Текст книги "Золушка для Бриллиантового Принца (СИ)"

Автор книги: ITN-997

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Если бы я только мог догадаться, что взбрело в голову этому… этой творческой личности! Сбежал бы! Для начала он привёз меня в салон, где мне вымыли до скрипа волосы, обработав всякими специальными масками и шампунями, сделали маникюр и педикюр. Затем Чезаре заставил меня согласиться сделать эпиляцию. Я, не подозревая пакости, согласился и меня в шесть рук, так как девушек-помощниц было три, быстренько запихнули в кабинет. Откуда я вышел безволосый как младенец. Причём, везде, кроме головы. Когда я, скрипя зубами, поинтересовался у Чезаре, зачем мужику, который всё равно будет в костюме полная эпиляция, тот опять загадочно улыбнулся. У меня даже сердце сжалось от плохого предчувствия. Не понравилась мне эта улыбка… Ой, как не понравилась. И правильно!

На своей спортивной машине Чезаре быстрее молнии домчал нас до Квадрилатеро Д’оро. Это квартал, где расположены ателье и магазины многих ведущих дизайнерских лейблов Италии. Чезаре затащил меня в одно из таких ателье, где нас уже, оказывается, ждали. Худощавый юркий живчик по имени Джузеппе Сальдивари, был одним из ныне модных дизайнеров и, по совместительству, лучшим другом Чезаре. Он заметался вокруг меня с такой скоростью, что едва не вызвал головокружение. Ощупал с ног до головы, правда, весьма деликатно. Затем, жестом фокусника сдёрнул с длинной вешалки покрывало и… Я подумал, что это розыгрыш. На ней в рядок висели шикарные вечерние платья. Штук десять. И под каждым нарядом стояли туфли или босоножки в цвет.

‒ Это что? ‒ удивлённо спросил я, уставившись на женскую мечту.

‒ Где-то среди них твой будущий наряд, ‒ прочирикал рядом вездесущий Джузеппе.

‒ Где? ‒ рявкнул я. ‒ Что-то никак не могу разглядеть там мужского костюма и… мужских туфель!

‒ Они тебе в этот раз не пригодятся, ‒ хлопнул меня по плечу крёстный. Я нервно сглотнул, начиная догадываться, что за авантюра взбрела ему в голову.

‒ Нет!

‒ Да! Во-первых, так тебя точно никто не узнает. Во-вторых, у тебя будет шанс утереть нос Летти и увести у неё Бриллиантового Принца, а в-третьих, ты просто получишь удовольствие от розыгрыша, ‒ аргументировал Чезаре.

‒ Да кто меня в маске узнает? Тем более, кроме тебя и Галы с Летти меня здесь и не знает никто.

‒ Высокий, стройный, длинноволосый блондин с серо-зелёными глазами рядом со мной. О да! Гала тебя точно не узнает, ‒ подколол меня Чезаре. ‒ Да хоть в трёх масках, Марко! Она ведь не дура. Скандал с отцом тебе будет обеспечен.

‒ Хорошо, довод принят. Но на кой мне принц? Я похож на Золушку?

‒ Это же твоё прозвище?

‒ Правда? ‒ встрял в наш оживлённый диалог Джузеппе. ‒ То есть мы отправляем на бал настоящую Золушку?

‒ Я вас обоих сейчас покусаю, ‒ сделал я зверскую рожу, вызвав тем самым задорный смех этих интриганов.

‒ Но это ведь не я познакомился с ним в аэропорту, ‒ хмыкнул Чезаре.

‒ Я ни с какими принцами в аэропорту не знакомился!

‒ А с Франко?

‒ А при чём здесь Франко? ‒ насторожился я.

‒ Значит, я не ошибся и там всё-таки был ты, ‒ удовлетворённо кивнул Чезаре. ‒ Кстати, ты ему представился именно как Золушка.

‒ Это была шутка! ‒ попытался оправдать я свою дурацкую выходку. ‒ Так при чём здесь принц?

‒ Наследника знаменитых ювелиров Франко Нерри газетчики прозвали именно так ‒ Бриллиантовый Принц.

‒ Мать твою! ‒ выругался я по-русски. Я влип!

‒ Если он тебя узнает на балу, обратит внимание. Обязательно! Ты запал ему в душу. А рядом с ним будет крутиться, как минимум, Летти. И если ты отвлечёшь на себя его внимание, спасёшь беднягу.

