Текст книги "Пряничный домик (СИ)"

Автор книги: Капуста с Меркурия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Стараясь двигаться бесшумно, что с больной ногой было непросто, Максимов приблизился к двери и прислушался.

«Ты их своим скрипом разбудила!» – сердился первый голос. Второй не менее яростным шепотом пытался оправдаться, но за недовольством первого этого не было слышно. Пьетро хотел было резко распахнуть дверь, но, побоявшись ударить тех, кто за ней стоял, лишь выглянул наружу и осведомился:

– Какого хрена вы тут забыли?

Двое подростков тут же отскочили в сторону. Девушка приготовилась бежать, парень вскинул подбородок, готовый постоять за себя. Приглядевшись, Пьетро узнал в нём крылатого, который заглядывал в комнату вчера вечером. Чтобы убедиться, он заглянул парнишке за спину.

– Эй, не глазей! – вскинулся тот, отступая назад.

– Тебе значит можно, а мне нельзя?

– Я не глазел на тебя!

Пьетро поднял брови.

– Это Ороро попросила, – добавил, оправдываясь, парень.

Девушка за его спиной уже встала нормально. То ли решила, что опасность миновала, то ли поняла, что бежать от Пьетро бесполезно.

– Мы вам что, музейный экспонат? – спросил Пьетро, обращаясь к девушке.

– Питер всем сказал, что вы из другой вселенной, – ответила Ороро.

– Правда? – усмехнулся Пьетро. – Не боишься, что в нашей вселенной в любопытных стреляют лазерами?

Ороро фыркнула и закатила глаза. «Дети здесь – какое-то сумасшествие» – подумал Пьетро и обратился к крылатому:

– А тебя как зовут?

– Уоррен.

– Я думал, Гавриил.

Уоррен вспыхнул и сжал кулаки:

– Пошёл ты.

Пьетро облокотился на косяк двери, посмотрел на него свысока и сказал:

– Вали отсюда, Уоррен, и подружку свою забирай. Если я правильно помню, волосатый мужик вчера обещал устроить тебе уроки физкультуры, если будешь ко мне лезть.

– Ну, если ты хочешь остаться без завтрака, пожалуйста.

Он повернулся назад, и Пьетро заметил на подоконнике поднос с едой, который ребятам, наверное, поручили отнести в комнату.

– Эй, ты не говорил про завтрак.

– Стал бы я к тебе просто так соваться, кретин, – огрызнулся Уоррен.

– Чёрт тебя знает.

– Они с Куртом и так сегодня пять кругов вокруг школы бегали, – сказала вдруг Ороро с насмешливой улыбкой разглядывая ногти.

– Вас всё-таки запалили второй раз? – развеселился Пьетро.

Уоррен отвёл глаза, сохраняя при этом чрезвычайно злое выражение лица.

– Питер до сих пор отжимается, – добавила Ороро, выглядывая в окно. – Отсюда видно.

Недолго думая, Пьетро вышел в коридор и посмотрел на улицу. Девушка указала пальцем на лужайку возле дома.

Питер стоял на траве и, собрав волосы на затылке, отжимался. В ускоренном темпе это выглядело если не неприлично, то довольно забавно, и сразу привлекло несколько зрителей. Над ним, сложив руки на груди, стоял Логан. Судя по всему, считал.

– Долго он так? – поинтересовался Пьетро.

– Полчаса, – ответила Ороро. – Он делает перерывы по пять минут между каждой тридцаткой.

Пьетро даже стало жаль своего незадачливого «младшего брата».

Питер тем временем встал, стёр пот со лба и посмотрел на Логана. Тот что-то ему сказал, вызвав бурную реакцию. Питер взмахнул руками и что-то воскликнул, в потом указал пальцем на самого Росомаху. Логан пожал плечами, лёг на землю и тоже начал отжиматься.

– Мне кажется, или он часто влипает в неприятности? – спросил Пьетро.

– Постоянно.

– И каждый раз отжимается?

– Иногда приседает. Иногда подтягивается. Иногда, когда наказания придумывает Эрик, моет полы в особняке. Эрик из всего извлекает пользу. Чарльз обычно только делает выговор, – рассказала Ороро.

– Наверное, Чарльза он любит больше всего, – протянул Пьетро.

– Нет, что ты! – удивилась Ороро, – Он уже два года по Логану сохнет, специально ему на нервы действует, а Логан всё уходит. Не задерживается в школе надолго.

