Текст книги "Проклятый Пробуждать Силу Яростной Любви :: Том I (СИ)"

Автор книги: IV_is_Author

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

17 :: Глава 05 :: [1/2]

–

Глава 05:

“Считалочка на Выбывание”

Холодно. Прямо мороз, похоже. И по коже. Холодрыга. Ого. Осень, ранее такая стеснительная, решила напомнить о своих правах. И своей сути. Резко уронив застоявшиеся уровни на всех городских термометрах. Коварно тёмной ночью было совершенно нападение на тепло: и теперь, ясным утром, даже птицы в парке, кажется, жались ближе друг к дружке.

Сидевший же на лавочке Александр как будто вовсе и не замечал жгучего для других холода. Мужчина в балахоне просто и спокойно читал очередную книгу, по уже сложившемуся обычаю тщательно завёрнутую в газету. Перелистывает страницу. Читает дальше.

Одиноко прогуливавшаяся у его ног птица осмотрелась по сторонам. И как только подул резкий ледяной ветер, она, греясь движением, взлетела вместе с воздушным потоком в небо. Синее и безоблачное.

На это же самое небо, но стоя у своей парты в гудящем подростковыми голосами школьном классе, безотрывно смотрела через чуть пыльное окно бесконечно задумчивая Софа. Она вспоминала то, что толком ещё и не успело стать прошлым.

Вчера ночью домой она вернулась эмоционально абсолютно измотанная. И как только зашла в свою комнату и закрыла дверь – сразу же, бросив школьную сумку на пол, рухнула на кровать. Не расстелив: прямо на покрывало. Во всей своей уличной одежде. Лицом вниз. И так она пролежала неведомое теперь время.

Повернула голову на бок, не отрывая от покрывала. Смотрит в никуда. Закрыла глаза, лежит бездвижно. С трудом, но снова открыла. И вновь закрыла.

Проснулась утром уже на спине. Бесконечно задумалась. Глядит, не вставая, по сторонам. Смотрит на часы: время ещё только 06:03. С усилием поднялась, и села на кровать. Холодно.

Идёт по только-только получившей свою порцию света улице. Идёт сквозь плотный морозный воздух. Прорывая его массу своим дыханием, и порождая облака пара.

Софа посмотрела на телефон: на экране тишина – телефон не разблокирован. Не стала ничего с этим делать, просто убрала его в сумку. Продолжила свой путь.

Вскоре увидела Марию и Елизавету, которые на этом брюзжащем холоде просто терпеливо ждали. Благо они, как и Софа, сегодня в лёгких, но всё-таки уже куртках. Лиза сонная висит на плече Маши, не только не возражавшей, но чувствующей себя так спокойнее. Маша первой заметила Софу, и повернула голову. Её движение спровоцировало поглядеть куда-то туда же и Лизу. Все трое взмахнули, как обычно, приветственно друг другу: каждая своей озябшей ручкой. Елизавета медленно обнаруживая пространство, и не помня о времени, поднялась с Марии.

Софа не спеша оглядывается. Маша в ответ отрицательно помотала головой. София свела брови, что-то просчитывая. Нет, не вытерпела. Достала телефон.

Позвонила. На экране фото контакта – это Катя. Софа приложила телефон к уху. Ждёт. Резко убрала ухо от телефона, недовольно жмурясь. Сбросила звонок. Выключила телефон: совсем, не просто заблокировала. Положила его в сумку, одновременно делая первые шаги. Ну а уже на ходу – теперь Софа сама отрицательно помотала головой – удивлённым и растерянным: Маше и Лизе.

И те остались ждать вдвоём, обе совершенно понурые. Мария тихонько вздохнула. Елизавета прикусила губу. София замечает и то, и другое. Но всё равно уходит.

От воспоминаний и окна Софу отвлекают две одноклассницы: их передвижение к себе она заметила боковым зрением. Ни для кого не заметно – непроизвольно вздрогнув. Выдохнула, успокоилась. София мягко повернулась к девочкам.

Они пробирались сквозь радостно-недовольный живой галдёж в классе. Почти каждый в нём стремился поделиться своими переживаниями о таком обычайном, однако же и таком всегда внезапном осеннем перепаде температур. Будет ли холоднее? Станет ли скоро теплее? Кто-то оставался в своей куртке. Кто-то, как и Софа, повесил её на спинку стула. Косички вот, аккуратно раскладывавшая на парте учебные принадлежности, курточку тоже сняла, но она и пришла сегодня: в тёплых плотных колготочках.

