Текст книги "Shalimar. История с привкусом Востока (СИ)"

Автор книги: Ирсэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Переходим к столу. Сегодня вы попробуете самые популярные арабские блюда, без которых не обходится ни одно мероприятие или свадьба.

Диего, что работал в баре при «Burlesque» подкатил тележку с множеством закусок и главных блюд, накрытых прозрачными колпаками.

– Кто знает для чего нужна вилка с тремя зубчиками?

Лухан взяла столовый прибор со стола и недоумевающим взглядом прокрутила его на вытянутой руке, всерьез задумавшись над ее прямым предназначением.

Я была уверена, что Мия, которая выросла в обеспеченной семье, без труда бы ответила на любой вопрос, касающейся правил и норм поведения в обществе, только вот ее настроение было хуже некуда. Она витала в облаках, и совсем не слушала Фатиму. Наиболее заинтересованной из всех нас выглядела Сол, она была искренне рада чему-нибудь научиться.

– Ммм… – протянула Пилар, – как вкусно, что это?

– Коровьи мозги, – при упоминании ингредиентов, девушку едва не стошнило на стол. Она, не пережевывая, сплюнула содержимое своего рта на салфетку, и уложила ту на колени.

– А это что? Сол указала на тарелку, что стояла на противоположной части стола.

– Не тянись через весь стол, – Фатима раздраженно ударила девушку по руке. – Для этого нужно вежливо попросить кого-нибудь из соседей.

Риварола хотела было ей возвратить, но Блас был на подхвате, поэтому ей хватило житейской мудрости, чтобы проглотить обиду и исправиться. – Сеньорита Линарес, не будете ли вы так любезны, передать мне вон то блюдо.

– Конечно. Лухан понравилось разыгрывать из себя приличных особ поэтому, натянув вежливую улыбку на лицо, девушка подала тарелку.

– Премного вам благодарна…

Не знаю сколько прошло времени, но этикетом я была сыта по горло. После занятий нам с Мией поручили убраться на первом этаже.

– Ты в порядке? – я еще раз попыталась заговорить с ней о Мануэле.Колучи бросила тряпку, которой мыла пол и опечалено вздохнула.

– Я не знаю, что сказать. Наверное, так должно было случиться однажды. Не нужно было полагать на человека, которого я знала всего ничего. Но не беда, – Мия попыталась улыбнуться, хотя вся ее боль откровенно читалась на ее лице. – Готова поспорить, – ее тон стал в два раза тише, – что у тебя уже появился новый план нашего побега. Ведь я права?

Я зависла от того, что не ожидала от нее такого прямого вопроса. Мой язык просто онемел во рту, а в голове не было ни одной ясной мысли.

– Мия…это все очень сложно. Тем более, ты слышала Блас с нас глаз не спустить.

– О, что за ерунда, тебе удалось сбежать из этой тюрьмы, а уж из места, где будет проходить мероприятие тем более получится!

– Нужно все хорошо продумать и взвесить. Это может быть очень опасно.

Мия поднялась с колен, и встала прямо напротив меня.Ее глаза просто пригвоздили меня к стене.

– Мариса, я не собираюсь идти по рукам! Раз уж этот мексиканец бросил меня здесь умирать, я зубами выгрызу себе свободу. Мы сбежим, как только окажемся вне стен этого проклятого дома!

– Пойми же, это очень опасно…

– Я что-то не поняла, – Мия оступилась и зависла в неверии, – ты боишься?

– Нет, дело в другом! Просто все не так просто как может показаться. Сбежать то мы сбежим, а что делать дальше? В полицейском участке нам не помогут, куда бежать за помощью? Нужно все тщательно продумать для начала…

– Нечего тут думать! – Мия перешла на крик, а потом сама же испугалась, понимая какую мою реакцию вызвали ее возгласы. – В одиночестве или нет, придется идти вперед. Я сбегу, а там будь что будет. Колучи убрала влажную прядь со лба и снова принялась натирать пол.

Я стояла и не двигалась. Меня трясло при мысли, что не дай бог, все пойдет не по плану, и с Мией что-нибудь случится. Мне нужно было ее предупредить.

