Текст книги "Мой номер 13 (СИ)"

Автор книги: Jiff

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Нервы были и так не к черту, а тут ещё Кристина приперлась со своими угрозами и угодила мне под раскаленную руку. Я знаю, что никакого физического насилия в отношении её я не мог себе позволить, воспитан иначе. И девушка, даже такая стерва, как Кристина, в любом случае останется неприкосновенной. Моя расправа могла произойти только на словесном уровне, но никак ни на физическом. Её угрозы, которые были не слишком существенные, конечно, могли повлиять на наши с Максом отношения, но я надеялся, что хотя бы небольшая часть её мозга работает исправно.

В обратном я убедился, когда она снова привязалась ко мне в школьном дворе перед началом уроков. Я мило беседовал с Максом, до тех пор, пока её появление все не испортило.

– Привет, котик. Чего вы здесь застряли? Пойдемте в школу, – какого черта она опять задумала, я понятия не имел.

– Ты не видишь? Я с Максимом разговариваю, – грубо бросил я девушке, в надежде, что она отстанет.

– Ты чего такой резкий, зайка? Вчера ты был такой мягкий и деликатный, – в какой, интересно, момент я был с ней мягок.

Бездарная игра, такой же бездарной актрисы не вызывала желания больше впечатляться этим спектаклем. Я схватил её за руку и потащил подальше от Максима, чтобы её длинный язык не ляпнул чего-нибудь ещё. Я завёл её за угол и слегка подтолкнул к холодной стене школы.

– Я думал, ты умнее, чем кажешься. Что это сейчас было?! – я был озлоблен и боялся сделать чего-нибудь лишнего.

– Я же сказала, что не прощу твоего отношения ко мне, – смело ответила девушка.

– Откуда в такой маленькой и глупой столько смелости?

– Я не такая простая, как ты думаешь. Кстати, не одна я на тебя зуб точу, так что будь аккуратнее, – ехидно хмыкнула девушка и направилась в школу.

– Кристина, – окликнул я напоследок уходящую девушку, которая тут же обернулась. – Это была последняя ошибка, которая сошла тебе с рук. И я не шучу.

Девушка на мои слова даже носом не повела, лишь на секунду замялась и, повернувшись ко мне спиной, продолжила своё движение. Я простоял в раздумьях и со злым оскалом ещё несколько минут, а затем направился в класс.

На урок я опоздал, но как лучшему ученику мне эта небольшая оплошность сошла с рук. Максим с подозрением глядел на меня все прошедшие уроки, а я даже не решился на него взглянуть. Мою голову забивали лишь мысли о том, что теперь делать. Мне все ещё надо было закончить игру, и все моё нежелание делать это никого не волновало. Я просто должен был покончить с этим и жить спокойно. Я попросил соседа по парте остаться после уроков для разговора, в котором я надеялся он прямо скажет о своих чувствах ко мне. Я заранее позвонил Саше, который должен был это слышать, и положил телефон в карман. Наш разговор получился очень эмоциональный, но результат был не совсем тот, который я ожидал. Заполучить от него желанное признание так и не получилось, что несомненно меня разочаровало, но сдаваться я был не намерен.

========== Глава 33 ==========

Я с головой окунулся в омут своих безумных чувств. Такой лёгкости и окрыленности я не чувствовал никогда. Ни одни отношения мне не приносили столько трепета и счастья. Каждый день, приходя в школу раньше Максима, я терпеливо дожидался его возле входа и, приобнявшись за плечи, мы на радостной ноте заходили внутрь. Его улыбка заставляла улыбаться и меня. А голубыми, как небо в ясный день, глазами можно было наслаждаться вечно. Моё желание, хотя бы немного коснуться его, переходило все границы. Лёгкие касания на людях, страстные поцелуи, скрытые от лишних глаз, и упорные, полные желания взгляды. Он, к моему удивлению, совсем мне сопротивлялся. Каждому своему необдуманному действию, я находили такой же неожиданный ответ. Я не задумывался о том, как на нас реагировали люди или что они могли подумать. Эта тяга к нему притупила все мои остальные чувства, и я вовсе стал беспечным. И моя невнимательность привела к тому, что смогло ловко ускользнуть от моих глаз.

