Текст книги "Hate You (СИ)"

Автор книги: Jendeukiekim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

========== Пролог ==========

– У меня так не выходит, потому что я младше, – с досадой смотрю, как очередная брошенная в озеро галька с бульканьем уходит ко дну, оставляя после себя круги. И как Тэхён это делает? Запущенный им камень проскакивает по поверхности минимум раз пять.

– Смотри, – наклонившись, друг поднимает с земли будущий снаряд и, вложив его в мою ладонь, встает позади. – Отводишь руку назад… вот так… колени согни. Постарайся бросить его параллельно воде.

Управляя моей кистью, он сам запускает камень в полет и впервые за часовую тренировку, это случается: он трижды задевает водную гладь, прежде чем похоронить себя в озере.

– Йеееее!!!!! – от радости я начинаю пританцовывать на месте в сопровождении молчаливой улыбки Тэхёна. – Крутая я, да? Но, конечно, вряд ли бы у меня получилось, если ты не помог!

– Я помог совсем немного. Потренируешься и будем устраивать между собой соревнования.

– Вряд ли я смогу тебя победить. Мне десять, а тебе тринадцать, – сощурив глаза, я оценивающе осматриваю фигуру друга. – Правда, ты очень худой. Почему так? Ты мало ешь?

Обычно Тэхёна не смущают бестактные вопросы, которые я задаю ему в больших количествах. Он лишь пожимает плечами:

– Я нормально ем. Может быть, мой папа был худым.

Тэхён сын нашей домработницы, Чахён, которую мама наняла чуть больше года назад. У нее длинные темные волосы, и она мало разговаривает. Мне и родителям она всегда улыбается, а на Тэхёна кричит. Я бы хотела запретить ей его обижать, но для этого я еще слишком маленькая.

– Искупаемся? —Тэхён кивает головой в сторону озера и начинает стаскивать с себя футболку. У него худые руки, а на ключицах выпирают кости, но, несмотря на это, он кажется мне очень красивым. Особенно меня восхищают его темно-зеленые глаза и рот. Губы у Тэхёна полные и ярко-розовые, и я часто думаю, что хотела бы себе такие же.

– А откуда у тебя такая родинка? – протянув руку, я касаюсь светло-коричневого пятна на его кончике носа.

– Не знаю.

– Она очень красивая.

Тэхён переступает через снятые джинсы и морщится словно ему неприятно или стыдно.

– Просто… она такая…некрасивая.

– Неправда, – наклонившись, я поднимаю с земли его одежду и аккуратно складываю. Мама с четырёх лет приучила меня к чистоте и порядку. – Она красивая. И ты тоже красивый, хотя у тебя волосы вьются как у девчонки.

Тэхён снова начинает улыбаться, демонстрируя ровные белые зубы. Повезло ему. Мама на прошлой неделе водила меня к дантисту, и он сказал, что мне необходимо поставить брекеты. Я сильно расстроилась, потому что видела эти страшные железки во рту у Ли Ынби: в школе над ней издеваются и называют Роботом, а Джексон Ван вообще запретил одноклассникам с ней общаться. К счастью, папа заверил, что мои брекеты будут очень дорогими и красивыми, и все, наоборот, будут мне завидовать.

– Так ты пойдешь купаться? – скрестив руки на голой груди, Тэхён вопросительно смотрит на меня. – Почему не раздеваешься?

Я и сама не могу понять, что со мной произошло за последние две недели. Если раньше, чтобы поплавать, я могла свободно раздеться перед Тэхёном до трусиков, то сейчас стала испытывать сильное смущение.

– Нет. Ты иди, а я посмотрю. У меня купальника нет.

Тэхён непонимающе хмурит темные брови, однако, мою внезапную стыдливость никак не комментирует, и вместо этого предлагает:

– Ты можешь плавать в рубашке.

– Нет, не могу. Мама купила мне ее совсем недавно. Это из последней коллекции… – я морщу лоб, пытаясь дословно воспроизвести фразу мамы, сказанную тете, но сложное название бренда, как назло, на ум совсем не идет. – В общем, рубашка очень дорогая, и я не могу ее испортить.

Понятия не имею, для чего я говорю это Тэхёну, для которого совсем не имеет значение, во что я одета и какую сумму родители выложили за мою одежду. Возможно, так я хочу произвести на него впечатление. Потому что он красивее, чем я, старше, умнее и спокойнее, и мне хочется хотя бы в чем-то одержать над ним верх. Тем более, если мама с подругами любят рассказывать друг другу, сколько стоят их вещи, значит, в этом есть какой-то смысл.

– Ну тогда постой на берегу. Я не буду плавать долго, – получив в ответ мой одобрительный кивок, Тэхён с разбегу ныряет в воду.

Он не появляется над поверхностью так долго, что я начинаю паниковать. А что, если он ударился головой о дно? Захлебнулся? У него остановилось сердце? А если он умрет, то я никогда не увижу, как он прыгает с самодельной тарзанки, мы не сможем запускать гальку в воду, и не исполнится моя мечта учиться с ним в одной школе. Правда, папа говорил, что у Чахён никогда не будет столько денег, чтобы перевести Тэхёна в «Ёнсан».

Когда Тэхён, наконец, выныривает и машет мне рукой, вместе с сошедшей волной паники я чувствую прилив злости. Дурак! Заставил меня так нервничать.

– Вода супер тёплая, Лиса! Зря ты отказалась поплавать!

– Ты придурок, Тэхён! Ты пробыл под водой больше минуты!! Если ты сейчас же не вылезешь, я выброшу твои джинсы в озеро!

Свою угрозу я в жизнь, разумеется, приводить не собираюсь, потому что тогда Чахён будет снова его ругать за мокрую одежду, а я этого не хочу. Но в присутствии Тэхёна мне нравится быть эгоистичной и капризной, наверное, потому что он почти всегда мне в этом потакает. Вот и сейчас вместо того, чтобы плавать дальше, он разворачивается и гребет к берегу.

– Твои волосы совсем прямые, когда мокрые, – замечаю я, когда он выходит из выходит из воды. – Может быть, тебе стоит их чаще мочить.

– С ними уже ничего не сделаешь – они такие от природы, – смахнув с лица налипшую темную прядь, Тэхён поднимает с земли футболку и начинает натягивать ее на себя. – Для чего ты кричала? Я же сказал, что не буду плавать долго.

– Потому что нам надо возвращаться обратно, – уловкой скрадываю свой недавний страх за него. – Твоя мама снова будет ругаться.

Тэхён, как обычно, не спорит. Надевает джинсы и, подняв с земли мой рюкзак, закидывает его себе на плечо.

– А у тебя вообще есть друзья, кроме меня? – спрашиваю его по дороге к дому, которая проходит через небольшую рощу, густо усаженную деревьями. Я люблю по ней гулять из-за тенистой прохлады, спасающей от летнего зноя, и из-за отсутствия людей. Можно ходить часами туда и обратно, и не встретить ни одного человека.

– Мне не нужно много друзей. Достаточно одного, если он настоящий.

Все-таки, Тэхён совсем не похож на моих приятелей по школе и тех, кто бывает у нас дома. Они все стараются друг другу понравится, потому что так принято. Думаю, так правильнее.

– А мне кажется, что чем больше друзей, тем лучше. Разве может не нравится, когда тебя все любят?

– А откуда ты знаешь, что они тебя любят, а не притворяются?

Пока я раздумываю над этим непростым вопросом, из-за деревьев доносятся голоса. Тэхён заметно напрягается и, взяв меня за руку, ускоряет шаг. От такой реакции меня охватывает паника, которая усиливается с приближением шума разговора, но резко отпускает, когда я вижу его источник. К счастью, с появившимися подростками я хорошо знакома: это Джексон и его приятель Бэмбэм. Их родители дружны с моими, и они часто бывают у нас дома. Я выдергиваю руку из горячей ладони Тэхёна, мысленно злясь на него за то, что по его вине я снова испугалась.

– Привет, Лиса, – с широкой улыбкой на лице Джексон шагает ко мне и целует в щеку, отчего я мгновенно краснею. Джексону тринадцать, и он самый популярный ученик в Ёнсан. Однажды директор Ким вызывал родителей Наны и ее подруги Соли за то, что они чуть не подрались из-за него на перемене. Неудивительно, ведь Джексон похож на популярного айдола: у него коричневые глаза и каштановые волосы, всегда уложенные в стильную прическу. И несмотря на то, что они с Тэхёном ровесники, он гораздо плечистее его и выглядит старше.

– А кто это с тобой, Лиса? – из приветливого голос Джексона становится вкрадчивым, когда он переключает свое внимание на моего спутника. – Что за тощую подружку ты себе нашла?

Я растерянно наблюдаю, как он встает перед Тэхёном и смеривает его насмешливым взглядом. Пальцы друга, стискивающие лямки моего рюкзака, белеют, так же, как и его лицо, но он продолжает молчать, никак не реагируя на брошенное оскорбление.

– Сейчас делают операции по смене пола, ты слышал, как тебя там зовут? Я правда считаю, что тебе нужно пришить себе сиськи. Ты же вылитая девчонка: спишь на бигудях.

Бэмбэм, наблюдающий за монологом друга начинает громко хохотать, а я совершенно не понимаю, как мне быть. Мне нравится Тэхён и нравится Джексон. По-разному, конечно. Тэхён ко мне добр и мне с ним спокойно. А Джексон… с ним все хотят дружить, и я не исключение.

– У него нет денег на сиськи, бро, – заходится в приступе смеха Бэмбэм. – Может просто купить себе лифчик и набить его ватой.

– Лиса, для чего ты водишься с ним? – оторвав взгляд от бледного Тэхёна, Джексон смотрит на меня, вопросительно изогнув бровь. – Вряд ли в школе кому-то понравится, если я расскажу, что ты общаешься с гермафродитом.

Я понятия не имею, что означает слово «гермафродит», но перспектива стать изгоем как Робот Ынби меня сильно пугает. Я хочу дружить со своими сверстниками и нравиться им. Папа любит подчеркивать, что связи важны в жизни и нужно уметь их поддерживать.

Бэмбэм продолжает хохотать, вызывая желание крикнуть ему заткнуться. Он нравится мне гораздо меньше, чем Джексон, и сейчас сильно раздражает. Сглотнув, я перевожу глаза на Тэхёна: он натянут как струна, шея напряжена, а грудь быстро и коротко вздымается. Почему он не может прекратить эту публичную порку? Почему ставит меня в неловкую ситуацию? Почему из-за него я должна выбирать?

– Девчонка… – завывает Бэмбэм.

Мои мысли лихорадочно мечутся. Я будто балансирую на краю обрыва, не понимая куда сделать шаг. Вправо или влево? С одной стороны находится мой лучший друг, а с другой – все, что кажется мне важным: имидж, популярность, признание сверстников. В последствии я очень часто буду жалеть, что в этот погожий день выбрала неправильную сторону. Так многое в будущем могло произойти по-другому, поступи я иначе: будь я смелее, а мои представления о счастливом будущем не такими уродливыми. Единственное мое оправдание – мне всего девять.

– Он и правда похож на девчонку, – мой голос звенит звонко, на лице сияет фальшивая улыбка.

Губы Джексона расплывается в удовлетворенном оскале, смех Бэмбэма оглушает и своей продолжительностью начинает походить на истерику. Ноги едва меня держат, руки дрожат, и все, о чем я могу думать, это о том, чтобы не смотреть на Тэхёна. Но я не выдерживаю и смотрю. Он по-прежнему стоит, глядя перед собой, только теперь его лицо покрыто багровыми пятнами. Мне мгновенно хочется забрать свои слова обратно, схватить его за руку и молить о прощении за то, что выдала его тайну, но я никак не могу решиться. Мой рюкзак с глухим звуком валится на землю и в эту же секунду происходит неожиданное: Тэхён резко подается головой вперед. Раздается мерзкий хруст и отчаянное завывание Джексона, который обеими ладонями зажимает окровавленный нос. Бэмбэм, наконец, перестает смеяться и теперь ошалело глазеет на друга.

– Убью тебя, – мычит Джексон, склонившись над землей, на которую через его пальцы сочится темно-красная жидкость. – Убью тебя, нищеброд…

– Беги, – пытаюсь крикнуть Тэхёну, который, застыв разглядывает корчащуюся фигуру обидчика, однако, из легких выходит лишь слабый свист. – Пожалуйста, беги, – сиплю чуть громче.

Не взглянув на меня, Тэхён ловко уворачивается от Бэмбэма, который, очнувшись, шагает к нему с явным намерением отомстить за приятеля, и срывается с места.

– Я превращу твою жизнь в ад, – продолжает сыпать угрозами Джексон вслед его быстро удаляющейся спине. – Поймаю и наголо обрею.

Его угрозам не суждено было сбыться. В этот же день мама, вернувшаяся из салона красоты, обнаружила возле бассейна трех моих коллекционных кукол, купленных ею на аукционе. Их фарфоровые головы были разбиты вдребезги, а тела плавали в воде. Виновником вопиющего акта вандализма был признан Тэхён, который сам это подтвердил. Его мать была уволена без выплаты месячного жалования, и в тот же вечер они от нас съехали. Я проплакала неделю, несмотря на уверения родителей, что они обязательно купят мне новых кукол.

Если бы в моих силах было повернуть время вспять, я это сделала. Но, увы, машину времени до сих пор не изобрели, а потому я буду проживать свою будущую историю согласно ошибкам прошлого.

========== Глава 1 ==========

Десять лет спустя

В воздухе университетского кафе по обыкновению царит шум разговоров и сплетен, но именно сегодня он впервые меня раздражает. Болит голова, а таблетка, которую дала мне мама, нисколько не помогла. Заставить бы присутствующих говорить потише, но такое даже мне не под силу – слишком большое помещение. Разгладив несуществующую складку на шелковой рубашке, нахожу глазами нужный стол и направляюсь к нему, на ходу кивая заискивающим взглядам и приветственным улыбкам. Мой ежедневный ритуал – шествие королевы в толпе поданных. Я Лалалиса Манобан, председатель студенческого совета, организатор самых громких вечеринок в кампусе, глава сестринства и икона стиля, которой стремятся во всем подражать. Свою популярность я заслужила.

– Привет, дорогая! – Момо и Дахён поднимаются из-за стола и по очереди целуют меня в щеки. Не касаясь кожи, чтобы ненароком не испортить макияж, как я и учила.

– Шикарная рубашка, Лиса, – комментирует Момо, пододвигая ко мне зеленый салат со спаржей и кофе, мой стандартный заказ. Черт знает, почему все так наперебой восхищаются едой в этой забегаловке. На мой взгляд, семьдесят процентов того, что здесь дают, совершенно несъедобно. И это в самом престижном университете Сеула.

– Она от Dior?

– Это CHANEL. Купила в Париже.

Лицо Момо вытягивается, и она делает нервный глоток кофе, пытаясь замаскировать смущение от своей очередной неудачи. Она с семьей переехала в Корею из Японии. В последние два года бизнес ее родителей, до этого едва наскребающих денег на погашение ипотечного кредита, стремительно пошел вверх, и теперь она старается сделать вид, что всегда носила брендовые шмотки и отдыхала на дорогих курортах. Выходит, у нее паршиво, но я это обычно не комментирую, потому что мы вроде как дружим.

– Ты слышала новость? – глаза Дахён ярко вспыхивают, и она слегка подается вперед, удерживая на весу вилку с нанизанной на нее спаржей. Она вечно копирует все мои пристрастия: ест ту же еду, что и я, слушает ту же музыку, покупает те же вещи. Может себе позволить – ее отец крупнейший судостроитель и денег у их семьи немеряно. Одного я не пойму – почему она до сих пор не наняла стилиста? Копировать людей, не проявляя собственную фантазию, выглядит жалко.

– Какую? – я невольно потираю висок. Головная боль с каждой минутой усиливается, и я машинально делаю пометку о том, что после учебы нужно наведаться в спа-салон к Соми. Массаж и травяной чай всегда мне помогают.

– Новенький! – подруга играет бровями и плотоядно закусывает губу, заставляя меня морщиться. – И он мега секси!

Я хорошо отношусь к Дахён, но ее чрезмерное увлечение парнями меня злит. Стоит ей увидеть мало-мальски симпатичную особь, попахивающую тестостероном, как она сразу готова на него запрыгнуть.

– Не слишком впечатляющая информация. Лучше скажи, слышно что-нибудь о Лие?

Подруга раскрывает рот, собираясь ответить, но затем вдруг переводит глаза поверх моей головы и кривит губы в ухмылке. Проследив ее взгляд, я оборачиваюсь и вижу перед собой светловолосую девушку. Ничего примечательного: рубашка с принтом демократичного бренда, клетчатая юбка, отсутствие макияжа. Сумка у нее неплохая, вот только коллекция безнадежно устарела. Все это проносится в моей голове за секунду и исчезает из памяти, так же как исчезнет и сама девушка. Оценивать и калькулировать в уме вещи посторонних вошло у меня в привычку, и я делаю это, скорее, машинально.

– Могу я к вам присесть? – девица кивает на свободный стул рядом со мной, отчего Момо начинает заливисто хихикать, предвкушая прилюдную порку в моем исполнении. Ненавижу идиотский смех без причины. Все-таки от Момо больше раздражения, чем пользы.

– Нет, не можешь, – встречаю ее вопросительный взгляд из-под белесых ресниц. – Этот стол мой и моих подруг, а ты совершенно точно не моя подруга, а потому сидеть здесь не можешь.

– В университетском кафе нет чьих-то столов, – возмущенно произносит девица. – Я вправе сесть туда, куда мне вздумается.

Такая реакция отвергнутых мне не в новинку. У меня даже фирменное выражение лица для подобных случаев есть: сочувственно-издевательское.

– Ты, видимо, новенькая и не знаешь, как все здесь устроено. Слушай и запоминай: можешь садиться куда угодно, но об этом столе забудь, если в будущем не хочешь заработать тебе кучу проблем, понимаешь меня?

Девушка хмурится и сильнее вцепляется руками в поднос, однако, с места не двигается. Новый приступ головной боли простреливает висок, и одновременно с ним начинает гореть щека, вызывая невыносимое желание приложить к ней бутылку с минеральной водой. Какого черта сегодня происходит? Мой организм устроил забастовку?

– Я Лалалиса Манобан, – мой голос грохочет льдом, потому что я хочу, чтобы эта девчонка поскорее отсюда убралась. – Найди себе какого-нибудь друга и пусть он расскажет тебе о том, кто я и что я могу. Если ты хочешь без проблем учиться в этом университете, то лучше тебе со мной не конфликтовать. Считай это добрым советом. А теперь, оставь нас, пожалуйста. У нас с подругами важный разговор.

Не удостоверившись, что девица меня поняла, я разворачиваюсь с Дахёном и Момо. Все эти люди слушаются меня, так или иначе. Вопреки тому, что обо мне говорят, я не получаю удовольствия от унижения окружающих. Еще в школе я делала все, чтобы подружиться и понравиться каждому, но оказалось, что доброту и открытость мало кто умеет ценить. В средних классах Совон и Ынха высмеяли меня глазах десятков школьников за то, что я своими руками смастерила для одной из них открытку ко дню рождения. Йерин, которую я считала своей близкой подругой, облила томатным соком мой костюм для танцевального выступления, из-за чего меня сняли с соревнований. О том, что она сделала это специально, я узнала в кабинке женского туалета. В тот день я взломала школьный ящик, достала ее личный дневник и разослала фотографии страниц одноклассникам. На каждой из них она поливает их грязью, а еще признается в вечной любви Бэмбэму. Она стала изгоем, а я сделала первый шаг к тому, чтобы стать новой Лисой, девушкой, которую побаиваются и с которой хотят дружить.

Страх оказался более эффективным методом обретения друзей и популярности, о которых я всегда мечтала. Чем сволочнее я себя вела и чем реже становились мои высказывания, тем больше ко мне тянулись люди. Парадокс? Думаю, нет. Слабым людям необходим лидер, а я оказалась достаточно сильна, чтобы им стать. То, что произошло за нашим столом сейчас – всего лишь один из способов поддержания моего имиджа. В конце концов, кто мешал этой девчонке проигнорировать мои угрозы и просто занять свободный стул? Драться бы с ней никто не стал, но она все же предпочла уйти. Слабая, как и все они. А мне скучно.

– Ушла, – с удовлетворением констатирует Дахён, глядя на меня с подобострастной улыбкой. – Классно ты ее уделала.

Чей-то взгляд хлещет меня щеке, той, которая не начала гореть, и мне мгновенно хочется найти этого человека в толпе сидящих, чтобы запомнить его лицо и при случае наказать. Я кожей чувствую осуждение, и оно мне не нравится.

– Лишь ввела ее в курс основных правил университета, – пожимаю плечами, обхватывая бумажный стакан с кофе, который в эту же секунду оказывается бесцеремонно выдранным из моих пальцев.

– Извините, что опоздала, – нависшая над столом Розэ отпивает мой кофе и, вернув его мне, по-детски надувает губы. – Ну не злись, Лиса. Очень хотелось пить.

– Я просила тебя никогда не трогать мой стакан, – я стараюсь звучать строго, но у меня плохо выходит. Розэ моя лучшая подруга и единственный человек, которому я готова прощать все. К сожалению, она это знает и совсем меня не боится.

Она плюхается рядом со мной на стул и под насупленные взгляды Дахён и Момо целует в щеку. Задевая кожу, упрямая сучка. Я с недовольством смотрю на нее, но она, будто этого не замечая, продолжает тараторить:

– Как дела, девочки? На парковке сегодня не протолкнуться, да? Хорошо, что Лиса выбила места, а то пришлось бы на каблуках три квартала тащиться. Ну так что? Все видели секси-новенького?

При упоминании новенького, ревнивое выражением слетает с лица Дахён, и она наваливается грудью на стол:

– Ты видела его, да? Говорят, он старше нас и что учебу оплачивает его дядя, какой-то местный криминальный авторитет, – с горящими глазами она поворачивается ко мне: – Тебе надо его увидеть, Лиса. Он нечто!

– У меня есть Джексон, – одним глотком допиваю остатки кофе, недоумевая почему упоминание этого парня вызывает во мне всплеск раздражения. Наверное, оттого что в центре внимания привыкла быть я, а о нем говорят уже второй раз за последние полчаса.

– Нам больше достанется, – подмигивает Розэ.

Игнорировать жжение на лице становится практически невозможным, и я наконец делаю это. Разворачиваюсь и смотрю туда, где, по ощущениям находится, источник моего дискомфорта, и когда нахожу, перестаю дышать. В груди начинает колоть, а в горле пересыхает от того холодного презрения, которое я вижу в устремленном на меня взгляде. Так никто на меня смотрит. Просто не осмеливается смотреть.

У этого парня густые темные брови и шапка непокорных вьющихся волос, которые не пристало иметь мужчине, но которые, вопреки этому факту, ему очень идут. Смуглая кожа, темные глаза, немного крупноватый нос, который явно был сломан, скорее всего, не один раз, и красивые яркие губы. Когда-то я хотела такие же губы как у него, правда, тогда на них не было шрама. Мой лучший друг детства сильно изменился, но его образ слишком глубоко высечен в памяти, чтобы не узнать даже спустя десять лет.

Комментарий к Глава 1

Как вам глава? Надеюсь, вам понравится:)

========== Глава 2 ==========

Остаток занятий я высиживаю как на иголках и даже разговорам Розэ о предстоящей вечеринке оказывается не под силу привести меня в чувство. Мои мысли как зацикленный бумеранг то и дело возвращаются к Тэхёну. Каким образом он очутился здесь? Как жил все это время? Узнал ли меня, а если узнал, то почему не подошел? И отчего, черт возьми, у меня так колотится сердце?

С трудом дождавшись окончания лекции, я вылетаю из аудитории и быстрым шагом иду на парковку. Неожиданное появление друга детства отбросило меня на много лет назад, вернув переживания прошлого: бесконечное чувство вины и ощущение холодного одиночества. После того как Тэхён и Чахён съехали от нас, мама месяц водила меня к психотерапевту, из-за того, что я стала плохо есть и отказывалась выходить из дома. Консультации мне действительно помогли – аппетит вскоре вернулся, и я вновь начала общаться со сверстниками, однако, чувство вины никуда не делось. Скорее, оно было придавлено прессом прошедших лет, а сейчас, при одном взгляде на повзрослевшего Тэхёна, с легкостью вспыхнуло вновь.

– Лиса, я обзвонила поставщиков закусок на пятницу…

– Не сейчас, – не глядя огибаю Джессику, мою постоянную помощницу в организации всех увеселительных мероприятий.

– Но ты сама сказала… – летит мне в спину, но я не отвечаю. Мне нужно как можно скорее увидеть Тэхёна. Понятия не имею, что я ему скажу. Наверное, поздороваюсь и удостоверюсь, что с ним все в порядке. Тот факт, что у него нашлись деньги на учебу в университете, сама по себе прекрасная новость, как и то, что он не занялся продажей наркотиков и не сидит в тюрьме за воровство, как это часто бывает с выходцами из малообеспеченных семей.

Очутившись на парковке, я быстро оглядываюсь по сторонам, ища в толпе темные вьющиеся волосы и черную футболку. Мои импульсивность и волнение удивляют меня саму: вполне можно встретиться с Тэхёном в перерыве завтра, но отчего-то я не в силах ждать.

– Лиса, я хотела уточнить по поводу завтрашнего собрания комитета, – долетает высокий голос справа. – Мы проведем его в малой или в большой аудитории?

– Реши это без меня, – отвечаю на автомате, и в этот момент сердце делает кульбит, потому что я замечаю его: Тэхён стоит на противоположной стороне парковки рядом с длинным черным седаном. Господи, он и правда изменился с тех пор, как мы в последний раз виделись: сильно прибавил в росте, и вряд ли теперь у кого-нибудь повернется язык назвать его тощим.

Достав из сумки карманное зеркало и убедившись, что лицо и макияж в полном порядке, убираю его обратно и иду к тому месту, где стоит Тэхён. К нему уже клеится какая-то второкурсница, но с ней я быстро разберусь. Можно пригласить его на пятничную вечеринку или выпить кофе в местном кафе Shine. Черт, да чего я вообще так разволновалась?

Поравнявшись с автомобилем, стоимость которого у меня не получается определить из-за года выпуска, я набираю в легкие воздух и, игнорируя вытянувшееся лицо девушки, трогаю Тэхёна за плечо. То короткое мгновение, что он оборачивается, растягивается для меня в полноценные секунды, и едва мы встречаемся глазами, я вновь чувствую приступ удушья. Оттого, насколько знакомо и в тоже время незнакомо мне его лицо: брови, пожалуй, стали немного темнее и гуще, но кожа такая же загорелая, те же полные губы, и цвет глаз не изменился: насыщенно чёрный и россыпью темных вкраплений на радужке. А вот взгляд… В нем нет былой теплоты, в которой мне всегда хотелось греться. Сейчас он обжигает холодом, вызывая желание опустить на глаза солнечные очки, чтобы от него защититься.

– Привет, Тэхён, – произношу я, прежде чем успеваю подумать. – Ты меня помнишь?

В глазах девчонки мелькает изумление, и я мгновенно жалею, что проявила неосторожность и сразу не заставила ее уйти. Господи, а что, если он скажет, что не помнит меня? Эта курица разнесет о моем позоре по всему университету.

За те секунды, в течение которых Тэхён сканирует мое лицо, я успеваю пережить целую гамму эмоций: от растерянности до глубокого смущения. Он делает это слишком неспешно, слишком пристально, до неприличия долго разглядывая мой рот, перед тем как вновь вернуться к глазам.

– Я помню тебя, Лиса, – голос насыщенный и низкий отзывается во мне приступом озноба, моментально проступающим на коже. Хорошо, что у CHANEL длинный рукав. – Что у тебя с губами?

Второкурсница округляет рот буквой «О», пока я пытаюсь сохранить эмоциональное равновесие. Конечно, Тэхёну такие вопросы простительны – он же не знает, как сложно мне поддерживать свою репутацию. Черт, нужно было сразу избавиться от лишних ушей.

– Оставь нас, – перевожу глаза на девчонку. – В другой раз поболтаете.

Восторженное любопытство моментально слетает с ее лица, и она, слегка побледнев, делает шаг назад.

– Останься, Сохён, – Тэхён не оглядывается в ее сторону, продолжая пристально смотреть меня. – Мы с моей знакомой немного побеседуем, а после продолжим наш увлекательный разговор.

Та, кого зовут идиотским именем Сохён, в нерешительности перетаптывается с ноги на ногу, мечась взглядом между мной и Тэхёном. Черт возьми, он вообще понимает, что делает? Отдает себе отчет, что бросает вызов моему авторитету?

– Я сказала, отойди, – повторяю с нажимом, и девчонка, наконец, сдается: бормочет «Я буду поблизости» и исчезает.

– Так каким был твой предыдущий вопрос? – переспрашиваю, когда мы остаемся вдвоем. Без присутствия посторонних, способных заметить мою уязвимость, я ощущаю себя спокойнее и даже позволяю себе улыбнуться.

Тэхён прищуривает глаза и склоняет голову набок, словно ему требуется еще немного времени, чтобы меня рассмотреть. Отчего-то не покидает ощущение, что сейчас он зол, хотя внешне этого никак не проявляет.

– Я спросил, что с твоими губами. Раньше они были другими.

– Не так и сильно они изменились, – я стараюсь звучать непринужденно, хотя меня распирает от желания сказать ему, что подобные комментарии по поводу женской внешности бестактны и неуместны. – Я немного подправила контур у косметолога и выровняла объем. Даже моя мама не сразу это заметила, когда…

– Раньше было гораздо лучше, – перебивает Тэхён, глядя мне в глаза. От грубости его заявления мои щеки начинают гореть, как в обеденный перерыв в кафетерии. Он вообще понимает, что говорит далеко не приятные вещи? И мы действительно все еще ведем речь о моих губах?

Тэхён продолжает молча смотреть на меня, только теперь его взгляд спускается ниже: от шеи скользит к декольте и мне приходится напоминать себе не дышать слишком глубоко и часто, чтобы не выдать свои волнение и возмущение. Он же откровенно пялится на мою грудь, ублюдок.

– Здесь все натуральное, так что можешь перестать так глазеть, – шиплю язвительно. Ему сильно повезло, что в прошлом нас связывает дружба, потому что в противном случае пришлось прикладывать к щеке лед.

Тэхёна не трогает комментарий, потому что он продолжает и дальше изучать мое тело, спускаясь к бедрам. К счастью, в этот момент звонит его телефон, и я беззвучно выдыхаю, когда он переключает свое внимание на него, освобождая от удушающего капкана своего взгляда.

Пока он обменивается короткими фразами с собеседником, я применяю все свои навыки, чтобы оценить стоимость его одежды. В отличии от других случаев, я делаю это не для того, чтобы решить, достоин ли Тэхён того, чтобы войти в мое окружение. У него авансом есть туда абонемент, даже если он был одет в лохмотья. Я лишь пытаюсь по крупицам собрать информацию о нем: как он жил все это время, чем занимался и чем занимается сейчас. Судя по шраму на губе и слегка искривленному носу, он часто ввязывался в драки. Выступающие на руках вены говорят в пользу того, что он много времени проводит в тренажерных залах, однако, спортивными добавками не увлекается – плечи широкие, но тело не перекачанное. На ногах черные конверсы, джинсы Montana – это классика, их могу носить как миллионеры, так обычные люди. Футболка простая, без намека на логотип бренда, выпустившую ее. Ким Тэхён для меня чистый лист. Пожалуй, самая говорящая деталь – телефон в его руке, айфон предыдущей модели. Не последней, но я и сама от такой не избавляюсь, потому что она нравится мне гораздо больше новой. Но ходить с ней себе не позволяю – губительно для имиджа.

Закончив разговор, Тэхён убирает мобильный в карман и возвращает внимание ко мне. Чтобы не дать повиснуть паузе и не позволять вновь себя разглядывать, я быстро озвучиваю то, о чем думала, пока шла к нему: