Текст книги "Hate You (СИ)"

Автор книги: Jendeukiekim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Очевидно, ты и правда устала, – сухо замечает она. – Думаю, тебе стоит записаться на консультацию к доктору Кан. Пара сеансов снимут твою раздражительность.

Я вздыхаю. Психотерапевт в моей проблеме мне точно не поможет.

– Я просто хочу прогуляться. На ужин меня с папой можете не ждать.

Мама что-то говорит мне в спину, но я делаю вид, что ее не слышу, и покидаю дом. Путь до озера занимает около двадцати минут, но сейчас прогулка в тишине расслабления не приносит. Я пребываю в стойком неудовлетворении собой. Вру близким и раздражаюсь на них, не могу заниматься привычными делами, теряю жизненные ориентиры, и ничего не могу с этим сделать. Стоит мне подумать, что я все для себя решила, как вижу Тэхёна – и думаю совершенно по-другому. Он как спортивный костюм – не сковывает движений, в нем уютно и комфортно, и когда ты в нем, то мысль об узких дизайнерских брюках не вызывает ничего кроме неприязни. Но я никак не могу решить – нравлюсь ли я себе в этом костюме, потому что со стилем в одежде я вроде как давно определилась.

– Привет, – Тэхён поднимается с земли и окидывает меня неторопливым взглядом. – Джинсы? Тебе идет.

– Было бы забавно прийти к озеру на каблуках, – не удерживаюсь от улыбки.

– Помнится, как-то раз ты пришла.

– О чем ты? Когда?

– Когда тебе было десять. На тебе было праздничное платье и каблуки, и мне всю дорогу приходилось придерживать тебя за руку, чтобы ты не подвернула ногу.

И я вдруг вспоминаю их: мои первые туфли на каблуке. Мама привезла их из очередного шоппинг тура вместе с платьем, которое я должна была надеть на Рождество. Я была так одержима тем, чтобы произвести впечатление на Тэхёна, и казалась себе такой взрослой и красивой в новом наряде, что мне не терпелось поскорее его продемонстрировать.

– Надеюсь, я по-крайней мере тебя повеселила. Я думала, что выгляжу красивой в твоих глазах.

Тэхён улыбается, но его глаза остаются серьезными, отчего сердце вновь предает меня, начиная колотиться быстрее, а грудь заливает теплом.

– Ты выглядела прекрасно, Лиса. Можешь не сомневаться.

– Я принесла бутерброды, – поборов внезапный приступ смущения, я неловко протягиваю Тэхёну пакет. – Надеюсь, ты любишь их.

– Приготовила домработница? – он забирает его у меня и садится на покрывало.

– Нет. Я сделала их сама.

Тэхён бросает на меня быстрый взгляд, после чего ныряет рукой в пакет и достает оттуда один из бутербродов. Только сейчас я замечаю, как неровно нарезан хлеб и какие толстые ломтями нарублен сыр.

– Я не сильна в готовке, поэтому если тебе не понравится, можешь их не есть.

– Мне нравится, Лиса, и я обязательно их съем, – глаза Тэхёна смотрят в мои, смущение покидает меня и неожиданно становится хорошо. – Садись.

Я опускаюсь на плед рядом с ним, и Тэхён, отложив пакет в сторону, немедленно меня обнимает. В этом прикосновении нет ни намека на секс, но кожа все равно покрывается мурашками. Просто поразительно, что спустя тринадцать лет, мы снова находимся здесь вдвоем.

– Ты обещал мне рассказать, как ты жил.

– Что ты хочешь узнать?

– Хочу знать все.

Тэхён кладет руки себе на колени и смотрит под ноги. Молчание длится почти минуту, но я терпеливо жду, потому что знаю, что рано или поздно он начнет говорить.

– После того, как мы покинули ваш дом, мама сменила пять мест работы, пока не устроилась в одну семью. Платили хорошо, но ей было сложно туда добираться, потому что дом находился в элитном районе, а снимать квартиру поблизости мы не могли себе позволить. Хозяева предоставляли комнату для прислуги, но с условием, что Чахён будет жить в ней одна. Они были категорически против чужих детей в своем доме. Ей нужна была эта работа, и было решено отправить меня к дяде.

