Текст книги "Реки времен (СИ)"

Автор книги: Jero3000

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Синеватый камушек обнаружился на снегу, под песком, и его свечение было куда более слабым, чем у первых двух. Драко торопливо схватил его, крепко сжал в кулаке и прыгнул в трещину.

========== Глава 10 ==========

На этот раз он не успел зажмуриться. Драко словно погружался все глубже и глубже под воду, а вокруг него кружили другие: он узнал Эйвери и Меропу Гонт, но были и неизвестные ему люди с синеватыми от воды лицами, с выпученными глазами, и все тянули к нему разбухшие от воды руки.

– Закрой глаза, – прошептала Грейнджер на ухо, и Драко послушно зажмурился.

Когда он их открыл, то обнаружил себя стоящим по щиколотку в воде. Грейнджер парила напротив, отплевываясь от воды.

– Единственное отличие, – буркнула она. – Ты выходишь из этого потока сухим, а я промокаю до нитки.

Драко моргнул пару раз и хлопнулся на колени.

– Грейнджер, прости, – прошептал он, понурив голову. – Я сейчас понял, насколько мерзко себя вел все эти годы. Я…

– Побывал в моей шкуре, да? – она скрестила руки на груди и укоризненно посмотрела на Драко. – Что ж, теперь ты видел и чувствовал, каково это, когда твои знания и умения, годы работы над собой перечеркивают одним словом.

Драко кивал, низко опустив голову.

– Но я простила тебя.

Драко поднял взгляд и недоуменно уставился на не.

– Простила за все, что ты сделал лично мне, в тот же миг, когда ты согласился помочь вернуться. Вину перед обществом тебе, конечно, придется искупить работой в рамках программы социализации.

Драко кивнул и поднялся на ноги.

– Что ж, мы добыли уже три камня, – он поспешил перевести тему. Грейнджер вздрогнула и двинулась к берегу.

– Нужно найти следующее упоминание о трещине, – вещала она, пока Драко доставал контейнер с камнем и открывал его.

– Ой!

Он всего лишь положил новый осколок к тому обломку, что они уже собрали, а Грейнджер вдруг засветилась и замерцала всеми цветами.

– Что это? – Драко испуганно выхватил камень из контейнера и попытался разъединить осколки, но они не поддавались. – Грейнджер, не исчезай!

Свет потух так же внезапно, как и появился. Грейнджер оказалась на месте, вот только теперь она была не молочно-белой, как другие призраки. Стали появляться цвета. Она стала блеклой, словно вылинявшей, но все же можно было разглядеть каштановый цвет волос, черноту мантии, тон кожи и губ.

– Здорово! – восторженно взвизгнула она, перекувыркнулась в воздухе и зависла перед Драко. – Доставай книгу.

Он снова запустил руку в сумочку – на сей раз в поисках «Истории Хогвартса». Книга будто сама хотела, чтобы ее поскорее извлекли на свет, и послушно легла в руку.

– Ты шалишь? – Драко беззлобно улыбнулся Грейнджер.

– А что? – та ехидно прищурилась.

– Слишком уж книга легко нашлась. Хочешь поскорее вернуться?

– Как будто бы ты не хотел, – буркнула она, глядя, как Драко пролистывает книгу от конца к началу, но все же вздрогнула, когда он вскрикнул от неожиданности.

– Я буду вспоминать об этом, когда меня упрекнут в слишком эмоциональном чтении, – отметила Грейнджер и заглянула в книгу.

«Клиника Святого Мунго изначально планировалась в совершенно другом месте, но строительству помешала появившаяся в земле трещина. После того как основатель, Мунго Бонам, сам чуть не провалился в образовавшийся разлом, клинику было решено перенести за городскую черту».

– Когда я думал, что твой голос в голове доведет меня до больничной койки, я вовсе не это имел в виду.

Грейнджер звонко рассмеялась, но злорадства в ее смехе не было. Похоже, шутка и впрямь ее рассмешила.

– Будет тебе, я не так сильно вмешивалась в ход твоих мыслей.

– Но когда вмешивалась, я думал, что попаду к колдомедикам. Ладно. Октябрь тысяча шестисотого года ждет. Идем.

Он решительно зашагал к реке, думая, что с такими темпами рискует начать нырять в нее с разбега.