‒ Кто-то занимается спасением утопающих, а я должен спасать всяких принцев, ‒ проворчал я сдаваясь. Да, мне захотелось его увидеть.

‒ Мы будем примеркой заниматься, синьоры? Время поджимает! А ещё причёску и макияж необходимо будет сделать. Мои девочки уже ждут, ‒ не выдержал Джузеппе. Из него энергия так и выплёскивалась. Вот уж кто действительно загорелся моим маскарадом, так это он.

На подбор наряда и примерки мы потратили почти час. То мне что-то не нравилось, то моим мучителям. В итоге сошлись на серебристо-пепельном платье с чёрной вышивкой. Оно было закрыто спереди и застёгивалось сзади на шее, открывая спину. Красивая вышивка пробегала изящной змейкой по воротнику и тонкой кайме, подчёркивающей небольшую грудь. Да, у меня появилась грудь второго размера, благо только силиконовая. Джузеппе с восхищением уставился на мои ноги в тонких чулках и на десятисантиметровой шпильке. Не иначе мой крёстный нашептал, а то и дал видео с нашими выступлениями посмотреть.

‒ За такие ноги любая модель просто удавится, ‒ восхищенно произнёс он, вгоняя меня в краску.

Две милые девушки быстренько взяли в оборот мою уже не сопротивляющуюся тушку. Брюнетка с внешностью типичной горячей итальяночки что-то творила с моими волосами, а рыженькая занялась моим лицом. Должен признать, их действия были настолько деликатными и приятными, что я закрыл глаза и позволил себе хоть ненадолго расслабиться. Это как перед экзаменом: учишь, учишь, нервничаешь, но если перед сдачей не отдохнёшь, провалишься, потому как перегоришь.

‒ Открой глаза. Мы закончили, ‒ пропел мне кто-то из девушек в ухо прелестным голоском. Ну, почему я к женскому полу равнодушен? Среди них бывают очень милые экземпляры.

Я открыл глаза и обомлел. На меня из зеркала смотрела весьма эффектная блондинка. Ничего лишнего. Волосы мастерски уложены воздушной волной и собраны в лёгкий объёмный пучок на затылке, только несколько прядей спускаются изящными завитками на обнажённые плечи. В ушах, которые мне прокололи ещё в салоне, мерцают длинные витые платиновые серьги с маленькими изумрудами, от чего мои глаза стали ярче и… зеленее. Я осторожно встал и осмотрелся. Струящаяся ткань платья облегала тело, чётко прорисовывая линии, открывая спереди мои ноги чуть выше колен и спускаясь сзади изящным шлейфом. Ещё и бельё пришлось надеть специальное, чтобы ничего «лишнего» не выпирало из под такого наряда. Кто-то из девочек сунул мне в руки небольшой клатч серебристого цвета с чёрными камешками в уголке. Сумочка была под стать туфлям. Куколка, блин!

‒ Слушай, мальчик мой, я хочу тебя снять! ‒ выдал Чезаре, подходя сзади и останавливаясь рядом. С собранными в сложную косу волосами, в строгом чёрном смокинге он производил неизгладимое впечатление.

‒ На панели будешь снимать мальчиков, ‒ фыркнул я, немного приседая и позволяя рыженькой малышке пристроить на моём лице чёрную с серебряной отделкой полумаску. Вот теперь образ завершён.

‒ О! Прости, не так выразился. Мне хотелось бы сделать несколько снимков. Как-нибудь…

‒ Я подумаю, ‒ усмехнулся я. ‒ Ну, что, крёстный фей, готов?

‒ К бою! ‒ ухмыльнулся Чезаре и подставил мне локоть. Я фыркнул, но взял его под руку. Мы шикарной, что ни говори, парой выплыли из ателье под восхищенные взгляды-вздохи Джузеппе и девочек.

Впереди был, чёрт возьми, мой первый в жизни бал. Я не Наташа Ростова, но тоже очень волнуюсь. А ещё думаю, чем для меня обернётся эта дикая авантюра моего непредсказуемого крёстного фея.

========== Глава 5. ==========

POV Франко.

