Текст книги "Всего лишь твоя тень (СИ)"

Автор книги: Karla Crow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Странная преступница ==========

– Джанет Риденхауэр, двадцать восемь лет, – на стол перед доктором Джонатаном Крейном – судебным психиатром, легла стандартная папка с делом подозреваемой.

Следователь откинулся на спинку кресла, глядя, как доктор протянул руку и начал листать документы, и продолжил рассказывать:

– Проживает на Вест-стрит в одном из домов, признанных ветхими и подлежащими сносу. Расселение домов уже началось, но до их дома очередь ещё не дошла. Работает швеёй. И до вчерашнего вечера мы даже не знали о существовании этой девушки. Ни разу ни в чём противозаконном замечена не была. Со слов соседей и коллег девушка скромная и тихая, неконфликтная. В общем, всё там, – полицейский махнул рукой. – И все просто в шоке, от того, что случилось.

– А что случилось? – негромко поинтересовался доктор Крейн, не поднимая глаз.

– Она всадила ножницы в горло парня по имени Маркус Браун.

– За что? – доктор оторвался от чтения характеристик на мисс Риденхауэр.

– Ни за что. Не было никакого повода, как уверяют свидетели.

– У любого поступка есть причина. Он мог её обидеть или разозлить.

– Все свидетели в голос утверждают, что не было ничего подобного. Просто девушка в один прекрасный момент встала из-за стола, прихватив ножницы, подошла к Брауну и со всего размаху воткнула их ему в горло. А потом просто стояла и равнодушно смотрела на то, как парень истекает кровью. Когда приехала полиция, девушка сидела за своим столом и преспокойно продолжала работать, словно ни в чём не бывало, совершенно не замечая того, что её руки в крови. Она даже не сопротивлялась при аресте.

– У неё были какие-нибудь проблемы? Может, депрессия?

– Ни разу в плохом настроении замечена не была. После разговора со всеми свидетелями у меня вообще сложилось впечатление, что девчонка была малость отсталой и заторможенной. Ну не может нормальный человек постоянно вести себя как будто его совершенно ничего не интересует. Она и сейчас… в общем, сами увидите.

– Спасибо, – невозмутимо кивнул Крейн, закрыв папку и вернув её следователю.

– Она уже на месте, прошу, – тот встал и проводил доктора к камере допроса.

Девушка сидела на стуле, не шевелясь. Руки её были сложены на коленях, как у примерной девочки, совершенно безмятежный взгляд направлен в пространство перед собой. Она совершенно никак не отреагировала на появление в комнате нового человека.

– Джанет Риденхауэр, я доктор Крейн, – сказал Джонатан, усаживаясь на стул по другую сторону стола от девушки.

Никакой реакции.

– Вы слышите меня?

Ноль эмоций. По-прежнему безмятежный пустой взгляд. Он не был даже уверен в том, что она видит его или вообще ощущает его присутствие здесь. Доктор Крейн встал со стула и подошёл к ней.

– Джанет, – негромко позвал он, дотронувшись до её плеча.

Ничего не изменилось. Психиатр слегка нахмурился, выждал некоторое время, а потом неожиданно щёлкнул пальцами перед её лицом. Хоть бы моргнула. Взяв её за плечи, он несильно встряхнул девушку. Затем поднял её лицо за подбородок вверх – к свету лампы и внимательно вгляделся.

Словно кукла.

Он подошёл к двери и постучал.

– Давно она так? – спросил Крейн у подошедшего охранника.

– Постоянно.

– А как её кормят? Она сама ест?

– Да.

– Ходит?

– Сама. Только её надо… вот так, – полицейский подошёл к девушке. – Пошли.

Он подхватил её под руку и заставил встать на ноги:

– На выход.

Девушка медленно пошла к двери. Крейн внимательно наблюдал. Обычная походка, нарушений не отмечается. Движения лёгкие, какие-то даже грациозные, плавные, экономные. Он снял очки. Что-то ему это напоминало, но что? И тут мужчина отметил ещё одну особенность походки девушки – абсолютную бесшумность.

– Стоп! – резко сказал он.

