Текст книги "Shalimar. История с привкусом Востока (СИ)"

Автор книги: Ирсэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Когда я попала обратно к девушкам, по началу мне было трудно привыкнуть к такому количеству людей вокруг. Они просто завалили меня своими вопросами, но я на самом деле была рада своему возвращению. Теперь это место я воспринимала как свой дом, а девчонок как семью. Большую дружную семью.

– Мариса, – первой меня встретила Мия, которая кинулась мне на шею прямо с порога. В ее глазах промелькнула радость одновременно с разочарованием, ведь мое присутствие здесь означало, что наш план не сработал.

– Как ты? – Она убрала мои спутанные волосы с лица и в ее взгляде я прочитала обеспокоенность. Мое лицо стало бледным, а под глазами появились темные круги. Губы были потрескивавшими, а сама кожа шелушилась от отсутствия света и нормального рациона питания. Я выглядела точно смерть, кожа да кости. Она словно навечно поселилась в моем теле, обретя в нем свое пристанище.

– Все хорошо, – слабо улыбнувшись, поспешила заверить я. Странно, но как оказалось, улыбаться я еще не разучилась. Это хороший знак.Знак того. что я не сошла с ума.

Девушки стали по очереди меня обнимать, а я даже не могла поднять рук, чтобы обнять их в ответ. Не было сил. Я чувствовала что свое полное фиаско, обманув все их ожидания. Я подвела не только себя, но и своих подруг по-несчастью. В карцере было достаточно времени для самокопания. Я часто вспоминала ту ночь во время побега, и что было бы, если бы я поступила по другому и не пошла в тот полицейский участок.

– Что произошло? Тебе удалось позвать на помощь? Сол одной из первых задала вопрос, который интересовал всех присутствующих в комнате.

– Сколько меня не было?

Я молча перемещала взгляд на каждую из девушек, остановившись в конечном итоге на

Мие.

– Месяц, – тихо произнесла она, понимая что все это время не прошло для меня бесследно.

– Месяц… – повторила я тихо и побрела на свою кровать.

После того, как я немного пришла в себя, пол ночи рассказывала о том, что произошло после того, как мне удалось покинуть «Burlesque». В карцере у меня было полно времени, чтобы сочинить правдоподобную историю о том, как меня поймали практически сразу после того, как мне удалось сбежать. Об одиночном заточении я все же упомянула, но вдаваться в подробности об ужасах пережитых в карцере, не стала. Про видео, которые показала мне Вера я предпочла смолчать. Не хотела, чтобы девочки испытали схожие чувства обреченности, зная что надежды на спасение больше нет. Их вера помогала справляться с трудностями этой жизни, лиши я их последней капли надежды, они бы все стали живыми трупами, каким я теперь считала себя.

– Мы ведь попытаемся еще раз? – закончив свой рассказ, Фейли задала вопрос, услышать который я боялась больше всего. Остальные тоже заметно оживились, в предвкушении моего скорого ответа. Молчание затянулось и стала давить тяжким грузом на мои плечи.

– Конечно. Слабо улыбнувшись, я отвернулась, чтобы не выдать свою ложь эмоциями на лице. – Обязательно попытаемся. Радостная Фейлиситас вытащила фотографию сына из-под подушки и принялась ее исцеловывать.

Я едва не заплакала от этой душераздирающей картины, но заметив взгляд Мии, похожий на сканер, через силы заставила себя снова улыбнуться.

– С тобой точно все хорошо?

– Да, теперь, когда я снова с вами, – сжав ее руку, мой голос сорвался, переходя в тихий шепот. Я безвольно упала на ее грудь, сотрясаясь от рыданий. Впервые за месяц, я чувствовала, что была не одна. Мне впервые стало тепло. Тепло не только физически, но и душевно.

После того, как я вышла из карцера жизнь пошла своим чередом. В сложившихся обстоятельствах можно было даже подумать, что все налаживалось. Однажды Вера вызвала меня к себе на разговор. Меня терзали сомнения, я даже испытывала некий страх. По пути я копалась в себе, обдумывая что я сделала не так. Перед глазами стояла картинка полуподвального помещения с сырыми бетонными стенами, в котором я провела целый месяц, равносильно тому что я оставила в нем половину своей жизни.