Рассказать о том, чем она рискует, решив сбежать на долгожданную свободу. Сомнения, сомнения, но в конечном итоге, я поддалась моменту и выпалила как на духу.

– Нам некуда бежать, Мия.

Едва она услышала мои слова, ее рука остановилась и зависла в ведре с теплой водой.

– Повтори.

Я сглотнула, понимая, что сейчас мне предстоит сказать ей самое тяжелое из всего того, что мне приходилось говорить. Я не хотела стать ее личным палачом. Не хотела лишать ее веры и надежды в лучшее.

– Как это понимать?

– Наши родственники нас больше не ищут.

– Как…как это?

– Вера показала мне видео из новостей. Вся Аргентина думает, что мы мертвы. Нас похоронили, Мия!

– Нет, нет!!! Я не верю тебе, зачем ты все мне это говоришь? – Хватая меня за футболку, она пригвоздила меня к стене. Никогда бы не подумала, что Колуччи может быть такой сильной. Она то и дело качала головой, не веря собственным ушам и повторяла как в бреду. – Нет, нет! Забери свои слова назад, – она кричала, и закрывала уши.

– Это правда, – я избавилась от ее рук и ухватилась за ее лицо, зажимая его между своих ладоней.

– Нет, нет, не верю, – Мия начала плакать и отбиваться, но я силой заставила посмотреть себе прямо в глаза.

– Послушай, мы теперь сами за себя. И мы выберемся отсюда, живыми или мертвыми. Обещаю, что как только появиться реальный шанс сбежать, мы так и сделаем, а пока… Пока мы будем выжидать время и собирать информацию.

Глаза Мии растерянно забегали по моему лицу, а ее слезы застыли на щеках. Она позволила себя обнять, и я что было сил, обхватила ее двумя руками и уложила ее голову себе на плечо.

– Все хорошо, плачь, девочка. Я буду рядом, – то и дело повторяла я, приглаживая ее мягкие волосы. – Я всегда буду рядом…

Я смотрела на отражение в зеркале и не могла поверить своим глазам. Платье кремового оттенка, обтягивало силуэт и струилось в пол. В ушах красовались длинные серьги с бриллиантами, которые подчеркивали открытую шею. Загадочная надпись на арабском языке, которая красовалась на одной из стен, привлекла мое внимание. Я провела пальцами по незнакомым символом, и задумчиво приложилась губами к своему бокалу с игристым напитком.

– Умереть за любовь не сложно. Сложно найти любовь, за которую стоит умереть.

Голос за спиной заставил меня немедленно оглянуться.

Молодой мужчина в классическом костюме «тройка» черного цвета, загадочно смотрел на меня практически в упор.

– Здесь так написано. Извините, я не хотел вас напугать.

Я слабо улыбнулась, за чем-то вспоминания тонкости поведения, которые вкладывала в наши головы Фатима последние два дня.

– Я не представился. Хоакин Парондо, – незнакомец попросил руку и оставил невесомый поцелуй на тыльной стороне моей ладони.

Задержавшись на глазами на Бласе, который все время крутился рядом, я поспешила назвать свое имя, чтобы не создавать лишних проблем. – Мариса.

– Очень приятно познакомиться, Мариса – Хоакин интонационно выделил последнее слово и прошелся глазами по моему платью.

– Прекрасно выглядите, вы гостья со стороны жениха или невесты?

– Простите? – переспросила я, не понимая о чем идет речь. Вера заранее нас не предупредила на какого рода мероприятие мы были приглашены.

С центрального зала донеслись возгласы и громкая восточная музыка. Мы оба одновременно повернули головы в сторону доносившихся звуков, и мой вопрос так повис в воздухе.

– Составите мне компанию на вечер? Я только прилетел из Аргентины и практически никого здесь не знаю. Меня подкупала его напускная вежливость и то, как непринужденно Хоакин пытался вести со мной диалог. Поэтому я взялась за предложенную им руку без особого труда.

– Мой двоюродный брат сегодня женится. Вы знакомы с Пабло? Как только я услышала знакомое имя, мое сердце бешено застучало в груди.

