Текст книги "Double love (СИ)"
Автор книги: Iwilia London
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
17.
– Я больше не могу любить безответно, я устал и мне слишком больно. Я не хочу быть вашей куклой, которую можно только трахать в задницу да в рот. У меня есть чувства, на которые вы оба наплевали. Не хочу быть слабым.
– Ты давно по своей бритой макушке не получал? – грубо проговорил Том. – Что за ересь ты несешь, малыш?
– Перестань, Том, – Билл видел, что брат психует, но по какому именно поводу, не очень понимал. – Если он не хочет больше и ему сложно, пусть уходит… – на эту реплику Бэти болезненно скривился, усмехаясь своей правоте. Биллу пойдет на руку его решение, теперь больше не придется делить брата с кем-то еще.
– Вот и уйду, а ты получишь Тома в свое пользование! – ядовито выплюнул юноша, глядя прямо в глаза блондину.
– Да что ты знаешь? – возмутился Билл. – Ты пришел и обвинил нас непонятно в чем!
– Я объяснил всю ситуацию и теперь да, ухожу! – он поднялся с кресла.
– Ну, и вали! – Билл сейчас не сильно отличался от подростка, сложив руки на груди и отвернувшись.
– Так! Ты сел на место, – кивнул на Бэти, – а ты, – повернулся к брату, – задолбал уже! Вы оба чего добиваетесь? Нет, не так. Ты, лысое создание, чего нервничаешь? Что ты себе надумал?
– Не обзывайся! – вспылил Бэти.
– Том, так нельзя говорить…
– Заткнулись оба, я сказал!
– Да вот хрен тебе! – Бэти показал фак. – Командовать в постели будешь! Ты эгоист чертов, которому вообще чувства незнакомы!
– Это не так! – вставил свои пять центов Билл. – Он может чувствовать!
– Только похоть и желание! – закончил за него ребенок.
– Заткнитесь! – рявкнул Том, поднимаясь с дивана и отходя к окну. – Во-первых, Бэти, если ты решил, что мы тебя ни во что не ставим только потому, что вчера никак не отреагировали на твою истерику, то ты ошибаешься. Во-вторых, да, я бесчувственное бревно, но это не значит, что я не могу сочувствовать! – он вновь присел на диван, склоняясь вперед, упираясь локтями в колени. – Мы вчера не пошли за тобой, потому что решили твоей бабушке преподнеси урок. Билл тут рыдал и бился в истерике, желая найти тебя и притащить домой. Даже от ужина отказался. А я не мог спать полночи, потому что понял, что совершил ошибку, не вернув тебя. Мы оба переживали за тебя! И если ты даже после всего услышанного считаешь, что ты для нас просто кукла, то да, проваливай! – почти спокойно и не повышая тона голоса, проговорил он.
Билл нервно теребил в пальцах край своей футболки, мечтая закурить. Ему, конечно, было обидно за то, что он так волновался за мальчика, а по результату именно он выступил в роли виноватого.
Бэти накрыл лицо ладонями, тихо заплакав. Казалось, что после вчерашней истерики в нем не осталось слез, но после слов Тома, таких нужных и желанных, будто груз с плеч упал. Он им не безразличен.
– Ну, давайте мне тут сырость разводить!
Билл треснул брата по плечу и поднялся с дивана, направляясь к стриженому брюнету. Мальчишка легко принял его объятия, скатываясь с неудобного кресла на колени к Биллу.
– Прости меня… – шепчет. – Ты же знаешь, помнишь ведь, что я говорил тебе там… На озере? – блондин отстранил от себя юношу, заглядывая в его глаза. – Я ведь люблю тебя, и делить с тобой Тома очень приятно… У меня вчера сердце чуть не отказало…
– Не устраивайте драму! Все хозяйки мира уже утонули в слезах! – подстебнул Том, просто не желая показывать своего умиления и… Нежности? Сейчас он смотрел на этот комок из двух тел и думал о том, что Бэти и Билл на данный момент ему очень нужны, что он сам сильно разволновался, услышав все эти слова.
– Ты неисправимое бревно! – буркнул Бэтифорд, крепче обнимая Билла.
– А тебе очень идет твоя новая стрижка!