***

Драко появился посреди улицы и тут же закашлялся от удушливого кисло-сладкого запаха.

– Что здесь происходит? – он брезгливо скривился и поднял ворот мантии, пытаясь прикрыть им нос.

– А ты не удосужился прочитать, с чего вообще Мунго Бонаму пришло в голову строить свою клинику?

– Не умничай, Грейнджер. И без тебя помню, что из-за разгула особенно свирепой драконьей оспы. Но у меня, знаешь ли, дед от нее умер. Помню запах его повязок. Да, омерзительный, но не настолько.

– Малфой, – она вздохнула и покачала головой. – Не устаю поражаться твоему избирательному восприятию информации. Ты совершенно не запомнил ничего, что касалось бы событий в маггловском мире. В то время в Лондоне свирепствовала не только драконья оспа, но еще и чума. Последнюю вылечить было гораздо сложнее, но с ней можно было справиться с помощью зелий. А вот если ею заболевал тот, кто уже поражен драконьей оспой, у бедняги не было шансов. Клиника, в общем-то, строилась ради того, чтобы изолировать пациентов, и им не нужно было бы добираться к целителю через маггловскую часть.

Драко поджал губы. Он и впрямь пропускал упоминания о маггловской истории, когда учился в школе, считая их лишними и даже неуместными. Грейнджер качнулась и поплыла по улице, оставалось только идти следом.

– Удивительное дело, – продолжала Грейнджер. – Почти все маггловские заболевания можно излечить при помощи магии. Но при этом Статут о Секретности это строжайше запрещает. Да и до его принятия волшебники, мягко говоря, не жаловали лечение магглов. Что им мешало, скажем, победить ту же чуму раз и навсегда? Тем более, она представляла опасность и для самих волшебников.

– Даже не знаю, – ехидно протянул Драко. – Может быть, охота на ведьм?

– Это уже совсем несерьезно, – отмахнулась Грейнджер. – Ты прекрасно знаешь, что ни одна ведьма не пострадала, все жертвы – маггловские женщины.

– Задумайся, Грейнджер, как сильно они нас ненавидели, что готовы были убивать своих сородичей.

– По твоей логике ни одной магической войны быть не должно. А их, если не забыл, было две, да еще и террор Гриндельвальда вдобавок.

Драко было нечем крыть, к тому же на него уже косились редкие прохожие, так что лучше было помалкивать.

– И поэтому тезис чистокровных, мол, магглы – дикие животные, которые убивают друг друга, несостоятелен. Волшебники имели бы полное право так утверждать, если бы сами жили в мире и гармонии. А пока они сами решают, кто более чистокровен, а кто менее, и уделяют внимание другим условностям, не им говорить о негуманности магглов.

– Зато у нас нет этих… атомных бомб, – буркнул Драко. – Я помню, про них Кэрроу рассказывала на седьмом курсе.

Грейнджер скривилась.

– Что, удар ниже пояса?

– Малфой, я ведь говорила, что меня видишь только ты? – она смотрела ему за спину и явно была недовольна происходящим.

– А что?

– Еще один, хватай! – воскликнули за его спиной, и тело Драко вмиг опутали тугие веревки.

– Вы кто? Что происходит? – он принялся дергаться, пытаться вырваться, но все было бесполезно.

– Еще один случай наложения, – пробасил высокий человек в черной мантии с надвинутым на лицо капюшоном и, легко перехватив Драко за пояс, перекинул через плечо и куда-то побрел.

– Сначала надо расспросить его, Уилл! Это неправильно, – его напарнику явно не чужд был гуманизм. – Юноша, с кем вы беседовали?

– Сам с собой, – торопливо выпалил Драко. – Просто шел и рассуждал вслух обо всяком. А что, это запрещено законом?

– Вы говорили о магглах, юноша. Негоже так выражаться на маггловских же улицах, – буркнул Уилл. – Да и вообще, господин Бонам говорил о видениях, которые посещают больных с наложившимися друг на друга хворями. А ну как этот тоже болен!

– Я здоров! Я только приехал.

– Точно болен, – скорбно заключил второй. – Город уже две недели на карантине. Но этот вроде не так тяжело болен, как те, которых мы нашли вчера. Господин Бонам сможет поставить его на ноги.

– Верно, Эд, – Уилл чуть перехватил Драко и продолжил свой путь.

