Текст книги "К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №29 от 20.07.2010"

Автор книги: К барьеру! (запрещенная Дуэль)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Игорь ИВАХИН

ВОЗДУШНЫЙ БОЙ, ЗАВЕРШИВШИЙ ХОЛОДНУЮ ВОЛНУ

О полётах американских самолетов-разведчиков U-2 над советской территорией и об их уничтожении ракетами (в том числе, когда был взят в плен пилот Пауэрс) написано много, а вот полеты высотных бомбардировщиков В-47 и их модификаций над СССР до сих пор являлись «белым пятном». В 1950 г. комитет начальников штабов США принял решение использовать эти самолеты, которые только запускались в производство, для нанесения ядерных ударов по Советскому Союзу, но начал было необходимо провести воздушную разведку.

26 декабря 1950 г. на Дальнем Востоке над районом устья реки Тюмень-Ула был обнаружен бомбардировщик В-29. На перехват вылетели два МиГ-15. Истребители хотели принудить В-29 сесть, но в ответ получили очередь из 12,7-мм пулемётов. Ответным огнем бомбардировщик был сбит. Весной 1952 г. начались регулярные облеты северо-восточного побережья СССР самолетами ВМФ Р-2V "Нептун", оснащенного РЛС и аппаратурой радиоперехвата, и самолетами-фоторазведчиками В-50. "Нептун" следил за местностью, определял на ней объект, перехватывал сигналы в широком диапазоне частот. Как только удавалось определить местонахождение объекта, В-50 фотографировал его.

Первый такой совместный полет состоялся 2 апреля 1952 г. Полёт проходил днём на высоте 4500 м. В-50 имел герметичную кабину и летел выше «Нептуна». Самолёты координировали взаимные действия, не выходя на радиосвязь. Маршрут проходил над территорией СССР в 20-30 км от берега. При этом два раза встречались с МиГ-15, которые взлетали с заснеженной полосы. Затем пристраивались рядом с тихоходным «Нептуном». Никаких активных действий советские лётчики не предпринимали. Крупным успехом ВВС США можно считать одновременный полет трех разведчиков В-45С над европейской территорией СССР в ночь с 17 на 18 апреля 1952 г. Один из самолетов вторгся со стороны Черного моря, а два других – со стороны Финляндии. Один В-45С пролетел над Москвой. Под давлением Америки у берегов Советского Союза стали вести воздушную разведку и нейтральные шведы. В целях её прекращения командующий ПВО Прибалтийского военного округа полковник Шинкаренко приказал сбить шпиона. Однако шведский ДС-3 начал уходить и был уничтожен МиГ-15 к северо-западу от города Вентспилс.

Шинкаренко начали вызывать в различные инстанции, произошёл разбор на самом верху. Министр Военно-морского флота Кузнецов требовал отдать полковника под трибунал. Сталин долго молча ходил и курил трубку, потом спросил Кузнецова: "Так как вы хотите наказать генерал-майора Шинкаренко"? Адмирал сник, а полковник получил новое звание. 15 октября 1952 г. два В-47В совершили первый длительный полет над советским Заполярьем. Русские истребители МИГ-15бис безуспешно пытались перехватить эти самолеты. В первую очередь противника интересовала дислокация общевойсковой армии на Чукотке, а также степень освоения тундровых аэродромов на севере, 29 апреля 1954 американская стратегическая авиация провела глубокую разведку для возможного ядерного удара по городам СССР. Группа бомбардировщиков В-47, стартовав с европейских аэродромов и пользуясь недосягаемостью для средств ПВО, вышла на рубеж Новгород-Смоленск-Киев. Позже появление американских высотных бомбардировщиков фиксировалось отечественными РЛС над Ленинградом и Подмосковьем. Параллельно с этим совершали полеты и КВ-47С – чисто разведывательный вариант RВ-47.