– Том! – Билл зло глянул на брата. – Проваливай на кухню готовить обед!
Старший Трюмпер показал брату фак и вышел из комнаты, оставляя парочку наедине. Бэти удобно устроился в руках младшего, обнимая.
Ссоры удалось избежать, потери были минимальны, а от переизбытка чувств уже не чесались кулаки. Том курил, сидя на балконе и не желая возвращаться в дом. Хоть сегодня и светило солнце, но ветер по-прежнему был холодным. Просто ему не нравилось то, что происходило внутри него. Чувства больше не желали томиться где-то глубоко в его сознании, они показывались на поверхности, все ярче обрисовывая происходящее. Теперь ему было сложно убедить себя в том, что ему интересен только секс, что чувственная сторона его никак не касается. Сейчас стало странным то, что ему удалось так долго ломать себя, заставляя закрывать глаза на кое-что более приятное, чем хороший секс. Увидев сегодня эту парочку, что так трепетно жались друг к другу, ему стало невероятно тепло, а сердце забилось счастливой трелью. Он уже давно не испытывал чего-то подобного. Ему казалось, что земля под ногами появляется только сейчас, когда нечто родное и хорошее по-новому зарождается в нем. Том осторожно улыбнулся, будто кто-то следит за ним. Ему было приятно. Очень-очень.
Этот день парни провели за готовкой, за просмотром всяких комедий и поеданием вредной еды. Они много смеялись, болтали о каких-то пустяках, в общем, снова налаживали нарушившийся контакт.
И уже после ухода Бэти, Том пришел в комнату к брату и признался, что он тоже хочет ИХ… Отношений.
Бэтифорд спустился к завтраку, минуя бабушку, уселся за стол.
– Твои родители звонили, – будто между делом проговорила она.
– И чего они хотели? – нехотя поинтересовался, складывая руки на стол, укладывая на них голову.
– Узнавали, как у тебя дела…
– И что ты ответила?
– Рассказала все как есть, они сообщили, что приезжают.
Бэти поднял голову, заглядывая бабушке прямо в глаза. Он скривился, нахмурив брови и явно выражая свое неудовольствие.
– Ты это сделала нарочно! – обвиняет.
– Ты сам не понимаешь, что говоришь! Ты пропадаешь у этих братьев круглые сутки, вы даже на улицу не выходите!
– Выходим! – перебивает.
– Ты явно их выгораживаешь! Они ведь делают с тобой плохие вещи?! Принуждают?
– Тебе явно не хватает хорошего траха! – психанул Бэти и ударил по самому больному.
– Как ты смеешь?! Это они тебя таким словам научили? Ты мерзок! Что они с тобой сделали!
– Видеть тебя не хочу!!!
Он снова сорвался с места, так и не дождавшись завтрака. Бабушка влезает в его жизнь снова и снова, обвиняет, портит внешность, врет! Это что с ней стало за такой короткий срок? Почему она не может принять этой дружбы? Еще и родителей поставила в известность, предательница!
Том поморщился, чувствуя, как на него навалилось что-то тяжелое. Он попытался ворочаться, но и это удалось ему с трудом. А затем кто-то смачно чмокнул его в щеку, ухо, снова в щеку.
– Билл, ну, дай поспать... – мычит.
– Уже почти полдень, – поудобнее устраивается на любимом теле, – пора вставать, Том!
– Ты завтрак приготовил?
– Приготовил твои любимые оладьи, представляешь? – кусает брата за ухо, затем снова целует в щеку.
– Слюнявый! – посмеивается. – Слушай, отнеси меня в ванну, а?
– Я лучше отсосу тебе как следует... – почти мурлычет. – Представь себе: я стаскиваю с тебя трусы, встаю на колени... Хочешь? Я бы вылизал твои яйца, а затем заглотил бы член. Весь, по самое основание.
– Я бы начал медленно входить в твой ротик, – Том целует младшего в уголок губ.
– Кончиком языка по твоей головке, она так приятно пахнет, влажная от смазки, – шепчет в самое ухо. – А потом медленно до самого основания, хочется немного прикусить...
– А шлюх за то, что кусались, лишали зубов! – посмеивается, толкаясь бедрами.