Одноклассницы наконец добрались до Софы, одна уже здоровается:

– Привет, Соф!

И вторая тоже прямо сейчас собирается приветусики накинуть. Ну а Софа собирается девочкам ответить.

Напротив же них троих – открытая дверь молча зияла шумным коридором. Но случилось и там: предсказуемое изменение. Пустоту в проёме проре́зала Катерина.

Злая и недовольная, Катя заходит в класс – и сразу видит: как Софа что-то негромко говорит одноклассницам. Софа активно отвлечена и нисколько не замечает Катю.

Лицо Катерины вновь искажается агрессивным раздражением, у неё появляется угрожающий оскал. Ей тоже есть, что вспомнить.

Вчера той же ночью она вернулась домой – вся горевшая изнутри. Стремительно зашла в свою комнату, прямо в пыльной обуви. С разблокированным телефоном в руках.

Тихо, но не глядя, закрыла дверь. Хлопнула по выключателю: врубив на потолке лампу. Бросила незакрытую сумку об стену – часть принадлежностей вылетела. Вылетели также: и полупустая пачка сигарет, и зажигалка – которые, очевидно, лежали сверху.

Катя втаптывая бьёт ногой по матрасу кровати. Оставив на одеяле пыльный след от подошвы. Отошла. Расставила ноги на ширине плеч, и теперь зло глядит на свои кроссы. И затем: не столько снимает их – сколько срывает.

Ходит по комнате из стороны в сторону, посмотрела на телефон, разблокировав его. Бросает телефон на кровать. Ходит по комнате. Сжимает кулак. Собирается ударить по стене, останавливается, прислушивается. Гневно опускает руку. Берёт телефон, разблокировала, посмотрела. Ходит по комнате.

Села злая на пол, прижавшись спиной к кровати. Разблокировала телефон, посмотрела. Раздражённо положила рядом с собой на полу. Откинула голову на кровать, мрачно смотрит в потолок.

Время проползает сгнившей тихоходкой. Катя быстро ходит по комнате с телефоном в руках. На полу валяется всё то, что недавно было на столе. Катя ходит распинывая это всё. Проверяет телефон.

Время не торопится, еле тащится. Всё постельное бельё на полу. Катя сидит на кровати, скрестив ноги, копчиком упёрлась в стену. Устало проверяет телефон, который держит: в обеих руках. Затем склонилась над ним – обречённо.

В пизду это мёртвое время... Катя лежит на кровати: на боку – спиной подальше от стены. Пустым взором смотрит в разблокированный телефон. Измотанная закрывает глаза.

Наконец-то время пролетело. Свет лампы спорит со светом из окна. Утро. Катя спит, свернувшись на всё том же боку, рядом лежит телефон. Он начинает звонить! На экране фото контакта – это Софа.

Катя еле просыпается, ей сложно открыть глаза, она без всякого ещё осознавания смотрит на телефон. Глаза резко распахнулись! На лице: боль и злоба. У неё появляется оскал. Она яростно зажимает зелёную кнопку и гневно проводит пальцем по экрану.

Ну а теперь, в настоящем, Катерина со всё тем же оскалом быстро шагает к Софии. Позади медленно, словно заблудшие, тихо плетутся: уже утопающе понурые – Мария и Елизавета. Маша крайне напряжена, а Лиза же хоть и нервная, но всё ещё очень сонная.

Катя, внезапно для Софы и одноклассниц оказавшаяся рядом, злобно встряла:

– Чё вы тут за попизди устроили?

Одноклассницы испуганно вздрогнули – обе и одновременно. И одна из них поторопилась оправдаться:

– Да мы ничего, просто...

– Понятно. – оборвала её Катерина.

Она агрессивно посмотрела обеим в глаза. И девочки тогда, потерянно и послушно, вдвоём отошли вглубь класса: более не оглядываясь ни в сторону Кати, ни в сторону Софы.

Катерина обращается теперь непосредственно к Софии:

– Ты меня заго́стить решила? – она зло бросила предъяву.

Софа вновь моментально ментально утомлена:

– Нет, я просто заебалась. Дай отдохнуть. Потом поговорим.