Мы с отцом прибыли на благотворительный бал, как добропорядочные почётные гости, совсем немного опоздав к открытию. Чуть-чуть, как раз в меру, чтобы привлечь к себе внимание. К нам тут же бросилась стайка акул пера, атаковав сначала меня, но я, перебросившись парой слов, ловко увильнул от ответственности, спихнул общение с прессой на отца. Пока он ещё числится главой дома, вот пусть и отдувается. Другие гости уже кружились по залу, пытаясь затмить величие палаццо Serbelloni блеском своих украшений. Но разве можно сравнить их с совершенством гения древних мастеров? Стройные тёмные колонны оттеняли тёплый цвет стен и поддерживали широкий карниз, украшенный красивой лепниной и позолотой. Сводчатый потолок являл собой шедевр благодаря великолепным росписям. Стиль барокко в своём совершенстве. Большие, от пола до потолка, распахнутые окна впускали прохладный ветерок, игриво колышущий прозрачные занавеси. В огромный зал вели четыре двери, расположенные попарно напротив друг друга в противоположных концах огромного зала. Между ними сверкали старинные зеркала в богатой позолоченной оправе.

Пары скользили по гладкому мозаичному мраморному полу, тихо переговариваясь и смеясь. В зале царила атмосфера праздника с нотками венецианского карнавала. Живой оркестр играл знаменитые мелодии, цветные маски кружились в круговороте танца, даря ощущение счастья и беззаботности. Но это был обман, иллюзия. За красивой мишурой праздника в углах, альковах, на небольших диванчиках велись светские беседы, заключались сделки. Пока прекрасные женщины наслаждались гармонией музыки и красоты старинного палаццо, мужчины работали. Я поправил чёрную бархатную полумаску, провёл ладонью по гладким, зачёсанным назад и собранным в хвост серебряной заколкой волосам и усмехнулся. Маски лишь дань традиции. Кому нужно, тот всегда узнает того, кого необходимо найти.

В зал вошла новая пара, и я замер, покорённый. Не узнать Чезаре-Доминико Астари было сложно. Уж слишком яркая личность, которую не скроет никакая маска. Я всегда поражался его умению преображаться. В своей студии это неистовый дикарь, заражающий своей энергией и напором, на приёмах это элегантный светский лев, а в постели, по слухам, нежный любовник. В постель к известному фотографу многие пытались пролезть: от начинающих моделей всех возрастов, полов и расцветок до вполне состоявшихся личностей. Но, несмотря на свой темперамент, Чезаре не менял партнёров как перчатки, иногда подолгу оставаясь в одиночестве. Мне, знавшим его уже достаточно долгое время, порой казалось, что когда-то он потерял свой идеал, и теперь не может найти достойную замену. Или, быть может, уже нашёл?

Рядом с ним стояла великолепная высокая блондинка, чуть робко оглядываясь вокруг. Длинные белокурые волосы собраны в элегантную воздушную причёску, стильное платье облегает спортивную фигуру, позволяя рассмотреть немного широковатые плечи, красивую линию чуть мускулистых рук и стройные умопомрачительные ноги в туфельках на высокой шпильке. Я замер, как хищник перед прыжком, неотрывно глядя на эти ноги, а в паху кое-что ожило и зашевелилось. Я прикрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов. Как мальчишка! И только тут до меня дошло, что я возбудился, рассматривая молодую, лет двадцати от силы, девушку. Да, прекрасную и неотразимую, но девушку? Такого со мной не случалось лет с восемнадцати, когда я окончательно понял, в какую же сторону меня тянет. Я, виртуозно лавируя между гостями и танцующими парами, ринулся вблизи посмотреть на чудо, вызвавшее столь неоднозначную реакцию моего организма.

Чем ближе я подходил, тем шире улыбался Чезаре. В том, что он узнал меня, сомнений не было. Это с его-то профессиональной памятью да не узнать? Ещё на подходе я с удовольствием рассмотрел тонкие черты лица, прикрытые изящной чёрно-серебристой полумаской, едва видимый блеск на чуть пухлых губах прекрасной формы, изящную линию носа и высоких скул.

‒ Добрый вечер, Чезаре. Ты как всегда неотразим, ‒ поздоровался я. ‒ Не представишь мне свою прекрасную спутницу?

‒ Добрый вечер, Франко. С радостью. Это… моя племянница Мария.

‒ Не знал, что у тебя есть племянница, ‒ удивился я.

‒ Она единственная моя родственница. Мы давно не виделись. Сам удивился, что она выросла в такую красавицу, ‒ высказал комплимент Чезаре, слегка дёрнулся и скривился, словно его кто-то укусил.

‒ Мой дядя преувеличивает. Я обычная девушка, ‒ произнесла Мария приятным низким грудным голосом.

‒ Ну, что вы, сеньорита, вы… ‒ запнулся я, заметив в прорезях маски необычные серо-зелёные глаза, опушенные длинными чёрными ресницами.

‒ Что я? ‒ напомнила о себе Мария, и лукавство вдруг заплясало в её глазах.

‒ У вас необычный цвет глаз, ‒ нашёлся я.

‒ Достался от бабушки в наследство, ‒ сверкнула улыбкой девушка.

‒ Простите, а у вас, случайно, нет родственников в России?

‒ Скорее нет, чем да, ‒ туманно ответила она, вызвав моё явное удивление. ‒ Когда-то были, синьор Франко.

‒ Я не настолько старше вас, Мария, чтобы в столь праздничной атмосфере величать меня так официально. Зовите меня просто Франко. Мне это будет безумно приятно, ‒ попросил я.

‒ О! Какая великолепная мелодия, ‒ привлёк наше внимание подзабытый нами Чезаре. По залу разливалась прекрасная мелодия венского вальса. ‒ Не хотите ли потанцевать, молодые люди? Составишь компанию Марии, пока её престарелый дядюшка побеседует с некоторыми своими знакомыми, Франко?

‒ С превеликим удовольствием, ‒ сделал я лёгкий поклон и протянул руку девушке, приглашая на танец. Я с удивлением заметил, как по её щекам разливается еле заметный румянец.

‒ Чезаре, я… ‒ попыталась она возразить, но при этом машинально протянула мне руку, которой я сразу же завладел.

‒ Иди, дорогая моя, тебе полезно отвлечься, ‒ улыбнулся Чезаре и скрылся в яркой толпе, оставляя на моё попечение свою племянницу. На шпильках она была одного со мной роста, что радовало.

‒ Не бойтесь, Мария, я не причиню вам вреда. Я очень хороший!

‒ Попытаюсь поверить на слово, ‒ одарила меня смущённой улыбкой девушка.

Такого удовольствия от танца я не получал уже тысячу лет. Мария двигалась так изящно, словно скользила не по гладкому мраморному полу палаццо, а по блестящему льду, как лёгкая фея. Она полностью расслабилась, позволив мне себя вести. Так танцуют те, кто понимает танец, у кого он в крови. Это не результат нескольких уроков в какой-нибудь танцевальной студии, а годы тренировок, когда знаешь собственное тело до последней мышцы. Когда ты можешь отдаться мелодии, позабыв о правильности и точности, ибо тело знает само, как двигаться. Плюс, явное наличие природной грации, пластики и гибкости. Мы кружились по залу, словно подхваченные ветром. Легко и стремительно. Я видел только её наполненные удовольствием глаза, в которых отражались огни хрустальных люстр. Судя по раздавшимся аплодисментам, когда закончился танец, нам удалось привлечь внимание. Я поклонился, выводя немного вперёд партнёршу. Она грациозно поблагодарила зрителей изящным поклоном и слегка покраснела, вызвав волну умиления. Снова зазвучала музыка и я спросил:

‒ Ещё?

‒ Ещё, ‒ выдохнула она, принимая моё приглашение.

Закончив следующий танец, мы не стали продолжать, а подхватив пару бокалов искрящегося шампанского, переместились на балкон. Вдыхая прохладный воздух и наслаждаясь тихим сентябрьским вечером, мы стояли, пили и разговаривали. Мария мало рассказывала о себе, но умела слушать, изредка задавая каверзные вопросы и загадочно улыбаясь уголками губ. Редкая черта для молодой женщины ‒ слушать собеседника. Она очаровывала меня своим молчанием, своим вниманием, заставляя распускать перья и заливаться соловьём. Так много я разговаривал редко, разве что когда мне было необходимо уговорить новых партнёров сотрудничать с нашей компанией. Но… в данном случае этот занимательный трёп ни о чём и обо всём мне нравился.

