Текст книги "Александр Н. и месть волшебного мира (СИ)"

Автор книги: Jero3000

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Ты куда? – Джинни оторвалась от своего эссе по Травологии и недоуменно посмотрела на друга.

– Пойду, пройдусь, – бросил парень через плечо и покинул гостиную. Если Грейнджер и могла оставаться там, то у Саши было местечко, где можно было отдохнуть от окружающих.

– Привет, – коротко буркнул Александр, почесывая нарисованное ушко кота. Картина плавно отъехала в сторону, пропустив парня в небольшую комнатку. Тут же вспыхнул камин. Саша взял с полки металлическую кружку, насыпал в нее кофе и набрал воды заклинанием, которому его недавно научил Флитвик. Пока что оно слабо давалось парню, так что вместо прекрасного фонтана, который показывал профессор, у Саши получалась лишь жалкая струйка.

– Что в школе слышно? – спросил Тимоша, потираясь головой об край рамы.

– Задница полная, – выплюнул Саша, заводя патефон. – Тайную комнату, вот, открыли. Народ каменеет. Да еще и мигрень замучила.

Да, он, наконец, смог в этом признаться. Последние несколько недель Сашу одолевали жутчайшие головные боли, и он не имел ни малейшего представления, с чем это может быть связано. Впрочем, стоило Саше оказаться в комнатке, как мигрень немного успокоилась. По помещению поплыл аромат кофе, и даже развеселые аккорды, доносившиеся из проигрывателя, не раздражали.

– Опять открыли? – спросил Тимоша настолько безразличным тоном, что складывалось впечатление, будто комнату каждый день открывают, и ничего экстраординарного в этом нет.

– А ты помнишь, кто это был в прошлый раз? – без особой надежды спросил Саша.

– Откуда? Моя картина висит в самом дальнем и заброшенном углу замка, ко мне никто не заходит, а сам я не считаю необходимым навязывать свое общество, – чопорно ответил кот и горделиво вздернул хвост.

– Жаль, жаль, мне бы эту сволочь найти не помешало.

– А зачем тебе? – кот удивился ровно настолько, насколько вообще может удивляться кот.

– В том, Тима, фигня, что всё хотят на меня свалить. Не директор, нет, с ним я вообще еще не говорил по этому поводу. Ученики. Уверены, что это я открыл комнату.

– Но это, конечно, не ты?

– В день, когда комнату открыли в первый раз, меня видела сотня человек. Но – нет, виноват я, – удрученно вздохнул Саша и снял кофе с огня.

– Если хочешь, я могу пройтись по портретам и узнать что-нибудь, – вкрадчиво произнес кот. – Но за достоверность не ручаюсь. Скажу честно, портреты в этой школе любят сплетни. Пятьдесят лет прошло, ты представляешь, что успела додумать публика?

– Тогда не стоит, – отмахнулся парень. – Сплетен и без портретов хватает. Ладно, мне еще эссе дописывать, – Саша извлек из сумки пергаменты и продолжил заниматься своей домашней работой. Все-таки даже дополнительные занятия не делали его фаворитом Снейпа, напротив, профессор при каждом удобном случае пытался задеть паренька. Стоит ли говорить, что удобным случаем Снейп считал любое появление Александра в поле зрения.

Наконец, наступили каникулы, и школа опустела. За завтраком обнаружилось, что Малфой и его высокоинтеллектуальные товарищи никуда не поехали. Зато близнецы Уизли были просто-таки на седьмом небе от счастья.

– Ну-с, приступим, – потер руки Фред, извлекая из кармана блокнот с записями. Саша удивился тому, что парни умудрялись еще и записывать, сколько билетов и в какую цену они продали.

– Это тебе не мелочь по карманам тырить, – довольно подытожил Саша, когда честные семьдесят процентов перекочевали в его карман.

– Это не честно, – принялась зудеть Гермиона, и парням пришлось тут же ее осадить.

– Нигде не написано, что нельзя покупать несколько билетов. Да и в правилах школы не значится, что торговля запрещена. Ведь на доске объявлений регулярно появляются записки о продаже старых книг. Это то же самое, только немного иного характера.

Гермиона поморщилась, но промолчала.