Грейнджер с извиняющимся выражением лица плыла рядом и заламывала руки.

– Я что-нибудь придумаю. Я сейчас что-нибудь придумаю.

Место, куда Уилл принес Драко, ни капли не было похоже на клинику, какой она стала к двадцатому веку. Двухэтажный домишко с кривыми окнами явно держался на честном слове и паре заклинаний. Однако же человека, стоявшего на крыльце невозможно было не узнать. У Драко было целых три карточки из шоколадных лягушек с этим портретом.

– Господин Бонам, вот, нашли еще одного, – Уилл встряхнул Драко, словно это был мешок.

– Уилл, осторожнее, ты можешь навредить ему! – господин Бонам переполошился и указал на дверь. – Занеси его на первый этаж. Беднягу нужно осмотреть, оценить, как глубоко задела его болезнь.

– Ну, этот-то поживее выглядит, чем те, которых мы вам на этой неделе таскали. Даже пятен нет, – ввернул Эд.

– О, тогда ему стоит быть очень осторожным, чтобы не усугубить свою болезнь.

Остального разговора Драко уже не слышал – Уилл занес его в дом и побрел по коридору, в котором стоял преотвратнейший запах. Вот теперь-то Драко узнавал запахи тех лекарств, которые принимал дедушка Касси. Плывущая рядом Грейнджер недовольно морщила нос. Драко смерил ее недоуменным взглядом, мол, ты-то чего морщишься?

– Не поверишь – такой запах, что даже я его ощущаю. Каково тебе в такой ужасной вони, я даже не представляю.

– Что? – Уилл вдруг заозирался, и Драко едва избежал удара о стену.

– Что? – невинно переспросил он.

– Ты ничего не слышал? – в голосе Уилла пробивались нотки паники.

– Нет, – Драко недоуменно покосился на Грейнджер. Та пожала плечами.

– Кто-то сказал, что тут ужасный запах или что-то в этом роде. Кажется, болячка и меня догнала.

Грейнджер закрыла рот руками и отчаянно замотала головой.

– Посиди пока тут. Господин Бонам сейчас подойдет, – бросил Уилл, войдя в скромную комнату, поставил Драко на пол, закрыл дверь и торопливо вышел. Грейнджер проскользнула внутрь сквозь дверное полотно.

– Он тебя слышал! Слышал! Как ты это объяснишь?

– Не знаю, – она растерянно покачала головой. – Может, Уилл и впрямь начал заболевать, и из-за этого он может меня отчасти слышать.

– Ты утверждала, что никто, кроме меня, тебя не слышит!

– Тише, – Грейнджер осмотрелась по сторонам, но напрасно. В соседних комнатах, похоже, были другие пациенты, и они тоже бормотали что-то невнятное, разговаривали с какими-то своими призраками.

– Здесь все что-то бормочут, – отмахнулся Драко, но тон все же понизил. – Но это плохо, что Уилл тебя услышал.

– Скорее, странно. Может, все дело в том, что я начинаю обретать форму по мере того, как ты собираешь этот чертов камень? Смотри, я стала более цветной и, кстати, плотной. Через дверь проходить было не так-то просто. Может, и мой голос тоже становится слышен?

– Тогда я бы рекомендовал тебе прикрывать свой рот, когда рядом кто-то есть. Не слишком-то хорошо будет, если люди начнут думать, что сошли с ума из-за тебя и того, что ты не умеешь держать язык за зубами.

Грейнджер надулась и отплыла к противоположной стене.

– Эй, прекрати. Я не хотел тебя обидеть. Просто это не слишком справедливо, когда ты пользуешься своим положением и болтаешь при посторонних, а я даже ответить не могу.

Грейнджер продолжала молчать, и Драко даже успел подумать о том, чтобы извиниться, как вдруг раздался грохот. Она бросилась к окну, да и он тоже.

В земле разверзлась трещина, и теперь Уилл, тот самый, что притащил Драко сюда, балансировал на ее грани.

– Уилл! – прокатился по улице крик господина Бонама. Эд метнулся к Уиллу и схватил его за руку. В следующий миг они оба покачнулись и рухнули в разлом.

– Уилл! Эд! – господин Бонам рванулся к трещине. Грейнджер чертыхнулась и прижалась к стене, намереваясь просочиться через нее. Драко принялся возиться с оконными задвижками, но вскоре плюнул на эту идею.

