Текст книги "Рога и хвосты (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== 1. ==========

День выдался слякотный, промозглый. Ведьмак дотащился до селения Нижние Лисоловы, разглядел трактир со старой вывеской, на которой плясала на задних лапках гибкая лисица, и на душе немного потеплело. Лило как из ведра. Тяжелые капли били по капюшону, и он лип к голове, но снять его вовсе не хотелось. Лучше уж так, чем быть похожим на мокрую мышь. Пахло сыростью, и никак не удавалось отделаться от тяжелого тинистого духа. Должно быть, потому что высокие сапоги, в которые он предусмотрительно заправил штанины, были покрыты слоем болотной грязи.

Лошадь припадала на левую ногу. Привычное стойло занял чей-то чужой черный конь, глянувший на ведьмака бешеным глазом и тихо заржавший – звук был похож на звериный рык, и что-то в душе подозрительно зашевелилось. После дня, проведенного на болотах, он становился раздражительным и нервным. Оставив свою захудалую лошадку на попечение хмурого конюшего, он проскользнул в трактир, откуда душно пахнуло теплом, луком и кислым пивом. Голод снова куснул нутро, но кошель был почти пуст. Ведьмаку оставалось надеяться, что ему позволят посидеть на прежнем месте, обсохнуть, а точнее – обтечь.

Народу было прилично. Кутили местные, хмурые мужики с загрубелыми ладонями, с окладистыми бородами, все какие-то похожие, точно их боги лепили по одному образцу. Знакомый хозяин поприветствовал его кивком, он стоял в углу и благостно взирал на собравшуюся компанию: дождливые дни были самыми прибыльными, потому что люди стекались посидеть в тепле и поболтать. Девка-разносчица устроилась на коленях какого-то здоровяка и хихикала, ерзая.

А вот в углу, в полумраке, ведьмак чутко приметил пару новых лиц. Вострые, хищные черты, пронзительные серые глаза – словно у какого зверя. Они сидели, похожие друг на друга, как отражения на водной глади, брат и сестра, и о чем-то разговаривали; при обоих были сабли, ничем не примечательные – потому ведьмак сразу понял, что оружие они носят не для хвастовства. Амулет под рубашкой дрогнул, заплясал на цепочке. Предчувствием заныло в груди.

– Новые гости? – спросил ведьмак у хозяина, кивая в сторону близнецов. Они пили, увлеченно болтали; брат разложил на грубо отесанном столе какую-то дрянную карту, а сестра недовольно хмурилась и тыкала ножом в отдельные места. – Не видел их вчера…

– Да не гляди, – одернул хозяин, опасливо отворачиваясь. – Тьфу, дьявольские игры. Один человек в двух лицах.

– Забавно, Томаш, что тебя больше смущают они, чем я, – усмехнулся ведьмак, намекая на свои кошачьи глазищи, в которые всегда утыкался взгляд собеседника. – Разбойники? Раубриттеры? Наемники? Они двигаются как хорошие вояки, мало лишних рывков. И сидят лицом к двери, ближе к окну. Если что – или кинутся в драку, или побьют слюду и будут таковы…

Пока они говорили, эти двое поднялись, по-прежнему о чем-то препираясь, и подошли ближе. Словно услышали. Ведьмак отвернулся, хотел было отойти, но заметил знакомую карту местных болот, запятнанную чернилами, и остался. Шевельнулся огонек интереса, не забитый дождем.

– Нет там дороги, – упрямился Томаш, указывая в центр карты. – Была раньше, да быльем поросла. Никто уж год не ездит, как там какая-то страховидла завелась…

Ведьмак хмыкнул. Девица – коротко стриженная, резкая, как укол сабли, одетая в грубую кожу – стрельнула в него взглядом, словно холодной водой окатила, но брат ее уставился с неподдельным любопытством, улыбнулся-оскалился:

– Влад Войцек, – представился он сперва. – А это сестра моя, Кара. Ищем короткий выезд к тракту.

– Ян, – коротко выговорил ведьмак. Руки не протянул. Поглядел на Влада, на саблю, на пару шрамиков на его лице – пересекающий бровь, расчеркивающий острую скулу. – Ведьмак. Как несложно догадаться.

Вытаскивать бьющийся амулет не стал, Войцек, посмотревший в кошачьи глаза, поверил и так. И кивнул удивительно благостно: обычно вояки, подобные им, презрительно кривились, видя мутанта, сражавшегося не сказать чтобы честно – нечеловеческой силой и быстротой.