18 ноября произошел воздушный бой между четырьмя МиГ-15 и четверкой палубных истребителей F9 США. В результате на свой аэродром вернулся один советский самолет. Летчик второй машины был смертельно ранен, но дотянул до берега и совершил посадку. Два других летчика считаются пропавшими без вести. Данные об американских потерях отсутствуют. В августе 1953 г. переоборудованный английский бомбардировщик "Канберра" пролетел над Прагой, Краковом, Киевом, Харьковом и ракетным полигоном Капустин Яр. Британские пилоты сделали съёмки полигона, повернули на юг и сели в Иране. В ночь с 28 на 29 августа 1954 г.три самолета английских ВВС В-45С пролетели несколько часов над территорией СССР и благополучно сели в Западной Германии.

Первое столкновение RВ-47 с советскими истребителями произошло 8 мая 1954 г. над Кольским полуостровом. В нем участвовали три RВ-47Е. Истребителям удалось добиться нескольких попаданий, но американцы ушли в воздушное пространство Финляндии. Эти самолеты отличала особая конструкция носовой части, где поместили фотокамеру К-38, еще три камеры К-17 поместили в бомбовом отсеке. Пулеметы в кормовой башне поменяли на спаренную 20-мм пушку.

Нарушения воздушных границ происходили и на Дальнем Востоке. 29 июля 1953 г. у берегов Камчатки истребитель МиГ-15 сбил В-50, 7 ноября 1954 г. севернее острова Хоккайдо сбили В-29. 18 апреля 1955 г. в районе Командорских островов был обнаружен RВ-47. На перехват поднялись два МиГ-15бис, которые после ожесточенного боя уничтожили шпиона. Наиболее массированно RВ-47 были использованы в операции "Хоурман", одобренной президентом США Эйзенхауэром в 1956 г. Для её осуществления на авиабазе Туле в Гренландии было сформировано специальное соединение, состоявшее из 16 самолетов RВ-47Е, 28 воздушных заправщиков КС-97 и 5 новейших RВ-47Н. Последние машины несли в бомбовых отсеках аппаратуру радиоперехвата и радиолокационного слежения с тремя офицерами-операторами.

Объектами шпионажа были советские атомные подводные лодки, стратегические бомбардировщики – носители ядерного оружия Ту-4 и Ту-95, реактивные М-4 и Ту-16, полигоны ядерного оружия на Новой Земле и в Семипалатинске, ракетные полигоны в Капустином Яру и в Тюратаме. Летая над территорией СССР, самолеты-шпионы записывали телеметрические данные и радиосигналы, передававшиеся в эфир во время запусков баллистической ракеты, что позволяло составить представление о работе ее бортовых систем, определять характеристики топлива, скорость движения. Некоторые самолеты долетали до Урала. Всего в ходе операции "Хоурман" американские пилоты совершили 156 вылетов, в том числе один массированный, когда шесть RВ-47Е прошли до Анадыря и обратно. Однако появление у Советского Союза дальних ракет класса "земля-воздух" изменило ситуацию и от глубоких воздушных рейдов пришлось отказаться. Полный перечень всех нарушений советской границы иностранными самолетами и бои с ними составил бы целую книгу.

В 1958 г. Эйзенхауэр утвердил операцию "Хот шоп". В соответствии с ней самолеты, взлетавшие с турецкой базы Инджирлик, должны были лететь вдоль советско-иранской границы и фиксировать испытательные пуски советских ракет. С весны 1959 г. RВ-47Е парили над Ираном. Продолжались полеты и с европейских баз.

1 июля 1960 г. в 10.00 RВ-47Н стартовал из Англии и взял курс на Норвегию и далее на СССР. Маршрут полёта пролегал над Новой землей, где находился ядерный полигон. Накануне ночью в обстановке полной секретности на борту была установлена новейшая электронная аппаратура радиоперехвата и радиолокации. В состав экипажа входили первый пилот капитан Палма, второй пилот 1-й лейтенант Олмстэд, штурман 1-й лейтенант Маккоун, операторы разведки: капитан Поуз и лейтенанты Филипс и Гоуфорт. Обогнув мыс Нордкап, самолёт лёг на курс вдоль побережья Кольского полуострова. Периодически включая бортовую радиолокационную станцию, штурман давал поправки в курсе своему командиру. Остались позади нейтральные воды. Впереди всего в трёх десятках километров находился советский мыс Святой Нос. Вдруг второй пилот заметил в 3-5 км от них след реактивного выброса русского самолёта, но первый пилот остался невозмутимым и продолжал углубляться в воздушное советское пространство.

А теперь послушаем рассказ полковника в отставке Василия Полякова. "1 июля 1960 г. я нёс боевое дежурство на аэродроме под Мурманском. Команду «Воздух!» дали двум экипажам: мне на МиГ-19 и второму – на Су-9. Американцы тогда, пользуясь преимуществом в высоте, парили над нашей территорией. Главной целью RВ-47 было фиксирование включения советских радаров. После наведения на нарушителя дали команду: «Перезарядить оружие». Доложил: «Цель вижу. Что делать?» В ответ: «Подойти поближе и определить». Я приблизился со стороны правого крыла разведчика примерно на 30 м и в соответствии с международными правилами подал сигнал: «Внимание! Следуйте за мной». Однако RВ-47 попытался оторваться.

Заметив подошедший МиГ-19, второй пилот доложил об этом командиру, после чего тот начал выполнять поворот налево. Второй пилот перебрался в кормовую башню к пушкам. Самолет стал выходить из нашего воздушного пространства".

После явного неподчинения Поляков запросил командный пункт, какие действия ему дальше предпринимать. После продолжительной паузы последовала команда: "Уничтожить". Советский летчик сделал два залпа. Увидев огни выстрелов с истребителя, американский пилот тоже открыл огонь, но безрезультатно. Поляков оказался точнее. После первой очереди объяло пламенем двигатели под левым крылом, и самолет стал резко терять высоту. Вторая очередь принесла еще большие разрушения, и командир отдал приказ выбрасываться с парашютами.

Палм, Олмстед и Маккоун выпрыгнули с парашютами. Последним двоим удалось после приводнения вскарабкаться на спасательные плотики, Палм погиб. Три офицера-оператора не успели выпрыгнуть, видимо, они погибли от огня истребителя. Через 6 часов летчиков подобрал советский траулер. Их доставили в Москву на допрос. В столице Поляков присутствовал на очной ставке со сбитыми им Олмстедом и Маккоуном. Они оба признали, что их самолёт нарушил воздушное пространство Советского Союза. Через 7 месяцев они были обменены на выявленных ФБР советских агентов и переданы в США.

12 июля 1960 вышел указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Полякова орденом Красного знамени "за выполнение боевого задания по уничтожению самолета-разведчика США, вторгшегося в пределы Советского Союза 1 июля 1960". В Кремле награду получил лично из рук Леонида Ильича Брежнева.

Итогом уничтожения этого RВ-47 стал отказ от полетов над советской территорией. Американское руководство поняло, что у нас есть не только ядерное оружие, межконтинентальные ракеты, атомные подводные лодки, но и высотные истребители. Фактически это стало окончанием холодной войны. Даже во время Карибского кризиса в 1962 г. президент США Кеннеди не пошёл на применение военной силы, ибо понимал – ситуация в мире изменилась и Америке в случае войны добра не будет.

А.С. ЛАЗАРЕВ

СПОСОБ САМООПРАВДАНИЯ

Мне не однажды приходилось обращаться к теме брехливости как немецких военных мемуаров, так и немецких официальных документов, поскольку без учета её невозможно понять историю войн с немцами. Правда, брешут мемуаристы любых армий мира. Для немецких же военных хвастливая брехня всегда была как бы составной частью их профессии (не даром же барон Мюнхгаузен – немец), а когда эту брехню еще и потребовала военно-политическая пропаганда, то для немецких военных профессионалов наступили просто именины сердца.

Я как-то писал о том, как нагло брешет в мемуарах немецкий танкист Кариус, а описанию им боя, за который он стал кавалером Дубовых Листьев к Рыцарскому Кресту, позавидовал бы и барон Мюнхгаузен: посмотрите, как Кариус блестяще отчитался перед командованием 502-го батальона об этом бое.

