Текст книги "Double love (СИ)"
Автор книги: Iwilia London
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– Давай уже пойдем обратно…
Они молча шли назад.
К тому времени, как парочка дошла до дома Бэти, на двор уже опустились сумерки.
Том чуть улыбнулся, останавливаясь у крыльца ребенка:
– Спасибо за проведенное время, – осторожно касается пальцами бледной щеки. ‒ И, может, улыбнешься? – он дрожал изнутри. Юноша очень похож на девушку, только это хоть как-то подталкивает Тома действовать таким образом.
– Все хорошо, – улыбается, ведь его пальцы сжимает теплая ладонь любимого соседа.
– Спокойной ночи, Бэти, – «у него даже имя женское!» – думает Том и чуть касается теплой щеки губами. Нужно, чтобы мальчишка понял, на что намекает Трюмпер.
Бэти смывается с места.
Томас расплывается в довольной улыбке: план начал осуществляться.
3.
Бэти сидел на деревянном плотике и, то и дело, трогал ладонью щеку. Ему казалось, что там до сих пор горит след от легкого прикосновения желанных губ. Мальчишка млел от счастья. И дрожал от страха. Фантазии вдруг стали обретать черты реальности.
Том ходил кругами по гостиной. Он вновь вспоминал тот вечер.
– Убью! – вопил Томас, поднимаясь с пола и с новой силой кидаясь на брата. Билл снова отразил его удар, пнув старшего куда-то между ног, снова толкая его тушку на балкон.
Младший быстро поднялся на ноги, захлопнул дверь на балкон, запирая ее на защелку. Том метнулся к закрытой двери:
– Открой! Чертов трус! Открой, я тебе вправлю мозг! – орал он.
Билл взахлеб зарыдал. За стеклом стоял его брат.
– Прости, Том, – шмыгает носом, – я знал, что ты в принципе не способен это понять. Но я надеялся!
– Надеялся? Тварь, надейся, чтобы я тебе шею не свернул! Ты что делаешь? Ты понимаешь своим птичьим мозгом, что я ТВОЙ брат?! – орет он и бьет кулаками по стеклу.
– Ты бесчувственный. Всегда таким был, – стирает слезы со щек. – Но мне казалось, что я важен для тебя. Ты никогда не поймешь мою любовь. Ты бревно, Том. Ты холоден со всеми. Я хотел растопить твой лед. Но нет смысла. Ты никогда не поймешь. Ты твердый. Каменный…
Тому стало обидно слышать эти слова. Было больно.
А дальше Билл срывается с места. И Том его найдет только на следующее утро. В больнице. После аварии.
Теперь старший Трюмпер боролся с внутренними демонами. Ему было очень обидно слышать такие слова от последнего родного человека. На самом деле Том всегда знал, что он не слишком склонен к эмоциям. Но неужели он и вправду не смог понять брата? Неужели не понял его чувств только потому, что он… Каменный? Нет-нет… Неужели он, Том, на самом деле каменный?
Мучаясь словами и действиями младшего брата, Том решил, что обязан понять. Обязан понять брата. Но только не с ним. Не с Биллом. Он попробует с другим парнем… С Бэти. Бэти похож на девушку. И он чем-то напоминает ему Билла…
Бэтифорд завивал черные пряди, накручивая их на палец. Он словно мечтательная леди, думал о своем возлюбленном и о глупом, но важном, первом поцелуе. Его фантазия тут же обрисовывала вчерашний вечер некими подробностями…
Например, что было бы, если бы Бэти не сбежал? Что было бы, если бы он обнял Тома? И сам бы потянулся к теплым губам.
Дрожь разливалась по телу горячими волнами. И было жарко. Было невыносимо. Спасало одно: его ноги болтались в холодной воде.
Можно ли на что-то надеяться? Теперь, когда фантазии пахли реальностью, на щеке вспыхивало прикосновение его губ, сердце было уверено в лучшем исходе. Наивный мальчишка искренне верил, что парень поцеловал его не просто так. И что теперь может случиться что-то действительно настоящее…
Бэти тяжело вздохнул. Настроение было хорошим. И солнце радовало своими лучами. Но на душе лежал некий груз. Страх. Ведь теперь, когда Том начал проявлять ответные знаки внимания, мальчишка начал на что-то надеяться.
Надежда – первый признак скорой боли.
Том присел на траву. Его взору предстал красивый силуэт нежного мальчишки. Он понимал, что поступает как последний ублюдок, но так нужно было. Ему нужно понять брата. Понять, что он, Том, способен чувствовать. И для этого ему нужен этот ребенок. Мальчишка единственный, кто хоть как-то понравился ему. Да и имя у него женское. И сам он больше на девушку смахивает…
В один момент, Бэти оборачивается и встречается взглядом с любимыми глазами. Том улыбается. Брюнет тихо посмеивается. Щеки вспыхивают румянцем. Мысли вновь возвращаются к их первому интимному моменту. Конечно, любопытство снова берет верх, и Бэтифорд поднимается на ноги и идет к соседу.
Трюмпер осторожно выдохнул.
К нему шел стройный брюнет. Из одежды на нем были джинсовые шортики и рваная футболка, а в руках он нес кеды. Босые ноги медленно ступали по зеленой траве. Том откинулся назад, упираясь локтями в землю. Сейчас мужчина пытался настроить себя на нужный лад. Начать флиртовать с парнем? Да еще и с ребенком. Это морально очень сложно. Но что-то внутри подсказывало ему, что сложно будет только сначала…
– Привет… – Бэти кидает кеды в траву и присаживается рядом с мужчиной.
– Как ты? – Томас поджал губы, придирчивым взглядом разглядывая улыбающегося юношу.
– Нормально. А ты?
– Живой, – он прикрыл глаза и откинул голову назад, подставляя шею и ключицы солнечным лучам.
Бэти искренне улыбался. Ему нравилось смотреть на расслабленного мужчину.
Том шумно выдохнул, медленно облизывая нижнюю губу. Мальчишка громко сглотнул. Он, не моргая, смотрел на мужчину. И вздрогнул, когда на его ладонь легли чужие пальцы. Трюмпер до сих пор сидел с закрытыми глазами. Он уверенно ласкал тонкие пальчики, немного сжимая их.
– Том… – тихо зовет он.
– М? – он приоткрывает один глаз и насмешливо смотрит на мальчишку.
– Зачем? – дрожит он. А его огромные глаза увеличивается в размерах. Он всей душой надеется на взаимность карих глаз.
– Ты же не противишься? – он поворачивает лицо к Бэти и улыбается уголками губ. – Нравится, когда я тебя трогаю? – прямо спрашивает он.
Том уверенно смотрел в лицо Бэти, мысленно он удивлялся самому себе. Как он может говорить так уверено?
Бэтифорд осторожно кивнул. Он смотрел в землю. Его щеки пылали заметным румянцем, а сердце билось учащенней прежнего. Внутри он ликовал. Мужчина из его фантазий отвечал ему взаимностью.
– А хочешь, чтобы я потрогал тебя где-то еще? – он внезапно для самого себя приблизился к его уху.
Бэти зажмурился. Он хотел бы убежать. Хотел бы сорваться с места, но Том будто предвидел его желание. И поплотнее взял его за запястье.
– Не бойся, я не сделаю с тобой ничего, – шептал он, – без твоего разрешения…
Он облизнулся прямо у розового уха юноши. Томас чувствовал себя педофилом. Хотя он понимал, что Бэти уже давно не тот ребенок, которого он знал когда-то.
Брюнет смущено улыбнулся и все-таки поднимает глаза на соседа. Он тихо спрашивает:
– Сделаешь, что я попрошу?
– Конечно… – Том осторожно провел пальцами по его щеке.
– Поцелуй… – хрипит он.
Трюмпер улыбнулся, прошелся ладонью по розовой щечке. И притянул ребенка к себе. Прикусил его нижнюю губку. Медленно и тягуче оттянул ее. Затем провел по ней языком, увлажняя сухую кожу. И поцеловал. Бэти дрожал в его объятьях. Том осторожно проник в теплый ротик язычком, скользнул по белым зубам, пробуя юношу на вкус. Он мягко целовал неподвижные губы, облизывал их и прикусывал, одну за другой. Еще движение, и мужчина языком касается остренького язычка. Бэти отстраняется, смущено прикрывая губы ладонью. Трюмпер улыбается.
– Высуни его, – просит Том.
Бэти испуганно вскидывает взгляд. Прикусывает и без того искусанные губы и все-таки высовывает кончик языка…
– Нравится? – Том оторвался от пухлых губ. Бэти смущенно кивнул. – Мне тоже… – он отвел в сторону взгляд. – Но мы не можем… Тут…
С одной стороны Трюмперу было бесконечно стыдно за свои действия. Целоваться с парнем – верх унижения. Но с другой – это было новым. Бэти всем своим видом напоминал ему молодую, неуверенную девушку.
– А где? – мальчишка наивно глядел на взрослого мужчину.
– Приходи сегодня вечером ко мне… – осторожно просит Том, не совсем понимая для чего.
– Но сегодня ты обещал придти к нам на ужин…
– Ах, да… – Трюмпер чуть улыбается, проводит пальцами по острому подбородку. – Давай тогда завтра?
– А завтра я с бабушкой к тете Эрне ухожу. И не смогу с тобой увидеться… – осторожно отказал Бэти. Отказывать очень не хотелось, хотелось уже остаться наедине с ним.
– Ну, ясно… – раздосадовано поджал губы.
– Ну, я могу придти послезавтра, – быстро заговорил он. – А сегодня я хотел показать тебе свою комнату, – смутился брюнет.
– Это когда? – Том заинтересовано приблизился лицом к лицу Бэти.
– Ну, до ужина. Или после… – начал учащенно дышать. И как у него хватало смелости предлагать ТАКОЕ? Но это все юношеское любопытство…
– Ты очень мил, когда смущаешься, – Трюмпер по-доброму улыбнулся. ‒ Мне, в общем-то, пора… – Увидимся на ужине.
Он кинул на мальчишку беглый взгляд и быстро зашагал по тропинке, прочь от берега.
– Увидимся… – довольно мурлыкнул Бэти.
В свои пятнадцать лет, как было сказано раньше, Бэти понимал намного больше, чем все его сверстники. Он любил читать книги, которые ему еще рано было читать. Ему нравилось познавать психологию и философию человека своего времени. Возможно, именно это увлечение воспитало в нем некую чуткость к другим людям.
Итак, наравне с некой наивностью, Бэти имел и особую чуткость к душевным состояниям других людей.
Сейчас мальчишка сидел в своей комнате и пытался понять, зачем Том делает это с ним? Почему именно сейчас? И так резко… Ведь должна быть причина. Бэти скривился – ему в голову пришла мысль: Том просто хочет переспать с ним, возможно, из-за спора с кем-то. Сердце неприятно кольнуло…
Том вошел в гостиную прямо в тот момент, когда домашний телефон разрывался от чьего-то звонка. Хотя думать о том, кто звонит, долго не приходилось.
– Да, Билл?! – тоном, будто брат уже ему наскучил своим заведомо неинтересным разговором.
– Мобильник-то включи, задрал обижаться уже! – зло выпалил младший. – Что детский сад развел?
– Вот только не нужно сейчас, – Том подхватил трубку беспроводного телефона и пошел на кухню, желая найти сигареты.
– У тебя что-то случилось? – тут же переменил тон Билл.
– Нет, все нормально, – выдохнул дым в приоткрытое окно, – когда ты собираешься приехать?
– В эту пятницу точно приеду! – блондин был доволен тем фактом, что брат его ждет.
– Захвати продукты с собой. А-то местные магазины совсем не поставляют тех продуктов, которыми я питаюсь… Окей? – сухо просит Том, тем самым снова выбешивая Билла.
– Я думал, что ты скучаешь по мне…
– Не скучаю, Билл. Я до сих пор хочу свернуть тебе шею.
– Н-ццц, – цокает младший, – да забудь же ты уже об этом! Или хотя бы подожди до того момента, когда я приеду. Там и поговорим.
– Не собираюсь я с тобой разговаривать, – суживает глаза Том, он вдруг почувствовал огромное желание причинить боль младшему братику. – У меня тут дела поважнее появились.
– Что за дела? – напрягается звонящий.
– Помнишь Бэтифорда? Мальчишку, что приезжает на лето к фрау Каулитц?
– Ну, помню…
– Так вот, я с ним сплю. И он очень хорош в постели, я тебе скажу! – довольно улыбается он, когда слышит в трубке участившееся дыхание.
– А, ну, повтори!!! – рычит Билл.
– Я сегодня поимел его прямо на берегу, где мы когда-то купались. Бэти умеет расставлять ножки!
– Ты придурок? – рявкает он. – Бэти же несовершеннолетний! А ты, насколько я помню, вообще только баб любишь!
– А ты открыл мне глаза на мою ориентацию! – довольно сообщает Том. – И теперь я сделаю этого мальчишку самым счастливым!
– Дрянь! Ты нарочно мне это говоришь! Ты специально! Думаешь, чтобы мне побольнее было! – всхлипывает. – Я знал, что ты не поймешь никогда меня! Что тебе легче предать меня! Отказаться от меня! Легче… Чем просто попытаться понять!
– Не реви, Билл! И, кстати, я сейчас как раз пытаюсь понять тебя! Мне вот очень интересно, что мой братик нашел во встречах с другими мужчинами!
– Да что ты знаешь? Я начал встречаться с мужчинами, потому что тебя любил и не мог признаться.
– То есть, я виноват во всем?
– Ты! – выпаливает Билл и бросает трубку.
Том сжал глаза до боли. Было сложно вот так вот разговаривать с единственным родным человеком в этом мире. Как бы там ни было, Билл его младший брат. И Том его любит.
Только сейчас он вдруг понял, что поступает нечестно и неправильно. Он злится на себя за что-то, а спускает всю злость на Билле, причиняя ему неимоверную боль своими словами. Он не прав. Ни в том, что он делает с Бэти, ни в том, что сказал Биллу.
Томас набрал номер брата, а когда там послышалось короткое:
– Але… – старший решил извиниться:
– Билл, прости…
На том конце провода слышится громкий всхлип, а затем вопрос стальным голосом:
– То, что ты сказал – правда?
– Нет, – твердо отвечает старший и вздыхает.
– Ты меня любишь? – голос становится мягким.
– Билл, ты опять? – устало тянет парень.
– Ну, ты мне больно сделал… Я хочу компенсацию…
– Я люблю тебя, Билл, – проговаривает он и тут же добавляет: – Как брата.
– А теперь, давай-ка, расскажи мне о том, что происходит у тебя с Бэти? – пропустил мимо ушей больные сердцу слова.
– Приезжай, и мы поговорим об этом, – твердо отчеканил он.
– То есть что-то было? Ты прикасался к мальчишке?
– Я сказал – приезжай и поговорим. До пятницы. Пока!!!
На сердце было тяжело. Он думал, что будет легче… Будет легче причинять боль тому, кто причинил ее тебе. Но Том ошибался. Теперь он в ловушке. Вздыхает. С одной стороны любвеобильный брат, с другой стороны льнувший к Тому мальчишка. Трюмпер сам себя загнал в эту ловушку. Пожелал отомстить брату… Только проблем больше стало.
4.
Маргарет Каулитц начала убирать тарелки со стола, продолжая расспрашивать гостя:
– Томас, а чем занимается ваш брат? – старушка мило улыбнулась, забирая пустую тарелку от молодого мужчины.
– Он занимается модельным бизнесом, у него в Берлине свой модельный дом. Ну, если коротко: подбирает моделей для разных рекламных агентств, для журналов, для показов мод.
– Подождите, Том, – просит фрау Каулитц. – Я сейчас принесу чай, и вы продолжите свой рассказ.
– Хорошо, – улыбнулся мужчина и откинулся плечами на спинку кресла.
Ужин проходил в приятной обстановке. Тома накормили лазаньей. Маргарет мило общалась с ним, а Бэти заинтересовано разглядывал гостя. Напрягал только один момент: сегодня утром Томас бесстыдно совратил внука Маргарет. Этот факт немного смущал самого Трюмпера…
– Том, – Бэти осторожно накрыл ладонь мужчины своими пальцами, – ты ушел сегодня, даже не объяснив, что случилось… – он нервно сглотнул. Мужчина раздраженно вздохнул, откинул руку юноши. И скривился:
– Ты тут об этом хочешь поговорить?
– Ну, я же просто спросил… – удивился мальчик. – Чего ты злишься? – обидчиво глянул на гостя.
– Бэти, ну, а что тут спрашивать? – хмурится Том. – Разве ты не видел, чем мы занимались?
– Я видел, – его щеки стали пунцовыми.
– Тогда чего ты от меня хочешь?
Бэти поджал губы. Было неприятно. Том разговаривал с ним слишком сурово.
– А вот и я, – старушка появилась в гостиной и снова начала раскладывать угощения перед Томом и внуком. – Это клубничный пирог. Я люблю выпекать что-то новое…
– Я уверен, что это очень вкусно… – как ни в чем не бывало улыбался Трюмпер.
– Бабушка, я устал… Пойду в комнату. Прости, Том, – он не успел выслушать отказ Маргарет. Убежал в свою комнату.
Старушка раздосадовано вздохнула и присела на стул:
– Простите, Томас, – вздыхает, – он сложный… Но добрый ребенок, – быстро добавляет, поправляя рукава блузки. – Вы, может быть, не заметили, но я-то вижу, что Бэти очень хочет с вами подружиться…
Том чуть кивнул.
– Он очень грустил, когда узнал, что вы с братом переехали. А потом, когда вы вернулись, как же он был разачарован, что вы больше не обращали внимания на него…
– Просто… Например, мне казалось, что он сам не хотел больше с нами общаться.
– Я не знаю, как такое могло тебе показаться, но я видела боль в его глазах.
– К чему вы мне это говорите? – осторожно поинтересовался он.
– Я понимаю, что моя просьба мало, что значит. Но, может, ты все-таки попробуешь с ним поговорить?
– Поговорить?
– Да.
Том вздыхает, но отказать не может.
Бэти лежал на кровати, упиваясь своей болью. Юноша не понимал, отчего Томас вдруг так резко переменился к нему? Дурацкое чувство ненужности царапало его сердце. Зачем его фантазии начали обретать плоть и кровь? Почему бы его фантазиям не остаться простыми мечтами? Ведь раньше в его груди не билась надежда. А теперь… Чем ближе был Том, тем сильнее была его надежда…
– Можно? – дверь со скрипом приоткрылась, впуская в темноту светлый луч.
Бэти сел в кровати, обижено глядя на гостя:
– Проходи… – произнес и потянулся к выключателю, зажег в комнате свет.
– Почему ты не сказал, что хотел и дальше общаться со мной и с братом? – напрямую поинтересовался Том, проходя в комнату, прикрывая за собой дверь.
– А разве вам это нужно было? – Бэтифорд отодвинулся в сторону, позволяя Трюмперу усесться на кровать.
– Ну, вообще-то, Билл очень переживал из-за того, что пришлось уехать и не попрощаться с тобой. Ты приезжал сюда только на лето, а мы жили тут постоянно. Родители увезли нас в Берлин самой зимой, и мы не смогли попрощаться с тобой…
– Я скучал, – признается юноша.
Том удивился сам себе… Ему вдруг стало стыдно за все те гадости, которые он думал с ним сделать. Он вспомнил те дни, которые проводил в компании младшего брата и этого нежного существа. Бэти тогда был обычным ребенком: много улыбался, улыбалсяа смеялся еще больше.
– Мы тоже скучали… – Трюмпер осторожно сжал в ладони руку ребенка. – Особенно Билл, – улыбнулся. – Бэти, я…‒ хотел было что-то сказать, но брюнет не дал.
Мальчишка легко оседлал колени мужчины, обнял его за шею и уткнулся носом в теплую шею. Том тяжело вздохнул, но обнял Бэти, притягивая его к себе. Ладони Трюмпера легли на затылок мальчика, пальцы сжали черные пряди.
– Сегодня ты почти свел меня с ума, – честно признался Томас.
– И ты меня…
– Билл мне голову оторвет, когда узнает, ЧЕМ мы с тобой занимаемся, – смеется мужчина и прилипает губами к теплой щечке.
– Но до тех пор, мы можем продолжать этим заниматься… – мурлычет Бэти и пихается ртом в губы мужчины. Том отвечает. Сейчас он целует осторожно, нежно, придерживая голову юноши ладонью. Бэтифорд несмело постанывает в рот Трюмпера…
– Хватит… – отстраняется Том, отпуская юношу. – Там внизу твоя бабушка.
– Да… – он стыдливо отводит взгляд в пол.
– Ты обещал придти послезавтра, да? – улыбается.
– Я приду… – он широко улыбнулся.
***
– Я провожу Тома, – Бэти накинул кофту, на улицу уже опустились сумерки, сильно похолодало.
– Только долго на холоде не стойте, простудитесь, – причитает старушка. – И спасибо тебе, Том, за хорошую компанию.
– И вам спасибо, Маргарет.
Парни вышли на улицу, где Бэти тут же продрог от вечернего ветерка. Он сжался, обнимая себя за плечи и начиная осторожно спускаться по лестнице.
– Знаешь, – Том спустился с лестницы и оглянулся к юноше, – меня ведь могут посадить за это.
– За чай со старушкой? – улыбается Бэти и упирается ладонями в плечи мужчины. Он сейчас стоит на несколько ступенек выше, поэтому их рост почти сравнялся.
– Именно за это… – Том рассмеялся.
– Эй! – Бэти громко рассмеялся и ударил мужчину по плечу.
– Все, я должен уйти… Увидимся.
– Увидимся!
Сегодня Бэти впервые в жизни засыпал со слезами счастья на глазах. Ему казалось, что мир перевернулся. И теперь его реальность поменялась местами с его фантазиями. Наверно, именно о таком он и мечтать не мог. А надежда в его груди приятно щекотала.
Том же, приняв душ и свалившись в кровать, понял, что запутался. С одной стороны – брат, с другой – Бэти. И с обоими ему светят ненормальные отношения. С Биллом он не хочет ничего подобного, но вот брюнет… Бэти его чем-то цеплял, особенное если отбросить все вопросы, связанные с ориентацией.
Как бы ни было противно признаваться самому себе, но ему страсть как хотелось обладать его хрупким телом. Возможно, он воспринимал это как какое-то приключение, как шанс сделать свою жизнь ярче, интереснее. Том не был тем человеком, который слепо идёт за чувствами или эмоциями, он в принципе не был склонен к самоанализу, скорее ему были ближе спокойствие и обыденость. Только и это в один момент ему надоело, а общение с Дети давало возможность не думать о брате, выйти за рамки привычного, развеяться…
Том уже и не помнил, что послужило началом их с Бэтифордом общения. Месть Биллу? Уже не важно.
Том проснулся от телефонного звонка:
– Да, Билл… – вздыхает он в трубку, пытаясь открыть глаза.
– Ты еще спишь? Времени почти вечер… – возмущается младший.
– Ну, чего орать-то? У меня отпуск! Неужели я не могу поспать в свое удовольствие?
– Ты бестолковый, понимаешь? Ты починил лестницу? Ты наладил телевизионный кабель?
– Ой, отвали! – разозлился вконец Том и сбросил вызов.
Он снова уткнулся лицом в подушки. Спать хотелось безумно, будто он до этого не спал полжизни. Мужчина вытянулся, стараясь размять затекшие ото сна мышцы. Но ему не удалось сполна насладиться этим приятным занятием. Где-то сбоку снова запиликал телефон.
– Ну? – старший Трюмпер громко вздохнул.
– Ты эгоист!
– А ты спишь с мужиками!
– Я сплю с мужиками, потому что хочу родного брата! Но дело не в этом, ты эгоист.
Том зло рявкнул:
– Дрянь! Только приедь сюда, я тебе задницу надеру, понял?
– Ммм… – Билл истерично засмеялся, восприняв слова брата по-своему.
– Вот же придурок! – и отчего-то сам хихикнул. Просто брат так заливисто и красиво смеялся, что Том не смог сдержать смешок. Было так приятно слышать голос родного человека. Билл, заметив тишину на другом конце, тихо поинтересовался:
– Ты ждешь меня? – его голос был тихим и неуверенным.
– Конечно, – спокойно ответил старший. – И я скучаю.
– Я тоже скучаю. Том, мне не хватает тебя…
Том тяжело вздыхает:
– Знаешь… Я… Ты прости за те слова, что я сказал тебе. Я… То есть… Ты мой брат. Да… В любом случае, чтобы там ни было, ты мой брат.
– Том… У нас все наладится. Вдали от Берлина мы сможем справиться. Поговорим, подумаем… – он был рад словам брата, но вдруг в его голове возник вопрос: – Подожди, а что заставило тебя переменить свое решение? Что заставило тебя попросить прощение?
– Я кое-что понял… – честно признается мужчина. – Просто понял. Ты мой последний родной человек, я не могу тебя потерять. Вот и все…
Билл краем мозга понимал, что Том что-то не договаривает, но давить на него сейчас… Не стоит.
– Я уже скоро приеду… Помнишь?
– Помню. В пятницу.
– Тогда скоро увидимся. И просыпайся уже. Поднимай свой ленивый зад!
– Хорошо, до встречи.
Том нажал на сброс. Телефон отправился куда-то на середину огромной кровати, а сам мужчина удобнее устроился на подушках. Он глубоко вздохнул, прикрывая глаза и расслабляясь еще сильнее. Его мысли тут же занял несравнимый ни с кем брюнет. Хотя, собственный брат не уступал. Точнее, Билл так же слонялся в мыслях Трюмпера. Было сложно понять, но Том вдруг почувствовал какую-то связь между Биллом и Бэти. Будто только что нашел ее в дебрях собственного разума. Ему показалось, что Бэти чем-то напоминает ему собственного брата. И у него на секунду проскользнула одна пугающая его мысль…
… А что если он хочет не Бэти? Что если он хочет Билла, но его нутро не может принять это желание как нормальное и поэтому отвергает его? Ведь Том никогда даже не думал о том, чтобы заниматься такими вещами с кем-то одного с собой пола. Все началось в тот самый вечер, когда Билл признался ему в своих далеко не братских чувствах. И эта идиотская мысль – отомстить брату? Нет, отомстить – нормально, но каким образом? Начать приставать к невиновному мальчишке? Вдруг Том хочет брата? Хочет брата, а берет Бэти?
Эти мысли его сильно напугали. И, конечно, он не хотел об этом думать. Дыхание начало сбиваться, когда Том вспомнил, как его ладонь прикасалась к члену Билла. Как младший при этом целовал его. И как что-то ломалось в старшем.
Том собственноручно рушил ранее выстроенные стены, принимая эти мысли. Он вдруг понял, что его брат достаточно красив. Силен и крепок. У него подкаченное тело, но при этом он имеет нечто схожее с девушкой, например, полные страсти губы, длинные ресницы – ушистые и темные. Младший брат всегда был мягче и чувствительнее, чем Том. Наверно, он и в кровати такой…
Трюмпер стоял под струями воды и старался выкинуть из головы дурные мысли. Как бы там ни было, и что бы он себе не позволял в мыслях, но Билл – брат. А кровные узы накладывают некоторые ограничения. Ограничения, которые не стереть, не разрушить и не смыть. Они будут всегда. И фантазии могут иметь любой окрас и самый разнообразный запах, вся суть в том, что это всего лишь фантазии. О них никто не узнает. И они никогда не станут реальностью.
Но мозг на то и мозг, что не устает думать о различном бреде двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. И даже после порции горячего чая, Том не перестал мучить себя, истязать разноцветными мыслями.
Бэти – ребенок, от которого у Тома рвет крышу. Он нужен. Было страшно признаваться себе в тех мыслях, которые преследуют его. У него почти не хватало смелости, он невероятно боялся, что кто-то узнает о них. Ему хотелось не просто переспать с ним, ему хотелось его тискать и подкладывать под себя много-много раз. Пах мужчины мучительно потягивало, когда он представлялвлял то, как будет вставлять в тощее тело до предела. До истошных криков. Почему-то хотелось жестко иметь этого мальчишку. Именно жестко и именно иметь. Всего несколько дней, а мозг слетел с катушек. И это пугало, и манило одновременно. Откуда в голове у здорового мужчины подобные мысли? Как они там появились? Сколько Том себя помнил, он всегда был тихим и послушным, когда Билл рос фурией, которая занималась только тем, чем ей хотелось. Том же бы более правильным, всегда слушался родителей. Он был менее эмоциональным, чем Билл, да, менее открытым, но более преданным. А после смерти родителей ему пришлось взвалить на свои плечи слишком многое, от чего он стал жесче, агрессивнее…
До вечера Том занимался тем, что налаживал телевизионный кабель. Его брат приедет в пятницу, и мужчине очень не хотелось слушать истерики младшеемупо поводу отсутствия телевидения в их доме. А под вечер, когда на деревню снова напали сумерки, Том принял душ и улегся назад в кровать.
Бэти охотно поедал бутерброды, что приготовила его бабушка на завтрак.
– Милый, Эрна сказала, что ты довольно сильно похудел, – Маргарет хлопотала у подоконника, поливала растения с плотными листьями.
– Мне так не кажется, – мальчишка откинул пряди волос за плечо.
– А еще она немного беспокоится о том, что ты общаешься с Томасом… – как бы между делом проговорила она, бессознательно замирая у одного из цветков.
– Но ты же так не считаешь… – Билл поднял тревожный взгляд на бабку.
– Ей кажется, что Том будет плохо на тебя влиять… – продолжала она. – Все-таки между вами почти десять лет разницы. У вас разные интересы…
– Думаешь, что он будет учить меня курить и принимать наркотики?
– Бэти, – Маргарет обернулась к внуку, – просто… – она отвела в сторону глаза. – Он ведь взрослый и…
– Я итак ни с кем не общаюсь… – истерично заметил мальчик. – Что плохого в Томе?
– Он дурно на тебя влияет…
– Бабушка…
– Послушай, скажи честно, он просит сделать тебя что-то плохое?
– Чего? – Бэти подозрительно глядел на старушку.
– Ну, что-то такое… – присела на стул, нервно сжимая в руках небольшую лейку. – Он трогал тебя где-нибудь?
– Что? – нахмурился ребенок, моментально краснея. Фрау Каулитц внимательно смотрела на испуганное лицо внука. Вроде как не врет и удивляется искренне.
– Прости, Бэти. Ради Бога, прости, – забормотала она, виновато глядя на внука. – Просто… Прости.
– Я не совсем тебя понял… Но я лучше пойду.
Том возился на кухне, когда в его дверь постучали. Он уже знал, кто стоит за ней. Поэтому медленными шагами направился к двери. По пути стягивая с себя майку и откидывая ее куда-то на пол. Том взглянул на себя в зеркало, быстро поправляя пучок дредов, и направился к двери:
– Привет… – говорит он, как только его взгляд падает на улыбающегося юношу.
– Ждал?
– Вообще-то, я еще не завтракал… – наигранно сопротивлялся Том.
– А знаешь, о чем я думал, когда вчера пил с бабушкой и тетей Эрной чай?
– Ну, и о чем?
– О том, – прикрывает глаза, – как было бы отлично поменять мятный леденец в моем рту на головку твоего члена… – фраза отозвалась ему красными щеками.
– Где же все твое смущение и робость, мальчик? – Том приблизился к юноше и пропихнул несколько пальцев ему за ткань джинсов. И потянул на себя, заставляя брюнета неловко шагнуть прямо в свои руки… Ему столо не по себе от того, что юноша так открыто себя предлагает… Страх дрожью побежал по коже мужчины… Он боялся, что не сможет отказаться, что его самые запретные и постыдные желания станут явью… Только… Что будет после этого? Каковы будут последствия?
Том будто впал в какой-то ступор, когда даже собственный разум кричал о том, что нужно поддаться желаниям, нужно просто отпустить себя. И было страшно, что внутренний зверь не сможет остановится, что причинит боль тому, кто её никак не заслуживал… Ведь по правде Том ни разу не задумывался о том, насколько глубоки чувства этого юноши, чувстване думал и о том, что может изранить молодую душу одним неосторожным действием или словом. Но внутренняя жестокость, которая в один момент стала частью его души, затмевала все страхи, заставляя действовать в угоду собственному желанию…
Два обнаженных парня упали на расправленную кровать. Том тут же придавил Бэти своим телом, быстро расставляя длиннющие ноги в стороны. Они были слишком близки друг к другу, кувыркались, меняясь местами. Сначала Трюмпер сверху, затем он же, но снизу. Влажные ладони скользили по горячим телам, с каждой секундой задевая все более интимные места. Том впервые в жизни чувствовал себя счастливым только от того, что об его хозяйство трется чужой член. Это было так странно. Небольших размеров орган, то и дело, прижимался к инструменту Трюмпера, от чего реальные мурашки бежали от паха и дальше, по всему телу.
Трюмпер быстро вылизывал тонкую шею, покусывал и оттягивал тронутую загаром кожу. А его руки сжимали в своих ладонях упругие половинки, то и дело пытаясь пальцами нащупать дрожащую дырочку. Бэти громко рассмеялся, когда Трюмпер смачно чавкнул, присасываясь к коже брюнета.
– Как ты хочешь? – интересуется Том, на некоторое время отстраняясь от горячего мальчика. Мужчина достал смазку и парочку презервативов, кинул их рядом с тонким телом. Его руки держали, но желание взять своё практически поработило его разум.
