Текст книги "Надо же, как интересно получилось (СИ)"

Автор книги: Калейдоскоп Событий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

А он упрямый, ей Богу.

Руки – в кулаки, на ладошках от прижатых в гневе ногтей остаются полумесяцы. Почти до крови.

– Я ни в чём не виновата, идиот! – почти рык. Это наверное смотрится комично. Я с моим ростом, руки сжаты в кулаки, будто я сейчас брошусь на охотника, зубы плотно сжаты, челюсть будто свело, глаза яростно полыхают. – Я предупреждала? Предупреждала! Что я сделала, когда меня никто не послушал? Я вмешалась. Я оттолкнула её. Джо жива! Разве этого тебе недостаточно?

Не говоря о том, что я ранена как бы.

– Нет. – упрямый ответ. Он даже не смотрит теперь на меня, избегает взгляда. Будто смотреть на меня – тошно. – Ты бесполезна.

Удар под дых. На глазах наворачиваются слёзы, я прикусываю щёку изнутри зубами пытаясь не зареветь.

Ну почему ты такой?

Почему я такая?

Рана начинает болеть сильнее и, да, всё ещё кровоточит. Быть может я поторопилась с тем, что назвала её не смертельной?

– Тогда у меня будет бессмысленная смерть. – заявляю я. – Делайте уже ваши взрывающие штуки, умники. Всё равно иного способа в обход адским псам свалить у вас нету.

В этот раз мне не отвечают, но действительно начинают делать взрывчатку.

А когда они оканчивают…

Адские псы почему-то отступают.

***

Женская часть коллектива отправлена домой, был дан приказ отступать.

Я, Эллен и Джо ехали в полной тишине до ближайшего населённого пункта.

“Эти придурки наверняка уже были вытащены Касом” – промелькнула мысль.

Вместо привычной улыбки, это вызвало горечь. Меня замутило.

– Остановитесь! – даже не просьба, требование.

Я вывалилась из машины на обочину и вырвала в траву. Вместе с рвотными судорогами моё тело дрожало, причиняя мне лишнюю боль.

– Ты защитила мою дочь… – начала было Элен.

Что ж вы тогда молчали, когда Дин своими словами причинил мне столько боли?

Ваше мнение могло бы смягчить его хоть немного. Наверное.

– Ни слова больше. – прошу я, сквозь рвотные позывы.

Наверняка это выглядит отвратительно, но мне плевать.

Я устала. Я так чертовски устала.

– Спасибо, что подвезли. – фыркаю я, вставая с земли, разворачиваюсь в рандомную сторону и начинаю идти.

Меня никто не останавливал: то ли не было слов, то ли не видели в этом смысла, то ли попросту не хотели.

Что ж, это к лучшему.

Я начинаю свой собственный путь.

В первую очередь надо обработать рану, у меня должно было что-то заваляться из медикаментов в моём рюкзачке.

Я должна жить.

Раз уж мне не позволили умереть героиней.

Смех душит меня, но сквозь губы прорывается лишь короткий нервный смешок.

“Я так жду тебя, сестрёнка…”

Что ж, жди.

Боюсь, тебе придётся подождать немного дольше, малышка.

Комментарий к Глава 11

Группа ВК – https://vk.com/club89977622

========== Глава 12 ==========

Такое ощущение, что против меня сговорились все-все в этом отдельно взятом мирке.

Нет, я серьёзно.

Иначе как можно объяснить, что меня, едва отошедшую от “царап-царап” авторства адской собачки, сейчас держат на мушке два непревзайдённых придурня?

Знакомьтесь, это Вилли и Билли (на самом деле, я без понятия, как их зовут, с сериала я этого не помню, а они как-то и не представлялись мне), и они хотят убить Винчестеров.

Ну, ладно, одного конкретного, Сэмюэля, как начинателя Апокалиптического спектакля. Но, если в процессе пострадает Дин – или половина невинного населения США, включая и меня – они против не будут.

И да, я абсолютно уверена, что эти любители грабительско-лыжных масочек именно те полоумные, которые в сериале отправили братьев кроликов временно на Небеса. Потом там вроде был конкурс: “Беги от Захарии по дороге и не сбейся с пути своего”, а в итоге всё закончилось “чаепитием” с Иешуа, который вернул охотников к жизни. Ну, или как-то так.

Но я как-то слишком сильно отвлеклась, как для той, кому очень и очень серьёзно угрожают огнестрельным оружием.

– Мы тут не по твою душу, девчонка. – говорит один из них. Нет, определённо буду звать его Вилли… Потому что… почему бы и нет? Логично, не спорю. – Нам нужны Винчестеры.

– Рада за вас. – а как же самосохранение, а, Элис? Не, не слышала о таком. – Боюсь вас разочаровывать, но в человеческой жизни бывают такие моменты, когда предыдущие связи подходят к концу…

– Что? – слишком много слов, девочка, похоже ты их загрузила.

–Что-что… Разошлись наши пути с Винчестерами, что с младшим, что со старшим. – я усмехнулась. – Так что… ничем не могу помочь.

“С огнём играешь” – напомнил голос.

Как и всегда, как и всегда. Хорошо, что хоть что-то не меняется, не так ли?

– Можешь. – сказал второй, Билли, каким-то странно неприятным тоном, от чего меня чуть ощутимо передёрнуло. – Мы прекрасно знаем, куколка, что вы поругались. Но, знаешь, думаю, если их собачка позовёт…

Собачка? Фи, какая вульгарность.

Так значит, они хотят, чтобы я звякнула братцам и слёзно попросила прийти?

Хм, ладно.

– Хорошо. – пожимаю плечами.

– Мы так долго ждали, пока вы разделитесь, с тех пор, как месяц назад увидели тебя неподалёку от них. – продолжил вещать за друга Вилли. – Они точно не будут ожидать какой-либо подставы от твоего звон… Подожди, что?

Какие же вы тугодумы, ребятки.

– Хорошо. Я сказала: “хорошо”. Или вам произнести это слово по слогам? – чутка насмешливо говорю я.

“Заносит?” – тоном врача-психотерапевта спрашивает у меня мой внутренний голос.

Заносит, ещё как заносит, родимый.

– Не забывайся, – голос Билли звучит довольно грубо, но мы ведь и не на пижамную вечеринку собрались.

И почему стоило разок выбраться в городок неподалёку, как неприятности нашли меня, ммм?

Кстати о пижамах, будет обидно умереть вот так, в домашней (почти) одежде, которую я использую для сна.

“Тебя только это беспокоит?”

О, нет конечно. Сидеть в лифчике перед моими будущими убийцами тоже не комильфо.

“Ты безнадёжна…”

– Прости-прости, – виноватая улыбка, покорно приподнятые руки, мол, сдаюсь, великие, главное – не стреляйте. – Только у меня телефон сдох.

Ну, технически он просто разряжен. Правда карту я вытащила почти сразу, как свалила от Харвеллов.

Бессмысленная предосторожность, конечно, ведь никому нет нужды меня искать.

Вместо лишних слов в меня кидают телефон, попадая по коленке. Ай, больно вообще-то!

– Набирай. – приказал Вилли, подходя ближе. Билли был более расслаблен и время от времени отвлекался на проверку периметра дома через окно.

А если бы я вообще не запомнила номер Винчестеров? В прочем, каюсь, из всей шайки-лейки я запомнила только номер… Дина и рабочий номерок Бобби, предназначенный для охотников, попавших в ситуацию проверки, а действительно ли они агенты ФБР?

Покорно жмякаю кнопки телефона, вводя номер. Не особо жажду вообще слышать голос Дина, тем более перед смертью, но делать нечего. Я знаю, что им Сэм нужен, но чего нет, того нет, к тому же эти олухи не уточняли, кому именно звонить.

К тому же, я всё равно не собираюсь никого звать.

(Возможно, да, я хочу услышать напоследок голос кого-нибудь, кто мне не равнодушен.)

Попытаться что ли обхитрить их? Или не стоит? Что так, что этак пулю получу. Ещё рана разойдётся от лишних трепыханий.

Умирать особо-то не хочется. Но кто ж мне выбор даст-то?

(Хотя возможно этот звонок даст причину думать иначе)

Гудки-гудки-гудки…

– Да? – раздался голос по ту сторону телефонной связи.

О, мачо всего сверхъестественного всё-таки взял трубку с первого раза, надо же! Я сейчас разревусь от умиления.

Сердце кольнула ностальгия. Давно я их не видела. Да, почти две недели для меня это давно, учитывая, что я привыкла быть почти всё время с ними.

