Текст книги "Александра. Книга первая. Начало"

Автор книги: Кара Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 4. По следам

Воскресенье я решила провести дома. После тщательной уборки своей комнаты и кухни, я помогла мисс Браун в саду. Она была так рада этому, что почти не делала замечаний, даже когда я в прополке случайно выдергивала вместо сорняка какой-нибудь цветок. Солнце мягко обволакивало плечи, но не жгло, погода была по-осеннему теплой. Я с удовольствием провела весь день на улице, но не высовывалась дальше территории мисс Браун.

Мне требовалась передышка после вчерашнего дня. Сегодня утром я поняла, что еще не готова идти в лес на поиски телефона и своих воспоминаний. А потому я пообещала себе, что хотя бы один день проведу без мыслей о том, кто я, и мучительных попыток вспомнить хоть что-то из своего прошлого. И надо сказать, мне это удалось. За весь день ни единой минуты не думала. Отчасти потому что, как оказалось, домоводство – это совсем не мое. Я испытывала дискомфорт, и когда убирала у себя, и когда помогала в саду и в части дома мисс Браун. Но зато это помогло отвести мысли в сторону и сосредоточиться на другом. Каждый отвлекает себя, как может.

Вечером, измученная тяжелым домашним трудом, я плюхнулась на кровать и, почувствовав, как каждая мышца моего тела расслабляется, отключилась, даже забыв задернуть занавески.

В понедельник мне жутко не хотелось возвращаться в библиотеку. Еще сильнее, чем после позорного столкновения с Тайлером. Но теперь время поджимало, я установила себе жесткие сроки и не намерена отступать. К среде я обязана отправиться в лес. Если ничего не удастся разузнать, я уеду из Силенса. Тот факт, что я должна была кого-то найти, но информация, кого именно, настолько секретна, что человек, написавший письмо даже не указал имена, ограничиваясь общими фразами и намеками, только сильнее заставляет меня задуматься: а надо ли оно мне вообще.

Приехав в библиотеку за пару часов до второй лекции профессора Штейна, я попросила миссис Херб показать мне карты местных лесов. Она любезно предоставила их, сделав копии, чтобы я могла чертить прямо на карте, и даже помогла сориентироваться.

Вычислить место пробуждения было несложно, хоть я и смутно помню тот злосчастный день, но я запомнила, что совсем недалеко находился город. Почему я это запомнила? Потому что рядом с ним я угнала мотоцикл у одиноко стоявшего фермерского дома. Рассчитав траекторию моих передвижений, я, кажется, поняла примерное место пробуждения. Заодно я нашла на карте тот самый Кентукки Фолз, который, судя по письму, должен был стать для меня каким-то ориентиром. Для чего именно, я так и не поняла, потому что возле него не было населенных пунктов в радиусе почти семнадцати миль. Не знаю, может там живет какой-то лесник… но зачем он мне сдался?

Тяжело вздохнув, я отбросила попытки понять загадочное письмо и перешла к тому, что хоть немного понимаю. Буду начинать с малого, а там как пойдет, может, когда я найду телефон, там будет больше информации о том, кого я должна была найти.

Начертив радиус, внутри которого я могла находиться, я задумалась о том, что будет, если вдруг встречу диких животных, ведь, по словам местных жителей, в лесу их много. Хотя и без Питера и мисс Браун я бы поняла, что волков тьма-тьмущая: воют почти каждые три дня да так, что их вой выдергивает из сна среди ночи.

Судя по площади, которую мне необходимо будет исследовать, я сильно рискую встретиться с зубастыми зверями. Но мне некуда деваться, я должна попытаться узнать, что произошло в лесу две недели назад и кто я такая.

Свернув свои карты с маршрутом и положив их в рюкзак, я подошла к стойке миссис Херб. Она сидела, уставившись в лэптоп и время от времени хихикая, но едва увидев меня, закрыла его и улыбнулась.

– Разобралась с картами? – спросила она, убирая с лица выбившуюся из хвоста светлую кудряшку.

– Да, спасибо, что помогли, – ответила я, облокотившись на стойку.

– Брось, – махнула она рукой. – Я надеюсь, ты не собираешься идти в лес, верно?

– Конечно, нет, – соврала я и задумчиво посмотрела на стену позади миссис Херб. – Все никак не пойму, почему все так боятся ходить в лес. Неужели там никогда не бывает людей?

– Почему же, бывают. Иногда местные собираются в поход, а ведь я всегда говорю, что делать этого нельзя! Но в итоге ничего хорошего из их попыток не получается.

– Не выживают? – ахнула я.

Миссис Херб удивленно посмотрела на меня:

– Нет, ну что ты. Они возвращаются живы-здоровы. Но без улова. Ты ведь знаешь, что в этих лесах запрещено охотиться? Ну так вот они снасти для рыбалки берут и все пытаются дойти до Дикой горы, вокруг нее целая речная система. Говорят, там вот такая форель водится, – миссис Херб раскинула руки, показывая размер рыбы, длина которой, судя по ее демонстрации, должна быть не менее трех футов77
  91,44 см (1 фут = 30,48 см)


[Закрыть]. – Представляешь?

– А почему же они не доходят до горы?

– Ну так там же волки, – ответила она, нахмурив брови. – Как же углубиться в лес, который кишит волками? Нет, нельзя туда ходить. Если раньше эти леса какое-то время были безопасными, то уже лет десять нечего туда и соваться. Ты знаешь…

Миссис Херб прервалась на полуслове и уставилась мне за спину. Я оглянулась: в библиотеку не спеша вошли Тайлер и Мэри. Ровно без пятнадцати три, как по расписанию. Когда я повернулась к миссис Херб, она все еще сверлила их глазами, но, заметив мой взгляд, продолжила свою речь, только уже шепотом:

– Ты знаешь, если хочешь подробнее узнать о лесах в округе, обратись-ка ты вон к тому молодому человеку, – она указала глазами на Тайлера. – Его семья живет в северной части леса. Где именно, не знаю, но, может, он тебе расскажет подробнее, что там происходит.

Я кивнула. Поблагодарив миссис Херб за помощь, я отправилась на лекцию. Не знаю, стоит ли мне что-либо спрашивать у Тайлера, он меня раздражает, да и что я у него спрошу? Нет, нужно решать проблемы постепенно: сначала отправлюсь в кишащий волками лес, а потом уже, если это потребуется, обращусь к Тайлеру. Может, к тому моменту и придумаю зачем.

На лекцию мне идти не хотелось. Если увижу там Питера, то даже не знаю, как себя с ним вести после того, что случилось в субботу. А если он не пришел – это будет означать, что я напугала его настолько, что теперь парень станет меня избегать.

На этот раз я зашла в аудиторию последней. Все места были заняты, и единственный свободный стул находился возле Питера, который сидел на том же месте, что и в прошлый раз. Его настроение было очевидным сразу: в то время как вся аудитория провожала меня взглядом, Питер даже не посмотрел в мою сторону, когда я села рядом с ним, делая вид, что сильно занят рисованием в тетради. Ну что ж, значит, будем молчать.

После лекции Питер сорвался с места и выбежал из кабинета. Его реакция оказалась еще хуже, чем я ожидала. Я думала, он возмутится, выскажет мне все, что пришло ему на ум, но за то короткое время, что я знала Питера, я успела понять, что молчание ему не свойственно, а значит, я попала в черный список и у меня больше нет друга.

Сегодня не было никаких сил препираться взглядами с Тайлером, хоть и чувствовала, что, пользуясь моей растерянностью и апатичностью, он беспардонно следил за каждым моим движением на протяжении всей лекции.

Приехав домой, я застала свою домовладелицу за прополкой цветов, которыми занималась вчера я. Не успела я дойти до своей двери, как мисс Браун окликнула меня. Пришлось вернуться и подойти к запыхавшейся женщине.

– Да?

Она выпрямилась и потерла поясницу. Вид у нее был нездоровый, морщинистое лицо горело красным ярче, чем ее розовый спортивный костюм из футера, а выцветшие голубые глаза сейчас были похожи на небо.

– С вами все в порядке? – забеспокоилась я, и мисс Браун удивленно посмотрела на меня. – Вам нужно прилечь. Идите в дом, а я займусь садом.

Я знала, что мисс Браун ни за что не уйдет, не завершив дело, даже если я ее силой потащу в дом. Сбросив рюкзак на землю, я двинулась к цветам, но едва сделала шаг, как женщина остановила меня. На ее лице почему-то был испуг.

– Не надо, дочка, я сама! – быстро сказала она, схватив меня за плечи. – Я просто долго находилась в согнутом состоянии. Чуток постою, отдохну и снова возьмусь за дело.

– Но вы выглядите так, будто у вас поднялось давление. Вам явно плохо.

– Мне не плохо, Лекса, – уперлась она. – Но спасибо, что предложила помощь.

Женщина стянула с себя грязные перчатки, бросила их на бетонную дорожку и поправила рукава. Ее выбившиеся из пучка седые волосы разлохматились и теперь, подсвеченные солнцем, развевались на ветру, как тоненькие паутинки.

– Я что хотела сказать… – она замялась, все еще рассматривая рукава яркой куртки. – Ты хорошо общаешься с Питером?

Я удивилась началу разговора и даже немного растерялась, не понимая к чему вопрос. Мисс Браун внимательно посмотрела на меня, и мне таки пришлось ответить:

– Мы вместе посещаем библиотеку, там и общаемся. А что?

Мисс Браун прищурилась, я насторожилась. На секунду я испугалась, что Питер мог рассказать о случившемся своей маме, а та, в свою очередь, мисс Браун, и теперь меня собираются выселить. Но ведь я и так планирую уезжать, так чего бояться?

– Он вроде бы еще в школе учится, верно? – вдруг спросила она.

– Да, мисс Браун, – я совсем растерялась и, перестав чувствовать себя комфортно, подозрительно прищурилась. – Вы ведь общаетесь с его мамой, миссис Херб, и о Питере знаете больше меня.

– Верно… – кивнула она и, отведя плечи назад, посмотрела мне в глаза. – Лекса, скажу прямо. Мне кажется, ты для него слишком взрослая. Он ведь мальчишка совсем, даже школу не успел окончить. А ты взрослая девушка, тебе бы ровесника поискать. Питер, конечно, очень хороший парень, но еще совсем незрелый. Ему поступать в этом году. Понимаешь?

Я ошеломленно уставилась на мисс Браун. Вот уж чего не ожидала, так это того, что меня будут подозревать в совращении несовершеннолетних.

– Мисс Браун, – начала я, медленно выдыхая. – Во-первых, у меня и в мыслях ничего подобного не было. Во-вторых, насколько я знаю, у Питера тоже. Ему нравится другая девушка, как раз его ровесница. Можете не переживать, Питер просто составляет мне компанию в библиотеке.

– По субботам библиотека закрыта, – заметила она.

Я улыбнулась, качая головой, не веря тому, что оправдываюсь перед своей домовладелицей и отчитываюсь за свои законные действия.

– В субботу мы ездили в кинотеатр с друзьями Питера и девушкой, которая ему нравится, – пояснила я.

Мисс Браун покраснела. Она присмотрелась ко мне так внимательно, будто у меня на лбу должно было высветиться, лгу я или нет. И судя по тому, что в ее глазах поочередно вспыхнули озарение, затем смущение и завершился хоровод эмоций стыдом, на лбу у меня таки загорелось слово «правда».

– Прости, что полезла не в свое дело, – наконец сказала она. – Позволила себе лишнего. Не обижайся на пожилую женщину, ладно?

– Да какая вы пожилая женщина. Вы в самом расцвете сил, мисс Браун, – улыбнулась я.

Я хотела поскорее забыть об этом разговоре, и судя по тому, как быстро мисс Браун дала заднюю, она тоже хотела бы забыть о неловком моменте.

Закатав рукава курточки, домовладелица подняла с земли перчатки и, надевая их, счастливо затараторила:

– Я на ужин сделаю рыбку. На днях у Лиз, – ты же ее помнишь, да? – так вот, я у нее попробовала запеченную рыбу в сливочном соусе. Пальчики оближешь! Я не могла не выпросить рецепт, и оказалось, что у меня все для него есть. Скоро пойду подготавливать продукты. Так что подходи к семи.

Я послушно кивнула, подняла с земли брошенный рюкзак и, прежде чем мисс Браун захочет еще что-то мне сказать, убежала в свою часть дома.

Запеченная рыба по рецепту миссис Райс оказалась и правда объедением. За ужином мисс Браун болтала без умолку, мне даже показалось, что она пытается дать моему мозгу столько информации, чтобы та вытеснила сегодняшний неловкий разговор у дома. Но я уже научилась слушать вполуха, поэтому часть ее рассказа провитала в облаках. Помню, что было что-то о второй подруге мисс Браун, Карен.

Лечь спать я решила пораньше, перед завтрашним днем нужно выспаться. Наученная горьким опытом предыдущих ночей, я знала: кошмары непременно будут мучить меня, но надеялась, что несмотря на частые пробуждения, я все же успею отдохнуть.

Почти всю ночь лил дождь. Под утро он затих, изредка выбивая каплями по черепице, спокойно и мелодично, как колыбельная. Грозы не было, и поэтому, когда я в очередной раз просыпалась от одного и того же кошмара, дождь укачивал меня и возвращал в сон.

И я проспала. Поняла я это, только когда невзначай взглянула на часы, чтобы удостовериться, что могу поспать еще немного. Вскочив на ноги и чуть не запутавшись в одеяле, я впопыхах стала натягивать на себя джинсы. Но вдруг остановилась, осознав, что никому не назначала встречу и в лес могу отправиться, когда сама того захочу. На часах было девять утра, не сильно-то я и проспала.

Немного отдышавшись от быстрого старта после пробуждения, я уже почти собралась с мыслями, когда в окне, над кухонными тумбами, стоящими справа от входной двери, быстро мелькнул чей-то силуэт. Я замерла и прислушалась. Не знаю, кто подошел к моей двери, но он там все еще стоял. Послышался шорох обуви по бетонной дорожке, и силуэт снова появился в окне. И только заметив очертание пучка на голове незнакомца, я поняла, как именно мисс Браун угадывает, когда нужно готовить завтрак.

За едой домовладелица ни о чем меня не спрашивала, и когда я поспешно сбежала с кухни, лишь проводила меня взглядом. Светило солнце, от проливного дождя не осталось и следа. Только теперь пахло озоном и мокрым асфальтом.

Сорвав с мотоцикла брезент, я отнесла его на задний двор просохнуть, затем вернулась, села на байк, завела двигатель и с ревом умчалась в сторону леса. Я гнала очень быстро, стараясь ни о чем не думать, кроме дороги впереди. Лес по обе стороны слился в единую изумрудную полосу. Наконец я свернула с трассы на петляющую дорогу. Проехав еще шесть миль88
  9,66 км (1 миля = 1,609 км)


[Закрыть], я остановилась у обочины и выключила двигатель.

В уши ударила звенящая тишина. Мало-помалу стало прорезаться звонкое пение одиноких птиц. Я вдохнула полной грудью свежий лесной воздух – после дождя он пропитался сырым запахом мха и мокрой земли.

Наверное, сейчас не лучшее время для походов: бродя по лесу, я обязательно промокну. Жалко, ботинки у меня одни, до завтра высохнуть не успеют – придется ходить во влажных. Но я уже решила, что если моя сегодняшняя попытка окажется провальной, то завтра вечером я уеду из Силенса.

Осмотревшись по сторонам, я припомнила, что уже была здесь, по крайней мере, эту огромную ель не менее шестидесяти футов в высоту я помню, хотя здесь много таких высоких деревьев. Достав карту и еще раз сверив маршрут, я убедилась, что свернула правильно и остановилась в нужном месте. Внутри зародилось клокочущее неприятное чувство страха, еле заметное, но норовящее разрастись в панику. Желудок свело, а сердце забилось так, что, казалось, я слышу собственный пульс.

Не дав себе возможности засомневаться, я решительно слезла с мотоцикла и направилась в глубь леса, но едва дошла до линии деревьев, вновь ощутила на себе прожигающий взгляд. Глянув по сторонам, я снова никого не увидела. «Это уже явная паранойя, Лекса», – подумала я. Но мне все равно стало не по себе, это уже далеко не первый раз, когда я чувствую, что за мной будто кто-то следит. Однако я все так же никого не видела: ни людей, ни машин – никого. К тому же ну кто мог последовать за мной в лес, если я на всех парах ехала на мотоцикле и никому не говорила, что собираюсь сюда. Нет, это точно плод моей больной фантазии. И я сделала уверенный шаг вперед, отодвигая широкие листья папоротника.

По мере того как я углублялась в лес, ощущение слежки пропадало. Когда деревья окончательно сомкнулись за моей спиной, и очертания дороги скрылись за ветками, я успокоилась, будто стряхнула с себя жуткий взгляд.

В лесу царил покой, даже несмотря на то, что жизнь вокруг била ключом. Птицы не давали тишине и шанса, заполнив ее своим громким пением. Я прошла не более трехсот футов, а штаны уже напрочь промокли. Лес густой, заросший папоротником и высокой травой; идти, ни к чему не прикасаясь, невозможно. Я старалась шагать аккуратно, избегая голой земли, но, даже ступая на траву или мох, не всегда угадывала, и мои ботинки уже измазались грязью, хоть и не сильно, только высокая рельефная подошва.

Я все время прислушивалась и смотрела в оба. Если вдруг заподозрю хоть малейшее присутствие волков, нужно сразу предпринять действия, о которых вычитала вчера в руководстве по выживанию в лесу. Но надеюсь, эти знания мне не понадобятся.

Кажется, я почти дошла до того места, где проснулась, но сказать точно тяжело. Карту я из рук не выпускала, все время на нее поглядывая. К сожалению, компаса у меня не было и ориентироваться приходилось, как бы это глупо ни звучало, по солнцу и веткам деревьев. В руководстве по выживанию была представлена и информация об ориентировании на местности, которую я подробно изучила. Я шла по прямой линии от дороги, не сворачивая ни на дюйм, правда, иногда приходилось огибать деревья, но я все время держала точку впереди себя перед глазами. Иногда я останавливалась, осматривалась по сторонам, чтобы запомнить дорогу назад, но в целом, когда идешь прямо, заблудиться тяжело.

По мере того как я приближалась к точке пробуждения, мое сердце колотилось все сильнее. Я намертво вцепилась в карту мокрыми ладошками, дышала часто и неглубоко, потому что никак не могла взять себя в руки, и почти запыхалась. Земля под ногами становилась все более неровной, пока не началась холмистая местность. Здесь я и остановилась.

Когда я очнулась, то точно шла по равнине. Вчера я довольно-таки долго чертила карту, высчитывала и пыталась вспомнить, за сколько примерно времени я, выйдя из леса, дошла до дома с мотоциклом. И теперь я почти с полной уверенностью могла сказать, что место, где я пролежала всю ночь и проснулась без памяти, где-то здесь.

Крутя головой, я все пыталась высмотреть то, что могло быть хоть чуточку мне знакомым. Мое внимание привлек куст бузины. Она не цвела, но листья красовались сочным зеленым цветом. Совершенно случайно за ней я увидела корень поваленного дерева, ствол которого с моей стороны закрывался валуном и плотно растущими кустарниками. Все, что раньше меня беспокоило, вырвалось из блокады и заполнило каждую свободную частицу сознания. Я на дрожащих ногах поплелась к поваленному дереву, у которого три недели назад очнулась.

* * *

Перед глазами темень, но сквозь нее мелкой рябью стал пробиваться свет. Солнце еще не встало, хоть по розовым облакам, еле проглядывающим через густые ветки деревьев, было понятно, что оно вот-вот поднимется над горизонтом. Пение проснувшихся птиц резало уши, пробиваясь через противный гул в голове.

Где я вообще?

Встав с земли, я огляделась по сторонам. Я в лесу, но вокруг никого. Почему я одна в лесу? Глаза больно жгло, будто в них песок, пришлось несколько раз поморгать, чтобы ушло жуткое чувство. Слегка пошатываясь, я поплелась между деревьями. Голова раскалывалась, но ощупав ее, я не нашла никаких ран, как и на других частях тела. Не помню, зачем пришла в лес, не помню, как отключилась… ничего не помню… Все, что я знала, это то, что десять минут назад я лежала на земле между деревьями, одна в лесу, и все. Дальше абсолютный провал, пустота.

Ощупав карманы, я нашла свернутый пакет, в нем оказались документы. Не рассматривая остальные бумажки, я достала паспорт, открыла его и уставилась на свое имя. Вроде бы оно мне о чем-то говорит, но я не уверена. Я даже не уверена в том, как меня зовут! На глаза навернулись слезы. Спрятав документы назад, я побрела дальше – не оставаться же мне в лесу.

Добравшись до дороги, я свернула вправо и просто шла вперед, не зная, куда дойду. Первый указатель говорил, что всего в пяти милях находится город. Вокруг не было ни машин, ни людей, и я шла одна. Почему я ничего не помню? Мне стало холодно, одежда была насквозь мокрой, и вскоре меня начало колотить, а из-за стука зубов, я перестала что-либо слышать.

Вдалеке появился первый дом, но вокруг по-прежнему никаких признаков людей. Место мне не знакомо, может, я живу здесь, а, может, и нет. В глаза бросился отдельно стоящий мотоцикл. Совершенно бесхозный и далеко от дома.

Голову пронзила жуткая боль.

«Я покажу, как заводить двигатель».

«Откуда ты все знаешь?»

«Думаешь, это мой первый угон? Давай, все остальные уже прокатились. Будет твоя первая поездка на мотоцикле».

Я будто провалилась в темную бездну и летела вниз в свободном падении, но едва вынырнула из воспоминания и почувствовала землю под ногами, меня качнуло в сторону, и я чуть не рухнула. Воспоминание было таким быстрым и мимолетным, как вспышка, что я даже не успела разобрать, с кем я говорила, где и когда это было. Снова пустота.

С мутной головой я побрела к мотоциклу, села на него и собралась действовать по инструкции из памяти, но в зажигании торчал ключ, и я тут же его повернула. Мотор взревел, ударив громким звуком по ушам, и я помчалась по той же дороге подальше от дома, у которого стоял мотоцикл.

Я ехала быстро, не осознавая, что выжимаю газ до упора. Оказавшись на более широкой дороге, я свернула вправо и ехала, пока не уперлась в стоянку, с которой открывался невероятный вид на океан. Бросив мотоцикл там, я направилась прямиком на пляж – к счастью, на рассвете он был пуст. Я шла, пока не увидела валун, который мне приглянулся. Я прислонилась к нему и медленно сползла на песок.

Ничего не помню…

Ничего не помню…

Я ничего не помню…

Как бы я ни била себя по вискам, ни рвала на себе волосы и ни скребла песок, воспоминания не приходили. Развернув пакет с документами, я стала их рассматривать. Странные бумажки ничего мне не говорили. Вопросы ливнем обрушивались на мое сознание.

Что же мне делать?

Куда мне идти?

Есть ли у меня дом? Наверное, есть. Но где он?

Кто я?

* * *

Меня захлестнула паника. Добравшись до поваленного дерева, я окунулась в воспоминание о первом дне после пробуждения и стала задыхаться.

Не в силах держаться на ногах, я схватилась за дерево, в отчаянии пытаясь не упасть в мясистую грязь под ногами. Нужно собраться, у меня нет времени стоять и жалеть себя. Это уже случилось, и ничего не изменить. Я сделала глубокий вдох, закрыла глаза, и несколько секунд сосредотачивалась на том, зачем я сюда пришла.

– Скоро все закончится, – прошептала я.

Открыв глаза, я уткнулась взглядом в землю и, делая маленькие шажки вперед, принялась искать телефон.

Я обошла дерево вокруг, пошарила в густых кустах лещины, посмотрела на тоненьких тропках между деревьями, но далеко не отходила. Телефона нигде не было. Думаю, мне нужно вспомнить, где именно я лежала. После дождя здесь было жутко неудобно ходить, я все время скользила на мокрой траве, приходилось держаться за что-нибудь, чтобы не упасть. Вернувшись к дереву, я таки вспомнила, где лежала, и теперь могла прикинуть, откуда шла. И взяв примерный ориентир, я направилась по траектории своих движений в ту ночь.

Поваленное дерево лежало почти на краю небольшого холма, подножие было скрыто за густым папоротником и высокой травой. Мне не очень хотелось туда спускаться и искать в заросшем зеленью месте, где может быть всяческая живность. Но вспомнив, что пауки, змеи и мыши не худшее, что я могу встретить в этом лесу, не стала медлить.

Несмотря на то, что я исследовала каждый дюйм небольшого оврага и даже поднялась на соседний холм, я так и не нашла телефон. Я обколола себе руки колючими ветками, измазала ботинки грязью по щиколотку, к рукавам прицепилась плотная белая паутина, но все напрасно.

Вернувшись к исходному месту, я прислонилась к сосне и тяжело выдохнула. Я даже не заметила, как по щекам потекли слезы, и вскоре я не могла их остановить. Соль раздражала кожу, но я все продолжала плакать навзрыд от отчаяния, горечи и разочарования. Я не позволяла себе надеяться, и все же ничего не смогла поделать с чувствами. Я была почти уверена, что у меня все получится: я найду телефон, просмотрю записи, фотографии, контакты, смогу связаться с друзьями или родителями, смогу сообщить, что со мной что-то произошло, где я нахожусь, и смогу попросить помощи. Но нет. Я была одна, одной и осталась, мне не с кем даже поделиться, некому выговориться.

За спиной послышался тихий гул. Из-за того, что я, не жалея чувств, громко рыдала, не услышала шагов и даже не сразу поняла, что происходит. Я замолчала и испуганно уставилась в лес позади себя. Какой странный гул, но… Это рычание: тихое, утробное рычание. Оно раскатистыми волнами доносилось откуда-то издалека. Внутри все похолодело, мне тяжело было сосредоточить взгляд, потому как глаза были мокрыми и раздраженными. Я вскочила и судорожно пыталась вспомнить то, что вычитала вчера о встрече с волками.

Гул нарастал, а я все никак не могла понять, сколько волков ко мне приближается. Если это стая, то мне не удастся спастись, только если залезу на дерево. Но посмотрев вверх, я поняла, что вариант с древолазанием можно отбросить: ветки слишком высоко, я до них не доберусь. Медленно отступая, я вдруг уткнулась спиной в дерево, и именно в этот момент сквозь густой кустарник орешника я увидела огромный силуэт, как тень мелькнувший в сторону. Если раньше я боялась, то сейчас меня охватил ужас. Все, что я читала, будто стерлось из памяти, я перебирала варианты, что мне делать, и вспомнила, что нужно шуметь, вести себя агрессивно, тогда зверь может решить, что я сильный соперник и не станет нападать. И я начала свистеть и хлопать в ладоши изо всех сил. Не знаю, связано ли это с тем, что своим шумом я перебила рычание волка, или зверь и правда испугался, но я перестала его слышать.

На случай, если волк все еще рядом, я быстро присела, схватила первый попавшийся камень и снова оперлась о дерево. Надеюсь, бросаю я метко, потому что, если зверь нападет, нужно целиться ему в нос. Теперь у меня есть два варианта: стоять дальше спиной к дереву, потому что так волки не смогут напасть на меня сзади, или же медленно отступать к дороге и открыть тыл. И пока я внутренне боролась, пытаясь выбрать оптимальную тактику, куст орешника зашевелился, и сразу с двух сторон послышалось оглушительное рычание. Если до этого я еще надеялась, что имею дело с одним волком, то сейчас поняла, что их не меньше трех.

Рычание звучало все громче и громче, волнами захватывая все пространство вокруг меня. Я замерла, камень вывалился из рук, и после очередного рыка я забыла обо всех инструкциях и рекомендациях и сделала то, что делать было никак нельзя – пустилась бежать на всех парах, надеясь, что хотя бы выбрала правильное направление.