«Я быстро проанализировал ситуацию и направил донесение в батальон. Мне была придана одна подвижная рация на бронетранспортёре. Используя средневолновые радиочастоты, я сообщил командиру своё местонахождение и результат боевой операции (семнадцать подбитых танков «Иосиф Сталин» и пять «Т-34»)».

В 502-м батальоне никто не стал разоблачать брехню Кариуса, наоборот, ее в донесении батальона подправили, пытаясь придать ей более правдоподобный вид: «…2-я рота, которая последовала за 1-й ротой по дороге Дюнабург – Извалта согласно приказу дивизии, получила новый боевой приказ у железнодорожной станции в Науене. Она повернула оттуда прямо на запад и двигалась через Кривани в направлении роззиттенской автодороги, чтобы выдвинуться по дороге к Виски. Незадолго до 13.00 она неожиданно повстречала двадцать тяжелых и сверхтяжелых танков противника – типа «Иосиф Сталин» и «Т-34-85» у Малинова (4 километра от Кривани).

Лейтенант Кариус атаковал танки противника с марша, двигаясь впереди своей роты, а за ним последовали фельдфебель Кершер и лейтенант Нинштедт. Без всяких потерь они уничтожили семнадцать вражеских танков с близкой дистанции с этими тремя «тиграми». Лично Кариус на своем танке подбил десять танков противника. Только трем вражеским танкам удалось скрыться на восток.

С этой ротой он затем очистил деревню Малиново и установил контакт с ротой самоходных артиллерийских установок, подходившей с севера.

…Успехи – подбиты 23 танка (17 «Т-34-85», 6 танков «Иосиф Сталин»); уничтожены 6 тяжелых противотанковых орудий, несколько грузовиков».

Как видите, в штабе 502-го танкового батальона 17 уничтоженных танков ИС, заявленных Кариусом, заменили на 17 более правдоподобных уничтоженных танков Т-34. В этом вымышленном бою танки Кариуса и Кершера усилили и танком Нинштедта, но главное, в своем донесении штаб убрал из этого района целый батальон немецких противотанкистов (свыше 50-ти самоходных орудий), чтобы не возникало вопросов, кто же это на самом деле подбил советские танки у Малиново. Ведь сам Кариус пишет, что еще до его подхода у Малиново уже был бой немецких противотанкистов с советскими танками («За деревней батальон самоходных орудий уже понёс большие потери»). А в донесении 502-го танкового батальона, как видите, этот батальон противотанкистов сокращен до роты и написано, что эта рота подошла с севера только после того, как храбрый Кариус уже расправился со всеми советскими танками у деревни Малиново самостоятельно.

Уточнить эту историю с подвигом Кариуса помог курьезный случай. В Интернете довольно много моих критиков, причем весьма злобных. Все бы ничего, но они тем злее, чем глупее, поэтому от их критики нет реальной пользы. И вот в начале 2007 года на форуме сайта «Военная литература» некий Морозов организовал дискуссию на тему «Мухин – фальсификатор или спекулянт?». Полгода шла дискуссия на эту интересную тему, и в ней прозвучало 302 выступления как раз по достоверности моих выводов в вышеприведенном эпизоде с Кариусом. Морозов в своём стремлении доказать, что я или фальсификатор, или спекулянт, мне даже стал симпатичен – он ведь, не жалея ни денег, ни времени, несколько раз ездил в Подольский архив за документами (хвалю – молодец!) – так ему, бедному, хотелось опозорить Мухина и защитить честь немецкого героя Кариуса.