Несколько раз к нам пытались подойти знакомые, но деликатно ретировались, хотя я отчётливо ощущал их любопытство, волнами бьющееся о невидимый барьер, что словно пелена окружал нас. Только вездесущие официанты неприметными тенями появлялись на нашем балконе, меняя пустые бокалы на полные. Меня всё сильнее тянуло к ней, к Марии. Это было необъяснимо… Это было волнующе… В какой-то момент наши тела оказались настолько близко друг к другу, что мне ничего не осталось, как положить ладонь ей на затылок, аккуратно запутавшись в волосах и притянуть к себе, накрывая нежные губы поцелуем. Они оказались чуть более жёсткими, чем могло показаться, но упругими и сладкими. Как же хорошо, что её губы были покрыты лишь тонкой, едва ощутимой плёнкой полупрозрачного блеска. Никогда не понимал тяги некоторых женщин к жирным, блестящим и приторно-сладким помадам. Когда я был совсем юным и переполненным гормонами, то терпеть не мог целоваться с девочками именно из-за этого, а они просто обожали помаду, считая это признаком взрослости.

Её губы манили к себе, заставляли покорять и не сдаваться. Впустив в горячую влажную пещерку, Мария вдруг взяла инициативу на себя, поймав в плен мой язык. Я чуть громко не застонал, вовремя вспомнив, где мы находимся. Да, нас скрывал полумрак широкого балкона, но переходить границы приличий и привлекать лишнее внимание всё же не стоило. Я попытался сильнее прижать её стройный стан к своему телу, но почувствовал сильные руки на своём животе. Они упёрлись и не давали свершиться моему замыслу. А я так хотел почувствовать её ближе. Моя рука погладила кожу на спине Марии, вызвав лёгкий вздох, слетевший с её губ, который я поймал.

‒ Кх-х, ‒ вдруг раздалось совершенно рядом, заставив нас вздрогнуть. Мария легко вырвалась из моих объятий и отвернулась в сторону улицы, пытаясь скрыть смущение и успокоить дыхание. В дверях стоял Чезаре и улыбался как Чеширский Кот.

‒ Чезаре!

‒ Франко, когда я предложил позаботиться о племяннице, то не просил её соблазнять прямо на балу.

‒ Это ещё кто кого соблазнил, ‒ проворчал в попытке оправдаться. Я вообще-то убеждённый гей со стажем, а меня вдруг как магнитом потянуло к Марии. ‒ Твоя племянница меня покорила.

‒ Она это может, если захочет, ‒ ухмыльнулся маэстро фотографии. И вдруг посерьёзнел. ‒ Мария, аукцион! Сейчас начнётся. Франко, ты будешь участвовать?

‒ Я нет, но отец намерен. Там есть лот, который он непременно хочет купить. И будет драться за него до последнего.

‒ Такой ценный? ‒ спросила Мария, подходя к Чезаре и беря его под руку.

‒ Скорее, для него он дорог как память. Если хотите, прекрасная Мария, я расскажу вам?

‒ Обязательно расскажешь, ‒ поторопил нас Чезаре. ‒ Только давай пройдём в зал для аукциона, и я займу своё место.

‒ Ты собрался участвовать? Ты же… ‒ удивился я.

‒ Обычно игнорирую, потому что мне это не интересно. Но в данном случае я хочу помочь близкому человеку. Кое-кто совершил подлость и это необходимо исправить. Если смогу.

‒ Удачи! ‒ пожелал я ему и мы пошли.

Аукцион проходил довольно живо, обещая принести приличную сумму на благотворительность. Мы тоже пожертвовали несколько вещей из семейной коллекции, как и многие приглашённые. Мой отец и Чезаре пока не участвовали и ожидали каждый чего-то своего. Мне было интересно, что же заставило Астари участвовать в аукционе. Но вот распорядитель сбросил блестящее полотно с очередного лота, и моему взору открылось загадочное лицо прекрасной молодой женщины, выступающее из тени. Густые каштановые волосы изящной волной обрамляли лицо с нежной юной кожей, лёгкими тенями подчёркивая фиалковую глубину глаз. Теперь понятно, отчего мой отец так завёлся. В этом портрете что-то было, притягательное и таинственное. Я повернулся к Марии и заметил её бледность, закушенную нижнюю губу и нервно перебирающие ремешок сумочки пальцы. Взглянул на Чезаре и понял, что он будет противником моего отца.

‒ Зачем Чезаре так необходим потрет Бьянки Росси, или он поклонник Этторе Мериди? ‒ задал я вопрос Марии.

‒ Они дружили. Он и Бьянка. Этот портрет украли, если можно так сказать. Точнее, присвоили, чтобы попасть сюда. К сожалению, изъять лот с торгов не было возможности, ‒ ответила Мария, не поворачивая головы и напряжённо глядя на сцену.

‒ И кто попросил?

‒ Сын Бьянки, ‒ тихо ответила девушка, но я услышал.

Какое-то время мы молчали, наблюдая за набирающими обороты торгами. Появление этого портрета вызвало у публики ажиотаж. Всё-таки Бьянка Росси была звездой в мире моды Италии.

‒ А зачем портрет твоему отцу? ‒ вдруг поинтересовалась Мария, видимо заметив и оживление моего родителя.

‒ Когда-то он был безумно влюблён в эту молодую женщину. Но, тогда он был женат на моей матери, а Бьянка не заводила романов с женатыми мужчинами. Она была на редкость разборчива в связях.

‒ Разве это плохо? ‒ повернулась Мария ко мне, сощурив зелёные глаза.

‒ Это замечательно. Я сам не люблю грязи в отношениях. Предпочитаю быть честным, ‒ ответил я, заметив вдруг полыхнувший румянец на прелестных щеках Марии. Она вновь отвернулась.

‒ Когда моя мать неожиданно погибла, отец был бы не прочь жениться на сеньорите Росси, но к тому времени она встретила своего русского и уехала, благополучно выйдя замуж. Мне кажется, что отец до сих пор в неё влюблён. Он ни за что не откажется от возможности обладать этим портретом.

‒ Будем надеяться, что Чезаре повезёт, соревноваться с потомственным ювелиром сложно и дорого. Но, я так же надеюсь, если он проиграет, портрет попадёт в надёжные руки, ‒ вздохнула Мария.

‒ Для тебя это тоже важно?

‒ Да, ‒ после недолгого молчания всё же ответила моя спутница. ‒ Это вещь очень дорога м… Марко.

Как и следовало ожидать, борьба за лот была ожесточённой. В итоге соперников осталось только двое: Чезаре и мой отец. Но… Астари пришлось отступить. Устроители бала и аукциона были в восторге. Благодаря портрету Бьянки Росси они получили огромную сумму, намного больше чем ожидали. Они поздравили моего отца и двух каких-то женщин, судя по возрасту похожих на мать и дочь и отчего-то смутно мне знакомых. Но лиц за масками мне узнать не удалось. Мария печально посмотрела на портрет и махнула рукой Чезаре. Он молча кивнул и направился к моему отцу.

‒ О! Уже почти полночь, ‒ воскликнул я, глядя на большие старинные часы, украшавшие одну из стен помещения, где проводился аукцион. Я протянул руку Марии. ‒ Пойдём в бальный зал, скоро все снимут маски, и мы сможем, наконец-то, увидеть друг друга.

‒ Да, к-конечно, ‒ улыбнулась Мария и вдруг взмахнула рукой. ‒ Посмотри, кто к нам идёт!

‒ Где? ‒ я на мгновение отвлёкся, а когда повернулся, то успел заметить мелькнувшее в дверях серебристо-пепельное платье. Проклятье! От меня ещё никто не бегал!

Мария оказалась очень шустрой. Я почти догнал её на лестнице, как вдруг она споткнулась и потеряла туфельку. Я чуть замедлился, предполагая, что погоня закончена, но… женщины всё-таки непредсказуемые создания. Она на ходу сняла вторую туфельку и побежала дальше. Мне ничего не оставалось, как подобрать серебристую потерю и продолжить погоню. Вежливый швейцар уже открыл для Марии дверь, и я катастрофически опаздывал. Когда я всё же выскочил на улицу, то лишь успел заметить стройную ножку в прозрачном чулке и кончик шлейфа платья, скрывшиеся за белой дверцей такси. Я досадливо стукнул рукой по туфельке и засмеялся:

‒ Бриллиантовый Принц с женской туфелькой 9-го размера (43 р.) в руках! Журналисты обхохочутся.

Я ещё несколько минут постоял на улице, успокаиваясь и улыбаясь как идиот. Затем, постаравшись спрятать свой трофей под пиджаком смокинга, вернулся в зал. Мне нужен был Чезаре, а он как раз с кем-то разговаривал, стоя у окна. Мне почти удалось добраться до него, когда меня перехватили по пути. Какая-то молодая девушка почти налетела на меня. Или я на неё? Я извинился, и хотел было двинуться дальше, избавляясь от назойливого намёка на знакомство, когда вспомнил, где я видел эту кудрявую блондинку. В аэропорту Мальпенса! С Мариком! Одна цель сбежала, попробую отыскать вторую!

POV Марко.

Сидя в такси, которое мчалось по ночному городу в сторону моего дома, я не мог успокоить дыхание. Сердце, как испуганный заяц билось в груди. Я сошёл с ума! Вот кто мне объяснит, зачем мне взбрело в голову флиртовать с Франко, да ещё и целоваться с ним? Признаюсь, моя крыша уехала во время танца и не обещала вернуться. С ним было так естественно и комфортно танцевать, плыть в ритме музыки и не думать ни о чём. Проблемы растаяли, словно дым, стоило его рукам коснуться меня и уверенно повести в танце. Его сила и обаяние покорили меня с первого мгновения, а взгляд чёрных глаз заворожил так же, как тогда в аэропорту. Колдовской взгляд уверенного в себе мужчины. Никогда мне не нравились фанфароны и любители пустых понтов. Вот такая спокойная сдержанная сила, которую волнами распространял вокруг себя Франко, была намного притягательнее, вкуснее. К нему хотелось тянуться. Он сказал, что любит честность в отношениях. Что же он подумает, когда узнает о нашем невинном и, в какой-то степени, вынужденном розыгрыше? Н-да! Дела, дела, проблемы…

Я стремительной кометой пронёсся по дому, заскочил в мансарду, сбросил вещи и спрятал их в глубину шкафа. Блин, что делать со второй туфлей? Что, что… Звонить Чезаре, пусть забирает трофей у Франко. Я успел смыть макияж и привести волосы в порядок, даже надел одежду, в которой был, когда в спальню залетела Никки.

‒ Ну, что? ‒ с надеждой спросила она. Я покачал головой. ‒ Мне жаль!

‒ Мы попытались. Одно радует. Картина попала в хорошие руки.

Я потрепал Никки по взъерошенным волосам и поторопил. Бал почти закончился и скоро пара наших мегер вернётся домой. Мы спустились в подвал, Никки, вздохнув, снова заперла меня и скрылась в своей комнате. А я удобно устроился на софе, кое-как вытянул длинные ноги и… уснул. Даже засыпая, я улыбался, представляя, как моя спокойно дрыхнущая тушка разозлит Летти.

========== Глава 6. ==========

POV Марко.

Меня всё же разбудили. Говорить я ничего не стал. Сунул руки в карманы джинсов и с гордо поднятой головой прошествовал мимо удивлённых такой реакцией Галы и её любимой доченьки. Выражение их лиц мне так понравилось, что я с радостью в сердце тут же уснул, чтобы проснуться утром с каменным стояком. И это было первое утро из тех, что последовали за ним. Гад Франко поселился в моих снах, вызывая сплошные эротические фантазии. Чувствую, скоро дойдёт до того, что я заявлюсь к нему в офис без объяснения причин и изнасилую прямо в кабинете, или отдамся, там же, что более вероятно. Впрочем, это всё шуточки.

Последовавшие после бала дни были какими-то до странности спокойными для меня, словно Гала забыла о существовании нелюбимого пасынка, или кто я теперь по её милости? Даже в магазины почти не посылала. Я бродил по дому, читал в саду и вёл на удивление мирный образ жизни, даже как-то скучно стало. Чезаре я позвонил на следующий день, спросил, когда можно заехать и привезти вещи, но он сказал, чтобы я подождал. Зачем? А ещё я заметил интерес малышки Никки к Джанни. Кто бы мог подумать? Только если она вновь промолчит, то ничего из этой истории не получится. Своё счастье необходимо защищать. И кто же это утверждает? Тот, кто побоялся открыть своё лицо человеку, который безумно понравился? Вместо того чтобы спросить у Чезаре его номер телефона, а крёстному он точно известен, я слоняюсь по дому как привидение. Я же помню искру интереса в его глазах, когда мы случайно встретились в аэропорту и в Галерее. Но на балу он с таким же азартом флиртовал с Марией. Она ‒ это я, но сия истина Франко неизвестна. У меня в кармане завибрировал телефон. На ловца и зверь бежит. Чезаре.

‒ Доброе утро! ‒ радостно поприветствовал я его. Может он развеет мою скуку?

‒ Здравствуй, Марко! Ты сейчас занят?

