Текст книги "Сжимая жизнь в руках (СИ)"
Автор книги: Iterion
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Ведь вряд ли они поверят, что это не мы с тобой так обошлись. Не поверят. Кто мы для них? Мусор? Досадная преграда? Прихлопнули и забыли? Мы в своём праве, но что для них закон? Не поверят. А ты никак не хочешь мне помочь, – он мазнул пальцем по её щеке и скользнул вниз к шее.
К этой прекрасной тоненькой шейке, которую он оглаживал пальцами.
– Не поверят. А потому проще убить. Ребята правы. Чтобы не за кого было мстить. Да? – он улыбнулся ей, а она так и сидела, недвижимая, застывшая.
– Послушай, – он приблизился вплотную и зашептал на ухо, – если бы я знал, что ты нас поддержишь. Что ты им расскажешь правду. Что мы взяли этот замок по праву, что мы спасли тебя, что обращались с тобой весьма сносно. Я бы отпустил. Правда. Мне ведь не жалко. Живи на здоровье. Только подтверди, подтверди наши слова. Ну? Что скажешь?
Ничего.
– Молчишь? Как знаешь.
Гриз отстранился и хотел уже было встать, но неожиданно она накрыла его руку своей, а потом и вовсе свернулась клубочком, пристроив голову ему на колени. Его маленькая кошка. Глупая и доверчивая. Он в очередной раз хочет её убить, а она в очередной раз льнёт к нему, как к родному. Вот что у неё в голове творится? А что творилось до этого? Что ей пришлось пережить? За что с ней так обошлись захватчики? Чем им так не угодила маленькая девчонка? А стражи. Зачем ищут? Для чего? И какое ему до всего этого есть дело? Вот какое? Она итак неживая. Тень, призрак, морок. Он дал ей шанс, он позволил выбирать. Но она не способна и на это. Она не понимает. Не осознает. Всё что было, ему лишь привиделось. Сам придумал, сам поверил. Нет ничего. Выгорело. Пустая оболочка. Разбитая кукла. Она не стоит того, чтобы рисковать. Рисковать всем! Этим шансом, замком, жизнями. Опасно. Непредсказуемо. Шанс на нормальную жизнь для неё? Чушь! Жизнь не может быть нормальной, если её, этой жизни, как таковой нет. Не присутствует. Иссякла. Раш прав. Убить. Её стоит убить. Подарить безболезненную смерть – это всё, что он может для неё сделать. Это будет милосердно. Это будет правильно. Он ничего ей не должен!
– К чёрту всё!
Гриз резко подскочил, потревожив и напугав девушку, кинулся к шкафу и раскопал в нём плащ. Хороший темный плащ – то, что надо.
– Надевай!
Плащ прилетел прямо в неё, от чего она сжалась, зажмурившись, и всё на этом, собственно. В очередной раз вздохнув, Гриз вздёрнул её на ноги, в очередной раз подхватив, когда она при этом попыталась навернуться. Облачил в плащ, покрыв голову капюшоном, и проследовав к двери произнёс:
– Пойдём, покончим со всем этим.
Затем, правда, Гриз осознал, что скорее всего, он поспешил и вести ему придётся её самому. Как в первый день. Но к его большому удивлению она пошла. Сама, к нему. Лишь окинула комнату взглядом грустным, словно прощаясь. Обычным. Ему показалось. Обычным взглядом. Ей не о чем было грустить. И прощаться было не с чем. Ему всё показалось. Дэм прав, ему просто нужно завести собаку. А пока за ним шла она, не так быстро, как ему хотелось бы, но шла. Вниз, через пустой зал, на улицу, к конюшням. Послушно. Следом.
Он вновь взглянул на неё, но в этот раз она смотрела на землю. Потеряно. Тоскливо. Обреченно. Показалось. Ему всё показалось, черт его побери! Показалось! Показалось! Показалось! И к чёрту! К чёрту всё!
И вот он уже несётся на своем коне вперед, прочь из замка, через поле и пролесок. К холмам. Несётся, сам не осознавая зачем. Почему. Но пусть будет так! И будь что будет!
Устроился милорд, стоит отметить, с королевским размахом. Гриз даже впечатлился. На подъезде к лагерю его, правда, остановили, допросили, доложили, а после проводили, к светлейшему. Стража так культурненько вышла, Гриз чуть не прослезился от этого показушного доверия. Наверняка, стоит только его милости чихнуть, как тут сразу человек десять вооруженных до зубов из каждой щели повылазят. Но хоть не обшмонали на входе и на том уже спасибо.
– Вы хотели меня видеть?
И мало что изменилось в облике этого мужчину. Всё та же усталость, леность и недюжие спокойствие. Раздражающие, напрягающие. Гриз чувствовал себя неуютно. Ещё более неуютно он чувствовал себя от осознания того, что находится сейчас на территории лагеря высокорожденного совсем один. Один в кругу врага. Кажется, нечто подобное уже было в его жизни. Кажется, ничему он не научился с тех пор. Остаётся лишь надеяться, что и в этот раз удача от него не отвернётся и он сможет уйти сегодня отсюда живым. Боже, на что он надеется! Но отступать уже поздно.
– Не особо, – позволил себе Гриз небольшую грубость, – но я хотел…
Он повернулся к девушке, стоящей за его спиной, и буквально проглотил последние слова, напоровшись на этот пристальный взгляд. Цепкий, внимательный, изучающий, с лёгким прищуром. Удивлённый? Изумлённый? Миг. И такой чуждый. Миг. И перед ним совсем другой человек. Изменяясь просто на глазах. Из забитой потерянной девочки в властную, высокомерную. И расправлены плечи. И гордо вздернут подбородок, во всю длину этой белой шейки. И тонкие пальцы изящно снимают с волос капюшон, открывая взору лицо.
– Моё почтение, милорд, – тихий, слегка подрагивающий голос, ставит финальную точку.
И пальцы сами сжимаются в кулак. И ярость клокочет в груди. Испепелил бы взглядом, коль говорившая не была бы столько холодна и неприступна.
– Мириалан Адьярашер, – и нотки удивления сквозят в голосе, не чаял-таки эту радость найти, – я безумно счастлив видеть Вас в добром здравии.
– Несомненно.
– Ваши родители, всё что произошло – это большая трагедия и мы все очень скорбим и сожалеем о случившемся.
– Бесспорно.
– Нам нескончаемо жаль, что мы не смогли прийти на помощь вовремя, а явились лишь сейчас.
– Как и мне.
– От своего имени и имени короны я приношу извинения за произошедшее, а также заверения, что несмотря на всё… случившееся с Вами, корона не бросит и возьмёт на себя хлопоты о Вашем дальнейшем благополучии, благосостоянии и успешном, достойном браке.
– Благодарю, – благодарной, впрочем, она не выглядела ни разу. Оскорблённой, возмущённой, но никак не благодарной.
– А Вы изменились.
– Трудно было… не измениться.
– Понимаю, понимаю. Возлагаю надежды, что новые… хранители замка обращались с Вами достойно?
– Достойно.
– Рад слышать и спешу заверить, что мы готовы в полной мере обеспечить Вам комфортное пребывание в стенах нашего лагеря.
Она лишь слегка кивнула на это. Приняв данный ответ, милорд продолжил:
– И конечно же, мы окажем всяческое содействие и помощь в разрешение той небольшой проблемы, что неожиданно возникла у нас с Вашим родовым замком.
– Конечно же.
И всё это время на Гриза даже не взглянули ни разу. Его словно не было тут. Он будто часть шатра, мебель. Хотя нет, даже не мебель – пыль под ногами. Кто он такой, чтобы обращать на него внимания? Чтобы удостоить его… чего? Хоть слова? Вот оно, высокомерное величие благородных во всей красе! Проблему с замком, он так понимает, тоже без него решат? Сами. А его потом перед фактом поставят? Жри и хавай? Интересно, что предложат. А хотя, предложат? О чем он! Зачем что-то предлагать? Просто выкинут вон за шкирку, как пса шелудивого. Он ведь уже одному этому рад быть должен. Так? К чёрту! Не с тем связались! Вам нужно решение? Что ж, у него есть замечательное решение! Победитель же получает всё – и замок и принцессу? Он согласен! И гори всё!
– Милорд, – громко обратился Гриз, привлекая к себе внимание, – у меня есть взаимовыгодное предложение! Мои ребята смело сражались, отбивая этот замок, и у нас достаточно сил, чтобы его удерживать. У графини же, я так понимаю, – Гриз бросил взгляд на девушку, но она, лишь слегка повернув свою высокомерную головку в его сторону, смотрела в пол. Нет, он даже не пыль под ногами. Она и то достойна большего внимания, нежели он. Гриз продолжил:
– И вовсе не осталось ничего и никого.
– К чему вы клоните? – милорд нахмурился.
– О, я лишь хочу сказать, что готов с удовольствием разделить бремя охраны данного замка и границ, а так же замужества на графине и заботе о её дальнейшей судьбе.
А вот тут он внимания удостоился. В полной мере. Её взгляд вновь взметнулся к нему. Изумленный. Перепуганный. Просто мёдом по душе. Но лишь на секунды, а затем снова в пол. Часто дыша. Растерянно. Не ожидала? Ну чтож поделать, он тоже не был готов к тому, что всё это время с ним просто играли и надсмехались.
– Что?
Милорда, впрочем, Гризу тоже удалось удивить. Аж бровки вверх поползли, он уставился задумчиво в стол, сильнее облокачиваясь на спинку кресла. Но очень скоро на его лице мелькнула улыбка, нехорошая улыбка, ох не хорошая, и он сказал:
– Хым, действительно очень выгодное предложение. А Вы что скажете, дорогая? Согласны выйти замуж за… – а имени то милорд и не знал, зачем ему имена всякого сброда, однако ехидно продолжил – этого, я уверен, достойного господина.
А она совсем растерялась. Глянула так же перепугано на милорда, дёрнула едва заметно губами, будто хотела что-то сказать, но слова в горле застряли. Быстро опомнилась, потупилась в свой любимый пол, но и он не подсказал, что можно ответить в такой ситуации.
– Дорогая? Вы против? Вы не считаете данную партию достойной для себя? – и этот любезнейший человек подался вперёд, вцепившись взглядом в девушку. И это был совсем не тот взгляд, каким он смотрел на неё вначале. Нет. Это взгляд хищника. Сокола перед пичугой.
Она даже слегка сжалась под ним, как показалось Гризу. Сжалась и тихо ответила:
– Прошу простить, я… несколько растерялась. Неожиданно. И… почту за честь.
А сокол тем временем уже расправил крылья:
– Мириалан, дорогая, послушайте, Вам больше нечего и некого бояться. Здесь и сейчас Вы под нашей полной защитой. Всё закончилось и если…
Но его полёт прервали. Маленькая птичка встрепенулась, вновь гордо вздернула свой подбородок и холодно отчеканила:
– Я, кажется, уже сказала, что почту за честь.
– Как знаете, – милорд разочарованно откинулся на спинку кресла, и продолжил в своей ленной манере, – Не вижу смысла откладывать, сыграем свадьбу завтра. Мы явимся к обеду, надеюсь, у вас уже будет всё готова. За сим прошу меня извинить.
И милорд уже почти ушёл, но в дверях опомнился, и Гриз вновь удостоился крупицы внимания:
– Ах да, время позднее, если желаете, можете остаться переночевать в нашем лагере.
Просто поразительное по своей щедрости и заманчивости предложение. Настолько, что даже слова подбирались с трудом:
– Спасибо, как-нибудь… в другой раз.
– Как знаете.
***
На улице им даже предложили карету, но к чёрту Гриз послал все эти удобства. Отцепил своего коня, закинул девушку в седло, влетел следом сам и что мочи в галоп! Обратно. В замок. В теперь уже его замок.
В свою комнату почти уже граф влетел не сбавляя темпа. С ноги. Бушующим ураганом, не знающим преград. Злым, взбешённым. Рывок и его будущая невеста, спотыкаясь, летит вперёд, врезаясь в кровать. На колени. Не поднимаясь. Не шевелясь. Лишь слегка потирая руку, за которую он её тащил. Слишком сильно сжал? Не страшно. Это не страшно.
– Значит, графиня Адьярашер? Честь-то какая! – Гриз мерил комнату шагами, еле сдерживаясь.
– Непомерная… Что же вы молчали, графиня?! А впрочем, о чем это я! Зачем же тратить свои силы и внимание на недостойных, да? Ну что, смешно было наблюдать? Слушать? Я, надеюсь, я в полной мере позабавил тебя, а?
Она так и не шелохнулась. Она так и не повернулась. Она так и ничего не ответила.
– Смотри на меня, когда я говорю! – сорвался Гриз.
– Молчишь, значит. Не смотришь, – гораздо тише, но крайне зло констатировал Гриз, – твоё право. Вы уж не обессудьте, графиня, но побыть немножко благодарной всё же придётся.
Стянув ремень и зашвырнув его в угол, Гриз ринулся к девушке. Она лишь успевает что-то пискнуть, попытавшись отстраниться, но резкий рывок ставит её на ноги.
– Ну что, малышка, развлечемся.
И руки жадно мечутся по спине, лопаткам, ниже, выше. Прижимая ближе, удерживая, не давая отстраниться. Сильно сжимая аппетитную попку и в тот же миг срывая ворот платья. Оголяя плечо и подставляя его не менее жадным и грубым поцелуям. Её маленькие ладошки упираются в плечи, пытаясь оттолкнуть, вырваться. Робко, несмело, безнадежно. И вот уже завязки платья сдаются напору, скользят, развязываясь, оголяя уже не только плечо, но и терзаемую учащенным дыханием грудь. Прекрасна, так беззащитна и прекрасна. И вся в его власти. Трепещет и дрожит.
– Нет, – шепчет она вырываясь, выгибаясь, пытаясь хоть как-то ускользнуть из этих цепких лап.
– Да! – отвечает он, вновь приходя в ярость и перехватывая её руки.
И платье летит на пол, отброшенной тряпкой. Сама же девушка, спотыкаясь, летит в сторону трюмо. Морщится, ударившись об край и всё же поднимая на него взгляд, смотрит через зеркало. О да! Это прекрасное здоровое зеркало. Лучше места и не придумать. Гриз в полной мере насладится происходящим. Всем, каждой деталью. И её заставит смотреть на то, как она будет его.
Гриз не даёт ей повернуться. Нет малышка, стой так. Спиной ко мне, стой и наблюдай в зеркало всё, что я буду с тобой делать! Стой и смотри. Смотри, как мои руки сжимают твою грудь, а губы ласкают шею. Смотри, сколь ты беспомощна, смотри, сколько всего я себе позволю.
И руки скользят ниже, по животу, к бедрам, внутренней стороне, вглубь. Туда, где уже через каких-то пару минут он будет всецело хозяйничать – ооо, это сладостное ожидание.
– Давай-ка малышка, ножки пошире. Пошире-пошире, ты все равно сделаешь так, как я хочу. И прогнись чуть-чуть, вот так, давай.
Лишь капля силы и ей никуда не деться. Лишь подчиниться. Лишь сделать так, как он желает.
“Не надо, прошу”, – даже не слышит, нет, скорее читает по губам Гриз. Видит, в каждом движении, каждом всхлипе, этом умоляющем взгляде, заполняющимся слезами.
– Не переживай, дворовый пес трахается не хуже твоих породистых, я ещё самым лучшим у тебя окажусь, – усмехнулся Гриз, приспуская штаны.
Он был готов, как никогда получать удовольствие. Она? А кто её спрашивает – расслабится и получит. Или не получит, личный выбор каждого. В конце концов, бить её Гриз не собирался и как-то изощренно издеваться тоже. Так, лишь попользоваться пару раз – не убудет. И пробежала в голове мысль, Гриз её даже озвучил, наклонился и тихо прошептал на ухо:
– Интересно, а каким я буду у тебя по счёту?
Но ответа он и не дождался. Ответа он и не особо ждал – по сути какая разница, главное, что теперь это всё его. А потому лишь хмыкнув, он скользнул рукой по члену и направил его туда, где уже давно пора бы побывать.
Девушка дернулась, но он удержал её, не позволяя отстраниться. Проникая дальше, внутрь, глубже. Она всхлипнула в его руках, закусывая губы, впиваясь ноготками в дерево трюмо, выгибаясь. Натянутой струной. Рваным дыханием. Дрожащими на кончиках ресниц слезами.
– Расслабься! – рыкнул Гриз, войдя ещё сильнее.
И всё-таки шло туго. Как-то слишком уж и не должно бы. Будто… Да чушь! И быть не может, но если…
Гриз замер, наблюдая, как судорожно и жадно она хватает заглатывает воздух, как морщится и продолжает закусывать губы.
– Сколько раз тебя имели?
Но только дрожь по телу и ничего в ответ.
– Отвечай!, – закипает Гриз, и резко ухватив девушку за горло прижимает к себе, заставляя запрокинуть голову.
Она вскрикивает, не то от боли, не то от неожиданности. Хватается за его руку, взирает так болезненно, испуганно, затравлено.
– Повторяю, сколько раз тебя имели?
В этот раз долго смотреть ему в глаза у неё не выходит. Не выдерживает. Отводит. И вместе с тем с уст слетает тихое “Ни разу”.
– Сучьи дети! – выплевывает Гриз и отступает.
***
– Больные извращенцы! – Гриз буквально с ноги вломился в зал и попавшийся на его пути стул с грохотом улетел в угол.
К его глубочайшему сожалению, в зале он оказался не один в этот час. К его глубочайшей радости, на него сейчас изумленно взирал сонный и взъерошенный Дэм:
– Кто? Что произошло?
Гриз вздохнул, поморщился, но бурлящие в душе эмоции не дали промолчать:
– Да эти твари голубых кровей, которых мы порешили. Ты прикинь, эта девчонка… они её ни разу. Ни разу. Ни они, ни кто-то другой. Чиста и непорочна, блин.
– Которую мы с цепи сняли?
– Ага.
– Ох ты! А чего они так?
– Да покуда я знаю! Больные потому что на голову и ниже!
– Стоп, а ты-то это как выяснил?
– Методом тыка, Дэм, ну что за вопросы!
– Ну да, действительно. И что, как потыкался?
– Никак, я ушёл. Как видишь. Тошно стало.
– С чего? – удивился Дэм, – Ты явно не худший вариант. Особенно учитывая её положение.
– Пф, – фыркнул Гриз, – Ну да, просто предел мечтаний!Всё, в целом. Ха! Знаешь, она ведь наверняка мечтала о каком-нибудь прекрасном графе, милорде или о ком там ещё. Нежном, заботливом… Пышной свадьбе, большой любви и все дела.
– Ой, да откуда ты знаешь, кто о чём мечтал!
– Откуда? – задумчиво произнёс Гриз и как-то грустно улыбнулся, – Умммм… знаешь, я тогда ещё совсем мальчишкой был. Глупый, зелёный, хотя себе тогда очень взрослым казался. Ну почти. А вот она… А она была девка на выданье. Ох и хороша собой! Во всём хороша! Мирой звали. Любил я её, ох, как любил. Всё обижался, что она меня младшим братишкой считала. Смешно вспомнить, но даже планировал вырасти и замуж её позвать. Дом там, хозяйство.
– А она за графа хотела?
– Ага, а она всё грезила господами. Мечтала дурёха, что вот заметит её местный барон, влюбится, женится, к себе заберёт.
– И как, забрал?
– Ну почти. Праздник был, господа в деревню спустились посмотреть, как простой люд развлекается. А она прихорошилась, накрасилась, платье лучшее надела. Она хотела на глаза попасться, она попалась, на свою голову бедовую. И он заметил, и свита его. Сначала комплименты отвешивали, подарки дарили, потом они её увезли, а на утро она в пруду утопилась.
– Оу.
– Ага. Ох и рыдал я тогда, помнится. Представляешь. По настоящему рыдал. Вот такой взрослый был. Но она ведь, она не просто мне нравилась, она мне и семью заменяла. Не было у меня никого, дом только полуразвалившийся, а она подкармливала, присматривала. Другие соседи тоже помогали, но в основном она. А тут вот. Слышал отголосками, что да как произошло. Ты что, даже мстить бросился.
– И как?
– А что как? Стража меня повязала. Куда мне тогда было? К тем самым господам и повели, на суд, якобы. Они меня тогда спроси, с чего это я хулиганю. Я возьми и ответь. Совсем мозгов тогда не было. Как же они ржали, уроды, до сих пор помню. Стражу отпустили и давай измываться. Издевались… Били… Представляешь, всё хотели, чтобы я перед ними извинился и смиренно попросил прощение за то, что эта… – Гриз подавился так и не произнесенным чужим словом, – в общем, за то что она не осознала своего счастья, на голову свалившегося, и вот такие хлопоты всем доставила. Счастья, представляешь? Она, дескать, ещё и благодарна должна была им быть, что они вообще на неё своё внимание высокородное обратили и за всё остальное.
– Мда… и что ты?
– А что я? – Гриз бросил взгляд на Дэма и ухмыльнулся, – Ты меня не знаешь будто! Я глотал слёзы, крепко стиснув зубы, сносил все удары и думал, что там и помру. Так бездарно и глупо. Обидно было, но что я мог поделать.
– Как ты выжил-то?
– Как выжил? Везучий я, видимо. Притомились господа благородные свои сапоги об такого никчёмыша, как я, марать. Скучно им стало, вот и выкинули меня полуживого за ворота. А там люди подобрали, да выходили. Мир не без добрых. Дааа, вот такая история. Но Мира, она только мечтала. Глупо, наивно, по-детски. А эта. Она бы вышла. Понимаешь, у неё бы было всё то, о чём Мира только мечтала. По праву было бы. Она ведь, наверняка, ждала этого. Представляла как-то себе. Свадьба пышная, гости, гора подарков, муж любимый, первая ночь, а вместо этого, сначала одни больные выродки обращались с ней, как с собакой, но так и не тронули. И тут я такой… сорвался. Не знаю, тошно стало. Пусть хоть что-то будет так, как надо. Да уж. Как надо, – Гриз ухмыльнулся, – Она же, как оказалось прекрасно говорит и соображает тоже.
– Даааа? – очень удивился Дэм, – Но ты же…
– А что я? Помнишь ты тогда пошутил, что не достоин? Воот, ты прав оказался, не достоин.
– Слушай, Гриз, я же тогда… – стушевался Дэм.
– Да успокойся ты!Знаю. И этот светлейший милорд тоже знает.
– Что знает? – напрягся Дэм.
– Что она жива, что она у нас.
– Что?! – Дэм аж подскочил, – Но откуда?! Кто?! Что теперь делать будем?!
Гриз посмотрел на него, вздохнул, отвёл взгляд и ответил:
– Ничего не будем. Это я отвёл её к нему.
– Ты рехнулся?! – выкрикнул Дэм и сам же испугался этого крика.
Гриз лишь усмехнулся:
– Ничему меня жизнь не учит, да? Ха-ха. Завтра наша свадьба. Завтра я стану законным графом этого замка.
От такой новости Дэм опешил. Кажется несколько минут прошло, прежде чем он смог что-то сказать:
– Ты серьезно?
– Ага.
– Кто ещё знает?
– Пока только ты.
– Во дела. Не, Раш тебя поддержит, скорее всего. А вот Брен и Юин.
– А у них не будет выбора. Либо преклонят колено, либо пусть катятся на все четыре стороны. Завтра помимо моих ребят в моем распоряжение ещё и королевская стража будет.
– Мы впустим их внутрь?
– А как иначе?
– А они не перебьют нас?
– А зачем им это? Завтра мы все станем их вассалами и законопослушными гражданами. Будем и дальше заботится об этом замке, охранять границы и что там ещё надо? Им это выгодно. Им людей не хватает, а свою боеспособность мы более чем доказали. Так что не переживай, теперь всё будет как надо. Ребят только стоит отобрать, предупредить, чтобы вели себя достойно… умммм… слушай, смени все гарнизоны нашими, ну и тех, бывших пленных и изначальную стражу этого замка, можешь поставить. Остальных отправь отдыхать. Пусть не мешаются.
– А как же?
– Не знаю, Дэм, не знаю. Наверное, лучше им сразу сказать… или потом? Чёрт, Дэм, я правда не знаю что делать. Вот жешь!
– Ладно, прорвёмся! Гарнизон я устрою, с Рашем тоже лучше перед переговорить, он должен тебя поддержать. Я уверен. Но если от него скрываться – обидеться может.
– Что же, будем надеяться, что ты прав!
***
Дэм сработал, как и обещал, и появившиеся к обеду гарнизоны светлейшего милорда беспрепятственно были пропущены внутрь. Народ удивлялся, интересовался, местами сомневался, но открыто не бузил и вёл себя прилично. С Рашем же разговор вышел горячий, громкий, даже девицы с перепугу по углам попрятались, а кто поумнее был и вовсе след простыл. Давно уже Гриз не видел Раша таким и впервые выслушивал от него, много, разного, но было ли у него право обижаться? Ведь правду говорил Раш, одну правду. Грубо? Да. Колко? Да. Но нечего возразить, нечего ответить. Оно, отметить стоит, однако, Гризу не мешало так же пылко пререкаться. Ох и орали они, как только весь замок не перебудили! Оттого и неожиданно было услышать в конце:
– Ладно, пошли гостей твоих встречать. Глядишь и хорошо всё будет, – и абсолютно спокойный Раш поправил свою шевелюру и вприпрыжку отправился вниз, как ни в чем не бывало.
Всегда удивляла Гриза эта его способность моментально остывать. До сих пор не привык, да и не привыкнет, наверное, уже никогда. Сам же Гриз был зол, хоть их перепалка и позволила выпустить пар, но как Раш, Гриз не умел, а потому злость всё ещё клокотала в его душе. И пусть бушует, а лицо держать надо, всё же свадьба как никак. И замок. Уже почти его замок. И десерт, вечером он обязательно получит свой десерт. По праву.
Светлейший милорд, как всегда, был невозмутим и спокоен и чувствовал себя, как дома:
– Смотрю, замок претерпел некоторые досадные изменения.
– Уж что досталось.
Милорд понимающе покивал головой и продолжил:
– Молодой человек, простите, запамятовал Ваше имя, – и взгляд такой бросил, будто с букашкой разговаривает.
Как же он не любил всех этих высокомерных аристократов! Но день, всего один день! А потому поморщившись он представился.
– Гриииз, – задумчиво протянул милорд.
Что, не нравилось имя? Это жалкое низкородное имя.
– Буковок добавить не желаете?
– Нет, – твёрдо ответил жених, гордо вздёрнув подбородок.
– Ну как знаете, как знаете, – промуркатал милорд, ухмыльнувшись жесту, – про фамилию, полагаю, можно и не спрашивать? Прекрасно, тогда Вы не откажетесь взять фамилию жены. Было бы печально, если бы славный род Адьярашеров угас.
Гриз не нашелся, что ответить и это вновь вызвало ухмылку у милорда:
– Я привёз горничных, чтобы они помогли нашей прекрасной невесте сделать себя ещё прекраснее, не могли бы Вы распорядиться?
Гриз махнул головой Дэму и тот взял на себя сопровождение горничных. К горничным, как оказалось, прилагался ещё целый набор не пойми чего, украшения, гребешки и платье невесты. И всё бы было ничего, но предусмотрительный милорд прихватил ещё и камзол для самого жениха. Добротный, дорогой, со всеми этими рюшечками, завязочками и бантиками, да чтоб ему в паху чесалось!
– Одевайте, одевайте, свадьба, как никак, – и Гриз поспорить был готов, что милорд над ним потешается.
Впрочем, глупо было спорить из-за камзола и отступать у самого конца, а потому, смирившись со своей участью, “счастливый” жених начал переоблачаться, мысленно проклиная всё на свете: тех, кто придумал такую одежду; портных, которые сшили конкретно этот самый камзол; себя, что во всё это ввязался; и, конечно же, милорда, который ленно прохаживался по комнате, очень интересуясь её отсутствующим интерьером, периодически бросая насмешливые взгляд на жениха. Как же, о Господи, как же хотелось дернуть этот камзол, чтобы ткань затрещала, зашвырнуть его куда-нибудь и заехать его Светлейшеству по его высокородной физиономии, но Гриз держался. Он стоически держался, пытаясь справиться с завязками. Он стоически держался, пытаясь справиться с бантами. И он очень стоически держался, когда милорд снизошел до помощи ему в этом деле.
– Вот так, – в очередной раз ухмыльнулся он, и по-отечески похлопал Гриза по плечам.
– Благодарю, – процедил он сквозь зубы.
Милорд от этого совсем расплылся в улыбке и заявил:
– А знаете, мне нравится то, как Вы пытаетесь держать лицо. Интересно, сколько раз Вы уже мысленно заехали мне по моему?
Гриз промолчал и в этот раз.
А дальше всё завертелось и понеслось в тошнотворной круговерти. Гости, стол, церемония. Этот парад стеклянных улыбок и высокомерных рож. И все эти слуги, все эти расшаркивания, все эти заверения – ааааагрх! Желания угодить и понравится с нескрываемым презрением в глазах.А невеста. О да, невеста прекрасна! Холодное изваяние чистой красоты. И будто каждое движение выверено, плавное, изящное, неживое. Снисходительное, равнодушное. И этот взгляд свысока, даже не по людям, по теням. И этот вздернутый подбородок, на тонкой натянутой шейке. Так бы и сломал, чтоб с хрустом.
Невесту ведёт милорд. Кому же ещё. И вместе они, пожалуй, даже неплохо смотрятся. Достойно. Весьма стоят друг друга. Передача руки. Клятвы. Поздравления. Россказни о том, какой Гриз замечательный, и насколько достойная партия, и как графине с ним повезло, сопровождаемая тихими смешками. Тошнит. И очередные поздравления, тосты. Хоть в выпивке можно забыться. Смыть хмельным туманом этот привкус лицемерной горечи. Да еда хороша, тут не поспоришь. А тем временем даже подарить что-то умудрились. Где что взяли? За всё это благодарит невеста. Всё так же снисходительно и прохладно. Она хозяйка. Ей нет нужды никому угождать.
Он поглядывал на неё. Откинулся на спинку и смотрел, смакуя вино из кубка. Вот она, его жена. Смешно сказать! Сидит. Недвижимая. Спина прямая, словно кол вставили. Впрочем, скоро вставят недолго осталось. Ха-ха. Взирает на всё происходящее с презрением. Бегает молча по залу глазами. Лишь недовольно чуть наклоняя голову в сторону подходящих. К еде даже не притронулась. Он и не помнит, чтобы пила. Лишь c милордом хоть сколько-то живая и отзывчивая. Слушает его, отвечает что-то, улыбается, слегка, всё так же натянуто, но всё же, на него вот и не взглянула ни разу. Бесит! Всё бесит! Хочется уже чтобы они все свалили к чёртовой матери со своей напыщенностью и… дааа, предстоящую ночь Гриз предвкушал. Он с удовольствием представлял, как он собьёт спесь, с этой высокомерной аристократки. Считает себя хозяйкой? Он покажет, кто тут хозяин! Думает, что милорд защитит? Что сможет ему что-то указывать? Что Гриз не посмеет? Не защитит, не сможет, посмеет! Он прям представлял, как грубо сдерёт с неё это платье, оставаясь глухим ко всем её словам, угрозам, проклятиям. Как она будет сопротивляться, пытаться отбиться – оммм. Гриз уже прям жалел, что отступил вчера. Жалел и предвкушал. Прям предвкушал, как заломит ей ручки и, пожалуй, свяжет. Да. Ей это должно особенно “понравится”. Возможно, осознав всю ситуацию, она даже будет умолять, заливаясь слезами, но нет! Он был готов ей во всей красе показать, как недостойный ублюдок может развлекаться с благородной графиней. Грубо и особо не церемонясь. Гриз улыбался своим мыслям. Гриз не мог дождаться.
И время проходит, летит. И вот незваные гости собираются, уходят. Звучат последние пожелания, напутствия. И с их уходом зал оживает, согревается, обретает краски. Спадает скованность и напряженность. Всё кончилось. Всё их. И это уже повод отметить! Весело, искренне. Вот это его жизнь! Это его люди! Это их праздник! Это то, чего он так жаждал!
Он подскакивает с кубком в руке, слегка расплескивая вино, и произносит короткий тост “За нас!” под общий гам, общее ликование, общий гул крика голосов. Буквально тут же рядом оказывается слегка взъерошенный, разгоряченный Раш:
– За новобрачных! – что мочи он орет на весь зал и, отхлебнув из кубка, плюхается на подлокотник трона для невесты.
Девушка чуть вздрагивает, но всё так же лишь легкий поворот головы в его сторону. А Раш, тем временем, лишь вошел во вкус и вот уже следующий тост. Тихий. Гриз еле слышит его:
– И за прекрасную невесту… – что-то там ещё, после чего с похабной улыбочкой он склоняется вниз, намереваясь сорвать поцелуй с её уст.
Вот же нахал! Только рассердиться на него не получается. Особенно, когда видишь, как кубок летит, вино плещется во все стороны. Графиня подскакивает со своего места, как ошпаренная, забыв о всех приличиях и манерах. Задевая скатерть, опрокидывая тарелку. Она влетает спиной в Гриза и чуть не выбивает кубок и из его рук. “Прошу…”, – тихо произносит она, поворачиваясь, но давится словами, наткнувшись на его взгляд. Отшатывается. Лишь пару вздохов, глаза в глаза. И чего только нет в этом взгляде. А после, так и не договорив, подхватив подол платья, нет, она не уходит, она убегает со своей свадьбы. Под удивленные взгляды слуг, под громкий смех Раша, и как только не навернулся, под собственный стук каблучков об лестницу.
