось на землю. Редкие прохожие не обращали никакого внимания на мужчину, ведущего под руку товарища, из спины которого, чуть выше лопатки, торчала Небесная стрела. Босая нога запнулась о камень, и светловолосый юноша пал на колени, тихо издав болезненный стон.
– Продержись ещё немного, Армин. Как только найдём укромное место, я тут же займусь раной.
Взгляд голубых глаз встретился с взволнованным взглядом карих.
– Не беспокойся, Жан, я буду в порядке. Сейчас главное не дать Небесной армии и Уриилу совершить задуманное.
Но покрытое испариной лицо друга не могло не беспокоить Жана. Рана была болезненной, несомненно, но беглый осмотр показал, что стрела не задела плечевое нервное сплетение, да и кость не повреждена. Если стрела была отравлена, то у них огромные проблемы. Руки начали подрагивать. Жан впервые задумался о том, что их противник гораздо сильнее и, возможно, они не смогут одолеть его.
– Так или иначе, нам необходимо избавиться от преследования.
Кирштайн не мог не заметить, как надломился его собственный голос. Он был слишком самоуверен, и эта самоуверенность сыграла с ним злую шутку.
– Кажется, есть одно место, где мы может спрятаться на время.
Жан проследил за недвижимым взглядом друга и обернулся к большому заброшенному дому, обвитому иссохшими лозами винограда. Аура этого дома давила, это место более не принадлежало миру живых. Смрад загробья давно испортил воздух вокруг него.
– Это…
– Клетка Люцифера, – пояснил Армин.
– Что это?
– По-другому, тюрьма, созданная самим Люцифером. В ней запираются те, кто нарушал законы Ада. Обычно такие Души просто изгоняются из него, но если Хозяин Ада чувствует угрозу со стороны правонарушителя, то сооружает ему личную тюрьму в мире живых, накладывая барьер. Он не позволяет Душе выбраться наружу, но и из вне попасть в неё никто не может: ни небожитель, ни житель Ада, только сам Люцифер может входить и выходить когда пожелает.
Жан нервно сглотнул и осмотрел дом. Он боялся представить, что за Душа там могла быть заточена, раз сам Дьявол страшился её.
– Но раз на дом наложен барьер, как мы сможем попасть внутрь? – поинтересовался он.
– Пройдя через Райские Врата, мы перестали быть небожителями. Сейчас мы обычные заблудшие Души, так что, думаю, проблем быть не должно.
«Ну да, – невесело подумал Кирштайн, – не считая неведомого монстра, заточённого в клетке».
Ощущение чужого присутствия заставило тело покрыться мурашками, Жан оглянулся через плечо и поставил Армина на ноги.
– Полагаю, времени на размышления у нас больше нет.
Дом внутри оказался просто огромным, оттого его мрачные стены, скрипучие полы и покрытые паутиной углы высоких потолков ещё больше походили на описание домов из старых готических фильмов-ужасов. Они прошли тёмную прихожую и ступили в гостиный зал, освещённый лучами дневного солнца, тяжело пробивающимися сквозь большие, покрытые грязью и толстым слоем пыли, деревянные окна. Жан усадил Армина под одним из них, прислонив здоровым плечом к стене. При жизни Жану часто приходилось работать в условиях огромного стресса, и всегда ему удавалось целиком и полностью держать свои действия под контролем. Но сейчас он чувствовал, что не справляется с давлением, всё было против него. Кирштайн зашёл за спину Арлерта и, аккуратно разорвав окровавленную рубашку, осмотрел рану.
«Плохо дело», – сразу же пришла к нему мысль.
Будь у него инструменты, он бы без особого труда смог вытащить стрелу, но имея лишь свои давно бездействовавшие руки и скупой свет из потрескавшегося окна, Жану придётся нелегко.
– Будет больно, – предупредил он друга.
Армин только молча слабо кивнул. Жан упёрся коленом в его спину, одной рукой обхватил поперёк плеч, а другой сжал стержень максимально близко к телу. Древко криво ходило в его руке, двигаясь в ритме с тяжёлым дыханием Армина. У Жана была только одна попытка. Стрелу надо было вытащить быстро и с первого раза, иначе был риск причинить ещё больший вред. Руки дрожали. Жан выругался про себя и смахнул пот с ресниц – он слишком сильно нервничал.