– И все? – изумился Влад. – Ян? Так коротко?

– Что тебе еще нужно, отвяжись от человека, – поморщилась Кара; она сердито кусала сухие потрескавшиеся губы. – Что за страховидла? Утопцы какие повылезли? Вам для того ведьмак?

– Нет там утопцев, – тихо сказал Ян. – Весь день искал – ни единого утопца. Болота мертвые. Что-то там все затаилось, спряталось. Зря вы отправляли туда людей: кормить болотную нечисть, чтобы она стала сильнее и жаднее, совсем не дело.

Вспоминая, как шатался в мути тумана, как тонул в тиши звук его шагов, Ян покривился. Что-то неладное было с теми болотами, это он чуял, но так ни на что и не наткнулся.

– Недавно стала скотина пропадать, – рассказывал Томаш. – Потом как-то люди сгинули, по клюкву пошли, как всегда. Одна баба приковыляла, сказала, что-то выскочило из темноты и утащило… Корзины. С тех пор туда никто не суется. Пару дней назад пошли хлопцы, факелы, вилы взяли…

– Никто не вернулся, – докончил Ян. Эту историю он слышал и вчера, а на болотах видел следы – в одну сторону. – Я не нашел их тел, но едва ли они выжили, если до сих пор не вернулись. Многие твари затаскивают добычу в норы. Про запас, – безжалостно добавил он, и по лицу Томаша пробежало что-то: горе, мучение. Более всего Ян ненавидел, когда крестьяне сами старались справиться с нечистью. – Ехать, милсдари, надо через Лиски, там безопасная, хорошая дорога. Может, встретитесь еще с какими путниками, вместе легче.

– Крюк делать, – поспорила Кара, недовольно хмурясь. – День потратить, а то и больше: если опять падет туман, придется медленнее пробираться. А Рош ждать не любит, – обратилась она к брату, – он с нас три шкуры сдерет, коль не явимся, и ни орена не даст.

Она разорялась всерьез, и ведьмаку ненадолго стало их жаль. Кивнув на прощание, отодвинулся, размышляя попутно, где бы достать денег на ночлег. Можно было продать местной бабке-знахарке часть трав, хотя и жаль было расставаться с кропотливо собранными запасами…

– А ты, стало быть, пытался на болотах искать нечисть? – репьем прицепился к нему Влад, догнал. – Да, видок у тебя… Но особо потрепанным ты не выглядишь, скажем, для того, кто попал в лапы чудовищу. Может, и нам получится проехать?

– Чудовища хорошо прячутся, – растолковал Ян. – Многие учатся чуять серебро, да к тому же, местные накормили тварей. Не могу утверждать, что у вас дорога будет такой же безжизненной, как у меня сегодня.

– Да уж… А может, и нет там ничего, а? – с надеждой предположил он. – Ведьмаки все истребили, а теперь на трактах побираются, вот ведь засада. Ты случайно с Геральтом не знаком? – неожиданно спросил Влад как бы между прочим, но стало понятно, что вопрос его давно мучил. – Хороший он мужик, но с бабами вечно какие-то проблемы.

– Случалось пересекаться… Мельком. Волк с котом никогда не поладят.

Он пожал плечами и отвернулся. Ноги подламывались от усталости. Так всегда и бывало: пока бежишь куда-то, ищешь, мечешься по болотам, кровь бурлит, а как заберешься в тихий угол – дикая усталость. И Ян отполз в свой угол и долго возился с промокшими сапогами, пока наконец не приставил их к очагу, а сам блаженно вытянул ноги и даже, кажется, задремал, тихо, размеренно дыша. Амулет под рубахой успокоился и больше не мучил, не царапал.

***

Кара сходила к войту и вернулась еще мрачнее и злее, рухнула на лавку рядом с Владом и решительно придвинула к себе его кружку. Поняв, что лучше не спорить, Влад ждал, наблюдая, как она делает два глотка и пытается отдышаться. Потом она взлохматила себе волосы и угрюмо уставилась куда-то поверх голов, в противоположный угол, где шумели местные, драли глотки. Это ее настроение Влад знал: Кара смертельно хотела с кем-нибудь подраться, расчесать кулаки. В иное время и он бы с ней ввязался, но сейчас успокаивающе похлопал ее по спине и натянул улыбку.