– Том, ты неисправим! – Билл чмокнул его в щеку и все-таки сполз на кровать. – Я уже накрыл на стол, если ты не поторопишься, то все остынет. Сам же будешь потом недоволен!
Том, конечно, спать уже не хотел, но почему-то и подниматься с кровати сил не было. Ну, или лень его в корень одолела. Хотя, наверно, это первое утро, когда он не мучился дурными мыслями. Так случилось, что и врать себе больше нет смысла. Ему дорог Бэти, ему дорог Билл, да, это опасно, но врать точно больше не хотелось. Между ними не просто страсть или похоть, между ними действительно чувства. Этим чувствам долго не давали пробиться на свет, в них долго не хотелось признаваться самому Тому.
– Так что мы будем теперь делать? – Том уселся на стул, тут же принимаясь поедать только что испеченные оладьи. Да, пусть Билл и не умел готовить, но по части выпечки точно был мастером. – Очень вкуфно! – проговорил с набитым ртом.
– Ну, а что можно сделать? – Билл улыбнулся комплименту брата, разливая горячий кофе по кружкам. – Мы можем попробовать перенести свой бизнес в Лос-Анджелес, только на это уйдет не меньше полугода. У меня там есть хорошие знакомые... – поставил чашку возле тарелки брата и присел на свой стул.
– Полгода небольшой срок, но я больше беспокоюсь за другое. Мне покоя не дает тот факт, что бабка подозревает нас. Причем в правильном направлении подозревает. Она, быть может, и думать не думает, что мы трахаемся с мальчишкой, – поднес вилку ко рту, откусывая кусок блина, – только вот его родители точно захотят его к врачам сводить, если что-то заподозрят.
– Маргарет, может, и не думает о чем-то настолько серьезном, но она явно думает, что мы совращаем Бэтифорда, – глоток кофе и взгляд в довольные глаза брата. – Но ты прав, если она нажалуется его родителям, то тюрьмы нам не избежать.
– Я не хочу о плохом, Билл! – вздыхает, ковыряясь вилкой в тарелке. – Я думаю, что в Лос-Анджелесе будет легче устраивать встречи, нежели тут. Да и это еще так туманно… Ну, признался я в том, что буду не против таких отношений, но ты так и не сказал, что ТЫ сам думаешь по этому поводу.
– А что я могу думать, – задумчиво произнес младший, грея ладони о кружку и глядя в окно, – ты когда-то говорил, что вот такие отношения – это единственный способ быть рядом с тобой… Тогда мне было больно, а в последнее время мне становилось больнее от того, что мы с тобой тоже причиним ему боль своим отъездом. Я волнуюсь за Бэти, он мне дорог, и я больше не воспринимаю его как единственный шанс быть с тобой, нет, я чувствую к нему любовь.
Том кивнул чему-то своему, осторожно улыбаясь и вновь принимаясь пережевывать блин. Брат умилился этой картине. Умел же старший поднимать настроение за несколько секунд.
Оба были не готовы к тому, что их идиллия будет нарушена резким стуком в дверь. Парни переглянулись, Том, пожав плечами, пошел открывать. Не успел он понять, кто стоит на пороге, как это разъяренное существо толкнуло его в грудь и ворвалось в дом. Билл опешил, ведь только он успел выйти с кухни, как в его руки тут же угодил трясущийся человек.
– Бэти, что такое? – почти не заикаясь от неожиданности, проговорил младший, обнимая ребенка в ответ.
– Я устал! Я не хочу больше этого терпеть!
– Чего терпеть? – Том подошел к ребенку, переводя взгляд с обстриженной макушки на лицо брата.
– Всё это! Я устал, сил моих больше нет! Я хочу жить с вами!
– Маргарет снова тебя обидела? – Билл гладил его по голове, чувствуя колкость волос на ладони.
– Родители решают, где мне жить, бабушка – с кем общаться, а вы – под кого ложиться! – с обидой в голосе проворил он. – Я для всех ребенок, все вокруг решают все за меня! Я не хочу так!
– Бэти, если эта старуха ужалила тебя в одно место, не надо на нас все сваливать! – возмутился Том. – Где и что мы за тебя решаем?