Ввиду отсутствия способности логически мыслить Морозов автоматически удерживал дискуссию на крайне убогом уровне, но деваться было некуда. Привезенные им из архива документы об описываемом Кариусом бое и с советской стороны показали то, что и обязаны были показать, – Кариус нещадно брешет. Более того, я снова погорячился, когда подумал о немецком герое слишком хорошо, решив, что он в том бою подбил два танка, – его в том бою вообще не было. В тот день наши 41-я танковая бригада (танки Т-34) и 10-й танковый полк (танки ИС-2) 5-го танкового корпуса подошли с востока к Малиново, но «почувствовав реальную угрозу коммуникациям, противник спешно подбросил с направлений Шпоги, Двинск сильные группы противотанковой и самоходной артиллерии, до двух полков пехоты 83 и 229 пд и при содействии авиации контратаками уничтожил вышедшие танки на шоссе и оттеснил 41 тбр из Малинова в район Дербаки. Высланный РО для захвата ст. Залуми, не имея поддержки пехоты, был уничтожен противотанковой артиллерией и авиацией противника» (Из отчета 5 танкового корпуса за июль 1944 г.). Ни в этом отчете, как видите, ни в одном другом советском боевом документе ни о каких танках «тигр» в районе Малиново в этот день не упоминается! Кариус не уничтожал русские танки в Малиново, поскольку их там и не было – 12 Т-34 и 5 ИС-2 были подбиты к востоку от Малиново – на подходе к этой деревне. И подбиты они были самоходной артиллерией немцев, т.е. тем самым батальоном немецких противотанкистов, о которых Кариус написал, повторю:«За деревней батальон самоходных орудий уже понёс большие потери». Герой приехал в деревню после боя, взял бинокль, встал на башню, сосчитал за околицей горящие советские танки и записал их себе в победу.

Но оцените, с каким пониманием брехня Кариуса была встречена его командирами в 502-м танковом батальоне. Они не только не надавали Кариусу по тыкве за эту брехню, но и сами оформили на него представление к награждению «Дубовыми листьями»! Немцы-с!

Недавно нам прислали сравнение содержания книги генерал-полковника Э. Рауса «Танковые сражения на Восточном фронте» (М.: ACT: ACT МОСКВА, 2006) с тем, что происходило на самом деле. Итак, в книге Рауса читаем.

«Боевая группа «Раус» после 3 дней и ночей непрерывной борьбы с силами природы прошла 200 километров. 14 июля в 10.00 наступила кульминация, мы захватили «Ворота Ленинграда», расположенные в 105 километрах от города.

Предыдущий запрос советских самолетов – «Опознайте себя» – получил ответ в самой недвусмысленной форме. 5 наших танков внезапно атаковали соседний русский аэродром в Ястребиной. И снова это была вспомогательная операция, предпринятая по инициативе младшего офицера. Этим офицером был лейтенант II батальона 11-го танкового полка, который захватил вражеского авиационного наблюдателя на колокольне в Ивановском. Этот человек не подозревал о том, что мы захватили мосты. Из допроса пленника лейтенант узнал об аэродроме в Ястребиной, который находился не более чем в 10 километрах, и был занят крупной авиационной частью. Лейтенант размышлял не слишком долго и запросил разрешение нанести русским визит силами 5 танков PzKw-35t своего взвода. Этот запрос был примечателен тем, что ни сам лейтенант, ни его солдаты так и не отдохнули после 3 суток непрерывного марша и буквально валились с ног от усталости. Но я понимал, что Советы вряд ли предложат нам еще одну такую благоприятную возможность, и поэтому ответил: «Разрешение дано. Только постарайтесь вернуться как можно скорее!»

...5 танков молодого лейтенанта также вернулись из рейда примерно в это же время. Танкисты были полностью удовлетворены результатами. Поездка сквозь ангары и по рядам выстроенных на земле самолетов была для них событием исключительным. Действия этих 5 PzKw-35t оказались более эффективными, чем удар множества бомбардировщиков Люфтваффе. По летному полю были разбросаны обломки пылающих самолетов и автомобилей. Языки пламени и столбы черного дыма поднимались высоко в небо и были видны издали».

А теперь о том, что было на самом деле. Донесение Э. Рауса от 2 августа 41 года о действиях усиленной 6-й мотопехотной бригады на Пореченском плацдарме с 14 по 28 июля 1941 г.

«Благодаря местным жителям стало известно, что в Ястребиной находится временный вражеский аэродром. Отряд Граберта (Grabert) из 800-го полка специального назначения, усиленный одним взводом 65-го танкового батальона, получил задание напасть на аэродром. От этого предприятия пришлось отказаться из-за сильного налёта штурмовиков около 17.45». А как в мемуарах красиво излагал!