– Алохомора!

Воздух с запахом гнили хлынул в комнату. Драко уселся на подоконник и оценил картину снаружи: Грейнджер металась вдоль трещины, пытаясь уберечь господина Бонама от падения. И только завидев Драко, он замер на месте и недовольно упер руки в боки.

– Юноша, немедленно прекратите и вернитесь в палату! Неужели вы не понимаете, что вам нужен покой! Постельный режим! Я еще не осмотрел вас!

– Там! – крикнула Грейнджер, махнув рукой в сторону крыльца домика. И впрямь, там, куда она указывала, у подножья нижней ступеньки, желтел песчаный холмик. Драко глубоко вдохнул – хотя от этого смрада хотелось наоборот закрыть нос и забыть о дыхании – и прыгнул вниз, мысленно произнося формулу Амортизирующих чар.

– Юноша, немедленно вернитесь в палату!

Драко не слышал его. Он бросился к крыльцу, ногой разнес холмик из песка и схватил с земли осколок камня.

– Господин Бонам, занимайтесь вашими больными! – выпалил он и бегом рванул к трещине. Мунго Бонама он оттолкнул на бегу и прыгнул. Шум воды ударил по ушам, и Драко зажмурился.

Чистый свежий воздух, полный пьянящих ароматов цветов, щекотал ноздри, и Драко открыл глаза. Он стоял по колено в воде на побережье Исы и сжимал в руке осколок камня. Грейнджер парила на берегу над своей сумочкой.

– Слушай, прости, что сорвался, – произнес он, когда выбрался из воды и уселся на корни мангрового дерева. – Это путешествие кого хочешь выведет из себя. К тому же я давно не спал.

– Прости, – пробормотала Гермиона. – И правда, ты поспал только в сорок пятом году. Ни в двадцать шестом, ни вот теперь ты не задержался даже на день. А ведь ты пережил, можно сказать, три дня. Без сна. Это ты меня прости, Малфой. Разложи палатку и поспи немного.

– У меня осталось еще одно дело, – Драко ехидно улыбнулся и достал из сумочки контейнер с камнем. – Вот так.

Обломок, ярко светясь, прирос на свое место, и Драко улыбнулся.

– Сколько там осталось, Грейнджер? Ты считаешь?

– Еще три, – хрипло проговорила она, словно от радости ненадолго потеряла голос. – Еще три обломка, Малфой. Ты сделал уже больше половины работы.

– И потому немного вздремну, – Драко вытряхнул из сумочки палатку и развернул ее одним взмахом палочки. – И, будь добра, не подглядывай.

Грейнджер хихикнула в совершенно несвойственной ей манере, но все же расположилась у корней мангрового дерева, всем своим видом показывая, что готова ждать, пока Драко отоспится как следует.

========== Глава 11 ==========

Драко выглянул из палатки и осмотрелся. Солнце клонилось к горизонту, а Грейнджер все так же невозмутимо восседала на корне мангрового дерева и взирала на пенящуюся воду реки.

– Ну как? – она улыбнулась. – Отоспался?

– Да, спасибо. Стало намного лучше.

– И что снилось?

Драко нахмурился, пытаясь вспомнить свой сон.

– Не знаю. Не помню. Наверняка белиберда какая-то. Мне никогда ничего толкового не снится. Помню, когда на Прорицаниях надо было составлять дневник сновидений, мне приходилось их выдумывать.

Грейнджер прыснула в кулак.

– Что? – Драко недовольно воззрился на нее.

– Да так, ничего, – она улыбнулась. – Помню, как Гарри с Роном выдумывали себе сны, а потом еще и толкования к ним. Это было невероятно глупо.

– Да, глупый предмет, – Драко рассмеялся. – А вот Истории я уделял отвратительно мало времени, как, впрочем, и остальные. За что и расплачиваюсь теперь.

Он поднял с земли книгу, отряхнул от песка и раскрыл.

– Ну что, куда на этот раз? – Грейнджер заглянула ему через плечо.

– Быть того не может, – раздраженно процедил Драко, обнаружив очередное упоминание о трещине. – Грейнджер, смею признать, История мстит мне за плохо сданный экзамен. Полюбуйся, мы отправляемся к моменту создания банка «Гринготтс».