Мне едва ли хватило воздуха на следующий свой вдох, потому что картина, которая предстала перед моими глазами, как только Хоакин поднял занавес из бусин и стекляруса, поразила меня в самое сердце. Пабло сидел в центре зала, а рядом с ним, сидя в таком же кресле, восседала молодая девушка, которая сжимала его ладонь. На ее голове был повязан белый платок, а ее смуглая кожа рук была сплошь изрисована хной незатейливым орнаментом. Первым что бросилось мне в глаза, был счастливый взгляд девушки. Она выглядела безупречно в своем белом подвенечном платье как раз под стать всем арабским традициям и обычаям. Настоящая восточная красавица, сошедшая с обложки книги «Шантарам». Ее иссиня-черные волосы, прекрасно гармонировали со смуглой кожей лица и жгуче-карими глазами, подведенные изящными черными стрелками. На невесте было множество золотых украшений, так же ее платье все мерцало в сумрачном свете от ламп. Вокруг жениха и невесты то и дело мелькали гости праздника, которые по всей видимости подходили к ним, чтобы поздравить с началом новой семейной жизни. Лицо Пабло мелькало, на фоне танцовщиц в ярких нарядах, исполняющих танец живота. Мне хотелось знать счастлив ли он на самом деле, или эта его улыбка только лишь притворство, игра на публику.

– Пабло повезло, его невеста настоящая красавица.

– Да… – я не могла отвести глаз, и топила свое любопытство в бокале с шампанским. Пока восточная музыка одурманивала своими мотивами, гости торжества, во главе с родителями невесты пустились в пляс, исполняя обрядный танец. Приглашенные со стороны жениха, поддерживали их своими оглушительными аплодисментами, и наконец Пабло предложил своей жене тоже в этом поучаствовать. Взяв ее за руку, он повел ее сначала к отцу, как бы спрашивая благословения, и как только Бустаманте получил одобрение, молодые завладели вниманием всех зрителей в зале.

Неожиданно резкий укол угодил мне прямо в сердце. Это была не ревность. Нет. Это.это было что-то другое. Чувство собственничества и не более того. Когда и сама «не ам, и другим не дам.» А может, я себя только уговаривала?

Пока я продолжала испепелять глазами молодых, меня крутило на этой карусели из собственных чувств и эмоций, бросая то в одну, то в другую сторону. Отношения, которые мы построили с Пабло за два месяца и отношениями то было трудно назвать. Но возникшие необъяснимым образом чувства, не желали тихо умирать в прошлом, они были готовы вырваться наружу, из минувшего, из памяти, из забвения – и дать о себе знать в самую неподходящую минуту. Мне оставалось помалкивать, стоя в стороне от эпицентра самой свадьбы, потому что будущего не приблизишь, настоящее потеряно, а прошлое уже далеко.

– Не хочешь присоединиться, – я едва ли могла расслышать этот вопрос от Хоакина, потому что в какой-то мимолетный миг, наши глаза с Пабло встретились. Улыбка медленно сползла с его лица, на контрасте с остальными гостями, которые пребывали в состоянии безудержного веселья. Движения его рук стали механическими и потеряли весь такт и плавность линий.

Мне стало не по себе, когда гости праздника стали просить молодых о поцелуе.

Пабло все еще смотрел в мою сторону, то и дело перемещая глаза на свою супругу. Как только я поняла, что он собирается убрать тонкую белоснежную вуаль с ее лица, мои веки самопроизвольно опустились. Я не настолько сумасшедшая, чтобы смотреть как Пабло на моих глазах целует другую девушку. Что со мной, Господи? Почему я так много думаю о человеке, который мне практически никто. Последнее, что я помнила, это медленное прикосновение губ Пабло лба невесты. В этом моменте было что-то трогательное и очень личное.Словно это была не просто дань уважения традициям Востока, а будто бы Пабло уважал ее и очень ценил ее личные границы. Совсем не так как со мной.

Прикончив бокал до конца, я извинилась перед Хоакином и вышла из главного зала.