Фыркнув, она кивнула, прижалась щекой к плечу, удобно на нем устраиваясь, и чуть прикрыла глаза. Устало поглядела на кружку, но не стала больше прикладываться.

– Войт – упрямый баран, – сипло выдавила Кара. – Говорит, не даст никого нас проводить, карт у него или нет, или зажилил где. Гиблое место, твердит. Я прижала его дочурку, она клянется, несколько дней назад и правда на болото пошли парни. Никого не вернулось. Но стоит заговорить о болотах, как глаза у них всех бегают. Что-то скрывают.

Напрягая память, Влад мог бы вспомнить белокурую дочурку местного старосты, и он-то в целом понимал, чего Кара к ней прицепилась, но шутить на эту тему не хотелось. В Лисоловы они попали случайно, еще утром, и надеялись по-быстрому закупиться у какого-нибудь крестьянина хлебом да картошкой, чтобы дорогой было что пожрать. И еще лимонной… Они и так сделали крюк, уходя от преследования хмурых дуболомов Вронницкого барона, которому, возможно, не совсем по нраву пришелся их кутеж в какой-то деревеньке под замком. Не знали, куда забрели.

Пришлось снимать комнатушку, в которой было не развернуться, и они целый день провели в деревне, злясь и срываясь пока не друг на друге, а на селянах, которые бочком приближались, лезли не в свое дело. То спрашивали, какого они герба, угадав следы былого дворянства, а потом, приняв их за дорожных разбойников (не так уж были неправы), отвязались, но стали глядеть волками, и потому Влад начинал опасаться и держался за рукоять сабли. Страшился не за себя, не за сестру. У них было два клинка и пылающее сердце – одно на двоих. Но за долгую дорогу они успели устать от крови и не хотели больше резни.

– Ведьмак, – сказал Влад, еще сомневаясь; эта мысль настойчиво крутилась у него в голове последние несколько часов, и он гонял ее туда-сюда, дыша тяжелым луковым воздухом. – Говорят, они хорошо разбирают дорогу. И, кроме того, он только что вернулся с болот. Заплатим ему, он нас проводит.

Они и сами были неплохими следопытами. Еще в далекие, зыбкие времена возле замка отца росла чудная, густая дубрава, в которую они сбегали. Отец, пока не слег, учил читать следы, позволял носиться с гончим псом – когда-то лучшим его охотником, к старости ставшим домашним, мирным. Но распутать завороты болотных дорожек они не смогли бы, а пробовать, обрекая себя на блуждание в густом тумане, Влад не спешил.

– Есть в нем что-то… – вздохнула Кара, понизив голос: ведьмаки отличались хорошим слухом. – Взгляни на него – он точно из благородных когда-то был, тонкий, морда аристократическая. Посмотри, вон, на кметов. От осинки не родятся эти… забыла, из Зеррикании какая-то херовина…

– Что ты хочешь сказать?

– Эльфская рожа, – твердо выговорила она. – Школу Кота основали Aen Seidhe. А имя уж точно подставное, это Велен, тут куда ни плюнь – Ян.

Взглянув на него, он бы ни за что не признал в Яне ведьмака – тощий мальчишка, льняные волосы, кое-как собранные в хвост, худое изящное лицо. Кто-то даже назвал бы его красивым. Если б не кошачьи глаза…

– У ведьмаков нет рода. И я подумал…

– Без меня, – отрезала Кара, поднимаясь. – Тут уж как знаешь, но если половина из того, что про них рассказывают… Не ставь мне в пример Геральта, он вполне может быть счастливым исключением… Это Кот, их славу ты знаешь. Ебаные психи. Мы не знаем, что у него в голове. Он зарубит нас на месте.

– Куда ты? – позвал Влад. – Кара, постой…

– Попробую пролезть к войту, вдруг найду карты. Дочка его мне откроет.

***

Пили пиво и смеялись – редко когда ему на тракте приходилось слышать такой приятный простецкий хохот и глупые песни. Девчонка-разносчица не отлипала от какого-то высокого мужика, на вид – родом со Скеллиге. Тренькала лютня. Заливали глотку пивом и смеялись.

Ян считал орены. Монетки передвигал пальцем и удрученно вздыхал. Чтобы пересчитать их, ему хватило бы одной руки.