– Присаживайся, Мариса. Вера указала мне на стул и убрала какие-то папки с документами в верхний ящик своего стола.

Молча выполнив ее просьбу, я опустила глаза в пол и сцепила пальцы в замок.

– Вижу, что твое проживание в карцере сделали из тебя воспитанную молодую особу. Это не может меня не радовать. Знаю, ты стараешься не показать своей ненависти ко мне, – на этих словах я посмотрела на канцелярский нож, который лежал на столе среди прочих вещей. Словив мой быстрый взгляд, Вера отправила нож для бумаги обратно в ящик.

– Я хочу, чтобы между нами больше не было недопонимания и хочу предложить тебе взаимовыгодные партнерские отношения.

– Сомневаюсь, что у меня получится.

– Не руби на корню. Вижу, что ты не рассказала остальным про те видео, что я тебе показывала. Я рада, что ты принимаешь верные решения.

– У меня не было другого выбора.

– Выбор есть всегда, но сейчас не об этом. Перейдем к делам. Я планирую расширить сферу своей деятельности и заняться эскорт услугами вне стен этого заведения.

– То есть? – попросила уточнить я, смутно понимая о чем идет речь.

– Не просто секс-услуги, а сопровождать мужчин на торжественные мероприятия. Хочу видеть своих девочек образованными, чтобы сумели поддержать любую беседу в высшем обществе. Так сказать, эскорт высшего класса. Слышала когда-нибудь о куртизанках?

– Разумеется, но все еще не понимаю, при чем здесь я?

– Мне нужны гарантии того, что ни одна из девушек не посмеет сбежать. Вера оторвала взгляд от своей руки на столе и посмотрела мне прямо в глаза. – Убеди их.

– Ты просишь о невозможном. Я не могу отвечать за всех.

– Ты себя недооцениваешь, Мариса. Представь, что вы сможете время от времени покидать это место, бывать в дорогих ресторанах, посещать светские мероприятия. Иметь дорогие подарки и одежду. Изменится условия вашего пребывания. Разумеется, это прерогатива не для всех девушек, живущих здесь. Речь только об избранных.

– Я не буду спать с клиентами.

– Не все мужчины хотят от девушек только секса, Мариса. Некоторые желают исключительного отношения к себе. Дома их ждут жены, вечно ноющие о проблемах, дети, вышедшие из-под контроля, любовницы, с неунимающимися просьбами о дорогих подарках… Подумай об этом…

Я уже встала со своего стула, когда поняла, что могу попытаться выдвинуть свои личные требования.

– Я попробую уговорить их, если не буду обслуживать клиентов в «Burlesque».

Вера оторвалась от заполнения каких-то бумаг и посмотрела на меня с полуулыбкой.

– А ты быстро схватываешь! Я бизнесмен, и мне нужно получать деньги. Ваше содержание требует вложений и затрат.

– Не смеши, то чем ты нас кормишь без труда можно назвать помоями, а все тряпки, что мы носим – дешевая китайская подделка.

– Тем не менее, ты должна зарабатывать и приносить мне прибыль.

– Я могла бы танцевать на сцене.

– Ты несколько переоцениваешь свои возможности, Мариса. То что ты вытворяла с Сол не назовешь танцами. Публика не будет все время вестись на ваши лесбийские уловки.

– Я могла бы научиться. Попрошу Сол меня поднатаскать.

Вера зависла в ожидании, щелкая шариковой ручкой в воздухе.

– Мне нужно подумать об этом… А теперь иди и принимайся за уборку.

Я вышла за дверь понимая, что шансы принять мое предложение практически равны нулю.

Хватая швабру и тряпку для пола, я направилась в центральный зал «Burlesque», где заметила Сол, оттачивающую свою новую программу на сцене. Ей единственной было позволено проводить время на первом этаже, для того чтобы совершенствовать свои навыки на шесте. Она была своеобразной звездой этого заведения. На ее танцы со стриптизом публика всегда смотрела с огромным желанием.