Сердце бешено колотилось в груди, и каждый удар каблука, набатом отбивался в моей голове, мыслящей не совсем трезво. Я не знала куда шла, не видела и не понимала происходящего вокруг. Мне просто хотелось убежать, скрыться от всего, стать невидимкой и испариться. Я летела как будто бежала от преследования, пока голос Пабло за спиной не настиг меня у одной из дверей. Проскользнув внутрь незнакомого мне помещения, я прислонилась к двери и постаралась запереть замок, но из-за того что руки дрожали, ничего не вышло.

Для знакомства нужно одно лишь мгновение. Для взгляда нужно всего мгновение, но чтобы полюбить человека нужно сначала испытать к нему всю гамму возможных эмоций. На это уходит время, а иногда и вся жизнь. Именно так и начинается история любви. Сначала ты отрицаешь, что чувствуешь что-то. Затем, ненавидишь, когда убеждаешься в обратном. Далее идет этап на котором, ты пытаешься оправдать все глупые поступки объекта своего вожделения. Он на самом деле не такой, говоришь себе, и сама не веришь. А потом ты просто принимаешь все как есть, перестаешь бороться с собой и бросаешься в омут с головой.

– Что ты тут делаешь? – Пабло ворвался в спальню подобно урагану.Я зависла посреди тишины комнаты, обхватывая себя двумя руками, словно пытаясь согреться от его холодного взгляда.

– Я не знала, клянусь. Я не знала, что это твоя свадьба, так бы я сделала все возможное, чтобы не быть здесь. Уходи, Пабло, – взмолилась я. – Блас следит за каждым моим шагом, мне не нужны проблемы!

– Почему ты на меня так смотрела в зале?

– Никак я на тебя не смотрела, я просто… просто – совсем растерялась я и стала заикаться, – любовалась твоей невестой… Она… она такая красивая, что… – у меня на глазах выступили предательские слезы, – такая… Ах! – задохнулась я, не зная, что еще сказать. – Уходи, прошу тебя. Мои дрожащие пальцы запутались в волосах ровным счетом так же, как и я запуталась в своих чувствах к этому мужчине.

– Мариса… – он позвал меня по имени, а я выставила руку вперед, показывая, чтобы Бустаманте ко мне не приближался.

– Мариса… – Пабло твердо стоял на своем, – посмотри мне в глаза…

– Нет! Нет! Нет! – у меня началась истерика. – Уходи! Не приближайся ко мне, – застонала я, когда он схватил меня за обе руки и прижал к стене.

– Пожалуйста, Пабло… Я посмотрела в его глаза и увидела в нем себя. Раненую, уязвимую и совершенно безвольную.

– Что ты со мной делаешь?

– Нет, – все не унималась я, сжимая губы плотнее, чтобы не разрыдаться еще сильнее.

– Проще было бы тебя убить, чем забыть. Ведьма! – процедил он сквозь зубы и его руки плотно обхватили мое горло. Пабло не прикладывал усилий, но и опускать тоже не собирался. Его глаза загипнотизировали меня. Пытаясь не попасться в его пленительный взгляд, я подалась чуть вперед и прошипела.

– Так убей же! Убей прямо сейчас! Накрывая его руки своими, я попробовала усилить давление на свою шею. – Ну же, убей!

– Нет, – тихий протест, который Пабло заглушил своим поцелуем, сорвался с моих губ и растворился в атмосфере абсолютного полумрака. Рот Пабло действовал властно и напористо, мне едва ли хватало дыхания, на очередные его игрища, проделываемые с моими губами.

– Зачем я встретил тебя, – пробегаясь холодными пальцами вдоль линии моей шеи, Бустаманте губами приложился к моему уху. Мелкая дрожь пробрала мое тело от макушки головы до самых кончиков пальцев.

– Я не люблю тебя. Нет, я не люблю тебя! Я не должен тебя любить, – противоречил Пабло сам себе. – Но куда бы я не смотрел везде только ты! Только ты… Ведьма! Я открыла рот, чтобы возразить ему, но он заглушил мои слова очередным влажным поцелуем.

– Ты никогда не услышишь, что я не могу жить без тебя. Я могу жить без тебя! Убеждая себя, он не рассчитал своих сил и жестко приложил меня к стене. Голову пронзила адская боль. Дыхание участилось, пульс зашкаливал, но я продолжила бороться с его испытывающим взглядом.

