Текст книги "Не то, чем кажется, не те, кем кажутся (СИ)"

Автор книги: Jana Mazai-Krasovskaya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Яна Мазай-Красовская
Не то, чем кажется, не те, кем кажутся

Глава 1.
 В коридорах Министерства магии

Хлоп!

Маленькие ладошки звонко ударились друг о друга.

– Раз, два. Как твои дела? – пропел детский голосок.

Хлоп! И два прыжка на правой ноге. Хлоп!

– Три, четыре. Кто там у двери?

Сьюзен рассмеялась и дернула за ручку ближайшей двери, но та не поддалась. Пожав плечами, девчушка двинулась дальше.

– Пять, шесть. Меня зовут Фест.

Хлоп! Прыгать на левой ноге тоже было весело, а длинный коридор с уклоном вниз кончился слишком быстро. Еще одна дверь... ура, открылась!

– Семь, восемь. Ветер все уносит.

Хвостики на голове затряслись в разные стороны, пока их хозяйка с любопытством осматривалась в круглом коридоре, где теперь оказалась. Карие глаза загорелись от восторга: сколько дверей вокруг!

– Девять, десять. Как мир интересен!Детская английская считалочка:

One, two. How are you?

Three, four. Who’s at the door?

Five, six. My name is Fix.

Seven, eght. Sorry, I’m late.

Nine, ten. Say it again[1]1
  Перевод авторский, не дословный


[Закрыть].

 Она захлопала в ладоши и подбежала к ближайшей.

– Раз, два. Как твои дела? Три, четыре. Кто там у двери? – выдала она на одном дыхании и дернула за ручку.

Опять заперто! Следующая? А третья? Да что ж такое? Столько дверей и никуда не попасть.

Сьюзен шла по кругу, дергая все ручки подряд. На четвертой ей улыбнулась удача, и она с замиранием сердца потянула тяжелое полотно на себя.

– Пять, шесть. Меня зовут Фест...

Комната заворожила юную исследовательницу: перед ней раскинулась целая Солнечная система. Планеты, медленно вращаясь, парили в воздухе, множество звезд загадочно мерцали в темноте за ними.

– Как красиво, – Сьюзен не могла оторвать глаз от волшебных шаров. – Раз, два, три... – начала она считать, указывая пальчиком и не замечая, как дверь тихонечко затворилась.

* * *

Он шагал, глубоко погруженный в свои мысли, из Архива к себе в отдел. Посетителей в Министерстве не было, сотрудников – минимум. Выходной. Он радовался, когда удавалось появляться здесь именно в субботу, чтобы спокойно написать отчеты и прийти в себя после адских дней в не столь отдаленном месте – хотя с какой стороны смотреть.

Войдя в круглый коридор Отдела тайн, он привычно свернул налево, но странный звук заставил его остановиться. Тихий, словно кот скребется, чтобы его впустили в дом. Или выпустили. А еще, кажется, всхлип. И это от четвертой двери, куда и в будние-то дни мало кто заглядывал...

В три шага невыразимец преодолел расстояние до двери и замер у порога. Прислушался – звук повторился. Он достал палочку и осторожно потянул за ручку.

Увиденное потрясло его до глубины души. Ожидая чего угодно, он не был готов найти маленькую заплаканную девочку.

– Привет, – осторожно сканируя ее, он шагнул в комнату и присел на корточки. – Как ты здесь оказалась?

Малышка – и правда просто девочка! – подняла на него покрасневшие от слез большие карие глаза и всхлипнула, сделав два шажочка назад.

И что теперь? Опыта обращения с детьми, тем более такими маленькими, у него не было совершенно, но что-то делать придется именно ему.

– Тш-ш-ш, не бойся меня, – он протянул руку, чтобы девочка вложила в нее свою ладошку. – Зови меня... дядя Август. А тебя как зовут?

– Сьюзи, – пролепетала малышка, но руку не подала – отстранилась.

Зато не отошла.

– А фамилия?

– Мне не разрешают говорить с посторонними... – девчушка прикусила губу – вспомнила.