– Дин? – спросила я для галочки, когда молчание затянулось. Не стоит забывать о двух вооруженных гадах около меня.

Вилли ткнул в мою сторону пушкой, мол, включай громкую связь. Ну, ладно, это я догадалась об этом по его пантомиме. Идиот, если бы это не было логично и типично в данной ситуации, я бы никогда не додумалась.

– Элис? – мне показалось, или его голос звучал действительно обрадованно-облегчённо? Будто он вовсе не ожидал меня услышать когда-нибудь снова. Странно, что он вообще узнал меня так слёту. – Ты в порядке?

– Жива, как слышишь. – фыркаю я.

“Пока что жива, кстати.” – услужливо напоминает голос.

И вправду, только “пока что”.

Но ему об этом знать не обязательно.

– Элис, прости, я не хотел тебя обидеть… – начал было Винчестер-старший.

Серьёзно, Дин? Нет, ты действительно серьёзно?

Ты хотел это сделать.

Мы оба это знаем.

Но он пытается извиниться – это радует.

Меньше шансов стать мстительным духом из-за моей обиды на него.

– О, ради всего святого, просто заткнись… – тяну я, а напавшие на меня ребятки даже не рыпаются.

Слишком сильно расслабились они как-то. Их выбило из колеи, что я так быстро и покорно “согласилась” играть по их правилам?

– Я серьёзно, мелочь. – говорит он.

– Иди к чёрту. – отвечаю ему я.

Или они попросту считают, что такое общение между нами – норма?

– Элис…

Ох, Винчестер, мириться сейчас – не лучшая затея.

Даже Вилли намекает на это, тыча в меня пушкой, мол, не затягивай.

– Знаешь, я хотела бы, чтобы ты… – говорю я, пуская пыль в глаза этим умалишенным. – никогда не приходил сюда. Береги себя и Сэмми, Дин.

Они не сразу понимают.

А когда понимаю – слышится звук выстрела и я как со стороны вижу, что пуля врывается мне в грудь.

И вместе с болью, расцвечивающей моё сознание, я хочу смеяться.

Но вместо этого теряю сознание, на последок замечая, как мои струхнувшие убийцы валят отсюда.

Простите, мальчики, но рандеву – это не ко мне.

***

До чего ж тут ярко – первая мысль.

Светлое, полностью белое помещение напоминало какой-то кабинет с минимум мебели.

Эй, ребятки, мы так не договаривались. А как же там Рай, Ад, Чистилище наконец? Не то, чтобы я хотела так в последние два, но попасть в место, как будто предназначенное либо для псих-клиники, либо для собеседований… такое себе.

Ладно, меня напрягает это лишь потому, что я не понимаю.

– Очнулась? – спрашивает голос совершенно мне незнакомый. Он звучит… никак. Не обезличенно, а именно что “никак”. Без эмоций, без чувств, без интонаций. Как будто кто-то неживой.

Или больше, чем просто смертный.

– Типо того. – ощущаю, что ему не больно-то и нужен мой ответ, но всё равно говорю это.

Оборачиваюсь, и замираю. И как я не увидела это недоразумение в белом кресле.

“Недоразумение”? Ну, это Михаил вообще-то. Архангел. Как-то так. Возможно, стоило бы быть осторожнее даже с мысленными высказываниями, но, знаете, когда я начинаю нервничать, я всегда несу пургу.

Так значит, я на Небесах?

Не то, чтобы меня это не радовало, но, знаете, я предпочитаю быть подальше от начальства и поближе к кухне, как говориться.

– Поговорим? – он кивнул в сторону посетительского кресла. Интересно, это место так выглядит на самом деле или я попросту так его вижу?

– А у меня есть выбор? – хмыкаю я, присаживаясь на предложенное место.

Хм, даже внутренний голос молчит, надо же.

Может, мне стоит взять с него пример?

– Нет, нету. – он якобы сожалеюще качает головой. В его исполнении это выглядит как-то лживо и заторможенно. Живая статуя, хотя и очень симпатичная. Ну, знаете, как шутят фанаты сериала, шесть кубиков Михаила и всё такое… Эмоции Люцифера совсем не похожи на это жалкое притворство.

Кто бы сомневался, кстати, что выбора мне не дадут.

А жаль.