– Я могу жить без тебя… Мой всхлип заставил Пабло остановиться, и следующие слова он произнес уже полушепотом и глядя мне прямо в глаза. – Но в действительности я этого не хочу…

Эта фраза стала выстрелом в упор в мое больное сердце.Я сделала нечто неожиданное, даже для самой себя.

Я поднялась на носочки, обняла его за шею и притянула его лицо для поцелуя. Его руки, беспорядочно блуждающие по изгибам всего моего тела, задержались на ягодицах и со всей силы сжали их. Безудержная страсть, настоящее безумие, и я утонула во всем этом.

Подхватив на руки, Пабло вжался в меня всем телом, постепенно освобождаясь от одежды. Меня затрясло от желания, когда его рука одним резким рывком освободила меня от нижнего белья. Платье задралось, гармошкой собираясь на талии, а бретели опустились вдоль линии острых плеч. Я хотела мыслить разумно, остановиться, но уже не могла. И не хотела.

Как только мы соединились в сладостном ожидании, мне не хватило бы слов, чувств, букв, воздуха, чтобы правильно описать этот момент. Наслаждение граничило с болью. Пабло жадно набросился ртом на мои пальцы, и стал посасывать их, доводя меня до полного исступления своими ласками. Мы стали единым целым. Звуки, запахи, невозможно было различить ничего вокруг, кроме нас самих. Стены плавились от напряжения, заглушая мои стоны и причитания о, том как все это неправильно. Хорошо, но не правило. Я склонила голову набок, чтобы дать ему больший простор, и он тут же оставил серию поцелуев на моей шее.

– Ты сводишь меня с ума, Мариса. Почему именно ты? Почему я люблю тебя? Тебя, а не свою жену?

После этой фразы, разум моментально ко мне вернулся. Я не хотела больше прикасаться к Пабло, чувствовать себя с ним единым организмом. Таяла от его рук, но не хотела. Потому, что он был прав… Я забыла главное. Все эти чувства.эмоции. Со мной не может такого быть. Это не сказка, где добрый принц спасает Золушку от злой мачехи.

– Ведьма… Еще один неистовый поцелуй и… Я услышала его сбившееся дыхание и чуть слышное бормотание:

– Мариса…

Я сжималась вокруг него, пока все мое тело дрожало в его руках. Последнее, что я помнила, как кричу его имя на полустоне.

– Пабло? – дверь резко распахнулась и на пороге явился самый чистый ангел на свете, спустившийся с небес. Настоящая восточная красавица, его жена, вся в белом. Такая чистая и невинная. И мне бы ее пожалеть, но мне было жаль только себя, потому что я знала, что Бустаманте слишком слаб, чтобы остаться со мной. Слишком слаб, чтобы бороться. Он никогда меня не выберет! Он уже выбрал ее. Я сжала его затылок, пропуская между пальцев его светлые волосы, как бы мысленно прощаясь. Всех ждет великий скандал, а меня постигнет очередное наказание и поделом мне…

====== 15 Пабло ======

Комментарий к

15

Пабло Глава небольшая, потому что следующая будет про Марису и в ней вы узнаете, то что вызвало недоумение или вопросы в этой части.

– В моей голове просто не укладывается, как после того что произошло на свадьбе, вы прожили со своей женой двадцать три года?

Пабло сморгнул печать времени, оставленную годами в томном взгляде его голубых глаз, и снова приступил к рассказу:

– Знаете, а я ведь даже был рад, что Айна все узнала. Нет, не подумайте, что я хотел причинить ей боль. Нет… – Бустаманте устало протер подбородок. – Наверное, я хотел, чтобы эта история закончилась, но сделать это не своими руками, а руками другого человека. Позиция слабака, – ухмыльнулся он, – да… знаю… Я мечтал, что когда вернусь к гостям, Айна уже все расскажет своему отцу и многочисленным родственникам, чтобы эта история разрушительным ураганом пронеслась по нашей свадьбе. Мне было абсолютно все равно какой резонанс бы вызвало мое поведение, и что случилось бы после. Я не чувствовал ничего кроме долгожданного облегчения. Как-будто камень с души упал. Пабло прервался, и молча установил зрительный контакт с Камилой.