– На харчи не хватает? – спросил подкравшийся Влад, приглядываясь к замызганному кошельку, подходящему более обедневшему кмету, чем ведьмаку. – Я тут слышал, ты подзаработать хочешь?

– Хочу, – задумчиво сознался ведьмак. – Кто же не хочет? А у тебя есть на примете чудовища, которых надо порубить?

Он старался насмешничать, но чувствовал, что голос банально срывается. Голод точил его который день, грыз изнутри. Войт обещал озолотить за голову болотного чудовища, а еще заплатить за мелких тварей – десяток оренов за штуку, и он шатался по топким тропкам, но ничего не нашел. Может, мужик хотел над ним посмеяться, может, попрятались они отчего… Да воздух дрожал, ныл, амулет подрагивал. Ничто ему не показалось.

– Пошли, – поманил Влад. – У нас тут комнатка наверху.

Комнатка наверху была крохотной, но захламленной всяческим барахлом. Ян чуть не споткнулся о чей-то сапог, одиноко валявшийся на пороге, приметил пустые ножны на кровати, облезлую меховую накидку, какие-то сумки в углу… Посреди комнаты стоял стул, на котором громоздился тяжелый арбалет.

Влад же завозился с поясом, торопливо выпутываясь из штанов.

– Ты за что мне платить собрался? – напрягся Ян. – Я ведьмак, а не…

Затих. Подался вперед с интересом, рассматривая изогнувшийся гибкий хвост. Кисточка дрожала, пушистая, мягкая. Мрачно молча, Влад позволял оглядеть, коснуться легко – хвост подвернулся навстречу руке, но он сам тревожно заворчал.

– Рога есть?

– Есть, – сознался Влад. – Иллюзией прикрываю, кучу золотых за нее отвалил.

– Снимай… Да не портки. Иллюзию снимай!

Позволив ощупать небольшие остренькие рожки, Влад, казалось, дышать перестал.

– У сестры такое же?

– Да. Все как у меня, но она б рассмотреть не далась.

– Третий…

– А? – изумленно переспросил Влад. – Чего третий?

– Должен быть третий. Есть еще брат? Сестра?

Что-то неразборчиво пробормотав, Влад отвернулся, скривился болезненно.

– Ворон? – переспросил Ян.

– Пусть так. Можешь вылечить-то? Я заплачу, ведьмак, я тебе по гроб жизни должен буду…

Хвост был мягок, отзывчив, как у кошки. Когда Влад злился, он задрожал, задергался, заметался. С тихой усмешкой Ян наблюдал за движением кисти, протянул ладонь снова, осторожно касаясь короткой шерстки.

– Расти стали лет эдак в шестнадцать? – Влад кивнул. – В это время обычно проявляется вся сильная кровь, чародеек отдают в Аретузу шестнадцати лет. Однажды я встретил высокородную девчонку, которая жила много лет безмятежно, а потом ее силой шарахнуло весь двор. Превратила лезшего к ней дядьку в борова. Славное время – юность.

– Где ж ты провел свою? – хохотнул Влад. – Так ты можешь избавить меня от этой дряни?

– Вот у эльфов уши острые, они тоже болеют чем-то? – прикинул Ян. – Ты здоров. Ну, можешь совсем раздеться, мне не жалко, я кое-что в лекарском деле понимаю, осмотрю, только я вижу, что все нормально у тебя.

– А хвост?

– Замечательный хвост.

– Издеваешься, с-сука, – рыкнул Влад. Кинулся, злясь, взмахнул кулаком возле уха, но Ян запросто ускользнул, заступил ему за спину, придерживая за ворот рубахи, чтоб он не свалился.

– У вас были в роду нелюди, вот и все. Кто-то из лесных существ. Ты не слышал, на Скеллиге есть такой народ – хульдры?

– Ведь это сказка? Ты веришь в сказки, ведьмак? Я ожидал разговоров о проклятиях и хоть какое-нибудь здравое решение, а не легенду. Я знаю, что я чудовище – мне плевать, от рождения или от чьего-то злого слова. Твоя работа…

– Нет.

Хвост поник. У основания Ян нащупал утолщение шрама, задумчиво хмыкнул.

– Рубить пытался?

– Рука дрогнула. Не могу. Прошу тебя, ведьмак…

– И не надо, не калечься. И ты это… в штанину ведь прячешь – не надо, окривеет, зачем тебе кривой хвост?