Ветер бил в лицо. С трудом уворачиваясь от веток и держа баланс на скользкой земле, я неслась с такой скоростью, которую только могла развить. Я ничего не слышала позади себя, сердце вылетало из груди, а пульс гулко отдавался в ушах. Мне было страшно оборачиваться, к тому же мне нужно следить за дорогой, чтобы не упасть, потому что, если я рухну… Пожалуйста, хоть бы я не упала.

К моменту, когда впереди меня что-то блеснуло, я уже была готова плеваться кровью – так сильно у меня горели легкие. Но я обрадовалась, увидев сверкающий на солнце мотоцикл. То, что цель уже близко, только придало мне сил, но все же я бежала, казалось, выше предела своих возможностей, потому что теперь точно слышала рычание за своей спиной. Волки все еще за мной гнались.

Выбежав из леса, я запрыгнула на мотоцикл, впопыхах завела двигатель и рванула так, что, казалось, заднее колесо должно было задымиться. Лишь когда мотоцикл двинулся по дороге, я обернулась, чтобы взглянуть на стаю, которая за мной гналась, но так никого и не увидела. Ни одного волка.

Сердце стучало как бешеное, я пыталась отдышаться, но страх все никак не желал отступать и сбивал дыхание не хуже бега. Только когда я выехала на трассу, ко мне пришло осознание того, что мне удалось убежать от волков. Поверить не могу! Такое вообще возможно? Когда я смогла взять себя в руки, я попробовала прокрутить в голове то, что случилось. Странно, но я не видела волков. Да, я их слышала, видела тень, но она была огромной, скорее уж, принадлежавшая медведю или даже бизону, но не волку. А вдруг это всего лишь плод моих фантазий, и в лесу никого не было? Нет, такого быть не может, я не могла сойти с ума настолько, чтобы нарисовать себе такое реалистичное видение. Да и местные говорят, что в лесу полно волков, а они-то наверняка их видели. Я остановилась на светофоре.

Одного не понимаю… Знала ли я раньше, еще до потери памяти, о том, что лес кишит волками? Если да, то у меня должна была быть веская причина выбрать это направление. Да что я вообще делала в лесу ночью? Странно еще и то, что когда я лежала на земле несколько часов, меня никто не тронул. Хотя, если бы зверь растерзал меня, спящую в лесу, он избавил бы меня от страданий.

Загорелся зеленый, и я двинулась дальше.

Думая о причинах, которые могли бы заставить меня отправиться в лес, я снова вспомнила о письме: там что-то говорилось о том, что я должна была найти кого-то рядом с Кентукки Фолз. Но сознание я потеряла далеко от того водопада, намного западнее и ближе к трассе, будто я прошла мимо него, двигаясь к океану.

Добравшись до дома, я кое-как припарковала мотоцикл и бросилась к себе. Ворвавшись внутрь и закрыв дверь на все замки, я рухнула на пол, пытаясь отдышаться и переварить случившееся. То, что я чуть не стала обедом, безусловно, пугало меня, но страх заглушала боль и разочарование, ведь мне так и не удалось ничего вспомнить. Ничего. Ни единой крупицы.

«Пожалуйста, Лекса, умоляю тебя, вспомни хоть что-нибудь!» – думала я, качаясь из стороны в сторону.

– Вспомни хоть что-нибудь! – вскрикнула я.

И в этот самый момент перед глазами вспыхнула картинка из сна, тот зал, который снится мне каждую ночь, с золотыми тронами, украшенными драгоценными камнями. И снова этот повторяющийся шепот в голове «Убей…», «Ты должна убить… Должна их убить…»

Я что есть силы зажмурила глаза и сдавила пальцами виски, пытаясь углубиться в то, что показывает мне сознание. Но я не видела лиц, слышала только голос.

«Вы должны найти группировку, которая называет себя «Волками». Должны убить их. Ты должна убить их».

Этот голос пробуждал во мне пугающие эмоции. Я открыла глаза, и воспоминание исчезло. А было ли это воспоминанием? Неужели каждую ночь мне снится то, что уже со мной происходило? Нет, этого быть не может, ведь во сне я смотрела на то, как умирает женщина в красном платье. Но если это воспоминание, если голос, который говорил «убей» обращался ко мне…