– Если ты не помнишь, мы собирались в библиотеку, – девочка перевела тему. Саша кивнул, он и сам понял, что до библиотеки они смогут добраться только на каникулах.

– Только завтра, хорошо? Сегодня, как-никак, праздник, – лениво протянул парень, наливая себе еще соку. К вящему удивлению окружающих, Гермиона согласилась.

Сразу после завтрака вся компания отправилась играть в снежки. Сначала ребята просто бросались комками снега, но потом решили, что это неинтересно. Кроме того, невозможно было понять, кто в кого попал. В конце концов, Гермиона с Сашей первыми принялись зачаровывать свои снежки, раскрашивая их в разные цвета. Близнецы быстро подхватили эту идею, но в жизнь ее претворили, как всегда, с подвохом. Первый же снежок Фреда попал Джинни в плечо и превратился в комок меха. Девочка смешно взвизгнула, но тут же бросила его обратно в брата.

Веселье продолжалось около часа, и никто не обращал внимания на бледного мальчика, который стоял у дверей школы и смотрел на всех с некоторой долей презрения. Первым его заметил Саша и аккуратно отлевитировал снежок Малфою на макушку.

– Пошел к черту, Поттер, – выругался блондин и заскочил обратно в замок.

Прошло еще полтора часа, когда мокрая и замерзшая компания гриффиндорцев ввалилась в Большой Зал. Близилось время обеда, и у ребят не было времени даже на то, чтобы переодеться в теплые сухие вещи. За слизеринским столом сидел до смерти разобиженный Малфой, который то и дело метал в Сашу гневные взгляды.

– Блондинка, никак обиделся? – громко спросил Александр, когда обед закончился, и Гермиона с Джинни первыми пошли в башню переодеваться. – Подумаешь, снежок на макушку упал.

Малфой ничего не ответил, только надулся еще сильнее.

– Да чего с ним разговаривать, – протянул Рон. – Это же Малфой.

– Ага, – поддакнул Фред. – Аристократам снежки не позволены.

– По крайней мере, мой дом, в отличие от вашего, – начал Драко.

– Так, заткнись, – скомандовал Саша так, что Малфой опешил и забыл, что хотел сказать. – Все, пойдемте в башню. Там камин и книжка.

– Я думал, мы партию в шахматы сыграем, – грустно протянул Рон.

– Возьми шахматы вечером, Уизли, – неожиданно выдал Малфой. – Я тебе покажу, как играют настоящие чистокровные волшебники!

Выпалив все на одном дыхании, блондин резко встал и унесся из Большого Зала.

– Чего это он? – недоуменно почесал в затылке Джордж.

– Тяжело выпрашивать партию у того, кого минуту назад собирался обматерить, – Саша пожал плечами и побрел в башню.

В шахматы они с Роном играть не стали. Вместо этого Фред принес из комнаты волшебные карты. Добрые полчаса Саша убил на то, чтобы объяснить остальным правила игры в «Пьяницу», но потом дело пошло на лад. Пока парни играли в карты, Гермиона читала, изредка поглядывая на них поверх книги, а Джинни рисовала, стараясь никому не показывать пергамент. Время пролетело незаметно, и если бы девочки не напомнили, все дружно опоздали бы на Рождественский ужин.

– Рон, шахматы не забудь, – спохватился Саша, собирая колоду. Трефовый король вырвался и щелкнул парня по носу. От неожиданности Александр разжал руку, и все карты посыпались на пол. Впрочем, он все же умудрился собрать колоду и отдать ее Фреду, пока Рон поднимался в комнату за шахматами.

С потолка Большого Зала сыпался зачарованный снег. Сухой и теплый, он не таял, опускаясь на пол, на пустые столы Рэйвенкло и Хаффлпаффа, на огромные ели, принесенные Хагридом из леса.

– У тебя снежинка в волосах, – Саша осторожно извлек крупицу волшебного снега из рыжих волос Джинни, от чего девочка вмиг покраснела. Впрочем, парень этого не заметил, переключив внимание на блюда, появившиеся на столе. Он даже немного удивился, что столько еды приготовлено для небольшой горстки людей, оставшихся в замке, но жаловаться было не на что. Единственное, чего Саша боялся, так это того, что он объестся до такой степени, что не сможет встать со скамьи. Дамблдор поздравлял всех, и учителей, и учеников. Поскольку людей было мало, директор пожелал что-то каждому лично. Выразился он в своем непередаваемо загадочном стиле, так что несколько минут прошли в молчании, потому как каждый пытался разгадать, что же имел в виду Дамблдор.

К концу ужина все принялись исполнять свои любимые рождественские песни, и тут Саша мысленно присвоил две награды. «Мистер-громче-всех» досталась Хагриду, который явно переборщил с медовухой, а на звание «Хоть-кто-то-попал-в-ноты» на равных правах претендовали дуэт Джинни и Гермионы и – к огромному удивлению всех – Гойл. Несмотря на то, что у парня был скрипучий голос, пел он сравнительно неплохо. Сам Саша вежливо воздержался от пения, посчитав, что испортит людям праздник. По какой-то таинственной причине молчал и Малфой. Видимо, общество для демонстрации музыкальных способностей было неподобающим.

После рождественского чая Гермиона с Джинни увязались за Перси Уизли в башню. Стоило Грейнджер покинуть Большой Зал, как у стола Гриффиндора нарисовался Драко.

– Принес? – надменно спросил мальчик. Рон поморщился, но кивнул и выставил на стол шахматную доску, которая до этого лежала на скамье. Малфой уселся напротив, отодвинув Джорджа, и извлек из внутреннего кармана коробочку со своими фигурками.

– Это что? – недоуменно спросили близнецы в один голос.

– Это вроде как получасовое перемирие, – пояснил Саша. – Нашей блондинке надоели жующие амбалы и он решил провести полчаса в нормальной компании.

– Двадцать минут, Поттер, – скривился Малфой. – Я выиграю за двадцать минут.

– Полчаса минимум, – парировал Александр. – И по прошествии тридцати минут ты все еще будешь чесать блондинистый затылок.

– Хотите поспорить? – осведомился Фред.

– Нет, это слишком просто, – отмахнулся Саша и принялся наблюдать за партией. Как и в конце прошлого учебного года, парень решил чисто ради справедливости болеть за Малфоя, тем более, что за Рона болели двое братьев.

– Дружба между факультетами, как это прекрасно, – спустя сорок минут над головами ребят раздался голос директора. Рон дернулся от удивления, близнецы широко улыбнулись, а Малфой… Малфой думал над своим ходом, поэтому кивнул, не расслышав толком, кто и что сказал.

– Ваша королева открыта, мистер Малфой, – раздался рядом еще один голос, от которого у Саши мурашки пробежали по коже. – Если вы не хотите получить гарде от Уизли, пошевелите мозгами или хотя бы турой.

Малфой быстро переставил туру на нужное место и поднял на Снейпа восхищенный взгляд. Зельевар тем временем продолжал свою тираду.

– Как это мистер Поттер не увидел такого очевидного хода? – ехидно осведомился профессор. – И не обидно вам, Поттер, что ваши умственные способности далеки даже от способностей Уизли?

– О, сэр, я никогда не разбирался в шахматах. У мистера Малфоя, – эти два слова Александр сказал с особым нажимом, – и без меня хорошо получается шевелить мозгами, турой и другими фигурами.

– Полноте, Северус, – Дамблдор по-отечески похлопал Снейпа по плечу. – А не хотели бы и вы сыграть партейку? После молодых людей, разумеется. Надеюсь, мистер Уизли одолжит мне комплект фигур?

Рон залился багрецом, вытаращил глаза и мелко закивал.

– Тогда я одолжу вам свои, сэр, – с придыханием обратился Малфой к своему декану. – Отец говорил, вы превосходно играете в шахматы.

– Благодарю, – холодно проронил Снейп и устремил взгляд на доску.

Это был достаточно интересный вечер. После партии Малфоя и Рона, которая опять окончилась вничью, за доску сели Дамблдор со Снейпом. Тут уж болеть никто ни за кого не стал – все уважали директора и одновременно побаивались зельевара – и просто наблюдали за сложной партией. Спустя час пешка Дамблдора, наконец, поставила мат королю Снейпа, и фигурка недовольно скинула с головы корону и отвернулась.