Пьетро сделал вид, что не удивлён, и лишь спросил:

– Почему?

Девушка пожала плечами.

Пьетро ещё некоторое время посмотрел в окно, а потом взял в руки поднос и направился в комнату.

– Спасибо за завтрак, – сказал он преимущественно для Ороро. – Можете идти отсюда, – это он добавил для Уоррена.

Ванда проснулась поздно: в одиннадцать часов. Пьетро сразу же спросил, как она себя чувствует, на что та ответила, что у неё немного кружится голова, но, в целом, всё хорошо.

Когда в комнату пришёл Чарльз вместе с Питером, близнецы заканчивали завтрак.

– Доброе утро, – сказал Ксавье, – Как спалось? Ребята вас не разбудили?

– Всё хорошо, спасибо, – улыбнулась Ванда. – Очень вкусный завтрак.

На завтрак им принесли рисовую кашу, бутерброды с ветчиной и яблоки, что, по их меркам, было просто пищей богов. В Гидре их кормили в основном разводимой пищей и чёрствым хлебом.

– Это хорошо, – ласково ответил ей Чарльз, прежде чем повернуться к Пьетро.

– А ты? Нормально выспался? Мне показалось, ты не…

– Нормально, – перебил его Пьетро. – Дрыхнул до десяти.

Чарльз посмотрел на него внимательно, словно догадываясь, что тот врёт, но ничего не сказал. Потом он снова взглянул на Ванду.

– Я успел с утра поговорить с Хэнком, и у него есть мысли на ваш счёт. Хэнк ведёт уроки до часу дня, потом мы сможем поговорить. Возможно, он знает, как вернуть вас домой.

– Только «возможно»? – уточнил Пьетро.

– Он подчеркнул, что это теория, – спокойно кивнул Чарльз. – Но в нашей ситуации даже теории значат очень много.

– А до обеда мы будем сидеть тут? – спросила Ванда, бросая за окно полный интереса взгляд.

– Нет-нет, – тепло улыбнулся Чарльз, – Это было бы невежливо с нашей стороны. Я хочу познакомить тебя кое с кем, пока есть время. Я подумал что тебе не помешает, знаешь…

Он замялся, подбирая слова.

–…поговорить с кем-то о своих способностях. С кем-то, кто поймёт тебя и сможет помочь.

– Вы имеете в виду психолога?

– Не, наоборот, – усмехнулся Питер.

Чарльз с укором взглянул на него и продолжил:

– Я бы хотел, чтобы твой брат тоже осознал свои силы, но пока его нога не в порядке, с этим лучше повременить.

– Пьетро, у тебя что-то с ногой? – воскликнула Ванда. – Ты не сказал мне? Это из-за меня?

Только тут Ксавьер заметил, что Пьетро сидит, скрыв повязку одеялом. Чарльз извиняющимся тоном проговорил:

– Если ты хотел рассказать сам, мне жаль.

– Да уже всё равно, – отвёл глаза тот. – Ванда, ты не виновата. Мудак из полиции стрельнул в меня из автомата.

Питер почему-то смутился на этих словах. Видно, его ещё мучила совесть за то, что он пропустил пулю. Пьетро это заметил и добавил:

– Ты тоже не виноват. Не мог же ты контролировать все пули сразу.

– Ну, вообще-то, мог, – начал Питер, но Чарльз вдруг сказал: – Джина передала мне, что уже ждёт нас.

Питер замолчал.

– Кто такая Джина? – спросил Пьетро, нахмурившись.

«Она не опасна? Ей можно доверять?» – прочитал Чарльз в его взгляде. Хотя, в сравнении со вчерашним днём, градус его недоверия слегка понизился, Пьетро всё равно не переставал беспокоиться за сестру. Чарльз улыбнулся.

– Джина моя ученица. Их с Вандой проблемы очень похожи, я думаю, им будет о чём поговорить.

– А ты в это время поговоришь со мной! – оживился Питер. – Я проведу тебе экскурсию.

– А нельзя мне пойти с Вандой? – спросил Пьетро.

– Мои экскурсии – самые лучшие, – с некоторой обидой заявил Питер. – Тебе столько полезной информации никто больше не расскажет. Кто угодно бы хотел оказаться на твоём месте.