Грейнджер рассмеялась.

– Понимаю твое негодование. Помнится, кто-то из твоих предков обучал того тролля-охранника, который разнес половину банка, перебил с десяток гоблинов и спровоцировал одно из восстаний? – спросила Грейнджер. – Не бери в голову. Мы окажемся лет на двести раньше, чем это произойдет, так что ты можешь не переживать, называя свою фамилию. А вот от моей лучше воздержаться.

– Ты вроде не возражала, чтобы я пользовался твоей фамилией.

Грейнджер приложила ладонь ко лбу и покачала головой.

– Не в пятнадцатом веке, Малфой. Не в те годы, когда магических фамилий раз-два и обчелся, а новые воспринимались настороженно. Не забывай, Инквизиция свирепствует. Не хочешь усложнить себе жизнь – не называйся моей фамилией.

В ее словах был определенный смысл. Драко кивнул и побрел к воде.

– А меня ты не берешь?

– Вспомни прошлое перемещение: ты стала более плотной, а твой голос стали слышать и другие. А теперь, когда мы добавили еще один обломок к тому камню, все могло поменяться еще сильнее.

– Вот как раз призраком там никого не напугаешь, – фыркнула Грейнджер.

– Кроме Инквизиторов, которыми ты меня пугала.

– Да не страшны тебе Инквизиторы, как и мне не страшны. Я говорю о том, что человека с неизвестной фамилией могут принять за шпиона Инквизиции, этого в твою дубовую голову не приходило?

– У меня не дубовая голова, – огрызнулся Драко. – Второй в рейтинге, если ты не забыла. Ладно, идем. Но если у нас из-за тебя будут проблемы, помни, что я был против.

Грейнджер кивнула и вслед за Драко вошла в воду.

Первым, что они услышали, появившись посреди улицы, был оглушительный металлический звон, словно сотни молотов били по сотням наковален.

– Что происходит? – простонал Драко, закрыл уши руками и зажмурился.

– Вспоминай историю, – раздался в голове голос Грейнджер. – Ты же второй в рейтинге, давай, блесни знаниями. Подсказываю, мы вернулись в тот год, когда был основан банк «Гринготтс».

– Который расположился в Косом Переулке, в здании гоблинской кузницы. Гоблины и ранее создавали удивительно надежные сейфы, часть из которых отправлялась в дома волшебников, а часть – размещалась в подземных хранилищах под кузницей.

Драко и сам удивился тому, с какой точностью мозг воспроизвел цитату из учебника. Грейнджер, повисшая в воздухе, аплодировала.

– Итак, что это за грохот? – с улыбкой переспросила она.

– Гоблинская кузница. Но разве это не опасно?

– Ты о чем? Мы уже вроде выяснили, что агрессия гоблинов начала открыто проявляться куда позже.

– Да нет же, я не об этом. Грохот, Грейнджер. Тут так шумно, что мы не услышим, когда раскроется трещина. И никто не услышит.

Она выпучила глаза и испуганно уставилась на Драко.

– Ты прав. Нужно предупредить их.

– О чем? Грейнджер, ты вроде говорила, что все, кто упал в трещины, вернутся.

– Кажется, я ошиблась. Я видела Эйвери и Меропу в воде. Видела тех ребят, которые помогали господину Бонаму.

– Ты хочешь сказать, они могут не вернуться?

– Боюсь, мы не знаем наверняка, – Грейнджер поджала губы и со вздохом опустила голову. – Я лишь предполагала, что они должны вернуться. Но я могла и ошибиться.

– Не могла, – Драко топнул ногой и вдруг почувствовал, что кто-то дернул его за рукав мантии.

– Юноше нужна помощь? – скрипнул за спиной голос. Драко посмотрел на Грейнджер – та ответила страдальческим взглядом – и повернулся.

Позади стоял гоблин. Непривычно было видеть гоблина в фартуке и плотных рукавицах, но сейчас они действительно были кузнецами, а не банкирами.

– Да, думаю, нужна. Простите, не знаю вашего имени…

– Гринготт, – скрипнул гоблин, и Грейнджер ахнула.

– А вы, юноша? У вас знакомые черты лица.

– Не удивлен, – Драко приосанился. – Моя фамилия Малфой. Думаю, вы встречались с кем-то из моих родственников.