Тэхён замолкает и, сорвав травинку, начинает крутить ее в руках, а я молча слежу за движением его пальцев, мысленно умоляя его продолжать.

– Я прожил у него десять лет. Чахён проработала в том доме три года, а после решила вернуться в Канаду.

– Она не предложила тебе поехать с тобой?

– Возможно, она этого хотела. Перед ее отъездом они с дядей заперлись у него в кабинете, но в суть разговора меня не посвящали. А потом она уехала.

Злость и обида за Тэхёна начинают клокотать во мне. Чахён всегда относилась к нему не так, как он того заслуживал: постоянно срывалась из-за мелочей, и однажды я увидела, как она била его полотенцем. Может быть, и лучше, что она уехала. Нет, конечно, не лучше. Это ведь равносильно тому, что она его бросила.

– А дядя? Как он к тебе относился?

– Он относился ко мне хорошо. Благодаря ему я смог пойти учиться.

– Он дал тебе денег?

– Можно сказать и так. Он дал мне возможность их заработать.

– И какая это была работа?

Тэхён поворачивается ко мне и в течение нескольких секунд изучает мое лицо. А я начинаю волноваться, потому что чувствую, что сказанное вряд ли мне понравится.

– Я не собираюсь воротить нос и падать в обморок, чтобы ты мне сейчас не сказал.

– У моего дяди есть игорный бизнес, – твердо говорит Тэхён, не переставая смотреть мне в глаза. Сейчас я снова вижу в них то самое выражение: холод, смешанный с опасностью. – Я выбивал для него деньги у должников. Я и еще несколько человек. За это он мне хорошо платил.

– Как это происходило?

– Я приходил к ним домой или на работу. Угрожал. Если было нужно – избивал.

Во рту становится сухо, а пульс отбивает бешеный ритм, но я стараюсь не подавать виду. Он ведь делится этим со мной. Доверяет мне.

– Тебе это нравилось? – Нет, Лиса, – Тэхён слегка качает головой, и его взгляд начинает теплеть. – Мне это совсем не нравилось. Поэтому перед тем, как перевестись в этот университет, я сказал, что больше не буду этим заниматься.

– И он тебя отпустил?

– Да. Кроме меня у дяди больше нет преемников, и он посчитал, что образование мне понадобится, чтобы вести дела.

– Ты до сих пор живешь с ним?

– Нет, хотя он на этом настаивал. Ему почти восемьдесят и у него большой дом.

– Тебе было страшно этим заниматься? Ведь… это противозаконно и тебя могли забрать в полицию.

– Полиции я боялся не так сильно, как того, что могу убить. Однажды я ударил одного должника, а он неудачно упал и ударился головой о стену. Было много крови и мне стало по-настоящему страшно. Я не знал, как буду жить, если он умрет. К счастью, он выжил.

Я опускаю взгляд на ладони и вижу, как они дрожат. Эту дрожь передается телу, и через пару секунд меня колотит так, что начинают постукивать зубы. Вдохнуть не получается – в груди вновь разбухает знакомый ком, и перед глазами темнеет.

– Лиса, – Тэхён касается моей спины, во взгляде плещется тревога. – Я тебя напугал.

Я судорожно кручу головой, пытаясь вернуть себе самообладание, заранее зная, что в ближайшие несколько минут это вряд ли возможно. Мне слишком хорошо знакомо это состояние, преследующее меня на протяжение десяти лет.

– Это я виновата, – выходит из меня сдавленным хрипом. – Это все из-за меня.

– О чем ты говоришь, Лиса? – Тэхён перехватывает рукой мою талию и разворачивает к себе. – В чем ты виновата?

– В том, что это случилось. В том, что вы уехали… В том, что жил так.

– Глупости, Лиса. Ты здесь не при чем…

– Это я во всем виновата, – лицо Тэхёна расплывается перед глазами, к горлу подкатывает спазм тошноты – еще один симптом моей боли. – Я виновата… мне нужно было… это я виновата. Прости меня… Прости. Прости меня.

Рыдания беспощадно пробивают себе путь наружу из недр моего тела, заставляя бешено содрогаться. Контролировать их не получается: когда я зажимаю глаза ладонями, слезы льются из носа и рта вместе со всхлипываниями.