Охранник резко остановился, девушка сделала ещё шаг, так что он вынужден был, вытянув руку с дубинкой, преградить её путь. Вот тогда Джанет остановилась. Полицейский вопросительно смотрел на доктора. Глаза Джонатана сузились.

– Ударьте её.

– Простите? – выпучил тот глаза.

– Вы плохо слышите?

– Я не буду этого делать.

Доктор решительно шагнул к ним и выхватил из его руки дубинку. Резкий решительный взмах в направлении лица девушки. Полицейский сдавленно вскрикнул, сделав инстинктивное движение, чтобы защитить арестованную. Сама она не шевельнулась. Только на миг в её глазах промелькнуло что-то… Дубинка застыла в нескольких сантиметрах от лица Риденхауэр. Крейн не отрывал внимательного взгляда от её лица.

– Оставьте нас одних, – резко бросил он.

Полицейский поколебался некоторое время, переводя взгляд с него на девушку, а потом неуверенно двинулся к двери. Девушка не шевельнулась. Когда за охранником закрылась дверь, доктор прямо взглянул в глаза девушки.

– Иди сядь, – приказал он.

Томительная секунда ожидания. Другая. Третья. И вот Джанет медленно повернулась и пошла к столу. Крейн наблюдал, как она мягко опустилась на стул.

– Значит, Джанет, вы всё-таки слышите меня. И видите. Но видимо, считаете, что я не заслуживаю ваше… – не меняя интонации речи и ничем не выдавая себя, он метнул в неё дубинку, – …го внимания.

Снова в её глазах промелькнуло что-то, затем девушка рефлекторно вскинула руку и отбила летящий в неё предмет. При этом отсутствующий взгляд так и остался отсутствующим, она даже головы не повернула. Крейн кивнул и снова надел очки. Он сел на стол напротив девушки.

– Слышите, видите, ощущаете. При прямой неожиданной угрозе автоматически срабатывают механизмы защиты. При ожидаемой угрозе, вы предпочитаете на неё не реагировать. Что за игры вы ведёте, мисс Риденхауэр?

Тишина в ответ.

– Что ж, я это обязательно выясню. До встречи в Аркхэме, Джанет.

Доктор невозмутимо собрал бумаги и направился к выходу. Он ждал. Но за спиной всё было тихо – девушка по-прежнему не шевельнулась…

– И? – следователь вопросительно смотрел на доктора.

– Что нашли у неё дома?

– Сейчас, где-то был отчёт… – полицейский зашуршал бумагами. – Ничего особенного.

Доктор быстро пробежал глазами поданный ему документ.

– Я бы сам хотел осмотреть её квартиру.

– А что можете сказать сейчас?

– Ничего определённого. Я забираю её в Аркхэм. Девушка на контакт не идёт совершенно, выставить диагноз о её вменяемости я сейчас не могу. Требуется некоторое время и небольшое исследование.

Следователь помрачнел.

– Я попрошу вас привезти её не позднее сегодняшнего вечера.

– Хорошо, доктор Крейн. Вот пропуск на посещение её жилья.

Уже выходя, в дверях Джонатан задержался на мгновение и обернулся.

– Скажите, вы тоже заметили это?

– Что?

– Её пластика, движения. Мне кажется, она владеет каким-то из видов единоборств.

– Смотрители говорили, что вроде по утрам она делает зарядку. И вроде как перед сном. Но она ни разу не вступала в драку.

Крейн кивнул и вышел…

***

Девушку привезли после обеда. Она абсолютно спокойно отнеслась к тому, что её перевели в лечебницу. По крайней мере, Джанет Риденхауэр как всегда с безмятежным взглядом, ни слова не говоря, выполняла все указания. Её переодели в больничную робу, отвели в палату, больше похожую на камеру. Девушка села на стул и просидела, не шевелясь, до самого вечера. Пока не пришёл санитар, чтобы отвести её на ужин.

– А ты хорошенькая, – неуверенно улыбнулся он.

Никакой реакции.

– Жаль только что больная… Хотя есть тут психи гораздо хуже тебя. Ты хоть вон молчишь. Тихая. Один Джокер чего стоит. Никогда не думал, что его смогут взять, а вот поди ж ты – он попался. Ну-у-у, теперь его надолго упекут в психушку. Допрыгался, клоун.

Казалось, парнишке вовсе не нужен был собеседник – в кои-то веки он обрёл возможность выговориться перед бессловесным слушателем.

– Я видел его один раз через окошко двери, представляешь? Жуткие шрамы на лице… В смирительной рубашке. Он слишком буйный, не то что ты… Вот уж никогда не думал, что ужас Готэма окажется от меня так близко… Но ты не бойся – его крепко стерегут. Он в отделении для буйных, не то что ты. Это на третьем этаже в левом крыле… Ну вот мы и пришли. Это столовая. Будешь тут кушать. Следующая дверь по коридору – комната общего пребывания. Ты можешь днём после полдника находиться там. Там только тихие пациенты, такие, как ты. А если погода хорошая, то погулять можно. Больничный сад довольно уныл, но хоть свежим воздухом подышишь… Ладно, иди ешь, а потом тебя в палату провожу, чтобы ты не заблудилась.

Девушка, абсолютно не реагируя, выслушала весь поток речи своего спутника и спокойно прошла в столовую, где получила ужин. Сев за стол, она, не торопясь, съела всё, что ей было предложено, словно ей было всё равно. И потом осталась сидеть в ожидании санитара, чтобы он отвёл её обратно. Остальные пациенты потихоньку разошлись, и буфетчица начала убирать со столов.

– Ну, а ты чего расселась? – неодобрительно глянула она на девушку. – Поела? Иди отсюда! Нечего тут сидеть просто так.

Девушка встала и направилась к выходу, ни слова не говоря. Буфетчица проводила её задумчивым взглядом, потом пожала плечами в ответ на свои мысли и продолжила уборку.

Джанет вышла в коридор – никого. Девушка развернулась и медленно направилась вдоль коридора в сторону общей комнаты. Она прошла мимо, даже не повернув головы, чтобы бросить взгляд в открытую дверь. Риденхауэр уже дошла почти до конца коридора, когда её, наконец, обнаружили.

– Гуляете, мисс Риденхауэр? – Крейн неожиданно столкнулся с новой пациенткой возле лестницы. – Почему вы не в палате?

Девушка остановилась рядом с ним, по-прежнему глядя перед собой. Доктор рассеянно оглянулся в поисках санитара.

– Ну что ж, раз уж вы здесь, пройдёмте в мой кабинет.

Крейн неторопливо направился вперёд. Он не слышал её шагов за спиной – девушка шла абсолютно бесшумно, и поэтому он пару раз обернулся, чтобы убедиться, что она никуда не делась.

– Мисс Риденхауэр, куда же вы? Я же сказал вам подождать меня, – по коридору бегом за девушкой устремился тот самый санитар, который привёл её в столовую. – Я отведу вас… ой…

Это парень, схватив девушку за руку, чтобы остановить, увидел повернувшегося к ним доктора Крейна.

– Доктор, – мгновенно побледнел санитар.

Крейн смерил его таким взглядом, под которым парень буквально съёжился от страха и моментально умолк.

– У мисс Риденхауэр сейчас беседа со мной. Я сам отведу её потом в палату, – сухо проинформировал доктор.

– Д-д-д-да, конечно, – пальцы парня разжались, и он беспомощно стоял и смотрел, как доктор и пациентка удаляются по коридору. – Уф… Пронесло…

– Проходите, присаживайтесь, – равнодушно пригласил Крейн, открывая двери своего кабинета.

Джанет вошла в кабинет, на миг застыла. Она обвела медленным взглядом кабинет, но как только нашла взглядом рабочий стол и стул возле него, потеряла всякий интерес к окружающей обстановке, направившись прямиком к нему. Причём выражение её лица совершенно не менялось.

Джонатан слегка поджал губы, и закрыл двери. Девушка плавно опустилась на стул. Крейн сел напротив и вгляделся в её лицо.

– Джанет Риденхауэр, с сегодняшнего дня вы являетесь пациенткой Аркхэма. Здесь вы будете находиться до тех пор, пока я не смогу дать заключение о вашей вменяемости. С распорядком дня вас уже познакомили?

Девушка молчала, а потому доктор продолжал, не обращая внимания.