– Потом, блядь?!! Я всю ночь, нахуй, твоё потом ждала!! Ты чё, угораешь надо мной что ли?! Тебе весело?! – Катя сорвалась на грязный грозный крик.

Все одноклассники в шоке, но напрямую смотреть никто не решается: разве только, что исподтишка.

– Ваще не весело... – Софа отвечает очень устало, но всё ещё спокойно.

Катя же не успокаивается. Продолжает едко и саркастично, но уже без крика:

– А чё нет-то? Посмейся, блядь! Как я ёбанной весточки от твоего высокоблагородия ждала! Хуй там чего я дождалась! Только всё проебала! И залупу эту домашнюю не написала! И пожрать не успела! И даже, блядь, нихуя не купила! Рада?! Довольна?! Смейся, хули ты!

Катерина свой спич закончила с вызовом. А София вдруг неожиданно подытожила:

– Ладно, я тебя поняла. Я в магаз. Домашку у кого-нибудь другого спроси.

Катерина резко усмирила свой тон:

– Ох ты, какое благородство! Тебе ж в падлу небось, да?

Но Софа просто отмахнулась от неё:

– Всё. Я пошла. Схожу покурить заодно.

– Быстро давай, туда и обратно.

Это у Кати вышло уже совсем примирительно, но как-то нервно. Маша же сочувственно предложила Софе:

– Я с тобой.

Катя среагировала на это очень зло:

– Тебе заняться нехуй? Домашку свою лучше вытаскивай. Тем более она же у нас – небрежно кивает в сторону Софы, – любит одна пошироёбиться.

София уже надевала свою куртку. Похлопала её по карманам, посмотрев при этом Катерине прямо в глаза. Та нахмурилась, но смолчала.

Софа без всяких эмоций быстро вышла из класса, оставив здесь сумку. А Катя холодно и мрачно уселась за ма́шину парту. Сама Маша взволнованно поторопилась достать из своей сумки тетрадь. Положила тетрадь перед Катей.

Катерина же в это время рылась в своём, быстро опостылевшем ей, бауле. Остановилась. Резко встала:

– Нахуй, блядь! – раздражённо махнула рукой.

Екатерина чёрной тучей ушла к собственной парте, неаккуратно задевая других не большой так-то сумкой.

Ну а Лиза за всё это ужасающее её событие – начав прямо с катиного крика – перешла из сонного состояния в состояние шоковое. И долго стояла неподвижно, лишь водя иногда глазами. Мысли её метались с темы на тему.

А теперь вот, пока Катя уходила, Елизавета пальцем показала на тетрадь Марии. Но так и не спросила. Маша же растеряно смотрела на Катю, и не сразу заметила Лизу. А заметив: она удивлённо и активно утвердительно – закивала. Пожав немного плечами и чуть-чуть разведя руками.

Но Лиза и сама уже напряжённо посмотрела на Катю, громко бросившую сумку на парту. И только после того: как Катерина небрежно и грозно рухнула задницей на стул, – Елизавета опомнилась и аккуратно взяла тетрадь Марии.

Времени до звонка было ещё предостаточно. Ну а когда он всё же прозвенел, то протянулся тот звонок для всех четырёх девчонок – тягучей пропастью: сплошняком до следующего. Долгожданного. Однако также не внушавшего никакой надежды. Ни на что.

Но всё же: какая-никакая перемена. Школьный коридор быстро наполнился засидевшимися в холоде учениками, торопящимися теперь согреться – активным общим движением и задорным щебетом разнородных разговоров.

Маша и Лиза, обе тревожно задумчивые, идут мимо самых похожих и непохожих друг на друга одношкольников. Си́нгликов и стаек, старших и младших, собравшихся в одном месте и куда-то проносящихся.

Вот у очередного окна – стоит компания явно постарше, из нескольких весёлых сейчас: парней и девушек. Болтают. А одна из них старательно неприметно, исподтишка, смотрит на Марию и Елизавету, шагающих по коридору в полном безмолвии.

Как только обе они прошли, и даже уже отдалились, – наблюдавшая за ними тут же повернулась к своей компашке. Стараясь поскорее воспользоваться паузой в чьей-то речи, она кивнула в сторону тех двоих, Маши и Лизы, и затем намеренно негромко сказала:

– Мне девчонка из их класса написала, что веснушчатая у них теперь... – морщит лобик, вспоминает: – Лохушка на побегушках!