– Алекс… – парень махнул головой в сторону парты.

Ровным, красивым почерком крупными буквами было выведено «Гомики». А рядом, по обеим бокам парты, располагались наши небольшие фотографии с Максом. Фото были сделаны в тот день, когда я хотел, чтобы Максим признался мне. Сашка знал об этом, но я понимал, что он точно не опустился бы до этого. Но быть в чем-либо уверенным на все сто в тот момент было неуместно. Тогда меня мало волновало то, что против меня могла ополчиться вся школа, а вот за Максима переживать стоило. На него незамедлительно накинулся весь класс. И даже те, кто по сути мог хотя бы смириться с происходящим. Но даже близкое окружение перестало замечать его и воспринимать, как нормального человека. Я мог только представлять какого ему было. Как его прежняя жизнь в одно мгновение перестала существовать, а на смену пришла новая, далеко не радужная. Вся несправедливость жизни отразилась именно в тот момент. Предрассудки людей даже в наше время могут искалечить человеку жизнь и заставить со всей злобой и ненавистью продемонстрировать свой оскал. А ведь это было всего лишь проявления самых прекрасных чувств на свете между людьми. Но наша принадлежность к одному полу повернула ситуацию на сто восемьдесят градусов и беспощадно отозвалась в глазах окружающих непониманием и лютой ненавистью. Я знал, что мои мысли и чувства ничуть не изменятся, но по поводу Максима уверенности никакой не было. Вся его злость и обида практически мгновенно кипятком выплеснулась на меня. Понять его было можно, ведь от части, большей части, в этом была моя вина.

– Тогда какого черта ты со мной постоянно носишься?! Хочется потрахаться? Найди себе кого-нибудь другого! Я умываю руки!

Я намеренно втянул его в это, даже не задумываясь о том, что смогу так сильно привязаться к нему. Остановиться я уже не мог. Все зашло дальше установленных границ. Границ, которые я сам же создал, но перед которыми не смог во время притормозить. Не мог и не хотел, ведь все моё существо было подвластно ему. И хорошо, что он тогда этого не осознавал. Все что я смог сделать для него, это прояснить свои и так понятные чувства. Но сказать об это вот так лично, отчаянно глядя в его бездонные глаза, никогда не получалось.

– Хочешь знать, почему я с тобой вожусь? – я безжалостно прижимал его всем своим телом к прохладной стене. – Идиот! Вожусь я с тобой, потому что хочу. А хочу я этого, потому что люблю тебя! И мне не обязательно спать с тобой, чтобы понять это!

Моя вспыльчивость, которая всегда была скрыта от глаз других, вытолкнула из меня застрявшие в горле слова. Долгое время они находились там, но смелости мне никогда не хватало. Его взгляд был таким, словно моё признание удивило его, но так не должно было быть. Странно было думать, что он даже догадаться не мог об этом. Глупый мальчишка. Не видеть очевидного, надо было постараться. Взгляд у него был странный, но не отстранённый, нет. Я чувствовал, что он принял меня и мою любовь. Я был уверен, что его чувства не уступают моим, но сказать об этом прямо ему было сложно. Я не стал давить на него. Зачем? Ведь для всего наступает своё время.

Я пытался оградить Максима от сплетен за спиной и укоризненных взглядов, избежать которые было трудно. Но на время путь в школу я ему закрыл. Всего несколько дней понадобилось мне, чтобы хоть немного уладить неприятную ситуацию с фотографиями и разузнать о главном зачинщике. Долго выбивать информацию мне не пришлось, её с большим удовольствием и победной улыбкой на подносе преподнес мне виновник того торжества. Сашка был там и пристально наблюдал за нами. Ему было недостаточно слышать все из микрофона телефона, и он захотел поприсутствовать лично, поэтому проследил за нами. На память он решил сделать несколько снимков, которые в итоге передал Кристине. Её способностей хватило лишь на то, чтобы распечатать готовые фото и подкинуть их в класс, сопровождая характерной надписью. Очень глупо было с её стороны. Ведь я не единожды её предупреждал, но воспринимать мои угрозы всерьёз она не стала. Применять к ней силу я совершенно не хотел, но устроить импровизированную сцену с имитацией опасности я все же мог. После уроков я незаметно провёл её к дому, но в подъезде я смог словить девчонку и прижать к стенке.