– Ты, Том, эгоист! – отошел от младшего, заглядывая в глаза Тома. – Ты командуешь мной в постели, ты решил, что я обойдусь и без твоих чувств и признаний, конечно, я ведь для тебя всего лишь дырка, на все готовая!!! Я ведь… – не успел юноша договорить, как поучил звонкую пощечину.
– Том! – Билл оттолкнул брата, но тот толкнул в ответ, хватая Бэтифорда за плечи.
– Кто ты для меня? – рычит, приближаясь лицом к ничуть не испуганному лицу юноши. – Дырка, на все готовая? Повтори! И я ударю тебя снова!
– Том, не надо!
– Заткнись, Билл! – не прерывая контакта глаз. – Да, я отчасти эгоист, но ты – маленькая дрянь, которая не может понять, что ее в этом доме уже давно не воспринимают, как куклу для утех! Да и вообще никогда не воспринимали! Только и можешь, что ныть да жаловаться, что тебе хреново живется! А ведь весь удар я беру на себя! И если нас застукают, то тебе, максимум, что дадут, так это 50 часов у психолога! А мне до 10 лет! И совсем не у психолога! И ты называешь меня эгоистом? – он оттолкнул от себя ребенка.
– Ну, хватит вам… – Билл устало потер лоб, подходя сначала к брату, а дальше к Бэти. – Нам сложно, но не надо ссориться.
– Тогда сделайте то, чего я хочу… – зло прошипел юноша.
– Придушить твою бабушку?!
– Том!
– Придурок! Нет, не надо бабушку… Я хочу, чтобы… Это сложно объяснить, – и снова на смену недетской уверенности пришла скованность и некоторая невинность. – Я устал быть таким! – и теперь на смену взрослым рассуждениям придут совсем детские страхи, которые мальчишка и пытается сейчас донести. – Я идеальный ребенок, лучший в классе ученик. Меня ботаником обзывают и не хотят со мной общаться. Я всегда в тени и за меня на самом деле нужно все решать. Мне противно от того, что я маленький. Я хочу быть взрослым, я тоже хочу решать… – он замялся еще сильнее, не смея поднимать глаз и нарушать свою исповедь. – Я боюсь признаваться себе… То есть, я боялся признаться себе в том, что мне до чертиков нравится ощущать себя вашей… Эм… Подстилкой. Это ведь… Как бы… Вроде как это унижение. А мне нравится отдаваться сразу двум мужчинам, – щеки его пылали красным. – Я хочу, чтобы вы сделали со мной одну вещь, о которой я мечтаю уже так долго… – зажмурился, стараясь привести в порядок сбившееся дыхание. Парни смотрели на мальчишку и были действительно удивлены. Оба. Как можно о таких серьезных вещах говорить в таком возрасте, когда этих вещей еще и на уровне мыслей возникать не может.
Но Бэтифорд был особенным ребенком. В то время как другие дети играли с родителями или со сверстниками, он внимательно наблюдал за ними, уже в раннем возрасте улавливая всю суть человеческого общения. Когда родителям до тебя нет никакого дела, но вместе с тем они усердно создают вид, что их ребенок – смысл жизни, в самом мальчике зародилось чувство двоякости этого мира. С одной стороны, родители все-таки заботились о нем, но с другой, не вдавались в подробности этой заботы, выполняя все наказания ведущих педагогов и психологов. Их занятость компенсировалась наличием денег, и они были убеждены, что эти самые деньги с легкостью окупят недостаток родительского тепла. Бэтифорд рос, видя каждый день двоякость мира, стараясь быть идеальным для всех, потакать и не приносить проблем. Он рано начал понимать, что на самом-то деле ему не нужны деньги, ему нужны теплые отцовские руки, материнские объятья и забота. Но этого он не получал совсем. А потом недостаток внимания со стороны родителей и других взрослых вылился в любовь к Тому. И мальчик на самом деле не мог себе объяснить этого странного, душераздирающего желания просто отдаться мужчине. Неважно где и при каких обстоятельствах. Ему настолько не хватало человеческого тепла, что эта нехватка вылилась в больное влечение. И теперь, когда он спит сразу с двумя, разум, основываясь на нормах морали, вещает о том, что все происходящее неправильно, что пора остановиться. Но нехватка настоящих, искренних чувств говорит об обратном… И, как бы он не прятался от этих мыслей, как бы не пытался вытеснить настоящее… Не получилось. Именно поэтому он сейчас стоит с пунцовыми щеками и объясняется.
– Я хочу вас двоих. Сразу.
Том и Билл переглянулись. Старший среагировал первым.
– Это ты потому, что тебя дразнят ботаником, сразу на два члена решил сесть? Я правильно понял?!
– Том, ты такой грубый! – восклицает Билл, видя обидчивое выражение лица мальчишки. – Ты грубиян!
– Да, поэтому! И ты сделаешь, так как я хочу! Вы оба сделаете!
– Я не стану рвать твой зад! – Том поднял ладони, мило улыбнулся и вернулся на кухню, не желая больше говорить о подобном.
Билл посмотрел вслед брату, а потом подошел к юноше, обнял его, притягивая к себе, и тихо зашептал:
– Я сделаю все, что ты захочешь! Я даже Тома уговорю пойти на то, чего ты просишь, но мне важно знать, что ты уверен в своих желаниях и понимаешь все последствия! – отстранился, заглядывая в грустное лицо.
– Я уверен… – так же шепчет. – Никто не поймет моего порыва, но ты можешь поверить мне.
– Билл, я тебе голову оторву, если ты там ему что-то подобное пообещаешь, понял? – громкий голос старшего.
– Не слушай его, он и сам не поймет, как сдастся. Идем в душ…
А у Тома язык горел дать согласие и принять брата и Бэти с распростертыми объятиями. Но останавливал его именно тот факт, что сия затея его неимоверно возбуждает, что значит, что в процессе ее исполнения он не сможет держать себя в руках. На самом деле он не слишком понял всю заунылую речь ребенка, даже больше, ему совсем были непонятны мотивы Бэтифорда. Зачем тянуть себя сразу на два члена из-за какой-то там неуверенности. А за плечами мальчишки, Том был уверен, стояла именно неуверенность и некоторая не совсем адекватная самооценка. Ведь Бэти умел себя показать, он мог сделать так, что его захочет даже натурал, но в этот раз мелкий действовал иначе. Он попытался объяснить суть своей проблемы, может, он таким способом хочет показать, что он тоже может что-то решать? Или вся эта пылкая муть была для отвода глаз и чтобы хоть как-то оправдать свое ненормальное желание? Но в их треугольнике ненормальные желания составляют основу всему. Именно на больной любви построены их отношения.
Билл уложил Бэтифорда на кровать, по юному телу до сих пор бежали капли влаги, которую не успело впитать полотенце.
– А Том? – мальчишка широко расставил ноги, позволяя Биллу гладить себя во всех местах.
– Если захочет, то присоединится! – по-хитрому улыбнулся Билл.
Бэти усмехнулся, вздыхая, одновременно прикрывая глаза и расслабляясь.
Склониться к спокойному лицу, кончиком носа провести по переносице, выдохнуть в губы. Отстраниться, когда юное тело содрогнется в желании получить полноценный поцелуй. Кончиком языка между сухих губ, подарить поцелуй в подбородок, а затем лизнуть над бровью. Проследить, как капелька влаги скользит по лбу. А между тем, ладонями по острым коленкам, легко сжать тощие бедра, ощутить чуть слышный стон. Губами к аккуратному ушку, лизнуть, а затем еще раз, увлажняя за ухом. Провести языком по колючему «ежику» волос, поцеловать в лоб. Грубо сжать упругие ягодицы, пальцами к темной дырочке, надавить, вылавливая протяжный стон губами. Наконец-таки опуститься на извивающееся тело, прижать его к кровати, двинуть бедрами, как следует соприкасаясь к юношей.
Бэти разомлел от этих простых и невесомых ласк. Он и предположить не мог, что страсть имеет свои оттенки. От самой неистовости, до почти щенячьей. Страсть может быть разной.
Билл устроился между раскинутых ног. Он несколько долгих мгновений разглядывал юношеский пах, касаясь кончиком носа небритого лобка. Краем уха он услышал тихие шаги – Том пришел. Эта мысль грела, возбуждала. Билл скользнул языком по нежной кожице, вобрал в рот возбужденный орган. Обласкал языком головку, наслаждаясь вкусом смазки. Быстрые движения головой, по органу медленно ползла слюна, щекоча. Билл обильно смачивал член, иногда обволакивая головку языком.
Юноша вздрогнул, когда, открыв глаза, заметил в дверном проеме Тома. Мужчина стоял, уперевшись плечом о дверной косяк, и смотрел прямо в его глаза. По телу побежала волна удовольствия. Билл отсасывал, начиная красиво выпячивать собственный зад, как бы зазывая третьего участника сего действия.
Том спокойно смотрел на все это представление, понимая, что может в любую минуту присоединиться. Раньше он никогда не думал о том, что можно получать удовольствие только от того, что смотришь на других людей, занимающихся любовью. Но рядом с братом и Бэти это стало довольно приятным занятием.
Тем временем Билл перевернул юношу, заставив того встать на колени и упереться локтями в мягкое покрытие. Бэтифорд прикрыл глаза, ежась от первого движения младшего Трюмпера. Билл медленно провел влажным языком от самых яичек, по ложбинке, задевая дырочку, до поясницы. Затем снова повторил, увлажняя промежность. Бэти муркнул, утыкаясь носом в подушки и осторожно подаваясь назад, чтобы ощутить влажную плоть еще ближе. Блондин обернулся к брату, тихо попросив:
– Принеси смазку, она осталась в твоей комнате…
Они смотрели друг на друга. Младший улыбнулся, вновь отворачиваясь и принимаясь вылизывать столь интимное место. Бэти вздрагивал, прогибаясь в пояснице, ощущая приятную дрожь во всем теле. Теперь собственное тело напоминало ему сладость, которая покрыта нугой, такой вязкой, тягучей, которой хотелось поделиться с кем-то еще, чем, в принципе, сейчас и занимался юноша.
Том появился внезапно, бросая на кровать баночку с гелем. Но присоединяться к парочке мужчина не спешил, усевшись у изголовья кровати с бутылкой пива в одной руке и дымящейся сигаретой в другой. Он оставил пепельницу на тумбочке и теперь внимательно следил за происходящим. Длинноногий Бэтифорд лежал, распластавшись на поверхности кровати, высоко задрав свой зад. Билл с неким упоением этот зад вылизывал, конечно, два обнаженных тела возбуждали Тома, но сейчас ему хотелось быть только наблюдателем. Он вальяжно раскинул ноги, давая хоть какую-то свободу своему зверю, запертому в штанах. Том сделал несколько глотков пива, после чего опустил бутылку на кровать, прижимая ее к собственному паху, холод стекла приятно остужал. Губами к сигарете, недолгий вдох, выдох, чуть сощуренные от дыма глаза. Бэтифорд уставился на предмет своего обожания, он неотрывно следил за губами, которые, возможно, пахли и сигаретным дымом, и пивом, хотелось проверить это.
Билл размазал первую порцию геля по промежности мальчишки и спокойно ввел сразу два пальца, мелкий скривился в лице, чувствуя слегка неприятное проникновение. Пальцы начали с хорошей скоростью трахать его, а Билл с удовольствием наблюдал за этим. Тому не было видно сего процесса, что очень огорчало его, но менять собственное положение он не хотел. Сделав очередной глоток пива, а за ним и затяжку, он попросил, выдыхая дым:
– Развернитесь! – хриплый голос, слово, которое больше походило на звериный рык, заставило дернуться двух ласкающихся парней. И уже через мгновение Билл развернул Бэтифорда, открывая брату вид на тощую задницу. Его пальцы с новой силой вошли в отверстие, продолжая начатую игру. Том довольно улыбнулся, теперь запивая сигаретный дым несколькими глотками пива. Поморщился от легкого головокружения, а открыв глаза, заметил, как Билл вводит уже три пальца. Сия информация его порадовала, ведь обычно растяжка заканчивается на трех пальцах, значит, пора стягивать с себя штаны.
Билл даже не заметил, как брат встал с кровати и начал раздеваться. Парню было интереснее истязать Бэти, вставляя в его тело пальцы и сгибая их внутри него, после чего проворачивая. Мальчишка очень ярко реагировал на каждое движение блондина, все чаще самостоятельно насаживаясь на пальцы.
Том хотел было уже занять место брата да преступить к самому интересному, когда младший зачем-то продолжил свое занятие, вставляя в юное тело уже четыре пальца. Бэтифорд изогнулся, чувствуя боль от непривычной растяжки. Билл добавил геля, смазывая уже и собственную ладонь до самой кисти. Старший Трюмпер даже сел на кровать, продолжая пялиться на то, как четыре пальца уже свободно двигаются в разработанном проходе. Он вновь приложился к бутылке с пивом, покосившись на тлеющую сигарету, оставленную в пепельнице в момент стриптиза в собственном исполнении. Еще несколько глотков и Том удивился – бутылка опустела.
А Билл резко входил уже целой пятерней, заставляя мальчишку мычать в покровы одеяла. Бэтифорд сжимал в себе уже не просто пальцы, а руку, по кисть. Это открытие повергло его в небольшой шок, а щеки резко вспыхнули красным, то, на что он напросился, вот-вот исполнится. Том тоже сидел и с удивленным лицом пялился на то, как его брат тактично трахает Бэтифорда рукой. Эта картина его даже не столько возбуждала, сколько реально удивляла. Он, конечно, видел что-то подобное в порнушке, но никогда и не думал, что это действие откроется перед ним вживую. Одному Биллу было понятно то, чем он сейчас занимался. Сейчас он подготавливал мальчишку к очень интересному делу – к натуральному сексу втроем. Два члена в одной дырке.
Том склонился к брату, перехватывая его руку, не давая входить еще глубже.
– Хватит… – зашептал он на ухо Билла.
– Еще немного… – оглянулся на старшего, краем глаза замечая пустую бутылку от пива. В его руках она оказалась уже через секунду, а в следующее мгновение он смазывал ее смазкой, после чего приставил горлышко бутылки к растянутому проходу.
– А-а-а-а-а… – хриплый голос. Бэтифорд изогнулся, почувствовав в себе чужой предмет. Билл вводил быстрым толчками, то вынимая бутылку, то вставляя вновь, с каждым разом все глубже.
Том, не моргая, смотрел на извращение, что происходило на его глазах, и понимал, что он нереальный псих, раз ему доставляет удовольствие подобное занятие. Билл уже давно начал прокручивать бутылку в юном теле, но аккуратно, не забывая о том, что стекло очень хрупкий предмет. Юноша приятно постанывал, начиная подаваться на бутылку. Ладони вспотели, пальцы уже болели от того, с какой силой он сжимал покровы одеяла.
Бэтифорд сжал основание своего члена, запрещая себе кончать, хотя терпеть больше не мог. Его заводил сам факт происходящего. Том ведь смотрит, а Билл делает, хотя по идее оба как бы не причастны к тому, что сейчас происходит с юным телом. Блондин провернул еще несколько раз бутылку и начал доставать, заставляя мальчишку почувствовать некоторую опустошенность.
Том забрал из рук брата бутылку, отставляя ее на пол, после чего толкнул младшего в плечо, заставляя его лечь спиной на кровать. Бэтифорд почувствовал резкий толчок, и уже через некоторое время его тело оказалось лежащим на Билле. Оба смотрели друг груду в глаза, чуть улыбаясь, может, посмеиваясь. Им пришлось прижаться друг к другу. Бэти ощутил, как Билл проникает в него, плавно двигая бедрами, мальчишка даже немного привстал, упираясь руками в грудь блондина. Младший Трюмпер остановил свои ладони на поясе юного создания и качнул бедрами, проникая, насаживая на свой орган тонкое тело. Проникновение давалось легко, а растянутые стенки не стягивали возбужденную плоть как обычно, но в Бэти как и прежде было жарко. Том начал пристраиваться позади юноши, опустив свою ладонь на его спину, надавив между лопатками, тем самым заставляя мальчишку вновь ткнуться грудью в грудь Билла. Они замерли, ожидая, пока старший Трюмпер войдет в игру. Бэтифорд уткнулся лицом во влажную шею блондина и начал мелко дрожать от накрывавших его ощущений. Билл уложил руки на задницу юноше, оттягивая в стороны упругие половинки. Том в это время хорошенько смазал свой орган смазкой и приставил его ко входу, где уже замер в ожидании член брата.