– Подъём в шесть утра, сдача анализов, если вам будет назначено, лечебные процедуры до завтрака, тоже если таковые имеются. Завтрак в 8.00. Завтракать, обедать и ужинать вы будете в столовой вместе с другими пациентами. После завтрака процедуры, лечение. Обед в 12.30. После обеда сончас до 15.30. Это время вы проводите в палате. Спите вы или нет, это ваше личное дело. Полдник в 16.00, затем свободное время. Вы проводите его в комнате общего пребывания. Ужин в 18.30 и отбой в 22.00. Это что касается вашего распорядка. Если же у нас с вами возникнут какие-либо проблемы, режим будет ужесточаться. Да, заранее вас предупреждаю о том, что в клинике ведётся круглосуточное видеонаблюдение. На улицу вам пока выходить нельзя. Всё понятно?

Девушка даже не шевельнулась. Доктор Крейн даже не был уверен в том, что она его слышала.

– Есть какие-либо вопросы, пожелания?

Тишина.

– А у меня есть, Джанет. У нас с вами есть месяц. Если за это время вы не выйдете на контакт со мной, вас вернут в тюрьму, где будут судить за убийство и приговорят к смертной казни на электрическом стуле. То, что у вас нет проблем со слухом, зрением и голосовыми связками установлено первичным осмотром. А значит, вы просто не хотите общаться с окружающим миром или со мной в частности. Так что подумайте как следует о том, что вас ждёт.

Он внимательно вглядывался в неё. Лицо расслаблено, безмятежно, никакой реакции на его слова не наблюдалось. Крейн встал:

– А теперь пойдёмте, я провожу вас в вашу палату.

Джанет встала, дошла до двери, подождала, когда откроют, и вышла в коридор, остановившись на месте.

– За мной, пожалуйста, – Джонатан пошёл вперёд…

========== Непростая пациентка ==========

Когда Крейн утром пришёл в клинику, то первым делом запросил видеозаписи, сделанные в палате Риденхауэр. Он быстро промотал их. После его ухода девушка сидела на кровати весь вечер до заката. Затем она медленно встала и всё с тем же расслабленно безмятежным видом начала делать зарядку. Зарядка заняла час. Крейн внимательно вглядывался в медленные плавные движения девушки. Он не мог с точностью сказать, что именно это было, потому что упражнения, которые делала Джанет, включали в себя элементы йоги, восточных единоборств, гимнастики, различных растяжек. Сняв очки и смотря на экран, Джонатан задумчиво внимательно вглядывался в изображение, чтобы не пропустить ничего. Теперь становилось понятой та грация и плавность движений, которые отличали Джанет. Но возникало много новых вопросов. Если она занималась в какой-либо школе единоборств, то в какой? Джонатан не мог дать однозначного ответа. Её стиль не был чистым стилем одного из направлений. Скорее всего, этот комплекс упражнений был создан и подобран самой девушкой с учётом того, что ей было нужно и хотелось. А это предполагало, что она должна была как минимум изучить соответствующую литературу или посещать курсы. Но Крейн сам вчера вечером побывал у неё в квартире. Там не было ничего подобного – ни книг, ни видео по данной тематике, ни каких-либо реклам по курсам – ничего, что могло бы сказать о том, что тема спорта или единоборств интересна девушке. Вообще её квартира была достаточно безлика и «стерильна». Обычно обстановка многое говорит о своих хозяевах. Но не в этом случае. С таким же успехом он мог обследовать палату, в которой находилась сейчас девушка – никакой личной информации. Отсюда напрашивался вывод, что эта квартира – не единственное её жильё. Или девушка действительно больна. Или это не её дом, то есть она не Джанет Риденхауэр.

Потом она легла спать. Поставив видео на ускоренное воспроизведение, доктор искал изменения в лице, проблески чувств во сне, когда Риденхауэр не контролировала себя. Но она безмятежно проспала всю ночь. Проснулась Джанет за полчаса до подъёма и успела утром сделать зарядку снова. Но если вечерняя зарядка по впечатлению Крейна была направлена больше на расслабление, то утренняя – на растяжки и поддержание организма в хорошей физической форме.

И всё. После зарядки Риденхауэр села на стул, где сидела по настоящее время, почти не шевелясь…

– Доброе утро, – голос Джонатана был холодным и бесстрастным.

Девушка не шевельнулась.