Ю.И. МУХИН

КУЛЬТУРА И КУЛЬТПАСКУДСТВО

РУССКИЙ, КРАСНЫЙ – ЧЕЛОВЕК ОПАСНЫЙ

Русский появился в нашем городе летом. Ну вы знаете – про то, как их раздолбали войска Демократической Коалиции, как тех, кто остался, было решено рассеять – потому что, как решил Международный Трибунал по преступлениям России перед человечеством, за все время своего существования и эта страна, и этот народ продемонстрировали, что они являются постоянной угрозой миру и свободе. Молодежь отправили в лагеря национальной переидентификации – в Африку, Австралию, на север Канады, а тех, кто постарше, распределили по разным странам. Самых опасных загнали на Аляску. А облученных и зараженных – кое-где пришлось шарахнуть по ним ядерными зарядами – эвтаназировали. Из соображений гуманности.

Так что теперь на месте России Территория ООН, у меня брат туда ездил полицейским по контракту, говорил, там прикольно. Люди со всего мира работают вахтовым методом – качают нефть, добывают всякие ископаемые из земли. Могильники там ядерных отходов – а чего, у них там радиация после демократизации высокая, так что правильно там отходы хранить, я считаю. Правда, кое-где партизаны остались, но их давят. Да и куда они против армии США, верно?

Ну вот и попал к нам в город один русский. Наш город городом называть смешно, вообще-то, дыра дырой в штате Техас. Вырасту – умотаю отсюда. Тут ловить нечего. Вот в армию запишусь и в Сибирь уеду – на партизан охотиться. Это круче, чем компьютерные игры.

А пока я работаю в автомастерской Дональда Хопса – старика Дона, если проще. Ну и заходит ко мне перед ланчем Майк, мой брат, он помощником шерифа работает, и говорит – а у нас в городе тоже будет русский. Клёво, говорю. А что за тип?

Да, говорит Майк, не очень молодой, смурной какой-то, поселился в сарае у Мэгги Кинзи.

Ну что ж, будет у нас в городе свой русский. Всё интересней. Какое-то изменение в нашей небогатой на события жизни.

Я русских не видал никогда. Ну один раз, когда мы с отцом ездили во Флориду, он мне показал крутой такой дворец и сказал, что там бывший русский генерал живет. Война когда началась, наши ихним генералам огромные деньги перевели – чуть ли не по сто миллионов – за то, чтобы они по нам своими атомными ракетами не стреляли. Плюс еще гражданство предложили – любой страны, на выбор, даже наше, американское. Теперь живут припеваючи кто где – кто во Франции, кто в Швейцарии. А некоторые у нас. Классный такой дворец, я бы не прочь в таком на пару недель с какой-нибудь девчонкой.

Ладно. Вот вечером после работы захожу я в бар пропустить пару пива, как заведено. А там только об этом русском и разговор. Что да как. Кое-кто возмущается: на черта нам в городе русский! Теперь двери запирай – они же воры все. Если не маньяки. В кино показывали. На Аляску его надо отправить, туда всех подозрительных русских отправляют – федеральные трассы строить и прочее.

А тут шериф наш, Боб Карлтон, в кабак заявился. Все сразу к нему: что там про русского? А Боб пиво своё выпил, усы вытер и говорит:

– Всё под контролем. За русским не только мы будем приглядывать, но и полиция округа и даже ФБР. На ноге у него датчик – все его передвижения записаны, коли что случится – сразу отправится или на Аляску, или в тюрьму.

Все успокоились.

А тут вдруг входит мужик в бар – и повисла тишина. Потому что мы все сразу поняли: это он.

Ну, на первый взгляд человек как человек. Но все мы знали, что внутри они другие. Не такие, как другие, как люди. Мы в школе этого писателя проходили – с непроизносимой фамилией. Солжи… Солшени… Ладно, неважно. Важно, что там все было описано – какие они гады. Всех нормальных ребят извели, остались только изверги какие-то. Так что правильно их того. Рассеяли по миру.