Под музыку «You push me» Мадонны Сол репетировала свой выход в красном нижнем белье.

Зрелище было что надо. Нужно было отдать должное этой блондинке, то что она вытворяла на шесте превосходило все мыслимые и немыслимые ожидания. Каждое движение ее тела, каждый мускул заставляли останавливать дыхание и замирать от дикого восторга. Ее фигура и яркая внешность были созданы для того, чтобы пленить мужской пол своей красотой.

– Наверное, ты стала бы очень развратной медсестрой, – я не удержалась от своего комментария в ее адрес, вспоминая ее слова о том, что раньше Сол училась на медицинском. Запрыгнув на край сцены, я свесила ноги и отставила ведро со шваброй в сторону. Мой взгляд упал на тело Сол, которое было влажным от пота. Девушка накинула полотенце на шею и глотнула простой воды из бутылки. Освобождаясь от изящных босоножек на высоченном каблуке, она выключила музыку и устроилась рядом со мной.

– Почему ты так и не закончила?

– Потому что нужны были деньги на обучение, – Сол вскинула плечами, и ее светлые волосы свесились на одну сторону. Она была красивой. Нет, каждая девушка здесь имела свои неповторимые черты, но в Сол красота выдавала породистость и благородство.

– А родители, они тебе не помогали?

Девушка замолчала, принимаясь вглядываться в одну точку на полу.

– Моя мать умерла, когда мне было семь, а отец никогда не хотел моего появления. Он бросил ее еще во время беременности.

– Сожалею… Мне вдруг стало стыдно за свое любопытство и уж тем более за наши конфликты и драку.

– Не нужно, – Сол гордо вскинула подбородок, и на ее лице застыла неестественная улыбка.

– Моя мать не заслужила звание называться настоящей матерью, она родила меня в шестнадцать и совсем мной не занималась. Знаешь, как она говорила мне, перед тем как пойти на очередное свидание. Ты испортила мне всю жизнь, маленькая дрянь. А потом она брала меня за подбородок и долго вглядывалась мне в глаза и добавляла, ты так на него похожа. Она уходила в дверь, и тогда я бежала ко окну, чтобы посмотреть как она садится в машину к очередной любви всей ее жизни. До сих пор помню как она махала мне рукой, чванливо жуя жвачку, одновременно поднимая стеклоподъемник. Я шла в свою комнату и ждала ее до самой ночи. Бывало она возвращалась пьяной и побитой. Это было самое лучшее ее состояние, потому что алкоголь всегда делал ее очень доброй. Тогда она гладила меня по волосам, пока я мазала ее синяки кремом, и приговаривала, ты единственная кто заботится обо мне.

Предаваясь воспоминаниям из детства, Сол осеклась, приказывая себе не заплакать. После долгого молчания она продолжила свой печальный рассказ.

– Когда она умерла, я не пролила не одной слезинки на ее похоронах и все из-за того, что мне больше не придется терпеть ее парня-бездельника, вечно торчащего у нас дома. Я ненавидела его, но мать я ненавидела еще больше, ведь из-за нее он постоянно жил с нами. У него всегда мерзко пахло изо рта сигаретами, смешанными с запахом вчерашнего перегара…

– Он обижал тебя?

– Он говорил что любил меня, а те кто любят не могут причинить боль. И я ему верила.

Эти слова заставили меня задуматься и содрогнуться. Трудно представить каково ей пришлось в этой жизни. Мое сердце целиком и полностью охватило сострадание, но я хотела дослушать ее историю, понимая, что ей было нужно кому-то выговориться.

– А что было с тобой после смерти матери?

– Началось мое странствие по приемным семьям. Одна, другая, третья. Они словно забирали щенка из приюта, и как-только щенок вел себя не так как им было угодно, мамочка и папочка отдавали щенка обратно.

Я положила руку на плечо Сол, но она лишь скинула ее.