– Иногда девушкам нужно побеседовать одним, – мягко сказала брату Ванда. Пьетро посмотрел на неё с подозрением. «Уж не говоришь ли ты это только потому, что так же считает Чарльз?» – попытался он сказать через взгляд, но сдался, когда Ванда умоляюше улыбнулась.

– Хорошо, – вздохнул он. – На экскурсиях я ещё не был.

***

А у Питера никогда не было старшего брата. Хотя он всегда хотел. Был, конечно, Хэнк, который опекал понемногу всех детей в школе. Была Рейвен, от которой можно было в любой момент получить совет с саркастичным комментарием в придачу. Был Алекс, он заезжал в школу каждые каникулы и, иногда, по выходным. Но всё это было как будто не то. Питер не мог поделиться с ними особенным секретом или рассказать о чувствах, он не мог сказать, как сильно хочет проводить больше времени с отцом, или порассуждать, отчего его так сильно влечёт к Логану. Было бы здорово драться в шутку или таскать друг у друга вещи… Но у Питера была только младшая сестра. Поэтому всё, что ему оставалось, это иногда выступать в качестве манекена для заплетения косичек.

– Чарльза все называют просто профессор, – тараторил Питер, шагая по коридору летящей походкой. – Это Рейвен придумала, типа клички. «Профессор Икс». Хотя он и на самом деле профессор. Чарльз из учителей самый добрый, но иногда кажется, что он всё равно читает мысли, потому что он догадливый как… Ну, как телепат. Всегда чувствуешь себя немного некомфортно рядом с телепатом, замечал?

Пьетро кивнул.

– Так вот, Чарльз из-за этого очень беспокоится, и один раз даже начинал ходить в заглушке для мутаций… Ты же знаешь, что это?

– Догадываюсь.

– Отлично. Эрик заметил это и чуть на месте его не прикончил. У папани вообще вся забота такая – разрушительная. Его все уважают, но немного побаиваются. Но любят. И Чарльза тоже любят, и Логана. В человеческой школе по-другому относятся к учителям, чем у нас, потому что у нас они как-то ближе, и всегда понимают.

Питер косо глянул на Пьетро и прибавил:

– Даже если они когда-то нарушали закон.

Пьетро понял, к чему он вёл, и сразу сказал:

– Если ты хочешь, чтобы я извинился, то не дождёшься. Каким бы хорошим ни был Эрик, он всё ещё убийца невинных людей.

– Это было давно, – с нарочной лёгкостью сказал Питер, как будто не хотел разводить спор, но не мог оставить эту реплику без ответа.

– Но было, – с той же интонацией ответил Пьетро.

– Он осознал свои ошибки и исправился. Это главное.

– Скажи это родственникам убитых, – произнёс Пьетро, неожиданным для себя елейным тоном, – Семье, которая потеряла кормильца, матери, которая до сих пор плачет о детях, подросткам, которым приходится взрослеть раньше времени…

– Как-то ты это мрачно обрисовал, – смутился Питер.

– А потому что это правда, – заявил Пьетро, – Если мутанты так хотят признания, то не стали бы убивать! Это бессмысленно и жестоко по отношению к людям!

Он не заметил, как завёлся. Проснувшись в четыре утра, Пьетро успел подумать о многом, в том числе, о словах Питера про отца. Сейчас мысли выливались у него яростным потоком, не встречая никакой преграды на своём пути.

– Ты говорил, что люди несправедливы к мутантам, ох, бедненькие мутанты, их выгоняют из дома! Над ними смеются в школе! А что насчёт тех людей, которые пострадали от ваших мутаций? Парень окатил жилой квартал огнём, не смог контролировать себя. Вы поддержите его, но кто поддержит людей, которые вернулись домой и увидели там пепелище? Вы думаете только об одной стороне! Люди вас боятся, одни хотят вас убить, другие – вылечить, но их желания понятны. Они банально хотят жить в покое!

Пьетро раскраснелся и расширил глаза от злости. Питер молчал, глядя на него с интересом и немного опаской.

– Знаешь, – тихо сказал он, – Тебе нужно обсудить это с Чарльзом. У вас похожие точки зрения, он тебя поймёт.

– Нет, Питер, не поймёт, – выдохнул Пьетро сквозь зубы. – Твой Чарльз никогда не переживал подобного. Когда ты остаёшься совсем один и даже не можешь думать о том, что всё будет хорошо, потому что это звучит как ложь. Ты не знаешь куда идти! Ты даже не задумывался раньше о том, потому что всё решали родители, а сейчас… Ты вроде как должен взять на себя ответственность, но не можешь. Я бы всё сделал, если бы кто-то сказал, что делать. Но решать самому так трудно… Делать выбор.