– У тебя получится, – подбодрил его Армин, видимо почувствовав сомнения друга. Он повернул голову в его сторону и еле заметно улыбнулся. – Просто не думай ни о чём и доверься своим ощущениям, они подскажут тебе правильное направление.
Жан прикрыл глаза и хмыкнул, Армин всегда приходил на помощь в нужное время.
– Спасибо, – поблагодарил Кирштайн и сосредоточился на деле – уверенность отогнала панику.
Хватило всего пары секунд на то, чтобы твёрдая рука, чуть повернув стрелу в сторону, рывком дёрнула её на себя, извлекая из разгорячённого тела. Армин вскрикнул и обмяк в руках друга. Жан понюхал наконечник, но, к своему счастью, учуял только запах металла и чужой свежей крови – яда на нём не было. Отбросив стрелу в сторону, Кирштайн оторвал от своей рубахи рукав и крепко перевязал им кровоточащую рану.
И только Жан немного расслабился, хотел уже выдохнуть, как на них свалилась новая напасть.
– Так-так-так, похоже, у меня дома завелись крысы.
От этого низкого, гортанного голоса по телу прошёл озноб. Жан сглотнул и медленно повернул голову вправо. Кирштайн, конечно, проявлял фантазию в плане того, что в клетке Люцефера могло быть заточено некоторое существо, уже не похожее на человека, но то действительно был обычный человек. Точнее, он выглядел так, но аура, исходящая от него, была не человеческой. Жан чувствовал его силу, мощь, что таилась в этом мускулистом теле, облачённом в чёрные одежды. Незнакомец вышел из тени коридора и поднял с пола окровавленную стрелу.
– Да к тому же ещё и раненные, – хмыкнул он.
Армин хрипло вдохнул, посмотрел на незнакомца и напрягся.
– Райнер, – с придыханием сказал он.
– Вы знакомы? – поинтересовался Жан.
– К сожалению.
Райнер замер, всмотрелся в лицо Армина и хищно улыбнулся. Он напряг мускулы и стрела с лёгкостью, будто она была хворостинкой, переломилась надвое.
– Кого я вижу! – радостно загоготал он, подходя к ним. – Неужели это наша Златовласка? Не пощадила тебя жизнь, умер молодым, какая жалость.
Армин цыкнул и нахмурился.
– А ты не изменился, Райнер, даже после смерти всё такой же засранец.
Райнер осклабился, грубо отпихнул Жана и, вцепившись в горло Арлерта, поднял его над полом. Армин закряхтел и сжал пальцами его руку.
– Отвали от него, урод. – Жан кинулся вперёд, чтоб защитить друга, но Армин жестом остановил его.
– Посиди-ка в сторонке, дядь, – бросил ему Райнер, и приблизил лицо Армина к своему. – А ты стал дерзким, мальчишка. Может, напомнить тебе твоё место?
– Зря стараешься. – Армин прямо посмотрел в глаза обидчику. – Я не боюсь тебя.
– Неужели? – Райнер надавил на раненное плечо, из-за чего Армин издал хриплый вскрик. Жан заскрежетал зубами, но остался на месте. – По-прежнему думаешь, что можешь спрятаться за чью-нибудь спину? – Райнер бросил быстрый взгляд на рассерженного Жана. – Тяжело ли на том свете без Эрена, а?
Жан еле сдерживался, и когда он уже хотел как следует приложить Райнеру по его квадратной роже, Армин неожиданно дал отпор.
– Уж намного легче, чем тебе, запертому здесь одному, – с ехидной улыбкой съязвил он.
Жан даже прыснул от того, как перекосило лицо Райнера.
– Ты, мелкий… – Райнер сильнее сжал горло Арлерта, но вдруг остановился и оглянулся через плечо. – Чёрт, до отвращения людно сегодня.
Он бросил Армина на Жана и вышел из комнаты.
***
Райнер распахнул входные двери и вальяжно вышел на подъездную дорожку. За его почти пятнадцатилетнее пребывание в этой клетке этот день поистине был полон сюрпризов.