– Вот видите, Северус, иногда даже незначительная фигурка может сделать невозможное, – улыбнулся директор, пожимая руку декану Слизерина.

– Везде-то вы ищете смысл, сэр, – хмуро отметил Снейп. – Тем более что пешке помогали вы. Без ваших указаний она бы стояла на своей клетке и не сдвинулась бы ни на шаг.

Саша глядел на то, как Малфой и Уизли собирают свои фигурки, но мысли его были далеки от шахмат. Почему-то его терзали смутные сомнения, что короткий диалог двух профессоров не имел к шахматам никакого отношения.

Рон легонько толкнул друга, и Александр тряхнул головой, прогоняя лишние и совершенно не праздничные мысли. Малфой, его два объевшихся друга и Снейп уже покинули зал, Дамблдор вернулся к преподавательскому столу и тихо разговаривал о чем-то с профессором МакГонагалл, а Фред с Джорджем уже шли к выходу из Большого Зала.

– Ты чего замер? – поинтересовался Уизли.

– Задумался. Пустое, – отмахнулся Саша. – Пошли.

В коридоре творилось что-то невообразимое. Откуда-то сверху доносился хохот Пивза и дурные вопли какого-то до ужаса знакомого голоса. Саша бросился наверх, и трое Уизли еле за ним поспевали.

«Звените, колокольчики, звените не

переставая!

Как же здорово кататься на санях.

Звените, колокольчики, звените не

переставая!

Как же здорово кататься на санях»

Саше понадобилось подняться на четвертый этаж, чтобы увидеть того, кто орал на всю школу рождественскую песенку. Правда, темп песенки был намного быстрее, чем обычно, а перерывы между строками заполнялись выкриками и нецензурными выражениями. На одной из картин, распугав с нее всех обитателей, сидел Тимоша и орал не своим голосом. Усы у него топорщились в разные стороны, хвост был похож на щетку, а глаза отчаянно косили.

– Что это? – выдохнули хором близнецы, воззрившись на кота. Где-то под потолком хохотал Пивз.

– Наш котик нализался валерьяночки, – сквозь смех прокричал полтергейст. – Наш котик поставил на уши весь замок.

– Так, идите на лестницу и смотрите, чтоб никто из учителей не появился. Я сейчас со всем разберусь, – быстро прошипел Саша, и трое рыжих парней вмиг убрались из коридора.

– И ты сгинь, – бросил парень Пивзу. Тот издал крайне неприличный звук, но все же полетел куда-то по своим делам.

– Тим, Тимош, – позвал Саша, пытаясь привлечь внимание кота. – Тимоша! Я здесь.

– О, Саня, привет, – у кота явно заплетался язык. Тимоша как раз катался на портьере в нарисованной комнате, поэтому попытка посмотреть на знакомого увенчалась падением на пол. – А мы тут празднуем.

– Марш на свой портрет, алкашня недобитая, – прошипел парень. – И больше никаких «Sex Pistols»! Моцарта у меня слушать будешь.

Кот попытался подняться на лапы, но конечности его не слушались. Обитатели портрета, на котором расположился Тимоша, осторожно вернулись на свои места и недоуменно уставились на захмелевший комок меха.

– Его картина на пятом этаже, в дальнем конце коридора, – извиняющимся тоном сказал Саша, обращаясь к пожилому джентльмену в цилиндре. – Я буду очень вам признателен…

– Какие вопросы, молодой человек, – джентльмен приподнял шляпу и взял кота на руки, – мы, право, и сами собирались наведаться на картину к Пьянствующим Монахам. Счастливого Рождества.

– И вам счастливого Рождества, – кивнул парень. – Мое почтение.

– Все в порядке? – спросил Рон, стоило Саше появиться на лестнице.

– А то ты сам не слышишь, – хмыкнул парень, и все четверо побрели в гостиную.

Девочек не было, вероятно, они уже отправились спать. Да и сами парни зевали.

– Вы как хотите, а я спать, – сообщил Саша, глядя слипающимися глазами на камин.

– Ага, – невпопад кивнул Рон, но почему-то плюхнулся в кресло.

Еще раз пожелав всем счастливого Рождества, Александр пошел в спальню, где его ждал небольшой сюрприз. Поверх горы так и не распакованных подарков лежал пергамент, на котором был нарисован он сам. Точнее, на пергаменте был нарисован Поттер, но Саша давно свыкся с собственным очкастым отражением. Под рисунком было аккуратным почерком выведено: «Счастливого Рождества, Гарри. Д. У.». Саша улыбнулся и спрятал пергамент в ту же книжку, в которой уже лежал рисунок, прихваченный им из купе поезда.

– Да, Джинни, мастер шифровок из тебя никакой, – пробормотал парень, проваливаясь в сон.

Комментарий к Часть II. Глава 16. Рождество в Хогвартсе.

Да, сегодня не Рождество, но так получилось. Автор Слоу, автор очень Слоу. Но Валентиновская глава будет, в очень скором времени=)

========== Часть II. Глава 17. Кое-что о превентивных мерах. ==========

Почти все Рождественские каникулы прошли однообразно: до обеда компания играла в снежки на улице, а после обеда быстро сушила вещи и расползалась по углам. Саша, Гермиона, Рон и Джинни уходили либо в библиотеку, где рылись в архивах в поисках старых классных журналов, либо в Зал Славы, где подолгу рассматривали золоченые доски и кубки по квиддичу.

– Том Марволо Риддл, – задумчиво протянул Рональд в один из таких дней. – «За особые заслуги перед школой».

Рядом тут же материализовался Саша и принялся рассматривать доску.

– А конкретнее? Тут нигде нет приписки, в чем именно заключаются эти «особые заслуги»?

– Нет, – резюмировал Уизли после пяти минут изучения доски.

– А дата-то подходит, – мрачно заметила Гермиона у ребят за спинами. – Сорок третий год. Что примечательно, в сорок третьем году не было ни кубка школы, ни квиддичного кубка. Интересно, почему?

– Может, потому что их отменили? – предположил Саша. – Если кого-то действительно убили… Нам нужно в библиотеку.

Он первым рванул к выходу из Зала Славы, за ним поспешила и Гермиона. Рон, видимо, не понял, что произошло, потому что так и остался стоять у стенда с доской «За особые заслуги».

– Мы просто не знали, что искать, – на ходу вещал Саша, и растрепанная Грейнджер кивала. – Нам нужны журналы за сорок третий и сорок четвертый год. Если Малфой не завирается, и действительно кого-то убили и кого-то исключили, то в журналах сорок четвертого года их не будет! Вот это я кусок дебила, как я сразу не додумался?

– Не ругай себя, Гарри. Ты ведь сразу говорил, что нам нужны старые журналы.

– Но я не знал, что ищу. А теперь знаю, – Саша вихрем ворвался в библиотеку и проследовал к стеллажам со старыми журналами. – Начнем с первого курса.

С этими словами парень бросил перед Гермионой четыре пыльных журнала, датированных сорок третьим годом. Вслед за ними перед девочкой появились и журналы второго курса за сорок четвертый год.

– Вот, сверяй списки. Я займусь вторым курсом, – Александр подвинул к себе такую же пыльную стопку бумаг.

– Все на месте, – отрапортовала Гермиона через пятнадцать минут кропотливой сверки.

– У меня тоже, – кивнул Саша. – На очереди третий и четвертый курсы.

А вот тут ребят ожидал сюрприз. Гермиона добралась до Гриффиндора и вдруг ойкнула.

– Что там? – поинтересовался Александр, заглядывая в журналы, разложенные перед девочкой.

– А вот что: В сорок третьем году в списке третьекурсников Гриффиндора был Рубеус Хагрид. А теперь посмотри в четвертый курс сорок четвертого года. Все те же, но Хагрида там нет.

– Не думаю, что это однофамилец, – протянул Саша, подозрительно прищурившись. – Но, может, его просто так отчислили. Скажем, за неуспеваемость? Или нарушил что-то.

– Ох, надеюсь, – выдохнула Грейнджер. – Тогда я поищу дальше.

– Ищи, – парень углубился в журналы четвертого курса, но уже через несколько минут толкнул Гермиону локтем. – Смотри. Миртл Фиппс.

– Что «Миртл Фиппс»? – непонимающе переспросила Грейнджер.

– В списках четвертого курса она есть, а в списках пятого – отсутствует.

– Миртл, – задумчиво повторила Гермиона. – Может, это Плакса Миртл? Если она умерла в школе, то могла тут и остаться.

– Вот уж глупости, – отрезал Саша. – По твоей версии и Почти Безголовый Ник был казнен в школе. И остальные, которые потом стали призраками, тоже здесь скончались?

– Ох, ты прав, Гарри, – выдохнула девочка. – Хотя по большому счету никто не запрещает переспросить у самой Миртл.

– Хочешь – иди, переспрашивай. А я сырость не люблю, – парень пожал плечами и углубился в журналы. – Смотри, Абраксас Малфой учился тогда в школе. На том же курсе, что и Фиппс. Вот откуда наша блондинка доморощенная знает о Тайной комнате. Добрый дедушка Касси рассказал, а отец, видимо, не разрешил трепать об этом на каждом углу.

Рон и Джинни пришли как раз в тот момент, когда Гермиона и Саша вместе рассматривали журнал седьмого курса и гадали, не умер ли кто.

– Если бы кто-то из них умер, оценки за выпускные экзамены высылать не было бы смысла. А тут – полюбуйся, напротив всех фамилий стоит отметка о том, что письма отправлены.

– Ну, может, отправили родителям. Как память, – робко предположила Грейнджер.

– О, да, если бы я умер, моих родителей очень бы утешил тот факт, что я стал отличником перед смертью, – насмешливо произнес Рон, присоединяясь к спорщикам.

– Ты? Отличником? Да скорее наш упырь выть перестанет, – Джинни поморщилась. – А высылать родителям еще твои паршивые оценки – это просто издевательство.

– Если бы оценки были паршивыми, мама бы меня выкопала и задушила собственноручно, – вздохнул Рон.

– Прекратите, вы оба, – взмолилась Грейнджер. – Умирать никто не собирается.

– Однако рациональное звено в этом есть, – Саша потер переносицу. – Оценки бы не высылали. Итого у нас всего две пропажи. Рубеус Хагрид и Миртл Фиппс.

– Миртл? – Джинни удивленно посмотрела на Сашу. – Это привидение из туалета?

– Вот вы это завтра и выясните, – отмахнулся парень. – А мы с Роном наведаемся к Хагриду и спросим, за что это его отчислили. А теперь пойдемте в Большой Зал. Я умираю от голода.

Быстро сложив журналы на место, ребята направились на ужин. Рон и Гермиона что-то яростно обсуждали, а вот Саша погрузился в свои мысли.

«Если Грейнджер права – не хотел бы я это признавать, ну да черт с ней – и Миртл Фиппс действительно является привидением из дамского сортира, то получается, Хагрида отчислили за то, что он открыл Тайную Комнату. Но при этом Хагрид работает в школе. Как его допустили к работе? И почему в таком случае эту чертову комнату открыли только сейчас? Ведь если Хагрид находится в школе постоянно, то и комнату можно было бы открывать с определенной периодичностью. Что-то в этой истории краями не вяжется. Вот только что?» Какая-то очень важная мысль билась на границе сознания, и Саша никак не мог ухватить ее за хвост.

Ночью парню почти не спалось. Стоило ему сомкнуть глаза, как память услужливо подкидывала картинки из прошлого: вот он еще Александр Петрович и ловко отгоняет безобидного ужика от бледной, как мел девушки; вот он уговаривает эту же девушку сходить в бывший Дворец Культуры – ныне средоточие разного рода ярмарок и распродаж – на выставку змей, а девушка старательно отнекивается; вот он уже в тельце Гарри Поттера, и огромный Боа Конкристор шепчет ему: «Спасибо», а он, Саша, каким-то таинственным образом понимает здоровенную змеюгу и желает ей удачи с ветконтролем. Все эти факты таинственным образом сплетались в подсознании парня, образуя огромный герб Слизерина, змея на котором буравила Сашу кроваво-красными глазами. От последнего зрелища Александр просыпался, вставал с кровати и принимался бродить кругами по комнате. Потом снова ложился, закрывал глаза, и все повторялось снова. Змеи, красные зрачки, резкий подъем. Неудивительно, что утром Саша поднялся с кровати, движимый желанием убивать или хотя бы наносить тяжелые телесные повреждения. Он вполне мог жить, не имея достаточного количества еды, но спать парень привык долго и крепко. Даже утренняя разминка не принесла ожидаемой бодрости, напротив, недостаточно отдохнувшее тело отчаянно сопротивлялось физическим нагрузкам. Спустя полчаса мучений Саша сдался, оделся и побрел в кабинет к директору.

«Голоса, которые слышу только я – еще куда ни шло, но бессонница – это уже явный перебор. Пускай Шляпа растолкует, что со мной не так и что мне с этим счастьем делать».

– Тоже не спится? – вместо приветствия поинтересовался Дамблдор. На голове его был ночной колпак, а сам директор кутался в темно-синий халат, украшенный звездами.

– Да так, мысли замучили, – Саша неопределенно повел рукой.

– Мысли, мысли, – профессор пропустил парня на лестницу, ведущую в кабинет. – Мысли и воспоминания – наша вечная ноша, которую нельзя облегчить.

По обстановке кабинета было ясно, что не только у Саши выдалась сложная ночь. В камине стоял чайник, на столе стояла чашка, коричневый налет внутри которой указывал на то, что чай в ней заваривали не один и даже не два раза. Кроме того, на столе стояла огромная чаша, вокруг которой стояло несколько бутылочек с молочно-белой субстанцией.

– Я как раз думал о событиях, похожих на те, что происходят сейчас, но какая-то мысль неизменно ускользает.

– Та же ерунда, сэр, – коротко буркнул Саша, усаживаясь на табурет и надевая на голову Шляпу. Последнее, что он увидел перед тем, как полы шляпы упали на глаза, был Дамблдор, опускающий голову в огромную чашу.

– Доброе утро, юноша, – раздался в голове голос Шляпы.

– Здравствуйте, – парень быстро заговорил. – Понимаете, меня всю сегодняшнюю ночь мучили кошмары, я не могу понять, в чем их смысл. Но смысл есть, мне так кажется. Раньше такого не было. Вы не могли бы посмотреть, что со мной опять случилось?

– Ну-ка, молодой человек, вспомните свой сон.

Саша прикрыл глаза, и картинки, преследовавшие его ночью, снова закрутились в голове.

– Так-так-так, – скрипуче проговорила Шляпа спустя десять минут. – Вы, молодой человек, ни в чем признаться не хотите?

– В чем? – удивился Александр. – Я вроде ничего такого не делал. Ну, в дамский туалет заходили, да. Но это один раз было.

– Так вы не поняли, в чем смысл? Я скажу вам причину вашего сна, но вы не уйдете отсюда, пока не сделаете выводов и не скажете мне их.

– Хорошо, – парню ничего не оставалось, как согласиться со Шляпой.

– В прошлом году вы говорили, будто бы пошли другим путем, нежели это было вам показано в вашем мире. Но, судя по всему, ваш путь настолько удалился от нужной нашему миру линии, что сама магия решила направлять вас, – Шляпа издала что-то наподобие вздоха. – И эти видения есть не что иное, как ключ, подсказка, по которым вы должны что-то понять. Думайте, молодой человек, а я постараюсь подтолкнуть вас к истине.

– А нельзя просто сказать мне эту истину? Вы-то, небось, точно знаете, зачем мне эти видения.

– А может мне и мир за вас спасти? – сварливо отозвалась Шляпа. – Я всего лишь шляпа, и не способна на многое, что бы вы там ни думали.

«Покривила душой, конечно, ну да ладно, – подумал Саша и переключился к подсказкам. – Итак, каким образом связаны мои поступки дома и этот сон? Ужик на даче, выставка змей, змея в зоопарке, герб Слизерина. Это все змеи. Но какое отношение эти гады ползучие имеют ко мне?»

– А вы лучше расскажите, как вы змее удачи пожелали, – ехидно отозвалась Шляпа.

– Открыл рот да пожелал, – спокойно ответил парень. – Змея на родину хотела.

– А как вы поняли, что она хотела на родину, – терпеливо переспросил головной убор.

– Так она сама мне сказала.

– И вы поняли?

– А это что, великая редкость? – Саша попробовал съязвить, но по повисшему молчанию понял, что шутка не удалась. – Так, погодите, это что, действительно редкость?

– Да, молодой человек, – проговорила Шляпа и к огромному удивлению Александра зевнула. – А теперь я хочу немного вздремнуть, ведь близится время завтрака, и наш энергичный директор, наконец, оставит меня в покое.

– А я? А мне что делать? – Александр попытался не паниковать.

– Книжки читать, – пространно ответил головной убор. – Начните с «Истории Хогвартса». Всего доброго.

Судя по всему, аудиенция была закончена. Парень стянул вредную Шляпу с головы и тут же обнаружил облаченного в обычную мантию директора.

– Ну-с, и как наши успехи? – Дамблдор с любопытством смотрел на гостя поверх очков.

– Да, в общем-то, никак, – поморщился Саша. – Она всегда говорит загадками?

– Мой дорогой мальчик, она могла бы говорить стихами, если бы у нее было чуть больше времени на обдумывание ответов, – директор усмехнулся в бороду. – А теперь – завтракать. Что-то мне подсказывает, что нас ждут оладьи с черничным вареньем.

– Простите, сэр, а можно вам тоже задать вопрос? – осведомился парень и, не дожидаясь разрешения, выпалил, – а за что отчислили Хагрида?

Дамблдор как-то сразу помрачнел и сцепил пальцы в замок.

– Видите ли, мой юный друг, тут сыграли роль одновременно и дерзость, и подлость, и моя неспособность спасти ситуацию.

– Так это Хагрид открыл комнату, – протянул Саша. – И как вы только позволили ему остаться в школе? Среди учеников! Это опасно.

– Хагрид не открывал Тайной Комнаты, – директор чуть опустил голову, как будто был чем-то расстроен. – Но виновным сделали его, а настоящего наследника так и не нашли. Что ж, в этом есть и моя вина.

– А девочка? Погибла Миртл Фиппс, так ведь?

– Я не устаю удивляться тому, как много вы узнали об этой истории, – Дамблдор вновь улыбнулся. – И как, интересно знать…

– Сравнил списки, – перебил его Саша. – В сорок третьем Фиппс училась на четвертом курсе. А на пятый курс она не перешла. Соответственно, либо ее убили, либо отчислили.

– Вы меня поражаете, Александр, – улыбнулся Дамблдор, и парень не вытерпел. Он прыжком подскочил к директору и принялся трепать его за мантию. Конечно, Гарри Поттер был низковат для того, чтобы схватить высокого Дамблдора за воротник, так что Саше пришлось ограничиться хватанием за грудки.

– Да очнитесь же вы! У вас в школе завелся маньяк, который проклинает детей! – заорал парень, и люди на многочисленных портретах подскочили от удивления. – Хватит поражаться и восхищаться! Нужно что-то делать. И срочно, пока он не перебил всех!

В кабинете повисла звенящая тишина, и Александр подумал, что можно идти собирать чемоданы, ибо за такой демарш его из школы выпрут незамедлительно. Но Дамблдор был удивительно благосклонен к парню.

– Я понимаю ваше отчаянье, мой друг, – печально произнес директор. – Поверьте, я не меньше вашего желаю наказать Наследника. Смею вас заверить, наказан он будет по всей строгости закона. Но, к моему огромному сожалению, я действительно не знаю, как можно помочь школе. Назовите меня плохим директором, ругайте меня, но пока что я не могу ничего поделать.

– Возьмите себя в руки, во-первых. Допустим, вы не знаете, кто Наследник, и что со всей этой галиматьей делать, – Саша предусмотрительно убрал руки от директора и отступил на шаг, – но если, предположим, приду к вам я и скажу: «Нужно сделать то-то и то-то, чтобы все было в порядке», сделаете вы это или нет?

– Разумеется, мой мальчик, – Дамблдор грустно улыбался, и парень бы даже пожалел старика, если бы не был так зол. – Я буду слушать ваши указания, ведь вы, несомненно, знаете о нашем мире больше, чем кто-либо другой.

– Должен был знать, – поправил Саша. – Но не знаю. Сам уже жалею, честное слово. Ладно, пойдемте завтракать, а к вечеру я что-нибудь придумаю. Только и вы без дела не сидите.

– Пароль – «Лимонный шербет», – сказал директор и удивленно взглянул Саше в спину поверх очков-половинок.