– Да-да, Малфой. Конечно, мы знаем Малфоев, – Гринготт потер ручки. – Вас отправил отец?

– Дядюшка, – соврал Драко. – Дядюшка велел подойти сюда, сказал, что тут знают, что мне надо.

– Конечно. Думаю, ваш дядюшка будет доволен. Мы действительно собираемся создать нечто необычное. Идемте, мистер Малфой!

Гринготт поспешил в кузницу, и Драко оставалось только шагать за ним. Грейнджер плыла рядом, беззвучно шевеля губами.

– У нас возникли некоторые трудности, конечно, – вещал Гринготт. – Ну, вы знаете, из-за этой трещины. Но теперь-то все в порядке.

Грейнджер то ли икнула, то ли всхлипнула, увидев стол, за которым работал гоблин-огранщик.

– Прекрасный камень, правда? – произнес Гринготт, указывая на небольшой синий камешек, над которым потел огранщик.

– А еще твердый, как скала, – пропыхтел тот. – Совершенно не поддается обработке. Ну ничего, я-то разберусь.

– Раграк разберется, не сомневайтесь, мистер Малфой, – Гринготт снова потер ручки. – Диадема, заказанная вашим дядюшкой, будет шикарна.

– Ни в коем случае, – прошептала Грейнджер. – Нельзя отколоть от него ни крупинки. Малфой, это моя душа, сделай что-то!

– Мистер Гринготт, сэр, но разве речь шла не о зеленом камне? На гербе Малфоев…

– Юноша, мы с вашим дядюшкой говорили о необычной вещице, но не о ее цвете.

– Разве не очевидно? – фыркнул Драко.

Грейнджер тем временем зависла у стола огранщика, закусила губу и уставилась на камень.

– Юноша, не нервируйте меня! – огранщик отбросил инструменты и соскочил со стула. – Дайте знать, когда придете к однозначному решению.

Он зашагал прочь, оставив Драко и Гринготта в полнейшем недоумении.

– Юный мистер Малфой, вы явно далеки от ювелирного искусства, вы не понимаете всей прелести камней. Дело не в цвете и даже не в размере камня. У вашего дядюшки куда лучше развит вкус, чем у вас. Прискорбно, прискорбно, хотя чувство вкуса приходит с возрастом. Только взгляните…

Он повернулся к столу, и остолбенел, не увидев на нем камня.

– Где камень? Где это прекрасное творение?

«Где, черт возьми, Грейнджер?» – хотел воскликнуть Драко, обнаружив, что она тоже исчезла.

Но на поиски Грейнджер времени не было. Звон инструментов стих в один миг, и толпа гоблинов обступила Драко кольцом.

– Это он! – воскликнул Раграк. – Сначала сомневался в камне, а потом решил утащить.

– Я? Нет! И в мыслях не было, – пискнул Драко.

– Заковать его! Палочку отнять, – гаркнул Гринготт. – И отправить в любое пустое хранилище.

***

Дверь, лязгнув, закрылась. Хранилище, в которое привели Драко, действительно оказалось пустым. Не то чтобы он претендовал на деньги, драгоценности или оружие гоблинской работы. Но и перспектива сидеть на холодном каменном полу не радовала. А ведь мерзкие гоблины знали, что делали – даже палочку отняли. А теперь, когда двери захлопнулись, воцарилась кромешная темнота.

Но даже то, что ему суждено сгнить тут, в этом хранилище – Драко даже не запомнил его номера – не пугало так, как пропавший камень. Осколок души Грейнджер. И сама она, кстати, тоже испарилась в неизвестном направлении. А что если – тут Драко прошиб холодный пот – гоблин все же успел повредить осколок, и теперь Грейнджер уже не вернуть.

Он со злостью саданул по тяжелой металлической двери ногой и принялся расхаживать по хранилищу, которое стало его тюрьмой, а вскоре грозило превратиться в гробницу. Все было зря. Все, что он сделал, все безумные перемещения, прыжки в трещины в разных эпохах – ничего больше не имело значения, а все из-за того, что чертов гоблин отколол маленький кусочек от осколка камня! А ведь Драко надеялся, что продвинулся достаточно далеко, прошел больше половины пути. Они рано радовались.