– Ты не должен был тогда уезжать… Я не должна была тебя отпускать. Если бы я была сильнее, ты бы не разбил эти чертовы куклы. Ты бы остался со мной.

– Лиса, – я чувствую, как Тэхён гладит меня по лицу и прижимает к себе. – Тебе было десять. Это был мой выбор. Ты не виновата.

– Я знаю, что виновата.

– Нет, ты не виновата. Ты должна слушать меня. Ты не виновата. Слышишь? Не виновата. Я все решил сам.

Я не знаю, сколько времени мы так просидели: я, рыдая впервые за десять лет на плече у Тэхёна, и он, терпеливо убеждая меня в том, что в случившемся нет моей вины. Знаю только, что достаточно для того, чтобы тот груз, который давил на меня столько лет и с которым не могли справиться именитые психотерапевты, меня, наконец, отпустила.

Комментарий к Глава 16

Думаю вам понравится глава)))

========== Глава 17 ==========

– Как тебе вот это? – Соджин трясет перед моим лицом вешалкой, на которой болтается что-то полупрозрачное и зеленое.

– Ты это мне предлагаешь или себе?

– Себе. Думала, надеть ее на вечеринку Хэллоуина, – она прикладывает ткань к себе, заставляя меня фыркнуть.

– Если ты будешь весь вечер носить подмышкой тыкву, то бери. А если нет – тогда советую приглядеться к другим цветам, которые не сделают твою кожу похожей на заплесневелый сыр.

Это не первые наши совместные прогулки по магазинам, а потому от моей ремарки Соджин и ухом не ведет: возвращает вешалку на место и прикладывает к себе следующий наряд.

– А этот?

– Гораздо лучше. Подойдет к тем туфлям, которые я выбрала для тебя.

– Тогда иду мерить. Подкинешь меня на собрание, после того как мы закончим? Моя машина на техобслуживании.

Соджин идет в примерочную, а я застываю с кашемировым шарфом в руке, растерянно глядя перед собой. Через час я договорилась встретиться с Тэхёном, и он пообещал показать свою квартиру. Как я могла забыть о собрании? Я же председатель студенческого комитета, черт подери.

– Тебе придется добраться самой и провести его за меня.

Соджин выныривает из-за двери примерочной в одном бюстгальтере, в круглых глазах плещется удивление. Еще бы. Я пропустила собрание лишь однажды, когда перенесла операцию на колене.

– Как это без тебя? Да меня никто слушать не станет.

– Так сделай так, чтобы слушали.

– А ты куда?

– Это не твое дело.

Я захлопываю дверь примерочной перед носом Соджин, осекая дальнейшие вопросы, и возвращаюсь в торговый зал. По-хорошему, я должна позвонить, чтобы отменить встречу и выполнить возложенные на меня обязанности, но желание увидеть его сильнее. Вчера, после того как он пригласил меня к себе, я не на шутку разволновалась. Представляла, как мы встретимся, и что я надену для визита в нему, и пузырящееся предвкушение в животе долго не давало мне уснуть. Я чувствую, словно вновь вернулась в детство: ощущения беспечности и импульсивности, которые, как я думала, были искоренены взрослением, вернулись. Как и много лет назад, я с трепетом жду наших встреч и не могу не беспокоится о том, как выгляжу, даже с учетом того, что я никогда не позволяю себе выглядеть плохо.

«Я освободился. Где ты?»

«В универмаге»

«Заберу тебя»

«Я сама доберусь. Мне нужен адрес»

«Я хочу забрать тебя, Лиса. Никуда не уезжай. Буду через двадцать минут»

Я несколько секунд смотрю на это сообщение, не в силах побороть улыбку. Я привыкла, что окружающие со мной не спорят и редко пытаются возражать. Меня это более чем устраивает. Тогда почему мне нравится, когда Тэхён делает прямо противоположное? Он почти всегда поступает так, как нужно ему, и я с легкостью сдаюсь.

«Хорошо. Буду ждать тебя у главного входа»

***

– У тебя мило, – я оглядываю небольшую гостиную, пока Тэхён наблюдает за мной, облокотившись о косяк. Мебели здесь совсем немного: диван, явно новый, судя по отсутствию вмятин и потертостей на подушках, кресло, небольшой журнальный столик, с лежащими на нем ноутбуком и портативной колонкой.

– Квартира была пустой, так что вся мебель новая. Можешь садится куда угодно без опасений.

Я хмурюсь и, скрестив руки на груди, смотрю на Тэхёна. Мне не нравятся его намеки на мои излишнюю брезгливость и снобизм.

– С чего ты взял, что я буду опасаться?

Губы Тэхёна дергаются вверх, и он, оторвавшись от стены, идет в мою сторону.

– Потому что я знаю тебя, Лиса.

Он явно намеревается меня обнять, но этот раунд я планирую оставить за собой, а потому отшагиваю назад.

– Покажешь мне кухню? Если она, конечно, есть.

Тэхён криво усмехается, признавая поражение, и засовывает руки в карманы джинсов.

– Я не часто бываю дома, поэтому готовить получается редко. Иди за мной.

Кухня маленькая и идеально чистая: кремовый кухонный гарнитур, холодильник, квадратный стол возле окна и минимум посуды.

– Милая, – я начинаю улыбаться, и не удерживаюсь от шутливой ремарки. – Она такая… женская.

Смутить Тэхёна мне никогда не было под силу, и этот раз не становится исключением. Его лицо по-прежнему спокойно, глаза смотрят серьезно.

– Может быть, она ждала тебя, Тэхён.

– Ты прекрасно знаешь, что я не умею готовить. Ты же видел мои бутерброды.

– Кто сказал, что ты должна готовить? Ты могла бы просто здесь быть.

И внезапно я ясно представляю это: как я сижу за этим столом в футболке Тэхёна с кружкой кофе в руках, а он – напротив, улыбается мне своими красивыми губами. Эта картина застывает перед глазами, словно кадр из фильма, поставленного на паузу, и как я не стараюсь ее отогнать, никуда не уходит. Что со мной происходит? Разве так я видела свое будущее? Почему позволяю себе тонуть в фантазиях?

– Кажется, такая перспектива тебя напугала, – медленно говорит Тэхён, щуря глаза.

– С чего ты взял?

– Ты выглядишь растерянной.

– Чушь.

– Не чушь. Твое лицо как открытая книга.

– Многие бы с тобой не согласились.

– Я не многие.

Я не возражаю, потому что он прав. Прошли годы, но Тэхён по-прежнему умнее, мудрее, честнее и видит меня насквозь. Я с легкостью признаю его превосходство и не чувствую никакого раздражения по этому поводу. В моем окружении есть только один человек, которого я воспринимаю, как равного себе – это Розэ. Я знаю прекрасно осведомлена обо всех ее недостатках и готова мириться с ними, потому что считаю ее своим другом. Но Тэхён – это другое. Он больше, чем друг. Он словно лучшая часть меня, великодушная и свободная от предрассудков; та часть, которая всегда знает, как поступить правильно.

– Будет нечестно не показать тебе спальню, – голос Тэхёна врывается в мой кратковременный ступор, и он кивает в сторону двери. – Прямо и налево.

В спальне нет ничего неожиданного: большая двухспальная кровать, застеленная однотонным постельным комплектом и прикроватная тумбочка, но сердце все равно начинает колотиться быстрее, словно я соприкоснулась с чем-то очень интимным.

– У тебя очень чисто, – мой голос хрипнет и приходится незаметно прочистить горло. – У тебя кто-то убирается?

– Два раза в неделю приходит уборщица, – звучит совсем рядом с моим затылком, отчего тело продирает горячий озноб. Ладонь Тэхёна ложится мне на живот, толкая к себе, его губы прижимаются к шее. Через ткань платья я чувствую его готовность и именно из-за нее между ног начинает знакомо тянуть.

– Ты обещал, что секса не будет, – я не шевелюсь, мысленно сопротивляясь растущему вожделению. Мысленно, потому что мое тело уже сдалось. Руки Тэхёна сжимают мою грудь в вырезе платья, задирают подол, ощупывая бедра, пока я тщетно убеждаю себя, что если не помогаю ему, то это делает меня менее виноватой в том, что происходит. Вру себе, и перестаю этим заниматься, как только Тэхён нетерпеливо дергает молнию на моей спине. Разворачиваюсь и, обняв его руками, целую.