– Но она не сделала этого… Айна была воспитана в традициях Востока, такое нередко случалось в семьях ее подруг и даже собственной. У ее отца было несколько жен. Она давно смирилась с тем, какая жизнь ей уготована. Может, выходя за меня, она думала, что раз уж я аргентинец, наш брак не будет походить на добровольное заточение. Я постарался дать ей свободу в нашей семейной жизни, даже увез ее на свою Родину спустя какое-то время, чтобы быть подальше от ее отца, который даже после нашей свадьбы подавлял ее своим гнетом. Я сделал все, чтобы Айна чувствовала себя счастливой, потому что полностью осознавал свою вину перед ней и ее семьей. Но счастья без любви не бывает. Рано или поздно мы все притягиваем свою вторую половину, даже если уже находимся в отношениях.

Молчание тяготило. Вглядываясь в вечернее небо сквозь щель между плотными портьерами, Пабло задумчиво размышлял о своем туманном будущем.

– Айна, – позвал он, но девушка даже не откликнулась.

Бустаманте обернулся и посмотрел на свою молодую жену, которая сидела на мягкой банкетке и угрюмо смотрела перед собой, всматриваясь в картину, что висела на стене прямо напротив кровати. На холщовом полотне было изображено двое молодых людей. Они целовались, но их лица целиком и полностью были обмотаны белой тканью.

– Айна, прошу, давай поговорим?

– Современники до сих пор спорят по поводу интерпретации этой картины. «Влюбленные», – темноволосая красавица повернула голову на мужа, – так она называется. Одни думают, что художник отобразил на своем полотне устойчивое выражение «любовь слепа», ведь если мы любим, то не видим недостатков в любимом человеке.

– Айна… – Пабло попытался снова завязать разговор, но жена опять его перебила.

– Другие видят в этих двоих, потерявших от любви голову. Люди иногда путают понятия любви и страсти. Любовь – это что-то вечное, а страсть…страсть просто мимолетный миг, который имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Но она разрушительна, застилает глаза на окружающий мир, и лишает возможности видеть человека в истинном свете, так как твое сердце поглотила животная похоть.

Пабло стало не по себе, он опустил глаза в пол.

– Но есть и третье мнение. Двое на картине только притворяются влюбленными, эта белая ткань, которая скрывает их лица, всего лишь маска, чтобы утаить свои настоящие чувства. Не зря говорят, что глаза – зеркало души, а здесь душа спрятана.

– Айна…чего ты хочешь? Просто скажи мне, чего ты хочешь? – Пабло опустился перед женой на колени и нежно взял ее ладони в свои руки, целуя каждую из них.

Девушка улыбнулась, хотя ее глаза совсем не излучали света и произнесла:

– Я хочу быть тебе хорошей женой.

– Я спрашивал не об этом… Я спрашивал о том, что ты хочешь лично для себя?

Айна наклонилась к его лицу и прошептала Пабло прямо в губы, вкладывая во взгляд всю свою внутреннюю уверенность.

– Я хочу быть тебе хорошей женой…

– Прости меня, прости за то, что ты все это увидела и вообще за все, что я сделал…

– А что я видела? Мои глаза всегда закрыты рядом с тобой. Айна метнула свой жгучий взгляд в сторону картины. – А теперь по старой традиции, ты должен омыть мои ноги водой…прежде чем мы ляжем с тобой в одну постель.

– Нам не обязательно делать…

– Тччч, – ее указательный палец осторожно коснулся его сомкнутых губ. – Приступай Пабло, – Айна выставила свою ступню чуть вперед, всю украшенную многочисленными узорами из хны.

Бустаманте покорно взял в руки небольшой чайник с длинным носом и окатил теплой водой ноги своей молодой жены. Бережно потирая пальцами ее ступни, мужчина не отрываясь смотрел в глаза Айны, словно находился под ее чарами.

Девушка нежно провела пальцами по линии его шеи и переместила пальцы на его колючий подбородок, чуть покрытый двухдневной щетиной.