Хотелось бросаться на стены, на дверь, хотелось выть от отчаяния. Драко не думал, что закончит вот так, сгниет, как вор, в хранилище Гринготтса. Его плоть будет разлагаться тут, пока не оголятся кости. Да и те недолго протянут – сотня-другая лет, и они обратятся в пыль. А потом это хранилище откроют, проветрят и сдадут в аренду какой-то уважаемой семье. Тем же Ноттам или Паркинсонам. И они даже не будут знать, что бросают галлеоны на то место, где стоял Драко. Что он погиб тут, прибитый горем и отчаянием.

Драко рухнул на колени и закрыл лицо руками. Перед внутренним взором предстал берег Исы, дурацкое мангровое дерево, разложенная палатка, бисерная сумочка. Грейнджер. Чертова Грейнджер, которая так неосмотрительно потащилась в эту экспедицию, не просчитав все риски. Не зная о том, что ее ждет. Что их ждет.

И даже то, что он мысленно связывает себя с Грейнджер, не пугало, напротив – мысль о ней стала уже привычной, даже теплой. Что ж, он носил в карманах куски ее души, так что ничего необычного в привязанности не было. А теперь в груди словно образовалась саднящая дыра, пульсирующая болью, словно требуя немедленно перевернуть вверх ногами весь мир, но разыскать Гермиону Грейнджер. Даже если она стала призраком.

– Да какого черта, – послышалось вдруг знакомое кряхтение, и темница озарилась желтоватым светом. – Малфой, ты был прав, я становлюсь плотнее. Это наказание – в таком состоянии через стены проходить. И не призрак, и не живой.

– Грейнджер! – Драко протянул к ней руки.

Наверняка он выглядел смешно и даже жалко, стоя на коленях перед ней и протягивая руки. Она смерила Драко удивленным взглядом.

– Что? Я пока нашла, в какое хранилище тебя упрятали, чуть с ума не сошла. Охранные чары на меня не действуют, видимо, это призрачная составляющая. А вот плотность – я уже говорила, да? Отвратительно. Ладно, меня хотя бы никто не увидел.

Раздался тихий стук.

– Ну вот, я же говорила. То призрачная плотность, то человеческая. Пока к тебе дошла, думала, ты тут умрешь. Это каждый раз поднимать и возвращать в карман все, что из него выпало.

Драко прищурился и рассмотрел в слабом свете, что исходил от Грейнджер, свою палочку, радостно вскрикнул, вскочил на ноги и бросился к ней.

– Люмос.

Яркий свет залил хранилище, и Драко увидел рядом еще кое-что.

– Прости, что подставила. Я не удержалась, – Грейнджер смущенно улыбнулась. – Не могла позволить им и дальше пилить его.

Драко наклонился и поднял осколок камня.

– Ты могла бы предупредить, а не исчезать вот так. Мы же теперь вроде как напарники.

– Прости. Я не была уверена, что полностью невидима, и боялась, чтобы ты не начал на меня пялиться, и… Ладно, я сглупила. Схватила камень и спряталась. Вошла в стену. Потом тебя схватили, отняли палочку и повели в хранилище. Я пошла за гоблином, у которого была твоя палочка. Отвлекла его – так, своротила серебряное блюдо с полки. Грохот был жуткий. Зато он положил твою палочку на стол – тут-то я ее и забрала. А потом пошла искать тебя и…

– Грейнджер, – перебил Драко. – Я переживал за тебя. Испугался, что тот гоблин умудрился повредить камень, и тебя уже не вернуть.

Он потянулся к ней, но пальцы схватили воздух, а не плечо.

– Малфой, – она удивленно хлопала глазами пару мгновений, а потом резко вздрогнула. – Поговорим об этом в двадцать первом веке, хорошо? Надо выбираться. Точнее – вытаскивать тебя.

– И как ты предлагаешь это сделать? Мы, если ты не заметила, заперты в гоблинском сейфе.

– Во-первых, это один из первых сейфов, надежность защиты еще не такая, какой ты ее помнишь. Во-вторых, заперты изнутри, весь механизм у тебя перед глазами. В-третьих, у тебя есть палочка.

Драко подошел к двери и уставился на запорный механизм.

– Ладно, ты, пожалуй, права, – он поднял палочку, думая, какую из шестеренок нужно провернуть в первую очередь, чтобы замок открылся.