Владу, кажется, хотелось завыть.

Ян спускался с легкой душой: почему-то мысли о холодном промозглом болоте и голод поутихли. Он надеялся сторговать еду и комнату на ночь за хороший нож.

– Постой, я денег обещал… – окликнул Влад, как-то уставший, остывший.

– За просмотр не берут.

На лестнице он столкнулся с сердитой Карой.

– Ничего не получилось с картами? – услышал он помимо воли ехидный голос Влада.

Кара что-то проворчала и, кажется, нежно отвесила ему подзатыльник.

***

Утро началось с дурного, захлебывающегося вопля. В трактире зашевелились, хотя пьянка вечерняя многих наградила дичайшей головной болью… Влад растолкал Кару, которая сопела, отвернувшись, потянул ее за хвост. Она зарычала и попыталась запустить во Влада сапогом, стоявшим возле кровати.

Заткнув хвост в штанину, вспомнив предупреждение ведьмака, он печально вздохнул. Скатился вниз, гремя по ступеням, торопясь. Заунывный вой, тоскливый, песий – рвал душу. Так выли, когда приходили «черные». Когда нападал мор или голод. Когда кто-то несправедливо, страшно умирал.

К трактиру вытащили бурый от крови труп молодого паренька – там же собралась толпа. С окраины деревни показался и Ян, державший на плече мешок – видно, что-то умудрился продать. Влад успел выяснить, что там жила знахарка, недавно пришлая, какая-то магичка, звавшаяся Исбель. Она заняла пустовавшую хату за околицей и тихонько приторговывала всякими сборами, полезными в хозяйстве.

Завидев столпотворение, Ян замедлил шаг, насторожился, приблизился. С облегчением Влад заметил, что при нем были оба клинка, с которыми ведьмак, похоже, никогда не расставался, и легкий черный доспех.

– Что случилось? – разумно уточнил Ян, холодно поглядывая на толпу, ничем не показывая угрозы; обвел взглядом селян, наткнулся на тело и напрягся: – Он пришел с болота?

Протиснувшись ближе, Влад взглянул на худое изможденное лицо мертвеца. Шею сбоку и правую щеку пропахали когти, да и выглядел он как жертва медведя-шатуна – пару раз он видел таких в отцовских владениях.

– Ведьмарь! – накинулась какая-то дородная баба. – Да вот как он появился, так и все! Его рук дело!

Стало ясно, для чего собрались. Насторожившись, Влад почувствовал, как в горле рождается злобный рев, как его гнет к земле, как дрожит хвост…

– Ведьмак, – безнадежно поправил Ян. Он держался за рукоять одного из клинков, напряженный, дрожащий – от усилия не кинуться ни на кого, ровно стоять, отважно глядя на толпу крестьян. – Чудовищ убиваю. Не людей.

Он нетвердой рукой пошарил за воротом и вытянул поверх доспеха цеховой знак – оскаленного кота. Шатнулся. Страшная бледность на него напала, он дышал часто и неглубоко, как пес, голос начал подхрипывать. Ошалевшие глаза с узкими-узкими иголочками зрачков смотрели на кметов. Загнанно. Зверски.

– Не надо, нет, пожалуйста, – застонал Ян. – Отойдите… Я не хочу…

Ему не хватало воздуха.

Не особо думая, Влад вылетел вперед, заслоняя его собой, и тут же замаячила Кара, бодрая, звонкая и злая, выхватившая саблю с яростью и отчаянием, которых им обоим не хватило. Вся ее поза говорила, что Кара без раздумий кинется в драку, она тихо рычала, кривя лицо.

– Ведьмак с нами был, на чем хотите поклянемся! – встряла Кара. – Не мог он никого убить! Вот, брат мой с ним говорил! Люди, да отойдите вы! Чего вы хотите от парнишки, если у вас тут в десятке шагов от забора – болота! Разве он не пришел позже, чем туда народ отправили?

Но доводы разума тут уже сработать не могли.

– Да, может, вы с ним заодно! – подбоченясь, выступила та же баба. – Проклятое отродье! – И смачно плюнула себе под ноги. – Может, вы и есть болотники!