– Ничего не вижу, – Айна накрыла глаза ладонями, – ничего не слышу – она коснулась ушей, – и ни кому не скажу, – напоследок девушка прочертила невидимую молнию на своих губах. Но в твоей постели отныне и навсегда буду только я. Не будет никаких вторых и третьих жен. И если ты пойдешь в то злачное место еще раз, – девушка осеклась и сглотнула, – я тебя уничтожу, Пабло! Затем Айна встала с постели и распустила свои длинные волосы, разметав их вдоль линии плеч и изящной спины.

– Я предполагаю, что раз уж вы до сих пор с Айной живете в браке, воспитываете вместе дочь, это означает, что вы не ослушались предостережений собственной жены.

– Когда человеком владеет одна мысль, он находит ее во всем. В Марисе заключался весь мой мир. Она стала началом и концом каждой моей дороги, присутствовала в каждом моём дне, в каждом сновидении, в каждом вдохе, в каждой мысли, в каждой улыбке, в каждой капле дождя.* Разве можно было оставить человека, без которого ты больше не мог дышать? Нет, – уголки его губ приподнялись чуть вверх, и Пабло усмехнулся. – Я не смог отказаться от своей мечты, даже если бы очень этого захотел.

Пабло нервно завязывал галстук перед зеркалом, но у него ничего не выходило. Пальцы его не слушались. Уже четыре недели он жил без Марисы. Он словно подсел на нее, будто она стала его личным сортом героина. Бустаманте испытывал ломку, находясь вдали от нее, и не имея возможности, попробовать ее на вкус.

– Давай я помогу, – Айна по-хозяйски взялась за шею супруга и помогла завязать ему аккуратный узел. – Вот так, – она пригладила лацканы его пиджака и тепло улыбнулась.

– Спасибо, – Пабло поцеловал ее в лоб, и жена смиренно прикрыла свои карие глаза.

– Я буду ждать тебя внизу, – извинившись Бустаманте отправился на первый этаж своего нового дома. Айна глазами проследила путь мужа, подозревая причины его нервозности, в которой он прибывал в последние несколько дней.

Магия востока одурманивала не хуже крепкого напитка. Ни один праздник не обходился здесь без танца живота от восточных красавиц, на фоне красочного колорита места, где проходило шумное мероприятие. Такие сборища, как свадьба или будь то крещение ребенка, всегда собирали огромные толпы народа в зале, начиная от родственников виновника торжества, заканчивая друзьями и высокопоставленными людьми в местном сообществе.

Раньше такие праздники всегда развлекали Пабло.Он любил бывать на таких общественных мероприятиях, они помогали ему приспосабливаться к новой жизни в ОАЭ. Любил смотреть за тем, как развлекаются местные красавицы, которые танцевали тематические танцы в национальных одеждах, любил обсуждать проблемы по ведению бизнеса с коллегами и обмениваться бесценным опытом. Но с недавних пор его полностью перестала интересовать светская жизнь, его сердце тосковало без Марисы, и он не мог больше ни о чем другом думать, кроме как о ней.

Отрешенно наблюдая за женой, которая смеялась в компании своих подруг неподалеку, Пабло заглянул в свой бокал. Прокручивая напиток в своих пальцах, он молча поднял взгляд и увидел девушку, которая украла его сон и покой. Одетая в ярко-красное платье с длинным разрезом, заканчивающимся на середине бедра, она шла по проходу, одаривая гостей праздника своей открытой улыбкой. Ее волосы были собраны в высоком хвосте на макушке и ниспадали аккуратными каскадом вдоль линии изящной шеи.

Как только их взгляды встретились где-то на середине зала, Пабло тут же засосало в воронку собственных чувств и переживаний. Стрелки часов остановились. Сердце замедлило свой ход, а время стало постоянной величиной. Их разделяло не только то расстояние, которое им нужно было преодолеть, чтобы коснуться друг друга. Их разделали люди, стоявшие на пути, обстоятельства, неоправданно завладевшие их жизнями, и много других но, в которых невозможно признаться даже наедине с самим собой.