– Только вот не нужно меня жалеть. Такая жизнь сделала меня той, какой я являюсь сейчас. Меня ничто не может сломать. Знаешь, как мама называла меня в детстве? «Таракан». Я долго не могла научиться ходить, и ползала до полутора лет. Сколько со мной всего случалась. Я падала с лестницы, разбивала голову, ломала руку, упав с детского стула. Все тело в порезах и шрамах. Она говорила я живее всех живых, поэтому и «таракан».

Все умрут, а я останусь, – прошептала Сол, но я четко услышала ее слова.

– А как же ты решила поступать в медицинский?

– Не знаю, члены моей последней приемной семьи были потомственными медиками, вот и я решила пойти по их стопам. Хотела, чтобы они мной гордились и еще больше полюбили меня. Своим поступком я пыталась доказать им, что они выбрали меня не зря, что как– будто я действительно их родная дочь.

– И они тоже отказались от тебя?

– Нет, нет. Они погибли. Несчастный случай. Автомобильная авария. Девушка печально вздохнула, вспоминая о тяжелой потере. – И тогда я все бросила, потому что некому было больше ничего доказывать. Я поняла, что моя любовь убивает. Всех кого я когда-либо любила – умерли.

– А где ты научилась танцевать? Сол взбодрилась, мгновенно переключаясь с грустных эмоций на веселые. Разговоры о танцах заставляли ее светиться счастьем.

– За это спасибо маме под номер четыре. Нэнси Пиколт штат Юта. Она была американкой и преподавала балет в местной школе искусств. Она научила меня всем азам. Осанка прямо, – Сол выпрямилась, – ноги в третьей позиции, подбородок вверх, – ее лицо устремилось вверх.

– Ты научишь меня?

– Так ты за этим здесь, думала что просто хочешь поболтать.

– Так научишь или нет?

Выдав долю сомнения на своем лице, Сол заглянула мне прямо в глаза.

– Пару месяцев и ты будешь в форме.

– У меня есть только четыре дня до пятницы.

– Можно попробовать… Но за это я хочу услышать правду.

– Правду? – я сдвинула брови на переносице. – Какую?

– Что на самом деле случилось, когда ты оказалась на воле? Ты вернулась другой…

Я попыталась не измениться в лице, но не вышло. Перед глазами заиграли картинки тюремной камеры и охранника, склонившегося над моим лицом… Меня охватил страх, я онемела…

====== 9 Пабло ======

Снова кабинет и стены теплого оттенка, старательно выкрашенные бежевой краской. Она внимательно слушала его последние полчаса, но никак не могла поверить, что эта история могла произойти с совершенно реальными людьми. Он будто пересказывал прочитанный накануне остросюжетный роман.

– Не понимаю, – Камила сняла очки и устало протерла внутренние уголки глаз. – Просто в голове не укладывается, как вы могли оставить ее совершенно беспомощную на улицах мусульманского государства? Я понимаю, что как ваш лечащий психиатр, должна, нет даже обязана, – настойчиво перебила саму же себя девушка, – но эта история…ваша история Пабло, она какая-то личная. Мне хочется спросить у вас как после этого вы спите по ночам, но ответ итак очевиден, и я даже его знаю. Иначе вы не обратились бы ко мне за помощью.

Мужчина обвел ободок кофейной чашки пальцем, сосредотачиваясь на ее содержимом.

– Поверьте, Камила, не было и дня, чтобы я не вспоминал ту нашу встречу на дороге. Все ведь могло сложиться иначе… Бледно-голубые глаза потускнели и обратились к окну. – Я мог бы помочь ей сбежать, но предпочёл остаться в стороне. Прошлого не изменить, но если бы мне выпал такой шанс, я бы поступил иначе.

– Значит на этом и закончилась ваша история с Марисой? – сделав пометки в ежедневнике, Камила оторвалась от собственных записей, и задержалась испытывающим взглядом на мужчине. Ее ручка застыла в ожидании его скорого ответа.

Уголки его губ, чуть приподнялись, и Пабло задумчиво постучал по подбородку.

– Нет, она только началась…

Он пол вечера проездил по улицам города, стараясь проветрить голову от свалившихся на его плечи проблем. Отец с постоянными упреками в адрес его неверных решений в качестве ведения бизнеса переполнил чашу терпения Пабло окончательно. Из-за несостоявшейся сделки с деловыми партнерами из Китая, компания понесла огромные убытки, а отец будущей невесты потерял веру в то, что этот брак будет удачной партией для его дочери. Такие религиозные мужчины, к коим относил себя будущий свекор Пабло, были зациклены на том, что мужчина должен быть добытчиком в доме. Сложившаяся ситуация посеяла в его голове некие сомнения. Айна как это и полагалось здешним девушкам, проявляла терпение, но даже в ее взгляде Пабло читал разочарование при каждой их встречи. Ты ни на что не способен, когда в его памяти всплыл последний телефонный разговор с отцом, Бустаманте втопил педаль газа, и красный спортивный автомобиль рванул с места, едва дождавшись зелёного сигнала светофора. Пабло обреченно ударил по рулю, в очередной раз вспоминая слова Серхио. Все приходиться делать самому, ты худшее мое наказание! Окончательно съехав с катушек, Бустаманте принялся набирать личный номер отца, чтобы наконец излить собственную злобу и обиду. Машина неслась по тускло освещенной улице, которая из-за ливня была совершенно пустой. Такая погода большая редкость для здешних мест, от того местные жители предпочли остаться в собственных жилищах. Пабло ненавидел свою квартиру, вне стен своего дома, он чувствовал себя не таким одиноким, отчего никакие погодные условия не могли ему помешать совершить прогулку за рулем своего автомобиля. Он настолько был погружен в собственные переживания, что не сразу заметил случайного пешехода, перебегавшего дорого по свет отражающей зебре. Резко нажав на педаль тормоза, он едва ли сам избежал удара головой об руль. Когда дворники очистили лобовое стекло от капель дождя, Пабло замер, находясь в полушоковом состоянии от увиденного.

Мариса!

Она смотрела на него своими огромными от удивления карими глазами, пока ливень нещадно лупил по ее телу холодными каплями. У него закончились все слова в разговорном арсенале. Он был потрясен и обескуражен одновременно. Его рука с мобильным телефоном подсознательно опустилась на колени.

Ей все-таки удалось сбежать.

Этой хрупкой девушке с огромным бесстрашным сердцем. Девушке, для которой понятие свобода не просто пустой звук. Девушке, готовой рискнуть самым дорогим, ради того, чтобы снова почувствовать себя свободным человеком. Кто он такой, чтобы ей мешать? Но должен ли он ей помочь, все эти мысли заполонили голову Пабло, не давая малейшего шанса выбрать правильный путь. Он отступил, так и не решив сделать отчаянный шаг. После затянувшейся паузы, Бустаманте обогнул Марису на своем новеньком BMW с правой стороны и умчался прочь, исчезая в плотном потоке воды от затяжного ливня. Скрываясь, он успел словить ее безмолвный взгляд в след его ускользающего автомобиля. Пабло летел вдоль центрального проспекта на бешеной скорости, понимая, что возможно видел ее сегодня в последний раз в своей жизни. Сердце заныло от понимая реальность всего происходящего. Мариса была никем, просто девушкой, которая сумела его зацепить. Ей удалось разбудить в нем эмоции, которые он не испытывал уже много лет. Она была никем, но почему-то в данную секунду, он чувствовал что теряет что-то очень ценное в своей жизни. Решение в его голове возникло совершенно спонтанно. Может, это был просто эмоциональный взрыв или приступ отчаяния. А может, еще одна попытка доказать самому себе, что он и только он, хозяин собственной жизни. Совершив разворот на сто восемьдесят градусов, Пабло уверенно взял курс на то, место, где видел Марису в последний раз. Он не знал что будет делать после, он не готовил речь, заранее зная, что говорить с ней будет непросто, он просто почувствовал что должен с ней объясниться. Подъезжая к нужному участку дороги, Пабло заметил как кто-то похожий на нее, проскользнул в полицейский участок. Вот глупая, он же предупреждал ее, что это не будет путь к спасению, скорее наоборот, ее нахождение в стенах «Burlesque», пусть даже не добровольное, гораздо безопаснее, чем сотрудничество с местными представителями власти.

В десятый раз читая надпись на арабском языке, знаменующую здание полицейского участка, Пабло задумался о тяжких последствиях своего решения. Это не пройдет для него бесследно, и безусловно поставит под сомнения его сложившиеся годами дружественные связи. Как поступить? Что делать с Марисой после? Вопреки здравому смыслы, он в последний раз посмотрел на свое отражение в зеркале дальнего вида, и решительно вышел из автомобиля. Накидывая плащ на голову, Пабло поспешил к полицейскому участку, тщательно избегая луж на сером асфальте.

– مساء الخير, ضابط (пер. с араб. языка. Добрый вечер, офицер) – мужчина перешел на арабский, который выучил не так давно.

– جيد (Добрый). – كيف يمكنني المساعدة (Чем могу помочь?)

– الفتاة التي جاءت إلى هنا حوالي عشر دقائق, أريد أن أراها (Девушка, что зашла сюда минут десять назад, мне нужно ее увидеть)

– الفتاة ؟ لا أعرف ما الذي… (Девушка? Не понимаю о чем вы…) – офицер полиции привстал из-за стола, поправляя ремень на поясе своих рабочих брюк.

Пабло давно уяснил, что в этой стране, впрочем как и в любой другой, язык денег понятен как никакой другой, поэтому он достал из кармана своего плаща всю наличность из кошелька, и накрыв сверток с деньгами ладонью, медленно придвинул ее полицейскому.

– و الفتاة بالطبع هو في الكاميرا (А…девушка, конечно, как я мог забыть, она в камере.)

– جلب لها هنا و تنسى ما رأيته هنا (Приведи ее сюда и забудь, что видел здесь.)

Офицер быстро пересчитал купюры и с осторожностью глянул на Пабло.

– ناهي! (Нахи!) – Позвал он своего напарника. —ناهي! (Нахи), – имя прозвучало еще раз, так как ответа не проследовало. Мужчина проследовал к камерам и происходящее его возмутило.

– هل جننتي ؟ الحصول على يديك قبالة لها! (Ты совсем обезумел? Убери от нее свои руки!)

– بهدوء يا أخي. إنها فتاة قذرة (Спокойно, брат. Она же грязная уличная девка.)

– آمرك! جاء من أجلها. (Прекрати, я говорю! За ней пришли.)

– بسرعة? (Так быстро?) – мужчина в спешке принялся застегивать свой ремень и, пригладив темные волосы на затылке, надел офицерскую фуражку на голову.

– هل طرقت الباب? (Ты что вырубил ее?)

– لم يكن لدي أي خيار, قاومت (Мне ничего другого не оставалось, она сопротивлялась!)

– أمك! (Твою мать!) – выругался один из офицеров – إصلاحه! (Исправь это! Немедленно!) – кинул он напоследок и поспешил на свой пост.

– شريكي هو جلب لها (Мой напарник сейчас ее приведет) – офицер заверил Пабло, а сам устремил глаза в строну открывающихся дверей.

– فإن غالب (Халиб!)

Услышав знакомое имя, Бустаманте был готов провалится сквозь землю.

Охранник с «Burlesque» не стал любезничать и сразу же перешел к делу. – الحصول عليها في وقت قريب ، ليس لدي وقت (Веди ее скорее, у меня нет времени!) Он обернулся и наконец заметил знакомое лицо.

– Пабло, а ты какими судьбами? Бустаманте обменялся осторожными взглядами с полицейским и пожал руку. – Привет, Халиб. Ехал мимо и зашел узнать как движется расследование по поводу ограбления моей квартиры.

– Алах, Алах! Люди в этой стране совсем с ума сошли!

Поджав губы в знак своего согласия, Пабло решительно закончил начатый разговор. – Я пожалуй пойду, – он снова перешел на арабский. – اتصل بي كما سيكون من المعروف شيئا جديدا, ضابط (Позвоните мне как станет известно что-то новое, офицер.)

–  ضابط (Хорошо), – подыграл ему один из полицейских, прежде чем Пабло покинул участок.

