Текст книги "К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №32 от 29.12.2009"

Автор книги: К барьеру! (запрещенная Дуэль)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

ТАЙНОЕ СТАЛО ЯВНЫМ

Китай помогал в начале 80-х годов прошлого века Пакистану обзавестись ядерным оружием. С таким утверждением выступил пакистанский ученый-ядерщик Абдул Кадир Хана. В своих записках, которые попали в распоряжение газеты «Вашингтон пост», он сообщает, что в 1982 году была проведена тайная операция по доставке в Пакистан из китайского города Урумчи контейнера с высокообогащенным ураном. Его количества было достаточно для производства двух ядерных бомб. Уран перевозился на пакистанском военно-транспортном самолете С-130 в пяти металлических ящиках из нержавеющей стали. Более того, к этому грузу прилагалась «схема создания простого /ядерного/ оружия, уже испытанного Китаем». По сути, как пишет «Вашингтон пост», Пакистану был подарен конструктор «сделай сам», который значительно ускорил проведение в стране работ по созданию ядерной бомбы. По словам газеты, «секретная ядерная сделка, одобренная несколькими годами ранее» тогдашними руководителями КНР и Пакистана – председателем Мао Цзэдуном и премьер-министром Зульфикаром Али Бхутто, «стала кульминацией исключительного и преднамеренного акта распространения, совершенного одной из ядерных держав». Как отмечает «Вашингтон пост», США знали о совершенной сделке все эти годы и однажды даже в частном порядке указали на это китайским официальным лицам. Однако Вашингтон никогда не поднимал данный вопрос публично и не добивался введения санкций против Китая. Власти же КНР категорически отрицают, что помогали Пакистану обзавестись ядерным оружием. Ученого-ядерщика Абдул Кадир Хана часто называют «отцом» пакистанской ядерной бомбы, успешные испытания которой прошли в мае 1998 года на полигоне в горах Чагаи. С середины 1970-х годов он возглавлял исследовательскую лабораторию в Кахуте. С 2004 года ученый находился под домашним арестом в Пакистане после того, как выяснилось, что он передавал информацию о ядерных технологиях третьим странам – Ирану, Ливии и КНДР. В феврале, правда, Верховный суд Исламабада принял решение освободить из-под домашнего ареста 72-летнего ученого.

Андрей СУРЖАНСКИЙ

ПО СТРАНИЦАМ «ДУЭЛИ»

ГУЛАГ: АРХИВЫ ПРОТИВ ЛЖИ

(Окончание. Начало в №№28,30)

Чистки 1937 г.

Наш второй пример касается контрреволюционеров, осужденных в 1936-1938 гг. во время чисток в партийном, армейском и государственном аппарате, и уходит корнями в историю революционного движения в России. Миллионы людей приняли участие в победоносной борьбе с самодержавием и русской буржуазией, и лучшие из них вступили в РКП(б). Среди них, к сожалению, было некоторое число людей, вступивших в партию с несколько иными целями, чем борьба рабочего класса за социализм. Но классовая борьба была такой, что часто не было ни времени, ни возможности испытать нового партийного бойца. Даже члены других партий, называвшие себя социалистами, которые боролись против большевистской партии, были допущены в РКП(б). Многие из этих новых активистов получили важные руководящие посты в большевистской партии, государственном аппарате и в армии благодаря своим личным способностям. Это были очень трудные времена для молодого советского государства, и огромная нехватка кадров (даже людей, которые умели бы читать) заставляла партию предъявлять не слишком высокие требования в отношении качества подготовки новых активистов. Со временем из-за этого возникло противоречие, которое раскололо партию на 2 части: с одной стороны, на тех, кто собирался двигаться вперед в построении социалистического общества, а с другой стороны – на тех, кто считал, что условия для строительства социализма еще не созрели, и кто склонялся к социал-демократии. Последние идеи исходят от Троцкого, который вступил в партию в июле 1917 г. Троцкистам удалось получить поддержку некоторых известных большевиков. Эта оппозиция объединилась против введения планирования, являвшегося одним из важных политических аспектов, который стал предметом голосования 28 декабря 1927 г. До этого голосования была большая партийная дискуссия, продолжавшаяся несколько лет, и ее результат ни у кого не оставил сомнений. Из 725 тыс. голосовавших оппозиция собрала лишь 6 тыс., то есть объединенную оппозицию поддержало менее 1% членов партии.

Сразу вслед за голосованием оппозиция начала работу против политики партии. ЦК ВКП(б) решил исключить из партии основных руководителей оппозиции. Самая крупная оппозиционная фигура – Троцкий – была выдворена из Советского Союза. Но история оппозиции на этом не кончилась. Зиновьев и Каменев выступили с самокритикой. Также поступило и несколько руководителей-троцкистов (Пятаков, Радек, Преображенский, Смирнов). Все они были повторно приняты в партию и снова заняли партийные и государственные посты. Со временем стало ясно, что покаяние оппозиционеров не было искренним, так как руководство оппозиции объединялось на контрреволюционной платформе всякий раз, когда классовая борьба в СССР обострялась. Большинство оппозиционеров повторно исключалось и принималось в партию, пока ситуация не прояснилась окончательно в 1937-1938 гг.

Промышленный саботаж

Убийство руководителя ленинградского комитета партии и одного из видных членов ЦК Кирова в декабре 1934 г. дало толчок к исследованию обстоятельств его смерти, что привело к раскрытию тайной оппозиции, готовившей заговор с целью смены партийного руководства и правительства в стране насильственным путем. Потерпев в политической борьбе поражение в 1927 г., оппозиционеры надеялись одержать победу путем организованного насилия против советского государства. Их главным оружием были промышленный саботаж, терроризм и коррупция. Главный идеолог оппозиции Троцкий руководил этой деятельностью из-за границы. Промышленный саботаж принес огромные потери Советскому государству; при чрезмерных затратах средств, к примеру, оборудование повреждалось до такой степени, которая исключала его ремонт. Результатом стало громадное падение производства на шахтах и фабриках. Одним из тех, кто в 1934 г. описал эту проблему, был Джон Литтлпейдж, в числе иностранных специалистов работавший по контракту в СССР. Литтлпейдж 10 лет проработал в советской горной промышленности (с 1927 по 1937 гг.), главным образом на золотодобыче. В своей книге «В поисках Советского золота» он пишет: «У меня никогда не было интереса к тонкостям политических решений в России, пока я не сталкивался с ними, но чтобы работать, я должен был разобраться, что случилось в советской промышленности. Я твердо убежден, что Сталин и его сторонники потратили много времени, чтобы выяснить, что недовольные революционные коммунисты были его заклятыми врагами».

Литтлпейдж пишет также, что его личный опыт подтверждает официальные заявления о том, что огромный заговор координировался из-за рубежа, и частью планов по свержению советского правительства был промышленный саботаж. В 1931 г. Литтлпейдж уже столкнулся с этим на рудниках по добыче меди на Урале и в Казахстане. Рудники были частью огромного медно-бронзового комплекса под непосредственным руководством М. Пятакова, заместителя народного комиссара тяжелой промышленности. Рудники были в катастрофическом состоянии так же, как и производственные и жизненные условия их рабочих. Литтлпейдж пришел к выводу, что имел место организованный саботаж, продолжавшийся по указанию руководства медно-бронзового комплекса.

В книге Литтлпейджа упоминается, откуда оппозиция Троцкого получала деньги, которые шли на организацию контрреволюционной деятельности. Многие члены тайной оппозиции использовали свое служебное положение, чтобы закупать оборудование у определенных западных фирм. Приобретаемое оборудование стоило значительно меньше тех денег, которые советское правительство в действительности за него платило. Иностранные предприниматели давали часть денег Троцкому, так что в своей деятельности в Советском Союзе троцкисты проводили линию этих предпринимателей.

Воровство и коррупция

Эту процедуру Литтлпейдж наблюдал в Берлине весной 1931 г. при покупке промышленных подъемников для шахт. Советскую делегацию возглавлял Пятаков, а Литтлпейдж входил в нее как специалист, отвечавший за проверку качества подъемников. Литтлпейдж обнаружил, что низкое качество подъемников делало их бесполезными в советской промышленности, но когда он сообщал об этом факте Пятакову и другим членам советской делегации, он встретил такой холодный отклик, как если бы они хотели скрыть эти факты и настоять на том, чтобы он одобрил покупку подъемников. Литтлпейдж не стал этого делать. В то время он думал, что случившееся объясняется личной коррупцией и что члены делегации были подкуплены производителем подъемников. Но после того, как в 1937 г. Пятаков на суде сознался в своих связях с троцкистской оппозицией, Литтлпейдж пришел к заключению, что то, чему он был свидетелем в Берлине, было гораздо более серьезно, чем просто коррупция. Эти деньги предназначались для оплаты деятельности тайной оппозиции в Советском Союзе, деятельности, которая включала саботаж, терроризм, подкуп и пропаганду.

Зиновьев, Каменев, Пятаков, Радек, Томский, Бухарин и некоторые другие были любимцами западной печати и использовали свое положение, которое им доверили советские люди и партия, чтобы красть государственные деньги, чтобы дать возможность врагам социализма использовать эти деньги для саботажа и разрушения социалистического строя.

Планы заговорщиков

Кражи, саботаж и коррупция являются сами по себе серьезными преступлениями, но деятельность организации шла гораздо дальше. Контрреволюционный заговор готовился с целью свержения государственной власти посредством государственного переворота, при котором советское руководство следовало физически ликвидировать, начиная с убийства наиболее влиятельных членов ЦК компартии. Военную сторону заговора осуществляла группа генералов во главе с маршалом Тухачевским.

Согласно Исааку Дейтчер, троцкисту, написавшему несколько книг, направленных против Сталина и Советского Союза, заговор должен был начаться с военных действий против охраны Кремля и наиболее важных войсковых частей в больших городах, таких как Москва и Ленинград. Заговор, согласно Дейтчеру, возглавили Тухачевский вместе с Гамарником, руководителем института военных комиссаров в армии, генерал Якир, командующий Ленинградским военным округом, генерал Уборевич, руководивший военной академией в Москве, и генерал Примаков, командовавший кавалерией.

Маршал Тухачевский был офицером царской армии, после революции перешел в Красную Армию. В 1930 году 10% офицеров (приблизительно 4500 человек) были бывшими царскими офицерами.

Многие из них никогда не меняли своих буржуазных взглядов и только ждали момента, чтобы сразиться за них. Эта возможность появилась, когда оппозиция вступила на путь заговора.

Большевики были сильными, но гражданские и военные заговорщики постарались собрать не менее сильных друзей. Как признался на открытом процессе в 1938 г. Бухарин, была достигнута договоренность между троцкистской оппозицией и нацистской Германией, по которой огромные территории, включая Украину, должны были отойти к нацистской Германии после контрреволюционного переворота в Советском Союзе. Это было платой за обещание нацистской Германии помочь контрреволюционерам. Бухарина проинформировал об этом соглашении Радек, который получал приказания от Троцкого по этому вопросу. Все заговорщики, которые получили свои высокие посты для руководства, управления и защиты социалистического общества, в действительности работали на разрушение социализма. При этом нужно помнить, что это происходило в тридцатые годы, когда фашистская угроза все время росла, а фашистская армия приступила к покорению Европы и готовилась к нападению на СССР.

Заговорщики были приговорены к смертной казни как предатели после открытого судебного процесса.

Те, кто были признаны виновными в саботаже, терроризме, коррупции, попытках убийств и кто хотел отдать часть страны фашистам, не могли заслужить чего-либо иного. Называть их невинными жертвами совершенно неправильно.

Ложь о репрессиях в армии

Забавно наблюдать, как западная пропаганда устами Роберта Конквеста оценивает чистки в Красной Армии. Конквест в своей книге «Великий террор» пишет, что в 1937 г. в Красной Армии было 70 000 офицеров и комиссаров и что 50% из них (т.е. 15000 офицеров и 20 000 комиссаров) были арестованы политической полицией и либо казнены, либо подвергнуты заключению в трудовых лагерях. В этом утверждении Конвекста, как и во всей его книге, нет ни единого слова правды. Историк Роджер Риис в книге «Красная Армия и большие чистки» приводит факты, которые показывают действительное значение чисток в армии в 1937-1938 гг. Общее число осуществлявших руководство в Красной Армии и ВВС, т.е. офицеров и комиссаров, составляло в 1937 г. 144 300 человек, увеличившись до 282 300 в 1939 г. За период чисток 1937–1938 гг. 34 300 офицеров и комиссаров были удалены по политическим мотивам. К маю 1940 г., однако, 11 596 из них уже были реабилитированы и восстановлены на своих должностях. Это значит, что в ходе чисток 1937-1938 гг. 22 705 офицеров и комиссаров были уволены (13 000 офицеров сухопутных войск, 4700 офицеров ВВС и 5000 комиссаров), которые дают 7,7% всех офицеров и комиссаров, а не 50%, как утверждает Конквест. Из этих 7,7% некоторые были осуждены как предатели, но огромное большинство из них, как следует из имеющихся в распоряжении исторических материалов, просто вернулись к гражданской жизни. Последний вопрос: «Были ли в 1937-1938 гг. процессы справедливыми, чтобы предъявлять обвинения?» Исследуем, для примера, суд над Бухариным, одним из видных партийных руководителей, осужденным за контрреволюционную деятельность. Согласно свидетельствам тогдашнего американского посла в Москве хорошо известного юриста по имени Джозеф Дэвис, который присутствовал на всех заседаниях, Бухарину было разрешено говорить свободно на всем протяжении суда, и его дело продвигалось без каких-либо помех. Джозеф Дэвис написал в Вашингтон, что в ходе процесса было доказано, что осужденные были виновны в преступлениях, которые им были предъявлены, и что общее мнение среди дипломатов, присутствовавших на заседаниях суда, сводилось к тому, что наличие очень серьезного заговора было доказано.