Том приставил головку, легко касаясь члена Билла, уже от этого простого касания обоих прошибла дрожь.
– Том… – младший задрожал, понимая, что вот-вот кончит. Мозг разрывало в предвкушении.
Брат не стал долго тянуть, а надавил, с небольшим трудом проникая рядом с теплым инструментом младшего. Вот теперь внутри было тесно, и пару раз Тому даже становилось больно от соприкосновения с тугими мышцами ануса. Будто током бьет по нервам. Билл ойкнул, на автомате толкнувшись вперед, ощущая, как головка брата скользит по его органу, задевая влажную кожицу. Бэтифорд же прикусил кожу на шее блондина, зажмуривая веки и претерпевая боль. И хоть растяжка была долгой, но два члена в нем пока что не хотелись уживаться миром. И местами ему казалось, что он сам капкан, запер в себе разъяренных тигров, которые рычали и царапались.
Том нависал сверху, уткнувшись ладонями в постель. Он так и чувствовал, как по собственному лбу ползет капля пота, как она спадает с кончика носа и приземляется на мальчишескую спину, которая так же блестела от влаги. Нервы сдавали, понимание происходящего добивало. Они перешли все разумные границы, быть может, они – больные?
Толкнулся вглубь. Подался бедрами назад, чтобы вновь проникнуть. Билл застонал, чуть изогнувшись. Мальчишка между ними попискивал, надеясь, что вот-вот станет приятно. Ему было больно, казалось, что смазки было недостаточно. Билл поглаживал его и брата по бокам, начиная подмахивать бедрами, тоже двигаясь в юном теле. Они с Томом пытались принять один темп, движения одного – начало для движения второго. Дыхание уже давно сбилось, пот струился рекой, а тело, наверно, еще никогда не испытывало такого напряжения. Том снова вышел, вошел, покрутив бедрами, и подался назад, продолжая незамысловатые вращения, вновь вошел, заставив Бэтифорда вскрикнуть. Только Билл понял, что мальчишка в этот момент кончил, расслабляясь на его теле. И хоть Бэти не словил великого кайфа, он все равно смог довести себя до оргазма, который пришел сам собой, резко, но ярко. Билл излился следом, а Том, совершив еще пару-тройку толчков, после него.
Бэти навалился животом на кухонный стол, штаны его были спущены, а кожа до сих пор была влажной от недавнего душа. Том сидел неподалеку, курил, глядя в окно. Билл вошел в комнату, держа в руках несколько баллончиков.
– Она никогда теперь не затянется? – Бэти провел пальцами по раскрытой дырочке.
– Да, и ты не сможешь контролировать один очень важный процесс… – Том гадко улыбнулся, туша окурок в пепельнице.
– Том! – брат запустил в старшего полотенце. – Это пройдет, Бэти, а Том просто идиот! – приник пальцами к раскрытому отверстию, увлажняя мышцы мазью.
– А потом у тебя вывалится кишечник!
– Том, не завидуй! – бросил на брата строгий взгляд.
– Вот было бы чему завидовать, ну, в самом деле! – он наблюдал за тем, как «лысый» натягивает штаны и пытается усесться на стул, кривя лицо. – Два члена в моей дырке? Ни за что бы не допустил!
– Урод! – Бэтифорд показал фак обидчику.
– Ну, а что? Я не поддерживал это идеи и теперь не собираюсь тебя жалеть, ты же сам этого хотел!
– О, Том! Ты иногда такая скотина! – Билл обнял мальчишку со спины, вставая позади его стула.
– Да, но зато я не шлюха! – улыбнулся, зная, что бесит этим и Бэти, и Билла, хотя толком и не знал, зачем он это делает.
– Ой, да и пошел ты!!! – высказал Бэтифорд.
– Вот и пойду… – не успел он проговорить, как послышался стук во входную дверь.
Парни переглянулись, направившись за Томом, который уже пошел открывать дверь.
Бэтифорд выглянул из-за плеча застывшего Тома и тихо произнес:
