Текст книги "Любовь у тебя перед носом (СИ)"

Автор книги: IryskaDaikiri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– С проектом?.. – неловко переспросила я.– Мы… Мы пока не обсуждали его с Джозефом… – призналась я.

– Почему? – я упорно молчала. – Всё понятно… – выдохнул мужчина.

– Мистер Морган… Дядя Ник, я… – тут же залепетала я. – Я прошу вас, ничего не говорите Джо…

– Я хочу, чтобы ты присутствовала завтра на собрании. Подготовь слайды и короткий обзор. Хочу, чтобы ты выступила, – я же не верила своим ушам.

– Это будет неудобно… Я прошу вас, только не завтра… – я была готова едва не расплакаться.

– Послушай меня, просто приготовься к собранию. Сначала со своими идеями выступит Дэниел, потом Джо. Я не буду акцентировать на этом внимания, мы скажем, что ты просто пришла послушать и набраться опыта. Просто кивни мне, если решишься, и тогда я тебя оглашу. Ладно? – предложил он.

– Хорошо, – неуверенно пристала я на предложение.

– Вот и славно, – улыбнулся он, и мы принялись за ланч, теперь уже болтая о погоде и прочей ерунде.

Когда я вернулась с обеда, Джо ждал меня, сидя в моем кресле.

– О чём ты говорила с моим отцом? Нажаловалась? – с порога набросился он.

– Нет, и сожалею об этом, – выплюнула я.

– Так о чем вы говорили? – не унимался он, всё же освобождая моё рабочее место.

– Это касается бизнеса моего отца. Это личное, так что прости, – сухо ответила я, уже зная, что завтра точно буду выступать на собрании.

***

И вот, следующий день наступил, я безумно волновалась. Вчера я до полуночи готовила слайды и короткий вспомогательный текст к ним. Я была уверенна в своих силах как никогда раньше, я знала свой проект наизусть во всех деталях и считала его достойным внимания. Но вот не имела представления, как на всё это отреагирует Джозеф. Уже собираясь утром, надевая строгую юбку-карандаш и светлую кремовую блузку, я начала сомневаться и уже собиралась оставить флешку и распечатки дома, но всё же взяла папку и покинула свою квартиру.

И моя неуверенность только усиливалась, когда я попала на рабочее место. Джо уже был у себя, Стефани всегда приходила пораньше и по секрету рассказала мне, что в кабинете босса светился свет с восьми утра. Возможно, он даже не ночевал дома, я решила проверить догадку и заглянула к нему, чтобы поздороваться. Мистер Кудряшка был в новом костюме и свежей рубашке, значит, всё же просто приехал пораньше. Вот только вид у него был помятый, кажется, он не спал всю ночь.

– Доброе утро, мистер Морган, – подала я голос.

– Доброе, – от неожиданности он подпрыгнул на месте, краем глаза я заметила, что он готовил слайды к своему выступлению. – Я же просил стучать и не подкрадываться, – нервно бросил он.

– Простите… – зачем-то извинилась я, у него явно не ладилось с его проектом, и он боялся разочаровать отца. – Хотите кофе? – я честно попыталась быть милой.

– Да, сегодня можно чуть крепче, чем обычно, – согласился он, уже не скрывая своей усталости.

Спустя минуту я поставила ему на стол чашку, в этот раз я не издевалась и попыталась сделать вкусный кофе. Джозеф тут же пригубил его и удивленно вскинул брови вверх.

– Спасибо, – неожиданно проговорил он. – Мисс Аккола, сегодня на все звонки отвечаете вы. Я занят, передайте всем, чтобы не мешали мне, – попросил он.

Я лишь кивнула и покинула его кабинет. Кажется, дела с его проектом совсем плохи или он просто так волнуется перед авторитетом отца.

Без пятнадцати пять в приемную вошел Николас, одновременно к нам вышел Джо.

– Всем добрый день, – поздоровался мужчина, мы хором ответили. – Ну что, вы готовы?

– Да… – выдохнул Морган-младший, а затем удивленно посмотрел на меня, когда я поднялась с места и взяла папку с флешкой. – А Кэнди идет с нами?..

– Да, думаю, ей будет полезно послушать, это хороший опыт в дополнение к практике, – ответил дядя Ник.

Дальше мы молча покинули приемную и направились через холл в сторону большого зала для собраний. Меня заметно потряхивало, но это было ничто в сравнении с тем, как выглядел Джозеф рядом. Он был белее стены и постоянно вертел в дрожащих пальцах ручку. Его отец никоим образом не подавал виду, что, возможно, я тоже буду в списке выступающих. Николас занял место во главе стола, за которым собралось уже много народу. Среди них я почти никого не знала, разве что Стефани, старшего брата Джо Дэниела и ещё несколько человек. Дэн кивнул нам в знак приветствия и занял место по правую руку от отца, этим и было всё сказано. Джозеф уже с каким-то привычным смирением занял место слева, четко напротив брата. Я же стояла истуканом, не зная, где я должна сесть, наверно, где-то в дальнем конце с другими подчиненными. Но Джозеф удивил меня, вскочив обратно на ноги и по-джентельменски отодвинув кресло рядом с собой. Он снова сел и уставился в свои бумаги, продолжая теребить ручку, пока к нему не наклонился отец. Я четко услышала жесткую фразу: «Положи уже этот паркер, черт побери…». Он сразу же отложил ручку и сел ровнее, при этом заметно поникнув. Мне было так безумно жаль моего мистера Кудряшку, к сожалению, я оказалась права, ему не хватало уверенности в себе и доверия. Я сама не поняла, как незаметно положила ладонь на его колено под столом, заставив вздрогнуть и посмотреть на меня.

– Всё пройдет хорошо… Ты справишься… – прошептала я, наклонившись к его уху, а затем ободряюще улыбнувшись.

– Спасибо… – прохрипел он в ответ, и в сине-зеленом море глаз блеснуло солнце.

Горячие шероховатые пальцы под столом сжали мои на его колене и убрали в сторону, чтобы остаться незамеченными. Этот жест был таким… Я не знала, что на нас обоих нашло, но мы на мгновение стали ближе.

Наконец-то все собрались и мероприятие началось. После краткого ввода Николаса, дали слово нескольким сотрудникам отделов, мы выслушали их квартальные отчеты. Затем выступал Дэниел со своим экономическим проектом, и это было профессионально, даже дыхание захватывало от того, как легко и уверенно он ведет себя на публике. Джо нервничал и, когда пришла его очередь, почему-то посмотрел на меня с такой надеждой. Мне было стыдно, потому что после него свой проект представлю я. Ещё хуже было то, что у меня был реально крутой проект, и я гордилась им, он охватывал все отделы, в основе была маркетинговая часть, но ко всему я присоединила сюда нововведения в экономической и рекламной стратегиях корпорации. А это значило, что я перепрыгну идеи и Дэниела, и Джо через две головы вместе взятых, и я не знала, стоит ли это делать.

Но у меня не было выбора, его буквально у меня отобрали и сделал это Николас. Я пыталась не смотреть на него и просто листала свои распечатки, видимо, он счел это как моё согласие. Джо закончил и сел на место, его идеи были, честно говоря, так себе, текст был водичкой, и отец остался им явно недоволен.

– А сейчас, господа, вашему вниманию будет представлен ещё один очень интересный проект. Прошу любить и жаловать, Кэндис Аккола, – мистер Морган представил меня настолько неожиданно, что я не успела среагировать.

Все уставились на меня, в сторону прожигающего взглядом Джозефа я вообще не хотела разворачиваться. Я поднялась и на ватных ногах подошла к специальному возвышению, передавая программисту флешку. Сначала я просто на автомате переключала слайды и тараторила свой текст, а потом… Потом что-то щелкнуло внутри, и я выдохнула, отпустив себя. Я просто отложила бумаги в сторону и отошла от запланированной речи. И именно теперь я чувствовала себя в своей стихии, я подняла глаза и посмотрела на своих слушателей. И я видела такие разные эмоции на их лицах: удивление, зависть, гордость, радость за меня, восхищение. Стефани едва заметно улыбалась уголками губ, Дэниел внимательно слушал, иногда согласно кивая головой, дядя Ник ободряюще подмигивал, и только на лице Джозефа не было ничего. Я закончила, и все начали громко аплодировать, мистер Кудряшка тоже поддержал коллектив, но, кажется, большей частью из-за вежливости.

– Кэнди, ты молодец! Этот проект – наше будущее! – мистер Морган поднялся и подошел ко мне, крепко обнимая. – Вот как нужно работать! Ну, всё, Дэниел, теперь у тебя появилась здоровая конкуренция! – проговорил он, и все засмеялись.

Все, кроме меня с Джо. Ведь сколько непонятной обиды мы бы не принесли друг другу, я знала, что он тоже многого стоит, и уж не меньше своего брата.

Николас говорил ещё что-то о том, что они берут мой проект за основу, что после моей практики для меня уже будет подготовлен кабинет здесь, но я слушала всё это, как сквозь туман. Я не должна была чувствовать себя виноватой, но мне срочно нужно было поговорить с Джозефом и объясниться. После собрания он пулей вылетел из зала, я хотела пойти за ним, но все поздравляли меня, пожимали руки, и мне едва удалось вырваться из этого водоворота. Я неслась в сторону приемной, не обращая внимания на то, как шпильки неприятно цепляются за ковровое покрытие коридоров. Сердце колотилось где-то у ямки между ключиц, губы пересохли и я, попав в приемную, первым делом плеснула в чашку воды, делая несколько жадных глотков. Сама не зная, что творю, я заперла дверь изнутри и погасила свет, чтобы все подумали, что здесь никого нет, если вдруг за нами хватятся. Я уже потянулась к ручке, чтобы войти к Джо, но так и замерла, услышав оттуда шорох бумаг и звук разбивающегося стекла. Так не должно быть, я резко распахнула дверь и ворвалась внутрь, на всякий случай поворачивая замок в скважине ещё и здесь.

– Уходи! Оставь меня одного! – сразу же сорвался Джозеф.

По всему кабинету были разбросаны бумаги, возле стены на полу валялись осколки вазы. И я бы хотела сказать, что Морган был в ярости, но на самом деле это была уже какая-то агония из последних сил.

– Нам нужно поговорить, – четко и твердо заявила я; голос больше не дрожал.

– Да не о чем говорить! Я же сказал, оставь меня! – на его бледной шее с соблазнительной россыпью родинок вздулись вены и я безумно хотела пройтись по ним губами.

– Заткнись и выслушай меня, – спокойно прервала я. – Я не хотела этого. Не хотела именно из-за тебя. И сейчас я чувствую себя виноватой, – призналась я, подходя ближе и останавливаясь в двух шагах от него.

– Ты не виновата… – Джозеф вдруг успокоился, теперь он выглядел просто безумно усталым. – Ты молодец, и твой проект отличный… Ты ни в чем не виновата… Если кто и виноват, так это я… Я не справляюсь и никогда не дотянусь к этой ебаной планке, которую установил отец… – выдохнул он, запрокидывая голову вверх и открывая рот, дыша полной грудью.

Казалось, что он готов расплакаться, но я отбросила эти мысли куда подальше. Этот его открытый рот вообще выбил любые мысли из головы, я уже не видела ничего, кроме пухлых приоткрытых искусанных губ в очертании легкой небритости. Двух шагов между нами словно и не бывало. Я потянула ткань его галстука, развязывая ненужный тугой узел, заставляя смотреть на меня.

– Кэнди… – я даже не прикоснулась к его голой коже, но он уже стонал, и я сходила с ума от своей власти над этим мужчиной.

Его руки опустились на мою талию, притягивая ближе, подталкивая к кожаному дивану в углу. Высоты шпилек моих туфель было недостаточно, и мне всё же пришлось подтянуться за поцелуем. Он получился удивительно нежным и медленным, мы просто неторопливо ласкали губы друг друга, иногда сплетаясь влажными языками. Джо сам сбросил с себя пиджак, опускаясь на диван, для удобства я расстегнула слишком узкую юбку и откинула её в сторону, забираясь на его колени. На мне были те самые новые трусики-паутинка и чулки. Джозеф прошелся по мне хищным взглядом, начиная расстегивать пуговицы на моей блузке.

– Ты сексуальная… – прохрипел он с этим своим крышесносным акцентом, и я боготворила его учебу в Британии за это.

– Ты так считаешь?.. – лукаво улыбнулась я, не к месту кокетничая, расправляясь с его рубашкой и ремнем.

– Боже, Кэнди, я с ума схожу от твоего запаха… – Джо забылся полностью, казалось, что мы влюбленная страстная парочка, но тут он прошептал то, чего я никогда от него не слышала. – Конфетка… – это слово запуталось в моих волосах горячим потоком воздуха из его легких.

Одно слово, а меня словно окатили ледяной водой с ног до головы, а потом запихнули в печку. Мы друзья детства, черт побери… Нет, не друзья, но я знаю его всю свою жизнь, и это странно…

– Что такое?.. – взволнованно спросил Джозеф, заметив, как я замерла в его руках.

– Ничего… Просто ты никогда меня так не называл… – растерянно ответила я, заливаясь краской.

– Это не значит, что мне не нравится… У меня член дергается каждый раз, когда кто-то так тебя называет… – это признание всё меняет, потому что теперь я знаю – он хотел меня уже давно.

Но, вероятно, для Моргана это всего лишь секс с пикантным бонусом в виде того положения вещей, что я подружка его сестры. А я влюблена в него… Всё ещё…

– Джо… Я… – шепчу я, но сама не знаю, что хотела сказать, кажется, он всё понимает по моему лицу, прижимает палец к моим губам.

– Я всегда ненавидел этого твоего Зака… – сбивчиво говорит он, и это словно резко под дых. – Он ведь был твоим первым?.. И единственным мужчиной, да?.. – Джо целует мою шею, я лишь киваю.– Это я должен был быть на месте квотербэка…

И от этой фразы лавина внутри обрывается, снося всё на своем пути.

– Я хочу тебя… Пожалуйста… – скулю я, прогибаясь в пояснице.

За спиной щелкает застежка лифчика, и спустя секунду его язык без смущения очерчивает мои соски, заставляя их затвердеть ещё больше. Джозеф оттягивает в сторону трусики и чуть толкает внутрь палец, отчего я вскрикиваю. И я уже настроена на эту ласку, но он всего лишь проверяет насколько я влажная и удовлетворенно размазывает мой сок по пальцам. Я даже пикнуть не успеваю, как Джо меняет положение вещей, мои трусики отлетают прочь, и я уже лежу на диване с широко расставленными ногами в одних чулках и туфлях. Морган быстро сдергивает с себя брюки вместе с боксерами и становится коленями прямо на пол. Его лицо оказывается напротив моего центра, но впервые в жизни мне не хочется прикрыться. Вот черт, он же обещал разложить меня на диване и вылизать… Этот мужчина умеет добиваться своего…

Я несдержанно вскрикиваю и тут же закусываю свой кулак, чтобы хоть как-то заглушить рвущиеся стоны. Горячие губы ласкают меня уверенно и умело, русая мягкая щетина щекочет бедра, и это невыносимо… Невыносимо хорошо… Когда его язык проходится вдоль нежных складок кожи, я уже готова кончить, но он толкается внутрь, и я едва не прокусываю собственную ладонь.

– Ты и вправду как конфета… Сладкая… – Джо отрывается от своего занимательного занятия и демонстративно облизывает губы, заставляя застонать от одного его вида.

Его огромные зрачки пульсируют, кудрявые волосы растрепались и прилипают к влажному от испарины лбу, а вниз лучше вообще не смотреть… Налитый кровью член часто подрагивает в такт пульсу, а с оголившейся крупной головки по стволу течет прозрачная капля смазки.

– Я хочу слышать тебя… – хрипит Джозеф и убирает мою сжатую в кулак закушенную руку от лица, переплетая наши пальцы.

И этот жест ведь что-то значит… Ведь да?..

Теперь уже я откровенно стону, иногда переходя на вскрики. Второй рукой Джо ласкает мою грудь и снова припадает в поцелуе, теребя языком клитор. Я до хруста сжимаю пальцы Джо своими, выгибаясь на диване дугой, когда он скользит внутрь, начиная стимулировать нужную точку внутри.

– Ммм… Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста… – как заведенная умоляю его я, но Морган убирает пальцы, оставив только язык и снова принимаясь мучить меня.

– Потерпи немного… Ты ведь тогда оставила меня терпеть… – хохотнул он мне где-то между ног, вспоминая о том, как я его соблазнила и оставила со стояком.

– Я пожалела об этом сотни раз… – проскулила я, зарываясь пальцами в его волосы, разрешая себе подобную вольность.

– Разве?.. Я видел через окно, как ты уезжала домой… – продолжал шептать он, всё целуя и лаская мой центр. – А я сидел в своем кресле и дрочил так, словно мне четырнадцать лет…

– Черт, Джо! Ну же! – вскрикнула я, и он сделал это.

Язык толкнулся сквозь разведенные внутри пальцы, тело прошило током от затылка до пят, и я вся задрожала. Это был однозначно лучший оргазм, и дело было совсем не в умении Джозефа, просто это был именно он. Мне не был нужен никто другой, и эта мысль немного пугала, я и дальше не была готова к любому роду отношений с этим мужчиной. Но сейчас думать об этом хотелось меньше всего, поэтому я дала себе минутку передышки, и вот уже, мистер Кудряшка лежит на диване на моем месте.

– Кэнди, ты такая… – выдыхает он, запрокинув голову вверх.

Я прикусываю мочку его уха, а затем черчу кончиком языка ломаные линии на его шее от родинки к родинке. Джо от этого тоже ломает, его пальцы крепче сжимаются на моих бедрах, а член стоит колом, всё ожидая разрядки. Сегодня был трудный день, и ему это просто необходимо. Я хочу сделать ответный ход, но пока не прикасаюсь к его возбуждению. Скользя вниз, я целую его грудь и идеальные кубики на прессе, попутно лаская бока и бедра. И в этот момент я почему-то ждала, что Джо попросит не тянуть, возможно, даже подтолкнет меня, но он просто послушно ждал дальнейших действий с моей стороны, наблюдая горящим взглядом из-под пушистых ресниц. Когда я поцеловала нежную кожу у тазобедренной косточки, он прикрыл веки и крепче сжал пальцами кожаное сиденье дивана, ожидая, что это случится прямо сейчас. Но я соскользнула коленями на пол и чуть развела его ноги, удобно устраиваясь и на пробу лизнув одно яичко.

– Черт, конфетка… Что ты творишь?.. – прохрипел он, тут же распахнув глаза и… покраснев?

– Расслабляю тебя… – я посмотрела на него снизу вверх, разрешая ему почувствовать мнимое превосходство.

А дальше я повторила его жест и переплела пальцы наших рук, припадая губами к гладкой коже, а затем поочередно захватывая его яички, лаская их язычком. Я и не подозревала, что мужчины такие гибкие, по крайней мере, Джо едва на мостик не встал, когда я рискнула мазнуть языком ещё ниже. Он хрипло застонал, дрожа в моей власти, а затем отпустил мою руку и ласково зарылся в волосы, давая понять, что долго не продержится. Я прошлась поцелуями снизу вверх по стволу и лизнула головку, пробуя его на вкус. Джо был соленый с легкой горчинкой и пах мускусом даже здесь, от этого кружилась голова. Я удобно обхватила его возбуждение кольцом пальцев и принялась двигать рукой вверх-вниз, одновременно начиная сосать головку и выписать языком восьмерки вокруг.

– Кэнди… Ммм… Подожди… Остановись… Я сейчас… – Джо продержался несколько минут, начиная дрожать в моих руках и пытаясь отодвинуть меня.

Но я хотела его до конца, поэтому лишь подняла взгляд, не отрываясь от своего занятия. В результате Морган сдался и просто кивнул, отпуская себя и кончая. Терпкое горячее удовольствие ударило в горло, и я послушно проглотила всё до последней капли. Обычно в такие моменты люди говорят друг другу что-то типо «я люблю тебя» или «это было превосходно». Мы же молчали, я смотрела на Джозефа, пытаясь запомнить эту его блаженную улыбку и раскрасневшиеся щеки с соблазнительными ямочками. А потом он просто притянул меня и поцеловал – глубоко и нежно, без доли отвращения. И это заменяло все фразы, хотя и не убирало недопонимания между нами.

– Кто мы друг другу?.. – хрипло подал он голос, я не ожидала этого разговора, в любом случае именно сейчас.

– Я не знаю… И пока не хочу знать… Пусть всё остается так, как есть… – ответила я, начиная одеваться и после всего чувствуя себя неуютно обнаженной рядом с ним.

– Ладно… – с его губ это звучит разочарованно и больно, но я знаю, что это неправда, просто я выдумщица и хочу это слышать.

Он опять неспешно одевается, как и в прошлый раз, наблюдая за тем, как я непослушными пальцами заправляю блузку и застегиваю молнию на юбке. Всё возвращается на круги своя, словно в тот раз, словно и не было этих месяцев практики и безумия между нами. Его глаза опять теряют свой блеск, Джо погружается в мысли, наверняка, снова о проектах и отце. Я иду к двери, отпираю её, выхожу в приемную и хватаю в темноте свою сумочку, затем поворачиваю ключ ещё в одном замке, но понимаю, что не могу просто так уйти и оставить моего мистера Кудряшку одного. Когда я опять переступаю порог его кабинета, он продолжает стоять и смотреть в пол, так и держа в руках свою рубашку.

– Знаешь, возможно, иногда стоит посмотреть вниз… – произношу я.

– Что?.. – Джозеф непонимающе смотрит на меня. – О чем ты?..

– О ебаной планке… Возможно, тебе только кажется, что ты не дотянешься… А на самом деле стоит посмотреть вниз и заметить, что ты её уже перепрыгнул… – объяснила я.

В кабинете повисла пауза, и мы просто смотрели друг на друга, а затем Джо улыбнулся мне устало, но искренне. Вот теперь я могла спокойно уехать домой, зная, что, впрочем, завтра не станет для нас новым, он снова будет орать на меня, а я продолжу свою войну.

Pov Джозеф

Она уехала домой, а я оделся и погасил свет, садясь в свое кресло за рабочий стол. День был трудным, ещё и внутри такой кавардак, жутко хотелось выпить, и я достал со стола фляжку с виски, делая несколько быстрых обжигающих глотков.

На часах было полвосьмого, все давным-давно покинули корпорацию, и даже в окнах здания напротив хаотично по одному гасли прямоугольники окон. Мне нужно было побыть одному и разобраться в себе, разложить по полкам все события последних месяцев и понять, что же происходит. А что происходит собственно-то? Вроде как ничего особенно, уверен, сотни, если не тысячи, начальников трахаются со своими секретаршами, и это обычное дело. Но Кэнди необычная, и я знаю её… Вот черт, я даже толком вспомнить не могу сколько лет, потому что почти всю свою сознательную жизнь, если учитывать разницу в возрасте между нами в четыре года. И от этого паршиво, честно говоря…

Я упорно пытаюсь разобраться – я чувствую к ней что-то или нет. Она лучшая подруга моей сестры, да ко всему ещё и дочь делового партнера и друга моего отца. Она часто появлялась в нашем доме ещё когда мы были совсем мелкими. И я ни разу не называл её по имени, бросая это небрежное «малявки» в её с Клэр сторону, разрешая себе катать «Кэнди» и «конфетка» на кончике языка перед сном. И где-то в глубине души я относился к Акколе как к сестре, ведь мы росли вместе. Но уже в подростковом возрасте её прозвище вызывало непонятную эйфорию и заставляло бушующий гормонами организм реагировать с вполне физическим подтекстом. Она всегда была милой девушкой со светлыми слегка вьющимися волосами и небесными глазами. Я знал, что таких много, и они хотят меня, – восемнадцатилетнего красавчика. Поэтому, уехав в Лондон на учебу, я не отказывал себе в ночных похождениях и ярких постельных экспериментах. И через какой-то год-второй мне удалось забыть о Кэнди, я с головой ушел в учебу, чтобы хоть немного угодить отцу и дотянуться до уровня Дэниела, а в свободное время я полностью отдавался новым коротким знакомствам и беспорядочным связям. И всё было хорошо до момента, пока я не вернулся на летные каникулы в Нью-Йорк и снова не увидел Кэндис. Она изменилась: нос был немного курносый, как и в детстве, глаза всё те же иссиня синие, вот только наличие пухлых губ и уже совсем недетских форм в нужных местах заставляло задыхаться. Это была уже совсем другая мисс Конфетка, такую хотелось попробовать на вкус, а затем съесть. Возможно, в какой-то момент я бы даже решился рискнуть и приударить за ней, но что-то сдерживало и заставляло играть роль уверенного холодного самца. А спустя некоторое время я узнал, что она встречается с неким Заком Реригом. Я знал его, он был младше меня на два года и мы учились в одной школе. И я искренне ненавидел его за то, что ему удалось покорить сердце Акколы, хотя и понимал, что он более достойная кандидатура для такой приличной девочки, чем я. Да нас-то в один ряд было сложно ставить: красавчик-квотербэк с милой внешностью и красавчик-эгоист с брутальным образом. У них были весьма длительные отношения, как-то от Клэр я краем уха слышал, что эта парочка едва не съехалась, но потом почему-то расстались, но при этом сохранили дружбу. Меня бесило присутствие этого Зака в жизни Кэнди, меньше всего мне хотелось думать, что это очаровательное создание подарило свою девственность именно ему.

А я в это время продолжал кутить, женщины в моей постели сменялись как лучи светомузыки на танцполах так полюбившихся мною клубов. И меня это устраивало, но отец обязательно должен был вмешаться даже сюда. Возможно, так нельзя говорить о родителях, но порой я его ненавидел. С самого детства он воспитывал меня в стиле ожидания того, что я буду похожим на моего идеального брата Дэниела, ставя его в пример нам с Клэр и Нейтом. Но Клэр было легче: отец слишком любил единственную дочь, самую младшую из детей, и всегда поощрял её прихоти. Именно поэтому она окончила тот университет, который хотела, и сейчас с подачи отца открыла свой салон по изготовлению дизайнерской мебели. Дэниел же был экономистом с двумя высшими образованиями, он с легкостью согласился перенимать отцовский бизнес, и от меня требовалось то же самое. И хотя я был силен в маркетинге, но меня тормозила моя вечная неуверенность в себе. Я боялся принимать решения и реализовывать инновации, потому что если я сделаю ошибку, то снова получу от папы это его «я же тебе говорил, вот Дэниел бы никогда не сделал такой глупости». И я тянулся к идеалу, проклиная себя за свою слабость. Вот Нейт другой, хотя и характер у него уступает моему, но он смог сказать «нет» ещё когда ему было только шестнадцать. Да, конечно же, все посмеялись и забыли его фразу «я хочу другой жизни», но он доказал, что так оно и будет. Натаниэль при первой же возможности съехал из родительского дома в тесную квартирку в одном из спальных кварталов, которую арендовал за небольшие деньги, по ночам работая барменом. Я всегда завидовал Нейту, этой его легкости и какой-то радикальности что-ли в поступках, он просто делал то, что ему нравилось и приносило удовольствие в жизни, при этом чихая на любые правила, мораль и общественные нормы, тем более на мнение нашего отца. Брат окончил академию искусств с отличием, несмотря на то, что папа пытался сделать всё, чтобы его отчислили и даже выселили из квартиры. Мама, вечно пытающаяся примирить нас всех, но при этом державшаяся в нейтралитете, потому что слишком любила своего мужа, впервые встала на защиту Нейта. И папа сдался, просто махнул рукой, но всё же не забыл полностью. Брат иногда приезжал на семейные обеды, и отец не упускал возможности поддеть его, цепляясь по любому поводу. А Натаниэль упорно делал вид, что его это ничуть не колышет, каждый раз приходя в яркой футболке, потертых джинсах и кедах, которые явно видали и лучшие времена, он с наигранным уважением обнимал отца в знак приветствия и нарочно комкал ткань его белоснежной выглаженной рубашки на плечах. Это вызывало добрую улыбку, которую прятал за бокалом вина, кажется, даже Дэниел.

Но сейчас я меньше всего хотел думать о семье, перед глазами постоянно всплывали картинки последних месяцев. Сам не знаю, что на меня нашло, но я хотел избежать сотрудничества с Кэндис любой ценой, потому что уже в самый первый день, как только она вместе с моим папой переступила порог моего кабинета, я знал – рано или поздно я сорвусь. Она была идеальна в этом своем, впрочем, скучном сером классическом костюмчике. И никогда в жизни я не хотел кого-то так сильно, именно поэтому сразу же выбрал тактику нападения. Возможно, мне бы даже удалось уладить всё мирным путем, договориться с отцом, но он просто поставил меня перед фактом – он уволит меня с должности и уберет из семейного бизнеса. И я опять почувствовал себя слабаком, неспособным дотянуться к этой чертовой планке, поэтому эта канитель и началась.

Честно, я же надеялся, что Кэнди сдастся уже на второй день, но эта девушка удивила даже меня. Её кофе бесил меня жутко, а едва уловимый запах духов заставлял что-то внутри переворачиваться. А потом она начала эту офисную войну, и я в ней явно проигрывал. Это было ужасно глупо с моей стороны – притянуть её и поцеловать и уж тем более – заняться сексом прямо в кабинете, не заперев дверь. Но у неё были такие сладкие губы, что оторваться было невозможно. Это случилось очень быстро, и я даже сожалел об этом, но Кэнди не отталкивала, а я просто ловил момент. Я клялся, что это не повторится больше никогда, одновременно обещая себе, что если и повторится, то мы займемся этим медленно, и я успею запомнить на вкус, ощупь и запах каждую клеточку её превосходного тела. Стоит ли говорить, о чем я думал весь понедельник и все остальные рабочие дни, сидя за этим столом, где посмел взять мою мисс Конфетку? Я грозился выбросить этот предмет мебели, заменив его на вполне сносный вариант из салона сестры, но так и не сделал этого, каждый день дотрагиваясь до поверхности в том месте, где в тот вечер Кэнди касалась своей попой, и мне казалось, что под пальцами ещё тают остатки тепла от её горячих бедер.

Аккола сводила меня с ума, и я уже даже для себя не скрывал, что хочу её открыто и постоянно. И я желал повторить с ней это сумасшествие сотни раз, пока мне не удастся насытиться, хотя в случае с ней это было просто невозможно. А Кэнди будто специально провоцировала меня своими выходками, и я снова сорвался. Я был готов вылизать её, как бы пошло и одновременно унизительно это не звучало, а она просто оставила меня. Я наблюдал через окно за тем, как моя мисс Конфетка неровной возбужденной походкой выходит на парковку и садится в свой автомобиль, уезжая домой. Я знал, что у неё между ног всё полыхает от предложенной мною перспективы, и она уже сожалеет. И я готов был броситься за ней следом. Но это было бы глупо, я просто заперся в кабинете, рывком расстегивая ремень и опуская брюки вместе с бельем, я зажал стоящий колом член в кулак и принялся дрочить, ощущая себя настолько голодным, словно меня вернули на десять лет назад.

И ситуацию усугублял не только тот факт, что я желал свою секретаршу и друга детства в одном лице. Была проблема куда хуже – я хотел только её одну. Я, честно, пытался развеяться и даже вытянул свою задницу в клуб, где с легкостью нашел красивую скучающую женщину, но перед ней я опозорился по полной – я просто не смог и всё. Внутри поселилось дурацкое волнение, что в мои двадцать семь импотенция подкралась ко мне слишком рано, но уже следующим утром член, словно стрелка часов, указывал на двенадцать при одном виде Кэнди, нагнувшейся в короткой обтягивающей юбке, чтобы подключить флешку к системнику. Это уже было настоящим сумасшествием, я не мог спокойно работать, зная, что за дверью в приемной сидит это белокурое сексуальное существо. Я то и дело представлял, как беру её в разных позах и местах, при этом шепча страстные признания. Но я не был готов признать в реальности, что люблю её и хочу отношений. Отношения вообще были больной темой, так как у меня таковы были единожды, это было фарсом чистой воды, и в этом снова был виноват отец. Ему надоела моя слава героя-любовника, и однажды, на семейном ужине, он познакомил меня с дочерью одного из своих партнеров. Эмили Ванкэмп была с вполне приличными сиськами и, нужно отметить, ничто иное меня в ней больше и не заинтересовало. Я пытался играть роль верного парня, при этом часто срываясь, и хватило меня на целых три месяца. Но разрыв случился совсем не из-за того, что я изменял, или того, что мы не чувствовали друг к другу ничего, кроме временного желания. Просто Эмили была похожа на всех, кто меня окружал в жизни – она не верила в меня. А Кэнди наоборот…