Пабло не замечал окружающего шума восточной музыки, ни танцовщиц, исполняющих танец живота. Была только Мариса, которая замерла, зависая в этом нескончаемом моменте. Они говорили с друг другом не посредством слов, а взглядами и эмоциями, то и дело проскальзывающими у них на лицах. Пусть все чувства были запрятаны далеко-далеко внутрь, еще секунда другая, они бы лежали на поверхности.

Чувствуя пристальный взгляд со стороны, Пабло повернул голову и понял кто так жадно и бесцеремонно хочет украсть его глаза. Это была Айна, которая была достаточна умна, чтобы понять происходящее, царившее вокруг. Бустаманте загасил свой интерес к Марисе в бокале с алкоголем, и когда его взгляд вновь неосознанно нашел ее среди отдыхающих, сердце пропустило удар. Заметив рядом с ней своего двоюродного брата Хоакина, в груди, словно яд расползлась глухая пульсирующая боль. Пабло тщательно скрывал свои эмоции, но внутри него все свербило от ревности и всеобъемлющего чувства собственничества. Может так лучше. Так должно быть, – убеждал он себя, но одновременно с этим сам же противился этому. Выбрав момент, когда Айна была слишком занята разговорами с многочисленными подругами, Пабло осторожно прошел мимо Марисы, которая тоже по счастливому велению обстоятельств осталась стоять в гордом одиночестве.

Втягивая терпкий аромат ее «Shalimar», он медленно обогнул девушку со спины, и наигранно занял себя тем, чтобы наполнить свой бокал односолодовым виски.

– Быстро же ты нашла мне замену…

– Ты не должен со мной говорить, – предупредительно произнесла полушепотом Мариса, прикрывая рот хрустальным фужером с игристым напитком. – Пожалуйста, прояви благоразумие, и просто игнорируй меня. Мне не нужны проблемы, Пабло.

– Ты пахнешь невероятно, – его рот на каких-то пару миллисекунд прошелся по ее уху, посылая любовные сигналу всему ее телу. – Я скучаю по тебе…

В полном блаженстве Мариса прикрыла веки и через нос выпустила весь воздух из своих легких. Проследив путь Пабло глазами, она не могла оторвать взгляда от его широких плеч. Обернувшись на одно короткое мгновение, они снова коснулись друг друга глазами, как бы говоря что это еще не конец.

Это было уже слишком. Они оба играли с огнем. Мариса быстро ринулась к уборной, чтобы справиться с собственными эмоциями.

– Куда собралась? – менторный голос Бласа, остановил ее на середине пути.

Высвободив свою ладонь из цепкого захвата, девушка отчаянно вырвала свою руку.

– Мне нужно в туалет. Пойдешь со мной?

– У тебя ровно две минуты! – Эредиа не стал принимать вызов, который она бросила ему своими карими глазами и спокойно принялся наблюдать за остальными девушками в зале. Найдя объект своего вожделения у рояля, он целенаправленно направился в Лухан. Сегодня она была одета в обтягивающее платье-перчатку черного цвета, а ее светлые волосы, обрамляли лицо мягкими полуволнами.

Почувствовав опасность со спины, девушка нервно схватила свой бокал с блестящей поверхности фортепиано, чтобы скорее уйти.

– Не спеши! – железной рукой Блас взял ее за плечо. – Что такое, Линарес? Никак не можешь найти себе подходящего клиента на вечер?

– Отстань от меня! – процедила девушка сквозь зубы, сцепляя свои тонкие пальцы, дрожащими руками.

– Мне нравятся твои волосы… – Эредиа прошептал в ее шею и растянулся в зловещей улыбке. – Жду не дождусь, поскорее вернуться в «Burlesque» и намотать их на свою руку. Я уверен, тебе понравится…

Обогнув Лухан спереди, Блас уверенно двинулся по центральному проходу зала, а она так и осталась стоять там вся дрожа от ужаса.

Мариса вышла из кабинки и равнодушно подошла к зеркалу, чтобы сполоснуть руки и умыться. Заметив в отражении зеркала знакомое лицо, она вздрогнула, испугавшись последствия этой встречи. Совершив неудачную попытку скорее выбраться из этого помещения, женский голос остановил ее как раз в тот момент, когда она рукой дотронулась до дверной ручки.