Она обрадовалась, что не забыла такое-то удачное прозвище. Да ещё и компания почти в полном составе громко рассмеялась. Доносчица теперь совсем довольная. Но одна девушка оказалась поглощена сомнением, о чём неуверенно сообщила:

– Серьёзно? Я думала...

Доносчица тут же защитила свою сплетню:

– Я те говорю. Её там главная у них прям при всех чмырила, прикинь!

– Я чё-то запуталась...

– А? – сплетница удивлена.

Сомневашка засомневалась уже и в себе, и попыталась уйти от развития темы:

– Да забей. Я с ними не общалась.

Это одобрила уже третья девушка:

– Ну и хорошо. Будешь с этой лохушкой общаться, сама такой же станешь.

Подключился к обсуждению и один из парней, он иронично поправил:

– Ты там не путай масти-то. Веснуха так-то лохушка на побегушках, ёпты!

И снова рассмеялись, и вновь громко, и опять почти все. Почти.

И так уж вышло, что в этой компании присутствует и Крепкий: тот самый – когда-то повздоривший с Чмырюном. А рядом с ним, подперевши спину запрятанной рукой – а руку морозненькой стеной: стоит удерживавший тогда Крепкого друг.

И до некоторых пор друг был увлечён лишь тем, что на экране смартфона, с помощью фронтальной камеры, рассматривал свою родинку на лице: недавно только начавшую расти. Парень даже и не знал – беспокоиться ли ему или же всё окей.

Но: как только он услышал слово "веснушчатая" – тогда сразу удивлённо посмотрел на разговаривающих. Услышал ещё и "лохушка" – заблокировал телефон и положил в карман. Напрягся. Повернулся к Крепкому.

А тот внимательно слушал, глаза его были широко открыты. Эмоции не понятны: злость или удивление? или страх? растерянность?

Раздался смех – парень с родинкой пристально посмотрел на гогочущих. "Её... главная... чмырила" – он склонил голову на бок, озадаченно. "Сама такой станешь" – с вызовом выпрямил шею. И вот: повторение этого пиздецки тупого "лохушка на побегушках" – вот теперь его лицо ярко выразило омерзение. Он демонстративно, для самого себя, засунул руки в карманы: не собираясь сдерживать Крепкого. И даже немного саркастически улыбнулся – предвкушая.

Он посмотрел на Крепкого, привычно ожидая от того вполне определённых действий и слов. Но с удивлением, и даже ужасом для себя, обнаружил: что тот стоит подавленный – трусливо и растерянно спрятав взгляд в пол. Пытается скрыть свой стыд и страх, но ему это так-то слабо удаётся. Крепкий сейчас явно морозится.

Это обескуражило его лучшего друга: парень с родинкой растерялся, хотел что-то сказать. Но – не стал. Потому что не знал: что. Он эмоционально потух. Откинулся на стену в свою прежнюю позу. И посмотрел куда-то в бок – в сторону от своего лучшего друга: от некрепкого Крепкого.

А по коридору всё также увлекало и уносило своими собственными делами других девчонок и мальчишек. Обратим, например, внимание на двух девушек. Совсем-совсем: старшие. Класс... завершающий, наверное. Они сейчас проходят мимо женского туалета. Нет, подглядывать не будем. Просто одна из них направилась было к нему, но. Другая коснулась своей рукой её руки, чтобы привлечь внимание. Затем она помотала отрицательно головой, и ладошкой помахала у носа, а потом другой рукой указала куда-то дальше по коридору. И они ушли. Присоединившись к общему разнонаправленному переплетению потоков.

Кстати. Если уж речь зашла. А что там, в том туалете? Да ничего особенного. Почти. Маша тщательно моет руки. Лиза неопределённо, но пристально смотрит на подругу. Наконец Елизавета нервно решается:

– Маш, ты не боишься? Чудищ.

Мария от такого вопроса, да ещё и совершенно внезапного для неё: конечно замерла. Но всё же хоть и не сразу, однако тихо ответила, не оборачиваясь:

– В ужасе, конечно... – это вот она точно абсолютно искренне.

У Лизы на лице рассвела надежда:

– И чё думаешь? – нет, замотала головой, и тут же поправила себя в нужное себе же русло: – Ты хочешь дальше этой хуйнёй заниматься?