– С тобой все в порядке, Сьюзи? Я хочу тебе помочь. Откуда ты? – спросил он вполголоса и убрал руку, чтобы не напугать ее еще больше.

– Я потерялась, – смутилась та. – Я шла, шла, а потом дверь. И тут красиво, звезды... А потом... Потом... – она горько заплакала, размазывая слезы по щекам.

"Звезды!" – фыркнул он про себя и невольно посмотрел на искусственное небо.

И правда красиво. Ему обычно некогда было любоваться, а вот ребенок сразу заметил. Но это мелочи, нужно узнать, как здесь оказалась девочка, кто ее родители и где они сейчас.

– Давай мы сейчас пойдем и найдем твою маму, хорошо?

– Мамы больше нет, – на него уставились полные слез и самого настоящего горя глазищи. – И папы тоже.

Упс... Да уж, следует быть осторожнее с современными детьми.

– А с кем ты сюда пришла, Сьюзи?

– С тетей Эми, только она занята. Она просила подождать ее в ка-би-не-те, но там так скучно. И тетя Мэг ушла куда-то...

– А здесь тебе понравилось? – мягко – оказывается, он и так умел – улыбнулся он. – Ты знаешь, какие бывают планеты?

– Да, – осмелела малышка. – Няня читала мне про планеты и звезды и картинки показывала... Вон Сатурн. А красненький, это же Марс, да?

– Да ты умница...

Сьюзен продолжила перечислять планеты, размахивая ручками, а "дядя Август", слушая вполуха, думал, что делать дальше.

Лязг захлопнувшейся двери заставил вздрогнуть обоих. Сьюзен взвизгнула и моментально оказалась у него на руках.

– Не оставляй меня здесь, пожалуйста, дядя Август, – тонкие ручки обвили шею изо всех детских силенок. – Только не оставляй меня... Дядя...

– Не бойся... – погладил он ее по спинке. – Я открою.

Мокрое от новых слез личико уткнулось в его шею. Он осторожно поднялся – впервые в жизни с ребенком на руках.

– Я... – начал он в замешательстве. – Что ты, Сьюзен, мне бы даже в голову не пришло, маленькая моя...

Сейчас он чувствовал, что готов защищать ее не только от страшной закрытой двери, но и от любых напастей. Всегда. Но он что, действительно сказал "маленькая моя"?!

– Пойдем, будем искать твою тетю, – он взмахнул палочкой, и дверь открылась.

* * *

Амелия Боунс взглянула на часы и вздохнула. Внеплановое дисциплинарное слушание, хоть и проводилось узким кругом судей, шло уже второй час. Что мешало провести его в понедельник? Особых причин она не видела, помимо удобства для верховного чародея – директора Хогвартса Альбуса Дамблдора.

Как же все неудачно сложилось! Вчера уволилась очередная няня – с ними им с племянницей не везло – и сегодня необходимо было найти новую, иначе придется всю неделю таскать ребенка с собой на работу – а это совершенно никуда не годится! Но сейчас ей не оставалось ничего другого, только надеяться, что новый секретарь не подведет.

Десять пятьдесят пять. Она обещала вернуться не позже одиннадцати...

Сегодняшнее дело – одно из многих, рутинное и муторное. Зачем только Дамблдор старался выгородить этого Флетчера? И ведь, кажется, не первый раз... Торговля запрещенными веществами, распространение психотропных зелий, мелкие кражи... И показания у обвиняемого как у всех: не было другого выхода, война отобрала все и так далее.

Жалеть всех этих жуликов Амелия не могла и не хотела. Мелкие ничтожества.

Она потеряла не меньше – всю семью: брата, невестку, племянников, родителей...

В то страшное время лишь чудом выжила малышка Сьюзен. Бедняжка подхватила драконью оспу, но болела слишком тяжело и потому была отправлена в Мунго. Амелия как раз навещала ее в больнице, когда в их дом ворвались. Целью была она сама, Амелия не сомневалась. Впрочем, брат с женой как члены Ордена Феникса интересовали Пожирателей не меньше.

Не уйди она камином из дома буквально за минуты, а может, секунды до нападения, и Сьюзен осталась бы совсем одна.

– Таким образом, к делу прилагается дополнительный список украденных вещей...

"Одиннадцать ноль пять.

Мерлин, это никогда не кончится!"

На стол перед Амелией легла записка:

"Мадам Боунс, простите, я не уследила за Сьюзен. Мы с охранниками обыскали весь этаж, куда дальше, вниз или наверх, куда бы она пошла?

Меган ".

Неровные буквы выдавали дрожание рук секретаря.

– Предлагаю сделать перерыв, – обратилась Амелия к Дамблдору.

К счастью, тот утвердительно кивнул.

Быстрыми шагами, сама не замечая, как перешла на бег, Амелия летела к своему кабинету. Все внутри сжималось от страха за малышку. Что, если ее похитили? Такой удобный способ сделать из нее, Амелии Боунс, марионетку! И ведь она ничего, ничего не сможет сделать...

* * *

«Дядя Август» спокойно и уверенно шагал в свой отдел, удивленно ощущая непривычную и иррациональную радость от теплой тяжести на своем левом плече. Удивительно, ему не хотелось отпускать ее с рук...

Усадив девчонку на стул для посетителей и положив перед ней бумагу и карандаш – по пути узнал, что та обожает рисовать, – он приступил к обследованию. При повторном и подробном сканировании подтвердилось, что это ребенок, а не сбежавшее магическое существо, что она счастлива, что ее нашли, а еще он обнаружил связь между собой и ней...

"Спаситель. Ничего, скоро развеется", – усмехнулся он про себя, но по регламенту обязан был все перепроверить.

Полетели экспресс-запросы дежурным в подразделения. Нет, никаких нештатных ситуаций, никто ниоткуда не сбежал, ребенка с собой тоже никто не приводил. О секретных проектах с детьми никто не слышал, даже его начальник, в последнее время работавший без выходных. Тот дал себе труд осмотреть девочку и вынес вердикт: это просто ребенок волшебников, с сильно растревоженным ядром, возможно, после выплеска – что немудрено при таких-то эмоциях. Впрочем, все уже успокаивалось – малышка восприняла его подчиненного как своего спасителя и чувствовала себя с ним довольно комфортно. Только спросила, будут ли эти самолетики искать ее тетю, что ей, конечно, подтвердили. После чего шеф ушел, ухмыляясь каким-то своим мыслям.

"Кто же такая тетя Эми?.."

Память перебирала имена, но никого подходящего не находила. Выбор невелик: рядовые сотрудники, не говоря уже про их детей, не спускались на этот уровень, тем более в субботу. Значит, тот, кто привел девочку, как-то связан со Штаб-квартирой авроров или административными службами Визенгамота. Либо... От такой мысли он даже замер. Либо "тетю Эми" следует искать среди работников Управления Министерством магии.

"Эми. Эмилия?"

Женщин на высоких постах не так много.

Догадка его поразила – поверить в нее было сложно. Амелия Боунс – глава отдела магического правопорядка, член Визенгамота, стерва номер один всея Министерства – и так считал не только он. Не повезло девочке, если это так. Взглянув на Сьюзен, он не заметил особого сходства, но это еще ничего не значило.

– А как твоя фамилия, Сьюзи? – "дядя Август" присел на стул рядом и протянул малышке конфету на палочке, спешно найденную в шкафу с чайником и сладостями. – Мы ведь теперь можем считаться знакомыми?

– Боунс, – маленькие ручки цапнули конфету и принялись разворачивать.

Что ж, его догадка полностью подтвердилась. Оставалось вернуть малышку тетке.

– А у тебя борода, – улыбнулась Сьюзи и сунула в рот лакомство.

Невыразимец замер. Борода? Рука тут же дернулась к подбородку, но нащупала привычную короткую жесткую щетину личины.

"Все верно, он же никогда не появлялся здесь без нее! Неужели она видит его таким, какой он есть?"

– Ты видишь мою бороду? – осторожно спросил он.

– Да, – кивнула Сьюзи. – Когда я обняла тебя, она появилась как по волшебству! А может, ты Санта? Потому такой добрый и мне помогаешь.

– Нет, Сьюзи, я не Санта, – усмехнулся он, не понимая, как прокололся.

"Может быть, артефакт барахлит? А он еще и имя свое назвал, болван. Само выскочило – сокращенное, но настоящее имя. Впрочем, не такое уж и редкое. Хотя такого непрофессионализма он от себя не ожидал.

– Ну что, пойдем искать твою тетю Эми.

– Идем! – Сьюзи ловко слезла со стула и потянулась к нему.

– Хитрюга, – улыбнулся он и подхватил ее на руки. – Между прочим, это уже называется "едем".

Девчонка хихикнула и уткнулась носишком в его ухо. В груди откликнулось теплом…

"Дядюшка Август", спаситель маленьких девочек, прах его побери.

Дорогу к кабинету Амелии Боунс ему не было нужды спрашивать.

– Как же ты к нам пробралась? – вопрос был риторическим, но малышка замотала головой:

– Не помню… Я играла...

– А сколько тебе лет?

– Пять, – растопырила она пальчики перед его носом и сразу убрала.

Он усмехнулся. В сторону ОТ можно было пройти только через один коридор, довольно мудреный по наложенным заклинаниям, но ребенок, не имеющий ровно никаких помыслов – ни дурных, ни хороших, действительно мог миновать их довольно легко. Еще был отворот к каминному залу, принадлежащему ОТ, но там девочка не могла пройти одна. И все же их встреча казалась слишком невероятной.

* * *

Дальнейшие события прошли как в тумане. Сбивчивые извинения секретаря Амелия прекратила мгновенно. Вопросы – по факту, допрос – был почти молниеносным. Оказалось, пропажу ребенка Меган обнаружила почти полчаса назад, когда вернулась из туалета. Осмотрев кабинет, конференц-зал и шкафы в приемной, секретарь продолжила поиски на этаже уже с охранниками. Покинуть министерство девочка не могла – ее бы точно заметили, а каминов она побаивалась.

Амелия поклялась себе дать племяннице следящий амулет, чтобы всегда знать, где она. Но сперва надо ее найти – а ведь у Сьюзен даже палочки не было, чтобы отследить хотя бы ее. Только магия крови... Запрещенная всюду, кроме одного места.

– Я – в Отдел тайн, – распорядилась Амелия. – Вам – разделиться и осмотреть остальные этажи. Привлеките дежурных. Обо всем немедленно сообщать мне.

Очень не хотелось думать, что Сьюзен попала в Отдел тайн – это было единственное ближайшее место, куда не могла пройти ее секретарь, да и у охранников не было допуска. А еще там было очень много дверей – Амелия знала о любимой игре племянницы: открывать и закрывать двери под детскую считалочку. Если та умудрится дойти до круглого коридора, даже представить страшно, что может случиться.

Лифт двигался бесконечно долго. Едва створки разошлись, Амелия бросилась вперед. Круглый коридор пуст. Куда дальше? Сердце колотилось от волнения, хотя чутье подсказывало, что она на верном пути. Но... Налево? Направо? Амелия двинулась по часовой стрелке, дергая все ручки подряд.

– Дядя Август, ты же придешь ко мне в гости, правда? – звонкий голосок разорвал тишину.

Сердце пропустило удар: Сьюзен.

Откуда-то слева вышел высокий статный мужчина, на руках которого сидела и мило болтала ее племянница.

– Сьюзен, – воскликнула Амелия, чувствуя невероятное облегчение, недоверие и страх и стараясь натянуть на лицо приемлемое выражение.

– Тетя Эми! А меня дядя Август нашел, – похвалилась та личным ездовым дядей и прильнула к тому, как к родному.

"Это еще что?"

– Добрый день, мадам Боунс, – спаситель подошел к ней и передал девочку на руки. – Славная у вас племянница, только очень шустрая.

Амелия вздохнула и постаралась улыбнуться.

– Благодарю, – сдержанно ответила она и опустила девочку на пол, крепко взяв за руку.

Вторая рука скользнула в карман мантии, чтобы незаметно прокрутить кольцо на безымянном пальце и нажать на камень. Мантия невыразимца, а значит, и личина, не оставляли ей выбора. Она обязана была узнать, кто этот человек. Сьюзен всегда была тихой скромной девочкой и опасалась чужих. Что он с ней сделал? Было ли это случайно? Скорее всего, да, но воспользоваться ситуацией он тоже мог. Желающих было немало... Надо будет проверить Сьюзен на заклятия и прочее.

Ее настороженный взгляд не остался незамеченным.

– Я нашел ее в космической комнате.

Тогда почему они шли не оттуда?

Амелия всматривалась в открывшееся из-под личины лицо и судорожно вспоминала, где видела его раньше. Высокий, довольно привлекательный мужчина с короткой бородкой, лохматыми волосами и усталым взглядом. Она была почти уверена, что видела его, но не могла вспомнить, где и когда.

– Она сбежала от моего секретаря, пока я была на заседании, – он явно ждал какого-то объяснения, раз пошел с ними к лифту. – Спасибо вам.

Она нажала на кнопку, напряженно ожидая его требований, но он кивнул и отступил на шаг.

Едва двери лифта сомкнулись за ними, Амелия опустилась на колени и крепко-крепко прижала к себе племянницу.

– Сьюзи, родная моя... никогда больше так не делай, обещаешь?

– Да, – обняла ее та в ответ. – Я случайно, правда, тетя.

Дверь неожиданно отворилась – лифт не дождался нажатия кнопки этажа – и Амелия, обернувшись, встретилась с растерянным взглядом так и не узнанного невыразимца. Тот, видимо, тоже не ожидал такого, потому не успел скрыть эмоций. Кажется, впервые за долгие годы кто-то в Министерстве понял, что Амелия Боунс – тоже живой человек... И лишь Мерлину известно, как он распорядится этой информацией.

* * *

Прошла неделя, другая... Требований не поступало, не было и других неожиданностей. Амелия немного успокоилась и стала больше задумываться о реакции Сьюзен на того незнакомца. Ну и о его личности, конечно. Племянница продолжала расспрашивать про «дядю Августа» каждый раз, когда она приходила с работы.

Девочке нужна была семья. Отец и мать. А не старая черствая, а главное, вечно занятая тетка. Вот она и потянулась к первому, кто оказался к ней внимателен и добр. Может ли она позволить племяннице встретиться с ним, раз уж та так просит?

Невольно пришлось разбираться и ворошить старые документы.

И тут – как гром среди ясного неба – она наткнулась на собственные воспоминания о падении Волдеморта, и о том, что очень похожий мужчина был... Точно, Августус Руквуд. Отдел тайн.

Она просматривала одно воспоминание за другим, и тепло, так предательски поселившееся в душе, таяло.

"Виновен" – говорили все документы.

"Виновен" – спокойно, как школьный урок, отвечал он сам – там, в ее воспоминаниях.

Да и метка говорила сама за себя.

Шпион... И в самой глубине души еще скреблось: был ли он среди тех, кто напал на ее семью?

"Хоть бы Сьюзен больше ничего не спрашивала. Надо ее куда-нибудь отвезти – новые впечатления должны помочь позабыть..."

Глава 2.
 Чужой среди не своих

Первым, что Августус услышал от Родольфуса Лестрейнджа из камеры напротив, было язвительное:

– Тебя не отмазали, ну надо же.

– Видимо, грешил больше, чем нужно? – с деланным равнодушием откликнулся он, оценив щелчок по носу и в очередной раз повторив себе: никогда не надо думать, что ты умнее всех. Даже если это не только ты, а все твои коллеги по работе и начальник тоже. Однако спрашивать, кто и когда его раскусил, не стал – старший Лестрейндж на блефе попадался неоднократно. Может, все не так и плохо.

– А сколько нужно? Какова мера, за которую тебя бы простили? Может, у вас там начальник сменился, и некому замолвить слово за ценного сотрудника?

– Ценность определяется делами, – процедил Августус. – А чем занимался я, тебе прекрасно известно.

– Ну... не могу сказать, чтоб ты особо старался в рейдах.

– Ты и сам там бывал не часто.

– Да уж почаще тебя...

– Что, будем разбираться, кто из нас более достоин вот этого? – Августус обвел рукой окружающее пространство.

Разговаривая, они оба приблизились к решеткам и теперь могли довольно неплохо друг друга видеть, так что Лестрейндж только фыркнул в ответ, отвернулся и отошел.

* * *

После падения Лорда метки на руках повыцвели, а главное, сознание их носителей стало постепенно меняться. Августус наблюдал, слушал, записывал, и раз в неделю, в самые разные дни, чтобы не вызывать вопросов, оставлял вместо себя «куклу» и отправлялся на работу – в родной отдел. Удачное расположение – крайняя камера за непонятным выступом, частично отделявшим ее от остального коридора, требовала только усыпить или просто бросить Конфундус на Лестрейнджа, а там можно было спокойно выходить: ключи были, петли смазаны, да и Купол Тишины наколдовать он вполне мог, что и делал – зачем ему ненужный риск.

В министерстве он имел возможность хотя бы ненадолго привести себя в порядок, а заодно заняться любимым делом – аналитикой. Его же коллеги получали в свое распоряжение его руку с меткой, изучение которой, увы, шло у них ни шатко ни валко – все же недоброй памяти Том Реддл был тем еще гением. Если бы не его дурацкие амбиции…

Естественно, "на воле" Руквуд постоянно находился под личиной – с помощью амулета, а не оборотного зелья, несовершенного из-за короткого времени действия. Хотя не особо-то он по министерству разгуливал, разве что до Архива и обратно, но по своему отделу, конечно, ходил иногда довольно активно – меткой занималось другое подразделение.

Вот и в тот раз он вышел в Архив и, пройдя поворот, ведущий к аналитикам, где он имел удовольствие трудиться, получил неожиданный сюрприз: маленьких девочек в обычно пустынных коридорах ОТ он еще ни разу не видел. Плачущих маленьких девочек… Но все когда-то случается впервые, и, как оказалось, к лучшему – пятилетняя Сьюзен Боунс, своим детским выбросом присвоившая его в самые настоящие родственники, все это время была маленьким солнышком, согревавшим его ледяные дни в Азкабане.

Память снова и снова радостно возвращала ему эти воспоминания – теплая детская тяжесть на руке, мягкие ладошки… Такая маленькая, такая доверчивая, хоть и "с незнакомыми нельзя" – но ведь тогда у нее даже вариантов не было. Кто бы мог подумать, что она окажется племянницей главы Отдела магического правопорядка!

Он вспоминал, как не хотелось ему тогда отдавать девочку этой стерве, и так же остро, как наяву, вставал перед глазами момент, когда перед ним приоткрылась завеса тайны: железная Амелия – тоже человек. Притом – человек любящий. Это было так неожиданно, но двери лифта быстро закрылись, унося тетку с племянницей прочь и оставляя его со странным кусочком тепла в душе. Невероятным сокровищем – как понял он чуть позже, в волшебной тюрьме. Что поделать – работа такая.

Довольно быстро Августус выяснил, что лишь самые недалекие из Пожирателей, вроде Джагсона и компании, не задумывались над тем, что он не просто может, но и должен работать на две организации. Никто из его "коллег по метке" не считал, что в Отделе Тайн сидят сплошные сумасшедшие ученые, узкие специалисты, служащие науке и только науке, которым все равно до окружающего их мира. Ну и руководства им, если уж на то пошло. Так что Родольфус всего лишь высказал общее мнение – разница между Августусом и всеми остальными была, и знали о ней почти все.

А потому приходилось особо тщательно скрывать защитный амулет от действия дементоров – старую разработку отдела, что давно была на службе стражи Азкабана – человеческой, разумеется, и без которой ни один волшебник, кроме осужденных, не пересекал границ волшебной тюрьмы. И еще его пришлось в спешном порядке дорабатывать.

Не сильно-то это помогло, по мнению Августуса – после доработки пришлось скрывать уже свое истинное состояние, а он силен был отнюдь не в лицедействе. Так что периодически просто снимал едва заметное кольцо и надевал обратно только когда становилось совсем невмоготу. Иначе было бы не скрыть, что новая защита ОТ от дементоров оказалась замечательной: не отпугивала, как раньше, а полностью блокировала все, даже исходящий от тварей леденящий холод. От тварей, но не от камней...

Все чаще, слушая разговоры, он сожалел, что не может поделиться защитой хотя бы с Рабастаном. Самый младший из них, совсем еще мальчишка, после того, как метка перестала действовать, сам был в ужасе от содеянного и ел себя поедом – в том числе вслух, а дементоры… твари его ценили. Впрочем, младшего Лестрейнджа частично спасала Беллатрикс – яркая, эмоциональная и совершенно не умеющая молчать… Она не каялась, она ругалась на все подряд, едко и изобретательно. Дементорам нравилось всё – ругань, крики, отчаяние. Все, кроме равнодушия.

Родольфус только зубами скрипел, когда твари наконец оставляли его жену – немую и бесчувственную. Как только ни уговаривали Беллу, как ни пытались отвлечь, – разве с таким характером уговоришь? Ей становилось все хуже. Через полгода ее душу, кажется, окончательно истрепали твари – добиться членораздельной речи стало почти невозможно.

Женщины не должны воевать, – учили его с самого детства. Неистовая Беллатрикс много чего могла бы сказать в ответ и даже сделать, но все же она не заслуживала такого... Только не потеряться в безумии окончательно. Но он не мог ничего сделать, не выдав себя. И даже выдав – не мог, слишком далеко находилась ее камера.

Даже скотине Джагсону порой хотелось помочь. Ну или хотя бы заткнуть, когда тот начинал выть в конце коридора. Тем более, что кто-то снизу тут же начинал подвывать, и дуэт получался совершенно отвратительным.

Да, кто-то из них был виновен в том, что маленькая Сьюзен осталась без семьи. Но девочка жила, и чем чаще Августус ее вспоминал, тем удивительней были его сны – все о малышке. После них он чувствовал себя не то чтобы обновленным, нет… Нужным. Любимым. Хотя этого слова он всегда сторонился.

Как опытный маг, он давно понял, что так сработало детское волшебство девочки – выбросы у детей бывают разными, и если она почувствовала в нем защиту, нуждаясь в ней… Деваться некуда, быть ему дядюшкой Августом. Некуда… да и не хочется. Сколько лет он прожил в одиночестве после того, как потерял ту, единственную – он уже и не считал. И в конце концов, кто его допустит до девочки? А вот вспоминать и чувствовать никто не запретит – это его личное.

Конечно, тетка ее любит, но не с ее работой уделять ребенку достаточно времени и любви – девочке нужна семья. А семью, как он знал, ликвидировали одной из первых – по приказу Лорда, который он, дядюшка Август, тогда не успел передать куда надо. Значит, тоже виноват.

А ведь теперь очень важна жизнь Амелии Боунс – понял он, и перед глазами как наяву встало ее лицо. Удивительно живое и человечное, а не маска со сжатыми в ниточку губами, какую она всегда носила. Как же она справляется со всем этим?

Живя на "два мира", Августус мог это оценить по достоинству и теперь чувствовал уважение к той, кого когда-то искренне считал стервой-карьеристкой. Даже беспокоился за нее. Из-за малышки Сьюзен, конечно, как иначе.

* * *

А время работало вовсе не на него – и не на них: дементоры стали появляться чаще. Было тяжело смотреть, как недавно ставшие вполне адекватными благодаря бездействию метки люди, наконец трезво оценившие свои поступки и степень вины, снова скатывались в безумие – теперь уже другого рода, но разве это было лучше? Многие начинали бредить – и этот бред он тоже был вынужден записывать.

Однако среди плохо связанных обрывков действительно находились крупицы информации – благодаря им Августус вывел, что именно представляли собой хоркруксы и их точное количество – пять.

Про дневник Тома Реддла проболтался еще Малфой, задолго до падения Лорда – похвастался в узком кругу, но Руквуд умел расставлять записывающие амулеты там, где надо и когда надо. Собственно, именно потому на него и пал выбор, когда зашла речь об изучении методов и возможностей нового действующего лица на политической арене магической Британии.

О фамильном кольце Гонтов он еще "на воле" сделал выводы сам – Лорд не расставался с ним, и не заметить артефакт на его пальце не мог бы и слепой – настолько оно фонило. Историю кольца Августус не узнал, да и не пытался – достаточно было определить, что это.

После гибели Волдеморта специалисты ОТ перевернули и едва не разобрали по досочке дом в Годриковой лощине, однако кольца не обнаружили. Дух перенести материальный объект не мог, значит, это был тот самый подручный, который провел Лорда к Поттерам…

Сириуса Блэка вытащили в ОТ, но тот, увы, оказался куда более вменяемым в аниформе, чем в человеческом облике, использовать на нем легилименцию самоубийц не нашлось – пришлось вернуть на место.

В ОТ составили очередную нумерологическую карту, указавшую на множественность хоркруксов с вероятностью более девяноста процентов. Так что в Азкабан мистер Руквуд отправлен был с совершенно четкими целями…

Медленное сумасшествие "соратников" наконец принесло неожиданные открытия – оказалось, Том Реддл сумел отыскать реликвии основателей Хогвартса и приспособить их к делу.

Медальон Слизерина, чаша Хаффлпафф, диадема Рэйвенкло – и местонахождение чаши наконец стало известно – Белла этим так гордилась в моменты просветления.

Неудивительно, что характер сотрудника отдела Тайн Августуса Руквуда, и ранее не больно-то сахарный, изменился в худшую сторону, причем изрядно. На работе это, конечно, заметили, попытались помочь… Он тогда еле сдержался, чтоб не разнести пол-отдела. Вместо этого слил воспоминания и просто засунул всех доброжелателей башками в Думосбор, благо этот артефакт в отделе был что надо – и по размерам, и по мощности.

После чего часть работников ОТ сперва без ведома его начальника, а потом и с его молчаливого согласия занялась специальными мерами защиты узников.

– Лестрейнджи, Блэки, Краучи, Кэрроу, Розье, Трэверсы, Яксли… Если мы потеряем магию всех этих семейств, вряд ли нас ждет что-то хорошее, – сообщил начальник, имени которого никто не знал и обращались исключительно "Сэр", причем с большой буквы произносить это получалось у всех. Между собой же его именовали просто и коротко: Шеф.

– Вы уже составили карту вероятностей, Сэр?

– А без нее вы можете сделать другие выводы? – начальник ОТ любил отвечать вопросом на вопрос, особенно если считал первый дурацким.

О новых разработках Августусу поведали, когда тот снова явился в отдел, а через некоторое время он получил амулет, отпугивающий дементоров. Но только после того, как выяснилось место хранения Чаши в сейфе Беллатрикс.

Дни шли чередой, тягучие, противные, мерзкие. Бесконечные записи в дневнике, в которых повторялось одно и то же. Бесконечные отчеты, которые он был вынужден составлять для отдела. И редкие выходные, когда он мог помыться и на несколько часов почувствовать себя человеком. Но все чаще он просто засыпал, отчего перестал чувствовать отдых, пролетавший во сне за один, казалось, миг. И даже глотка молока единорога при суперповышенной вредности, как у зельеваров-экспериментаторов, он получить не мог – оставалось только терпеть.

Но летом девяносто первого все изменилось...

Первой заметила активизацию метки Белла. Как на ее торжествующий вопль не слетелись все дементоры разом, знал только Августус – новый амулет едва не прожег его одежду. Надо сказать, он давно стал своим и для Лестрейнджей, и для всех остальных – наказание-то одно. А еще ему иногда удавалось отпугивать дементоров – это было бесценно. И у него, как и у всех, были плохие дни, когда ни с кем не разговаривал, не ел и ни на что не реагировал.

И вот Августус тоже ощутил… почти безумную радость и желание служить своему Лорду! И не на шутку обеспокоился. Ведь если так пойдет дальше, он станет марионеткой, а значит, метку изучать достаточно, ее надо блокировать, и побыстрей. Еще бы доказать это высоколобым идиотам, но, кажется, десяток лет лицедейства дал ему необходимый опыт.

Как-то там малышка Сью? Ведь в этом году она должна пойти в школу. Интересно, на какой факультет она попадет… И как бы предупредить Боунс, чтобы была осторожней?