Текст книги "В янтаре (СИ)"

Автор книги: Каролина Инесса Лирийская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Я не хотел ее обидеть. Но ты правда ведешь себя как… ау.

Силко быстро выдергивает руку, когда в его пальцы впиваются острые клыки. Но наглый кот взбирается на кресло рядом, перекидывается поперек коленей и сердито размахивает хвостом. Мурлыканье переходит в тот самый сердитый рокот, но, кажется, Кусака не против ругаться на него, пока Силко неспешно почесывает ему загривок.

– Ладно, идем извиняться, – решает он, подхватывая кота на руки.

Уже по дороге на чердак Силко осознает, как это, в сущности, глупо – разговаривать с котом. Но все здравые мысли исчезают, когда Силко толкает старую дверь плечом… и видит Джинкс, съежившуюся в углу, среди пыли и паутины. Кусака тут же рвется из рук, предпочитая ее объятия рукам Силко.

– Извини, я не хотел тебя напугать, – говорит Силко, осторожно присаживаясь рядом с ней. – Конечно, мы не будем выгонять кота. Я просто… разозлился.

– Нет, я не… – Джинкс размазывает слезы по лицу – и она почти такая же грязная, как кот, когда она его только принесла. – Я тоже все порчу. Постоянно ломаю. И меня ты тоже выгонишь… в будку… Я не хочу-у…

Силко обнимает ее порывисто, и Джинкс немного успокаивается, утыкаясь в его жилетку. Переползает ближе, обвивает его руками. Кот уютно сворачивается клубком у нее на коленях и мурчит.

– Я никогда тебя не выгоню, – убеждает Силко. – Здесь теперь твой дом. Даже если ты вырастешь и захочешь уйти, ты всегда сможешь приходить ко мне…

Джинкс смотрит на него, потерянно кивая. Переползает, обнимая за шею, прижимаясь щекой к щеке – к жуткому шраму, и Силко невольно пытается отстраниться, но Джинкс только жмется сильнее. Сбивчиво бормочет что-то – про то, что будет следить за котом, про горстку монет, которые сберегла, про то, что никогда не уйдет, даже когда вырастет…

– Он похож на тебя, – вдруг говорит Джинкс, показывая на Кусаку. – С виду такой грозный и злой, а на самом деле мурлычет и клубочится.

– Главное, чтобы никто об этом не знал, – тепло улыбаясь, вздыхает Силко. – Это будет наш секрет.

И тянется погладить кота.

========== 13; косметика ==========

– Ну, как тебе? – спрашивает Силко, стараясь скрыть неуверенность.

Он давно вбил себе в голову, что обязан быть лучшим перед своими людьми, даже если сам он понятия не имеет, что делать. Приходится учиться на ходу – всегда приходилось, с тех самых пор, когда он решил, что достоин чего-то большего, чем загибаться в шахтах. Именно это и отличает талантливого предводителя – уверенность. Целеустремленность. Но, оказываясь в едва обретенном кабинете на верхнем этаже «Последней капли», стоя напротив зеркала, Силко совсем не чувствует той привычной твердости.

Севика отзывается сложным хмыканьем и прикусывает кончик сигары. Она наблюдает за ним чуть исподлобья, и Силко постоянно чудится нотка осуждения в ее взгляде, однако лицо Севики остается привычно непроницаемым – как и всегда, когда он обращается к ней как начальник, а не просто как Силко. Последнее случается все реже и реже.

– Не помню, чтобы раньше тебя волновала красота, – все же выговаривает Севика, обдавая его клубом жаркого дыма.

Вот уже минут десять Силко пытается закрасить уродливый шрам, и с каждым мазком его движения становятся все более раздраженными. Отражение злобно щурит на него здоровый глаз; янтарный смотрит слепо, насквозь. Он почти ожесточенно втирает краску в сухую серую кожу, пытаясь сравнять ее с нормальной – и почти обреченно замечая, что после дней недосыпа он выглядит ничуть не лучше трупа.

– Все дело в статусе, – поучает Силко, косясь на невозмутимую Севику. – Теперь я владею Зауном, а это значит, что у меня должно быть… представительное лицо. Стиль в деловых сделках так же важен, как и талант убеждать.

Силко старается выглядеть внушительнее в пальто, в новом жилете с золочеными пуговицами. Вот только лицо выдает в нем отродье с самого дна города, с которым постыдится договариваться кто-то из пилтошек – а, надо признать, сейчас он нуждается в деньгах, которые извращенные аристократы станут отваливать за «мерцание».

– Возможно, это была провальная идея, – скрипнув зубами, решает Силко. – Наверное, у меня просто такое лицо. Тут уже мало что поможет…

– Обычное лицо, – спокойно говорит Севика.

– В детстве ты называла меня крысенышем.

Она позволяет себе широкую ухмылку:

– Ладно, я скажу «на любителя». Правда, из таких любителей я знаю только Амалию, но в те годы она готова была дать в подворотне кому угодно за горстку монет…

– Было не так уж плохо, – кивает Силко.

Возможно, он немного скучает по тем временам.

Он в нерешительности смотрит на краски и несколько кистей. Все это он купил в какой-то лавке, не слишком-то разбираясь в том, что подсовывает ему торговка. Севика едва ли может помочь советом; она подкрашивает губы и веки, наносит почти что густую боевую раскраску, а это совсем не то, что скрывать огромным шрам, расползшийся на половину лица.

– Можно я попробую? – доносится робкий голосок Джинкс.

Девчонка все это время сидит в кресле, подобрав ноги, и малюет что-то в своем альбоме. В такие моменты ее можно не трогать – тогда она и не заметит, как пройдет время, будто впадая в подобие безумного транса. Силко не отваживается выдергивать ее из него, думая, что это может только навредить шаткому детскому рассудку. Но он думает, что Джинкс, должно быть, вовсе не слышала, о чем они с Севикой разговаривали. Хлопает глазами, будто только что проснулась…

– Ты умеешь краситься? – улыбается Силко.

– Ну, я видела, как красится В-Вай, – Джинкс запинается, но все справляется, глядя на осторожно кивающего Силко. – И пару раз я у нее брала краски, хотела попробовать. Так можно?

– Давай, – решает Силко.

Смотрит на свои художества и думает, что хуже уже не будет. Что бы Джинкс на нем ни изобразила.

Она садится на стол, ловко забираясь, а Силко поворачивается к ней изуродованной стороной. Слышит, как неодобрительно вздыхает Севика: обычно Силко не подпускает к себе никого на расстояние удара, но Джинкс – совсем другое дело. Девчонка деловито возится с красками, набирает на кисточку и даже заставляет его повернуться поудобнее. Прикосновение мягкой кисти кажутся почти приятными, когда Силко ненадолго пытается отвлечься, не думать, не коситься на зеркало, отражающее его полудемоническое лицо…

– А мне нравится твой глаз, – вдруг говорит Джинкс, вглядываясь во что-то на глубине зрачка. – Он так переливается. Как будто золотые искорки. Очень красиво.

– Спасибо, – рассеянно говорит Силко.

Он знает, что его боятся. Не будь он достаточно силен, презирали бы, как калек, копошащихся в Зауне. Этот глаз – его проклятие, и иногда Силко кажется, это просто так случилось, что сквозь человеческую оболочку стало видно его настоящего. Сгорающего от ненависти.

– Готово! – объявляет Джинкс, хлопнув в ладоши.

Осторожно подходя к зеркалу, Силко коротко выдыхает. Он и забыл, когда последний раз настолько походил на человека. Шрам все же видно, да и чувствуются зазубрины линий, проходящих по лицу, но все же это не мертвенно-серый цвет отмершей кожи. Джинкс дорисовала ему бровь, прошлась по остаткам ресниц…

– Замечательная работа.

Ему приходится схватиться за тяжелую раму, чтобы Джинкс не свалила его, кинувшись обнимать.

– И ничего ты не страшный, – бормочет она совсем тихо. – А кто так говорит, они не понимают ничего.

– Я тебе верю, – улыбаясь, говорит Силко.

Севика, наблюдающая за ними, только цинично хмыкает.