Ее поддержали ревом. Скосив взгляд, Влад заметил, как Ян немного попятился. Ему вовсе не хотелось сражаться, и Влад слышал о ведьмаках достаточно, чтобы понимать: если он обнажит меч, живых в Лисоловах не останется. Его трясло. Ян напоминал того шипящего, безумного кота, его нелюдские глазами бешено полыхали.

Кто-то кинулся сбоку. Вылетел на него тяжелой тушей, взмахнул кулаком. Человека удар в висок свалил бы на землю – быть может, без дыхания. Ян шагнул, прыгнул. Пятка-носок. Взлетел меч тонкой стальной полосой – и руки у мужика не стало, а из обрубка туго хлестнула кровь.

А Ян потерял равновесие, завыл, хватаясь обеими руками за голову, и в его крике Влад услышал плач зверя. Упал на колени.

И получил по затылку чьим-то тяжелым кулаком. Тихо рухнул.

Раздался долгий, звериный крик, и Влад оторопело понял, что орет он, срывая горло, щерясь на людей. Сабля Кары врезалась в чьи-то вилы, тянувшиеся к бессознательному ведьмаку, отбила, перерубая – брызнули щепки. Они стояли спина к спине, как и привыкли, но в этот раз не бились с веселостью и пьяным упоенным воплем, а защищали ведьмака.

Но народ навалился толпою, и Влад не видел, откуда прилетает – по зубам, по ребрам. Слепо отмахивался саблей, но стоило ему обжечь одного, тотчас лезли новые. Верещали бабы. Где-то за спиной закричала Кара – ее схватили, сгребли, прижимая к земле, и она бессильно задергалась, слишком маленькая и тонкая по сравнению с дюжими мужиками. На руку ей наступили, отняли саблю.

Не успев заметить движение за спиной, Влад пропустил, когда та громкоголосая баба налетела на него с ведром. Огрела по голове, посыпались деревяшки… Этого Влад уже почти не видел, рухнув во тьму.

***

Пробуждение в сарае было не самым лучшим в его жизни. Сначала в нос ударил запах прелого залежавшегося сена, вполне возможно – отсыревшего дождливым летом. Потом потянуло кровью. Глотнув воздуха, Ян подавился, долго отплевывался густыми кровяными сгустками. Страшно пересохло в глотке, словно туда насовали древесной коры. Он застонал, заметался. Руки, грубо связанные за спиной, сковало болью.

– Тшш, – раздался негромкий голос. – Не дергайся, тебе прилетело по башке. Не знаю, как там с ведьмаками, но людям от такого обычно нехорошо.

– Очень херово, – честно признался Ян.

Узнав Кару, он успокоился. Темнота сарая больше не казалась такой кромешной, прояснилось, а между досок лился неяркий вечерний свет. И Кара, и Влад тоже были здесь, связанные и чертовски недовольные. Подтянувшись ближе, Кара помогла ему сесть, привалившись к ее плечу.

В глазах двоилось. Где-то в затылке поселилась тупая ноющая боль, а на языке по-прежнему был вкус крови.

– Нахера? – выплюнул Ян. Зубы у него были красные, и Влад с некоторым интересом следил за ним – должно быть, заметил, что кровь у ведьмаков все-таки самая обыкновенная, человечья. – Зачем?! – вызверился он. – Вы могли уехать! Теперь нас повесят втроем – этого вы добивались?

– Спокойно, – раздался над ухом ясный, приказной голос Кары. – Не девка, ведьмак, не визжи. Ты до сапога моего не дотянешься? Там ножик есть, давай! – шепотом подстегнула она.

– За дверями мужики, их больше. Кликнут, сбежится вся деревня, – сказал Влад, прикинув все их шансы. – А ты, Янек, уймись. Не люблю я, когда людей незаслуженно убивают, считай это нашей причудой. Так как ты?

– Бывало и лучше. А может, не бывало.

Хохотнув, Влад кивнул, подполз ближе, толкнул его плечом. Перекривившись от боли, Ян стиснул зубы, а сам растерянно глядел в потолок, размышляя. В конце концов, не мог он препятствовать чужому безумию, и если они решили погибнуть с ним вместе, он мог Войцекам разве что посочувствовать. Свободный выбор он уважал.

Нож из сапога Кары он, после нескольких попыток, подзуживаемый обоими Войцеками, достал, и они по очереди перепиливали веревки. Удачнее всего получилось у Яна, отлично видевшего в темноте, а Влад торопился и порезал ему запястья, за что постоянно извинялся и виновато косился.