Платье падает на пол, оставляя меня стоять в одном белье. Том самом, которое я надела специально для него, хотя и убеждала себя, что сегодня он его не увидит.

– Красивая, – шепчет Тэхён, скользя по мне глазами. – Но голая ты выглядишь куда лучше.

Я помогаю ему стянуть футболку, и сама расстегиваю на нем джинсы – Тэхён не мешает мне, хотя, судя по тому, как он прерывисто дышит и жадно следит за моими руками, ему сложно держаться. Дергаю металлическую молнию вниз и опускаюсь на колени, чтобы помочь их снять: обхватываю пояс руками и тяну ткань вниз вместе с белыми боксерами. Джинсы с шорохом падают на пол, а я замираю, когда вижу его член на одном уровне со своим лицом. Он тугой и покачивается, головка набухшая, с поблескивающей на ней прозрачной каплей.

Дыхание сверху обрывается, и в спальне воцаряется гробовая тишина. Я поднимаю глаза и смотрю на Тэхёна: его губы приоткрыты, от ярко-зеленой радужки остался лишь тонкий ободок.

– Я никогда этого не делала, – шевелить губами сложно, наверное, потому что я не привыкла разговаривать на такие темы. Я часто думала, что Джексону хотелось бы расширить сексуальные границы наших отношений, но успокаивала себя тем, что у нас есть время опробовать оральные ласки позже.

– Тебе необязательно, – голос Тэхёна хриплый и немного надтреснутый. – Если ты не хочешь.

– Я хочу. Я говорю этого, чтобы ты не ждал многого.

Я подаюсь вперед и обхватываю губами нежную кожу. Она горячая и солоноватая. Я касаюсь ее языком, повторяю это снова и чувствую, как Тэхён вздрагивает. Подумав, что могла сделать что-то не так, поднимаю глаза вверх.

– Все хорошо, – он быстро сглатывает и осторожно убирает прядь волос с моего лба. – Ты все делаешь хорошо, Лиса.

Чтобы удержать равновесие, я кладу ладони на его бедра и снова подаюсь ртом вперед. Много длины взять не получается, но на лавры его бывших любовниц и порнозвезд я не претендую. Я хочу разделить этот момент с ним, хотя бы в этом подарить ему свой первый раз, и уверена, что он никогда не станет ни с кем меня сравнивать.

Тэхён не шевелится: его ладони сжаты в кулаки, и хотя я не смотрю на него, я знаю, что он наблюдает. Член дергается у меня во рту, когда я задеваю его зубами, языком чувствую новую порцию солоноватой влажности. Сверху раздается глухое шипение и в ту же секунду, его руки обхватывают мои плечи, дергая вверх.

– Не могу больше, – его рот влажно прижимается к моему, ладонь резко дергает трусики вниз, и Тэхён сваливает нас на кровать. – С тобой все так… все по-другому.

Бюстгальтер он с меня буквально сдирает, член настойчиво упирается мне между ног. Голова знакомо плывет, а тело начинают колотить предвкушением.

– Презерватив. Надень.

Тэхён длинно матерится, но все же подбирает с пола джинсы и достает оттуда серебристый квадратик. И хотя я накалена до предела, это не удерживает меня от вскрика, когда он входит в меня.

– Прости, – его губы задевают мои, когда он делает очередной длинный толчок. – Я не могу сдерживаться. Это было слишком…

– Все хорошо, – возвращаю ему его слова и обнимаю крепче. – Мне нравится.

***

– Значит после окончания университета ты примешь дела своего дяди? – я рисую неровные круги на груди Тэхёна, лежа у него на плече. Мне хорошо и спокойно, и я думаю, что его простая спальня куда уютнее дизайнерской моей. Наверное, потому что в ней есть он.

– Нет, – Тэхён смотрит в потолок, его голос тихий, но твердый. – Я слишком хорошо знаю, как устроен его бизнес, чтобы хотеть туда сунутся. То, чем я занимался…я совсем этим не горжусь и не хочу повторять это снова.

– Ты лучше всех, кого я знаю, Тэхён, – говорю от самого сердца, когда она поворачивает ко мне голову, прошу: – Покажи мне свою татуировку.