– Как спалось, мисс Риденхауэр?.. Джанет, вы не возражаете, если я буду называть вас на ты?.. Ты подумала о том, что я тебе вчера говорил? Или тебе нужно ещё время?

Никакой реакции. Джонатан ощутил лёгкое раздражение. Давно уже никто не мог вывести его из равновесия.

– Джанет, ты будешь со мной разговаривать?

Бесполезно. Ни звука в ответ. Крейн тяжело вздохнул и покинул палату.

В течение нескольких последующих дней, наблюдая за девушкой во время её пребывания в «обществе», Крейн заметил, как Джанет безучастно сидит, глядя в пустоту перед собой. Такое ощущение, что мыслями она была далеко-далеко, если таковые вообще в её голове имелись. А руки в это время двигались так, словно зашивали невидимыми иголкой и ниткой невидимую ткань.

Джонатан отвернулся от экрана и нахмурился. Что это? Ослабление контроля за телом вследствие приёма лекарств, которые он назначил ей в надежде на то, что ему удастся лишить её этого вот безмятежного спокойствия? Или она что-то пытается сказать? Насколько осознано это движение? Он вызвал медсестру и распорядился:

– Риденхауэр во время посещения общей комнаты выдавать кусок ткани и иголку с ниткой.

– Но, доктор Крейн, выдавать острые предметы больным запрещено.

Доктор пронзил её таким взглядом, что женщина невольно поёжилась.

– Во-первых, в общей комнате ведётся постоянное наблюдение, во-вторых, надо как-то попробовать выйти на контакт с девушкой. Она была швеёй. Возможно, что занятие привычным делом успокоит её, расслабит.

– Как скажете, – спорить с Крейном персонал не рисковал.

Доктор вызывал почему-то неосознанный ужас, а его взгляд просто приковывал к месту. К тому же ходили слухи, что те, кто осмеливался перечить доктору, сходили с ума…

Так получилось, что Джанет теперь не просто сидела в общей комнате, а что-то шила и вышивала на кусочке ткани, ей выделенном, беспрестанно теребя его в руках. Иногда её лицо озарялось улыбкой при этом. Но ненадолго, вскоре оно вновь сменялось безмятежным выражением лица. Глядя на нее, складывалось ощущение, что девушка абсолютно счастлива, несмотря на то, что находится в самой мрачной тюрьме-клинике Готэма.

***

Охранник устало потёр глаза и потянулся. Он ненадолго отвлёкся от созерцания экранов, следящих за больными, в том числе и за комнатой общего пребывания, где в этот момент находились Джанет и ещё один пациент. Остальные то ли не хотели, то ли им запретили, а кто-то и на прогулку ушёл. Так или иначе, двое больных остались одни в общей комнате. Двое самых безобидных больных по мнению всех. В течение недели, что Джанет уже провела здесь, охранники внимательно наблюдали за ней и остальными больными. Их усыпляющее спокойствие расслабляло и не предполагало ничего интересного. Ну что может быть интересного в мужчине средних лет, который сидел в своём кресле, слегка покачиваясь, и в блеклой девчушке, которая сидела, почти не шевелясь и глядя в пустоту перед собой абсолютно безмятежным взглядом? Вот уж кто был счастлив, так это именно эти двое – ничего не понимали, ничего не осознавали, ничего не желали.

А потому охранник встал и пошёл налить себе чай в угол своей каморки. И именно в тот момент, когда он отвлёкся, на экране, транслирующем изображение с камеры наблюдения комнаты общего пребывания, стало происходить что-то странное. Джанет подняла голову, оторвавшись от своего занятия, быстро стрельнула глазами по сторонам, в том числе и на камеру, которую заприметила давно. Затем девушка бесшумно поднялась со своего места и взяла свой стул. Резкий удар по голове вырубил второго пациента, находящегося здесь, а потом ещё один взмах – и разбитая камера перестала работать. Затем девушка метнулась к двери и быстро зафиксировала её стулом так, чтобы нельзя было открыть. Дьявольски улыбнувшись, Риденхауэр подняла своё шитье, вытащила нитку с иголкой, перевернула мужчину на спину и уселась на него сверху. Невозмутимо девушка начала свою работу…

Когда взмыленные охранники, а вместе с ними и медперсонал ворвались внутрь, они застыли.