– Ничего, на ведьмаках все заживает, – приободрил его Ян. – Если, конечно, не переломят позвоночник – вот это будет очень печально.

Они просидели там несколько часов по подсчетам Яна, за это время свет, падающий в щели между грубо сбитыми досками, успел сместиться, стечь дальше. Перевалило за полдень, и он размышлял, отчего крестьяне так медлят.

Тихо шепчась, они планировали план побега, а Ян гадал, зачем Войцеки в это ввязались и с чего они так добры с ним. Впервые за долгое время кто-то принял его за человека – может, все дело в том, что сами они не были людьми… Тепло сворачивалось на сердце, хотя все остальное ныло.

Сторожа иногда сменялись – это Ян мог расслышать. Пахло тяжелым потом, пивом, примешивалась ржавчина – их не поставили охранять безоружными. Не самые лучшие воины, однако Ян с трудом мог стоять и сильно сомневался, что сможет незаметно убить мужиков голыми руками, пока те не заорут, переполошив всю деревню.

– Нужно было остаться примерными дворянами, вот что, – издевательски протянул Влад. От скуки и страха они разговаривали ни о чем. – Просить милости у короля Фольтеста, пристроиться у двора. Я стал бы каким-нибудь рыцарем…

– Мой брат – громыхающая банка, выбравшая дамой сердца какую-нибудь глупую мамзельку! – хохотнула Кара. – Я, в таком случае, повесилась бы.

Ян вовсе не разделял их нервического веселья, сдержанно глядя на попавших с ним в переплет Войцеков и изумляясь их вере в будущее.

– Вас-то хотя бы убьют, – заметила сердитая Кара. – Меня наверняка попытаются еще и трахнуть. Они почему-то думают, что это способствует изгнанию злых сил.

– Ты не очень похожа на женщину, – успокоил сестру Влад, за что получил сапогом по больной ноге и заткнулся.

Они сидели бок о бок, тесно прижавшись. Яна поддерживали с двух сторон, и он позволил себе обмякнуть, довериться им.

– Если они найдут у вас хвосты, дело дрянь, – сказал Ян. – Так-то, может, отпустят…

– Они и без того с радостью нас вздернут. Как будто нужен повод для убийства!

Стоило ему это сказать, неожиданно скрипнула дверь, и Ян встрепенулся. Свет упал ему на лицо, он мотнул головой, тихо вздохнул. Ожидал увидеть толпу озлобленных крестьян, но заметил маленькую хрупкую девчонку, прижимавшую к груди большой мясницкий тесак.

– Что за черт? – рыкнул Влад. – Нам подарят милосердную смерть? Эта пигалица?

– Заткнись, – шикнула Кара и пораженно обратилась к девчонке: – Ишим? Зачем ты здесь?

– Кто? – не унимался Влад.

– Войтова дочка, – тихо сказал Ян. Когда договаривались о награде за чудовищ, он видел ее в углу хаты, тихо склонившуюся над прялкой.

Она приблизилась к Каре первой, и Ян напрягся, пытаясь выпрямиться, оттолкнуть ее, но девчонка удивленно уставилась на освобожденные запястья с еще краснеющими полосами от веревок. Осмотрела Влада и Яна… Нагнувшись к нему, девчонка боялась заглядывать в глаза, всеми силами отводила взгляд. А потом откинула тесак.

– В Верхние Лисоловы послали людей за жрецом Вечного Огня, – проговорила перепуганная девчонка. – Пока он не явится, вас не тронут, но нужно бежать сейчас.

– С чего вдруг такая щедрость? – выплюнула Кара. – Издеваешься?

– Что вы! – задушенно воскликнула Ишим. – Я… ведь это несправедливо. Вы бы так не сделали…

Сомнения не помешали Каре бодро выскочить за приотворенную дверь и вдохнуть полной грудью с наслаждением, воздев голову к небу. Оглядевшись, она убедилась, что охраны и правда нет, и помахала рукой.

Возле входа в сарай валялись двое, и Кара присвистнула, с некоторым даже уважением поглядев на сжавшуюся в комочек Ишим. Тем временем Влад от души заехал одному под ребра, ухватил за ворот, безжалостно впиваясь в волосы, и потащил в сарай. Мужик тихо похрапывал.

– Мне бабушка Исбель дала сонный порошок, – шепнула Ишим. – Так это не вы убили Ясека?