– Что вы хотите от меня? – напрямую спрашиваю я. Меня никак нельзя использовать, я не так уж и важна… и бесполезна к тому же. Помимо это, я мертва вроде как.

– Для начала – разговор. – усмехается он. Даже этот жест выглядит бледной тенью настоящего, но хоть искренне более менее. – Надо же, – он вглядывается в мою сторону. – а это действительно правда.

– Что правда?

Он молчит. На какое-то мгновение я начинаю бояться, что он каким-то образом пролез в мою голову и слышит не только мысли, а может просматривать и воспоминания… В конце концов, возможно, кто-то мог защитить только тело, мой мозг, как сосредоточение памяти, а не душу. Хотя… а как души осознают себя, если не имеют тела, а значит и мозга?

Так, прр, Элис, не туда тебя галопом понесло.

– Так ты не знаешь… – удовлетворённо говорит он, но что-то подсказывает мне, что он и так был в этом уверен. – Хочешь узнать, что ты?

Что я?

Заманчивое предложение…

Какова цена?

– Не имею понятия. – нервно пожимаю плечами.

– Таких как ты называют Аномалиями, – почти “заботливо” просветил меня пернатый.

Что блин?

Какими к чёрту Аномалиями, чувак?

Видимо, у меня всё на лице написано.

– Ангелы, демоны, – он поморщился. – все мы можем использовать силу человеческой души. Такими Отец создал нас. – то что мы можем быть для вас не только мясными костюмчиками, но и батарейками я в курсе, лапушка. – Людей же, – снисходительным тоном говорит он, и в его снисхождении куда больше высокомерия, чем в презрении падшего. Наверное, всё-таки лицемерие выглядит именно так. – Он создал иными. Люди – обычные люди – не могут использовать энергию своей души. Что нельзя сказать об таких, как ты.

Чегось? Никогда не замечала в себе таких способностей.

– Аномалии… – продолжил он с едва ощутимым раздражением. Кажется, такие как я его изрядно бесят, раз эмоции всё же пробиваются через его панцирь “божественного” равнодушия. – Вы никогда не доживали до человеческого совершеннолетия, более того, даже не становились старше тринадцати лет, не пресекая данный рубеж. Сама вселенная стремиться уничтожить вас. Что же изменилось сейчас?

Не знаю, пернатик. Но по-моему ты что-то явно куришь.

– Ммм, вселенная передумала? – наобум ляпаю я, не думая. Чувак, я не могу быть твоей так называемой “Аномалией”. Мне двадцать два. И вообще, я из другого – вообще как бы не сверхъестественного – мира.

– Не говори глупостей. – отмахиваются от меня, как от надоедливой мушки. Впрочем, так и есть. А говорить глупости, если ты не знал, это вообще моё хобби по жизни. – Возможно, виновато твоё “Попаданство”. Ты ведь как-то так это прозвала?

Ась, а кавычки пальцами рисовать-то зачем? Это вполне устоявшийся термин!

– Почему так скептично? – закатываю я глаза.

– Потому что передо мной сидит Элис Хоуп, считающая, что она Алиса из другого мира.

Слышу смех. Только потом понимаю, что он принадлежит мне. Нервные смешки издавали именно мои губы.

Не, вы слышали, что он только что брякнул?

Какая к чёрту Хоуп?

Что ещё? Может у меня ещё крылышки, как у феи есть?

– Отсмеялась? – на меня смотрят с ощутимым недовольством. Прости, но падать ниц и молить прощения за мою сумасшедшинку не собираюсь. – Я не шутил. Ты попала в психологическую клинику после смерти сестры и до недавнего времени пребывала там. Не знаю, выдумала ли ты другой мир или может быть часть твоего сознания, частичка твоей души откололась, и жила там своей жизнью, но…

Что ты сейчас несёшь? Нести бред – это моя работа, а не твоя. Эй, Господа Разработчики Междумирной Матрицы, ваша система дала сбой! Или тут лучше обращаться к Богу? Тот-то точно тут существует. Где-то.

Что “но” я прослушала.

– У меня никогда не было сестры. – говорю я.

Хотя “сестрёнка” думает об этом иначе.

И это совпадение меня пугает.

– Похоже, ты этого не помнишь. – он смотрит на меня странным взглядом. – Возможно, твоя нынешняя личность поглотила предыдущую.

Ей богу, чувствую себя как на приёме у психотерапевта.

Ммм, у меня до этого было подобие раздвоение личности, но кто не спорил со своим внутренним голосом? Он – моя совесть… хотя, нет, скорее логика. Которой мне явно не хватает.

– Так ладно, и к чему была это сказочка?

Взгляд архангела полыхнул едва сдерживаемой злостью.

– Мне нужно, чтобы ты уговорила Дина стать моим сосудом.

Окей. Окей. Океееей.

Где логика, чувак?

– А предыстория зачем нужна была вообще? – о, кажется я сказала это вслух.

– Аномалия, дожившая до твоих лет – единственный случай. – вообще-то напоминать девушке об её возрасте – это грубость. – Похоже, кто-то очень хотел жить. – намекающе сказал он. Или мне показалось? Вообще очень сложно расшифровывать его попытки казаться более эмоциональным, чем это есть на самом деле. – Я рассказал это, чтобы ты понимала, чего лишишься в случае отказа.

О да, логичная логика. Хотя, может по архангельским меркам это на самом деле выглядит логической цепочкой, кто их, пернатых, знает. Особенно данный – абсолютно странный по человеческим параметрам – субъект. Но, в конце концов, он не человек же.

– Ммм, я пас. – развожу я руками.

Жить – хочется. А вот предавать Винчестеров – нет.

Неужели Михаил настолько уверился в упрямстве братьев-охотников и успел разочароваться, что просит меня об этом?

Просит? Хах. Приказывает, давая задание, как истинный командир. И сулит реальную выгоду, к тому же.

Притягательно предложение, но я, пожалуй, проверять этого не буду.

У Михаила вид такой, будто мой отказ мне тут же аукнется. Хотя, почему будто?

Но к счастью для меня, того похоже зовут по важным архангельским делам, и он исчезает, оставив меня одну в кабинете.

Пожалуй, это был самый странный разговор в моей жизни.

***

Меня хватило буквально на пять минут тишины, которые я потратила на раскладывания мыслей по полочкам. Мысли упорно сопротивлялись и вопили: “отстань от нас, Элис”. Похоже, они в таком же шоке, что и я.

Хотела бы я верить, что всё это выдумка, но слишком много совпадений, знаете ли. Да и резон придумывать Михаилу всё это?

Хотя Бог их, архангелов, знает.

Этого не может быть. Просто не может быть. Потому что, не, какого чёрта? Я бы при всём желании не могла бы выдумать всю свою жизнь в таких подробностях, так ещё и знания сериала в придачу. Я не Пророк, чтоб в будущее смотреть, как в окно. Тем более, помнится мне, Чак видел моменты, когда Винчестеры рядом, с собой, а не как сериал от третьего лица.

Голова разболелась. У мёртвых она болит вообще? Похоже, да. Не честно.

Моё имя – Гребочова Алиса Александровна. Псевдоним: Элис Изабель Смит. Это имя я и взяла, попав сюда. Элис Смит не особо звучит, но с внутренним “Хочу” не особо поспоришь.

Родилась я в другом, совершенно обычном мире, в среднестатистической семье. Отец умер, когда мне было девять. Просто однажды не вернулся домой – попал в уличную потасовку. Тогда были не самые лучшие года, знаете ли. Зато мама у меня красавица. А дядя – мамин брат – вообще для мелкой меня был примером во всём. Благодаря ему я выросла бойкой, любознательной и умеющей за себя постоять. Именно он мог объяснять тринадцатилетней мне, что нет ничего плохого в том, что постояв за себя, в целях самозащиты ты устроил драку. Именно он научил меня стрелять и драться. Не сдаваться, даже когда тяжело. Именно он смотрел со мной мои любимые фильмы и сериалы – Сверхъестественное в том числе. Именно он успокаивал меня – сопливую дуру – после первой неудавшейся влюблённости в мудака всея класса, когда мне было шестнадцать. Именно он в мои семнадцать держал мои волосы, пока меня выворачивало наизнанку над белым другом, когда я вернулась с дня рождения подруги пьяной. Именно он в восемнадцать лет научил меня водить. Мама и дядя – самые дорогие мне люди, но у дяди всегда было для меня куда больше времени.

Не могла же я их выдумать?

А институт? Желание стать переводчиком исчерпало себя почти в самый последний момент, во втором полугодии одиннадцатого класса. Благо, я и до этого собиралась биологию сдавать, иначе было б туго. Оно и так-то не больно-то и легко вышло. Потом поступление, учёба, год за годом: первый курс, второй, третий, первое полугодие четвёртого. Во время второго полугодия я попала сюда.

Все эти знания не выдумаешь при всём желании.

Неужто осколок меня и вправду проживал всё это? Стоп, в смысле осколок?! Я, Алиса, полноценная личность между прочим!

Это уже клиника.

***

– Ты же обещала меня защитить, сестрёнка… Почему ты не сделала этого, Эли… – чужая рука падает с моей щеки на землю.

Не умирай. Прошу тебя, нет.

Ну же, очнись. Дыши. Живи.

Не оставляй меня, сестрёнка.

Тело на руках такое тяжелое. Отвратительный запах грязного уличного переулка перебивается металлическим привкусом крови.

Меня мутит, хочется кричать, бежать, проснуться. Потому что это не может быть реальностью.

Но я не просыпаюсь, а всё больше и больше увязаю в этом – в бессмысленном сожалении, в вязкой вине и аромате чужой смерти.

Сил нет даже разжать руки.

***

И я бегу.

Не понимая от кого, к чему, зачем. Все мысли вытеснены страхом, виной и болью. Эти чувства такие оглушающе громкие, что даже мыслей никаких нет – попросту внутренний облом. Наверняка это осколки чего-то важного так царапают грудную клетку.

Мельком, будто сквозь плотный слой ваты я слышу визг машинных тормозов, меня едва задевает, но я падаю, до крови царапая коленки об плохо уложенный асфальт.

Кто я?

Меня тормошат, пытаются добиться ответа, но я не понимаю ни слова их речи.

Кто эти люди?

От их плясок кружится голова, слёзы, которые, казалось, были со мной с самого начала и не думали останавливаться. Пожалуйста, хватит. Я не могу угадать, что вы хотите по вашим жестам и объяснениям.

Замолчите, прошу вас.

Но они продолжают. Обеспокоенные – или мне так кажется – люди сажают меня в свою машину и везут куда-то.

Мне действительно всё равно.

Я устала.

Ведёт русая женщина. Она очень красива, но даже несмотря на панику, немного равнодушна. Она лишь иногда кидает реплики, которые я не понимаю, а потом и вовсе перестаёт, когда ей надоедает не получать ответа. Рядом с ней, на переднем пассажирском сидении расположился немного рыжеватый мужчина, он с волнением смотрит то на плачущую без остановки меня, то на женщину.

Зато внимание второго мужчины я занимаю полностью. Он кажется немногим старше остальных, у него тоже, как у женщины, русые волосы и очень добрые голубые глаза. Они с женщиной очень похожи, может, брат и сестра. Но это не важно.

Важно то, что он быстро осознаёт, что я не понимаю их, но всё равно продолжает болтать, подкрепляя слова жестами. Его речь успокаивает несмотря на то, что я мало что распознаю.

А к концу поездки я понимаю почти всё. Даже не из-за жестов… Я скорее привыкла?

***

Больница. Я знаю это слово. Там пахнет чем-то острым и неприятным, но добрый мужчина просит не бояться, и я ухожу с медсестрой.

Когда ясно, что я технически в норме, ко мне приходит эта троица, и женщина с рыжеволосым мужчиной предлагает стать их семьёй. Я не сразу понимаю, но когда до меня доходит – я киваю. Мне нравится добрый голубоглазый и тихий рыжий мужчины, женщина выглядит встревоженной и виноватой, даже нервной какой-то, но она красивая и совсем-совсем не злая, как кажется, так что совсем не портит картины.

А потом, когда необходимое время пребывания в больничке проходит, меня забирает женщина из детского дома.

Но та семья сдерживает своё обещание.

***

Меня легонько подталкивают в сторону семейной пары. Не узнать ту женщину и мужчину нельзя, хотя за это время их образы и начали стираться понемногу.

– Привет, милая, – говорит женщина.

– Она по-прежнему не говорит. – счёл нужным сообщить директор детского дома №4 новоявленным родителям.

– Мы справимся с этим. – не очень-то и уверенно говорит мужчина, но приветливо улыбается, протягивая мне свою ладонь, я прячу свою маленькую ладошку в его руке.

Кажется, они считают, что я разучилась говорить из-за того, что они меня сбили.

Дядя встречает нас снаружи около машины и протягивает мне плюшевого медведя в половину меня ростом.

А я теперь знаю, что мне шесть и зовут меня Алиса.

***

– Эй, ребёнок, ты меня слышишь? – говорит кто-то.

А я хочу кричать. Но не могу.

Меня тянут куда-то от тела Бель, говорят, что мне лучше отвернуться.

Я задыхаюсь.

Запах крови сменяется запахом медикаментов, случайный прохожий на скорую, детского врача, а после по цепочке на детского психолога и в итоге на психиатра.

Я едва реагирую на людей, их слова, действия, эмоции. Время сменяется калейдоскопом, приёмы лекарств, принудительно-добровольные рисунки, разговоры, когда я молчу, лишь слушая, но не слыша. Постепенно на меня махают рукой.

А потом Доктор Купер становится главным в этой шарашкиной конторе – до чего ж странное слово – и всё меняется. Новое лечение даёт куда лучшие результаты, разговоры возобновляются, он сам приходит ко мне и говорит, не дожидаясь ответа, ворча, что у детей не бывает таких глаз – и со временем я начинаю отвечать.

Надо же, а я думала, что разучилась говорить.

***

Я хватаюсь за голову.

– Почему я этого не помнила? – едва шевеля губами спрашиваю у пустоты я.

Если родителей своих и дядю я узнала только в шесть, то какого чёрта я считала, что это не так? Я не помнила ни пародию на аварию, ни больницу, ни детский дом до этого момента. А речь? Как я так быстро начала понимать русскую речь?

Я или сошла с ума сейчас и выдумала себе новые воспоминания, или Михаил говорил мне правду-матку и я уже была сумасшедшей.

Велика разница.

Бель, значит?

С этим всем надо разобраться. Капитально. Вот прям кровь из носа.

Встаю, подхожу к двери из кабинета и на пробу толкаю дверь. Та с тихим шумом открывается, выпуская меня наружу.

Не, серьёзно, она открыта? Ну да, какова вероятность, что я предположу и проверю. А если я и выйду, то куда я денусь-то?

И правда.

Но соглашаться на предложение Михаила я не намерена.

Поэтому я выхожу из кабинета, прикрывая обратно дверь. То ли мне просто повезло, то ли кабинет Михаила – а его ли он? – находится в отдалении от кабинетов других пернатых, если они у них вообще есть. Небесный офис, а что, звучит!

Невесёлая усмешка, и я возвращаюсь в более уравновешенную свою версию. Паниковать будем потом, Элис, сейчас нужно выдумать что-то этакое, чтобы вернуться в свою тушку.

Ну или хотя бы нервы Михаилу потрепать.

***

Насколько я помнила, Кас, когда Винчестеры попали в Рай, советовал братьям искать дорогу и идти только по ней. И дойдёте вы, кролики, до Райского Сада.

Их миссия осложнялась тем, что их искали, предполагали, куда они пойдут и, собственно говоря, ждали, а мой уход ещё не обнаружили, ну, я надеюсь на это. К тому же, Элис – Смит я или Хоуп – не такой уж важный объект наблюдения. И Мишутка, кажется, занят, что играет мне на руку.

Так что потопала я по дорогам, проносясь почему-то не через свои воспоминания, а через чужие Раи. До чего ж странно звучит.

Но не страннее Райского Сада, который выглядит как Галлифрей в лучшие свои годы, разве что более озеленённый.

Да вы шутите.

– Оригинально, ничего не скажешь. – пробормотала я.

– Здравствуй. – тёмнокожий, совсем коротко стриженный, одетый по простому и выглядящий, как садовник. Почему? Ну, у него эти здоровые ножницы. Встреть я кого с такими в тёмном переулке на садовника не подумала, побежала б от маньяка подальше. И не факт, что была б не права. А так, это Иешуа. Ангел, с которым болтает Бог.

Вообще, я понимаю, почему именно с ним, этого пернатого, похоже, кроме растений ничто не беспокоит и не волнует, такой и осуждать не будет за внезапный уход. Зато будет ждать возвращения, не давая саду божественному зачахнуть.

– Здравствуйте, – вежливо улыбаюсь. Интересно, и как мне попросить его меня вернуть? Моя наглость не настолько… А, ладно, настолько велика, ещё как настолько. Но всё равно, мне как минимум неловко.

– Долго добиралась ты сюда. – говорят мне. Долго? Ну да, каюсь, заблудилась чутка по чужим-то Раям. Интересно, почему я своего не видела? Или Аномалиям Рай свой собственный не положен?

Так, мы ещё не решили, верить в это или нет, так что даже не называй себя так, Элис.

– Прошу прощения. – ну, виноватой я себя не чувствую, увы. Если бы я чувствовала вину каждый раз, когда косячила – я б сошла… с ума? Да я уже, похоже.

– Я знаю, зачем ты здесь.

Ну да, а в Райский Сад вообще приходят за другим? А если серьёзно, мои мысли не открытая книга, вслух я вроде не говорила, куда и зачем иду, так что…

– Да? – против воли мой голос звучит до странности удивлённо.

– Некоторые твои мысли очень походили на молитву, дитя. – объясняет он. – Особенно, вкупе с моим именем. Людские молитвы не так часто адресованы мне.

Ну да, у вас другой “друг по переписке”. Односторонней, права.

– Оу. – ну да, глубокомысленно, Элис. Это всё, что ты можешь выдать? А как же словесный запас, высокопарные речи? Ммм, хотя бы несложные фразы? Нет? Жаль. – Так вы мне поможете?

– Ответь сначала, как выглядит для тебя этот сад. – просит Иешуа.

– Ну, сад открытый. Здесь ярко оранжевое небо, с фиолетовыми, зелёными и жёлтыми отблесками. Где нет растений – земля тоже оранжевая, пустынная. Но там где они есть трава красная. Везде летают что-то типа бабочек. Растения вполне земные, разве что то дерево с серебристыми листьями да золотисто-желтые цветы с шести лепестками сбоку от вас плод моей фантазии.

– Обычно люди видят то, что видели при жизни. – замечает ангел-садовник.

– Ну, знаете, на дворе 21 век, есть телики, интернет. Книги в конце концов. Воображение в помощь. – я улыбнулась. – Этот антураж принадлежит одному очень интересному сериалу.

Выдуманные миры всегда куда ярче.

– Любопытно. – только и отвечает он.

Тишина как-то затягивает, нет? Михаил-то может и заметить мою пропажу.

– Я ответила, теперь ваша очередь. – как-то неуклюже роняю я слова.

– Нет. – говорит он, улыбаясь одними глазами.

Нет? В каком это смысле нет?

– Почему?

– Я обещал лишь ответить, если ты ответишь на вопрос о внешнем виде сада.

Вот же хитрая сволочь.

Но я не это имела в виду.

– Почему? – требовательно повторяю я.

– Нельзя воскресить того, кто уже жив. – говорит он, и мои глаза расширяются от удивления.

В смысле уже жив? В меня стреляли, с такого расстояния это должно быть смертельно. Я в Раю в конце концов!

Внезапно цепляюсь за это “уже”. Уже жив – это отнюдь не “ещё”. Значит, я всё же умирала. И кто-то… кто-то вернул меня к жизни.

Кто бы это мог быть, а?

– И как мне вернуться?

Он попросту пожимает плечами.

Серьёзно, блин?

И я как дура стою наверное час посреди райского сада и пытаюсь представить, как моя душка возвращается в тушку, но то ли никак сконцентрироваться не могу, то ли ещё что, да только ничего не выходит. Небесный садовник посматривает на меня время от времени – и зуб даю, ржёт.

– Не получается. – надуваюсь я, как мышь на крупу.

Иешуа не отвечает. Да только кто-то хватает меня за плечи, грубо разворачивая к себе. Михаил стоял рядом с видом “ну какого хрена я связался с этой девчонкой” и выглядел куда более злым, чем когда ему внезапные дела помешали меня проучить.

Знаете, сейчас самое время вернуться.

– Эм, привет?

Надо ли говорить, что так легко настроиться на нужный лад у меня до этого не получалось?

– …В прошлый раз ради тебя умерла твоя сестра, чья очередь на этот раз? – услышала на последок я обрывок фразы Михалыча. Начал прослушала, конец не услышала. Лучше бы и это тоже не застала.

Ну чего нет, того нет.

“Никто не умрёт” – пообещала себе я, открыв глаза.