Извлечем исторические уроки

Обсуждение советской исправительно-трудовой системы при Сталине, о которой были написаны тысячи лживых статей и книг, поставлены сотни фильмов, приводит к важным выводам. Факты еще раз доказали, что россказни о социализме, опубликованные в буржуазной печати, в основном лживы. Реакционеры могут с помощью печати, радио и ТВ, которые им подвластны, привести к путанице, искажению правды и заставить очень многих людей принимать ложь за правду. Это особенно верно в отношении вопросов истории. Любые новые исторические версии, исходящие от реакционеров, должны признаваться фальшивками, пока противоположное не будет доказано. Этот осторожный подход справедлив. Показательно, что, даже зная о русских исследованиях, правые продолжают тиражировать ложь, выученную в последние 50 лет, хотя теперь она полностью опровергнута. После того как отчеты русских ученых были опубликованы на Западе, в разных странах было выпущено огромное число книг с единственной целью: поставить под сомнение исследования и дать возможность старой лжи выглядеть перед общественным мнением, как новая правда. Эти хорошо пропагандируемые книги набиты ложью о коммунизме и социализме от корки до корки. Все сказанное возлагает обязанность на каждого носителя марксистского взгляда на историю: мы должны приняться за ответственную работу – превратить коммунистические газеты в подлинные газеты рабочего класса, чтобы разоблачать буржуазную ложь. Это, без всякого сомнения, важная задача современной классовой борьбы, которая в ближайшем будущем разгорится с новой силой.

МАРИО СОУСА,

 перевод с английского

«Дуэль», №44, 2004 г.

УЧИТЕЛЬ

Не берусь судить, насколько героической в истории легендарной РККА (Рабоче-Крестьянской Красной Армии) была личность Маршала Советского Союза К.А. Мерецкова, последовательно занимавшего должности в Вооружённых силах СССР от уездного военного комиссара в 1918 году до командующего фронтом в годы Второй мировой войны и др. Но что он не был сталинцем, глубоким и дальновидным политиком ни в 1930-х, ни в 1960-х годах, однозначно. Это он подтвердил и в воспоминаниях «На службе народу», написанных уже после хрущёвского госпереворота, выпячивая имена своих расстрелянных, мягко говоря, незадачливых начальников, коллег и возможных единомышленников, и потому неуютно чувствуя себя на случай своей, личной ответственности. Последний раз те воспоминания издавались Госполитиздатом, тиражом 200 000 экземпляров, в начале разгрома СССР, массового предательства окончательно переродившегося из красного в белый офицерского корпуса, разом растоптавшего честь и совесть, Присягу и Конституцию СССР.

Странная избирательность в издательском деле: интересные воспоминания ярких патриотов, героев Гражданской войны К.Е. Ворошилова, С.М. Будённого и других на Родине не издают более 50 лет, а скромную книжку К.А. Мерецкова и даже сочинения белогвардейцев и фашистов издают с завидным постоянством. А вот такая-растакая Советская власть при Сталине издавала без переработки и фальсификаций сочинения бежавших на Запад белоэмигрантов, пока те книжки были в какой-то мере интересны советскому читателю и раскупались. Каждый мог убедиться в жадности, подлости, жестокости господ.

«...Между прочим, проект решения вопроса о гидроузле был представлен мной Верховному Главнокомандующему (гидроузел Свирь-3 с плотиной 18 м высотой, с запасом воды в 125 миллионов куб. м, с рекой Свирь шириной 350 м и глубиной от 8 до 10 м в полосе Волховского фронта. – Д.Б.). Он не только интересовался сутью дела, но и вникал в такие детали, которые, пожалуй, мог даже обойти. Я упоминаю об этом потому, что в некоторых книгах у нас получила хождение версия, будто И.В. Сталин руководил боевыми операциями «по глобусу». Ничего более нелепого мне никогда не приходилось читать. За время войны, бывая в Ставке и в кабинете Верховного главнокомандующего с докладами, присутствуя на многочисленных совещаниях, я видел, как решались дела. К глобусу И.В. Сталин тоже обращался, ибо перед ним вставали задачи и такого масштаба. Но вообще-то он всегда работал с картой и при разборе предстоящих операций порой, хотя далеко и не всегда, даже «мельчил». Последнее мне казалось излишним. Жизнь, боевая практика учит тому, что невозможно распланировать весь ход событий до конца. Важно было наметить общее русло действий, а конкретные детали предоставить вниманию нижестоящих командиров, не сковывая заранее их инициативу (жизнь, боевая практика кого-то, может, и учит, но Сталин был уже научен «практикой» разгильдяйства командиров и военачальников довоенных лет и драпа первых месяцев Великой Отечественной войны. Поэтому ему приходилось самому вникать во все детали и не только войсковых операций. – Д.Б.). В большинстве случаев И.В. Сталин так и поступал, отходя от этой традиции только тогда, когда речь шла о каких-либо политических последствия или по экономическим соображениям (а где же заезженные дерьмократическими пропагандистами идеологические соображения большевиков? – Д.Б.), или когда его память подсказывала ему, что в прошлом он уже сталкивался с подобной обстановкой (очень «тонкое» замечание писателя. – Д.Б.). Не скажу, что я всегда соглашался с тем, как И.В. Сталин решал вопросы, тем более что нам приходилось спорить, насколько это было для меня возможно в рамках субординации, и по малым, и по крупным проблемам (точнее – по мелким и по крупным; а дерьмократы изошли на нет от визга, что с отцом народов и «диктатором» мог спорить только Г.К. Жуков и даже открывать к нему дверь ногой. – Д.Б.). Но неверно упрекать его в отсутствии интереса к деталям. Это просто не соответствует действительности. Даже в стратегических военных вопросах И.В. Сталин не руководствовался ориентировкой «по глобусу». Тем более смешно говорить это применительно к вопросам тактическим, а они его тоже интересовали и немало.

Характерно для Сталина, что он снова вызывал командующего фронтом в Москву, узнав о частичных изменениях в намечавшейся операции. Такие вызовы случались нередко. Сталин предпочитал общаться с людьми, когда это было возможно, лично. Мне представляется, что делал он это по трём причинам. Во-первых, в ходе личной беседы можно лучше ознакомиться с делом. Во-вторых, Сталин любил проверять людей и составлял себе мнение о них из таких встреч (золотое правило: доверяй, но проверяй. – Д.Б.). В-третьих, Сталин, когда он хотел этого, умел учиться у других («век живи – век учись» – говорит народная мудрость, а В.И. Ленин завещал: «Учиться, учиться и учиться». – Д.Б.). В годы войны это качество проявлялось в нём чаще («семь раз отмерь – один раз отрежь», – ошибка Главнокомандующего на войне в одном человеке может стоить жизни сотен и тысяч советских людей. – Д.Б.). Думаю, что командующие фронтами, сотрудники Ставки, Генштаба и другие военные работники многому научили Верховного главнокомандующего с точки зрения проблем современной войны (скорее, научились у Верховного, чем научили его, а через 20 лет после Победы стали совсем умными. – Д.Б.). Соответственно очень многому научились у него и они, особенно в вопросах общегосударственных, экономических и политических («Не всё коту масленица»: с началом войны для командиров кончились пикники, бани, рыбалки, началась настоящая учёба на практике под присмотром Верховного и его порученцев. Сталину пришлось возглавить ещё и своеобразный учебно-курсовой комбинат сталинских полководцев, одновременно возглавляя Ставку и Правительство, управляя вооружёнными силами, хозяйством страны, направляя внешнюю политику государства. – Д.Б.). Относится это и ко мне. Я считаю, что каждая поездка в Ставку чем-то меня обогащала, а каждое очередное свидание с руководителями партии и государства расширяло мой кругозор и было для меня весьма поучительным и полезным...». К.А. Мерецков, Герой Советского Союза, Маршал СССР (Из книги «На службе Народу»).

Ну, а чем могут обогатить, расширить кругозор своих подчинённых современные главнокомандующие усечённой России – Роспедерации? Один – волейболист с дипломом строителя-разрушителя, другой – самбист с дипломом юриста-преступника. Первый – сановный свердловский пьяница, второй – ленинградский дворовый шнурок, оба – махровые интернациональные марионетки.

Д. БАШАРКОВ,

«Дуэль», №51, 2005 г.