– Может, я поищу пока трещину? Нужно же знать, куда бежать. И наложи на себя Дезиллюминационные чары, когда выйдешь. Я постараюсь вернуться вовремя.

– А если нет? Я не хочу бегать тут и искать тебя. Особенно с учетом того, что гоблины считают меня вором.

– Малфой, я сама тебя найду. И вообще, ничуть не лучше будет, если ты потом будешь слоняться тут вместе со мной и искать трещину.

– Ладно, согласен, – Драко кивнул. – Иди, но постарайся вернуться поскорее. Мне без тебя некомфортно.

Щеки Грейнджер вспыхнули, и она быстро просочилась через стену. Драко остался один.

И зачем он только сказал, что без нее некомфортно? Теперь Грейнджер вообразит себе Мерлин знает что. С другой же стороны, врать себе и ей не имело никакого смысла: Драко действительно привык к Грейнджер, в ее обществе было комфортно, они умудрялись не ругаться – хотя до этого на работе собачились целыми днями. У Грейнджер, помимо широкого кругозора, обнаружилось еще и сносное чувство юмора, а это было совершеннейшей неожиданностью. Как, впрочем, и то, что сам Драко находил ее шутки и шпильки забавными и даже перестал думать о том, как бы оскорбить ее. Гермиона Грейнджер оказалась прекрасным напарником, и было бы неплохо, если бы появилась возможность называть ее другом.

Шестеренки крутились то в одну сторону, то в другую, повинуясь его заклинаниям, но замок так и оставался закрытым. Похоже, дело было вовсе не в хитром механизме. Драко судорожно пытался припомнить все, что когда-либо читал о зарождении гоблинского банковского дела, но и тут его ждала неудача. Не то чтобы он не читал, вовсе нет. Никто и никогда не говорил именно о системе защиты сейфов. Говорилось о заклинаниях на пути к сейфам, говорилось о троллях-охранниках, о том, как Гринготту пришла в голову идея создать банк. Но уж никак не о самих запорных механизмах. Отчасти Драко понимал, почему так: напиши в книге о принципе его действия, и нечистые на руку люди тут же сообразят, как открыть сейф. Но сейчас Драко надо было выбраться наружу, так что гоблинская осмотрительность, как и осторожность авторов книг, не играла ему на руку.

– Бомбарда! – выпалил Драко. Обломки шестеренок брызнули во все стороны, но дверь оставалась запертой. И после второй Бомбарды тоже.

После третьей через стену просочилась Грейнджер.

– Ты что тут устроил? Грохот стоит на весь банк. Ты никогда не думал, что выбираться из заточения стоит незаметно?

– Да этот чертов замок не поддается. Я разнес запорный механизм в клочки, а дверь не открылась.

– Ну тогда хотя бы наложи заглушающие чары. Нам не нужно, чтобы сюда сбежались все гоблины и приняли более жесткие меры.

– И какие же меры более жесткие?

– Казнь, – бросила Грейнджер и вдруг подняла руку вверх, призывая помолчать.

– Что? – шепотом спросил Драко.

– Снаружи что-то происходит. Я посмотрю.

Она просочилась сквозь стену, оставив Драко в замешательстве гадать, что же творится там, за дверью его импровизированной камеры.

Долго ждать не пришлось. Грейнджер выскользнула из стены с самым радостным видом.

– Банк трещит по швам, – сообщила она. – Гоблины разбегаются кто куда, трещина расширяется.

– То есть, я могу безнаказанно продолжать попытки разнести дверь?

– То есть ты можешь немного подождать, пока трещина станет настолько огромной, что ты сам в нее провалишься.

– И долго мне, по-твоему, ждать?

Грейнджер даже рот не успела раскрыть, чтобы ему ответить. Послышался гул, затем треск толстой каменной стены, и в полу образовалась трещина. Сначала тонкая, похожая на нить, она скользнула под противоположную стену и начала расти.

– Что ж, по крайней мере, камень у нас, – Драко хлопнул себя по карману мантии. – С возвращением на берега Амазонки, Грейнджер.

Он рассмеялся и прыгнул в трещину. В уши залилась теплая вода, послышался знакомый гул. Через минуту Драко стоял на берегу Исы, отплевываясь. Грейнджер уже маячила у палатки, рассматривая сумочку.