– Ты правда думала, что я не узнаю, кто это сделал? – я развернул её лицом к стенке и крепко сжал её руки за спиной, стараясь не причинять девушке боль.

– Какого черта?! Ты?! Что ты тут делаешь? Отпусти! – голос девушки был громким, а сопротивление активным.

– Кричать не советую и дергаться тоже, – я шипел угрозы прямо ей в затылок. – Значит так, слушай меня внимательно. Я уже предупреждал тебя и не один раз. Все твои попытки испортить мне и Максиму жизнь не давали, не дают и не дадут результат. И за следующую попытку сунуть свой прекрасный носик в чужие дела, ты ответишь лично мне. Но думаю твоё желание остаться здоровой, красивой и невредимой пресечёт все твои глупые мысли. Ты поняла то, что я тебе сейчас сказал?

Дрожь всего её тела я смог почувствовать не сразу, но она определённо была и небезосновательно, ведь играл я очень убедительно.

– Я поняла, – прерывисто прошептала девушка. – Я ничего не сделаю больше, только, пожалуйста, отпусти.

Все что мне тогда было нужно – всего лишь запугать её, и у меня вышло. Поэтому разглагольствовать попусту я не стал. Я сказал, все что было нужно, и искренне надеялся, что подобный разговор больше не повторится.

В школе меня старались обходить стороной даже те, кто яро ненавидел. Почему-то осмелиться и объяснить свою точку зрения по этому поводу никто не спешил. Все, как один, знали, что трогать меня было небезопасно. Я долгое время старался не замечать глупой болтовни о наших с Максом отношениях, так как тогда это было не подтверждено реальными фактами, и я пропускал все мимо ушей. Только когда всем все стало известно, закрывать глаза даже на малейшее поползновение в сторону наших отношений я не мог. Сесть на шею люди всегда успеют, а сбросить их оттуда не так уж и просто.

С новым появлением Максима в школе ситуация не менялась. Он был под пристальным взглядом каждого из школьников. Я старался занимать его посторонними делами, чтобы отвлечь от окружающей среды, которая начинала угнетать все больше. Близкие друзья отделились и старались с ним не контактировать. Под моё понимание настоящих друзей они перестали подходить после того, как отказались от верного друга, которое долгое время был рядом. Только Вика понимала нашу ситуацию и старалась не отстраняться, как сделали другие.

За всеми этими событиями я забылся и поневоле списал со счетов Женю, который продолжал выполнять задания Саши, беспричинно увлекаясь этой игрой, до которой, по-сути, уже никому не было дела. Только для Жени это был своеобразный заработок, который он немедля тратил на очередную дозу. У него выходило как неожиданно пропадать, так и неожиданно появляться, предпринимая новые попытки завладеть моим одноклассником.

– Что тут происходит? – я зашёл в туалет, где увидел взъерошенного Максима, который стоял неподалёку от Жени. Судя по виду, между ними определенно что-то происходило.

– Я бы не меньше тебя хотел это знать.

Я не задумываясь вытащил Максима из туалета, а каких-либо действий относительно Жени предпринимать не стал. Моя уверенность в том, что мой соперник в курсе моих реальных чувств к Максу была неопровержимая. И любое моё слово или неправильное действие могло послужить толчком для непоправимой ошибки. Ведь никто не настаивал на том, чтобы Женя держал язык за зубами.

Я чувствовал себя загнанным в угол и не был уверен в том, что все будет идти гладко. Слишком много людей знало правду, и я не был застрахован о того, что в любой момент она может выбиться наружу. Тогда мне пришлось бы по полной отвечать за свой поступок. И вряд ли Макс поверил бы в то, что мои чувства к нему абсолютно реальны. Но я упорно верил в то, что надежда действительно умирает последней.