Издав тихий смешок, он разворачивается и демонстрирует лопатку, на которой набита мишень. Я прикасаюсь к ней и обвожу пальцами, с улыбкой отмечая, как кожа Тэхёна покрывается мурашками.

– Почему мишень?

– Мне хотелось ее закрыть.

– Тогда почему не тигр, дракон или что там сейчас модно?

– Я сделал ее в шестнадцать, и как любой подросток видел в татуировке глубокий символизм.

– Какой?

– Люди сколько угодно могут стрелять по мишени, думая, что причиняют вред мне, а на деле будут убивать бабочку.

Нежность и восхищение им затопляют грудь теплым приливом, глаза начинает покалывает. Повинуясь порыву, я наклоняюсь к нему и касаюсь черного круга губами.

– Значит, они плохо целятся. Потому что я знаю, что она жива и всегда будет здесь.

Комментарий к Глава 17

Как вам глава? Надеюсь понравится))

========== Глава 18 ==========

– Может быть, нам всем вместе стоит слетать в Италию? – Суа с улыбкой обводит сидящих за столом идеально подведенными глазами, и ее взгляд замирает на мне. – Джексон с Гоном летают туда каждую неделю, так почему бы не поддержать наших мужчин и не организовать совместный уик-энд?

По тому, как едва заметно скривился ее нос мамы, вижу, что она предпочла бы провести время на массаже в загородном клубе, но, тем не менее, хранит молчание, вопросительно глядя на отца.

– Почему бы и нет, – немного рассеянно произносит он, сделав глоток вина. – Смена обстановки всегда хорошо.

После того как его компания объединилась с Ван, папа стал более расслабленным, и заметно отстранился от дел, негласно передав полномочия Гордону. От мамы я знаю, что он по-прежнему владеет шестьюдесятью процентами акций, но, очевидно, что прежнего азарта от работы не испытывает. Возможно, сказывается возраст – в этом году ему исполняется пятьдесят.

– У меня много заданий по учебе, – я старательно удерживаю взгляд Суа, которым она, кажется, пытается вскрыть мою черепную коробку. – И я организовываю вечеринку по случаю Хэллоуина.

Все это правда, но я могла освободить выходные, если имела хотя бы малейшее желание ехать в Нидерланды. Чем больше времени я провожу рядом с Тэхёном, тем все чаще сердце берет верх над разумом. Вернее, это разум повинуется ему, и я вдруг явственно осознаю, что никогда не испытаю к Джексону и половины того, что испытываю к Тэхёну, даже если первый из кожи вон будет лезть, чтобы меня ублажить. Мое чувство к нему совершенно иррационально, не подчиняется логике, ломает все, что я привыкла ценить и к чему всегда стремилась. То, чем я раньше увлекалась: дела в комитете, сестринство, организация мероприятий, все это отошло на второй план из-за желания проводить время с ним.

Я знаю, что с Джексоном мне гарантировано уверенное стабильное будущее, возможность вести тот образ жизни, к которому я привыкла, вращаться в привычном кругу людей. С Тэхёном этого и в помине нет: я понятия не имею, что меня с ним ждет, но это не останавливает меня оттого, чтобы строить совместные планы и каждую ночь думать о том, как сказать родителям, что я не могу быть с Джексоном. Ну и, конечно, о том, как сообщить об этом ему самому. Наши семьи слишком многое связывает, чтобы так просто и без последствий с ним порвать: Гону, как и отцу, уже не двадцать, и они подписали договор о партнерстве, видя Джексона своим преемником. И я достаточно хорошо знаю своих родителей, чтобы знать наперед, что они никогда не одобрят Тэхёна в качестве моего парня, не говоря уже о том, чтобы подпустить его к делам фирмы.

– Милая, думаю, нам всем будет неплохо отдохнуть. Забронируем хороший гостиницу, прогуляемся по магазинам, вечером все вместе выйдем в ресторан, – Суа поворачивается к маме и вспыхивает улыбкой: – Кстати, в субботу там проходит выставка шелка.

Я мрачно думаю, что незачем тратить время на перелет, чтобы проводить время ровно также, как они делают это в Корее, но для мамы аргумент с выставкой, на удивление, является решающим.

– Идея отличная. Гон позвонит секретарю, чтобы забронировал для нас перелет и гостиницу.

Я выпускаю в воздух гостиной беззвучный вздох, на что Джексон, сидящий рядом, находит под столом мою руку и сжимает.

– Сейчас папа с Гоном пойдут курить сигары, а мама насядет на нас по поводу свадьбы. Может, поднимемся в твою комнату?

В последнее время Суа и, правда, заболела идеей нас поскорее поженить, и в очередной раз отбиваться от ее назойливых расспросов об идеальном месте венчания мне совсем не хочется, потому я встаю.

– Мам, мы с Джексоном поднимемся наверх.

Мама царственно кивает головой, оставаясь верной своим безукоризненным манерам, Суа же чересчур активно ей трясет, и я в который раз думаю, что она меня раздражает. Возраст и статус потенциальной свекрови далеко не достаточный повод ее любить.

Джексон проходит за мной в спальню и плотно закрывает дверь, а я жму на все имеющиеся выключатели, пока от лучей потолочных и настенных светильников не начинает слепить глаза. Этого мне кажется недостаточным, поэтому я иду к окну и распахиваю шторы. Я почти две недели не находилась с ним в замкнутом пространстве наедине и сейчас мне некомфортно.

– Ты очень отдалилась от меня в последнее время, Лиса, – Джексон приваливается к моему письменному столу и смотрит мне в глаза. Выглядит серьезным и одновременно расстроенным, отчего меня вновь колет чувство вины. Он ведь мне далеко не чужой: мы знакомы вечность и вместе уже год.

Не зная, что на это ответить, чтобы в очередной раз не солгать, я храню молчание и заново изучаю его: светлые волосы, широкие плечи под идеально сидящей рубашкой, правильные черты лица. Думаю, насколько все было бы проще, будь Джексон им. Испытывай я к нему все то, что испытываю к Тэхёну: страсть, нежность, желание слушать все, что он говорит, потребность спорить с ним, странную тягу к тому, чтобы он меня подчинял. Но этого нет. Джексон по-прежнему остается тем самым дизайнерским платьем, которое я очень хочу надеть и которое обязательно подчеркнет достоинства моей фигуры, приведя окружающих в восхищение. Вот только его разрез очень велик, ткань слишком давит, молния царапает кожу, и я не представляю, как смогу проносить его больше одного вечера.

Я молчу слишком долго, целиком погрузившись в свои размышления, и даже не замечаю, как Джексон подходит вплотную.

– Я соскучился по тебе, – его руки ложатся мне талию, губы касаются шеи. Я его не отталкиваю, позволяя целовать себя, закрываю глаза в попытке дать ему, нам, еще один шанс. Но все, что я чувствую, это приятное покалывание на коже, которое не способно проникнуть глубже. Когда меня касается Тэхён, даже если это лишь его дыхание, я вспыхиваю изнутри.

Я упираюсь Джексону в грудь и кручу головой, когда его губы обхватывают мои.

– Перестань…

Он сильнее прижимает меня к себе, так что я чувствую его эрекцию под молнией брюк, и хотя ощущать ее мне далеко не впервые, а Джексон до сих пор носит статус моего парня, сейчас она мне неприятна.

– Хватит…

– Хочу тебя, Лиса.

Его объятия удушают, также как и густой запах парфюма, руки, шарящие по моей груди, не вызывают ничего, кроме желания их скинуть. Пусть наши отношения с Тэхёном не имеют названия, но сейчас кажется, что я ему изменяю.

– Не трогай меня, Джексон, – шиплю, когда он сваливает меня на кровать и задирает подол платья. Я вцепляюсь ему в руку, с силой вонзаясь в кожу ногтями, но он, словно меня не слыша, продолжает покрыть поцелуями мои грудь и лицо.

Неприятие и ярость окутывают меня с каждой секундой, и когда его рот в очередной раз накрывает мой, я с силой вонзаюсь в нижнюю губу Джексона зубами. Он громко вскрикивает и ослабляет хватку, а я, слизнув языком металлический привкус соли, спихиваю его с себя.

– Никогда не смей меня трогать без моего разрешения!

Сердце колотится в груди как заведенное, пока я наблюдаю, как Джексон со стоном скатывается на пол и стирает кровь, текущую по подбородку. Глаза шарят по комнате, ища сумку, и когда, наконец, находят ее в кресле, я хватаю ее и, не оглядываясь, выскакиваю за дверь. Не могу больше оставаться здесь ни минуты. Хочу уехать. И плевать, что подумают родители и Ваны. Я так устала разрываться между всем этим. Мне нужно к нему.

Комментарий к Глава 18

Сегодня, думаю выложить тоже три главы. Если вечером получиться что-то придумать для фф, может выложу тоже три либо четыре глав))

========== Глава 19 ==========

По дороге к квартире Тэхёна телефон надрывается звонками от мамы, папы и Джексона. Когда на экране вспыхивает номер Суа, я его попросту отключаю. Не знаю, отчего, но сейчас именно она раздражает меня больше всего, особенно, когда представляю, с каким видом она подносит трубку к уху, твердо уверенная, что уж на ее звонок я обязательно отвечу. Великовозрастная идиотка. С чего мне на него отвечать, если я игнорирую собственных родителей.

До дома Тэхёна я доезжаю за полчаса, благо, движение после десяти вечера на дорогах не затруднено. Паркую автомобиль у него до двора и замираю, вцепившись пальцами в руль. Что я делаю? Сегодня я переночую у него, отключу телефон, а завтра? Я смогу прятаться день, два, а что дальше? Мое поведение скандально по любым меркам – я проявила неуважение к гостям и ушла с семейного ужина, оставив Джексона объясняться. Одному богу известно, какое он дал объяснение своей распухшей губе, но сильно сомневаюсь, что прибег к популярной версии «ударился об косяк». Они это так не оставят, мама, отец. Потребуют объяснений, почему я веду себя так со своим без пяти минут женихом. Спросят, отдаю ли я себе отчет в том, что рушу не только свое будущее, но их отношения с лучшими друзьями и общий бизнес, который с таким трудом создавался отцом. Я все это прекрасно знаю, потому что много раз прокручивала это перед сном в голове. Но все это будет завтра, не сегодня. Сегодня мне нужен он.

На второй этаж я взмываю, не помня себя, мысли путаются. Барабаню в дверь кулаком и, не дожидаясь ответа, несколько раз тычу в звонок. А если его нет дома? Я не могу вернуться домой и не хочу ночевать в кампусе, чтобы в одиночестве предаваться мыслям о том, как мне быть со своей жизнью.

Тэхён открывает дверь мучительно долго. В любой другой момент я бы уже ушла, но сейчас просто разглядываю темную линзу глазка и молюсь о том, чтобы он все-таки был дома. Когда он появляется на пороге, одетый лишь в спортивные шорты, из груди вырывается облегченный вздох.

– Лиса? – темные брови Тэхёна удивленно ползут вверх, когда он, загородив собой дверной проем, разглядывает меня. Я думаю, что выгляжу, должно быть, отвратительно: Джексон своими поцелуями размазал косметику, губы искусаны, укладка безнадежно испорчена. А следом ослепляет прозрение: а что, если у него в квартире кто-то есть? Сейчас почти десять, Тэхён понятия не имел, что я к нему приеду, и он долго не открывал дверь. И мы никогда не говорили о верности.

– Ты не один? – мои губы – словно тягучая смола, которая твердеет с каждой секундой. Если он не впустит меня, если у него там девушка… я не знаю, как это переживу.

Тэхён смотрит на меня в течение секунды, после чего тянет ко мне руку и, обхватив локоть, дергает к себе.

– Ты такая глупая, Лиса.

Я обнимаю его обеими руками, неловко задев плечо сумкой, и дышу, дышу, стараясь не разрыдаться. От облегчения, что я снова придумала то, чего нет, оттого что так запуталась и что не могу рассказать ему о своих переживаниях. Тэхён никогда меня не поймет. Он смелее и свободнее, поэтому у него все просто.

– Голодна? – Тэхён захлопывает за нами дверь и всматривается в мое лицо.

Я отрицательно мотаю головой и скидываю туфли.

– Только что с ужина.

– Хочешь мне что-то рассказать?

– Нет. Я хочу в душ и лечь спать.

– А в университете говорят, что ты избалованная, – губы Тэхёна трогает легкая усмешка. – А королеве Лисе всего лишь нужны ванная комната и кровать.