Она порылась в поленнице возле сарая и вытащила мешок, в котором Ян узнал свой собственный, с травами; в него же засунули их оружие, четыре клинка и несколько кинжалов, которые они на ходу разобрали. Сталь всегда прибавляла уверенность. Ишим тихонько сопела, шепнула: «У отца унесла».

– Не мы, конечно, убили, – мрачно буркнул Влад. – Но я вот полон решимости перерезать здесь половину народа. Осторожнее…

Яна он тащил почти что на себе, помогая переставлять ноги и не свалиться.

– Это… все началось год назад, тогда вас тут не было. Находили тела с теми же отметинами. Это когти зверя, а вы стали рубиться саблями, я видела, – рассказывала Ишим, указывая им вперед, к трактиру. – Тише, все собрались там, ждут жреца. Лошади…

– Ты знаешь, что там, на болотах? – потребовала Кара.

Они крались, прижимаясь к стенам домишек.

– Раны на том парне были старые, – выговорил Ян. – Пара дней им. Что-то подрало его, но не добило, вот он очнулся и пополз к деревне, должно быть. Издох у забора. На него напали не утром и не ночью.

– Ты мог им это объяснить? – скривился Влад.

– А они бы не поверили.

Приблизившись к конюшням, Ян первым уловил разговор и остановил Войцеков, взмахнув рукой. Недолго посомневался, оттолкнул Влада, пытавшегося помочь, и вылетел к людям. Он чуял их, он слышал гогот и даже звуки шагов – один переминался с ноги на ногу, – потому ударил быстро, стремительно, вымещая всю обиду. На тех, кто бил его по голове, кто лупил бессознательного. На тех, кто смотрел. На весь мир.

Они упали быстро, один получил в висок, другой – в солнечное сплетение, и Ян порадовался, что больше охраны не поставили, потому что горячка боя накрыла его пуховым одеялом, лихорадкой. Что-то глухо взвыло, требуя убить лежавших у его ног людей. Его снова затрясло, и Ян едва не налетел на подоспевших Кару и Влада – и лишь их вид несколько отрезвил.

Лошади стояли на прежних местах, и они быстро вывели их, Кара по-разбойничьи взлетела верхом без седла, торопясь, Влад, недолго сомневаясь, последовал ее примеру, а Ян равно со злостью и радостью понял, что расседлывать его кобылу никто не стал… Это было ему на руку: иначе он бы бесславно соскользнул с гладкой шкуры.

А потом Кара крикнула, направляя лошадь, и вылетела, вышибив хлипкие ворота. Торопясь, они последовали за ней, загарцевали, даже не думая о том, что их увидят. Увидели, конечно. Высыпали из таверны, заорали, кто-то побежал с топором, но Кара рубанула с седла, снося кмету полголовы. Они рвались к выезду – тому, что вел к болотам.

Под лошадей кубарем кинулась Ишим.

– Возьмите меня с собой! – воскликнула. – Прошу!

– Тащиться с девкой через болота, – процедил Влад, – не лучшая идея. Замедлит нас.

– Одна девчонка погоды не сделает, – неожиданно для себя поспорил Ян. Он чувствовал себя обязанным – иначе полыхать бы к вечеру. – Когда поймут, что это она нас вызволила, на костер отправят. Не зря же мотаться за жрецом.

Толпа приближалась.

– Забирайся! – крикнула Кара, протягивая руку и втаскивая Ишим в седло, и тут же вдарила перепуганную лошадку по бокам и послала в дикий галоп. – Вперед! Быстрее!

Они ринулись на болота, и гнаться за ними не стали.

***

Отъехав на приличное расстояние, осмелились сбавить ход. Лошади были уставшие, а они по-прежнему плохо держались верхом от ран. Падала ночь, когда Ян стал узнавать места, выбился во главу маленькой группки, принялся вспоминать дорожки, которые были суше прочих. Слава богам, память ему не отбили.

Лошадь его снова захромала, и они нехотя остановились. Ян долго осматривал ногу, потом с облегчением понял: это под копыто что-то попало. Аксием успокоив животное, принялся ковыряться ножом, вытаскивая противный мелкий камушек. За ним следила тихая Ишим, ничего не говоря, поминая каких-то богов, шептала молитвы. Чар здесь боялись – другого Ян не ожидал от веленской глубинки.