Несмотря на все свои страхи и волнения, я продолжал быть рядом с ним. Везде и повсюду следовал за ним. Поддерживал как мог и старался стать ему единственной опорой. Я пытался избавить его от комплексов, которые преследовали не только его, но и меня. Старался оградить его сон от кошмаров, которые доставляли неудобства ему долгое время. Те ночи, которые мы проводили вместе, были бессонными для меня. Он всегда так сладко улыбался, лёжа на боку лицом ко мне. А я, понимая, что он так близко, не мог найти в себе сил заснуть. Я мог смотреть на него всю ночь, ни на секунды не смыкая глаз, и думать о том, что заставило меня так сродниться с ним. Что нашлось в нем такого, что не я мог разглядеть в бесконечном множестве девушек, которые были рядом со мной. Но найти конкретный ответ я не мог, да и это было не так важно. Самое главное, что он не отталкивал меня и позволял находиться рядом. Только за всей этой спокойной и умиротворенной обстановкой, я не смог разглядеть на горизонте приближающуюся к нам бурю, которая беспощадно разрушала все на своем пути.

========== Глава 34 ==========

POV Алекса

[настоящее время]

Сложно представить и посчитать сколько ошибок мы совершаем на своём непростом жизненном пути. Иногда то, что мы долгое время считаем правильным, может не найти укромного места в нашем сердце, ведь оно единственное знает, что действительно верно. Мы бежим сломя голову по идеально прямой линии вперёд, не оборачиваясь на результаты своих прошлых ошибок, и совершаем их снова и снова. Только всегда следует остановиться и на миг оглянуться, пристально всматриваясь в то, что мы натворили. Это может быть обдуманное действие, которым мы стараемся навредить другим, ради удовлетворения своего эго. Это также может быть глупая невинная шутка, за которой, казалось бы, не последует ничего. Но это ещё одно очередное людское заблуждение.

На моё лицо болезненно падали холодные капли весеннего дождя, который ни в какую не хотел прекращаться. Несмотря на то, что небо уже долгое время выжимало облака, в надежде окончательно избавиться от лишней жидкости, они все так же были тёмно-серого цвета и зловеще нависали над головой.

Он спросил меня сегодня, закончится ли это. Я был не прав, наверно, это будет не сегодня. Точно не сегодня. После всей правды, которую выдал ему Саша, сможет ли он когда-нибудь простить меня? Не думаю. Но правильно ли он поступил, рассказав ему правду? Наверно, нет. Им двигали не чувство справедливости или раскаяния. Его желание владеть мной или ребяческая ревность толкнули на этот шаг? Он посчитал, что моя любовь к Максиму была предательством для него. Возможно, так и есть. Я так упорно доказывал ему, что я никогда не смогу полюбить парня, и вот судьба решила посмеяться надо мной. Не надо мной одним. Но мне было совершенно не смешно.

Трясущимися руками я бесконечное количество раз пытался дозвониться до Максима, но ответа не последовало: ни на первый раз, ни на пятый. Сколько раз я уже набираю его номер. Сбился со счёту. В голове абсолютная пустота, которая иногда сменяется удручающими мыслями. Я не знал, что мне делать, куда идти, где его искать. Единственное, что я смог бы сделать, это пойти к нему домой. Только вот зная его, это последнее место, куда он направится. Я выбрал случайное направление и пошел на его поиски. Мой шаг был быстрый, но в тоже время тяжёлый. С каждым новым шагом я словно проваливался сквозь землю. Я вертел головой из стороны в сторону, в надежде увидеть его. Вот только я не видел, было пусто, совершенно пусто. Иногда лишь машины рассекали глубокие лужи на дорогах. Мои ноги насквозь промокли и неприятно чавкали в ботинках. Я старался хоть немного обходить своеобразные преграды, перепрыгивая одну за одной. Это было не так уж и просто. Ведь сухого места на земле практически не было. Я замедлил шаг, чтобы ещё раз набрать ему, но долгие двенадцать гудков дали понять, что абонент не желает со мной говорить. Моё тело само остановилось, при этом не получая команды «стоп». Я взглянул на ноги, под которыми находилась одна из тысячи таких же луж. Только эта лужа отличалась от остальных. И когда мои залитые дождём глаза распознали это отличие, меня словно ударило током. Я резко повернулся влево и увидел тёмный переулок, из которого по земле ручейком бежала красная жидкость. Моё сердце ощутимо ёкнуло и на мгновение остановилось. Я рывком бросился туда, уже предчувствуя, что случилась беда. Мне хватило пройти лишь несколько метров, чтобы увидеть то, что меня чуть не повалило с ног. Но я изо всех сил сумел удержаться. Передо мной неподвижно лежало тело без каких-либо признаков жизни. Одежда была мокрая, грязная и вся в крови. Светлые пряди местами приобретали красные оттенок, а лицо было всё в грязи. Я незамедлительно подлетел и повернул парня на спину. До того, как я увидел его лицо, моё сознание уже прошептало мне, кто это был. Только до последнего мой разум сопротивлялся.

– Максим, что с тобой?! Очнись! Ты меня слышишь? – все мои попытки расшевелить его не давали результата.

Не может быть. Нет. Этого просто не могло было случиться. Почему именно он? Кто это мог сделать? Моя голова наливалась свинцом бесчисленных вопросов, на которые мне никто не мог дать ответ. Он же жив? Жив ведь? Я прощупал пульс на шее, который слабыми и нечастыми ударами отдавал мне в пальцы.

– Эй, Макс, прошу тебя, приди в себя! – я тормошил его изо всех сил, словно он спал и не мог проснуться.

Я опустил взгляд вниз и увидел насквозь пропитанную кровью байку, на которой был разрез. Я аккуратно оголил его живот и увидел кровоточащую рану. И она была не одна, были ещё. Я не стал считать, все мои действия были как в тумане. Мои руки непослушно бегали по его телу, словно хотели привести его в сознание, но я понимал, что это не поможет. Впервые за долгое время я плакал. Я держал его в своих объятиях, заливал его порезы горькими слезами и просил жить. Но какими бы громкими не были мои слова, вряд ли ему удалось их услышать.

Скорая приехала на удивление быстро. Суматоха, которая происходила после, была для меня в замедленном действии. Я не понимал, о чем спрашивают врачи, мои уши были заложены, а взгляд сосредоточен только на нём. Я трусливо стоял в стороне, держась за тяжелую голову, пока его укладывали на носилки. Я посмотрел на свои руки, которые были полностью красные. Его кровь на моих руках как нельзя лучше показывала, кто виноват на самом деле. Я допустил это. Если бы только он не убежал, а остался рядом и выслушал меня, ничего бы не случилось. Я виноват в том, что не остановил его. Я виноват, что не нашёл его быстрее. Моя вина. Это всё моя вина. «Привет. Меня зовут Максим, » – звонким голосом раздалось у меня в голове. И перед глазами возникла картина с нашей первой встречи. Его яркие голубые глаза и непринужденная улыбка, которые я, возможно, никогда больше не увижу.

– Не вини меня. Ты должен был ответить за свои поступки, – Саша преградил мне путь и схватил за руку.

– Пусти меня! Я должен идти за ним! – я со своей злобой оттолкнул от себя парня, который заслонял собой дверь.

– Да ладно… Иди. Только теперь нет уже смысла, – эти слова мгновенно пролетели мимо моих ушей.

Неужели? Нет смысла? Так значит, что это его рук дело? Нет, не может быть. Я снова опустил взгляд, но кроме лужи крови ничего не было.

– Ты что-нибудь видел? Есть предположения, кто это сделал? – грозно спросил мужчина в форме, который пристально смотрел на меня. От неожиданности меня немного дёрнуло.

– Нет, ничего, абсолютно, – я снова уставился на свои руки, на которых начинала засыхать кровь.

– Завтра явишься по этому адресу. Спросишь лейтенанта Заводского. Тебя проведут, нужно будет дать показания. Тебе уже есть восемнадцать? – всучил мне клочок бумажки в руки.

– Да, есть, – немногословно ответил я.

– Хорошо. Паспорт с собой есть?

– Да, – я кончиками пальцев вытащил документ из внутреннего кармана куртки и протянул полицейскому.

– Так значит не русский? – переписывая мои данные спросил мужчина.

– Нет.

– Явка обязательна. А теперь – ступай от сюда, – он хлопнул меня по плечу и подтолкнул в противоположном направлении от злополучного места, от которого я не мог отвести взгляда.

Дождь уже успокоился, а меня переполняла невыносимая боль и злоба. Я медленно шёл по улице стеклянными глазами уставившись вперёд, не замечая мимо проходящих людей, которые явно на меня с непониманием смотрели. В горле стоял болезненный ком, который доставлял беспокойство. Глаза были напряжены, словно я снова вот-вот заплачу. Я со всей силой прикусил губу, но боли не почувствовал, лишь небольшую теплую струйку, которая коснулась моего подбородка. Ноги вели меня в неизвестном направлении, я не знал, куда мне податься. Домой? В школу? Или просто довериться своим ногам, которые куда-нибудь в итоге меня приведут. Я возвращался по тому же пути, что и шёл, и вернулся к школьным воротам, за которыми было большое количество людей. Поэтому я замешкался и не знал, стоит ли мне возвращаться туда. Наверно, стоит, определённо стоит. Шумные голоса, доносящиеся из толпы не достигали моих ушей. Но глядя на них, я видел, как они начинают замолкать, при виде меня. Я пробирался сквозь оживленную толпу, которая сама раздвигалась передо мной. Всё происходило так плавно и не спеша, словно в замедленной съёмке. Боковым зрением я осмотрел каждого, в надежде найти нужного мне человека. Но в толпе его не было. Как же. Такой человек, как он, никогда не станет сливаться с толпой. Он не из таких людей, я все ещё хорошо его знаю. У входных дверей стоял он со своими одноклассниками, о чём-то весело разговаривая. Ему было весело. Мразь!

– Сукин ты сын! – я резко подлетел к нему, раскидывая по сторонам остальных и впечатал его в стену. Время снова начало идти в своём привычном ритме, и вся медлительность ушла.

– Отвали от меня! – крикнул Саша и оттолкнул меня назад.

– Кто ты такой, чтобы играть с чужой жизнью?! – своим криком я привлек внимание множества учеников, которые начали собираться рядом с нами. – Ты что, Господь Бог?! —

Я снова хотел подойти к нему, но его друзья схватили меня сзади и держали крепкой хваткой.

– Не думаешь, что ты не тот, кто может мне говорить про чужие жизни? – парень подошёл ко мне ближе, не боясь, что я могу вырваться из цепких лап его шавок.

– Ублюдок! То, что сделал ты, не сравнится с моим поступком!

– Твои обвинения бесполезны. Никто никогда не узнает, кто это сделал, – после этого парень вплотную приблизился ко мне и тихо прошептал мне на ухо. – Кроме тебя, конечно.

– Ах ты ж… – я как можно сильнее дернул руками, и у меня получилось вырваться.

Я, не долго думая, со всей силы замахнулся на Сашу и пришёлся ударом по его челюсти. Его от неожиданности и сильного удара отбросило далеко назад, но опорой послужила стенка, о которую он стукнулся. Меня снова попытались успокоить. Заламывали руки за спиной, держали ноги и пытались повалить на землю. Но моя ярость была настолько сильна, что выходила за допустимые рамки. Я махал кулаками без разбору и положил ещё нескольких его дружков, которые жалко скуля сразу же отползли в сторону. Саша успел подняться на ноги, но, как только он это сделал, я снова повалил его. Я сидел сверху на нем и с помощью ударов выплескивал весь свой гнев и ненависть. Я бил его не жалея. Ещё немного и, возможно, я бы убил его, но кому-то всё же удалось оттянуть меня и швырнуть в сторону.

– Так то ты обращаешься с лучшим другом?! – Саша еле поднялся и стоял пошатываясь напротив меня, словно хотел продолжения. Но его не было. Нас снова оттащили друг от друга. Я стоял еле дыша, сплёвывая скопившуюся во рту кровь. Я чувствовал, что мои руки и всё лицо горели от боли, ноги подкашивались, но я достойно продолжал стоять.

– Не знаю, что именно было твоей целью, но если мне придётся плакать на его могиле, я то же самое сделаю и на твоей. Запомни, – я скинул чужие руки, которые сдерживали меня, и ушел подальше от этого места.

========== Глава 35 ==========

Ежедневно мы дышим, видим, слышим, ходим – так много вещей, которые должны замечать и ценить. Каждый день случается так много всего, что должно приносить радость и счастье. Но это все настолько мало и незримо, что мы предпочитаем не замечать, не заострять внимание и не наслаждаться каждой подобной мелочью. Мы не ценим любовь, которая с радостью вселяется в наши сердца. Недооцениваем ненависть, которую можем испытывать. Все это превращается в серую рутину, и мы думаем, что так и должно происходить, но это не так.

Все, что я сейчас испытывал, было более чем ощутимо. Пожирающий меня страх и дикая душевная боль, которая ни за что на свете не сравниться с физической. Я в упор смотрел на свои руки, с которых смыть кровь мне не хватило духу. Не хватило смелости избавиться от единственной вещи, которая на данный момент меня с ним связывала. Мимо туда-сюда проходили люди в белых халатах. Голоса смутно и неразборчиво доносились до моего сознания. А от унылого цвета стен казенного дома слезились глаза. Рядом со мной сидела женщина, которая отчаянно плакала и не переставая смахивала горькие слёзы с морщинистого лица.

– Как такое могло случится с моим сыночком? Кто мог так поступить с ним? За что?– билась в истерике мать Максима и так же, как и я, не могла поверить в происходящее.

Когда я примчался в больницу, она уже сидела около одного из множества кабинетов и пыталась словить первого попавшегося врача. Но выведать информацию сразу не получилось, все разводили руками и просили ждать. Ожидание – мучение хуже не придумаешь. Время шло так медленно, что казалось, оно и вовсе стоит на месте. С каждой новой мучительной секундой голову наполняли дурные мысли, которые лишь придавали вес, казалось бы невесомой душе. Было тяжело даже дышать, а шевелиться совершенно не было сил. Даже мой взгляд был сосредоточен на одной белой точке на стене. А уши лишь частично улавливали жалостные стоны его матери. И это было худшее, что я мог услышать. Её боль без сомнения превышает мою. И если это так, то я даже представить не могу, что она чувствует. Ведь меня изнутри разрывает на куски.

– Вы мать Максима Кривальцева? – серьёзно спросил доктор, который подошёл к нам. Я мигом вскочил со стула и требовательно уставился на пожилого мужчину с сединой на волосах.

– Да, да, доктор, это я. Что с моим сыном? – женщина встала около меня и одной рукой схватилась за моё плечо.

– Что с ним, доктор? – так же взволнованно спросил я. Мужчина выдерживал паузу, и это бесило больше всего. Мы и так долго прождали.

– Ну не молчите же! Что с моим мальчиком?!

– Он жив, и это единственный плюс на данный момент, – предоставил нам минимум информации.

– А конкретно? Что с ним? В каком он состоянии? – начал кидать прямые вопросы, которые и без меня он должен был сразу же разъяснить.

– Как бы вам объяснить все доступным языком… – сложил руки на груди доктор. – Он жив, состояние стабильное, но тяжёлое. Он потерял много крови, и нашли его очень вовремя. На его теле было множество глубоких колото-резанных травм. В таких ситуациях каждая секунда на вес золота. Переливание мы ему уже сделали. Но дело в том, что он получил тяжелую травму головы, которая впоследствии вызвала отек мозга. Поэтому с помощью барбитуратов мы ввели его организм в медикаментозную кому. Или как её называть – искусственная.

С каждым новым словом мои глаза становились шире, в горле пересыхало и дышать становилось труднее.

– К-как кома? – после услышанного у Марии Михайловны подкосились ноги, но я успел подхватить её и усадить на небольшой диван.

– Вы не волнуйтесь так. Эта не та кома, в которую пациент впадает самостоятельно. Эта кома предназначена для того, чтобы избавить человека от боли, нормализовать давление и дать организму спокойно восстановиться самостоятельно. Но я не хочу вас обнадеживать. Нет никакой гарантии, что все будет хорошо. Откровенно говоря, его шансы пятьдесят на пятьдесят. Все сейчас зависит только от него и от его желания жить.