Маша задумчиво смотрит на своё отражение в зеркале, не замечая близкого отражения Лизы:

– Да не особо... – и снова искренне.

Елизавета такому ответу явно рада. Однако Мария после паузы неровно, но продолжила:

– Но я думаю, надо. Раз уж оно так всё... Не знаю... Пока нас кем-нибудь не заменят. Всех. Я думала, думала... Решила, раз надо, значит надо. Короче, я от вас никуда!

Она повернулась к Лизе с ласковой подбадривающей улыбкой. А Лиза смотрела на неё абсолютно опустошённая. Скорее пряча это, Елизавета, почти на автомате, натянуто улыбается, тихо шепча в ответ:

– Ага...

Мария, не перехватив всех эмоций подруги, сейчас просто наиграно бодра:

– Не грузись ты так. Разберёмся, со всем.

Она, не задерживаясь, пошла к выходу из туалета. И вот тогда-то её лицо, скрытое от переживающей соучастницы, явственно отражало: куда как большее сомнение.

Лиза посмотрела подруге вслед. У Лизы на лице отчаяние. И как только... Маша вышла... Лиза не смогла... Не устояла на ногах. Шатаясь, в этом сумрачном туалете, она где стояла, там она и села. На корточки, положив ладони себе на лоб, тонкими предплечьями пытаясь заслонить лицо. Пытаясь сжаться... Пытаясь спрятаться... Пытаясь исчезнуть... Она была в ужасе. Она в бесконечном кошмаре. Лиза в беспамятстве продолжала сидеть так ещё какое-то, несосчитанное никем, пропавшее время. Даже не плача.

А Мария же в коридоре встречает Катерину. Та внимательно осведомилась:

– Ты чё одна? А Лизка где?

Маша в этот самый момент замечает: как за спиной у Кати из класса стремительно выходит Софа – со школьной сумкой. Не оглядываясь по сторонам сразу идёт на лестницу. Мария тут же приложила все усилия, чтобы и виду не подать. Она неуверенно, но вдумчиво посмотрела Кате в глаза:

– Эээ... А! В туалете. Где ж ещё?

– Она удава там рожает, что ли?

Катя просто съёрничала. А Маша просто улыбнулась:

– Ага.

Затем она вскользь, будто от нечего делать оглядываясь по сторонам, вновь посмотрела Кате за спину. Софа уже ушла.

Катерина, тем временем, и сама пошла в туалет. И когда она уже подходила – осторожно открылась дверь. Из неё выходит опустошённая Елизавета. Катя задорно поприветствовала:

– С новорождённым!

Рассеянная Лиза не поняла:

– Чё?

Катя заржала. Попутно заходя в открытую дверь. И ещё только закрывая деревяшку – уже достаёт из кармана зажигалку и активно чиркает ей: проверяя.

Искры: те кидались в разные стороны – кто куда. Яркое пламя же сначала играло в прятки, и лишь после пары попыток всё ж таки осветило пространство. Но тут же было заглушено. В подражании осеннему дню – что также, немногим позже: убежал от ночи. Прикрываясь грязно-облачным выцветающим вечером.

Бил ли солнечный свет в окна или нет – уже не важно. Ведь в небольшом зале маленькой квартиры хозяйничал теперь эффективный электрический заменитель.

Софа, с давно потухшим взглядом, тихонько сидит на диване: прижав ноги к телу и обхватив их руками. А растревоженная бабушка отключила звук у телевизора. Она растерянно обняла свою единственную и обожаемую внучку:

– Ты что опять такая грустная? Снова подавленно себя чувствуешь? – мягко прижала к себе покрепче. Задумалась вслух: – А как лучше? чтобы дома осталась или в школу пойти?

– Я пойду в школу. Скоро пройдёт, не переживай, – Софа очень постаралась успокоить.

Но, конечно, безуспешно:

– Ну как тут не переживать... Ты только скажи, если что. Хорошо, Солнышко?

– Конечно, бабуль, – тихо вздохнула Софа.

И сама нежно прижалась к бабушке.

Наконец, молчаливый вечер, вдруг не найди в себе полезности, сгинул: вытянув за редкие звёзды – тёмную ночь. Вытащил её наружу: губя не только свет, но и остатки тепла.

София, хмурая и измождённая, сидит уже на расстеленной кровати. В пижаме: милоты которой теперь не заметила бы – даже если в комнате и была бы включена лампа. Но сейчас Софа просто нехотя настраивает будильник на телефоне. Потом она пристально проверила: режим самолёта включён. Неопределённо посмотрела в едва освещённое фонарями окно.. Затем вновь на смартфон: уже поблёкший. Блокирует.. Сжимает.. Вздыхает.. Кладёт его на тумбочку рядом с кроватью.

И сама тоже ложится, неспешно: руками, спиной, ногами – на холодный матрас. Затылком: на ледяную подушку. Лежит. Накрывается неоднозначным одеялом. Снова лежит неподвижно. Глаза открыты. Сворачивается калачиком на бок. Глаза всё ещё открыты. Но они никуда не смотрят. Софа знает: что ещё только без пяти минут двенадцать. Но ей нет до этого никакого дела.

–

Автор: IV

Канал: t.me/LoveMagicSaga

Другое: t.me/IV_is_Author

18 :: Глава 05 :: [2/2]

Время, казалось, не шло. А ночь обливалась чернилами. И даже и не думала покидать небесное полотно.

На часах: 05:05. София, уставшая, сидит на кровати. Уставшая: безмерно. Тихонько вздохнула. Нескоро, но всё же встала с кровати. Не имея желания вставать. Не имея желания сидеть. И так же, не чувствуя цели, выходит из комнаты. Почти беззвучно закрывает за собой дверь.

Дверь открывается вновь спустя расколотую вечность. Софа заходит в комнату, она умыта и причёсана. Тяжело и нехотя собирается, складывает школьные принадлежности в сумку. Зазвонил не пригодившийся будильник: шесть часов утра! Не раздражай: выключила.

Утро медленно выползало, таща за собой серость уже раскинувшихся туч. Жалобно наполняя их непрочным присветком.

Софа, совсем потерянная и мрачно понурая, неуверенно идёт по, кажется, такой же, как она сама, во всех их оттенках, бесцветной улице. Вдохнула побольше морозного воздуха, пытаясь прийти в себя. Кое-как кое-что как будто немного удалось. Теперь хотя бы внимание её чуть-чуть, но вроде сконцентрировалось: непрочно собравшись из осколков.

И Софа всё также шла по той же улице дальше. Но: на повороте остановилась. Смотрит испытывающе вперёд, затем задумчиво в бок. Свернула. Взгляд наконец вернул толику уверенности.

На небе же: за светло-серым пыльным саваном туч спряталось, кажется, – само время. Шло ли оно? Или движение стало лишь иллюзией?

Вновь ни в чём уже не уверенная и совсем истлевающая Софа, не замечая ничего и никого вокруг, стояла у своей парты. Она слепым взором смотрела куда-то вниз. Словно бы сквозь: и сумку, и парту, и пол, и космос заодно. Наконец достаёт из космоса своей сумки: школьные принадлежности, и учебник по истории, с тетрадью.

А совсем немного поодаль: на Софу с тревогой смотрела – Косички, совершенно заблудившаяся в мыслях. Она даже приоткрыла рот и почти начала первый шаг, но. Не решается. Затем она увидела: что Софа достала учебник по истории. Косички смотрит на свой учебник по географии, и такие же учебники других одноклассников. Тогда уже – она идёт к Софии.

Однако прямо вот как раз: когда она подошла к Софе, – в класс стремительно зашла безумно злая Екатерина. За ней неровно проследовали беспросветно растерянные Мария и Елизавета.

Косички, ещё не заметив Катю, неуверенно привлекла к себе внимание:

– Софа...

София, через силу мягко, подняла на неё уставший, но искренне доброжелательный взгляд, собираясь выслушать.

Но Катерина резко и агрессивно перебила позвоночник начала общения:

– Съебала, нахуй!

Косички замерла в ужасе и нерешительности. София крайне утомлённо подтвердила:

– Извини, давай позже поговорим.

Перепуганная девочка без всякого абсолютно желания, однако молча ушла.

Катя громко, очевидно – вслед однокласснице, при том смотря прямо на Софу, изливала грязный яд сарказма:

– Ой, я вас перебила... – а теперь обращается точно именно к Софе: – О чём таком важном болтали, подружки?

– Ни о чём, – утомлённо выдохнула Софа.

– Чё, кинула меня на помойку истории, нашла себе лучших подружек и теперь секретничаешь с ними от меня, да?