Он сглотнул, закрыл глаза и прошептал:

– Да я бы не стал мутантом, если бы у меня был выбор. Это просто от безысходности… Думаешь, так приятно, когда к тебе относятся как к подопытной крысе?

Питер, не зная, что делать, взял его за руку. Неподалёку стояла лавка, и они сели, повернувшись спиной к окну.

– Расскажи, как ты стал мутантом, – осторожно попросил Питер, вспомнив Чарльза, который в таких ситуациях обычно давал человеку выговориться.

– Думаешь, мне нужен психолог? – вскинулся Пьетро. Его голос дрожал, но даже несмотря на это, он пытался казаться сильным.

– Типа мы с тобой это обсудим и мне станет лучше? Да нихера.

Питер поджал губы.

Они сидели в тишине минуты две, варясь в собственных невесёлых мыслях. С улицы доносится чей-то смех. Потом Пьетро, что-то передумав, тихо сказал:

– Наши родители погибли во время бомбардировки.

Питер посмотрел на него, ожидая продолжения, но каждое предложение давалось Пьетро с трудом.

– В городе были беспорядки, гибли мирные жители, и Америка решила вмешаться. Кинули бомбы. Здание обрушилось.

Он сглотнул подступившие слёзы и замолчал. Питер не стал его торопить. Мысленно он прикидывал, через сколько минут закончится урок. Вряд ли Пьетро обрадуется, если его таким увидят ученики.

– Нас с Вандой завалило заживо, – продолжил тот, когда смог немного успокоиться. – Одна бомба не взорвалась. Мы лежали под завалами два дня, не могли пошевелиться, а она находилась прямо перед нами. В любой момент могла рвануть. Как будто играешь со смертью в гляделки.

Он прерывисто выдохнул.

– Ну, а потом нас вытащили. Мы не знали, куда идти, и тогда нам предложили поучаствовать в сопротивлении. Какая-то организация – Гидра, но вроде как не та, с которой боролся Капитан Америка – они предложили нам стать участниками эксперимента. А нам негде было жить, и есть было нечего. Мы согласились.

Пьетро всхлипнул.

– Меня метало по комнате двое суток, как в припадке. Бился обо всё подряд, и тошнило сильно. Всё тело сводило, каждую частичку. Я думал, что сдохну… Потом вырубился от истощения. Когда очнулся, узнал, что другие «подопытные» оказались менее выносливыми.

Питер был не очень хорош в утешениях, поэтому просто неловко раскинул руки и обнял Пьетро. Тот, кажется, не возражал. Сквозь толстовку чувствовалось, как бешено стучит его сердце. Ему было страшно вспоминать то, что произошло, но, как говорил Хэнк, иногда нужно расковырять старую рану, чтобы гной ушёл, а рана могла затянуться.

– У Ванды тоже были всплески, но они не проходили и до сих пор не прошли, – закончил рассказ Пьетро. – Я, чёрт возьми, не знаю… Я…

Он горячо выдохнул Питеру в плечо, и тот несколько неловко похлопал его по спине.

– Я хочу ей помочь, – досказал он свою мысль. – Но я не знаю, как. Она такая доверчивая, она боится сама себя… Так не должно быть. Я… Я так сильно её люблю, чёрт!

Питер понимал. Он представить себе не мог жизни без Чарльза, Эрика, Логана и Ванды, без компании своих школьных друзей, без Рейвен и Хэнка. А у Пьетро от всей его старой спокойной жизни осталась только сестра, и ту он не мог толком защитить. Питеру как будто передалось чужое отчаянье. Возможно, это действительно было правдой: вселенная могла постараться и разделить чувства Максимова на них двоих. Оставалось надеяться, что от этого общий груз отчаянья стал наполовину меньше.

Пьетро вдруг поднял красное лицо, громко втянул носом воздух и спросил:

– У вас есть туалет или типа того?

– Да, конечно, – спохватился Питер. – Прямо и направо. Вон там.

Пьетро встал и ушёл в направлении, которое ему указали. Сперва Питер хотел пойти за ним, но потом решил, что, возможно, он хочет побыть один.

«И как Чарльз с этим постоянно справляется?» – подумал Питер, трогая влажный отпечаток на своём плече.

Потом прозвенел звонок, и коридор заполнили галдящие ученики. Весёлые от предстоящих за обедом разговоров, громкие и раздражённые из-за плохих оценок, смущённые от своих первых любовных мыслей, они не вязались с тем, что творилось здесь минуту назад. Питер чувствовал себя странно.

Он нехотя побрёл в сторону туалета, боясь наткнуться там на Пьетро, и одновременно не зная, что делать, если Пьетро там не окажется.

Пьетро был там.

Он стоял, оперевшись руками на раковину, и смотрел на себя в зеркало. Когда дверь за Питером закрылась, Пьетро перевёл на него взгляд.

– Всё в порядке?

Он молча кивнул и вздохнул. Питер потоптался у двери и подошёл ближе.

– Обнимать только не надо, – дёрнулся от него Максимов.

Питер поднял ладони, как будто сдаваясь, и просто встал рядом, глядя на него через зеркало.

Оба не знали, что делать.

– Ты про Логана не закончил, – сказал вдруг Пьетро. – Про Чарльза и Эрика рассказал, а про Логана нет.

Непринуждённостью тут даже не пахло, но другой темы у них не было, а обсуждать эмоции Пьетро было неловко и тому, и другому.

– Логан… Просто Логан. Его знать надо, – пожал плечами Питер. – Он не всегда в школе. Один раз хотел остаться, но после случая передумал. Тут многие так делают. Живут как бы не здесь, но временами навещают нас.

– Что за случай? – спросил Пьетро.

«Ты в этом замешан?» – пронеслось у него в голове.

– Да так… Долго рассказывать. Просто ему не нравится, что тут так много народу.

– Ясно.

– А дочка его здесь учится.

– У него есть дочка? – удивился Пьетро. – У Логана?

Питер слабо улыбнулся.

– Я тоже был в шоке. Какой из него отец, он же бывший киллер. Хотя не с моим отцом жаловаться…

– И много у вас в школе таких интересных личностей?

– Каждый второй, – хмыкнул Питер.

Пьетро замолчал, как бы раздумывая, а потом тихо сказал:

– Послушай, мне жаль, что я так сказал про твоего отца. Я всё ещё думаю, что он не прав, но мне не стоило говорить об этом. Кто я такой, чтобы его судить? Я даже не из этого мира.

– Да проехали, – усмехнулся Питер.

Разговор снова иссяк. Потом Питер улыбнулся и сказал:

– Можно вопрос? Это важно.

– Валяй.

– Во сколько у тебя начала расти борода? Я тоже хочу, круто выглядит.

========== Часть 5 ==========

Профессор Ксавье не мог не вызывать доверия. Казалось, каждая частичка в нём была создана для того, чтобы защищать и заботиться об окружающих. Своеобразный родительский генетический код.

Пока он вёл Ванду по коридорам за руку (её никто не водил за ручку с восьми лет, но сейчас это казалось таким правильным), она успела как следует рассмотреть профессора. У него были светлые голубые глаза, добрая улыбка, мягкие руки и такой ласковый голос, что невольно напрашивалась ассоциация со сценой из какого-нибудь семейного фильма, когда отец гладит тебя по голове и обещает, что всё будет хорошо. Чарльз увлечённо рассказывал о школе, перескакивая с темы на тему по мере того, как они проходили мимо разных кабинетов. Кое-где ещё шли уроки, и Ванда с любопытством выхватывала взглядом учеников-мутантов. Речь Чарльза не кончалась и текла плавно, словно ручей. Солнечные лучи щекотали кожу, тело почти перестало болеть после вчерашнего, повсюду царило спокойствие и безопасность, и Ванда подумала, что уже давно не чувствовала себя так хорошо.

В какой-то момент рассказ Чарльза зашёл о дирекции школы, в частности, о них с Эриком. Ванда, которая проспала монолог Питера на ту же тему в машине, прислушалась.

– Эрик замечательный преподаватель, дети его любят, – рассказывал Чарльз с необыкновенным теплом в голосе. – Он ведёт историю: так рассказывает лекции, что даже я заслушиваюсь. Эрик не хочет называть себя вторым директором – говорит, что я создал школу своими руками, а он ничего не сделал, только предал нас всех, но это не так. Он часть этого места, и это то, что есть на самом деле. Нельзя определять себя лишь своим прошлым, настоящее имеет куда больше значения. Твоё настоящее делает тебя тем, кто ты есть.

Чарльз кинул на неё взгляд и добавил:

– Я это говорю и к тому, что тебе не стоит винить себя за то, что произошло.

Ванда отвела глаза и поспешила переменить тему:

– А вы с мистером… Эриком —

– О, можно просто Эрик, – махнул рукой Чарльз. – Называй нас по именам, ладно?

– Хорошо, – кивнула Ванда. – Вы ведь не просто коллеги? Вы друзья.

Чарльз слегка покраснел, и это не укрылось от её взгляда. Ванда продолжила:

– Мне показалось, что Пьетро относится к вам… не знаю, как к отцу. Правда, теперь мне кажется, что здесь все как одна большая семья.

– Спасибо, – улыбнулся Чарльз, гордый своей большой «семьёй». – Мы с Эриком… Знаешь, всё немного сложно.

Было заметно, что он нервничает, говоря эти слова.

– Мы не коллеги, это правда. Но мне тяжело назвать нас друзьями в том смысле, в каком это обычно говорят.

Ванда удовлетворённо кивнула, словно узнала всё, что ей было нужно, и некоторое время шла молча. Однако, через несколько секунд всё же решила сообщить:

– В наше время – в смысле, в наше с Пьетро, в будущем – общество ко всему относится лояльнее. В смысле, к тем, кто отличается от других. К мутантам и… разным другим людям.

Чарльз глянул на неё, широко раскрыв глаза. Ванда улыбнулась.

– Это здорово, – с искренней радостью сказал он. – Я… Мне очень приятно это знать. Это даёт надежду. Спасибо тебе.

– Это вам спасибо.

Чарльз поджал губы, а потом не сдержал чувств и рассмеялся.

– Нет, правда, – выдохнул он. – Просто прекрасно.

Они прошли молча несколько минут, прежде чем профессор вздохнул:

– Но, всё-таки, лучше нам не знать о том, что будет в будущем. Не думаю, что это правильно.

Ванда кивнула. До дверей они шли молча, каждый думая о своём. На лице Чарльза то и дело мелькала тень счастливой улыбки.

Как только они вышли во двор, профессор сразу указал Ванде на раскидистое дерево вдалеке и сказал:

– Вон сидит Джин.

Ванда посмотрела в ту сторону и действительно заметила в тени от листвы рыжеволосую девушку с книгой в руках.

– Она знает, что я приду? В смысле, что мы будем обсуждать способности? – спросила Ванда.

– Да, я предупредил её.

– А… – Ванда неосознанно сжала его руку, и Чарльз ободряюще улыбнулся.

– Не переживай, она не будет тебя бояться. Не думаю, что кто либо здесь вообще тебя боится. Ты не сделала ничего плохого.

– За мной охотится полиция, – смущённо заметила Ванда.

– Это ничего не значит. Для них.

Чарльз обвёл взглядом двор, имея в виду учеников, уже с интересом наблюдающих за ними. Ванда немного замялась, но все-таки спросила:

– А у вас из-за этого не будет проблем?

– Мы разберёмся, – вздохнул Чарльз, – Это не первый раз, и, наверняка, не последний, когда у нас будут проблемы. Можешь за нас не волноваться.

Ванда виновато опустила глаза. Профессор заметил это, остановился и с серьёзным видом положил руки ей на плечи.

– Тебе не стоит винить себя в том, что произошло. Это не твоя вина, ты не могла контролировать себя, Ванда. И для нас величайшее счастье – помогать таким, как ты, принять себя и справиться со своей мутацией.

Он провел ладонями по её предплечьям и взял за руки. Ванда вдруг почувствовала себя маленькой девочкой.

– Всё будет хорошо, – тихо сказал Чарльз. – Мы поможем вам вернуться домой, я обещаю. Но пока вы здесь, можете чувствовать себя как дома. Для этого и нужна наша школа, чтобы ты знала, что находишься среди своих, и бояться нечего. Ты и твой брат никак не мешаете нам, наоборот – вы желанные гости.

Ванда дрожащими губами улыбнулась и дёрнула было руками, но тут же их опустила, будто стесняясь. Чарльз покачал головой, и первый обнял её. Его руки окружили Ванду кольцом, она положила голову профессору на плечо и сквозь слезы прошептала:

– Спасибо.

Чарльз погладил её по спине и ответил:

– Пока не за что.

Через несколько минут, когда Ванда успокоилась, они направились в сторону того самого дерева.

Джин Грей на вид была той самой крутой школьной девчонкой, с которой все хотят дружить и встречаться. Ванда относилась к своей учёбе в школе как к чему-то очень давнему и забытому, но всё равно помнила, что всегда стеснялась с такими общаться. В этот раз девочка была ещё и мутантом.

– Привет, – негромко сказала Ванда, чтобы обратить на себя внимание. Джин подняла на неё глаза, нахмурилась, будто рассматривая, после чего улыбнулась краешком рта.

– Привет, ты Ванда?

Чарльз кивнул ей и тихонько отошёл в сторону, чтобы потом уйти, оставив девочек побеседовать наедине.

Джин закрыла и отложила в сторону книгу, Ванда кашлянула. Беседа как-то не заладилась.

– Садись, – с оттенком вопроса в голосе предложила Джин, кивая на место рядом с собой. Ванда села, подобрав под себя коленки.

Они обе отвернулись друг от друга, глядя в разные стороны. Ванда разглядывала фасад школы. Красивые готические окна и арки, создавали подобие настоящего замка.

Двери «замка» распахнулись, и оттуда, смеясь, выбежали наперегонки трое мальчишек-первоклассников. Они бежали в их сторону, как вдруг самый первый, похожий на их вожака, заметил под деревом двух девушек и замер. Остальные, заметив его остановку, тоже замедлились. С секунду Ванда и этот главный мальчишка смотрели друг другу в глаза, а потом мальчишка стремительно развернулся и помчался в другую сторону, вдоль окон школы. Его «свита» бросилась за ним.

Ванда вздохнула.

– Они не тебя боятся, – вдруг произнесла Джин. Ванда даже не сразу поняла, что она сказала, и, повернувшись к ней, переспросила.

– Они боятся меня, а не тебя, – со смесью раздражения и печали повторила мысль Джин, провожая взглядом убегающих мальчишек.

– Не думаю, что…

– Ты для них неизведанный трофей, – сказала Джин. – Девушка, которая попала в новости. Ты наделала шумихи среди людей, а мутантов не трогала, всё равно, что знаменитость.

Ванда смутилась, не зная, что ответить.

– Нет, я не сержусь на тебя, – чуть мягче добавила Джин, разворачиваясь к ней лицом. – Прости, если так прозвучало.

– Ты тоже читаешь мысли? Как Чарльз? – спросила Ванда первое, что пришло в голову.

Джин кивнула.

– А разве… Чарльз мне сказал, что наши с тобой способности похожи, – неловко заговорила Ванда, глядя ей в глаза.

– Наши проблемы похожи, – поправила Джин. – У тебя очень много силы, и она контролирует тебя, а должно быть наоборот. У меня так же. Не знаю, зачем Чарльз решил нас познакомить, у меня нет решения этой проблемы.

Джин замолчала и вымученно улыбнулась. Ванда предположила, что она хочет быть дружелюбной, но не знает, как это сделать. Судя по всему, у Джин просто не было нужного опыта.

– Знаешь, мы можем просто поговорить о чём-нибудь, – решила проявить инициативу Ванда. – Не знаю… Как у тебя дела в школе?

Джин хмыкнула.

– Нормально. В смысле, с учёбой нормально.

Ванда выжидающе посмотрела на неё, как бы предлагая спросить что-нибудь в ответ.

– Ну… После вчерашнего у вас с Пьетро всё хорошо? Я имею в виду, там было довольно опасно, кто его знает.

– Мы привыкли к опасности, – пожала плечами Ванда. – До того, как мы, предположительно, переместились в ваш мир, мы жили в зоне военных действий.

– К этому можно привыкнуть? – с недоверием спросила Джин.

– Не до конца, – поправилась Ванда. – Всё равно вздрагиваешь от каждого шороха и не спишь по ночам. Просто относишься к этому как-то проще.

Она вздохнула и добавила:

– Пьетро вчера прострелили ногу. Он не хотел говорить, чтобы меня не волновать. Чарльз сказал, что из-за мутации должно зажить быстрее.

– Не люблю, когда так делают, – сморщилась Джин.

– Как?

– Врут «для твоего же блага». Как будто мне будет легче, если я узнаю правду позже.