Я внимательно вслушивался в каждое слово пожилого мужчины, который с искренним сочувствием смотрел на нас. И я не мог понять, почему жизнь обошлась так несправедливо с ним. Ведь тот, кто заслуживал такое наказание, был именно я. Это я должен был пострадать от всей ненависти тех, кто сделал это. Это я должен был лежать там на мокрой, холодной земле и истекать кровью кровью, ожидая спасения. Но по какой-то странной причине я остался цел и невредим. И теперь стоял на огненном одре и слушал, как зачитывают приговор тому, за кого я не колеблясь лег бы под нож и принял эти многочисленные удары. Я выслушал страшную правду, но принять не мог. Не мог смириться с тем, что любое мгновение может оказаться для него последним.

– Боже, как же так?! – бледное лицо женщины залили горькие слёзы.

– Слезы ему сейчас точно не помогут. Вы должны быть сильной и держать себя в руках, – доктор положил руку на её плечо. – А самое главное, вы должны верить. Ведь вера иногда творит чудеса и делает невозможное возможным.

– Можно его увидеть? – еле слышно спросил я, с трудом подымая глаза.

– Вы завтра можете прийти и увидеть его. Сегодня уже поздно. Ступайте домой и отдохните, – приказал доктор и направился дальше.

Я провёл Марию Михайловну к самому дому, она молча передвигала ногами не прекращая плакать. Желание заплакать навзрыд не покидало и меня, но сейчас это была слишком большая роскошь.

Этой ночью я ни на секунду не сомкнул глаза. Ведь я не прекращал думать о нем. Меня охватывала такая тоска, которую трудно описать словами. Но возможно заметить, глядя на меня. От бессонницы жутко болела голова, но я нашёл в себе силы подняться и прямиком направился в больницу. Дорога казалась такой долгой. Из-за пробок я ехал вместо положенных тридцати минут, все полтора часа. Я спешил так, словно от моего присутствия что-то зависит. Если бы это было так. Я в спешке забежал на нужный мне этаж. На котором была сплошная пустота. Было такое чувство, что я что-то перепутал. Но нет, я не мог. Не мог позабыть эти серые от тоски стены и прочную на первый взгляд дверь, около которой я просидел вчера долгое время. В палату меня пропустили долго не раздумывая. Я лишь сказал, что я его брат. Какая глупость. Но иначе меня бы даже слушать не стали и выставили бы вон. Одноместная палата с такими же угрюмыми стенами. Небольшое окно, которое практически не пропускало свет и множество аппаратов, которые окружили его небольшое и неподвижное тело. Он лежал так умиротворенно, будто спал. И это ужасающее в нем спокойствие до жути пугало. Ты понимаешь, что рядом лежит человек, твой человек. И он не мертв, но и не жив. Единственное, что свидетельствовало о том, что у него по прежнему бьётся сердце, это аппарат, который измерял давление и издавал мерзкие пикающие звуки. Он даже дышал с помощью кислородной маски. Я осторожно присел рядом, словно боялся нарушить его покой. Мне хотелось с ним заговорить, но я знал, что он меня не услышит и не сможет ответить. Его лицо было бледное, а руки мертвенно холодные, намного холоднее, чем обычно. Я аккуратно сжал его невесомую руку, но реакции никакой не было. Когда-то он также в ответ сжимал мою ладонь. И казалось, что моё присутствие здесь, в этом месте, лишь страшный сон, который спустя время пройдёт. Но это была реальность. Ужасающая, страшная, невероятная, но реальность. Мои глаза сдавило в невероятном давлении, и они мгновенно налились слезами. Но плакать я не стал. Только не здесь ни при нем. В его присутствии я никогда не делал этого и не буду. Я сидел рядом в полном молчании долгое время, пока не пришёл врач и не дал понять, что мое время на сегодня вышло. Ушёл я молча, не сказав ни слова. Это было сложно, говорить с кем-то.