Катя за агрессивной иронией безуспешно пыталась спрятать требовательную обиду. А София попыталась ответить на явно риторическую предъяву:

– Я поговорить-то ни с кем не успеваю, прежде чем ты...

Но Катерина снова зло перебила:

– Во-во-во! Вечно я у тебя во всём виновата. Я всегда хуёвая. Опять, да?!

Софа, совершенно заболоченная, молчит. И она так ничего и не успевает сказать. Потому что. Зазвенел звонок. Катя, отравлено раздражённая, резко отворачивается. И уходит – к своей парте.

Маша и Лиза в шоке смотрят сначала вслед Кате, а затем на Софу: ожидая от неё решения. Но Софа просто махнула им ладонью, тыльной стороной, куда-то в сторону. Они пошли понурые к своим местам. Обе не находя себя.

В класс уже зашла учительница, со свёрнутой картой под мышкой. Она глядит на ходу в свой смартфон, зевая.

София садится. Посмотрела вниз на свой учебник, подняла взгляд на учительницу, заметила на себе чужой взгляд. Посмотрела туда: это переживающая Косички. И та, видя наконец обращённые к себе глаза Софы, – поскорее показывает свой учебник.

Урок вроде пошёл, а время, похоже, всё также – отказалось. Видимо, совсем замёрзло в озябшем классе.

Катерина в нетерпении зло черкала ручкой по странице – и та сейчас уже почти вся закрашена. Другой стороне тетради приходилось не легче: на ней лежала вторая рука – пальцами мявшая свою страницу. Но наконец-то! Прорезался-таки звонок! Катя бросает на парту ручку, и вырывает измордованную чернилами страницу. И ожесточённо комкает её.

Учительница берёт под мышку вновь свёрнутую карту. Напоминая ученикам – указывает пальцем на доску, на которой написаны номера параграфов: 1, 2, 3. Затем расслаблено, но целеустремлённо идёт к выходу из класса.

В этот же момент: Катя, ничего вокруг не замечая, – агрессивно закрывает открытый где-то на середине учебник. Громко им хлопая!

Проходившая мимо учительница от такой, совсем уж резкой, нежда́мбы – тревожно отшатывается. Посмотрела недоумевая на Катю, которая теперь просто небрежно закрывает тетрадь. Учительница, успокаиваясь, недовольно помотала головой, продолжая свой путь дальше.

Катерина же забрасывает всё, что было на парте, хаотичной кучей в сумку, и встаёт. Лиза и Маша, обе, почти одновременно, покорно выжидающе взглянули на Катю. И тоже тогда: в дополнение к уже сложенным учебникам и тетрадям – быстренько принялись складывать и всё остальное.

Катерина тем времени подходит к Софии:

– Пошли, блядь, у нас дела, – зло и бесцеремонно, просто приказывает.

– Это ещё какие? – Софа всё также утомлённо посмотрела на Катю.

Катя сразу бросается новой предъявой:

– А то нам заняться нехуй? Ещё я тут об этом не пиздела.

София, уже совсем без каких-либо эмоций, просто и неспеша складывает всё в сумку.

Идут по коридору. Катя впереди: смотрит на карту на экране смартфона. Софа чуть позади: смотрит непосредственно вперёд – но мимо Кати. За ними парой идут Маша и Лиза, обе с опущенным взглядом.

София хмуро обрывает молчание:

– Ты опять собралась...

Катерина тут же с вызовом перебила, блокируя смартфон:

– Да! Собралась.

Затем она резко остановилась и так же резко развернулась:

– У тебя опять, – подчеркнула это "опять", – с этими проблемы?

– Да так-то дохуя. – уверенно и резонно.

Софа сейчас не отступала. Катя мгновенно разъяряясь закричала в ответ:

– И главная из них это я, да?! Ты меня, нахуй, просто ненавидишь!! Так ведь?!

София, уже не зная, что сказать, просто молчит. Катерина словно получила подтверждение:

– Вот оно, блядь! Именно это! Моё состояние тебе по пизде было! Что со мной из-за этой хуйни творится, это тебе поебать! А как я сняться пытаюсь, ты меня заебала сразу и всю!!

Катя подошла ближе к Софе, схватила её за майку обеими руками. И посмотрела прямо в глаза. В злом агрессивном Катином взгляде только лишь одна Софа смогла прочесть: боль и мольбу.