Уже на улице он замер, не обращая внимания на все еще продолжающийся дождь, и устало взъерошил свои влажные волосы. Что теперь с ней будет? – размышлял он, и сам же себя одергивал. Наплевать, она мне никто, но сон в эту дождливую ночь, впрочем как и покой, так его и не посетили.

Рано утром, когда Пабло уже вознамерился отправится в «Burlesque», его планы резко поменялись. Необходимо было срочно улетать первым же рейсом обратно в Аргентину по наставлению Серхио. На Родине из-за сложившихся проблем на предприятиях отца, ему пришлось провести долгий месяц. Не было и дня, чтобы он не думал о том, жива ли Мариса и что с ней стало после того, как ее отвезли обратно в «Burlesque». Зная характер и буйный нрав Веры, не сложно было догадаться, что она придумала самое что ни на есть суровое наказание для беглянки. Впервые за долгое время Пабло тянуло в страну, ставшую его вторым домом только на словах. Только привлекала его не долгая разлука с невестой или квартира, в которой он проводил все свое свободное от работы время, его манила неизвестность. Неизвестность о той, что каким-то странным, магическим и совершенно ему не понятным образом, забрала его покой.

По прошествии долгих четырех недель, Пабло вернулся в Эмираты. Его прельщала мысль о том, что именного сегодня он сможет успокоить свою душу и очистить совесть. Поздним вечером пятницы Бустаманте направился «Burlesque».

Окунувшись в знакомую атмосферу, ему удалось немного расслабиться, но глаза по-прежнему искали ее. У бара собрались девушки, чьи лица он уже видел бесчисленное множество раз, но Марисы среди них не было. Его сердце участило свой ход, подразумевая худшее, как вдруг, весь свет в зале погас, остались гореть только лишь белые прожекторы, направленные в сторону сцены.

Пятисекундное звучание гитарных струн разлетелось по залу, предвкушая жаркое начало танцевального номера. Знакомый хит «What Goes Around Comes Around» заполонил пространство центрального зала «Burlesque».

Hey girl, is he everything you wanted in a man

Эй, девочка, неужели в нём есть всё, что тебе нравится в мужчине?

You know I gave you the world

Я положил мир к твоим ногам, ты же знаешь,

You had me in the palm of your hand

Я был весь твой.

Сол вышла в свете направленных на нее прожекторов, и знакомое чувство тревоги охватило сердце молодого мужчины. Следом вышла Мариса и публика, в предвкушении жаркого танца поддержала ее появление на сцене бурными аплодисментами. Уголки губ Пабло приподнялись, приобретая очертания улыбки. Она здесь и она жива, мимолетно пронеслось у него в голове, но следом за чувством облегчения, его накрыло уже ранее знакомыми эмоциями. Злость. Его челюсть сжалась при виде того действа, что творилось на сцене. Мариса выглядела абсолютно расслабленной. Было заметно, что в ее движениях не было ничего механического. Былую отчужденность как рукой сняло. Она словно жила танцами и ей определенно нравилось все то, что она сейчас исполняла.

So why your love went away

Так почему же ты разлюбила меня?

I just can’t seem to understand

Я просто не понимаю.

Thought it was me and you baby

Думал, что мы будем вместе, малыш,

Me and you until the end

Вместе до самого конца.

But I guess I was wrong

Но, кажется, я ошибался…

Я ошибался… – эти строки все не шли у него из головы, пока она изящно крутила бедрами и стреляла глазами, попадая в самое сердце каждого мужчины в зале. Подобно коварной искусительнице, Мариса поглаживала изгибы своего тела, заставляя публику желать большего, чем она могла им предложить. Или нет?

Is this the way it’s really going down?

Неужели всё вот так закончится?

Is this how we say goodbye?

Неужели мы так просто скажем друг другу «Прощай»?

Should’ve known better when you came around

Надо было ещё раньше, когда ты только появилась на моём горизонте,

That you were gonna make me cry

Догадаться, что дело закончится слезами.

It’s breaking my heart to watch you run around

Уходя, ты разбиваешь мне сердце,

‘Cause I know that you’re living a lie

Потому что я знаю, что ты живешь ложью.