– Но люди так проявляют заботу, – возразила Ванда. – Если кто-то врёт тебе, чтобы не сделать больно, значит, он тебя по-настоящему любит. Понимаешь? Никто не любит врать просто так.

– Ты людей плохо знаешь, – усмехнулась Джин.

Ванда поджала губы. Какое-то время они обе молчали, а затем Ванда сказала:

– Я просто пытаюсь их понять.

Джин выгнула бровь:

– Хочешь сказать, я не понимаю людей? Я телепат. Кто, если не я?

Ванда покачала головой.

– Не в этом дело.

– А в чём?

Она пожала плечами.

Снова повисло молчание. Сквозь стены школы послышался звонок с урока, немного погодя во двор начали группами выходить ученики.

– Хэнк освободился, – сказала Джин. – Ты можешь идти. Проводить тебя до кабинета?

– Давай.

Они молча встали и направились к школе. Ванда заметила, что при виде Джин ученики начинают шептаться, некоторые отходили в сторону. Джин шла, вжав голову в плечи и явно желая скорее уйти и снова остаться наедине.

Около нужного кабинета они замерли.

– Хэнк там, – уверенно сказала Джин. – Чарльз с Эриком скоро подойдут. Питер с твоим братом тоже.

Ванда кивнула, неловко помялась, не зная, стоит ли её благодарить, а когда всё же повернулась к двери, услышала:

– Ванда, можно спросить?

По тому времени, что они провели вместе, Ванда могла сказать, что Джин не из тех людей, кто просит разрешения. Так что, услышав её вопрос, немного удивилась.

– Конечно. Спрашивай.

– Почему ты так добра ко мне?

Ванда опешила. Джин слегка смутилась, но взгляд не отвела.

– А почему нет?

– Никто не терпит меня больше пары минут. А ты… Я чувствовала, что ты действительно хочешь со мной говорить. И ты была дружелюбной. Это странно.

Ванда неловко улыбнулась и ответила:

– Ты не выглядела как кто-то, кто желает мне зла.

– И всё? – спросила Джин.

– Да.

– Другим этого было недостаточно.

Ванда сдержала улыбку и проговорила:

– Знаешь… Я не эксперт в этом вопросе, но попробуй просто… Не делать поспешных выводов. Понимать людей. Представлять себя на их месте.

– Быть снисходительной?

– Можно и так сказать, – усмехнулась Ванда. – Не все вокруг – твои враги.

Джин весело хмыкнула.

– Ладно, я попробую. Но мне всё ещё кажется, что ты слишком доверчива.

– Возможно.

Джин улыбнулась (в этот раз у неё даже неплохо получилось) помахала рукой и сказав «ещё увидимся» двинулись вдоль коридора. Ванда ещё долго смотрела ей вслед, прежде чем постучать в дверь кабинета.

***

То, что Хэнк оказался очень милым и обходительным, было не удивительным, но очень приятным фактом. Познакомившись с Вандой, он тут же поинтересовался о её самочувствии, предложил чай или кофе на выбор, и, когда Ванда уселась с чашкой напротив него, начал, то и дело извиняясь, задавать вопросы. Ему было интересно всё: за те пятнадцать минут, что они ждали остальных, темы успели смениться со способностей Ванды на отношение к мутациям в её мире, перескочили на кошмар, который приснился Ванде этой ночью, и осторожно затронули «Гидру», которая наградила Ванду её «даром». То и дело Хэнк интересовался, не слишком ли он давит, и не испытывает ли Ванда дискомфорта от этих тем, на что та только улыбалась и убеждала его, что всё хорошо. Она чувствовала, что Хэнк хочет погрузиться подробнее в каждую из тем, но то ли боится, что у него не хватит времени, то ли не хочет показаться навязчивым.

Через пятнадцать минут подошли Эрик с Чарльзом.

– Чем так вкусно пахнет? – сразу поинтересовался Чарльз.

– Апельсиновый чай, – весело улыбнулась Ванда, приподняв свою чашку со стола. – У Хэнка столько сортов чая, просто мечта.

Чарльз приподнял брови и взглянул на Хэнка. Тот смущённо пожал плечами. Ванда вопросительно перевела взгляд с одного на другого, пытаясь вникнуть в их бессловесный диалог.

– Чарльз удивлён, что Хэнк смог тебя разговорить, – пояснил Эрик, которому надоела эта игра в телепатов.