В тот момент мимо девушек, немного поодаль, проходили: Крепкий и его друг, который с родимым пятном. Друг заметно нервничает, внизу терзает себе руки. Смотрит исподтишка то на Катю с Софой, то на Крепкого. А Крепкий, осмысляя происходящее, повёл свой взгляд в сторону Софы с Катей, но тут же его потупил. Пугливо и отрешённо. И пошёл быстрее, стремясь как можно скорее покинуть эту часть коридора: и скрыться.

Мария, приметив Крепкого: увидела было в нём надежду. Но когда тот окончательно раскололся: она мрачно разочаровалась. И отвернулась от него. Обратно к девочкам.

А Катя уже яростно шипит Софе:

– Ты меня и сама, и своими этими ебучими лентами, – и на следующем она сделала ударение: – душишь, нахуй! Хочешь, чтобы я сдохла?! Давно уже мне смерти начала желать, а?!

Софа потеряла чувство реальности, она сорвалась в пропасть слепого зазеркалья. А рядышком Лиза и Маша застыли в сковывающем ужасе.

– Отъебись ты от меня. – Катерина продолжала гневно шипеть: – Отъебись, блядь! Отъебись, нахуй! Дай мне жить. Хочешь кого-нибудь повесить на своих ёбаных лентах?! Себя, блядь, на них подвесь! Отъебись!!

Она твёрдо оттолкнула Софу от себя в сторону Маши. Та мягко поймала Софию. Катерина повернулась обратно вперёд:

– Заебала, нахуй. Сегодня втроём тренируемся.

Затем пошла сама, и приказала вытормаживающим:

– Попиздовали! Шустрее! – и подытожила, словно бы примиряясь: – Мне ещё к четвёртому вернуться надо будет.

Лиза и Маша вопросительно смотрят на Софу. Та, как будто спокойно – просто выходя из рук Марии: снова машет им тыльной стороной ладони, теперь ещё и отрицательно мотая головой. Нервные Маша и Лиза тревожно пошли за Катей. Сначала, конечно, нерешительно медленно, но с каждым шагом постепенно ускоряясь, чтобы догнать Катерину и не отставать.

Софа спиной прижалась к холодной стене. Тяжело выдохнула. Она измучено смотрит в давящий потолок.

Мария не стерпела, болезненно взглянула в сторону Софии. Елизавета, заметив это, тоже обернулась, и точно так же болезненно. Им обеим: тесно и сложно. Замедлились. Отстали. Но тогда испугались. Потому обе вскоре отвернулись, потупившись в шагающие кроссовки Екатерины. Снова догоняя.

Звенит звонок. Коридор уже пуст. Софа одна. Она всё ещё смотрит в потолок. Но теперь она смотрит решительно. И даже строго. У неё потекла слеза. И одновременно с этой прозрачной каплей из глаз вырвалась и пробежала по всему лицу: разрывающая Софу боль, которую она так отчаянно пыталась скрыть за серьёзностью.

Закрыла глаза. Внешняя тьма потянулась к тому – чтобы уровняться с внутренней. Разве ж не уже? Открыла глаза. Блёклый свет, кажется, что: просто унылый докучливый шут при дворе всепожирающего мрака. А с другой стороны: его раздражающей танец – всё же танец. Тащит в хоровод. Ну и ладно: если по пути. Куда – по пути? Туда: куда вздумалось идти.

Софа всё ещё устало, но словно всё же взбодрившись, заходит к себе домой. Она разувается. Аккуратно ставит обувь в шкафчик, вопреки обычаю оставлять её недалеко у двери.

Идёт в свою комнату. Аккуратно ставит сумку в шкаф. Вернулась в зал. Осматривает зал, заглянула на балкон, заглянула в ванную-туалет, заглянула на кухню. Облегчённо выдохнула.

Зашла снова в зал. Внезапно для самой себя: она остановилась. И горько зарыдала, подняв глаза к обоям на потолке. На её лице, залитом слезами, воцарились: страдание и отчаяние. Рыдает Софа долго, и ей становится от того только дурнее. Заболели глаза. Через силу перестаёт реветь. Ладонями вытирает глаза. Замечает, что туш растеклась. И даже испачкала руки.

Идёт в ванную, умывает лицо. Сняла макияж. Аккуратно собрала все средства обратно в косметичку. Выкинула испачканные ватные диски в пустое мусорное ведро.