‒ Не поверишь, я абсолютно свободен. Про меня уже который день забыли, что говорит либо о внезапно нагрянувшей массовой амнезии, либо о вселенском заговоре.

‒ Тогда хватай вещи Джузеппе и пулей ко мне в студию! Дело есть! ‒ и отключился.

А подробные объяснения на пару страниц? Вот так всегда! Я улыбнулся и побежал собираться. Выскользнуть из дома не составило труда. Через полчаса я входил в студию, где царила рабочая суета. Чезаре давал распоряжения, помощник бегал как ужаленный, его постоянные костюмерша и визажистка сидели в уголочке, поглощая горячий кофе с круассанами. Чезаре их так гонял, что беспокоиться о фигуре им было необязательно. Всё сгорало вместе с нервными клетками, правда высокая зарплата компенсировала все потери.

‒ Что за шум, а драки нет? ‒ спросил я, вторгаясь в суету.

‒ Марко! Ты должен меня спасти, ‒ тут же запричитал Чезаре, тряся меня как грушу. ‒ У меня выставка горит!

‒ А пожарных не вызывали ещё? А то я не по этой части.

‒ Мадонна, он ещё шутить изволит! Мне не хватает изюминки. Чего-то такого, чтобы, ‒ Чезаре поцеловал собранные кончики пальцев. ‒ Понимаешь?

‒ Приблизительно, ‒ хмыкнул я и положил на один из свободных столиков сумку с вещами. ‒ Только при чём здесь я?

‒ Мне нужен твой типаж. Здесь и сейчас, ‒ потребовал крёстный, упрямо глядя мне в глаза. ‒ Взамен получишь самое лучшее портфолио, какое я смогу сделать. Если всё же решишь поработать моделью, тебе такой подарок пригодится!

‒ Чезаре, ‒ проскулил я, пытаясь отмазаться от перспективы стать вешалкой для брендовой одёжки. Даже с лучшим на свете портфолио.

‒ Только не начинай говорить мне, что из тебя плохая модель! Сколько чудесных фотографий я сделал, пока ты не стал подростком и не убедил себя, что не хочешь идти по пути матери! Камера тебя любит, Марко.

‒ Только из уважения к тебе, ‒ поднял я руки, сдаваясь на милость победителя. К тому же я был ему обязан за попытку вернуть портрет.

Поначалу дело шло туго. Я подзабыл, как вести себя на площадке, как двигаться. Чувствовал себя ужасно скованно, но постепенно, под ободряющие реплики Чезаре вспоминал прежние уроки. Шаг за шагом процесс стал меня затягивать. По-своему это было интересно, и даже увлекательно, но посвятить этому свою жизнь, завися от прихоти заказчиков и госпожи Фортуны? Нет, мне этого не хотелось. Не всем моделям везёт так, как в своё время моей маме. Бьянка была изменчива как ртуть. Она легко примеряла на себя любые образы и всегда выглядела естественно. Как она говорила: «Необходимо воспринимать любое задание как маленькую роль. Задуматься, найти в этом что-то своё и работать. В каждом образе, даже отрицательном, можно отыскать крупицу себя. Люди не поверят в то, во что не веришь ты сам». Чезаре как опытный дирижёр руководил всеми нами, наслаждаясь пребыванием в родной стихии творчества. У себя в студии он предпочитал работать в одних брюках и босиком. Свобода во всём! В движениях, в порывах, в мыслях.

‒ Ты уже решил, чем собираешься заняться дальше? ‒ спросил он меня во время перерыва на обед.

‒ В идеале, конечно, хотелось бы поучиться в одной из лучших бизнес-школ Италии, но вся загвоздка в деньгах. Хочу попробовать поискать здесь работу по специальности.

‒ Попробовать, конечно, можешь, ‒ скептически произнёс Чезаре. ‒ И у тебя может даже получиться, диплом неплох. Но… чтобы жить, работать и учиться необходимо достаточно много денег. А почему ты говоришь, что с этим есть проблемы? У твоей матери было собственное, небольшое, состояние, если сравнивать его с размерами банковского счёта твоего отца. В своё время она отдала ему все деньги для расширения бизнеса и, насколько мне известно, он вернул их ей с процентами. После свадьбы Тони настоял, чтобы она пользовалась только его деньгами, так как мужчина обязан содержать семью. Бьянке пришлось согласиться. Она собиралась оставить эти деньги тебе.