– Мать моя, – позеленел один.

Второй закрыл глаза и отвернулся. Санитары ошалело захлопали глазами.

– Что произошло? – как всегда невозмутимый доктор Крейн, которому доложили о ЧП, появился в комнате.

Джанет сидела на другом стуле на прежнем месте и, безмятежно улыбаясь, шила свой кусок ткани. Всё было так, как и всегда. Исключая одно. Второй пациент извивался на полу, широко выпучив глаза. Он стонал от боли, но не мог даже открыть рот, чтобы закричать. Потому что его рот был крепко зашит нитками. Все с ужасом уставились на девушку, казалось, не замечающую окружающую суету.

Крейн бесстрастно осмотрел всё и подошёл к девушке.

– Мисс Риденхауэр. Джанет, это ты сделала?

Тишина. Она даже головы не подняла, казалось, снова впав в своё непрошибаемое состояние. Доктор поджал губы и сухо распорядился:

– Её в карцер, его в операционную…

Когда пациента привели в порядок, Крейн присел у его кровати и негромко спросил:

– Мистер Нэйт, что произошло?

– Она сказала, что это послание. Послание для вас, – слабо шевеля больными губами, прошептал больной. – Ответ на ваш вопрос.

Крейн встрепенулся, впившись в него внимательным взглядом.

– Она сказала?

– Да. Когда я очнулся, она сидела на мне, и хлопала меня по щекам. Глаза у неё были просто жуть. Такие холодные-холодные. И злые. И улыбка. Ужасная улыбка. «Это послание для доктора Крейна, – сказала она. – Ответ на его вопрос». А потом она вернулась на своё место, и пришли вы. Было больно. Никогда не думал, что может быть так больно. Зачем она мне сделала больно, доктор? – захныкал взрослый мужчина как маленький ребёнок. – Я ведь ничего не сделал. Я даже не говорил ничего. Доктор?

Крейн не слышал его, потому что раздумывал, вспоминая всё, что когда-либо говорил и спрашивал у девушки. Затем он резко встал, больше не обращая на больного внимания, и направился в карцер.

Риденхауэр сидела на полу, прислонившись спиной к стене, и как всегда смотрела в пустоту перед собой.

– Джанет, зачем ты это сделала?

Как и раньше, никакой реакции в ответ.

– Он передал мне твои слова. На какой вопрос ты мне ответила? Значит, ты можешь разговаривать?

Безрезультатно.

– Если это ответ на вопрос, что он означает? – негромко начал рассуждать Джонатан вслух, не сводя внимательного взгляда с девушки – Зашитый рот. Молчание. А поскольку вопрос я задавал тебе, значит, таким образом, ты пытаешься мне сказать, что будешь молчать. Или ты не можешь мне сказать, потому что кто-то запретил? Ты не хочешь разговаривать, или не можешь?

Никакой реакции.

– Ты хочешь, чтобы тебя считали сумасшедшей? Или ты, в самом деле, считаешь себя такой? Мисс Риденхауэр, – Крейн склонился к самому её лицу и вкрадчиво спросил, резко переходя на вы, – вы сумасшедшая?

И вот тут оно случилось. Она подняла взгляд и посмотрела прямо в его глаза. Пару секунд, а потом снова отвела взгляд.

Крейн выпрямился. Прав был Нэйт – взгляд действительно холодный и непроницаемый. И цепкий. Но лишь пару секунд, теперь снова пустой и безмятежный. И что бы это могло значить?

***

Дождавшись, когда после обеда у неё заберут посуду, девушка сделала вид, что ложится спать. Санитар вышел, замкнув дверь. За эти четыре дня после того вопиющего инцидента девушке был ужесточён режим. Она теперь не выходила из своей палаты-камеры. Ей запретили посещение общей комнаты и столовой. Еду приносили прямо в комнату, и пациентка ела в присутствии санитаров. Всему персоналу было приказано внимательно наблюдать за ней, а также быть начеку, находясь рядом. Но девушка снова была сама безмятежность и безобидность.

Джанет некоторое время лежала неподвижно, сохраняя привычно-безмятежный вид. Затем она плавным движением встала, быстро выдернула одеяло из пододеяльника, соорудила из одеяла валик, как будто бы это она, и укрыла пододеяльником. Был риск, что наблюдатель сейчас увидит все её манипуляции, но она решила рискнуть. Послеобеденное время было самым тихим, а находиться в постоянном напряжении, глядя в экраны невозможно. А потому она знала, что именно в это время внимание несколько ослаблено, и надеялась, что ей повезёт. И действовала она очень быстро.

Она вскрыла замок иглой от шприца, которую утащила в день поступления в клинику, пока медсестра, которая делала ей укол, отвернулась, и осторожно выглянула в коридор. Никого не было. Девушка выскользнула из палаты и пробралась в туалет. Там она скинула с себя яркую оранжевую робу, полностью раздевшись, и снова выглянула в коридор. Снова никого. Девушка бесшумно пробралась в комнату, где переодевались медсёстры и надела на себя белый халат. Без зазрения совести залезла в сумочку, висящую в шкафу, и достала оттуда косметичку. Быстро накрасилась перед зеркалом, причесалась и улыбнулась своему отражению. Там же она нашла и туфли, которые оказались ей впору. Но главное – изменилось выражение лица. Словно она сняла маску, под которой оказалось живое лицо. Ничто теперь не напоминало о блеклой и невзрачной девушке, которая являлась пациенткой клиники Аркхэм и обвинялась в совершении преступления.

Риденхауэр, уже не таясь, вышла из комнаты и направилась в процедурный кабинет. Там она взяла лекарства и пару шприцов и с самым деловым видом направилась прочь по коридору в сторону лестницы. Ей нужно было подняться на третий этаж в левое крыло.

Джанет подошла к комнате охраны, кивнула им, мило улыбнувшись, и взяла ключи от камер.

– Ты новенькая? – спросил один.

– Да, – смущённо улыбнулась она. – Я прохожу практику, и меня сюда определили.

– Зря согласилась, – буркнул второй, вновь перевозя взгляд на экраны. – Мрачнее места я в жизни не видел.

– У меня выбора не было, – пожала девушка плечами и вышла в коридор.

Там она зашла в несколько палат, пока, наконец, открыв очередную, не нашла то, что искала. Вернее того, кого искала.

– Мистер Джокер, здравствуйте, – промурлыкала девушка, подходя к нему…

========== Загадочная Тень ==========

Мужчина, сидящий на кровати, медленно поднял взгляд.

– Здрас-с-с-с-сти-и-и-и, – прошептал он, улыбнувшись. – У меня гости?

– Немножко вашей крови на благое дело, – девушка достала жгут и шприц.

– Надеюсь, вы не боитесь уколов?

– Я? Боюсь? А-ха-ха-ха, – рассмеялся он.

– Тогда не дёргайтесь, – в голосе девушки звенела сталь.

Она быстро перетянула жгутом руку, ввела иглу в вену и набрала в шприц кровь.

– А теперь расслабься, красавчик, – прошептала она, глядя в его глаза.

– Ты новенькая? – прищурился он, облизав губы.

Джанет некоторое время смотрела в его глаза, а потом улыбнулась.

– Ненадолго, поверь мне. Почему ты так решил?

Он пронзительно взглянул ей в глаза.

– Ты меня не боишься. Они все, все-е-е-е-е боя-я-а-а-а-тся. Они только к двери подходят, а я уже чувствую его – их стра-а-ах. А когда они приходят, в глазах у них плещется паника. И на шрамы мои они смотрят лишь украдкой. И быстро отводят взгляд. Потому что боятся, – резко выкрикнул Джокер, и снова залился безумным смехом. – А ты нет, – он прищурился и склонил голову набок, глядя, как девушка кивнула, бережно спрятав в кармашек халата шприц с его кровью.

Она приблизила свои губы к его уху и прошептала:

– Я такая же пациентка, как и ты, Джокер. А потому завтра или сегодня, когда к тебе придёт доктор Крейн и спросит, говорила ли я что-нибудь, передай ему, пожалуйста, что для ответа на его вопрос мне понадобилась кровь самого сумасшедшего человека на этой земле. Хорошо?

Джокер взглянул в её глаза и снова прищурился.

– А если я не захочу разговаривать с доктором?

– А если я сделаю так?

Она поцеловала его. Страстно, требовательно, властно. А потом отстранилась и улыбнулась.

– Обалдеть! Поцелуй с самим Джокером! Я твоя должница, – подмигнула Риденхауэр.

– Эй! – ухмыльнулся тот. – Возможно, я прощу тебе долг, если ты меня отсюда вытащишь!

– Обязательно, – обернулась в дверях она. – Как только наиграюсь с доктором, – и покинула камеру.

Самая трудная часть плана была позади, дальнейшее его осуществление таких проблем не обещало. Помогла всё та же иголка – ключей от кабинета доктора Крейна у охранников не было…

Спустя два часа Крейн зашёл в свой кабинет и замер на пороге. Это невозможно! Ни у кого нет доступа сюда! Он сам лично позаботился о том, что даже дубликат ключей от его кабинета находился у него самого. И вот кто-то пробрался сюда и устроил это!

Доктор быстро осмотрелся и подошёл к стене, на которой были красные разводы. Рисунок был знаком. Схематическое изображение карты мира, нарисованное красной краской на его стене. Но краской ли? Доктор осторожно понюхал и нахмурился: этот металлический запах не спутать ни с чем. Не краска, а кровь.

Через пять минут весь персонал был поднят на ноги. Все пациенты оказались на местах, даже Джанет Риденхауэр, которая сидела в своей палате, по-прежнему не реагируя на окружающих. Охранники ничего толком пояснить не могли, кроме того, что дважды приходила новая медсестра. В первый раз она взяла ключи от палат третьего этажа, а потом их вернула и немного поспрашивала их о том, как работает система слежения. В любом случае, девушка ушла час назад. Весь Аркхэм жужжал как потревоженный улей, но новую медсестру так и не нашли. Записи с камер слежения оказались стёрты за последние четыре часа. Как это случилось, охранники не знали.

– Доктор Крейн, – к нему подбежала запыхавшаяся медсестра, – он просит вас. Говорит, что должен передать что-то важное. Лично. Сказал, что будет разговаривать только с вами.

– Кто? – нахмурился доктор.

– Джокер…

– Оу, док, а вы нервничаете, да? – рассмеялся Джокер, когда увидел Крейна. – Вон у вас как глаза блестят.

– Что ты хотел мне сказать?

– Я? – рассмеялся он безумно. – Смените персонал, доктор. Кроме той медсестрички, что приходила сегодня, ага? – игриво подмигнул он.

– Медсестра?

– Расскажите, док, зачем ей нужна была моя кровь?

– Твоя кровь?

– Ну да, она сказала, что ей нужна кровь самого безумного человека на земле. Умница какая, не то, что ваши обычные церберы… Хотя постойте, она сказала не безумного. А сумасшедшего.

– Как она выглядела?

– Она сказала, – зашептал Джокер, понизив голос, – что кровь нужна ей для того, чтобы ответить на ваш вопрос.

Крейн мысленно застонал – опять!

– Джанет Риденхауэр?

– Она не представилась, – помрачнел пациент и разочарованно прицыкнул. – Жаль.

– Что ещё она тебе говорила?

Он пожал плечами. Доктор уже взялся за ручку двери, когда Джокер вновь заговорил.

– Что хочет поиграть с тобой, док, – небрежно ухмыльнулся он.

Крейн торопливо обернулся, затем покинул палату и направился к лестнице. Он уже почти спустился до второго этажа, когда к нему подбежал санитар.

– Доктор Крейн, из записей видеокамер… мы выяснили, что…

– Джанет Риденхауэр покидала свою палату, – кивнул холодно доктор. – Я уже знаю. Как ей это удалось?

– Камеры зафиксировали только то, как она вернулась к себе.

– Ясно, – Джонатан решительно направился в палату девушки.

– Как тебе это удалось? – Крейн склонился над ней.

Снова маска безмятежности и молчание в ответ.

– Как ты попала в мой кабинет?.. Зачем ты это сделала?

Снова не добившись ответа, доктор неожиданно хищно улыбнулся и вызвал санитара.

– Обыскать здесь всё. А мы пока, мисс Риденхауэр, пройдём для беседы в мой кабинет.