Точно вам говорю, было в нем что-то зловещее. Как у Фредди Крюгера. Пока он к стойке шёл, пока пиво попросил – английский у него был хреновенький – я это заметил. Даже не знаю, как и описать. Не хотел бы я с ним один на один ночью на пустой улице оказаться. Прирежет – и все дела. Верно Сол-как-его-там-цын написал. Все так оно и есть.

А русский взял пиво, сел в уголке, посмотрел на нас, сказал что-то – у нас русский ведь никто не знал, что-то такое типа «suki» – и пиво своё выпил. А потом встал и ушёл. Что такое suki? На японский вообще больше похоже, по-моему.

Вот так я впервые в жизни увидел русского.

* * *

А потом русский пришёл устраиваться на работу к старику Дону.

Я сначала не понял, зачем он пришел в контору к Дону, а потом Дон вместе с ним появился в мастерской и сказал мне:

– Джек, вот. Это будет твой напарник.

А я как раз собрался залезать под машину, которую ремонтировал, – и даже ключ выронил после такого известия.

– Дон, – говорю я осторожно. – А он вообще машины видел когда-нибудь? Они же вроде на конях в своей России ездили? Или на медведях?

Дон ухмыльнулся и говорит:

– А вот мы сейчас и посмотрим.

И посмотрели.

Русский своё дело знал. Это стало ясно. Через четыре часа, когда он снял движок и перебрал его, Дон с уважением пожал ему руку и взял на пробу в свою мастерскую. Мне напарником.

Домой я возвращался в смешанных чувствах. С одной стороны, мужик работать умел, с другой стороны, напарником русский – это вообще что-то. Я когда матери с отцом сказал, они чуть инфаркт не получили. Но потом решили, что не так страшен черт. Отец предложил мне, правда, с пистолетом на работу ходить – на всякий случай, но тут я отказался.

Ладно, стали работать. Английский у него был странный. Акцент – тут я быстро привык, но вот иногда обороты у него были – где он их только набрал? Даже британцы с Острова так не говорят. Я даже как-то не выдержал, спросил его, где он английский учил?

Он сказал, что по книжкам. Правда, как стал называть писателей – я и слышать про таких не слышал – Джек Лондон, Джон Стейнбек, Эрнест Хемингуэй. И при этом заявлял, что эти чуваки не с Острова, а наши.

Ну я после работы сразу в нашу библиотеку бегом – спрашиваю у очкастой Джессики Хью – это кто такие? Джек Лондон, Джон Стейнбек, Эрнест Хемингуэй?

Она что-то там в своем компьютере посмотрела и говорит, что – да, есть такие писатели, только их книг в библиотеке нет, и в школе их не изучают, потому что книги эти Верховный Суд признал неполиткорректными и постановил изъять. И теперь их можно прочесть только в Библиотеке Конгресса. В спецхране. Если в спецхран есть допуск.

Ну, я говорю же – русские!

А еще странно было, когда по радио сказали в новостях, что в Хьюстоне запустили космический корабль к Марсу. Русский вдруг погрустнел, а потом я вдруг в его глазах слёзы заметил. Честное слово!

Мы тогда с ним начали уже не только про работу говорить: подай то, подержи тут, помоги там. Всё-таки 8 часов в день когда с человеком работаешь – даже если это русский, начинаешь о чём-то другом разговаривать.

Я ему потому и сказал:

– Круто про Марс. Опять мы первые будем.

А русский и говорит мне:

– Не всегда.

Что, говорю, не всегда? А он мне: не всегда вы, американцы, первые были. Я, как обычно, завёлся – говорю, что мы круче всех, а особенно в космосе. А он снова: не всегда. Я уже злиться начал. Ты, говорю, или говори, или молчи. А то заладил: не всегда да не всегда. А он мне только: а вот ты про такого человека слышал: Юрий Гагарин? Я говорю – нет, первый раз. А он мне: ну вот когда услышишь, тогда и поговорим. И опять за работу.

Я снова после работы в библиотеку. Кучу книг перерыл, пока нашел. В одной энциклопедии. В сноске. Мелким шрифтом. Я попросил у Джессики ручку, на листок даже кое-что переписал. И оттуда, из библиотеки – не выдержал до следующего дня, прямо к нему – в сараюху, которую он у Мэри Кинзи снимал.