That’s okay baby ‘cause in time you will find…

Но все хорошо, потому как со временем ты поймешь…

Мариса пошла в зал, виляя неприлично соблазнительным задом мимо клиентов. Она смела им улыбаться самой бесстыжей улыбкой в мире. Она трогала их за плечи и позволяла им сжирать себя голодными глазами… Но в момент, когда она словила на себе взгляд бледно-голубых, ее уверенность и непринужденность куда-то испарились. Ее движения больше не были такими откровенными, но ровно до того момента как что-то щелкнуло внутри нее. Как будто сработала кнопка «отключить все эмоции» и с гордо поднятой головой, Мариса снова начала выставлять свое тело напоказ, как на витрине дорогого бутика. Она смотрела ему в глаза, не отрываясь, при этом танцуя для совершенно незнакомого ей клиента, словно пыталась вывезти Пабло из себя. Словно говорила ему, смотри как я выбираюсь из этого дерьма без тебя. Ты мне не нужен. Мне не нужна твоя защита, я все сделаю сама.

Ее тонкие искусные руки потянулись вверх, скользя по каждому сантиметру ее белоснежной кожи. Когда она со всей страстью и природной сексуальностью запустила тонкие пальцы, в блестящую в свете прожекторов копну медно-каштановых волос, ее тело выгнулось словно струна, выставляя на всеобщее обозрение идеальные пропорции своей фигуры.

What goes around, goes around, goes around

Как аукнется,

Comes all the way back around

Так и откликнется.

What goes around, goes around, goes around

Как аукнется,

Comes all the way back around

Так и откликнется.

Пабло стиснул зубы, отчего его челюсть сжалась, по фактуре напоминая самую твердую породу природного камня. Видя такую его реакцию, на ее лице проскользнула ехидная полуулыбка. Взгляд из-под ресниц, и отвечая хищными глазами на смелые выкрики одного из клиентов, Мариса вернулась на сцену, повернувшись спиной к своим зрителям. Трек закончился на амплитудном бите, образовывая ударную, звуковую волну. Ее руки потянулись в застежке от кружевного бюстгальтера. Довольно ловко справившись с маленькими крючками, она, стоя в полоборота и прикрывая обнаженную грудь раскрытой ладонью, отправила верхнюю часть комплекта в зал благодарной публике. Пабло прожигал взглядом ее спину, и то как виляя соблазнительными бедрами она вышагивала к занавесу на высоченных каблуках, добавляющих пару десятков сантиметров ей в росте. Минуя маленький помост после сцены, Мариса скрылась в темных кулуарах «Burlesque», а ему на секунду показалось, что все это действо было только лишь плодом его воспаленной фантазии.

Расслабленная атмосфера заведения, с лихвой подогретая жаркими танцами двух девушек, начинала давить на Пабло своей непринужденностью. Чтобы помочь справится со своими сбивчивыми эмоциями, он присел за барную стойку и заказал себе выпить. Потом еще и еще, пока остатки разума в голове не заполонил алкогольный дурман.

Прокручивая бокал с виски, зажатый в руке, Пабло в сотый раз задавался вопросом о том, как же жестоко он ошибался на ее счет. Отец был совершенно прав, говоря о том, что все женщины в мире одинаковые. Используют мужчин ради собственной же выгоды, а потом без всякого зазрения совести ищут новую жертву.

– Али, плесни мне содовой, пожалуйста, – услышав знакомый голос над ухом, Пабло поднял голову. Мариса стояла облокотившись двумя руками на барную стойку и смотрела в зал совершенно безучастным взглядом.

– Думаю тебя можно поздравить, Малена, – он тут же ударил себя по губам, – то есть, я хотел сказать, Мариса. Или же у восходящей звезды «Burlesque» теперь новое имя?

– Простите, мы знакомы? – она даже не посмотрела в его сторону, а только лишь слегка поджав губы в полуулыбке, отблагодарила бармена за выпивку.

– Ты что же, старых друзей уже не узнаешь?

– А у меня нет друзей, я сама по себе. Знаешь, как кошка, которая гуляет сама по себе…