А он за столом сидит, на столе бутылка виски – и кривой он, я вам скажу, прямо как мой отец на День Независимости.

И я с порога:

– Нашел я про твоего Гагарина. Вот!

Достаю из кармана:

«Советский тоталитарный режим запустил в 1961 году в космос смертника, которому, однако, удалось вернуться назад живым. Ракета была сделана на основе немецких разработок Вернера фон Брауна, отца американской лунной программы».

Посмотрел русский на меня, налил себе виски целый стакан, выпил, потом сделал что-то странное – понюхал свой рукав! – и затем снова сказал, как на японском, то самое: sssssuki! С длинным таким s.

А потом говорит:

– Джек, начнём с конца. Как немецкие разработки попали к русским?

Я плечами пожал:

– Ну, украли, наверное. У ваших же было кэй-джи-би такое, оно, кроме того что людей миллионами убивало в Гулаге, еще шпионило по всему миру.

– А ты про Гитлера слышал чего?

– Конечно, – обиделся я. – Очень плохой был. Только ваш Сталин был еще хуже его. Гитлер евреев уничтожить хотел. И со Сталиным Европу поделил. Но мы потом его победили. А евреев спасли.

Русский сначала побледнел, потом кровью стал наливаться. Прямо красный какой-то – в прямом смысле.

– Так, – говорит. – Только Сталин хуже, говоришь. Спасли, говоришь. Ну ладно.

И опять свое: suki, ah, ssssssuki! И еще чего-то – но этого я уже совсем не понял и не разобрал.

Достаёт библию из-под чайника – она у него заместо подставки, чтобы скатерть не портить – чертовы атеисты! – из библии достает фотографию. Там какой-то молодой парень в непривычной форме, улыбается во всё лицо. И я вам скажу сразу – даже на маленькой фотке видно, какой чувак клёвый. И крутой. А русский говорит:

– Вот твой смертник, Джек. Майор Гагарин. Юрий. Человек, которого любил и носил на руках весь мир.

* * *

В общем, я в тот день у него просидел за полночь. И чего мне только он не рассказал про свою страну. Прямо как фильм какой-то фантастический. Про человека по имени Ленин, который царя сверг – того царя, при котором Распутин был – это же все, что я про те времена знал до этого вечера. Что потому там работяги начали строить страну, в которой деньги – не главное. Представляете, как я охренел в этом месте. Деньги – и не главное?!

Про то, как голодные и бедные люди разбили генералов и иностранцев, которые их в крови потопить хотели.

Как на пустом месте строили заводы, электростанции и города – кстати, и у нас покупали чертежи на последние деньги. И про то, как никого для этого не жалели – ни себя, ни других.

Как на них Гитлер напал – и как они его победили, а мы только в конце в Европу вошли, когда игра была сыграна. Про город Сталинград, который стоял на их великой русской реке Волге – сейчас она отравлена радиоактивными отходами – и как немцам до этой реки оставалось дойти каких-то триста метров, и они три месяца пытались эти триста метров пройти, но так и не прошли.

Про то, как их Красная Армия гнала потом немцев до Берлина. Как снова поднимали страну из развалин, но при этом еще делали Бомбу и ракеты, потому что больше не хотели, чтобы кто-то в их страну приходил на танках без приглашения.

Иногда я подпрыгивал от возмущения. Иногда хотел уйти, например, когда он на Гарри Трумэна наезжал. На войне во Вьетнаме я не выдержал.

– Вранье! Вранье! Вранье! Не было такого. Никогда никто Америку не побеждал. Ладно, в Заливе Свиней – ты сам говоришь, что там латиносы между собой разбирались. У меня есть кого спросить – раз ты считаешь, что в книгах правды нет.

Хлопнул дверью и ушел. А утром – была суббота – поехал в фундаменталистскую церковь, где священником был столетний Браза Джим, самый старый человек в нашем городе, который, как я слышал, воевал в молодости во Вьетнаме. Джим сидел в кресле у церкви и курил трубку. Я из машины вылез – и к нему. Говорю: